Текст книги "Князь орков"
Автор книги: Михаэль Пайнкофер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)
– Вот-вот, можешь нас отпустить, – повторил Бальбок.
– Не угадали, друзья мои. Я перережу вам обоим глотки, тогда я наконец покончу с вашим злобным существованием.
– Ты… ты хочешь нас убить?
– Вот именно.
– Но… ведь мы же помогли тебе!
– Только ради собственной выгоды. Сколько вы вредили другим? Сколько деревень сожгли и опустошили? На скольких ничего не подозревающих путников напали и убили их, чтобы потом сожрать?
– Много, – не без гордости ответил Бальбок. – Припоминаю одного заблудившегося путника, который…
– Проклятье, заткнись, ты, несчастье ходячее! – перебил его Раммар. – Ты сейчас договоришься до того, что нас убьют!
– Не беспокойся, толстячок. Я и так знаю, что вы оба – отбросы. На рассвете я столкну вас обоих в темную яму Курула – вы ведь так говорите, не правда ли? Во время тяжелого похода на юг у меня нет возможности волочить за собой балласт.
– Но нужен же тебе кто-то, кто поможет нести сокровища! – вдруг воскликнул Бальбок.
– Молчи, Бальбок! – бушевал Раммар. – Разве я тебе только что не сказал, чтобы ты заткнул свой проклятый ро…
Он замолк на середине фразы, потому что внезапно, словно удар тролля, до него дошел смысл того, что только что сказал Бальбок.
– Мой брат прав! – поспешно завопил он, обращаясь к Корвину. – Если богатства эльфийского города настолько велики, то тебе понадобится кто-то, кто поможет унести их оттуда – например, два сильных орка.
– Не мели чепухи! – Корвин покачал головой. – Для этого мне совершенно не нужны орки. Любой караван карликов окажет мне услугу.
– Может быть, – лицо Раммара расплылось в ухмылке. – Но жизнь бывает так несправедлива: когда нужен караван карликов, его никогда нет под рукой.
С этим действительно было сложно поспорить, и если Раммар правильно растолковал мимику человека, то он действительно задумался.
– Хм-м-м, ну ладно, – сказал наконец Корвин и добавил – к мрачному восхищению орков: – пока что оставлю вас в живых. Вы будете сопровождать меня и эльфийку на юг – в качестве пленников. А если попытаетесь бежать или предпримете что-то, что может повредить эльфийке или мне, то я сверну ваши мерзкие шеи, вы меня поняли?
Раммар и Бальбок кивнули друг другу, обнажив при этом свои желтые зубы.
– Конечно, поняли, – подтвердил Раммар.
– Поняли, – эхом повторил Бальбок.
Для орков сделка была великолепной. Какое-то время они будут жить, и не нужно будет думать о том, что их продадут в рабство на каменоломни. Конечно же, Раммар и не собирался придерживаться условий сделки. Пусть человек и баба спокойно покажут им дорогу к эльфийскому городу. Когда они будут там, орки повернут оружие противника против него самого.
Сокровище невероятной ценности – так вот за чем охотился старый Рурак! Чтобы получить голову Гиргаса, Раммар действительно собирался выполнить условия сделки с колдуном. Но теперь, зная, в чем действительно было дело, он считал, что сделка беспредметна. Рурак не рисковал ради них собственной шкурой, так чего это они должны чувствовать себя ему обязанными?
Если они вернутся в больбоуг, нагруженные эльфийскими сокровищами, никто не спросит их о проклятой Гиргасовой черепушке…
– Не беспокойся, охотник за головами, – усердно закивал головой Раммар, – можешь смело на нас положиться.
– Вот-вот, можешь на нас положиться.
Ухмыляясь, Раммар обернулся к брату.
– И… вот что, Бальбок.
– Да, Раммар?
– Перестань, черт побери, постоянно повторять мои последние слова, жалкий ты умбал!
– Умбал…
Черты лица Айлонвира омрачились.
