Текст книги "Фантазм 1-2"

Автор книги: Мэри Флауэрс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

«Ну нет!»– я сильнее стиснул зубы и нажал на кнопку своего оружия. Пилы взвыли одновременно, и он не заметил включения второго инструмента.

Я знал, куда метить так, чтобы он обнаружил угрозу слишком поздно.

Пила вошла между его ног, поднялась выше – и мой враг завопил. Ох и кричал же он, пока я разрезал его снизу вверх! К счастью, его вопли закончились быстро – тело обмякло и повалилось на пол. В том, что он получил свое, я больше не сомневался: при такой ране никто уже не смог бы подняться.

Я огляделся. Все вокруг было забрызгано кровью. Мерзкое зрелище, даже без учета изуродованного трупа… Больше мне в этом подвале делать было нечего. Я задержался лишь на секунду: ровно столько потребовалось мне для того, чтобы поднять и проверить оброненное ружье.

Теперь они не должны были застать меня врасплох. Конечно, пила – дело хорошее, но только в том случае, когда твой противник не имеет опыта обращения с ней. Больше я на такое фехтование не согласен.

Ружье было в порядке.

Я собрался уже плюнуть на все и выскочить, как эти гады преподнесли мне новый сюрприз: не успел я сделать и пару шагов по лестнице, как вторая, дальняя, дверца отворилась и по полу зашлепали быстрые короткие ножки. Карликов было четверо, и я совсем не собирался дожидаться, когда они прыгнут мне на спину. Я развернулся и поднял стволы, направляя их вниз лестницы: пока карлики не собрались в кучу, стрелять было глупо. А вот на лестнице им придется это сделать, и как раз получится удобная мишень для четырехстволки. На такой случай я и рассчитывал!

Коричневые морды карликов злобно скалились, заранее щелкая зубами. Сложно поверить, что эти твари когда-то являлись нормальными добропорядочными гражданами… Бешеная ярость на грязных мордах, суженные глаза – все это никак не придавало мерзким существам привлекательности. Я уже не говорю о том, что мне вообще не свойственно видеть во врагах хороших людей, как это бывает с некоторыми… Они ненавидели меня, я ненавидел их и не имел ни малейшего желания их щадить.

Если им дорога жизнь – пусть не нападают!

Сипя и рыча, карлики ворвались на лестницу. Даже в нескольких шагах я видел, как блестят их отвратительные влажные зубы… Подпускать их ближе не было смысла – как только вся четверка уместилась на ступеньках, я нажал на курки.

Это был выстрел, достойный лучшего из охотников: все четверо повалились на пол! Передние свалились и покатились вниз, сбивая двух задних, но и те уже падали, конвульсивно дергаясь в агонии.

Четверых одним залпом – не слабо?!

Я чуть не захохотал, гордясь своей меткостью и смекалкой. Хорошая штука – это четырехствольное ружье! Просто замечательная! Я опустил ружье, чтобы перезарядить, и только тут до меня дошло, до чего же я на самом деле глуп. Ружье хорошо, пока заряжено. Сейчас же, после выстрела, оно превратилось в самую обыкновенную палку.

Я потянулся по привычке к ленте с патронами и вздрогнул: ее не было! Пила могильщика оставила меня полностью безоружным, а снова спуститься в этот проклятый подвал меня не заставили бы никакие силы. К тому же оттуда в любой момент могла выскочить новая команда карликов…

Я с досадой отшвырнул ружье. Теперь мне оставалось рассчитывать только на бегство. К счастью, в подвале пока все затихло, а я не стал дожидаться, когда эта тишина будет нарушена.

Да, я дрался так, что мне мог бы позавидовать любой киногерой, но, как говорится, хорошего понемножку. Мне и так уже есть чем похвастаться перед подругами и потомством, если таковым я решусь обзавестись. Теперь я обязан позаботиться о том, чтобы остался тот, КТО будет хвастаться.

Я выскочил в коридор и захлопнул дверь.

АЛХИМИ

Мы так не договаривались! Они уехали неожиданно, бросив меня, как говорится, на произвол судьбы.

Не то чтобы мне этот Реджи действительно сильно понравился – но он был мне сейчас нужен, и я не имела ни малейшего намерения терять его раньше времени. Конечно, если бы оказался свободным Майк, я предпочла бы его (помоложе, посимпатичней), но к чему, в конце концов, все эти рассуждения, если оба они сорвались с места и умчались на поиски той девчонки? Сомневаюсь, что мое исчезновение вызвало бы у них такой энтузиазм!

