Текст книги "Князь орков"

Автор книги: Михаэль Пайнкофер

7. Фойзахг'хай анн иодашу

На шестой день марша по болотам орки добрались до Северного вала.

Утром по ту сторону стены тумана проступили нечеткие очертания величественных гор, и казалось, братьям нужно пройти всего лишь несколько миль, чтобы добраться до них. Но потребовался еще целый день, пока мягкая топь под ногами не сменилась твердой скалой, а туман наконец-то не исчез. Среди болот торчали кое-где чахлые деревца и одинокие пучки травы, но здесь вообще ничего не росло. Северный вал представлял собой границу между Южной и Северной областями Землемирья. По другую его сторону простиралась Белая пустыня, там были только снега и льды, и даже здесь отчетливо чувствовался холод.

Но вздрагивали орки не только от близости льдов. Они в молчании глядели на серую скалистую стену, вздымавшуюся перед ними почти вертикально и терявшуюся в дымке высоко над их головами. Северный вал вполне соответствовал своему названию.

– Пламя Курула! – простонал Бальбок. – И как нам через него перебираться? Есть тропа на другую сторону?

– Наверняка есть, – раздраженно проворчал Раммар, – но я понятия не имею, где ее искать, и искать ее кажется мне делом совершенно бесперспективным. Было бы лучше, если бы колдун дал нам карту местности вместо этого треклятого штандарта. Нам не остается ничего другого, кроме как повернуть назад.

– Повернуть? – Бальбок смотрел на брата широко раскрытыми от удивления глазами. – Но ведь это значит, что мы не получим голову Гиргаса. А если мы не получим голову Гиргаса, то лучше никогда больше не показываться в больбоуге.

– Поздравляю, ты наконец-то понял это! – угрюмо кивнул Раммар.

– Но… Я так не хочу. Я хочу выполнить поручение колдуна. И чтобы он отдал нам голову Гиргаса, а мы могли вернуться… И если для этого нужно вскарабкаться на эту гору, то… – Бальбок поднял голову и посмотрел на отвесную стену, – …я сделаю это.

– Тупорылый недоумок! – засопел Раммар. – У меня нет ни малейшего желания рисковать своей башкой непонятно зачем.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты никогда не задавался вопросом, почему колдун просто-напросто не пошлет на север своих гномов, чтобы они принесли ему карту?

– Очень просто, – уверенным голосом ответил Бальбок. – Потому что мы, орки, лучше и храбрее, вот почему.

– Чушь! Этот парень нас обманывает! Мы должны таскать из огня каштаны, а он тем временем сидит в своей безопасной крепости и ждет нашего возвращения. Терять ему при этом нечего. Если нам все удастся, то он получит то, что хотел; а если нам не повезет, ему от этого ни холодно ни жарко. Единственные, кому здесь есть, что терять, это мы – потому что кто тебе сказал, что колдун сдержит слово, когда мы передадим ему карту Шакары?

– Он обещал.

– Ты же прекрасно знаешь, что нельзя доверять обещаниям. Орочьим. А человеческим и колдуньим и подавно. С тех пор как мы вышли из крепости Рурака, мы едва не погибли, рухнув со скалы, нас чуть было не сожрал гигантский паук, нас почти поглотили болота и нами едва не пообедал гуль.

– И что?

– Я хочу сказать, что, продолжая двигаться дальше, мы подписываем себе смертный приговор, – пояснил Раммар. – До сих пор нам везло, но везение не может продолжаться вечно. Если же мы уберемся подобру-поздорову, то достигнем Восточных земель прежде, чем Грайшак начнет на нас охоту.

– Ты хочешь бежать? – Бальбок ничего не понимал. – Просто смыться, как последний трус?

– Я хочу выжить, – пояснил Раммар в более мягкой форме, – и восток для этого – самая лучшая возможность. Там люди воюют друг с другом. Говорят, в их наемные войска принимают любого, кто умеет держать в руках оружие и сражаться. Так почему бы им не принять двух отверженных орков?

