Текст книги "Князь орков"
Автор книги: Михаэль Пайнкофер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Она не собиралась сдерживать обещание, данное орку. Как только Северный вал останется позади и они окажутся вне досягаемости для стражей храма, она бежит и станет своим ходом пробираться на юг. Ее целью был Тиргас Дун, эльфийский город на побережье. Там она потребует объяснений от Лорето, своего бессердечного возлюбленного, который так позорно бросил ее в беде.
Время поджимало. Лорето написал, что скоро ему придется отплыть к Дальним Берегам. Поэтому Аланна должна торопиться. Ей придется провести в обществе орков всего несколько дней и терпеть их отвратительные физиономии, исходящий от них едкий запах и их глупые разговоры.
А потом она убежит.
Белая пустыня осталась позади. У подножия Северного вала, неподалеку от ущелья, где, по утверждению Аланны, находился вход на Южную дорогу, орки оставили буер. С тяжелым сердцем покидали они его, потому что удобное транспортное средство самым замечательным образом перенесло их через лед и снег. Раммару особенно не хотелось снова отправляться в путь на своих двоих, особенно с учетом предстоявшего подъема. Хотя теперь они смогут воспользоваться тропой, но переход через горы все равно обещал быть трудным.
Из запасов северных варваров они взяли с собой все оставшееся вяленое мясо, а фляги наполнили кусочками льда; поскольку они носили их близко к телу, то лед скоро должен был растаять. Аланна настояла на том, чтобы тоже нести один из мешков с провиантом, к немалому удовольствию Раммара – таким образом, вес его собственного мешка сильно уменьшался. А Бальбоку пришлось тащить на себе б ольшую часть поклажи. Кроме ранца, до краев наполненного байшем, он должен волочь еще и штандарт колдуна, кроме того, стрелы, лук и секиру.
Нагруженные таким образом, они отправились в путь через горы. Раммар шел впереди не потому, что он был самым храбрым, а потому, что хотел таким образом определить темп похода. За ним следовала Аланна, а за ней – Бальбок, связанный с эльфийкой канатом, который намотал себе вокруг пояса. Хотя служительница и обещала не пытаться бежать, врожденная недоверчивость Бальбока не позволяла верить словам эльфийки. Когда ее привязывали, она ругалась и протестовала, но отговорить себя Бальбок не позволил.
Пройдя через ущелье, они оказались на узкой тропе, которая вела вверх по обледенелым скалам. Путешественникам нужно было быть очень осторожными; чем выше они поднимались, тем уже становилась тропа и тем глубже ущелье, открывавшееся по левую сторону от путников.
Внезапно тропа окончилась перед скалой, и Раммар принялся громко ругаться, пока Аланна не сказала ему просто идти дальше, не обращая внимания на скалу. Ворча и сомневаясь, Раммар провел лапой перед собою – и с удивлением обнаружил, что скала была не чем иным, как иллюзией, отражением в воздухе, служившим для того, чтобы отпугивать непосвященных.
– Ну как? – удовлетворенно спросила Аланна. – Что скажешь на это? Ваши шаманы способны на такое?
– Эльфийское колдовство, – недовольно проворчал Раммар, изрыгнув это слово, как будто съел что-то не то.
По ту сторону барьера тропа как ни в чем не бывало продолжалась, только стала круче. Несмотря на ледяной холод и пронизывающий ветер, царивший здесь и кидавшийся в лицо кристалликами льда и снега, на лбу у Раммара выступил пот, и он начал так громко пыхтеть, что перекрывал завывания ветра.
– Что такое? – подколола его эльфийская священнослужительница. – Дыхалки уже не хватает, а, орк? Тогда придется тебе за что-нибудь держаться, потому что это будет долгий и трудный подъем.
Злая тетка оказалась права.
Весь первый день они взбирались в гору, в основном по узким тропам, по которым приходилось продвигаться с большой опаской, если путники не хотели поскользнуться и рухнуть в пропасть. Они позволили себе только несколько раз передохнуть, а потом продолжали путь по тропе.