Будучи председателем Высокого Совета, он управлял судьбами той части эльфийского народа, которая еще оставалась в Землемирье. Он сидел на своем алебастровом троне; вокруг собрались остальные члены Совета, все – заслуженные представители эльфийского общества, все выразители мудрости своего народа. Только кое-где зияли пустые места, оставленные теми, кто уже отправился к Дальним Берегам.
Чувства Айлонвира тоже были устремлены к бесконечности, но случилось нечто, помешавшее его отъезду и снова обратившее его взор на мир смертных.
Совет заседал теперь редко; эльфы предоставили людям самим заправлять своими делами, и, как логичное следствие этого решения, покой и порядок, царившие в амбересо времен окончания Второй войны, сменились волнениями и беззаконием. Люди шли войной друг на друга, Царство карликов погрязло в бесправии, а народы Хаоса – в первую очередь гномы и орки – угрожали границам. Было очевидно, что все, некогда выстроенное эльфами, рухнет, но сыновья и дочери Мирона перестали ломать себе над этим голову. Тысячи лет они защищали Землемирье от сил тьмы – пусть смертные теперь сами думают, как выпутываться из этой ситуации.
Тем больше удивился князь Лорето тому, что было созвано внеочередное заседание Совета. Должно быть, случилось нечто экстраординарное, нечто, заставившее Айлонвира и остальных еще раз заняться делами смертных…
– Вы меня звали, – сказал Лорето, выходя в центр широкого круга. Над ним возвышалась куполообразная кристальная крыша зала Советов, через которую проникали лучи заходящего солнца, окутывая собравшихся дивным светом.
– Звали, – подтвердил Айлонвир. Внешне председатель казался юным и прекрасным, как и все эльфы; прямые длинные волосы обрамляли угловатое аскетичное лицо без единого изъяна. Но в глазах его отражался груз столетий, на протяжении которых Айлонвир возглавлял Высокий Совет, а также тихая печаль о том, что произошло за это долгое время – кровавые битвы, интриги и предательства. Айлонвир познал мир смертных с темной стороны, но знавал и расцвет амбера. И все же казалось, будто что-то очень сильно беспокоит его.
– Чем могу вам быть полезен, Высокий Совет? – услужливо поинтересовался Лорето. По его виду нельзя было сказать, что требование прийти на заседание Совета пришлось ко времени. Он собирал вещи для дальнего путешествия. Корабль, который должен был отвезти его к Дальним Берегам, отправлялся через несколько дней…
– Лорето, – начал Айлонвир, – мы посылали за тобой, потому что ты – последний представитель рода Фаравина. В тебе течет кровь Видящего.
– Совсем немного, – отмахнулся Лорето. Он не любил, когда ему напоминали о великом предке. Обычно это влекло за собой наложение новых обязательств.
– И все же, ты – последний представитель рода, и должен знать, что произошло далеко на севере, в ледяном храме Шакары.
– В храме Шакары? – Лорето пришлось приложить усилия, чтобы никто не заметил, в какой ужас повергли его эти слова. Небрежным жестом отбросив назад свои светлые волосы, он глубоко вздохнул. – Что же произошло? – спросил он затем.
Айлонвир медлил с ответом. Повисло напряженное молчание, а затем он заговорил снова.
– Аланна, Верховная священнослужительница Шакары, была похищена, – поделился он своей тревогой с князем Тиргас Дуна.
– Аланна… похищена? – в ужасе вскричал Лорето, чтобы затем, уже овладев собой, тихо переспросить:
– Аланна была похищена? Кем?
– Осмелились на это два чудовища, орки из Гнилых земель. Большего мы, к сожалению, пока не знаем.
– Но… как же это могло случиться? – переспросил Лорето, все еще не оправившийся от удивления.
– Стражники стали небрежно относиться к своим обязанностям, – печальным голосом пояснил Айлонвир. – Они устали, так же, как и мы все. И все же – очень плохо, что это произошло. Известие принес нам орел.
Лорето кивнул, а в горле у него образовался комок.
– Да, это плохо, – сдавленным голосом произнес он.