– Не знаю…

– Тут и думать нечего, – убежденно проговорил Раммар. – Если мы попытаемся взобраться на Северный вал, то велика вероятность, что при этом сломаем себе шеи. И даже если нам будет так же везти и дальше и мы успешно переберемся на ту сторону, то потеряем слишком много времени. До полного кровавля мы должны вернуться в больбоуг. Один только переход через Северный вал займет десять дней, я уже молчу о марше через Белую пустыню. Не хватит времени. Путь через болота продлился дольше, чем я предполагал. Мы не сможем добраться до больбоугавовремя.

– Но ведь мы должны хотя бы попытаться…

– Зачем? Даже если мы переберемся через горы, на другой стороне нас будут ждать варвары и Белая пустыня. Я уже не говорю об эльфах храма Шакары.

– Грайшаку это не понравится, – заметил Бальбок.

– Знаешь что? Меня ни шноршане волнует, понравится это Грайшаку или нет. Это ведь не он тут рискует жизнью. Это мы, и у меня не осталось никакого желания продолжать этим заниматься. Сам пускай добывает чертов череп Гиргаса, если это так уж для него важно! А я больше не хочу!

Раммар решительно отвернулся и собрался уходить, сопя от ярости. И тут Бальбок обнаружил кое-что, лежащее между скал прямо у него под ногами. Это был маленький металлический предмет, в котором отражался свет заходящего солнца. Бальбок озадаченно схватил его и поднес к глазам – и его неожиданно накрыл новый всплеск надежды.

– Раммар! – крикнул он вслед своему брату.

– Что еще?

– А если есть возможность найти тропу и быстро перебраться через горы?

– Тогда… тогда дело принимает другой оборот. Но такой возможности просто не существует.

– А ты уверен? – Бальбок поднял предмет, и он снова сверкнул в вечернем свете.

– Что у тебя там? – Раммар вернулся и вырвал предмет у него из лап. Это была маленькая гравированная серебряная пряжка. – Пламя Курула! – вырвалось у него. – Карлики носят такие штуки на сапогах.

– Похоже, будто ее совсем недавно отполировали, – заявил Бальбок. – Долго пролежать здесь она не могла.

–  Шнорш! – сплюнул Раммар. – Это означает, что карлики недалеко. Только этих жалких орконенавистников нам и не хватало. Еще одна причина сматываться побыстрее!

– Но, возможно, карлики знают дорогу, – произнес Бальбок.

– Ну и что? Ты хочешь пойти к ним и спросить?

– Нет, не то. Но можно пойти за ними. Может быть, они приведут нас к тропе.

– Может быть, а может и не быть! – шмыгнул носом Раммар. Действительно, карлики знали горы так же хорошо, как свои карманы. С другой стороны, перспектива свести близкое знакомство с карликами не приводила толстяка в восторг. – Не стану я рисковать своим асаром, – проворчал он, – только потому, что тебе опять приспичило строить из себя геро…

Тут брат прервал его на середине фразы.

– Там! – крикнул Бальбок, указывая на северо-восток, где среди грозно возвышающихся гор внезапно сверкнули оранжевые огни.

Костры…

– Это, должно быть, бородатые, – предположил Раммар. – Только карлики могут быть настолько глупы, чтобы разводить костер в таком месте, где его видно со всех сторон.

– Они что, не боятся привлечь внимание врагов?

– Конечно, боятся, но страх темноты еще сильнее, – криво усмехнулся Раммар. – Странное дело – хотя карлики тысячелетиями вгрызаются в камни и землю в поисках сокровищ, а темноты вот выносить не могут. Поэтому они всегда таскают с собой в туннели фонари. – Раммар использовал слово «фонари» из языка людей, поскольку в орочьем языке похожего не было.

–  Фонари? – удивленно и огорошено посмотрел на него Бальбок. – Ты имеешь в виду, что карлики не ходят просто в лес, чтобы…

Раммар сердито перебил его.

–  Умбал! Я говорю не об отхожем месте, а о фонаре [4]4
  Бальбок путает два немецких слова, которые звучат довольно похоже, – Laterne(фонарь) и Latrine(уборная, отхожее место). – Примеч. перев.


