Текст книги "Князь орков"
Автор книги: Михаэль Пайнкофер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
3. Колл ур'Тровна
Прежде чем бежать из лагеря карликов, они вернули себе оружие. Точнее сказать, Корвин взял эту обязанность на себя после короткого, но жаркого спора. Он не вернул Раммару и Бальбоку их оружие, а взял секиру и сапараксебе – в качестве залога, как он сказал. Конечно же, Раммар возражал, но потом подчинился, опасаясь, что они привлекут внимание карликов, если снова заспорят.
Компания тихо забралась в одну из лодок и, оттолкнувшись от берега, поплыла по течению. И только когда отблески костра и пьяные разговоры остались далеко позади в темноте, беглецы взялись за весла.
Короткими, но сильными гребками они вели лодку по течению до излучины, где Ледяная поворачивает на восток и устремляется к Андарилу. Узкий приток вел на юг, на равнину Скарии.
Беглецы вошли в поток, радуясь тому, что река сокращает им много утомительных часов марша; но от них не ускользнул тот факт, что что-то неладно: чем дальше продвигались они на юг, тем меньше воды несла река. Она все разветвлялась и разветвлялась, пока наконец не ушла в сухую почву степи и лодка не стала царапать дном ложе реки.
– Проклятье! – проворчал Корвин. – Как это возможно? Река не может просто так исчезнуть, это против всяких законов природы.
– В этом виновата близость леса, – пояснила Аланна. – Проклятие, лежащее на Тровне, сказывается и здесь, на севере, удерживая воду, ключевой элемент жизни. На нашем языке Ледяная называется Ваньянен– исчезнувшая вода.
– Ба! – в один голос сказали Раммар и Бальбок. Худощавый орк добавил к тому же презрительную фразу «эльфийское колдовство», что, однако, ничего не меняло: приходилось продолжать путешествие пешком. Они бросили лодку, взвалили на плечи нехитрую поклажу и отправились дальше.
Странная это была группа, двигающаяся к большому лесу: два орка, человек и эльфийка, которых свело вместе причудливое настроение судьбы, а общая цель – Тиргас Лан, Сокрытый Город – связала.
Раммар и Бальбок направлялись туда потому, что почуяли возможность самим завладеть сокровищем. Корвин – потому, что хотел обрести в Сокрытом Городе не только сокровище, но и смысл своего жалкого существования. Аланна – потому что, с одной стороны, хотела узнать, что это за тайна, которую она хранила всю свою жизнь, а с другой – потому что чувствовала нечто, наполнявшее ее усталый дух новой радостью жизни…
Тем временем холмы и скалы Острогорья остались далеко позади. Они маршировали на юг по скудным пастбищам. Поскольку провианта не было, у орков снова урчало в животах. Утром путники сделали совсем небольшой привал. Как только Ортмар и его бородатые товарищи заметят, что пленники и эльфийка сбежали, то пустятся в погоню, а посреди широкой степи негде укрыться и переждать. Поэтому беглецам приходилось идти дальше, нравилось им это или нет; и только когда их будут окружать спасительные деревья леса, смогут они отдохнуть. Это было ясно даже Раммару, шедшему в этой небольшой колонне прямо за Аланной. Следом двигался Бальбок, а Корвин составлял арьергард, потому что, хотя Раммар и Бальбок не были вооружены, он не собирался спускать с орков глаз.
Раммар плелся за эльфийкой и снова и снова делал попытки понять ее. Ее одежда по-прежнему была белой и казалась совершенно нетронутой, только развевалась на ветру, словно знамя над широкой степью. Ну почему, черт побери, Аланна освободила его и брата? Разве не должна была ее ненависть к похитителям быть сильнее, чем чувство долга, которое эльфийка испытывала по отношению к ним из-за того, что они спасли ей жизнь? Орку никогда не пришло бы в голову помогать кому-то лишь потому, что этот кто-то помог ему самому. Каждый сам за себя – этому правилу очень рано учатся маленькие орки.