– Только священнослужительница Шакары знает, где найти Сокрытый Город, и только избранному, о котором говорил в своем пророчестве Фаравин, может она открыть тайну, а также показать дорогу в Тиргас Лан. И все же… мы опасаемся, что орки могут завладеть тайным знанием…
– Как это? – спросил Лорето. – Разве вы не доверяете Верховной священнослужительнице? Высокий Совет, я хорошо знаю Аланну. Она посвятила свою жизнь сохранению тайны Шакары. Никогда не сделает она ничего такого, что могло бы повредить ее народу. Она скорее умрет, чем выдаст знание о Сокрытом Городе.
– Можем ли мы быть уверены? – спросил Айлонвир, и члены Совета вместе с председателем одарили Лорето взглядами, которые совершенно не понравились последнему.
– Думаю, да, – ответил эльфийский князь, но прозвучало это не очень убедительно.
– Давным-давно, – тихо произнес Айлонвир, – когда в амберпришли первые эльфы, Тровна была плодородной землей. Там не было леса, а были бескрайние поля. Там воздвигли мы Тиргас Лан, древний город, из которого эльфийские короли мудро и мягко управляли амбером, на благо всех народов мира смертных. Но мир оказался не вечен. Потому что один из нас – и мне стыдно признаваться, что он входил в состав этого Совета… воспользовался знаниями о сущности этого мира во зло, чтобы использовать их в своих собственных интересах. Он отвернулся от истинного учения и обратил свой взор к темным искусствам, желая только увеличивать свою силу и влияние. После того как его застали за кощунственными экспериментами, он был изгнан из Тиргас Лана. О нем не было вестей много лет – лет, когда над Землемирьем сгущались тучи. Появились орки, а с востока и севера нашим границам начали угрожать гномы и тролли.
В конце концов, когда мы о нем уже забыли, Темный Эльф вернулся – во главе огромного войска орков и троллей, а также других низших существ. От своего настоящего имени он отказался – теперь он называл себя Маргок, повелитель Тьмы, и он вверг амберв кровопролитную войну. Битва продолжалась долгие годы, и полегли в ней многие герои древних дней, но в конце концов нам удалось победить Маргока.
– Но не окончательно, – вставил Лорето.
– Нет, не окончательно. – Айлонвир кивнул. – После того как нам не позволено было поймать его, столетия спустя Маргок вернулся. С помощью лживых обещаний он осуществил союз орков и людей, и началось то, что мы называем Второй войной. И вновь длилась битва долгие годы, прежде чем Маргоку удалось с помощью предательства открыть Великие Врата. Решающая битва состоялась на стенах Тиргас Лана, и только применив волшебство и магию, сумели мы вновь победить Маргока. Чтобы никогда впредь не творил он зла, его тело было предано огню, а его бессмертный дух – заперт в стенах Тиргас Лана. На всю страну мы наложили проклятие, благодаря которому поля и плодородные земли заросли в прямом смысле слова непроходимым лесом, чтобы никому не удалось когда-либо снова войти в Сокрытый Город, как мы стали называть теперь Тиргас Лан. Только для того одного, о ком говорится в пророчестве Фаравина, кто придет однажды, чтобы освободить Тиргас Лан и вновь объединить амбер, и хранилась тайна все эти годы, далеко на севере, в храме Шакары. А дух Маргока все еще витает в Тиргас Лане, заточенный столетия назад, но все такой же злой и испорченный, как и тогда. Теперь ты понимаешь, почему мы тревожимся, Лорето?
– Я знаю историю Маргока, – заявил Лорето, – и, конечно же, понимаю, почему вы беспокоитесь, почтенные члены Высокого Совета. Но заверяю вас, опасности нет. Всю свою жизнь Аланна выполняла свои обязанности. Она скорее умрет, чем покажет приблудным чудовищам путь в Тиргас Лан. Никогда не выдаст она тайну.
– И даже под пытками?
– Никогда.
– Даже под воздействием магии?
– Даже так.
– Даже от отчаяния?
– Даже от отчаяния.
– И от отвергнутой любви?
Лорето хотел ответить так же, как и раньше, – и тут до него дошел смысл сказанного Айлонвиром. То, как смотрели на него члены Совета, вдруг показалось ему осуждающим. Он неуверенно уставился в пол, даже покраснел, что случается с эльфами крайне редко.
