Текст книги "Эволюция Мары Дайер (ЛП)"
Автор книги: Мишель Ходкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Глава 38
Восхищённые крики наполняли воздух, пока карнавальные аттракционы кружились,мерцали, и пролетали над моей головой. Я шла с своим старшим братом сквозь толпу людей; прошли годы с тех пор как мы побывали на ярмарке, и мы второй раз оказались на ней, наш папа потянул нашу маму на колесо обозрения, а Джозеф скрылся с моим бойфрендом, оставив меня и Даниэля наедине.
Меня затопили звуки и запахи; искусственные масла и хихиканье. Жареное тесто и раздувающиеся вопли. Хорошо было чувствовать себя такой. Нормальной.
– Только ты и я, сестрёнка, – сказал Даниэль, пока мы слонялись между стендами. – Чем займёмся?
Маленькая девочка шла с таким количеством шариков, что оно заставило меня задуматься, как много их потребуется, чтобы унести её. Я улыбнулась ей, но после того, как она встретилась со мной глазами, она бросилась прочь. Моя улыбка исчезла.
Мы прошли мимо ряда, где висели чучела животных.
– Я могла бы выиграть тебе плюшевого медвежонка, – сказала я ему. Под моими ногами захрустел выброшенный попкорн, и я смогла избежать гигантской лужи, оставленной дождём.
Он покачал головой.
– Игры подстроены.
Затем Ной и Джозеф появились из толпы. Мой младший брат выглядел бледным и дрожащим. Серо-голубые глаза Ноя светились весельем.
– Как поездка? – спросила я.
Джозеф поднял подбородок и пожал плечами.
– Это было неплохо.
– Он был очень храбрым, – сказал Ной. Улыбка дёрнула уголки его губ.
Мы все блуждали, пока Джозеф не остановил нас и не указал наверх. Огромное угрожающее лицо клоуна возвышалось над входом в броско-окрашенное здание.
– Зал с зеркалами! Да!
Нет.
Даниэль, должно быть, заметил моё беспокойство, потому что положил руку на плечо Джозефа.
– Я пойду с ним, – сказал он Ною и мне. – Вы, ребята, развлекайтесь.
– Не делайте ничего, что бы не сделал я! – отозвался Джозеф, и толпа поглотила их.
Слегка плутовская улыбка появилась на губах Ноя.
– Кажется, мы сами по себе, – сказал он.
Это так.
– Так и есть.
– Что мы будем делать с этой вновь обретённой свободой?
Мерцающие огни акционировали внимание на его высоких скулах. Каштановые волосы Ноя были взъерошены в великолепном беспорядке.
Я уверена, что мы сможем что-нибудь придумать, подумала я. Я собиралась сказать это, когда услышала голос позади нас.
– Не хотят ли молодые влюблённые услышать про свою судьбу?
Мы повернулись и увидели женщину в традиционном костюме: длинной и струящейся пёстрой юбке. Сельской блузе. Волнистые чёрные волосы струились из закутанной в платок головы. Слишком много косметики. Золотые серьги-кольца.
– Думаю, не хотим, – сказала я Ною. Не нужно искушать судьбу. – Если только ты не хочешь?
Он покачал головой.
– В любом случае, спасибо, – сказал он ей, когда мы направились прочь.
– Ты не должны ходить туда, – крикнула она мне вслед.
Я почувствовала знакомый прилив, когда её слова защекотали в глубине моего сознания.
– Что вы только что сказали? – Я слышала эти слова прежде.
Гадалка посмотрела на меня осторожными глазами, выражение её лица было загадочным.
– Пойдём со мной, и я объясню тебе.
Ной вздохнул.
– Послушай...
– Хорошо, – сказала я, глядя на него. – Я хочу пойти.
Ной поднял бровь, его мрачное выражение лица поразило.
– Как хочешь, – сказал он мне, и мы пошли.
Мы следовали за женщиной, пока она проталкивала путь через людей к маленькой полосатой палатке. Она держала заслонку открытой; внутри были гирлянды и кристаллы, лежали скатерти и висели гобелены. Они без иронии украшали мало места. Мы с Ноем вошли внутрь.