Может быть, эльфийка просто пришла для себя к выводу, что общество толпы карликов действительно хуже, чем общество двух орков и что существуют более страшные преступления, чем чуть-чуть похищения и немножечко грабежа? Аланна ведь и Корвина освободила, хотя у нее были все причины для того, чтобы осуждать его. За отсутствием соответствующих слов Раммар и Бальбок не поблагодарили ее за спасение – что, однако, не означало, что они ему не были рады. Только вот Раммар не мог взять в толк, что заставило эльфийку пойти на это; она сама и причины ее поступков по-прежнему оставались за пределами его понимания.
Загадочно все это…
Полдня размышлял Раммар над странным поведением эльфов и людей, и, когда в темно-зеленой полосе на юге наконец-то стали различимы отдельные деревья, его постигло прозрение – словно удар секиры.
– Вот оно! – прошипел он, обращаясь к Бальбоку. – Думаю, теперь я понял, что здесь происходит.
– Ты со мной опять разговариваешь? – удивленно спросил Бальбок. С тех пор как они бежали из лагеря карликов, Раммар не сказал ему ни слова.
– Приходится, умбал. Тут ведь и поговорить больше не с кем!
– Это меня радует, – раскатисто рассмеялся Бальбок.
– Не спеши радоваться, – ответил Раммар тихо-тихо, чтобы ни Корвин, ни Аланна не услышали. – Если верно то, что я предполагаю, смеяться нам обоим не придется.
– Как так? Что случилось?
– Только скажи, что ты ничего не заметил.
– Нет, а что?
– Вот это на тебя похоже. Вслепую несешься с открытыми глазами. Мне самому понадобилось немало времени, чтобы додуматься, но я уже почти уверен: молочнолицый и остроухая друг в друга втрескались.
– Втрескались? – Бальбок нахмурился. – Что-то я не слышал никакого треска.
– Умбал, я не это имел в виду. Это такой странный язык, на котором все время говорят люди. В нашем языке нет для этого слова, но люди называют это… называют это… Проклятье, как же оно называется? Начинается на «л», если я ничего не путаю…
– Ложь? – предложил Бальбок первое, что пришло ему в голову на языке людей, начинавшееся на «л».
– Нет.
– Лук?
– Тоже нет.
– Ливерная колбаса?
– Ерунда. Я вспомнил: они называют это любовь. Это запутывает их чувства и заставляет вести себя в полном несоответствии с природой. Как бы хитры и мерзки они ни были, влюбившись, и люди, и эльфы превращаются в сущих ягнят.
– Ты имеешь в виду, что это своего рода болезнь?
– Конечно, – зашипел Раммар. – И это объясняет, почему эльфийка не ненавидит охотника за головами. Этот негодяй вскружил ей голову.
– Вскружил голову? – удивился Бальбок.
– Образно выражаясь.
– Ты завидуешь, – заключил Бальбок.
– Я – что?
– Завидуешь, – убежденно повторил худощавый орк.
– Вот бред! Твое счастье, что я устал идти, не то я удушил бы тебя за такую наглость. Эльфийка мне совершенно безразлична, понял? Пусть она с этим жалким оркоубийцей Корвином… ну, ты меня понял.
– Нет, – Бальбок покачал головой. – Что ты имеешь в виду?
– Ты действительно не знаешь?
– А что я должен знать?
– Шнорш! – засопел Раммар. Сейчас было не время и не место рассказывать брату о жизни. С другой стороны, рано или поздно он должен это узнать, и если карлики их поймают или они попадутся в лапы своре Грайшака, то пусть Бальбок хотя бы умрет не таким глупым, каким родился.
Раммар пошел медленнее, чтобы увеличить расстояние до эльфийки, потом шепотом кое-что объяснил брату, используя при этом наглядные жесты. При этом лицо Бальбока все больше вытягивалось. Наконец он скривился от отвращения.
– Но это же… омерзительно! – в ужасе простонал он.
– Думаешь? Как полагаешь, тугодум, каким образом ты появился на свет?
– Как и всякий орк, – убежденно ответил Бальбок. – Выпрыгнул из лопнувшего гнойника Курула.
– И ты действительно в это веришь?
– Конечно, а ты разве нет?
– Не совсем, – проворчал Раммар и пошел дальше. – Боюсь, есть еще кое-что, что нужно будет при случае тебе объяснить.