Когда орки оборачивались, взору их открывалась широкая ледяная равнина, бесконечно тянувшаяся на север. Но чем выше они поднимались и чем ближе был вечер, тем плотнее становилась завеса над равниной, и наконец опустилась ночь.
Выбившийся из сил Раммар в конце концов решил, что пришло время остановиться на ночлег. Они нашли убежище в скалистой теснине, где можно было укрыться от ветра и непогоды. Но когда Бальбок решил развести костер, Раммар набросился на него.
– Эй, остановись сейчас же!
– Почему?
– Тебе обязательно нужно выдать нас, умбал? Отблеск костра виден на несколько миль.
– Но ведь мы здесь в безопасности, – возразил Бальбок, указывая на окружавшие их скалы. – Кроме того, мы замерзнем самым жалким образом, если не погреемся у костра.
– Твой тощий друг прав, орк, – согласилась Аланна. – Без огня да при таком морозе мы погибнем.
– А тебя никто не спрашивал, эльфийская баба! – отрезал Раммар. – Думаешь, я не знаю, что ты задумала? Ты хочешь выдать нас своим сородичам. Со мной такие штуки не пройдут! Раммар Резкий видит тебя насквозь и не позволит дурить себя!
– Раммар Резкий? – Она подняла тонкие брови и удивленно поглядела на него.
– Это мое боевое имя. Ты еще научишься бояться его!
– Как скажешь. Но будет лучше, если ты изменишь свое имя на «Раммар Сосулька» – потому что к рассвету ты превратишься именно в это. Очень жаль, что все ваши старания были напрасны.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, ваше тяжелое путешествие на север, битва со стражей храма, мое похищение и успешное бегство. Все это было совершенно напрасно, если мы замерзнем сегодня ночью. Бояться эльфийских воинов тебе нечего. Если бы я хотела натравить их на вас, то сделала бы это уже давно.
Раммар яростно уставился сначала на нее, потом на брата. Он терпеть не мог, когда Бальбок, этот умбал, спорил с ним, но еще больше разозлило его то, что на этот раз на его сторону встала еще и вздорная эльфийка. Было в этой бабе что-то такое, что приводило Раммара в бешенство. Высокомерие, презрительная речь, невыносимая наглость – все это злило его до безумия. Однако утешало то, что колдун уж точно придумает, что с ней делать.
– Итак, замечательно, – согласился он. – Разводи костер, Бальбок. Но если нас обнаружат и перережут, то виноват в этом будешь только ты.
Бальбок пробормотал что-то в ответ, затем пошел к ранцу, открыл его и достал два огнива.
Раммар и Бальбок по очереди охраняли Аланну, в то время как служительница неподвижно просидела у огня всю ночь, глядя на языки пламени. Ее узкие глаза были открыты, но грудь поднималась и опускалась равномерно, как будто во сне – и Раммар и Бальбок в очередной раз убедились, что эти эльфы – престранные существа.
Ранним утром следующего дня – костер давным-давно потух, и в ущелье пробрался ледяной холод – они продолжили странствие. На завтрак Раммар и Бальбок съели по куску заплесневелого вяленого мяса, резко пахнущего и затхлого на вкус, Аланна же от этой восхитительной для орков еды отказалась. А, сказал себе Раммар, все равно, пусть себе голодает эльфийка! Раз она такая тощая, то наверняка привыкла обходиться почти без еды.
Затем трое путешественников снова тронулись в путь. Почти отвесная скала возвышалась перед ними, и, словно обвившаяся вокруг камня змея, вилась вверх по ней тропа, и ее нужно было преодолеть.
Чем выше они забирались, тем гуще становился туман. Очертания ледяной пустыни к северу от гор лишь угадывались, да и дорога впереди утопала в молочно-белом тумане, что страшно не нравилось Раммару.
– Проклятый туман! – ругался он. – Если так будет продолжаться и дальше, то скоро мы даже собственные лапы разглядеть не сможем.
– Это не туман, – поправила его Аланна. – Это облака.
– Мы так высоко забрались? – удивленно спросил Бальбок. – Мне всегда было интересно, какие они вблизи, эти облака. Я думал, можно лечь на них, как на мягкую постель из подгнившего сена.