[Закрыть]– это такая штука со свечой внутри.

– Да ну! А бывают такие штуки? – Изобретение карликов произвело на Бальбока впечатление.

Раммар кивнул.

– Приспособление для вшивых бог-ухг'хай, которые слишком глупы для того, чтобы держать в лапах факел. Надо бы тебе обновить свои знания человеческого языка, братец. Никогда не помешает знать, о чем болтают между собой бородатые сморчки и вообще все молочноносые. [5]5
  Нелестные орочьи обозначения карликов и людей.


[Закрыть]Как хорошо, что у тебя есть я, потому что я великолепно говорю по-человечески.

– И что? – спросил Бальбок. – Что нам теперь делать?

Раммар призадумался. Конечно, можно было все бросить и бежать на восток. Но, с одной стороны, тогда напрасно все, чего они уже достигли, а, с другой стороны, перспектива быть наемником у людей тоже казалась не слишком привлекательной. Хотя Раммару не хотелось в этом признаваться, но что-то такое было в плане Бальбока – проследить за карликами. Ведь благодаря огню они узнали, где находится лагерь врага, и если подождать, пока наступит ночь, то можно приблизиться к нему, особо не подвергаясь опасности…

– Ну, хорошо, – согласился Раммар после некоторых колебаний. – Мы подкрадемся и попробуем разведать, что замышляют бородатые сморчки. Если собираются переваливать через горы, то тайком пойдем за ними.

– Мы сделаем так, как я предложил? – Радости Бальбока не было предела.

– Вот еще! – пролаял Раммар. – Только не воображай ничего. Если эти карлики пойдут в другую сторону или возникнет опасность обнаружить себя, тогда твой дурацкий план провалится, и мы будем делать то, что я скажу. Дошло до твоих мозгов?

– Да, Раммар.

– Тогда мы сядем здесь и будем ждать. А как стемнеет – подкрадемся к бородачам.

Добавить было нечего. Бальбок сел там, где стоял, радуясь тому, что может снять ранец и положить тяжелый штандарт. В животе заурчало, но он не осмелился обмолвиться об этом и словом, потому что иначе Раммар снова заведется, мол, он взял с собой слишком мало байша. Втайне Бальбок удивлялся тому, что Раммар не бранит его, хотя ведь тоже наверняка голодный. Но долговязый решил молчать. Древняя орочья мудрость гласит, что не стоит будить тролля, пока он спит.

Высота гор, смыкавшихся на западе со склонами Черногорья, сделала сумерки короткими, солнце быстро спряталось за пиками. Ярко-красная заря подожгла облака, а потом удлинившиеся тени слились с сумраком ночи.

Когда совсем стемнело, орки тронулись в путь. Похолодало, и орки набросили шерстяные накидки, грязно-серый цвет которых отлично маскировал их в темных скалах. С близких болот наползал туман, сделавший братьев совершенно невидимыми.

Трудностей с ориентированием у них не возникло; костры, похожие в тумане на расплывчатые островки света, указывали путь, а под конец орки даже услышали голоса: у одного из костров велась беседа – не на языке карликов, которого братья не понимали, а на языке людей с востока, известном каждому орку, поскольку в последней войне они сражались на одной стороне.

Чем ближе подбирались орки к вражескому лагерю, тем осторожнее они становились. За одним валуном Бальбок оставил поклажу и штандарт, и братья стали подкрадываться на четвереньках, а затем, когда достигли круга, освещенного костром, то и вовсе по-пластунски. Бесшумно, словно змеи, ползли они по холодной земле, пока не стали различать обрывки разговора, который велся там, у костра.

– … вы себе только представьте. Если вас поймают остроухие, то казнят всех до единого. Не то чтобы мне это было важно, но в этом случае пропадет весь груз, чего я себе позволить не могу.

– Не беспокойся, – сказал другой, низкий, грудной голос, говоривший с акцентом карликов. – Нам известно, как обойти стражников на Северном валу. Товар будет доставлен вовремя, можешь на нас положиться.

