Текст книги "От Гринвича до экватора"

Автор книги: Михаил Озеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Алексей Леонов стал и другом Кларка, и… героем его произведения. В 1982 году, приехав в Москву, фантаст подарил ему свой новый роман «Космическая одиссея 2001 года», в котором шла речь о полете к звездам корабля «Алексей Леонов». Наш космонавт не остался в долгу – передал писателю кусок алюминия от самолета, в котором погиб Гагарин.

Когда Кларк пришел в гости в Союз писателей СССР, он показал этот изогнутый металлический лист и заметил:

– Я буду хранить его вместе с другой очень дорогой мне реликвией – альбомом первого астронавта.

Я знал, о чем он говорит, – тогда в Коломбо хозяин достал книгу, на обложке которой стояло: «Юрий Гагарин. Дорога в космос». Я прочитал надпись: «Господину Кларку в память о первом посещении Цейлона. 11/XII 1961 года. Ю. Гагарин».

– Он был замечательным космонавтом, – сказал Кларк. – И хорошим парнем. Когда я приезжаю в Канди, обязательно захожу в Ботанический сад, чтобы взглянуть на дерево, посаженное там Гагариным. А неподалеку от него есть еще одно дерево – его посадил царь Николай Второй. Шутка истории! Последний русский царь – и первый в мире человек, тоже русский, побывавший в космосе!

Ботанический сад был заложен в XIV веке, тогда один из сингальских королей избрал окрестности Канди своей резиденцией. Сад не обойдешь за целый день. В нем собраны почти все растения тропиков: тридцатиметровые талиптовые пальмы с огромными листьями и пышной кроной, густые заросли бамбука, баньяны, каждый как целая роща, колоссальные папоротники, орхидеи всевозможных видов, глубоко почитаемые верующими лотосы, другие очень красивые цветы с необыкновенными названиями: «Леди в лодке», «Корона короля», «Дамский башмачок», их внешний вид вполне соответствует этим именам… Посреди сада – пруд, повторяющий очертания Шри Ланки.

А разговор с Кларком продолжался. На его взгляд, существует два вида фантастики – чистая и научная.

– В произведениях чистой фантастики литератор не опирается на достижения науки, он просто рассказывает о том, что ему хотелось бы увидеть в жизни и что могло бы произойти при каких-то из ряда вон выходящих обстоятельствах. Многие романисты прошлого не отказывали себе в удовольствии придумать что-нибудь удивительное: Лукиан, Рабле, Вольтер… И Свифт в «Путешествиях Гулливера». Во Франции в конце восемнадцатого столетия выходила целая серия «Фантастические путешествия, сны, видения и кабалистические романы». Самые невероятные истории описывались в ней! Научная фантастика, или ее еще можно назвать реалистическая фантастика, появилась позже – с приходом в литературу Жюля Верна. Она основана на точных, неоднократно выверенных данных. Я заметил ваш интерес к моей хитрой машинке и думаю, что вы понимаете, к какому виду фантастики относятся мои книги. В них ни одна деталь, ни один, даже вроде бы незначительный, штрих не взят просто так, из воздуха.

– Какие, по вашему мнению, качества необходимы, чтобы стать фантастом?

«Английский Жюль Верн» молча вынимает из секретера лист бумаги. На нем напечатано: «Ежегодно я получаю тысячи писем, на которые, конечно, не в состоянии ответить. Поэтому вынужден отправлять по почте эту форму, в которой, впрочем, содержатся ответы на 90% задаваемых мне вопросов».

И чуть пониже: «Совет, который я могу дать начинающим литераторам, следующий: читайте, по крайней мере, одну книгу в день и пишите столько, сколько сможете. И что особенно важно: изучайте жизнь, ничто не заменит реальной жизни. Хемингуэй справедливо заметил, что «писательская деятельность не должна быть вашим единственным и всепоглощающим занятием».

Это явно подходящий момент для давно подготовленного мной вопроса. Для меня, помимо всего, интересен «феномен Кларка», навсегда покинувшего Гринвич, Англию, Европу и поселившегося в Коломбо, возле экватора.