– Что именно?
– Скажите-ка, вы, двое! – крикнул шедший позади них Корвин. – Как вы думаете, чем мы здесь занимаемся? Гуляем? А ну, руки в ноги!
И, чтобы придать вес своим словам, он достал свой меч и ткнул им Раммара в асар, а тот мысленно сделал еще одну зарубку по поводу охотника за головами. Вот только доберется до оружия…
– Что именно? – повторил свой вопрос Бальбок.
– Позже! – остановил его Раммар.
Аланна ушла вперед и уже ожидала на опушке леса, светлая фигурка с развевающимися волосами на темном фоне деревьев. Вдруг она стала казаться еще грациознее и прекраснее. Корвин тихо и тяжело вздохнул.
– Чего вы ждете? – крикнула она им. – Разве вы не видите, какие на небе собираются тучи? В любую минуту может разразиться ливень!
Раммар запрокинул голову и посмотрел вверх. Эльфийка была права: небо затянуло темными грозовыми облаками. То здесь, то там время от времени вспыхивали молнии, громыхал гром.
– Курул не на шутку разозлился, – сделал вывод Бальбок.
– Да, – согласился с ним Раммар. – Может быть, пара молний поразит наших врагов.
И в следующий миг меж тучами действительно сверкнула молния, но поразила не Корвина и не Аланну, а один из высоких дубов, стоявших на опушке леса. Дерево рухнуло с громким треском, от обуглившегося ствола повалил дым.
– Вы действительно считаете, что заходить сейчас в лес – хорошая идея? – спросил Бальбок.
– Не беспокойся, – с мягкой улыбкой ответила Аланна. – Тровна – совсем не такой лес, как все остальные.
И с этими словами она развернулась и двинулась впереди всех через естественные, образованные ветвями и мхом, ворота. Пройдя через них, эльфийка оказалась в темном мире леса. Орки хотели последовать за ней, но вдруг замешкались, словно что-то их удержало.
Они почувствовали стену, не такую, чтобы можно было увидеть и пощупать, но их инстинкты отчетливо сигнализировали о том, что впереди что-то есть. Невидимый барьер, отделявший лес от внешнего мира, и по другую сторону которого вроде как жили смерть и разрушение.
– Ну, что там еще? – раздраженно спросил Корвин.
– Опасность, – только и сказал Бальбок.
– Чепуха, тебе это только кажется, орк.
– Он прав, – в виде исключения согласился с братом Раммар. – Я предпочел бы, охотник за головами, чтобы ты вернул нам оружие, чтобы мы могли защищаться, если до этого дойдет.
– Ты что, считаешь меня настолько глупым, толстяк? Вы тут же попытаетесь напасть на меня, если я отдам вам оружие.
– Даю слово, что это не так, – заверил его Раммар.
– Слово орка! – Корвин покачал головой. – И ты думаешь, что я поверю ему? – Он невесело рассмеялся.
В следующий миг грянула гроза. Налетел сильный ветер, и все небесные хляби разверзлись и пролились дождем. Громыхало так, что казалось, будто Курул готовит конец света; бело-голубые молнии пронзали тучи, но все они поражали цели на равнине Скарии, а не в лесу. Даже орки поняли, что что-то здесь не так, и Бальбок выразил это кратко.
– Эльфийское колдовство, – презрительно сказал он.
– А если даже и колдовство, – проворчал Корвин. – Или вы наконец сдвинетесь с места, или я зарублю вас тут же! Мне все равно, но решайте быстро, потому что у меня нет ни малейшего желания промокнуть из-за вас до нитки.
Раммар и Бальбок переглянулись и решили, что лучше иметь дело с угрожающим лесом, чем с очевидно сумасшедшим охотником за головами. Собрав всю свою волю в кулак, братья медленно преодолели барьер, и в следующий миг их приняла затхлая темнота под деревьями.
Непогода осталась позади, как будто они вступили под сень крепости. Лиственный покров был настолько плотным, что не пропускал барабанивший по нему дождь, свист ветра превратился в тихий шепот, и даже гром звучал теперь как отдаленный шум. Мох заглушал шаги орков, когда они двигались меж древними кряжистыми стволами, кора которых напоминала шкуру дракона.