Гадалка покачала Ною головой.
– Вы можете подождать снаружи, – сказала она ему. – Моя дочь покажет вам, где. Миранда! – позвала она.
Угрюмого вида девушка с розовой полоской в волосах показалась из-за вышитой бисером занавески.
– Пожалуйста, предложи молодому человеку чай. Покажи ему, где сесть.
Мне показалось, что девушка, которой было тринадцать или четырнадцать лет, закатила глаза, пока она не заметила Ноя; его длинное тело небрежно, оперившееся на каркас, небольшую саркастическую улыбку на губах. Её поведение немного изменилось, и она выпрямилась.
– Пошли, – сказала она ему, и её голова склонилась в сторону занавеса.
Он посмотрел на меня.
– Я буду в порядке, – сказала я, кивая. – Иди.
Как только они ушли, гадалка показала мне на складной пластиковый стул рядом с круглым столом для игры в карты, обмотанным дешёвой тканью. Я села. Передо мной была колода карт. Таро предположила я.
– Деньги вперёд, – сказала она и протянула руку.
Конечно. Я полезла в карман и вытащила её плату. Она сунула деньги в складки на юбке, а затем устало посмотрела на меня, как будто ожидая чего-то ещё.
Я понятия не имела что. Когда она так и не перестала смотреть, я сказала:
– Итак, мне снять колоду, мисс...
– Мадам.
– Мадам... ?
– Мадам Роза.
– Мадам Роза, – сказала я с напускной серьёзностью. Я взглянула на хрустальный шар на полке. – Псевдоним тоже вещь необходимая?
Выражение её лица было серьёзным.
– У имени есть власть.
Слова наполнили моё сердце льдом. Они эхом прозвучали в моём сознание, но чужим голосом. Я моргнула и покачала головой, чтобы избавиться от него.
– У тебя есть вопрос? – сказала она, нарушая тишину.
Я сглотнула и сфокусировалась на мадам Розе.
– Что вы имеете в виду?
– Вопрос, ответ на который ты ищешь.
На моих губах появилась горькая улыбка. У меня было множество вопросов. Все, что у меня было – вопросы. Что со мной происходит? Что я такое?
– У меня много вопросов, – наконец сказала я.
– Подумайте, – предупредила она. – Если вы неправильно зададите вопросы, то получите неверные ответы.
Затем она кивнула на колоду.
Я потянулась к ней, но остановила мои пальцы, прежде чем дотронулась до неё. Моё сердце стучало по рёбрам.
Мадам Роза заметила моё колебание и опустила голову, ловя мой взгляд.
– Если хочешь, я могу по-другому погадать.
– Как по-другому?
– Дай мне свои руки, – сказала она. Я неохотно поместила свои руки в её, ладонью вверх. Она покачала головой, и её серьги качнулись при движении; она повернула мои руки ладонью вниз. Затем она закатила шею, её волосы обрамляли её лицо, как вуаль. Она ничего не говорила. Тишина неловко задержалась.
– Как долго...
– Тише, – прошипела она. Гадалка притянула голову и осмотрела мои руки. Она изучала их некоторое время, затем закрыла её сильно накрашенные глаза.
Я сидела там, пока она держала мои руки и ждала... чего, я не знаю. После очередного отрезка времени, я не знаю, насколько длинного, её красные губы приоткрылись. Её веки дёрнулись. Она склонила голову немного вверх и влево, её лоб напрягся. Её пальцы дёрнулись вокруг моих кистей и обхватили их. Я стала нервничать и уже была готова вырваться, но прежде чем я смогла, её глаза раскрылись.
– Ты должна оставить его. – её слова разрезали воздух.
Прошло несколько секунд, прежде чем у меня появился голос.
– О чём вы говорите?
– Мальчик с серыми глазами. Снаружи.
– Почему? – спросила я осторожно.
– Мальчик, предназначенный для величия, но с тобой он находится в опасности. Вы связаны между собой, вы оба. Ты должна оставить его. Это то, что я вижу.