– Как это на тебя похоже! – возмутился Раммар. – Любой дурак знает, что облака – это дым, который поднимается из темных луж Курула, чтобы затмить свет солнца. Каждая туча – это заблудшая душа, поглощенная Курулом.
– И вы действительно в это верите? – насмешливо спросила Аланна.
– Конечно! – Раммар недовольно заворчал. – Но у вас, эльфов, конечно же, существует другое объяснение, не так ли? Вы, вероятно, считаете облака заколдованными белыми лошадками, бегущими по небу в вечных поисках исполнения желаний и счастья?
– Прекрасная мысль, совершенно неподходящая для орка, – ответила Аланна с безрадостной улыбкой. – Но на самом деле облака – это то, что возникает, когда сталкиваются холодный и теплый воздух, а именно – водяной пар.
– Водяной пар? – Раммар остановился, повернулся и в недоумении уставился на священнослужительницу. – Это самый большой шнорш, который я когда-либо слышал, – заявил он. – Если такова ваша эльфийская мудрость, то меня не удивляет то, что вы убегаете к своим отдаленным берегам.
– Это место называется Дальние Берега, – поправила его Аланна. – И я говорю правду.
– Ну конечно же. А гром и молнии движутся на самом деле не гневом Курула, а представляют собой совершенно естественное явление, правильно?
– Правильно.
– Ну, понятно, – проворчал Раммар и, повернувшись к Бальбоку, сделал недвусмысленное движение лапой, означавшее, что, по его мнению, у эльфийки явно не все дома.
Они продолжали карабкаться. Видна была только малая часть тропы, по которой они в данный момент шли, а то, что было впереди и позади, терялось в густой пелене.
И только к полудню облачный покров слегка рассеялся. К этому времени маленький отряд достиг перевала. Он простирался между двух причудливых скалистых навесов в форме птичьих голов. В неярком солнечном свете, лившемся сквозь облака на пустынную лощину, орки увидели нечто, совершенно им не понравившееся: вдоль тропы, пересекавшей седловину горы, были установлены каменные колонны, украшенные эльфийскими письменами.
– Проклятая эльфийка! – заворчал Раммар, хватаясь за сапарак, висевший на ремешке у него за спиной. – Я так и знал, что она приведет нас в западню!
– Да этим колоннам тысячи лет! – спокойно заметила Аланна. – Тебе действительно не нужно их бояться.
– А кто говорит, что я боюсь?
– Тебе не нужно говорить о своем страхе, я и так его вижу. Эта возвышенность называлась в свое время Соколиной седловиной. Когда мир был еще молод, здесь сошлись в жестокой схватке тролли и эльфы. Если бы в той битве не удалось отбросить троллей, они захватили бы амбер. В память о героях-победителях установили эти колонны.
– Да что ты говоришь, – проворчал Раммар, продолжая сторожко оглядываться. – Знаешь, меня не колышет, что было здесь пару тысяч лет назад, эльфийская жрица. Нам, оркам, нет дела до прошлого. Нас волнует только настоящее. – Он обернулся к брату. – Ты что-нибудь чуешь, Бальбок?
Худощавый запрокинул голову, подставил свой крючковатый нос ветру и шумно втянул воздух.
– Ничего, – сказал он наконец.
– Ты уверен?
– Думаю, да.
– Хорошо. Мы идем дальше.
– Что это значит? – недоуменно спросила Аланна. – Ты хочешь сказать, что твой глупенький товарищ может учуять эльфа?
– Он может учуять, в принципе, все, – подтвердил Раммар. – Кроме того, он не только мой товарищ, но и брат.
– Брат?
– Я же только что сказал это, разве нет? – Он посмотрел на нее, и глаза его сверкнули. – Почему я должен повторять все, что говорю?
– Я просто удивлена, вот и все. Я думала, что орки не поддерживают родственных связей.
– Похоже, ты знаешь абсолютно все, а? – Разъяренный Раммар встал прямо перед ней. – Знаешь что, священнослужительница? Занимайся своими делами и оставь свои премудрости при себе, хорошо? Твоя болтовня действует мне на нервы, и моему брату тоже. Правда, Бальбок?