– Высокий Совет, – тихо произнес он, – не знаю, что вам сказали, но…
– Лорето, – строго перебил его Айлонвир, – мы знаем, что ты испытываешь к священнослужительнице Аланне.
Он испуганно поднял взгляд.
– В-вы знаете это?
– Уже давно. Не отрицай, в этом нет никакого смысла.
– Н-но если вы знали об этом… – пробормотал Лорето.
– Ты хочешь знать, почему мы не потребовали от тебя объяснений?
Лорето кивнул.
– Мир изменяется, Лорето. Вещи меняются, начинается новая эпоха. То, что еще вчера казалось нам непреложной истиной, сегодня может быть неправдой. Сейчас никто не может сказать, что верно, а что – нет. Ясно только одно: Тиргас Лан не должен быть обнаружен, а силы Тьмы – освобождены.
– Я знаю, – тихо сказал Лорето.
– Князь Лорето, то, что я тебе сейчас скажу, тебе не понравится, но у нас есть все основания предполагать, что священнослужительница Аланна сама способствовала своему бегству из Шакары.
– Что? – ужаснулся Лорето. Он не ослышался?
– В сообщении, которое принес орел, говорилось, что она помогла оркам, Они ушли через врата Фаравина, что может сделать только посвященный – а кто другой мог сделать это, кроме Верховной священнослужительницы?
– Это невозможно…
– Это так, – настаивал Айлонвир, – и я предлагаю тебе проверить свои чувства и спросить себя, насколько ты сам замешан в несчастье. Мы знаем о твоем письме Верховной священнослужительнице и о том, что ты решился отречься от своей любви к ней, чтобы уплыть к Дальним Берегам. Отвергнутая любовь, Лорето, может нанести рану глубже, чем самый острый меч. Даже среди нам подобных.
– Все это так, почтенный Айлонвир, но Аланна никогда не предаст нас!
– Ты так в этом убежден? – печально усмехнулся председатель Совета. – Хотелось бы мне разделить твою уверенность, князь Лорето, но боюсь, Верховная священнослужительница уже не та, что раньше, и я сомневаюсь, что мы по-прежнему можем ей доверять. Знание, которое она хранит, ни в коем случае не должно попасть в чужие руки, Лорето, – и твоей задачей будет позаботиться об этом.
– М-моей? – Эльфийский князь подумал, что ослышался.
– Как князь Тиргас Дуна и Верховный Мечник Совета ты обязан помогать нам в кризисных ситуациях – а это кризисная ситуация, Лорето, и в этом нет сомнения.
– Но уже совсем скоро я покину амбер, – напомнил Лорето, и паника охватила его, словно перебродившая пряность. – Мое место на следующем корабле, мои вещи собраны…
– Князь Лорето, у тебя здесь есть обязанности, которые необходимо выполнить, – сказал Айлонвир, и голос его зазвучал властно. – Боюсь, мне придется напомнить еще раз о том, что ты не совсем невиновен в случившемся.
Лорето не возражал.
Он пристыженно смотрел в пол, тело его пробрала легкая дрожь. Мысленно он уже видел себя на корме баркаса, уносящего его к Дальним Берегам. Он уже попрощался с Землемирьем, и это далось ему очень легко. Даже печаль от того, что ему не суждено никогда больше увидеться с Аланной, ничего не значила по сравнению с вечной юностью и радостью, ожидавшими его на Дальних Берегах.
Эльфийский князь поспешно перебрал в уме варианты. Что можно сделать? Как уклониться от исполнения обязанностей, которые налагает его положение? Выхода не было. Никакого, если он все же планирует пуститься в долгожданное путешествие после выполнения своей миссии.
– Как пожелаете, почтенные члены Совета, – сказал поэтому Лорето, низко кланяясь. – Ваша воля – моя воля.
– Высокий Совет с благосклонностью принимает твое решение, Лорето, – произнес Айлонвир. – Ничего другого мы и не ожидали. Никто не должен узнать, где находится Сокрытый Город. Ты должен помешать Верховной священнослужительнице Аланне выдать тайну – любой ценой!