Сколько всего, казалось бы, ложилось на чашу весов с условным обозначением «Запад»: Кларк окончил лондонский Королевский колледж, в годы войны работал на первой в Англии радиолокационной установке, затем в институте электроники, в 1945 году участвовал в запуске первых спутников связи, позже занимал высокий пост представителя Британского астронавтического общества! А шумный успех фильма «Космическая одиссея 2001 года», поставленного по его сценарию Стенли Кубриком! А переведенная на все основные языки футурологическая работа «Черты будущего», которую было немыслимо создать без тесного контакта с другими учеными Запада!..

Но было и другое. Был рассказ, пожалуй один из лучших в научно-фантастической литературе, «Девять миллиардов имен», проникнутый ностальгией по утраченному ныне миру конечных истин. Была целая серия книг, посвященных Шри Ланке. И это ложилось на чашу «Восток».

– В заполненной вами форме нет ни слова о том, о чем вас наверняка часто спрашивают. Почему вы переехали сюда? Правда, это личный вопрос, и, может быть, вы не хотите на него отвечать.

– Нет, я отвечу. До тринадцати лет я ни разу не уезжал из Англии, я там родился и люблю эту страну. Тем не менее Шри Ланка стала для меня второй родиной. Причины тут разные, в двух словах не объяснишь. Поэтому в форме, которую я рассылаю, на сей счет ничего не говорится. Когда в 1956 году я впервые посетил Коломбо, то собирался написать книгу об этом острове и вернуться в Лондон. А закончил с десяток книг о Шри Ланке! Уверен: ни об одной другой стране такого же размера нельзя написать столько. И дело, конечно, не только в ее красоте, хотя не будет преувеличением сказать, что она прекрасна.

Кларк встает с кресла, ходит по комнате, придерживая длинный – настоящий ланкийский – саронг.

– Если пересечь остров из конца в конец, а на машине это можно сделать за один день, то увидишь помимо разнообразной природы, которой хватило бы на несколько государств, помимо любопытного животного и растительного мира, еще и богатейшую культуру, возраст которой – две с половиной тысячи лет. И прошлое живет, оно органично связано с настоящим, с усилиями и трудом многих поколений. Где вы еще найдете, скажем, современные электрифицированные шлюзы, построенные в гигантских, сделанных до рождения Цезаря водохранилищах! Конечно, Нью-Йорк, Вашингтон или тот же Лондон вызывают любопытство, волнуют и развлекают, в них есть то, что занимает мой ум. Но их образы расплывчаты как мираж, а духовные ценности нередко ставятся там под сомнение. И потом вся эта суета, нередко совершенно бессмысленная… Шри Ланка с ее естественностью и лиричностью, близостью к природе, с ее отзывчивым добрым народом представляется мне действительностью, а не сном, от которого я никак не могу пробудиться.

Я слушаю и мысленно повторяю эпиграф, который Кларк предпослал роману «Свидание с Рамой»: «Посвящаю острову Шри Ланка, где я взошел по Лестнице богов». Что имеется в виду? Великая лестница разума, возвысившая человека, поднявшая его над богами…

– Давайте попьем чаю, а потом продолжим разговор, – вдруг перебивает сам себя Кларк. – Было бы просто преступлением, живя в Шри Ланке, отказывать себе в этом удовольствии.

Переходим в гостиную. Фантаст пьет чай без сахара («лучше чувствую вкус», – объясняет он) и со знанием дела рассказывает о сортах чая.

– Вам не жарко тут после Британии? – спрашиваю я, обратив внимание на то, что в гостиной нет даже вентиляторов.

– Что вы! – как мне показалось, с некоторой долей возмущения восклицает собеседник. – Никогда раньше я не вел настолько здоровый образ жизни. Между прочим, еще одна, чисто субъективная, причина моего приезда сюда – прекрасные возможности для подводного плавания. Это моя слабость. Я организовал «Общество любителей подводного плавания», у него отделения по всему острову. Не хотите записаться? Советую. Когда здесь гостили американские космонавты, мы первым делом поехали на юг, в Хиккадуву. Там великолепные коралловые рифы. Кстати, именно в Хиккадуве один из гостей (не хочу выдавать кто) признался, что интерес к космосу в нем пробудили мои книги. Не скрою, с удовольствием я выслушал его признание.