– Я…э…
– Мы такие, какие есть, – продолжал возмущенный Раммар, – а конкретно – орки. Не эльфы, не карлики, не люди. Если тебя что-то не устраивает, то это твое дело, но прекрати делать вид, будто все на свете знаешь. Ты не знаешь ничего, в этом я могу тебя уверить.
Затем он повернулся и, рассерженный, пошел вперед, не обращая внимания на туман, в котором тонула тропа.
Снова настали сумерки, и маленькая группа начала устраиваться на ночлег. Естественная крыша скалистого навеса послужила им пристанищем, и это было очень хорошо, потому что едва померк дневной свет, как началась страшная буря, превратившая скалы в причудливые ледяные скульптуры.
Плотнее укутавшись в меха северных варваров, трое путешественников устроились у потрескивавшего костра, разложенного Бальбоком. Худощавый орк то и дело лазил в свой ранец и что-то подкладывал, чтобы пламя не погасло: остаться такой ночью без огня означало верную смерть.
– Скажи-ка… – Аланна долгое время задумчиво глядела в огонь, а затем спросила: – Что это ты подкладываешь в огонь? Ведь здесь наверху совершенно нет дров.
– А это и не дрова, – ответил Бальбок, – это сушеный орочий навоз.
– Сушеный… – Глаза Аланны расширились от удивления. – Это значит, что вы сушите свой собственный?.. И используете его, чтобы?..
– А как же иначе? – ответил Бальбок, как будто это было нечто само собой разумеющееся. – Все орки отапливают им свои пещеры. Это обеспечивает не только огонь, но и уютный домашний запах, по вечерам витающий над больбоугом.
– Готова поспорить.
– А что, эльфы не сжигают свой шнорш?
– Конечно нет. – Аланна замотала головой. – В цивилизованных городах есть подводные реки, которые называют каналами, которые уносят прочь всяческие остатки.
Бальбок хрюкнул.
– А что происходит с ними потом?
– Ну, по каналам все это попадает в реку.
– А оттуда?
– В море.
– И это вы называете цивилизацией? Вы просто выбрасываете свой шноршв море? – Теперь настал черед Бальбока делать удивленные глаза. – Как жаль. Этим можно было бы отопить множество пещер.
– Эльфы не живут в пещерах, – стала поучать Аланна. – Они строят большие города и живут в залитых светом залах.
– Отвратительная идея, – раздался голос Раммара. – Нет ничего лучше темной, влажной пещеры, где пахнет гнилью и плесенью. Но вы, эльфы, в этом ничегошеньки не понимаете.
– Не понимаем. И я благодарна своим предкам, что все сложилось именно так.
– Тебе не нужно благодарить своих предков, эльфийка. Они давно умерли и послужили пищей для червей. Почему вы, остроухие, так носитесь со своим прошлым?
– Потому что великие дела стоят того, чтобы о них помнили.
Раммар покачал своей бесформенной головой.
– Причина не в этом. Вы постоянно говорите о прошлом, потому что у вас нет будущего, верно?
– Это неправда!
– Нет? – Глаза Раммара хитро сверкнули. – Тогда почему все больше тебе подобных покидают этот мир? Почему вы удираете к своим Дальним Берегам, если здесь все якобы и так хорошо? Вот что я тебе скажу: твой народ потерял былой блеск, стал слабым и безвольным. Будущее принадлежит нам, оркам, потому что мы молоды и сильны.
– Это неправда, – повторила Аланна, но на этот раз это прозвучало скорее упрямо, чем уверенно.
– Правда, еще какая. Ты просто не хочешь этого признать. Подожди, вот познакомишься с нашим заказчиком – он подтвердит тебе мои слова. Эпоха эльфов заканчивается, и ты сама – лучший тому пример.
– Я сама? Что ты имеешь в виду?
Глаза Раммара продолжали хитро сверкать.
– Во что ты веришь? – спросил он, не сводя с нее взгляда.
– Я – Верховная священнослужительница Шакары, – прозвучал ответ. – Наследница Фаравина и хранительница тайны. Я не обязана давать отчет неизвестно откуда взявшемуся орку в том, во что я верю.