– Когда я должен выступить?
– Еще сегодня. Тебя будет сопровождать легион лучших воинов. В гавани стоит несколько судов, которые повезут вас по Восточной реке. Ищите Аланну и ее похитителей на равнине Скарии. Найдите ее или идите по ее следу – и освободите Верховную священнослужительницу из плена этих чудовищ.
– А… если это окажется невозможным?
– Тайна должна быть сохранена, это главное. Если спасти священнослужительницу невозможно, ты должен сделать все, чтобы она не выдала своего знания. И, говоря все, я имею в виду все, Лорето. Я понятно выразился?
– Разумеется, почтенный Айлонвир, – подтвердил Лорето, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Конечно, он очень хорошо понимал, что имел в виду председатель Совета, и мысль о том, что придется причинить зло Аланне, вызывала у него тошноту. С другой стороны, в этой миссии речь шла о благосостоянии народа эльфов – и не в последнюю очередь о его собственном: если он не исполнит ее к вящему удовлетворению Совета, можно забыть об отъезде к Дальним Берегам…
– Тогда иди, Лорето. Нельзя терять времени. Да пребудут, с тобой наши наилучшие пожелания и надежды.
– Благодарю, Высокий Совет, – смиренно ответил эльфийский князь, еще раз поклонившись, а затем повернулся и в своем развевающемся за плечами плаще пошел из зала Советов.
– Лорето? – еще раз окликнул его Айлонвир уже на порога.
Князь Лорето обернулся.
– Да?
– Поскольку твоя миссия потребует времени, ты наверняка не будешь против того, что я займу твое место на корабле, отправляющемся к Дальним Берегам, ведь правда?
У Лорето возникло ощущение, что его столкнули в разверзшуюся под ногами пропасть.
– К-конечно же нет, – с трудом вымолвил он и опустил голову.
И покинул зал.
2. Фойзахг'хай анн абхайм
Своеобразная компания двигалась вдоль главного рукава Ледяной реки на юг: два орка, привязанные друг к другу спина к спине (поэтому поход был для них сущей пыткой); эльфийка, хотя и без пут, но производившая впечатление, что делает каждый шаг против воли; и наконец человек в темных одеждах следопыта с оружием, как своим, так и орочьим.
Невольные спутники продвигались на юг. Они все еще двигались по склонам Острых гор, постепенно переходившим в равнину. Вскоре по правую руку раскинулись бесконечные просторы Скарии, слева протянулись холмы, по другую сторону которых простиралась империя людей. А сами они были посредине, на ничейной земле, где не было ни права, ни законов, где жили сомнительные личности и дикие звери. А посреди этой ничейной земли, далеко на юге, раскинулся лес Тровны, образуя непреодолимый барьер, отделявший Империю эльфов от остального мира.
Когда-то, и Раммар знал это, Империя эльфов занимала почти все Землемирье, от океана на юге до сурового севера, от холмов на востоке до склонов Черногорья. Только Гнилые земли не принадлежали им никогда, и этим приземистый орк очень сильно гордился – только эта толика гордости и питала его в том унизительном положении, в котором находились они с Бальбоком.
Привязанные друг к другу, поначалу они пытались идти боком, но поскольку Раммар и его брат были совершенно разного роста и комплекции, им приходилось исполнять причудливый танец, и длинные ноги Бальбока и коротенькие, кривые – Раммара несколько раз переплетались, так что братья каждый раз растягивались на земле – к немалому удовольствию охотника за головами.
После этого орки решили испытать другую технику: шел только один из них, неся другого на спине. Это тоже не сработало: из-за немалого веса Раммара Бальбок преодолевал каждый раз очень небольшое расстояние, прежде чем брату приходилось его сменять. И поскольку, ко всему прочему, Бальбок снова отказался бросить тяжелый штандарт, Раммару волей-неволей приходилось тащить обоих – как брата, так и ненавистную палку в его лапах.
Продвижение вперед было тяжелым, и тем не менее Раммар не жаловался – по крайней мере, настолько громко, чтобы его услышал Корвин. Охотник за головами доказал, что все человеческое было ему чуждо. Им с большим трудом удалось убедить его, что полезнее оставить их в живых. И ни Раммар, ни Бальбок не хотели давать ему повода изменить свое мнение.