Собственная подводная одиссея Кларка началась на юго-востоке Шри Ланки. Оттуда в конце 50-х годов он во главе группы энтузиастов отправился в плавание к дальним рифам. Еще во времена Ост-Индской кампании, когда маяков не было, корабли с товарами из Индии нередко погибали, попадая на рифы и скалы. Теперь в опасных местах стоят маяки. Там и вела подводные съемки экспедиция Кларка.

Ныне, когда он путешествует по Шри Ланке, то непременно берет с собой акваланг. Писателя влечет непознанное, а значит, помимо космического, и подводный мир. Не случайно почти все герои его книг действуют или в том или в другом из этих миров. Фантаст отлично понимает, что будущее развитие человечества тесно связано с освоением космоса и океана.

Кларк – неутомимый пропагандист океанского сафари. Защищая коралловые рифы Шри Ланки, он направил меморандум премьер-министру.

Коралловый куст – целый маленький мир. В нем селятся красные, желтые и фиолетовые губки, в углублениях между ветвями прячутся морские ежи, с наступлением темноты из убежищ вылезают морские кубышки и, выпустив клейкие щупальца, устремляются на охоту. Но, чтобы судить, насколько богата фауна в кусте, недостаточно проплыть над ним в маске: нужно поднять его со дна океана и разрезать на части. Тогда среди веток замечаешь мириады крохотных рыбок, о существовании которых и не подозревал.

Коралловые рифы – не только дом для рыб, животных и растений. Они – естественный барьер, оберегающий сушу от натиска волн. Однако у рифов есть опасные враги. Кто? Прежде всего разновидность морской звезды, прозванная «короной из колючек». Первое серьезное нашествие прожорливой хищницы на коралловые острова было зарегистрировано в 60-е годы. Ныне «корона» превратилась в настоящее бедствие для Индийского и Тихого океанов. Ее можно встретить на любой глубине и широте, она легко переносит колебания температуры Двигаясь по поверхности рифов, морская звезда впитывает через стенки желудка нежную полипную ткань кораллов и оставляет после себя мертвые известковые глыбы и зияющие пустоты. Непоправимый ущерб нанесла она кораллам в Японии, Малайзии, Шри Ланке, на Гавайских и Мальдивских островах, большому барьерному рифу у австралийских берегов. В некоторых районах не осталось и десяти процентов живых кораллов.

Наука долго не знала, как бороться с этим злом. Но вот появилось обнадеживающее сообщение: ученые из ФРГ нашли хищника, который питается «короной». Спасителем выступал краб, обитающий в южных морях.

Начались эксперименты. И установили, что, съев пять-шесть морских звезд, краб сам превращается в пожирателя полипов. Пришлось отказаться от такого помощника.

Другая опасность для подводного царства – люди; они используют кораллы для производства извести, продают туристам. Большой вред причиняют охотники-аквалангисты, стреляющие гарпунами.

Власти пытаются спасти морскую фауну. Так, коралловый риф у берегов Флориды объявлен национальным парком. Этот единственный в своем роде подводный парк разрешается посещать лишь с «мирным оружием» – кино– или фотоаппаратом.

«Уничтожение кораллов, – подчеркивает в своем меморандуме Кларк, – приводит к разрушению берега, гибели растущих на нем ценных деревьев. Кроме того, умирает рыба. Еще недавно у юго-восточного побережья Шри Ланки было настоящее царство Нептуна с полными жизни кораллами, яркими и порхающими, как бабочки, рыбами. Теперь оно похоже на пустыню».

Писатель хранит газету «Юманите» со статьей прославленного французского океанолога Жака Кусто. Она называется «Океан на пути к смерти». Кусто приводит данные: за двадцать лет животный мир океана сократился на сорок процентов.