– Нам, оркам, не нужно верить, – гордо объявил Раммар, а снаружи завыл ледяной ветер, задувая под навес снежинки, тут же таявшие над огнем. – Мы знаем, что в глубинах сохгалаживет Курул. Тот самый демон, который некогда вышел победителем из битвы с себе подобными и выхаркал всех нас в мир. Это он отнял у нас свет и принес тьму.
– А даже если и так, – сказала Аланна. – Будучи служительницей Шакары, я верю в предсказание Фаравина, согласно которому придет спаситель и подарит амберумир и покой.
– Чушь, – снова возразил Раммар. – Ты в это не веришь.
– Откуда тебе знать?
– Все очень просто – потому что большинство твоих сородичей давным-давно потеряло веру в это глупое пророчество, не то они не покидали бы наш мир. И если бы ты была честна сама с собой, то признала бы, что и сама давным-давно в это не веришь. Поэтому ты и нам помогла уйти от погонщиков медведей. Я прав?
– Что ты себе думаешь! – Несмотря на жгучий мороз, Аланна сбросила мех белого медведя и вскочила. – Как ты можешь так говорить! – Она глядела на Раммара, и глаза ее сверкали от ярости.
– По праву сильного. Ты в нашей власти, священнослужительница, а не наоборот, понятно? Вбей это в свою дурную голову.
– Еще бы не понять, – засопела Аланна, не в силах припомнить, чтобы кто-нибудь за всю ее долгую жизнь так с ней разговаривал. – А ты вбей в свою дурную голову, орк, что в моих жилах течет кровь сыновей Мирона, и заверяю тебя, что сила их еще не угасла. Если тебе дорога жизнь, то моли Курула, чтобы в мои руки никогда не попало оружие, пока ты будешь неподалеку, потому что иначе дни твои сочтены.
– Это еще что такое? – Раммар поднял свои косматые брови. – Ты мне что, угрожаешь? Вот именно ты? Баба?
– Для такого труса, как ты, и баба серьезный противник.
– А ну, повтори, – зарычал Раммар, в свою очередь поднимаясь.
– Что именно повторить, а, резкий Раммар? Что ты трус или что баба для тебя вполне подходящий противник?
– Ну, погоди! Ты мне за это ответишь! – взвыл Раммар, его нос задергался, глаза дико завращались в глазницах. Начинался саобх, один из самых известных приступов бешенства у орков, который обычно заканчивался тем, что кого-нибудь закалывали или забивали, или, по крайней мере, ломали пару костей. Бальбок обеспокоенно наблюдал за тем, как брат хватается за сапарак, и когда Раммар хотел уже наброситься с ним на эльфийку, кинулся между ними и обхватил Раммара своими длинными лапами.
– Оставь меня в покое! – шипел толстяк, пытаясь вырваться из хватки Бальбока. – Я заткну ее наглый рот! Я должен…
– Ты должен успокоиться, – заклинал его Бальбок. – Если ты убьешь ее, она уже не сможет поведать тайну карты. Тогда колдун на нас разозлится и не отдаст голову Гиргаса. А это значит, что мы не сможем вернуться в больбоуг. Она того не стоит!
Бальбок настойчиво уговаривал брата, и тот действительно угомонился. Наконец даже нос его перестал сердито дергаться, и Бальбок отпустил его.
– Ну, ладно, – проворчал Раммар, садясь к огню. – Сначала закончим свою миссию. Потом эту бабу всегда можно будет убить. А знаешь что, священнослужительница, – добавил он, обращаясь к Аланне, – ты начинаешь напоминать мне скорее орка, чем эльфийку, – и не только потому, что говоришь на нашем языке.
– Слабоумный! – раздраженно донеслось в ответ.
Раммар кивнул и сказал:
– Во-во, именно это я и имел в виду…
Они тронулись в путь ранним утром. Из-за нападавшего за ночь снега идти стало не только сложно, но и крайне опасно. Оркам неоднократно мерещилось, что под снегом они потеряли тропу. В большинстве случаев именно Аланна указывала им путь, а где даже она не знала дороги, на помощь приходило чутье Бальбока.