Отряд шел днем, делая привал только тогда, когда опускались сумерки, так как из-за множества опасностей, подстерегавших путников в ничейных землях, продолжать путь и ночью становилось слишком рискованно. Во время отдыха Раммару и Бальбоку приходилось довольствоваться местом в стороне от лагеря, где Корвин привязывал их к дереву или скале. Он разжигал костер в земляной яме, чтобы его не было видно издалека, и грелся вместе с эльфийкой и ужинал. От костра поднимался аромат жареного мяса, в буквальном смысле сводя орков с ума.
На четвертый день Раммар не сдержался.
– Эй, охотник за головами! – крикнул он, когда Корвин с Аланной сидели у огня и ели. – Эй, охотник за голова-а-а-ми-и-и!
– Тупое создание! – донесся грубый ответ. – С чего это тебе взбрело в голову так рычать? Хочешь натравить на нас троллей? В этой местности их должно быть особенно много.
– А почему бы и нет? – возмущенно ответил Раммар. – Быть растерзанным троллем или быть твоим пленником – для нас получается все равно – смерть, только быстрее.
Корвин нагло улыбнулся ему в ответ.
– Что ты хочешь? Я же оставил вас в живых, разве нет?
– Оставил. Вопрос только в том, сколько нам осталось жить, если так пойдет и дальше.
– А что такое? – Ухмылка охотника за головами стала еще отвратительнее. – Разве вам не нравится, как я с вами обращаюсь?
– Вот то-то и оно, что нет. Весь день связаны, с трудом двигаемся…
– Идти вы можете, этого достаточно. На твоем месте я сидел бы тихо и не рисковал открывать рот, после всего того, что у вас на совести.
– Что у нас на совести? – возмутился Раммар. – Это мы сказали тебе о том, что это за баба! Именно мы! Ты бы так и верил ее сказочке.
– Ерунда.
– Это не ерунда, и ты это знаешь. Но вместо того чтобы связать ее, ты позволяешь ей свободно передвигаться, а нас держишь в плену. Послушайся моих слов, охотник за головами: она обдурит тебя, как обдурила нас.
Корвин бросил на Аланну, сидевшую рядом с ним и с отсутствующим выражением лица глядевшую на огонь, мимолетный взгляд.
– Нет, – убежденно раздалось в ответ, – она этого не сделает.
– Почему ты так уверен?
– Все очень просто, орк, – потому что, в отличие от тебя и твоего вшивого брата, она – чувствующее и мыслящее существо. И потому что хочет узнать, стоит ли тайна, которую она хранила на протяжении всей своей жизни, приложенных к этому усилий.
Раммар вздохнул. Для него не существовало другой расы, такой же сложной и трудно разгадываемой, как люди. Превосходили их только эльфы, эти хитрые, лукавые создания, которые никогда прямо и ясно для каждого не скажут, что они имеют в виду, а вместо этого пускаются в намеки. Раммар много слышал об этом, и вот теперь, когда ему приходилось иметь дело с милой представительницей расы эльфов, он понял, что все – действительно все! – что говорили о них в больбоуге, было правдой.
Чего стоит одна только их привычка к цветистым выражениям… Орки были в этом плане совсем другими: то, что приходило им в голову, то они и говорили, и если они на кого-нибудь злились, тот хорошо это чувствовал. Это всегда было больно, а иногда даже немного смертельно, но зато честно. А эльфы, постоянно болтая о правдивости, сами этого, похоже, всерьез не воспринимали. Аланна самым хладнокровным образом обманула их – и не единожды. Хотя было время – и Раммар считал себя из-за этого дураком, – когда она казалась ему очень даже симпатичной.
Это было тогда, когда она поблагодарила его за то, что он спас ей жизнь. Орк никогда бы так не поступил, но почему-то Раммару это понравилось. Но эльфийка обманула его, и теперь она в очередной раз надела одну из своих многочисленных масок. Вместо того чтобы злиться на охотника за головами – ведь он шантажировал ее и заставлял раскрыть свою тайну, – она вступила с ним в союз.