Любовь Кларка к подводному плаванию сослужила хорошую службу ученым-археологам. На дне океана у порта Тринкомали он обнаружил развалины старинного дворца. Потом в этих же местах «выловил» статую многорукого бога весом в четверть тонны.

Самой сенсационной его находкой стал затонувший корабль. Трюмы судна были заполнены монетами, пятьдесят килограммов серебра подняли водолазы из морской пучины. Корабль так и вошел в историю археологии под именем «Серебряный». Между тем извлекать сокровища не менее опасно, чем фотографировать под водой акул: в этом районе круглый год сильное волнение океана.

«Ничто – разве только приземление «летающего блюдца» во дворе вашего дома – не может внести такой сумятицы в обыденную жизнь, как открытие затонувшего корабля… Моя книга рассказывает об истории такого открытия, которому я несказанно рад, но ни за какие блага в мире не хотел бы повторить подобное приключение, потому что я поплатился здоровьем, а мог поплатиться и жизнью», – пишет Кларк в книге «Сокровище Большого рифа».

– Я уверен, – сказал мне на прощание Кларк, – что человек, хорошо узнавший Шри Ланку, ее народ, историю, культуру, поймет, почему я, половину времени находясь в поездках по Европе и Америке, возвращаюсь в Коломбо с неизменным чувством: «Наконец-то я дома!» И напрасно кое-кто считает себя невосприимчивым к очарованию этого края. Короткий приезд сюда – на неделю или две, – возможно, бесполезен, он может даже послужить противоядием, если у вас будут неприятности с таможенниками или подведет погода. Но я уверен: тот, кто проведет здесь больше месяца, не сможет спокойно расстаться с островом.

О многом задумаешься после такой встречи, Артур Кларк по-настоящему влюблен в Шри Ланку. И хотя кое-что он видит в розовом свете, припоминая его размышления о стране, сопоставляя их с тем, что он говорил о науке, о литературном творчестве, еще пристальней вглядываешься в остров, который фантаст, умеющий смотреть далеко вперед, избрал своим домом.

Все дороги ведут в… Коломбо

С самолета Коломбо практически не виден – город скрыт шапкой густой зелени. Улицы, площади, набережные, дома усажены манго и бананами, пальмами и магнолиями, пышными цветами и кустарниками.

К сочности природы добавляется глубокая синева океана и яркая одежда людей.

Много сюрпризов заготовлено в столице для гостя. Где еще на него через каждые несколько сот метров смотрит из-под навесов мраморный невозмутимый Будда? Где он встретит таких виртуозов-велосипедистов, как доставщики обедов? Умело лавируя среди абсолютно не подчиняющихся правилам машин, они везут на багажниках высоченные пирамиды завязанных в салфетки тарелок.

На улицах – пестрая толпа. Обмахиваясь веером из пальмовых листьев, неторопливо шагает бритоголовый буддийский монах. Ему навстречу движется черноволосая тамилка с осанкой королевы. На лбу у нее – красное круглое пятнышко, в носу – серьга. Сухопарый европеец с двумя фотоаппаратами на груди, заинтересовавшись девушкой, повернул вслед за ней и забегает вперед, примериваясь, как бы получше снять экзотическую красавицу.

Ребятишки мчатся из школы, размахивая книгами, их рабочий день на сегодня кончился. А у кули, ловко балансирующего в толпе длинным бамбуковым коромыслом, он в разгаре. К коромыслу прикреплены две корзины с рыбой.

Худыми босыми ногами крутит педали рикша. У пожилого японца, сидящего в коляске, довольный вид: его устраивает это средство передвижения.

Мимо рикши с воем и ревом проносится остальной транспорт: грузовики, мотоциклы, бензовозы, такси с желтыми крышами. В Коломбо звуковые сигналы разрешены и ими пользуются с надобностью, а чаще без надобности. Легковые автомобили самые разные: от роскошных лимузинов с холодильниками и кондиционерами до жалобно скрипящих развалюх с вмятинами и разбитыми стеклами.