По опасным серпантиновым тропам и узким ущельям путешественники наконец достигли каменных ступеней, которые вели по вертикальной расщелине. Конца выбитой в скале лестницы видно не было, потому что на горы снова опустились густые облака.
Зато скалы стояли здесь настолько близко друг к другу, что снег почти не долетал до дна, поэтому Раммар, Бальбок и Аланна могли спокойно подниматься.
Они очутились на окутанном дымкой плато. Там стояла каменная колонна, украшенная эльфийскими рунами. По словам Аланны, надпись приветствовала идущего и желала ему счастливого пути. Если бы облака были не настолько густыми, то с перевала открылся бы захватывающий вид на заснеженные вершины и обледенелые склоны Северного вала. А так орки хотя и угадывали очертания острых скалистых зубцов, окружавших плато со всех сторон, но видеть толком не видели.
Немного отдохнув, они поели. Даже Аланна, до сих пор отказывавшаяся принимать пищу из рук орков, с выражением отвращения на лице сжевала кусочек вяленого мяса. Затем отряд снова тронулся в путь, и, по мере того как он приближался к южным склонам, с каждым мигом отступал северный холод. Всего несколько дней назад местность к северу от болот казалась Раммару и Бальбоку холодной и негостеприимной – теперь же у них было такое ощущение, будто они вернулись домой.
– Добро пожаловать на юг, – воскликнул Раммар в приливе чувств, – где ночи по-настоящему темные и асарни у кого не мерзнет.
– Да, – ответила Аланна непонятным тоном. – Добро пожаловать на юг…
Они отправились дальше и шли до тех пор, пока не стемнело, а потом нашли место для стоянки под защитой группы скал. Поскольку удобрения, которое можно было бы сжечь, у Бальбока больше не осталось – той ледяной ночью во время снежной бури он использовал все, – на этот раз Раммар победил, и костра не разжигали. От эльфов они ушли, но теперь они снова на юге, а здесь жили тролли, карлики, гномы и прочая шваль.
Тем не менее ночь прошла спокойно.
Утром тропа все так же повела их вниз. Облака остались наверху, и снова впервые за долгое время можно было видеть дальше своего носа. Перед путниками открылась панорама, от которой захватывало дух: острые очертания гор, вздымавшихся из темных долин и протыкавших небо, причудливые скальные образования, выдолбленные в камне ветром и непогодой, водопады, с шумом свергавшиеся с огромной высоты, и, наконец, далеко на юго-западе склоны Острогорья, выраставшие на далеком горизонте словно зубы дракона.
Но Раммара и Бальбока не трогал великолепный ландшафт. Для них важно было одно: доставить добычу в добром здравии – или, как минимум, живую – в крепость Рурака.
К удивлению братьев, эльфийка, казалось, наслаждалась каждым мгновением путешествия, невзирая на тот факт, что находилась в плену. Беззаботность Аланны была для них загадкой, и это настроило Раммара по отношению к жрице еще более подозрительно. Она что-то замышляет, это было ясно, – но что?
К полудню они услышали неумолчный шум и наконец вышли к пропасти. Раммар и Бальбок осторожно перегнулись через край. Далеко внизу бушевала быстрая, серо-голубая вода, за тысячу лет пробившая себе дорогу в твердом камне.
– Это Ледяная река, – пояснила Аланна. – Она берет свое начало высоко на склонах Северного вала и с грохотом срывается вниз, на юг, где пересекает Острогорье и разделяет царство карликов на две части.
– Да что ты говоришь, – мрачно ответил Раммар, которому претила эта цветистая речь. – И как же нам попасть на другую сторону?
– Существует мост, – заверила его эльфийка. – Он был некогда построен карликами, преданными эльфийской королеве.
По узкой тропе, которая вела вдоль пропасти, они продолжали путь и вскоре действительно наткнулись на мост – узкое сооружение, сделанное из грубого камня, широкой дугой раскинувшееся над пропастью. Доверия оно не вызывало совершенно, в ширину всего два кнум'хай– то есть, достаточно широкое для карлика, а для орка опасно узкое. Перил не было.
Бальбок тут же задал главный вопрос:
– И вот здесь нам нужно переходить?