Аланна шла впереди в своем белом наряде, светившемся в лесном полумраке. Раммар и Бальбок нерешительно плелись за ней, Корвин замыкал арьергард. Мельком взглянув на охотника за головами, Раммар заметил, что тот нервничает. Меч свой Корвин не вложил в ножны, и недоверчиво оглядывался вокруг при каждом шорохе.
А шорохов в Тровне было много.
Поначалу слышались только крики птиц, но чем глубже путешественники забирались в чащу и чем темнее становилось, тем более жуткие и непривычные звуки раздавались вокруг: глухое рычание, издаваемое, вполне возможно, каким-нибудь крупным хищником, затем резкий крик жертвы, то вдруг – пронзительный визг, пробравший орков до костей, то хихиканье, блуждающее меж деревьями. Ко всему этому прибавлялись звуки, издаваемые собственно лесом: немолчное шуршание и поскрипывание, напоминавшее о том, что деревья – существа живые. Оба орка прямо возненавидели этот лес. Не то чтобы им не нравились темные, затхлые места, но от этого леса у любого уважающего себя чудища должны были поползти по спине мурашки.
– Мне это не нравится, Раммар, – высказал Бальбок свои ощущения, неохотно переставляя ноги.
– Знаю, брат. Мне это тоже не нравится.
– Что у вас там? – с ухмылкой поинтересовался Корвин, хотя в его взгляде тоже поселился страх. Охотник за головами понял их, хотя они и разговаривали по-орочьи. – Здесь же влажно, темно, воняет гнилью – вы должны чувствовать себя как дома.
– Доук, – сказал Бальбок, качая головой. – Это совершенно не так, как дома. Это сделали эльфы!
– Сделали эльфы? – рассмеялся Корвин и снова высказал свое личное убеждение: – Ты выдумываешь. Это такой же лес, как и все остальные.
– Орк прав, – сказала Аланна, остановившаяся, чтобы дождаться спутников. – В давние времена, еще до Второй войны, равнина Скарии простиралась до самого моря. Лес возник позже – как укрепление, созданное с целью отделить Империю эльфов от всего остального мира, а также для того, чтобы скрыть Тиргас Лан, древний город королей.
– Это что же, – удивленно спросил Корвин, – вы приказали – и вырос целый лес?
– Не обычный лес, – напомнила ему Аланна. – Тровна – отверженная земля. Над ней тяготеет проклятие, которое должно отгонять преступников и грабителей – таких же преступников и грабителей, как мы.
– Да, – согласился Корвин. – Но, в отличие от каких-то там приблудных грабителей и преступников, мы знаем дорогу.
– Это ничего не меняет в наших намерениях, – пояснила Аланна. Она снова повернулась и отыскала тропинку между двумя близко стоящими, заросшими лианами и мхом деревьями.
Раммар и Бальбок с ужасом поняли, что в Тровне все было больше обычного. Листья гигантских папоротников образовывали над головами второй купол, а некоторые грибы были размером им до бедра. Орки надеялись, что подобный гигантизм не коснется здешних животных. Слишком хорошо они помнили встречу с гигантским пауком.
Тропа вилась по лесу, и вскоре стемнело настолько, что не видно было даже на десять кнум'хай. Кроме того, орки давным-давно перестали ориентироваться среди чужих и путаных запахов. Если бы Аланна не шла впереди в своем сверкающе-белом платье, они давным-давно потерялись бы.
Наконец лианы сплелись настолько тесно, что идти дальше стало невозможно. Корвин хотел прорубить путь мечом, но Аланна удержала его.
– Лес должен открыть дорогу сам, – сказала она. – Будет лучше подождать до утра.