Почему?
Что это значит?
Что такого между этим человеком и эльфийкой? Отчего они так замечательно ладят, хотя по всем правилам должны друг друга ненавидеть? Как ни напрягал Раммар несколько несчастных серых клеточек своего головного мозга, но понять не мог. Что-то такое Корвин делал правильно, что он и Бальбок сделали неверно. Но что?
– Охотник за головами, – сознавая свое бессилие, проворчал Раммар, – если ты не хочешь нас развязывать, то дай нам хотя бы поесть. Мы с братом умираем от голода.
– Вы получите пищу, когда мы будем у цели! – последовал издевательский ответ. – И ни часом раньше!
– Но на это может потребоваться еще несколько дней!
– Все зависит от того, насколько быстро вы будете шагать.
– Но… – Раммар хотел было снова возразить, но ничего дельного в голову ему не пришло.
– Это очень глупо с твоей стороны, – заполнил паузу Бальбок.
– Что? – возмутился Корвин.
– Глупо с твоей стороны заставлять нас голодать, – пояснил худощавый орк, ставший за последние дни еще более худым. – Мы ведь должны в конце концов помочь тебе унести сокровища из Сокрытого Города. Как мы сделаем это, если от слабости едва держимся на ногах?
– Вот именно, как мы сделаем это, если от слабости едва можем держаться на но… – громко подтвердил Раммар, но до него дошло, что теперь он повторяет за Бальбоком, словно эхо. – Я вот что имел в виду: мой брат прав. Дай нам поесть, охотник за головами, иначе тебе же хуже будет.
Корвин сердито зарычал, а потом пробормотал:
– Ну хорошо, мне все равно. – И он бросил оркам кусок мяса. Еще только вчера он поймал зайца, и это была одна из его лапок.
Раммар и Бальбок хотели жадно наброситься на нее. Но они были привязаны к дереву, и, когда их пасти раскрылись, пытаясь поймать заячью лапку, братья с шумом ударились друг об друга.
– Ай! – в ярости закричал Раммар. – Чертов умбал! Кто позволил тебе кусать старшего брата?
– Но я голоден!
– Это еще не повод так жадничать!
– Кроме того, это я выпросил мясо у охотника за головами.
– Ну и что? А я сколько всего для нас сделал? А ты при этом помалкивал!
– Что ж! Стоит мне только вспомнить вяленое мясо…
– Ну ладно, но на этот раз я честно собирался поделиться с тобой.
Раммар снова потянулся за мясом – и понял, что не дотянется до заячьей лапки. Клацнув зубами, он укусил пустоту; и Бальбок, с клыков которого уже капала слюна, тоже не мог дотянуться до мяса.
– Ну вот, смотри, что ты наделал, – запричитал он. – Теперь никто из нас не наестся.
– Это мы еще посмотрим, – засопел Раммар. – Эй, охотник за головами! Ты сделал это нарочно, так ведь? Тебе доставляет удовольствие мучить нас.
Корвин широко ухмыльнулся.
– Вы ведь хотели еды – вот вам еда. Нечего вам жаловаться.
– Но мы не можем ее достать!
– Это ваша проблема, а не моя.
Раммар разразился потоком орочьих ругательств, а Бальбок завыл, словно побитая собака, – пустой желудок может привести в отчаяние даже самого закаленного в боях орочьего воина, и существовало немало таких, кто в подобных ситуациях съедал свою лапу или ногу.
Аланна наконец не выдержала воплей орков. Она раздраженно поднялась и, подойдя к ним, подняла заячью лапку и протянула обоим так, чтобы они могли откусить по куску.
– Это еще что такое? – воскликнул разъяренный и в то же время удивленный охотник за головами.
– Если ты мучишь их подобным образом, Корвин, ты ничем не лучше их. Я делаю это не для них, а для тебя.
– Мило с твоей стороны, – с издевкой в голосе произнес охотник. – Но эти твари не оценят твоего сострадания. Они очень скоро забудут, что ты была добра по отношению к ним, и предадут при первой же возможности. В их языке даже нет слова «благодарность». Разве не так?