– Ни за что! – отчаянно замотал головой Раммар. – Вас эта штука еще выдержит, а под моим весом она точно рухнет.
– Сам виноват, – удовлетворенно заметил Бальбок. – Зачем было жрать, когда я голодал? Так тебе и надо.
– Так мне и надо? Хочешь, чтобы я рухнул? Это после всего того, что я для тебя сделал?
– Я тоже не стоял в сторонке, – напомнил Бальбок. – Я тащил байшдля нас всех всю дорогу, вместо того чтобы наесться им в одиночку.
– Ну и что? Зато я постоянно следил за эльфийкой.
– Как это так? Ты все время шел впереди и даже не видел ее!
К сожалению, это было правдой, и Раммар почувствовал, что брат загнал его в ловушку. В подобных ситуациях он всегда переходил в атаку.
– Ты мерзкая лапа собачья, а не брат! – разошелся он. – Без меня тебя сожрал бы гуль. Кроме того, это я…
– Вы скоро закончите? – спросила Аланна так строго, что Раммар от удивления даже замолк. – Можно подумать, что передо мной два молодых карлика, воюющие за то, кто первым будет рассказывать сагу.
– Ты нас с карликами сравниваешь? – засопел Раммар. – Ты что, баба, обидеть нас хочешь?
– Придется, если вы после этого снова будете вести себя как думающие существа. Если бы вы постоянно не ругались, мы давным-давно уже перешли бы реку.
– Вы, может быть, и перешли бы, а я – нет, – раздраженно возразил Раммар. – Мост меня не выдержит, я это чувствую.
– Тогда давай мы с Бальбоком первыми перейдем ущелье, – предложила эльфийка. – Если мост выдержит вес нас двоих, то тебя он выдержит тоже.
– Хм, – только и сказал Раммар, оглядывая Аланну с головы до ног. В этой идее что-то было, это точно. Раммар усиленно думал и пришел к выводу, что это будет лучшее (потому что наименее опасное для него) решение.
– Ну, хорошо, так мы и поступим, – решил он. – Бальбок, вы с эльфийкой переходите мост первыми. Если он не рухнет, тогда мой вес он выдержит тоже.
– А-а если рухнет? – спросил Бальбок.
– Тогда мне придется поискать другой путь, – пожав плечами, ответил Раммар. – Итак, вперед.
– Можно, я хотя бы оставлю мешок с провиантом? – спросил Бальбок, испуганно глядя на узкий каменный мост.
– С ума сошел? Я и так достаточно тяжел, не хватало мне еще наш байшна спине тащить. Все, ни слова больше. Быстро дуй через мост. И забери с собой зловредную бабу!
Когда Раммар начинал говорить таким образом, Бальбок предпочитал молчать и делать, что велит брат. Хотя мост не вызывал у него особого доверия, он не хотел выказывать слабость перед эльфийкой. Поэтому кивнул и потащил ее на веревке к мосту. Затем осторожно поставил на него ногу.
– Почему так нерешительно? – провоцировала его Аланна. – Ты орк или червяк?
– О-орк, конечно же, – забормотал Бальбок.
– Так и веди себя как подобает! – со злобной ухмылкой ответила она, и прежде чем орки успели опомниться, уже прошла мимо младшего из братьев и легко ступила на мост. – Видишь? Это же так просто!
– Хорошо тебе говорить! – заворчал Бальбок. – Думаешь, я не видел, что твои ноги не оставляют следов на снегу? Вы, эльфы, движетесь легко, как перышки.
Аланна только рассмеялась – и, к ужасу орков, развязала узел на канате, который Бальбок обвязал ей вокруг бедер.
– Стой! – крикнул Раммар, стоя на краю пропасти. – Нельзя!
– Но позволь, мерзкий мой друг, – а кто мне может помешать? Ты, что ли? – Она спокойно пошла дальше.
– Чего ты ждешь? – набросился Раммар на брата. – Не отставай от нее, дурак набитый! Или хочешь, чтобы она от нас удрала?
Эльфийка уже добралась до середины и, пританцовывая, перешла узкую вершину моста. Подгоняемый яростными криками брата, Бальбок сдвинулся с места и встал на узкий мост, у которого не было ни парапета, ни перил, а далеко под ним, в головокружительной глубине, бушевала Ледяная река.