Поскольку все устали от длительного перехода, никто не возражал. Оркам пришлось смириться с тем, что охотник за головами сплел из лиан веревку и привязал их к дереву. Сам Корвин сел с эльфийкой неподалеку, где они, насколько мог слышать Раммар, и перешептывались до поздней ночи. Орк не понимал, что они говорят, но чувствовал, что прав в своем предположении. Между охотником за головами и эльфийкой была эта ужасная вещь, которой не бывает между орками, а среди людей она постоянно приводит к неприятностям…
В какой-то момент он провалился в беспокойный сон, и его все время мучили кошмары. В них он снова видел себя и Бальбока в крепости Рурака. Они висели на потолке вниз головой, а колдун стоял перед ними с искаженным от ярости лицом. Он обвинял их в том, что они предали его, и предрекал им жуткую смерть, а в следующий миг с магом произошло ужасное превращение. И без того тонкая кожа его лица лопнула, под ней открылась гнилая плоть. Глазные яблоки превратились в кашеобразную слизь, которая тут же закапала из глазниц, и Рурак разразился таким отвратительным смехом, что Раммар в ужасе закричал.
Собственный крик пробудил его ото сна.
Он обнаружил себя на небольшой полянке. К его огромному удивлению, он оказался привязанным к дереву, а рядом был Бальбок. Рурака и близко не было, зато Раммар увидел удивленные лица Корвина и Аланны.
– Что за крики, толстяк? – набросился на него охотник за головами. – Хочешь натравить на нас всех существ этого проклятого леса?
– У тебя был кошмар? – с понимающей улыбкой поинтересовалась Аланна, и внезапно Раммар понял, что она рассказала им о лесе Тровны далеко не все.
– Чепуха! – солгал он, невольно качая своей бесформенной головой. – Мы, орки, как правило, так утром и просыпаемся, когда особенно хорошо поспим.
– Правда? – У Бальбока вытянулось лицо. – Так, значит, я никогда в жизни хорошо не спал…
– Сделайте одолжение, избавьте меня от своей болтовни, – проворчал Корвин, развязывая путы. – Аланна говорит, что нам предстоит долгий путь. Пора выступать.
– Выступать? Куда? – зевнул Раммар. – Признайся, эльфийка: мы потерялись в этом шноршевомлесу и повсюду нас окружают одни лианы.
– Ах, вот как? – ответила Аланна. – А ты оглядывался по сторонам?
Раммар поднял голову – и к своему безграничному удивлению увидел, что за ночь полянка изменилась. Лианы исчезли, а деревья, похоже, не только расступились, но и казались не такими угрожающими, как раньше. И, словно приглашение, то тут, то там сквозь густой лиственный покров падали теплые лучики света.
– Как… как это возможно? – удивленно спросил Раммар. Бальбок тоже таращил глаза.
– Я же говорила: лес откроет дорогу. Нужно только дать ему достаточно времени.
– Но как?.. – спросил Раммар, чтобы самому себе раздраженно ответить: – Эльфийское колдовство.
Аланна усмехнулась.
– Для вас, орков, все, что не движется, – мертвое, не так ли?
– И не только это, – подтвердил, кивая головой, Бальбок. – А также то, что не дерется, не пьет и не нападает из-за угла, по-настоящему не живет.
– Для кого как, – проворчал Корвин.
– Помолчи, – проворчал Раммар.
– Лес – живой, – продолжала Аланна, не обращая внимания на слова Бальбока, – и он был пробужден к жизни только по одной причине: чтобы скрыть то, что не должно быть обнаружено. Смысл его существования заключается в том, чтобы держать подальше непрошеных гостей и преграждать им путь, заботясь о том, чтобы они никогда не нашли того, что скрыто. Только одну, ту, что знает дорогу, пропустит он, как это было предсказано Видящим Фаравином.
– Тебя, – предположил Раммар.
– Так и есть. Я знаю путь, а лес знает меня, поэтому он беспрепятственно пропускает нас. Теперь ты понимаешь, почему за ночь исчезли лианы?
Раммар и Бальбок недоверчиво переглянулись.
– Да, – ответили они в один голос. – Эльфийское колдовство!
Аланна вздохнула и отвернулась…
Они собрали поклажу и продолжили путь. Определить, в каком направлении они двигались, было невозможно, несмотря на солнечный свет, сочившийся сквозь густые кроны деревьев. Корвин снова велел оркам идти впереди, чтобы можно было наблюдать за ними, и в это утро Раммар и Бальбок даже ухом на это не повели: у них были заботы поважнее.
– Я голоден, – ворчал Бальбок. – Если я не получу еды, то дальше идти не смогу.