Моё разочарование росло.
– Он в опасности из-за меня?
– Он умрёт раньше времени рядом с тобой, если ты не отпустишь его. Судьба или случайность? Совпадение или судьба? Я не могу сказать. – Её голос стал мягким.
Мягким и грустным.
Кулак сжал моё сердце. Я пыталась отпустить его однажды. Это не сработало.
– Я не могу, – было всем, что я сказала ей, и тишина.
– Тогда ты будешь любить его до смерти, – сказала она и отпустила мои руки.
Глава 39
Она вынула деньги из кармана и протянула мне назад.
– Я не могу принять это от тебя, и ты не должна говорить ему то, что я тебе сказала.
– Договорились, – пробормотала я себе под нос.
– Если ты его оставишь, расскажи ему, – сказала она, пожимая плечами – всеми средствами. Но только если ты покинешь его. Если он узнает свою судьбу, и вы останетесь вместе, он, лишь увеличит вероятность.
Она указала на дверь.
Я не сдвинулась.
– И это всё?
– Я не могу тебе помочь, – сказала она.
Мои ноздри раздулись.
– Вы нисколько не помогли . – Мой голос был резким, но затем он стал тоньше. – Разве нет ничего, что я могла бы сделать?
Она пересекла небольшое пространство и встала у двери.
– Да. Есть кое-что, что ты могла бы сделать. Ты можешь оставить его. Если ты действительно его любишь, ты отпустишь его.
Моё горло сжалось, когда я посмотрела на неё. Затем я вышла из палатки.
Ной ждал снаружи и соответствовал моему темпу, когда я потопала вниз по грунтовой дороге.
– Плохие новости? – спросил он, несомненно, забавляясь.
Я вытерла глаза тыльной стороной ладони и продолжила идти.
– Подожди, – сказал он, протягивая руку к моей руке и обвивая её вокруг меня. – Ты плачешь?
Я отстранилась.
– Нет.
– Стоп, – сказал Ной и встал у меня на пути. Я поспешила вперёд и увеличила свой темп до бега. Прежде чем поняла, что бегу.
Мы почти вернулись к Зеркальному залу, когда Ной догнал меня. Я почувствовала руку на своем плече и обернулась.
– Мара, – сказал он мягко. – Почему ты убегаешь от меня?
И меня прорвало. Слезы хлынули, и я не успевала их вытирать. Ной взял меня за руку и потянул к одной из игровых кабинок, затем обнял меня, гладя мои волосы.
– Что она сказала?
– Я не могу сказать тебе, – сказала я тихо между рыданиями.
– Но это причина, по которой ты плачешь, да?
Я кивнула в его мягкую рубашку. Он был настолько сильным под моей щекой. Я не хотела отпускать его.
Но Ной сделал небольшой шаг назад, отстраняясь, и взял моё лицо своей рукой.
– Это может прозвучать неприятно, а я не хочу этого.
– Просто скажи , – фыркнула я.
– Ты доверчива, Мара, – тихо сказал он, и его голос был добрым. – Лёгкая добыча. Несколько недель назад, это был гипноз и сантерия. Сейчас, это одержимость и таро.
– Она не на таро гадала.
Ной вздохнул и опустил голову.
– Не имеет значения, что она делала. Важно то, что ты веришь в это. И ты очень поддаёшься внушению... ты слышишь что-то, и вдруг ты начинаешь думать, что это понятное объяснение.
Я посмотрела на него, но не в этом не было никакой теплоты.
– По крайней мере, я пытаюсь найти.
Глаза Ноя закрылись.
– Я пытался найти это в течение многих лет, Мара. Это никуда не привело меня. Отлично, – сказал он, когда открыл свои глаза, беря мою руку и переплетая свои длинные пальцы с моими. – Мы вернёмся назад к ней, и я заплачу ей в два раза больше, чтобы она призналась в правде и сказала тебе, что она в целом подстроила это. Чтобы предложить хорошее шоу. Я не позволю каким-то мошенникам, расстраивать тебя.