– Конечно, нет, – прочавкал Раммар, которому вопрос показался довольно-таки странным. – Для такой чепухи в нашем языке просто нет применения.
Корвин поглядел на Аланну, глаза его метали молнии.
– Ну, что я говорил?
– Зато у нас есть десять различных выражений для «проломить кому-либо череп»! – Бальбок принялся защищать орочий язык, и в голосе его слышалась гордость.
– Так оно и есть, – подтвердил Раммар. – Культура орков более высокоразвита, чем принято считать. Мы знаем надцать наименований смерти, в зависимости от того, каким образом умершие попадают в яму Курула. А также у нас есть несколько слов для «пускания ветров». Такие ветры, которые нападают после того, как выпил слишком много кровавого пива, называются похга. Если газы возникли от долгого марша…
– Да прекрати же, это отвратительно! – воскликнула Аланна, и после короткой паузы все расхохотались: Корвин смеялся грубым, ироничным смехом, Аланна смущенно хихикала, а орки нервно и немного неестественно загоготали.
То был краткий миг единства, прежде чем они снова стали врагами и теми, кем им наказано было стать судьбой: преисполненным мести охотником за головами, которого жадность гнала на юг;
эльфийкой, ищущей правды и убегающей от своего предназначения;
двумя орками, которые вообще-то всего лишь хотели попасть домой, назад, к знакомой вони своей пещеры.
Дорога снова вела их на юг.
Там, где последние склоны Острых гор терялись на широкой равнине Скарии, а Ледяная река расходилась на несколько рукавов, более мелких и узких, чем бурные верховья, Корвин позволил группе отдохнуть. Раммар, которому пришлось на один раз больше нести брата вместе со штандартом – тощий орк крепко сжимал в его лапах, – совершенно обессиленный опустился на землю. Аланна, которой нипочем были переходы на большие расстояния, присела на обломок скалы и обвела взглядом широкую равнину, простиравшуюся на юге.
Деревья карабкались по предгорьям, то и дело пересекавшим равнину рубцами серых скал. Чем дальше на юг, тем беднее была растительность, и теперь только коричневые кустики травы и темные кустарники представляли скудный покров почвы. А по ту сторону степи, едва различимая невооруженным глазом, на горизонте затянутого тучами неба виднелась темная полоса.
Лес Тровны…
– Ну наконец-то, – простонал Раммар. – Уже совсем близко.
– Не обманывайся, орк, – сказала ему Аланна. – Нельзя доверять глазам, потому что на равнине Скарии оценить расстояния невозможно. До опушки леса еще три или четыре дня пути.
Орк вздохнул и покачал головой.
– Я этого не переживу. Охотник за головами, если ты действительно хочешь, чтобы я тащил твои сокровища, тебе придется отвязать меня от брата.
Корвин лег неподалеку на берегу реки животом вниз, чтобы сделать несколько глотков прохладной влаги. Затем поднялся и взглянул на Раммара.
– Хорошо, толстяк, я вас отвяжу.
– Ты… ты нас отвяжешь? – Поросячьи глазки Раммара сверкнули. – Так ты… ты… позволишь нам идти?
– По поводу «идти» я ничего не говорил. Нет, вы с братом построите для нас плот, на котором мы продолжим путешествие. Здесь, на юге, нет водоворотов и опасных течений, так что можем рискнуть плыть по реке.
– Плот? – пронзительно закричал Бальбок. Разве этот человек не знает, что орки ненавидят воду и скорее отрубят себе ноги, чем ступят на шаткие доски?
– Нам это подойдет, охотник за головами, – поспешил заверить Раммар.
– Но, Раммар! – возмутился Бальбок. – Мы орки, а не моряки!
– А я – твой брат, а не носильщик, – возразил Раммар. – Будем делать так, как сказал человек, понятно? И если он хочет, чтобы мы построили плот, то мы построим чертов плот!
– Ну… ну ладно, – проворчал Бальбок. – Я хотел сказать только одно, Раммар…
– Что?
Бальбок непонимающе посмотрел на брата.