– Ах ты, проклятый обжора! – ворчал Раммар. Немного тише он добавил:
– Я бы тоже съел кусочек чего-нибудь.
– Равно как и я, – услышали они слова Корвина, который уловил тихое бормотание Раммара. – Удивительно, но наши мнения решили ради исключения сойтись, толстяк. Мы уже несколько дней не ели ничего приличного. Нужно поискать зайца или…
– Поберегись! – воскликнула Аланна, внезапно остановившись и повернувшись к ним лицом. – Жизнь в лесу Тровны священна. Нельзя причинять вред ни единому невинному созданию – это преступление!
– Тебе хорошо говорить, – ответил Раммар. – Тебе, похоже, вообще есть не нужно, если не хочешь, а вот нам нужно. Чем же нам, по-твоему, наполнить наши урчащие животы?
– Корни этих растений, – она указала на растение с длинными зелеными листьями, – очень вкусны и крайне питательны. Многие грибы и ягоды, растущие в этом лесу, тоже съедобные.
– Ах, вот как? А как нам узнать, какие съедобные, а какие – нет?
– Очень просто, – с ненавистью ответил Корвин. – Ты будешь пробовать первым. Если ты подохнешь, то мы будем знать, что от этого вида растений лучше держаться подальше, а, с другой стороны, мы от тебя наконец-то избавимся.
Раммар в ярости оскалил желтые зубы.
– Об этом не может быть и речи. Бальбок, ты будешь все это пробовать, понял?
Но прежде чем успел разразиться спор, Аланна быстро произнесла:
– Я покажу вам, какие грибы можно есть, а какие нельзя. Вот, например, тот…
– Этот? – Раммар вырвал растение величиной с голову из лесного грунта и хотел тут же засунуть его в рот.
– …настолько ядовит, что его не переварит даже желудок орка. Его яд приводит к мучительной смерти уже через несколько мгновений.
– Ну, вперед, чего же ты ждешь? – с ухмылкой бросил Корвин. – Кусай!
– Доук. – Раммар выбросил гриб. – У тебя есть идеи получше, эльфийка?
– Вон те, – ответила Аланна, показывая под куст папоротника, где на зеленом мшистом ковре росли добрых две дюжины крошечных грибочков, – не очень вкусные, но зато и не ядовитые.
– Ага, – несколько разочарованно протянул Раммар. – А нет больших грибов, таких, чтобы были не ядовитые?
Та покачала головой.
– Тровна – место испытаний. Здесь поощряется скромность, а жадность в любой форме рано или поздно приводит к смерти. Вам всем нужно хорошенько это запомнить.
Орки и охотник за головами склонились над маленькими грибами, пусть они и годились только на то, чтобы разыгрался аппетит – так думали все трое. Однако как только каждый откусил по кусочку, кусочки эти чудесным образом стали приумножаться во рту. И после того как оголодавшие путники съели по нескольку штук, они почувствовали себя так, словно каждый умял по половине кабана.
– Ну как? – поинтересовалась Аланна, наблюдавшая за грибной трапезой. – Получше?
– Еще бы, – заверил ее Бальбок. – Теперь мой желудок не издает ни единого звука…
И в этот момент послышался звук, нечеловеческий и пронзительный. Рев, какого никогда еще не доводилось слышать никому из путешественников.
– Пламя Курула! – выдавил из себя Раммар. – Для неиздающего никаких звуков, твой желудок возмущается что-то слишком громко.
– Это не мой желудок, – возразил Бальбок. – Не знаю, что…
И снова раздался душераздирающий рев. В тот же миг земля в лесу содрогнулась. А когда рев раздался в третий раз, он был еще громче, чем раньше.
– Оно идет сюда! – воскликнул Корвин и выхватил меч. – Что бы это ни было, оно идет прямо к нам!
И снова вопль, дикий и ужасный, сопровождаемый треском и грохотом. Что-то с силой прокладывало себе дорогу через лес. Что-то очень большое…
– Ты прав, – почти не дыша прошептала Аланна. – Оставайтесь на месте и не шевелитесь. Ведите себя тихо, слышите меня? И не дышите даже.