Красный двухэтажный автобус заполнен до отказа. На подножке, заботливо поддерживая друг друга, висят мальчишка лет десяти и католический священник, сутана которого развевается по ветру.

Но вдруг все останавливается.

Через дорогу, грузно переваливаясь, шествует слон. Рядом с ним погонщик. Они держат путь в храм, где скоро начнется религиозная церемония.

Слон прошел. Полицейский в широкополой шляпе и длинных шортах взмахивает жезлом – и улица вновь приходит в движение.

Это обычная сцена в Коломбо. Она поражает того, кто недавно приехал в Шри Ланку, однако старожил не обратит на нее внимания. Он привык к колориту столицы, в которой переплелись и смешались всевозможные контрасты: старина и современность, богатство и бедность, западное и восточное зодчество.

…Я уже писал о тамошнем климате. Выходишь из дома – будто попадаешь в хорошую русскую парилку, так здесь знойно и влажно круглые сутки.

– Ну почему именно Коломбо столица Шри Ланки? Нет чтобы Нувара-Элия или Канди! – вздыхала жена.

Да, в горных центральных районах куда прохладнее. Нувара-Элия – своего рода мини-Англия. Этот замкнутый в кольцо гор район был «открыт» (хотя ланкийцы населяли его испокон веков) в начале XX столетия английским офицером и стал здравницей колониальных войск. Площадки для игры в гольф, парки со слегка заиндевелой по утрам травой, камины в комнатах…

Однако в те края я выбирался редко, а жил и работал конечно же в Коломбо, где бьется пульс страны.

Государственные и административные учреждения: дворец президента, резиденция премьера, министерства, корпорации, почта, телеграф сосредоточены в центре столицы – Форте. Для советских людей Форт интересен и тем, что в одной из его гостиниц останавливался А. П. Чехов, когда возвращался на родину после поездки на Сахалин. Кроме того, это цитадель финансистов, ланкийский Сити. Массивные здания банков, торговых контор, страховых компаний.

Финансовую лихорадку чувствуешь и в офисах, и на улицах Форта. Стоит появиться иностранцу, и он слышит шепот:

– Меняю валюту. Плачу выше курса. Согласны, мистер?

Центр города – вотчина богачей. В нем шикарные магазины, первоклассные отели с бассейнами, ночными барами и ресторанами, в которых опытные кулинары готовят западные и ланкийские блюда. Любителя восточной кухни ждут по соседству с отелями индийские, японские, малайские рестораны. И китайские, где подают только что пойманных в океане крабов и креветок.

В Форте встречаются португальская, голландская и французская школы архитектуры. Но не они преобладают. Архитектором этой части Коломбо был англичанин Патрик Эберкромби, автор проекта Большого Лондона. Британским вкусам соответствуют просторные здания учреждений и остроконечные башни костелов, белоснежные виллы и коттеджи.

Вокруг обитает трудовой люд: рабочие, ремесленники, портовики. Здесь иной мир – сложная паутина переулков, улочек, тупиков. И масса буддийских храмов.

Зайдем в один из них.

У входа надо обязательно снять обувь – иначе оскверним святыню.

Перед нами – куполообразное сооружение без дверей и окон. Это дагоба. Ланкийцы верят, что внутри нее замурован волос Будды, или обломок его зуба, или кусочек кости. Размеры дагоб разные, и построены они в разное время. К примеру, знаменитая дагоба Рунванвели в Анурадхапуре сооружена до нашей эры, но высотой она не уступает двенадцати-четырнадцатиэтажному дому.

Подальше замечаем могучее ветвистое дерево. Это Бодхи, под таким деревом, гласит легенда, две с половиной тысячи лет назад прозрел, то есть познал причину страданий и путь избавления от них, царевич Гаутама. Это произошло в северной Индии, в Будха-Гайе. С того дня Гаутама стал Буддой, что значит «просветленный».