Я вышла на улицу – самое что ни на есть гадкое время, когда с тобой могут сделать что хочешь и никто и не подумает прийти тебе на помощь… Ну, Реджи, ну, кавалер, – удружил! У меня и в мыслях не было, что он способен поступить со мной так не по-джентльменски! Но они уехали, и сколько бы я не сердилась, вернуть их теперь невозможно. Разве что попытаться догнать… но это уже совсем некрасиво. Хорошенького же мнения будет обо мне Реджи, если решит, что я бегаю за ним, как последняя дурочка!

Я посмотрела на дом. Может, стоит вернуться? Но зачем? Такая перспектива меня ничуть не вдохновляла. Что я буду там делать одна? Спать, что ли?

Немножко поразмыслив, я решила, что есть смысл поехать на кладбище и поискать там Реджи. Уж слишком слабо мне верилось, что он отыщет меня в другом городе. Так всегда говорят, когда хотят распрощаться навсегда. А это его предложение взять машину Элизабет и вовсе звучало смехотворно. Будто откупиться от меня решил… Нет, я все-таки возьму ее машину – хотя бы для того, чтобы доехать до кладбища. Что я, пешком туда топать буду? Пусть не рассчитывают на такое – у меня есть кое-какая гордость.

Раз я решила, что Реджи – мой, так оно и будет. Не было еще такого, чтобы я отступилась от своего!

Я вышла на тротуар. Кругом не было ни огонька – если кто и был жив в этом городе, то уже давно спал…

На меня снова накатила злость на Реджи. Впрочем, за это с ним я еще посчитаюсь! Главное – отыскать его. А там посмотрим, что скажет он в свое оправдание!

Машина Лиз стояла неподалеку, вся покрытая неровными пятнами теней. В темноте она показалась мне грязной – и это не повысило настроения. В самом деле, разве я обязана заниматься посреди ночи такой чушью? Ну, Реджи, попадись ты мне только!

Я подошла к машине поближе и почувствовала запах паленого. Тоже мне «хозяева» – что они только делали с этим несчастным автомобилем?

Я даже не стала садиться внутрь: дыма без огня не бывает, а выскакивать из горящей машины я, мягко говоря, не собиралась.

Дым шел из-под капота. Я приподняла крышку и заглянула внутрь.

Видимость была чертовски плохой, но для того чтобы различить раскаленный металл, много не требовалось.

– Проклятье! – выругалась я и захлопнула крышку.

Неужели Реджи решил сыграть со мной такую скверную шутку? Вот уж не ожидала! В эту машину мог сесть только самоубийца. Или дурак, которого можно счесть жертвой заранее обдуманного преступления. Так неужели Реджи меня в чем-то заподозрил и решил отделаться вот таким способом? Я вспомнила его лицо: нет, для этого он был слишком честен и глуп. Тогда кто же это мог так пошутить? Неужели свои? А обо мне они забыли?

Я снова задумалась. Вскоре я уже знала автора этого безобразия. Ну, может, и не знала, но догадывалась. Разумеется, ловушку из машины сделал Длинный! Вот только зачем?

Я снова огляделась по сторонам, и улица показалась мне особенно неприятной. Что ж… хотя бы одна машина на ней должна была найтись. Меня покидали последние сомнения. Я должна была найти Реджи во что бы то ни стало, пока кто-нибудь другой не опередил меня. Не люблю, когда кто-то перебегает мне дорогу. Очень не люблю – такой уж у меня характер, и я вовсе не собираюсь переделывать его из-за чьей-то прихоти.

Ну, господа обитатели кладбища, – ждите моего визита! И не моя вина, если он придется вам немного не по душе. Тут уж каждому свое, как говорили древние. А моего – не троньте! Это я сказала!!!

МАЙК

Я подошел к дыре, выжженной в двери, и принялся ее рассматривать. Когда опасность миновала, можно было и полюбоваться на работу врага… Но если честно, еще больше меня занимало другое. Дверь, ведущая к Двери между мирами… Если шар действительно был ключом к ней, мне нужно найти способ заполучить хоть один. Возвращаться к изуродованному трупу у меня не было особого желания. Да и не похож был тот шар на тот, что мне нужен, – я не заметил у него вилок. Кроме того, он был жив, почти свободен: треснувшая кожа не могла служить для такого существа серьезным препятствием.