– Она не взяла денег, – сказала я спокойно. – У неё не было каких-либо причин для того, чтобы лгать.
– Ты никогда не знаешь, что другому человеку выгодно, выиграть или потерять что-то. – Он потянул меня обратно. – Пошли.
Когда мы вернулись к её тенту, над входом висел знак, который говорил: Вернусь в течении часа. Ной проигнорировал его и толкнул дверь.
Дочь гадалки сидела в небольшом мягком кресле, читая журнал. Доска для спиритических сеансов стояла перед ней. Я посмотрела в сторону.
– Где твоя мать, Миранда? – глаза Ноя бродили по маленькой палатке.
Девушка щелкнула жвачкой и посмотрела на меня. Надула большой розовый пузырь, затем втянула его в рот.
– Она хорошо на тебе заработала, да?
Ной поднял бровь на меня.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я её.
– Ты купилась на её чепуху о мадам Розе? – спросила она меня. – Взгляни, её настоящее имя Рослин Феррети, и она из Вавилона, Лонг-Айленд. Ты получила лучшее предсказание из мира магии, – сказала она мне. Затем вернулась к своему журналу.
Ной одним пальцем наклонил страницу вниз.
– Где мы можем её найти?
Миранда пожала плечами.
– Вероятно, покуривает косячок за «Кричащим мертвецом».
– Спасибо, – сказал Ной, и мы покинули палатку. Он держал меня за руку и шёл так, как будто он знал, куда мы шли.
– Видишь, – сказал он мягко. – Это не все не правда.
Я не ответила. Я не доверяла своему голосу.
Пугающе высокая башня выросла перед нами, рядом с колесом обозрения. Маленький автомобиль медленно поднялся в воздух; я предположила, что в конечном итоге, он упадёт вниз. Мы возвращались назад, ища женщину, пока мы шли. Ной повёл меня вокруг участка грязи; мы блуждали, пока не появилась трава, а затем мы, наконец, увидели её.
Мадам Роза, она же Рослин Феррети, сидела на небольшой скале, подол развевался у её ног. Курила марихуану, так как и предсказывала её дочь.
– Эй, – позвал Ной.
Женщина закашлялась и торопливо отвела руку за спину. Её глаза были налиты кровью и расфокусированны. Когда она узнала меня, она покачала головой.
– Я уже отдала вам ваши деньги назад.
– Зачем вы сказали это? – тихо спросила я.
Её глаза бродили по нам обоим. Она поднесла сигарету к губам и глубоко затянулась.
– Потому что это правда, – сказало она затем, выдыхая слова с облаком приторного дыма. Её глаза начали закрываться.
Ной щёлкнул пальцами перед её лицом. Она оттолкнула его руку.
– Слушайте внимательно, – сказал он. – Я дам вам сто долларов, чтобы вы признались, что подстроили это.
После того, как она взглянула на меня, её глаза стали резкими.
– Ты рассказала ему?
Я открыла рот, чтобы сказать, что не сделала этого, но Ной заговорил, прежде чем у меня появился шанс.
– Тысячу, – сказал он мрачно.
Она дала ему долгий взгляд.
– Я не могу взять твоих денег.
– Не зли меня, – сказал Ной. – Мы знаем, что ты мошенница, Рослин, поэтому, пожалуйста, сделай одолжение и признайся в этом.
Её голова опустилась, и она потрясла ей.
– Я клянусь.
– Рослин.
Она откинула свою голову назад так, что это было гигантским неудобством.
– Он заплатил мне, ясно?
Волосы встали на затылке. Мы с Ноем обменялись взглядами.
– Кто заплатил тебе? – спросила я.
Она пожала плечами.
– Какой-то парень.
– Как он выглядел? – подтолкнул Ной.
– Высокий. Тёмный. Красивый. – Она улыбнулась и попыталась сделать другую затяжку. Ной вырвал марихуану из ее пальцев и держал перед собой, как раз, вне её досягаемости.
– Конкретнее, – сказал он.
Она лениво пожала плечами.
– С ним произошёл несчастный случай.
– Несчастный случай? – спросил Ной. – Хромает? Протез? Что?