На мгновение ему показалось, что камень предательски затрещал, но мост выдержал – пока что, – и Бальбок слегка приободрился. Неся за спиной ранец, он воспользовался штандартом колдуна как шестом, чтобы не потерять равновесие, и, переставляя одну ногу за другой, пошел за эльфийкой. Та тем временем почти добралась до противоположной стороны и ускорила шаг.
– Стой! – надрывался Раммар, чуя недоброе. – Остановись!
– Поймайте, если можете! – крикнула она в ответ и снова засмеялась своим серебристым смехом – что привело Раммара в бешенство.
– Как это похоже на тебя, баба эльфийская! – завопил он вне себя от гнева и, забыв про всяческую осторожность, сжав кулаки, устремился на мост – и под весом двух орков древнее, потрепанное ветрами и непогодой сооружение вдруг сдалось.
Раздался хруст, треск, между двумя камнями показалась трещина, которая быстро расширялась и углублялась. И мгновение спустя у Раммара пол ушел из-под ног, и, падая, он понял, что поступил довольно глупо.
Бальбок тоже полетел головой вниз, рыча что есть мочи. Аланна, почти достигшая другого берега – но только почти, – тоже. Напрасно пыталась она ухватиться за край, ее тонкие руки поймали пустоту, и зияющая пропасть поглотила и ее.
Отвесные стены ущелья отражали пронзительные крики троих путешественников, летевших навстречу белой пене, а с ними летел град камней, из которых некогда состоял мост – и затем все это ухнуло в ледяные воды реки.
Раммар терял сознание. Ему, оглушенному, казалось, что он снова на суровом севере и замерзает – потом он пришел в себя и вспомнил о том, что произошло. Легкие жгло, словно огнем, а остатки моста опускались рядом с ним на дно. Он замахал лапами и ногами, чтобы выбраться на поверхность. Его окружали ужасный шум и бульканье, которые Раммар поначалу принял за глухой смех Курула.
В следующий миг он вылетел на поверхность и жадно стал хватать ртом воздух.
– Бальбок! – закричал он, а сильное течение увлекало его за собой. – Бальбок, где ты?
Он бросил торопливый взгляд наверх, на изломанные края ущелья, между которыми виднелась полоска серого неба. Мысль о том, что он только что упал оттуда, с самого верха, привела его в такой ужас, что он даже забыл, что нужно работать лапами; его тут же подхватил водоворот и снова потянул под воду.
Орки никогда не были хорошими пловцами. Мокрая стихия вызывала у них всякие подозрения, им не приходило в голову, что этим можно мыться или просто находиться ради собственного удовольствия. Тем, что в следующий миг он, словно пробка, выскочил на поверхность, орк был обязан исключительно жировым слоям своего приземистого тела.
Быстро избавившись от металлического нагрудника, он следил за тем, чтобы не потерять сапарак, который болтался на ремне за спиной, и флягу с водой. В конце концов, он расправил конечности и позволил течению подхватить себя, а живот его при этом торчал из воды, словно небольшой островок.
– Бальбок! – кричал он то и дело, едва не срывая голос. – Бальбок!..
– Я здесь! – жалобно послышалось в ответ, и между пенящимися волнами Раммар на мгновение увидел отчаянно работающего лапами брата.
Бальбок тоже был не самым лучшим пловцом. Ранец с байшемон со спины сбросил, но штандарт колдуна он все еще сжимал в лапах, словно от этого зависела вся его жизнь. Голова долговязого то и дело оказывалась под водой, а в следующий миг он выныривал и принимался отфыркиваться.
– Жалкий умбал! – крикнул ему Раммар, пытаясь перекричать шум воды. – Оставь этот дурацкий штандарт!
– Нет! – решительно пробулькал орк. – Настоящий орк не бросает своего знамени в беде!
– Ты, глупый пес, да ты с ним утонешь!
– Орк не бросает своего знамени в… – упрямо хотел повторить Бальбок, когда его прервал пронзительный крик о помощи. Раммар тут же узнал этот голос – то была эльфийская священнослужительница.