Итак, оставался второй шар – тот, что держал прикрученную к двери кисть. От него тоже, конечно, можно было ожидать сюрприз: влип он в самый разгар охоты и, должно быть, бесился от голода, но я все же надеялся его усмирить. Мы – не он – находились сейчас в выигрышном положении.

Найти его не представляло особого труда. Разве что расстояние до нужной двери оказалось на деле несколько большим, чем я ожидал, – но из-за такого сумасшедшего бега невозможно точно сказать, сколько именно мы пробежали.

Лиз шла за мной, уставшая и притихшая. Казалось, она полностью погрузилась в себя, но стоило мне повернуться в ее сторону или случайно задеть – ее глаза вспыхивали нежностью и любовью.

Лиз… как бы я хотел ответить ей тем же – но не здесь, а в месте более безопасном и тогда, когда над нами не будет висеть дамоклов меч. Ведь просто сил нет жить, зная, что в любой момент тебя может не стать, да и вообще – ты ДОЛЖЕН. Должен бороться, должен срываться посреди ночи… А жить когда?

Не знаю, насколько я прав, но мне мало тех минут покоя, которые удается буквально украсть у своего дела.

Не секунды – годы я должен подарить такой девчонке, как Лиз. Баловать ее, оберегать – но от нормальных повседневных трудностей. Любить… А то просто как маленькие дети, боящиеся показать свое чувство родителям и ехидным однолеткам: прячемся, целуемся урывками, дергаясь от любого случайного звука. Разве это любовь? Разве это жизнь?

Ладно, опять меня не туда уводит. Пока дело не сделано, пока бродит по земле Длинный, покоя мне не видать всё равно. Не мы его – так он нас найдет. А где он, кстати? Хотя я вовсе и не жажду увидеть его бледную вытянутую рожу, его отсутствие начинает меня волновать. Наверняка он уже задумал какую-то новую пакость. Наверняка…

Я подумал почему-то об Алхими: зря, конечно, мы бросили ее вот так, в доме, где Длинный уже побывал и унес оттуда одну жертву. Может быть, потому я и видел ее во сне: как знать, вдруг Длинный подкараулил ее там и теперь тащит сюда? Или того хуже, переделывает сейчас в зомби… Опять же – тот странно похожий на нее исчезнувший труп в морге…

Я снова взглянул на Лиз: вот разве мог бы я бросить на произвол судьбы ее? Нет, конечно!

Но ведь Лиз уже давно готова участвовать в этом деле, и не я – Длинный – втянул ее в него. Ей и деться-то некуда: из-под земли достанут, не считаясь с тем, рядом я или нет… Так что как не верти, пока мы не покончим с Длинным, все красивые слова про любовь, про рыцарство – чистая чепуха. Пока он жив, мы за себя не отвечаем…

А еще я думал о том, подойдет ли тот шар к замку. Озарение озарением, но полагаться на него целиком я не привык, хоть оно и не раз выручало меня.

Шар торчал на том же месте, где мы его оставили, и был очень холодным. Точнее – безжизненным. Я не мог утверждать этого наверняка, но мне показалось, что он попросту сдох. Или отключился – если такой нюанс имеет смысл. Я подошел к двери и потрогал шар. Он не шелохнулся.

– На, подержи! – сунул я Лиз огнемет. Она приподняла его и попробовала даже на что-то нацелиться.

Ничего, справится, если нужно, – мне же надо было освободить руки.

Трогать шар было противно, хотя бы из-за отсеченной кисти. Сколько не привыкай к покойникам – привыкнуть все равно не удастся, тем более, когда мертвое тело разрезано на отдельные куски. Менее опасные, они обычно гораздо более противны.

От руки неприятно пахло – я поморщился. Впрочем, сейчас было не до таких мелочей… Я подергал шар руками, потом просунул под него лезвие – он поддавался плохо.

– Зачем тебе эта штука? – услышал я вдруг встревоженный голос Лиз. Она смотрела на шар глазами, полными ужаса и отвращения.

Объяснять было долго, и я этого делать не стал.

– Не беспокойся…

Шар закачался в моих руках. Еще немного – и мое занятие должно увенчаться успехом.

Но Лиз… Как она смотрела на меня! Я понимал ее: после «общения» с шаром далеко не каждый стал бы нарываться на новую встречу с ним. Но что я мог поделать, если главное в этом деле сосредоточилось в другом мире, а попасть туда без этой штуки невозможно?

Лиз боялась… Да, я тоже боялся, чего скрывать! Но есть ведь такое гадкое слово – долг, и никуда от него не скроешься.