– Я на это очень надеюсь – это в твоих же интересах. Варвары ждут товар через три дня. Как ты со своими людьми собираешься преодолеть горы за это время – для меня остается загадкой.

– Предоставь это нам. Моему народу известны пути, о которых твой народ даже не догадывается. Мы, не напрягаясь, успеем за два дня…

У костра сидели карлик и человек и болтали настолько громко, как будто находились в таверне перед горящим камином. Да и как им могло прийти в голову, что два орка притаились буквально на расстоянии вытянутой руки от них и ловят каждое слово?

Остальные сидящие у огня были карликами, на вид оборванцами с окладистыми бородами, в ржавых кольчугах. Они черпали из стоящих у огня открытых бочонков и молча наливались пивом, опрокидывая его в себя мятыми жестяными кружками. Бородачи угрюмо глядели в огонь, вспоминая, вероятно, лучшие времена.

Карлик, который вел переговоры с молочноносым, был, похоже, предводителем; он был немного крупнее и сложен покрепче остальных, а помятый шлем и царапины на кольчуге выдавали в нем бывалого рубаку. Мощная секира рядом с карликом Раммару совершенно не понравилась. Потертая рукоять и зазубренное лезвие со множеством царапин наводили на мысль, что она укоротила на целую голову не одного орка.

Человек, говоривший с карликом, был высоким, белокожим, с длинными светлыми волосами. Типичный выходец из Восточных земель. Судя по одежде – из зажиточных; вероятно, купец из какого-то приграничного города. А еще было очевидно, что они с карликами заключили сделку на кругленькую сумму…

Кивком головы Раммар велел брату отступать. Для начала они услышали достаточно. Ползком они вернулись за скалу, где Бальбок оставил поклажу.

– Ты слышал, о чем говорили те двое? – прошептал запыхавшийся Раммар.

– Да, – кивнул Бальбок. – Но ничегошеньки не понял.

– Вот это на тебя похоже. Ну ясно же, что эти карлики – контрабандисты.

– Контрабандисты? Такие бывают?

– Причем везде. Среди этих бородатых ребят полно контрабандистских банд.

– Но я думал, что бородатые сморчки – кузнецы, искатели сокровищ, горняки и…

– Так когда-то и было, – мрачно ухмыльнулся Раммар. – Что из сокровищ можно было достать, то эти жадные маленькие ребята давно уже повыковыривали из земли, и теперь им невыгодно заниматься горным делом. А с тех пор как эльфам опостылело Землемирье, не осталось никого, кто мог бы покупать в их кузнях дорогущее оружие. Если хочешь держаться на плаву, должен крутиться в поисках источника дохода, а поскольку карлики всегда были предприимчивым народом, то они заделались контрабандистами.

– Понятно. А что они тут провозят?

– Откуда я знаю? Может быть, оружие, может быть, запрещенное трубочное зелье. В любом случае эльфы ничего не должны пронюхать. Похоже, эту штуку собираются доставить варварским племенам по ту сторону Северного вала.

Бальбок был восхищен.

– Нам тоже туда.

– Так оно и есть. И если бородатый сморчок не сильно привирал, то путешествие продлится день, от силы – два. – Раммар обнажил желтые зубы в хитрой ухмылке. – Эти парни с начала времен копаются в земле. Наверное, одна из их тайных штолен ведет на другую сторону гор.

– Думаешь?

– Это единственное разумное объяснение.

– Так почему бы нам тоже не воспользоваться этой штольней? – простодушно улыбаясь, предложил Бальбок. – Если мы преодолеем Северный вал за два дня, то можем успеть до конца кровавля.

– Для этого нам нужно знать, где вход!

– Это совсем не трудно. Мы просто пойдем за карликами, и они приведут нас прямо к нему.

– Дуралей, – закатил глаза Раммар. – Ты что, и вправду думаешь, что все так просто? Карлики умеют хорошо маскировать свои тайные пути. Без ключа внутрь мы не попадем.

– Тогда нам просто нужно войти в туннель вместе с карликами.