– Говорил забавно.
Ной закатил глаза.
– С акцентом. Верно. С каким?
– Иностранным, – сказала она хрипло и начала хихикать.
– Это бесполезно, – сказала я. Но по крайней мере, она не описала Джуда. Небольшое облегчение, но всё же.
– Мы не уйдём, пока она не расскажет нам, что произошло, – настаивал Ной. – Его акцент был, как у меня? – спросил он её.
Она покачала головой.
– Что он сказал тебе?
Она вздохнула.
– Он сказал мне привести тебя в палатку, – сказала она мне. – Он велел мне, чтобы я сказала тебе.
Затем она подняла лицо к Ною.
– И он сказал, что ты будешь предлагать мне деньги и что я не могу их взять.
– Когда это было? – спросила я её.
– Примерно за десять минут до того, как я встретила тебя.
Ной провёл рукой по подбородку.
– Думаю, он не сказал тебе имя?
Она покачала головой.
– Ты уверена? – настаивал он. – Ни за какие деньги, которые я мог бы тебе предложить, ты не расскажешь нам?
Печально, хрупкая улыбка появилась на её губах.
– Бог знает, что я могла бы воспользоваться этим, дорогой, но я не могу взять деньги у любого из вас.
– Почему нет?
Её взгляд скользнул в темноту.
– Он сказал, что я не могу.
– Ну и что? – спросил Ной. – Зачем слушать?
Её голос затих.
– Потому что он действительно принял меры.
Затем она вытянула руку. Ной вернул ей марихуану, и она встала.
– Мне очень жаль, – сказала она мне, когда прошла мимо, оставив Ноя и меня одних. Башня над нами как раз собиралась падать; но несмотря на то, что все знали о том, что это произойдёт, когда она рухнула, они всё ещё кричали.
Ной обвил руки вокруг моей талии.
– Расскажи мне, – сказал он.
Он выглядел потрясающе красиво в свете огней. Было почти больно смотреть на него, но отвести взгляд было ещё больней.
– Расскажи мне, – сказал он снова. Необходимость была в его голосе, и я была не в силах отказаться.
– Она сказала, что я должна отпустить тебя.
Он притянул меня ближе. Убрал прядь волос с моего лица, провёл пальцами вдоль линии моей шеи.
– Почему?
Я закрыла глаза. Мне было больно произносить это.
– Потому что со мной ты умрёшь, если я тебя не отпущу.
Ной обнял меня и установил напротив себя.
– Это не правда, – прошептал он мне в волосы.
Возможно, это не было правдой. Но даже, если было...
– Я слишком эгоистична, чтобы оставить тебя, – сказала я.
Ной отстранился, чтобы я могла видеть его улыбку.
– Я тоже слишком эгоистичен, чтобы позволить тебе это.
Глава 40
Когда мы встретились с моей семьёй, я нацепила счастливое лицо. Меня всё ещё преследовала мысль о том, что сказала Рослин, и о том, кто ей заплатил за это, но когда мне удалось на минутку остаться с Ноем наедине после нашего возвращения домой, он сказал, что у него есть взгял следователя Гая на это, поцеловал меня в лоб и оставил с этим. Моё лицо вытянулось, но он не увидел этого.
Или он проигнорировал это.
Ной попытается выяснить, кто заплатил ей, я знала. Я доверяла ему. Но я не была уверена, что он доверяет мне.
Я поддавалась внушению, сказал он, и Ной был полной противоположностью. Вечно скептичный и высокомерный. Да, он согласился со всем, чего я хотела, как ни странно – вещи в сантерии, сжигание куклы. И сегодня, с деловой позиции; он тоже уступил мне, хотя он думал, что Рослин была просто мошенницей, что её слова не имели больше веса, чем гороскоп. Ной исполнял каждую мою прихоть, но они были лишь для меня.
Что заставляло меня желать того, чтобы у меня была свобода для самостоятельного поиска ответов.