– Как так? – спросил Бальбок. – Что это?
– Что-то злое, – шепотом ответила эльфийка.
Треск и грохот нарастали, земля дрожала под топотом ног, и снова воздух сотряс оглушительный рев, а затем из леса вывалился настоящий ужас!
– Тролль! – хриплым голосом воскликнул Раммар. Но это была только половина правды, потому что гигантское существо, ломавшее окружающие деревья, словно прутья, было самым крупным и ужасным троллем, с которым когда-либо доводилось встречаться орку.
Тролли и сами по себе – жуткие создания: почти в три раза больше любого орка, с буйной шерстью и толстой серой кожей, защищающей от стрел и сапараков. От этого же тролля даже его собственные сородичи из Северного Черногорья, вероятно, бросились бы наутек.
То был не горный тролль, и не ледяной, которые водятся на Крайнем Севере, а лесной тролль невероятных размеров. Раммар прикинул, что он был в добрых два раза крупнее обычного экземпляра. Его шкура была настолько толстой, что на его мускулистом, распираемом разрушительной силой теле, она образовывала панцирь. Кое-где тролль порос мхом, что заставляло предположить, что этот экземпляр был очень, очень стар. В отличие от коротких колонноподобных ног руки монстра были длинными и даже когда он выпрямлялся, доставали земли. Левая лапища была сжата в огромный кулак, которым тролль яростно крушил все вокруг, разбивая лес в щепки, в правой страшилище сжимало булаву, и там, где она опускалась, в земле оставался кратер.
Из огромного рта его гигантской головы доносился не только душераздирающий рев, но и мерзкое зловоние, а меж желтыми зубами еще торчали остатки съеденной пищи. Тролли известны тем, что едят все, что попадется им в мощные челюсти: людей, животных, гномов – и даже орков.
От ужаса четверо невольных попутчиков застыли на поляне, а глаз тролля в это время таращился на них – в отличие от своих горных собратьев, у этого экземпляра был всего один глаз, посреди лба, налитый кровью и горящий жаждой убийства.
Вероятно, тролль рассчитывал на более крупного противника, потому что, занося булаву для удара, он на мгновение остановился и презрительно рыкнул.
– Шнорш! – проворчал Раммар.
Затем булава опустилась, и четверо путешественников, неподвижно замерших на месте, внезапно ожили. Раммар и Бальбок упали в одну сторону, Корвин – в другую, утянув за собой Аланну.
Спутники почувствовали порыв ветра, когда воздух рассекла булава, просвистевшая на волосок от них, а также дрожь почвы, когда мощное оружие образовало в земле очередную ямину (там еще долгое время ничего не вырастет).
Изрыгая страшные проклятия, Раммар откатился в сторону и снова вскочил на свои короткие ноги, Бальбок тоже – сжимая в лапах штандарт.
Снова взлетела булава, на этот раз занесенная в горизонтальном ударе, который должен был смести все живое с лица земли. В то время как Аланна подпрыгнула вверх и, к удивлению остальных, сделала сальто, приземлившись за пределами досягаемости булавы, орки и охотник за головами ушли от удара менее элегантным способом: они бросились на землю – причем орки приземлились в большую лужу.
Вонючая жижа приняла обоих, но, вместо того чтобы рассердить орков, невольное купание в грязи оказало на братьев влияние, подобное эликсиру жизни. Запах напомнил им родной дом, укрепив их в желании вернуться в Гнилые земли, и желание их было настолько сильным, что победило страх перед мерзкой тварью.
Вымокнув в грязи, орки вскочили на ноги, чтобы сразиться с троллем – но как это сделать, без оружия-то?
– Охотник за головами! – крикнул Раммар, силясь перекричать яростный рык колосса, который готовился к новой атаке, вырывая для этого деревья с корнем. – Верни нам оружие! Быстро!
– Забудь, орк! – Корвин схватился за лук и стрелы. – Я один справлюсь с этим страшилищем!
И вот уже две стрелы одна за другой сорвались с тетивы. Они попали троллю в грудь, но не сумели пробить толстую бронированную кожу и просто отскочили, не причинив никакого вреда.
– Да что ты говоришь, – язвительно проворчал Раммар.