– Давно я не слышал от тебя подобных глупостей, – засопел Раммар. – Как ты себе это представляешь? Мне что, укоротить тебе ноги, начистить морду и примотать под шею тролльский мех, чтобы ты стал похож на карлика?

– Кажется, у меня есть идея получше, – сказал Бальбок, жестом приглашая брата следовать за собой.

Раммар снова закатил глаза, мысленно спрашивая себя, что за очередная дурацкая идея пришла в пустую голову его брата. Но, поскольку ему все же было слегка любопытно, он последовал за Бальбоком.

Внезапно один из карликов открыл рот и принялся горланить одну из старых песен карликов, в которой говорилось о славных днях его народа. Остальные присоединились к певцу, и вот уже дюжина хриплых голосов отражалась эхом от скал. У Раммара и Бальбока разом заболели уши.

Орки осторожно стали прокрадываться вперед, и наконец Бальбок указал на край лагеря. Там стояло несколько запряженных быками повозок; вне круга костра Раммар не мог заметить их раньше из-за тумана. Повозки были загружены бочонками и ящиками, некоторые были достаточно велики, чтобы вместить взрослого орка.

– Ты действительно настолько сумасшедший, как я думаю? – с сомнением спросил Раммар брата.

Бальбок только ухмыльнулся.

Они тронулись в путь в рассветных сумерках следующего дня.

Ортмар фон Бут, сын Ортвина, был этому рад. Его раздражала близость болот, он прямо-таки терпеть не мог открытых пространств. Влажный гнилостный воздух, тянувшийся с юга и оседавший туманом на склонах Северного вала, нервировал его, а серые тучи, с которыми никогда не знаешь, когда они в следующий раз разразятся молниями или громом, радовали Ортмара и того меньше. Как же счастлив он был, что они наконец-то оказались под землей, в старой штольне, которая вела под горами на другую сторону Северного вала.

Имя короля карликов, во время правления которого, еще до Первой войны, был заложен туннель, давным-давно забылось, но техническое изящество, с которым были проложены в скале штольни, заставляло предположить, что закладывали их мастера своего дела. Поначалу туннель вел круто под гору, все глубже и глубже под землю, где не было ни света, ни теней, и где некогда, должно быть, жили ужасающие твари.

Ортмар помнил леденящие душу истории, которые рассказывали детям, – о великанах, драконах и других чудовищах, некогда живших в глубинах Землемирья, у которых карлики оспаривали право владения сокровищами. Сокровища – это слово горько отдавалось в ушах Ортмара.

В юности он мечтал о том, чтобы стать однажды великим и богатым кузнецом, в точности таким, какими были его отец и его дед. Кузнецом-карликом древней школы, забиравшимся вглубь гор, чтобы отнимать у них серебро и руду, ковать роскошные мечи и смертоносные секиры.

Но мечте этой не суждено было сбыться, как и многим другим в жизни Ортмара. Он изучил кузнечное искусство в старинной школе Ануила, где обучались его отец и дед. Но зачем?

Ортмар огорченно засопел, шагая по штольне: в одной руке фонарь, а в другой – секира. Позади шлепали быки и поскрипывали повозки, груженные товарами Мурила Ганцвара – вот еще кое-что, что совершенно не нравилось Ортмару.

Ганцвар был человеком до мозга костей, типичным представителем своей расы, высокомерным и подлым. Но он хорошо платил, поэтому Ортмар не смог позволить себе отказать ему, когда Ганцвар дал первое поручение.

Ортмар очень хорошо помнил тот день. Это было вскоре после выпуска из школы Ануила, когда стало известно, что далеко не все ученики, которых обучают кузнечному делу, работают в кузне. Далеко на востоке люди открыли богатые залежи руды, начали их разрабатывать и ковать собственное оружие – жалкое подобие, по качеству ни в коей мере не сопоставимое с остротой и качеством клинков карликов. Но кого это волновало? Меч есть меч. А кто его делал, в те неспокойные времена не интересовало никого, и если он был не так остер и прекрасен, как лезвие, сделанное карликами, то этот недостаток с лихвой компенсировался низкой ценой. Снабжать оружием нужно было целые армии, и стоимость при этом была важнее качества сплава и изящества, с которым меч рассекал плоть и кости.