Черенок дерева, под которым прозрел Гаутама, привезли в Шри Ланку и посадили в Анурадхапуре. Его доставили из Индии члены касты велли – дурайи, и до сих пор никому, кроме членов этой касты, не разрешается ухаживать за смоковницей. На поклон к Бодхи приходят миллионы пилигримов.

Некоторые их них поливали дерево… молоком. Они полагали, что это придаст ему силы. В результате Бодхи начало загнивать. А оно, помимо того, что священное, еще и самое древнее в мире дерево, возраст его – 2230 лет – документально подтвержден.

Специалисты замазали дупло в стволе, поставили подпорки под ветки, которые пока сохранили жизнь, срезали засохшие сучья, привили ветки других деревьев. Но все напрасно, чудо природы и живой свидетель истории неумолимо гибнет…

В этом храме в азиатской части Коломбо Бодхи сравнительно молодое. Возле него я познакомился с монахом Ратнасаро Тхеро. Вот что он рассказал:

«Мой отец – фермер, мать – учительница. Согласно хинаяне[16]16
  Хинаяна – разновидность буддизма, распространенная в Шри Ланке. Она призывает к полной отрешенности от мира, личному совершенствованию, «праведному» образу жизни.


[Закрыть] высшей святости можно достигнуть, лишь будучи священнослужителем. Поэтому родители отдали меня сюда.

Я изучал санскрит, пали, сингальский язык и вскоре стал бхиккху[17]17
  Бхиккху – монах.


[Закрыть].

Сколько в Шри Ланке буддийских монахов? Около пятнадцати тысяч. Некоторые моего возраста. Причины их ухода в монастырь различны. Часто это связано с желанием посвятить себя служению Будде. Бывают и другие причины: бедность, недовольство мирской суетой… Однако любой из нас в любое время может вернуться к прежним занятиям, это не возбраняется.

В соседнем селении я недавно встретил товарища по университету. Он был в мирской одежде. «Что произошло?» – спросил я. Оказывается, он пробыл в монастыре всего два года, потом оставил его и поступил в строительный колледж. Сюда приехал на практику – на строительство ткацкой фабрики. Обещал посетить меня, но не пришел. Видно, сильно занят. А может быть, считает, что ни к чему, поскольку наши дороги разошлись.

Я читал документы британской администрации. Она всячески вытесняла отсюда буддизм. Однако ничего не достигла.

В прошлом монахи всегда участвовали в выборах наследника на королевский престол, благословляли его. Согласно законам, только буддист мог стать королем. И сейчас мимо бхиккху не проходит ни одно важное политическое событие. Новый командующий военно-морскими силами после своего назначения первым делом нанес визит в Канди – официальную резиденцию высшего духовенства. Во время выборов в Национальную Ассамблею кандидаты стремятся заручиться поддержкой бхиккху, которые имеют влияние на избирателей. Скажу также по секрету, что некоторые монахи очень богаты.

У нас буддизм исповедует семьдесят процентов населения. Он пришел к нам из Индии. Вы были в Михинтале? Надеюсь, вам удалось преодолеть все тысячу восемьсот сорок каменных ступеней и подняться на вершину скалы. Именно там в третьем веке до нашей эры встретились проповедник Махинда – глава посланной индийским царем Ашоком буддийской миссии – и сингальский король Деванамиятисса. На вершине скалы король принял буддизм, и с того дня наша религия начала быстро распространяться по острову. Сейчас Шри Ланка – один из мировых центров буддизма. Отовсюду приезжают к нам паломники, а наши монахи читают за рубежом лекции о буддизме.

Мы подошли к нашей келье. Разрешите представить – мой учитель Махатхера, Вы напрасно обратились к нему с длинной фразой. Учитель кивает головой из вежливости, он ничего не слышит. Ему больше восьмидесяти лет, и он совершенно глухой.