Я знала, что мне следовало быть благодарной за то, что меня не заперли в психиатрической больнице, и я была, но трудно было не чувствовать себя, как пленник, в своём собственном доме. И я была не только под наблюдением моих родителей, но и под присмотром Джона тоже. Безусловно, я хотела, чтобы он наблюдал за мной и за домом. Но даже несмотря на то, что я чувствовала себя в безопасности сейчас, я не чувствовала себя свободной. Это была не его вина, и не вина Ноя.
Это была вина Джуда.
Ной попросил меня прийти к нему в комнату после того, как все уснут, и несмотря на то, что я была расстроена, и устала, и всё ещё думала о мое дрянной судьбе, я пошла. Разумеется.
Когда я открыла дверь гостевой комнаты, Ной читал на кровати, всё ещё одетый.
– Что за книга? – спросила я, закрывая дверь и прислоняясь к ней.
Он показал мне название: Приглашение на казнь.
Я улыбнулась, но улыбка не коснулась моих глаз.
– Я тебе ее посоветовала.
– Ты.
– И?
– Она печальная, – сказал он, кладя книгу на кровать.
Мои брови сошлись вместе.
– Я думала, она была забавной.
– Цинциннат в тюрьме, которую сам изготовил. Я нахожу, это печальным. – Он склонил голову ко мне. – Ты всё ещё расстроена.
Это не было вопросом, но я всё равно кивнула.
– В таком случае, у меня есть предложение.
– Я слушаю.
– Ты подвергаешься терапии в Горизонтах, да?
– Да...
– Чтобы преодолеть свои страхи.
Я снова кивнула.
– И одна из вещей, которых ты боишься, это причинить мне боль.
– Убить тебя, – сказала я спокойно.
– Если мы поцелуемся.
Если я потеряю контроль.
– Если мы останемся вместе, – сказала я, думая о словах Рослин.
– Ты хочешь и тго, и другого? – спросил Ной беспристрастно.
Очень сильно.
– Да.
– Тогда моё предложение такое: подойти к этому, как и к любому другому страху. Во-первых, ты представишь себе встречу с источником фобии. – Полуулыбка появилась на его губах.
Я видела, к чему он вел.
– Ты хочешь, чтобы я представила, как целую тебя?
– Я буду направлять тебя через это.
– Что потом?
– Затем, – сказал он, – ты станешь ближе к источнику, но ты ещё не столкнёшься с ним.
– И как осуществить это?
– Я уверен, что я придумаю что-нибудь. – Темп его голоса разбудил меня.
– Когда ты хочешь начать? – спросила я.
Он взглянул на меня с кровати.
– Иди сюда.
Я повиновалась.
Ной усадил меня напротив него так, чтобы мы смотрели друг на друга. Его ресницы почти касались скул, и он прикусил нижнюю губу, и моё дыхание перехватило, когда я посмотрела.
Эй, полегче.
– Закрой глаза, – сказал Ной, и я закрыла.
– Я хочу, чтобы ты представила, что мы где-то, где тебе нравится.
Я кивнула.
– В надёжном месте.
Комната испарилась вокруг нам, пока он говорил. Я шла по коридору в моём сознание и открыла дверь в дом, где я выросла. Где я играла с моим старыми игрушками на полу. Где я устраивала ночёвки вместе с Рэчел, и смеялась над её шутками, и рассказывала ей мои секреты.
– Где мы? – спросил он, его голос был мягким.
– В моей старой комнате.
– Опиши её.
– Там есть старая мебель из тёмного дерева, которая раньше была маминой, когда она была моложе. Это антиквариат. Симпатичный, но немного поцарапанный.
– Что ещё?
– Стены розовые, но ты не можешь этого видеть под множеством эскизов, и рисунков, и фотографий.
– Фотографий...
– Моих. Моей семьи. Рэчел, – сказала я, мой голос почти затих. Я сделала глубокий вдох. – Пейзажи и прочее. Я всё крепила к стене. – Я отлично это помнила. – Бумаги развевались, когда я открывала и закрывала дверь, как будто стены дышали.
– Расскажи мне о твоей постели, – сказал Ной, намёк на улыбку был в его голосе.