Поэтому Ортмару не оставалось ничего иного, кроме как порвать с фамильной традицией, бросить кузнечное ремесло и заняться другой профессией. На протяжении нескольких месяцев он подвизался наемником в одной из восточных армий, а потом свел знакомство с Мурилом Ганцваром. Купец из приграничного горда Сундарила предложил поработать на него: нужно было перевезти на восток через Острые горы несколько бочонков эльфийского нектара, странным образом очутившиеся в руках Ганцвара, – конечно же, не привлекая при этом внимания эльфов. Из-за бедности Ортмар фон Бут согласился, и, используя свои знания о тайных тропах и штольнях своего народа, он выполнил поручение и получил хорошие деньги – лучшие, чем плата наемника, и почти такие же хорошие, как заработок кузнеца.

С тех пор Ортмар стал заниматься контрабандой, не только для Ганцвара, но и для всякого, кто готов был заплатить за услуги соответствующую цену. Дела шли хорошо. В такие времена, когда каждый думает только о себе, когда кровавые сражения становятся нормой и мир готов рухнуть, люди, казалось, испытывали особую потребность в контрабандных товарах – будь то эльфийские напитки с юга, черный лотос с востока или оружие, которым можно изрубить в капусту друг друга и всех соседей. Когда-то эльфы бдительно следили за тем, чтобы никто не занимался запрещенным товаром, подняли пошлину и контролировали все границы. Но с тех пор как этот мир перестал быть им интересен, остальные народы принялись творить что хотели – и для дела Ортмара это было выгодно.

Угрызения совести карлик перестал испытывать давным-давно. В конце-концов, он не единственный представитель своего народа, который зарабатывает на жизнь контрабандой. Если не он, то кто-нибудь другой. Если люди, орки, карлики и гномы берут друг друга за глотку и разбивают друг другу головы, то виноват в этом не Ортмар. Просто он оказался достаточно хитер, чтобы извлекать из этого пользу для себя. За один только прошлый месяц он заработал больше, чем за весь прошлый год. Если так пойдет и дальше, то скоро можно будет попрощаться с контрабандой и вернуться в родные края. При условии, что он и впредь будет осторожен и бдителен…

Внезапно предводителя контрабандистов отвлекли от размышлений. Он вдруг остановился, огляделся и понял вверх правую руку, сжимавшую секиру. Караван повозок остановился.

– Что случилось, Ортмар? – поинтересовался Талин, его доверенное лицо и заместитель (насколько контрабандисты вообще могут кому-либо доверять).

– Не знаю. – Ортмар выплюнул жвачку; то, что половина при этом застряла у него в бороде, его не волновало. – На миг мне показалось, будто я что-то почуял.

– Что же?

– Плесень. Гниль. – Глаза Ортмара блеснули. – Я почуял вонь орков.

– Орков? – Одно упоминание о заклятых врагах карликов заставило Талина схватиться за короткий меч. – Где они?

– Хотел бы я знать. – Ортмар поднял фонарь и осветил штольню. – Здесь их быть не может, иначе мы давно бы их обнаружили.

– Вероятно, ты ошибся, – осторожно заметил Талин. – Ты устал и вымотался, Ортмар, так же, как и мы все. Долгий марш вверх по Ледяной реке подточил твои силы.

– Возможно, – кивнул Ортмар. – Хотя на долю секунды я был совершенно уверен…

Он еще раз оглядел запряженные быками повозки, доверху нагруженные оружием, предназначенным для северного народа. Затем сделал знак продолжать путь. Щелкнули кнуты погонщиков, быки налегли на упряжь, и тяжелые повозки снова пришли в движение. Ортмар фон Бут наморщил свой нос, похожий на картофелину, когда повозки прокатились мимо него, но на этот раз не почуял ничего подозрительного. Единственное, что уловил его чувствительный нос, – это вонь бычьего помета и терпкий, кисловатый запах подземелья.