Пожалуйста, садитесь. У меня есть сладости, угощайтесь. Хотите попробовать гиланпасу – сладкий напиток, который мы пьем каждое утро? Нет-нет, после полудня я ничего не ем. Таков один из наших обетов. Мы неукоснительно соблюдаем их – избавиться от страданий можно, лишь отказавшись от земных страстей. Так еще в «Трипитаке» записано, в своде буддийских канонов, который составлен почти две тысячи лет назад. Все бхиккху в знак смирения бреют наголо голову и носят одинаковую одежду – оранжевое покрывало. Правда, мой учитель считает, что многие молодые монахи недостаточно строго придерживаются обетов, слишком предаются развлечениям. Махатхера предупреждает меня, чтобы я не следовал их примеру.

Я стараюсь быть послушным учеником. Целыми днями изучаю священные канонические тексты, перевожу их на сингальский язык. Как можно чаще совершаю религиозные церемонии. Кроме того, слежу за чистотой и порядком в монастыре.

Вам кажется, что тут мало света? Да, келья не очень светлая. Ну что ж! Монаху надо иметь сильный характер и способность чувствовать себя счастливым только от духовной деятельности. Надо неустанно укреплять свой дух.

Но, признаться, иногда бывает нелегко: мою жизнь определяют двести пятьдесят три запрета, а мне двадцать семь лет…»

Буддийские монахи Шри Панки

Простившись с монахом, выхожу на улицу. Путешествие по азиатской части Коломбо продолжается. Повсюду базары и лавочки. Товары разложены на тротуарах: наглядней, да и покупатель скорее соблазнится. К его услугам пестрые ткани, изделия из серебра и латуни, горы желтого, размером с дыню-колхозницу, манго, детские пищалки, почтовые марки… Если ты попал сюда, не надейся выбраться с пустыми руками. Тебя хватают за одежду, за тобой бегут, кричат вслед. На прокаленных солнцем улицах стоит непререкающийся шум и гвалт, смысл которого однозначен: «Купите!»

Это слово звучит на сингальском, тамильском, малайском, арабском – на языках всех народов, населяющих город. В ответ нередко раздается английская, французская, немецкая речь – идет бойкая торговля с иностранными туристами.

Из них никто не минует столицу. Если он прилетает на самолете, то приземляется в аэропорту близ Коломбо. Прибывает пароходом – бросает якорь в гавани около форта. Перефразируя известное изречение, можно сказать, что в Шри Ланке «все дороги ведут в Коломбо».

Еще шестьсот лет назад мавр из Танжера Ибн-Баттута писал о Коломбо как об одном «из самых больших и красивых городов Серендиба». С того времени столица, конечно, сильно изменилась. Она намного перегнала другие города по числу жителей, по площади, по значению для страны. Когда в 1871 году на острове была проведена первая перепись, в Коломбо жило сто тысяч человек. А сейчас население превысило миллионный рубеж.

Откуда произошло название Коломбо? Существуют три версии. Португальцы настаивают, что имя городу дано в честь Христофора Колумба.

По мнению некоторых ученых, «Коломбо» – изменившееся за века сингальское слово «кола-амба», что значит «манговое дерево». Сторонники такой теории ссылаются помимо лингвистики на обилие плодов манго в городе.

Думается, не менее правдоподобна третья версия: свое название столица получила от слова «колонтота», которое переводится как «поселение в устье реки». Этот вывод подтверждается географией и историей.

Коломбо вырос из деревушки, лежавшей на берегу океана в устье реки Келани. В удобной бухте на оживленном морском перекрестке высаживались иноземные купцы, путешественники, моряки. Постепенно значение гавани росло, ее расширяли, модернизировали. Ни днем, ни ночью не утихает в ней скрежет лебедок, не замолкают гудки кораблей. Они доставляют товары, пополняют запасы топлива, продовольствия, воды.

Когда двадцать лет назад в порту пришвартовывалось советское судно, оно производило сенсацию. А теперь их ежегодно приходит около двухсот. Капитан сухогруза «Медынь» И. Я. Ревин окружен толпой репортеров.