– Она двухспальная, – сказала я, с намёком на улыбку у меня. – Дуб, как и остальная мебель. С балдахином.
– Одеяло?
– Довольно тяжёлое одеяло. Оно было моей бабушки. Из гусиного пуха и действительно толстое.
– Какого цвета?
– Уродливое, – усмехнулась я. – Странные коричневые и чёрно-белые штампы, я думаю, шестидесятых годов.
– Где ты в твоей комнате прямо сейчас?
– Только... я думаю, что стою в центре.
– Хорошо. Если бы я был в твоей комнате, где бы я был?
Я видела это ясно: Ной в моём дверном проёме..
– Стоишь там, в дверях, – сказала я, хотя наши тела теперь были в нескольких дюймах друг от друга.
– Теперь я там, – сказал он тёплым, медленным, медовым голосом. – Снаружи темно, ночь. Есть ли свет в твоей комнате?
– Лампа на тумбочке.
– Хорошо. Я захожу в твою комнату, должен ли я закрыть дверь?
Да.
– Да, – сказала я, моё дыхание ускорилось.
– Я закрыл дверь. Я пересёк комнату и встретился с тобой в центре. Что дальше?
– Я думала, ты один направляешь меня в этом.
– Я думаю, что тебе следует проявлять некоторое содействие.
– Какие есть варианты?
– Я полагая, ты можешь почитать мрачные стихи, пока я играю с угольником для черчения. Или мы можем осыпать себя арахисовым маслом и выть на луну. Используй своё воображение.
– Прекрасно, – сказала я. – Ты берёшь мою руку, и мы идём по направлению к кровати.
– Отличный выбор. Что затем?
– Ты садишься и тянешь меня с собой.
– Где ты? – спросил он.
– Ты тянешь меня к себе на колени.
– Где твои ноги?
– Вокруг твоей талии.
– Хорошо, – сказал Ной, его голос был слегка неровным. – Это становится интересным. Так я на краю твоей кровати. Я держу тебя на коленях, пока ты оседлала меня. Мои руки вокруг тебя, держат тебя, чтобы ты не упала. Во что я одет?
Я улыбнулась.
– Футболка с дырками на ней.
– В самом деле?
– Да, а что?
– Я думал, что буду носить смокинг в твоей фантазии или что-то вроде того.
– Как Джеймс Бонд? Это звучит, как твоя фантазия, – сказала я, но при этом появилось изображение Ноя в смокинге с его искусно грязными волосами, отменным галстуком-бабочкой, обвившемся вокруг его воротника... я сглотнула. Кровь зажглась под моей кожей.
– Кэти ненавидит их.
– Футболки?
– Да.
– Она твоя сестра.
– Так я должен остаться в ней?
– Да.
– Хорошо. Я ношу футболку. А ниже?
– Что ты обычно носишь в постели? – спросила я.
Ной ничего не сказал. Я открыла глаза, чтобы выгнуть бровь и хитро улыбнуться.
О, мой Бог.
– Закрой. Свои. Глаза, – сказал он. Я закрыла. – Итак, на чем мы остановились?
– Я сидела на тебе, – сказала я.
– Хорошо. И я одет...
– Брюки на шнурке, – сказала я.
– Они довольно тонкие, ты знаешь.
Я в курсе.
– Стоп, – сказал он, и я почувствовала давление рук на свои плечи. Я открыла глаза.
– Ты немного качнулась, – сказал он, опуская руки. – Я подумал, что ты можешь упасть с кровати.
Я покраснела.
– Возможно, нам следует воспользоваться полом, – сказал он и встал. Он потянулся, и было невозможно игнорировать его твёрдую полоску, стоя всего в нескольких дюймах от него. Я поднялась слишком быстро и закачалась на ногах.
Он улыбнулся, взял подушку с кровати и положил её на пол, указывая, что мне следует сесть. Я села.
– Хорошо, – сказал он. – Так во что одета ты?
– Я не знаю. Скафандр. Кого это волнует?