Покачав головой, предводитель контрабандистов снова возглавил караван и двинулся вперед. Пересечь Северный вал всего за два дня было довольно трудно, но в целом выполнимо – если идти день и ночь. Здесь, внизу, было совершенно не важно, какое наверху время суток, сияет ли солнце или светит луна. Если постоянно тупо переставлять ноги, то карлики смогут пройти горы всего за два дня, а на утро третьего выйти в Белой пустыне.

До тех пор остановок не будет; люди Ортмара привыкли к долгим маршам, короткие ноги несли их даже во сне, если так было нужно. Всего их в банде насчитывалось два десятка и трое – карликов вроде Ортмара, которым нечего было терять: воины, бывшие камнетесы, кузнецы и архитекторы. Империя карликов приходила в упадок, их услуги больше никому не были нужны, а серебра и золота в горах почти не осталось. Поэтому представители искусного народа занимались тем, что подсказывал им здравый смысл: они сколачивали капитал из хаоса, царившего повсюду. О том, что сказали бы об их сегодняшнем ремесле славные предки, ни один из контрабандистов даже думать не хотел.

Они молча двигались по туннелю, пробитому в скалах невероятно много лет назад, когда мир был молод, а деяния – велики и славны. Они уверенно шагали вперед, подгоняя быков. Когда животные стали проявлять первые признаки усталости, Ортмар позволил им отдохнуть и дал немного сена. Потом отряд снова тронулся в путь, не обращая ни малейшего внимания на время, все дальше проникая в глубины мира.

По обычаю, когда карлики идут по заброшенным штольням, они поют песни – низкие голоса, монотонно тянущие в бороды речитативом о своих древних властителях и героях. Ортмару это казалось жестокой насмешкой, но он не запрещал своим людям петь. С давних пор карлики песнями прогоняли страх перед темнотой и глубиной, и Ортмар то и дело ловил себя на том, что вспоминает ту или иную строфу – как с песней о Грутине Проклятом, который в жадности своей копал слишком глубоко и встретился с орком:

 
Сын Грутиана Грутин,
дорога лежит его в горы.
Путь к золоту долог и труден,
но жадность и риск сметают заторы!
 
 
Вгрызается Грутин и ищет
блеск золота, россыпь камней.
Не видит, что вкруг него рыщет
чудовище мерзкое ночи мрачней.
 
 
Вот орк уж заносит секиру,
но Грутин глядит пред собою.
Он алчет сокровища мира,
а смерть уж стоит над его головою.
 
 
Но дрогнула орочья лапа —
блеснул смертоносной секиры металл.
И свет, отразившийся тысячекратно,
в прекрасном алмазе Грутин увидал.
 
 
Оружье бесстрашно хватает,
клинок о спасении просит.
Но час его пробил, и орк настигает:
глава отделилась и грянулась оземь.
 
 
Последним, что Грутин услышал,
был орочий смех, грохотавший над ухом.
Не песню, что в царствии вышнем
героям слагают, отчаянным духом.
 
 
И помните, карликов дети,
урок сей печальный Грутина.
Чтоб не попадаться в ужасные сети,
внимательны будьте в путине.
 

Слова заставили Ортмара еще раз внимательно оглядеть штольню, он даже отослал Талина вперед на разведку. Когда тот вернулся и доложил, что ничего подозрительного не видел, предводитель велел каравану выступать. А в темных Штольнях еще звучало глухое эхо песни.

Так прошла ночь, следующий день и следующая ночь. То и дело Ортмар велел распрягать быков, чтобы дать им отдых, а тем временем его люди волокли повозки. С присущей одним только карликам настойчивостью отряд контрабандистов пробирался под горой, не позволяя себе ни мига передышки и сна – а когда утром третьего дня наконец показался выход из штольни, все испытали огромное облегчение.

Ликование, засветившееся на бородатых лицах карликов, Ортмар подавил в зародыше. Первейшее правило выживания контрабандистов гласило: держаться в тени. Пока неизвестно, насколько все чисто там, снаружи, поэтому они должны сохранять спокойствие.