– Это случилось в двухстах сорока километрах от острова. Мы везли по заказу правительства Шри Ланки «МАЗы». Был сильный шторм. Волны, каждая метра три высотой, устраивали дьявольские качели. Вдруг видим по правому борту лодку. В ней люди. Они отчаянно размахивают руками. Застопорили ход, спустили на воду шлюпку. Ей удалось подойти к лодке. Там оказалось четверо, один без сознания. Доставили их на судно, оказали медицинскую помощь. Корабельный врач сказал, что еще два-три дня – и никто не остался бы в живых.

Спасенные дополняют скупой рассказ капитана. Они рыбаки. В то утро вышли в море на промысел. Внезапно отказал мотор. И, как назло, начался шторм. Лодку все дальше и дальше уносило от острова. Пытались грести руками – не помогает. Берег скрылся из виду. У них не было ни еды, ни питья. На пятый день потерял сознание самый старший – шестидесятилетний рыбак. Надежды на спасение оставалось все меньше. Когда к концу седьмых суток вдали появился силуэт корабля, то не поверили, решили – мерещится. К счастью, это был не мираж.

Советские моряки отремонтировали лодку, починили двигатель.

А передача «МАЗов» по назначению была торжественной. Выступавшие называли знаменательным совпадением то, что именно «Медынь», доставившая важный для республики груз, спасла ланкийских рыбаков…

Коломбо – центр и воздушных перевозок. Современный аэропорт имени Бандаранаике, что в тридцати пяти километрах от столицы, предназначен для международных рейсов.

Здесь нельзя не сказать о человеке, имя которого носит аэропорт.

Всего три года Соломон Бандаранаике занимал пост премьер-министра, а сколько всего успел! Покончил с иностранными военными базами в стране. Установил дипломатические отношения с Советским Союзом. Государственным языком вместо английского стал сингальский.

В пятьдесят девятом году фанатик-монах пробрался в кабинет премьера и трижды выстрелил в него из пистолета. А потом кинулся в соседнюю комнату, где были остальные члены семьи. Последним усилием умирающий выбил оружие из рук убийцы. На шум борьбы прибежали охранники и схватили монаха.

На следующее утро Соломона Бандаранаике не стало.

Ланкийцы не забывают о нем. Могила Бандаранаике всегда в цветах. В его честь названы улицы, школы, театры, аэропорт.

Аэропорт… Какие только посылки не уходят из него! В том числе… с роговицами глаз.

В Коломбо, в узком переулке, есть здание с необычной табличкой у входа: «Общество глазных доноров». Это единственная в своем роде организация.

После смерти донора его роговицы пересаживают тем, кто потерял зрение. Если операцию делают не сразу, то роговицы замораживают – в таком состоянии они могут храниться неделю. Благодаря ланкийскому экспорту тысячи людей в разных странах снова стали видеть.

Десятилетний мальчик из Карачи после автомобильной аварии лишился зрения. Его отец обошел всех медицинских светил, но те сокрушенно разводили руками: в данном случае наука бессильна. В полном отчаянии он написал письмо в «Общество глазных доноров». Вскоре из Коломбо пришла посылка. А еще через неделю мальчик увидел врачей, склонившихся над его кроватью.

Операции по трансплантации роговиц приносят успех в семидесяти случаях из ста.

Организация глазных доноров действует на общественных началах. Но министерство здравоохранения помогает ей, предоставляет субсидии.

Вообще в Шри Ланке обращают пристальное внимание на медицинское обслуживание. Кстати, оно бесплатное. После провозглашения независимости в стране создали специализированные больницы, службу «Скорой помощи», карантинные лагеря. И «колониальные болезни» – оспу, холеру, чуму – удалось ликвидировать.

Однако больниц еще недостаточно, квалифицированных врачей тоже.

Ланкийский мастер-чеканщик

С лихвой хватает проблем и в промышленности. В Коломбо, да и на всем острове, преобладают кустарные предприятия. Столица строго разделена по «зонам»: Форт – административный и финансовый центр, Петта – торговый, Марадана – промышленный. Однако «промышленный» – слишком громкое слово для этой части города. Там, по сути дела, лишь мастерские. Из них раздается стук молотков, визг пил, перезвон жестяной посуды. Улицы усыпаны стружками, кусками металла, проволокой.