– Я думаю, что это должно быть настолько ярким, насколько это возможно, – сказал он. – Для тебя, – пояснил он, и я усмехнулась. – С закрытыми глазами, – напомнил он мне. – Мне придётся ввести наказание за каждый раз, когда я должен буду сказать это тебе.
– Что ты имел в виду? – спросила я лукаво.
– Не искушай меня. Теперь, что на тебе одето?
– Я думаю, толстовка и тоже штаны на шнурке.
– Под ними ничего?
– Я, как правило, не хожу без нижнего белья.
– Как правило?
– Только в особых случаях.
– Иисусе. Я имел в виду под толстовкой.
– Я думаю, майка.
– Какого цвета?
– Белая майка. Чёрная толстовка. Серые штаны. Сейчас я готова двигаться дальше.
Я почувствовала, как он приблизился, его слова были прямо над моим ухом.
– К той части, где я откинусь назад и потяну тебя за собой вниз?
Да.
– Надо мной, – сказал он.
Чёрт.
– К части, где я скажу, что я хочу почувствовать мягкость кудрей на твоём затылке? Знаешь, твои тазовые кожи ощутят мои губы напротив? – пробормотал он мне в кожу. – Чтобы запомнить склон твоего пупка, дугу на твоей шее, волнение твоей... эй.
Я почувствовала его тёплые руки на своих плечах. Я открыла глаза. Я, должно быть, подвинулась к нему, пока мои глаза были закрыты, потому что я была почти у него на коленях.
– Ты должна оставаться на подушке, – сказал он.
Но я не хочу.
– Я не хочу, – ответила я. Мои пальцы болели от необходимости прикоснуться к нему.
– Мы не должны спешить в этом.
Но я хотела.
– Почему нет? – спросила я.
Он уставился на меня. На мои губы.
– Потому что я хочу поцеловать тебя снова, – сказал он. – Но не если какая-то часть тебя до сих пор боится. Боится ли всё ещё какая-то часть тебя?
Что я могла причинить ему боль? Убить его? Если мы поцелуемся? Если мы останемся вместе?
– Я не боюсь тебя, Ной, – сказала я вслух.
– Не сознательно.
– Вовсе нет, – сказала я, перемещаясь назад и скрещивая ноги.
Он склонил голову. Он не говорил.
– Я боюсь... себя, – разъяснила я. – Я не... ч не чувствую, что контролирую себя с тобой.
Он наморщил лоб. Я могла видеть как в его мозгу вращаются шестерёнки.
– О чём ты думаешь? – спросила я.
– Ни о чём.
– Лжец. Ты никогда не думаешь ни о чём.
– Мне интересно, что заставляет чувствовать тебя, что ты под контролем. Что может заставить тебя доверить себя мне.
– Есть успехи?
– Я дам тебе знать.
– Хорошо. – Я взглянула на часы. – У нас есть несколько часов, прежде чем мы должны будем вставать снова.
– Мы должны поспать, – сказал он, но не вернулся к своей кровати.
Я улыбнулась.
– Нам следует вернуться в мою комнату.
И тогда он встал.
– Которая между комнатой Джозефа и твоих родителей. А я подумал, что я только что сказал тебе, что я не думаю, что нам следует торопиться?
Я закатила глаза.
– Я имею в виду свою старую комнату.
– Ах.
Я встала и переплела свои пальцы с его.
– Ной, – сказала я, мой голос был мягким.
Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз. Тень улыбки коснулась его губ.
– Завтра, – сказал он.
Должно быть, я не была в состоянии скрыть своего разочарования, потому что он положил палец мне на подбородок и запрокинул его.
– Завтра, – сказал он снова, и я смогла услышать обещание в его словах.
Я кивнула. Пока адреналин растворялся в моей крови, Ной прижался губами к моему лбу и подвёл меня к своей постели. Я желала и всё во мне, чтобы я могла погрузиться в ощущение, обхватившего меня Ноя, когда я засыпала. Но несмотря на его слова сегодня вечером, я всё ещё слышала Рослин, когда проснулась в его объятиях.
Ты будешь любить его до смерти.
Если бы я сделала, это бы разрушило нас обоих.