Ортмар и его люди не впервые отправлялись в северный поход; поскольку здесь приходилось иметь дело с варварами, то есть с людьми, которые были не настолько цивилизованны, как те, что жили в Восточных землях, необходимо было держать ухо востро. Дело легко могло обернуться липой: соглашение, достигнутое дикарями с Ганцваром, просто-напросто проигнорируют. Если так и случится, то Ортмару и его небольшому отряду придется быстро-быстро делать ноги. Попытки торговаться с варварами о таких вещах, как условия оплаты, чаще всего заканчивались тем, что у кого-нибудь неожиданно оказывался раскроен череп или сломана шея. Карлики просто доставят оружие и быстро уйдут, вот и все.

Ортмар велел каравану остановиться в двадцати шагах от выхода из штольни. Дыра была закрыта большими воротами, внешняя сторона которых ничем не отличалась от скалы. Вместе с Талином Ортмар отправился выяснить положение дел, в то время как остальная часть банды наслаждалась продолжительным отдыхом, представившимся впервые за последние два дня. Оба карлика приоткрыли ворота и выскользнули наружу. В лицо им ударил ледяной воздух, превосходным образом давая понять, что намеченное им удалось: Северный вал был позади, впереди простиралась ледяная пустыня.

В тени заснеженных склонов оба карлика поспешили ко входу в долину, за пределами которой остался выход из штольни. Перед ними простиралось белоснежное ледяное царство, отсюда и до самого края мира. Некоторые утверждали, что когда-то Белая пустыня была морем, замерзшим от холода, другие говорили, что это злой северный ветер так сильно сгладил ландшафт. В любом случае, при виде широкой равнины с торчащими кое-где иглами льда, сливающейся на горизонте с бледно-серым небом, в буквальном смысле захватывало дух. Но времени любоваться окрестностями у карликов не было, потому что на расстоянии двух полетов стрелы от входа в долину, там, где Белая пустыня наваливалась на серые скалы, их уже ожидали.

Там стоял большой буер, судно с продолговатым, похожим на корабль, корпусом и двумя сторожевыми судами по бокам, к которым были приделаны широкие полозья. Большой прямой парус слегка трепетал, а корму и нос украшали устрашающие фигурные изваяния – голова и хвост ледяного змея, вырезанные из темного дерева.

На этих непрочных судах, называемых ледяными кораблями, обычно передвигались варвары. Они неслись на них по бесконечной ледяной равнине со скоростью, от которой захватывало дух. Время от времени они устраивали на палубах кровавые битвы. Ортмару никогда не доводилось присутствовать при сражении на борту ледяного корабля, но до него доходили слухи, будто бы это – самый настоящий ад на земле.

Карлик с первого взгляда оценил ситуацию; большинство ледяных варваров сошли с корабля на землю – грубые воины, чья одежда состояла из шерстяных юбок и плащей из меха белых медведей. Вооружены они были огромными мечами, которые в бою держали обеими руками. На всклокоченных светловолосых головах варваров красовались рогатые шлемы.

Ортмар насчитал двадцать воинов, что его отчасти успокоило. Если передача оружия пройдет не так, как было запланировано, и дело дойдет до сражения, силы, в целом, равны. Хотя говорили, что среди варваров есть и берсеркеры, мощь которых превышает силу обычных воинов в пять раз…

Контрабандист отбросил сомнения. Кивком головы он велел Талину позвать остальных карликов. А сам направился вниз по тропе, которая выглядела так, как будто ее прорезали в скале ветер и непогода – хотя на самом деле это было творение искусных камнетесов-карликов.

Холод обжигал. Уже через несколько шагов Ортмар заметил, что у него под носом и в бороде образовались маленькие сосульки, и спросил себя, как можно жить в такой неприветливой местности, да еще и считать ее своей родиной. Истощенные и выдубленные непогодой лица варваров наводили на мысль, что здесь было мало такого, чему радуется сердце. Ни тебе залов с высокими сводами, ни каминов, в которых пляшут веселые огоньки, ни нагретого пива, ни трубочного зелья.

Увидев карлика, варвары обнажили мечи. Один из них, самый сильный и самый высокий, все же приветственно поднял руку.