В следующий миг булава снова устремилась вниз, на этот раз в сопровождении тролльского кулака, и в лесу разразилась самая настоящая канонада от тролльских ударов. Спутникам пришлось уворачиваться не только от жуткой булавы и кулачища, но и от взметающихся в воздух ветвей и корней – настолько острых, что некоторые безо всякого труда могли пробить насквозь человека и даже орка.
Бальбок пригнулся, уходя от смертоносного удара булавы, пронесшейся у него над головой. Когда он вскочил, его вдруг осенила идея: он по-прежнему сжимал в лапах штандарт колдуна, а разве не спасал он им с братом жизнь уже дважды? Обхватив древко обеими лапами, Бальбок решительно подскочил к троллю и направил на него черный шар.
– Смотри сюда, мерзкий умбал! – прорычал худощавый орк, втайне радуясь тому, что в виде исключения он и сам может кого-нибудь обозвать идиотом. – Смотри на магический шар и трепещи, жалкий уродец!
Тролль, который как раз собирался расплющить лежащего на земле Корвина, обернулся. Из его ноздрей валил пар, и, очевидно, огромное существо не знало, что ему делать при виде Бальбока – смеяться или тупо ударить. Он решился на последнее и поднял булаву, чтобы припечатать Бальбока вместе со штандартом.
– Бальбок! – изо всех сил прорычал Раммар. – Убирайся оттуда!
– Нет! – храбро возразил Бальбок. – Полевое знамя колдуна защитит меня!
Но шар на штандарте не подавал признаков жизни, и вот уже булава тролля устремилась вниз.
– Шно-о-орш!.. – послышался рев Бальбока, который в этот момент понял, что забыл один из самых главных орочьих законов, а именно: никогда, никогда не полагаться на колдовство.
Булава летела к нему на свидание, и Бальбок уже представлял свои останки, прилипшие к ней – когда нечто, похожее на большой шар, принеслось, ударилось об орка и сбило его с ног.
Бальбока отбросило в сторону, он растянулся во весь свой рост, а совсем рядом, сотрясая ужасным ударом лесную почву, вонзилась булава. Сомнений не было: если бы булава попала в Бальбока, настал бы ему конец. Но к своему огромному удивлению, худощавый обнаружил, что все еще жив – а рядом с ним лежал тот, кто в последний миг отбросил его в сторону.
– Раммар? – вырвалось у Бальбока. Он не мог понять, как это брат рисковал своей шкурой, чтобы спасти его.
– Полевое знамя колдуна защитит меня! – передразнил Раммар брата, поднимаясь на ноги. – Полевое знамя колдуна защитит меня!
– Ну да… – Бальбок пожал плечами. – Я думал…
– Внимательнее, умбал!
Булава снова устремилась вниз. Орки бросились врассыпную, словно перепуганные куры – и вовремя. Между ними, будто карающая молния Курула, опустилось дерево, уродуя землю очередным кратером.
Стрела, выпущенная Корвином, попала троллю в шею, но снова отлетела от крепкого панциря, не причинив вреда.
– Чего ты этим добиваешься, охотник за головами? – крикнул Раммар, пытаясь на четвереньках уползти в безопасное место. – Хочешь, чтобы монстр умер от смеха?
– Мои стрелы попадают в него, – удивленно прохрипел Корвин, – но ему хоть бы хны!
– Дай мне лук! – потребовал Бальбок. – Я знаю, куда стрелять!
– Даже и не думай! За кого ты меня…
– Да дай ты ему уже этот проклятый лук! – взвизгнула Аланна, прятавшаяся за огромным деревом. – Или мы все должны умереть из-за твоего дурацкого упрямства?
Корвин нерешительно уставился сначала на нее, затем на Бальбока, и, когда тролль свободной рукой забарабанил себя в грудь и снова издал душераздирающий рык, охотник за головами бросил долговязому лук и колчан со стрелами, а спустя пару мгновений Раммар получил свой сапарак.
– Самое время, – хрюкнул толстый орк. – Готов, Бальбок?
– Готов, Раммар!
Затем оба перешли в атаку. Бальбок положил стрелу на тетиву и выпустил ее в тролля.