Похоже, после обмена взглядами – говорить нам почему-то было сложно – Лиз все поняла. Она сникла, опустила голову и проговорила, отводя глаза в сторону:

– Будь осторожен.

– Не беспокойся, – повторил я и вернулся к своему занятию.

Скорей бы эта чертова штука поддалась! Весело будет, если Длинный застукает нас как раз за этим занятием. Да и толпа карликов оказалась бы весьма некстати… Перевес – и численный, и технический, да и черт его знает какой еще – на их стороне.

Я дернул шар на себя – он качнулся, но вилки все равно еще крепко сидели в дереве.

Прекрасно! Мы тут возимся, а карлики и прочий сброд, быть может, уже мчатся сюда по коридору!

Я нервничал – и с каждой секундой все сильнее. Но что я мог сделать?

Вдруг мне показалось, что я услышал чьи-то шаги, торопливо приближающиеся к нам, и меня обожгло сразу и жаром, и холодом. Неужели я не успел? Только бы Лиз сумела вовремя выстрелить! И надо же – они нашли нас как раз тогда, когда я уже почти закончил – шар шатался все больше!

Я оглянулся – и у меня отлегло от сердца. Сцена из первого мира повторялась – меня напугал Реджи.

– Эй, – заговорил он на ходу, – а где остаток этого парня? – его глаза смотрели на пригвожденную к двери кисть.

Я только неопределенно махнул рукой. С его появлением у меня словно гора с плеч свалилась – мы все были вместе. И живы – пока. Но как Реджи выглядел! Судя по всему, он только что выбрался из хорошей потасовки: я не заметил ни одного патрона, да и само ружье уже не болталось у него на боку. Черт побери, я даже не слышал стрельбы – только разок что-то треснуло вдалеке, да и то я не поручился бы, что слышал именно выстрел.

– Я тебе потом расскажу, – ответил я, возвращаясь к своему занятию.

Шар уже расшатался достаточно, чтобы можно было взять его обеими руками и забыть на время о ноже. Я взялся за шар с новой силой и тут убедился, что не учел еще одну деталь: металлическая поверхность оказалась чертовски гладкой! Мои руки бесполезно заскользили по ней – уцепиться с силой, достаточной для того, чтобы выдернуть эту штуку, мне не удавалось.

Обычно подобные проблемы я решал просто. Взяв нож, я рубанул им по ближайшей шторе. Подхватив отрезанный лоскут, накинул его на шар и изо всех сил дернул шар на себя. Он оторвался настолько легко, что я даже слегка пошатнулся, не рассчитав приложенную силу.

Ключ был у нас в руках!

Я сунул шар неподвижно стоявшему Реджи и потянулся за огнеметом. Вполне возможно, что эти существа уже успели организовать засаду в лаборатории, а опыта в обращении с этой штукой у меня было побольше, чем у Лиз или Реджи.

Реджи удивленно уставился на шар с пригвожденной к нему рукой, по его лицу пробежала гримаса отвращения и страха, и он не придумал ничего лучшего, кроме как сунуть эту штуку прямо в руки Лиз.

Бедняжку так и передернуло. Наверное, Лиз решила, что мы оба окончательно спятили. Бросив быстрый взгляд на тряпку, она буквально швырнула ее обратно Реджи. Он растерянно поймал этот жуткий сверток и посмотрел на меня.

– Пошли, – сказал я, чтобы прекратить эти детские игрушки. Эмоции эмоциями, но шар – оружие, и обращаться с ним стоило поосторожнее. Зато как здорово, что оно оказалось у нас! Радоваться тут надо, а не друг другу швырять…

Я тронулся с места и направился в сторону лаборатории. Реджи и Лиз молча побрели за мной.

АЛХИМИ

Наверное, Длинный или кто-то из его команды находился неподалеку – Майк и Лиз много говорили о том, что их можно почуять издали, – так вот я, похоже, чуяла именно их. Но спрашивается, что им тут делать?

Я уже отошла достаточно далеко от дома, и теперь обочину с обеих сторон окружали кусты, за которыми мог прятаться кто угодно. Мне это нравилось все меньше. И все же я не из тех, кто может отступить от своей цели. Сказано – сделано. Я отправилась на поиски другой машины. Глупо бросать начатое дело на полдороге.

Я не ошибалась, утверждая, что Длинный околачивается где-то поблизости: через несколько метров мне попалась знакомая машина – я бы не спутала катафалк ни с одной другой. А кто еще мог здесь ездить на катафалке кроме него?

Желая меня обскакать, Длинный невольно преподнес мне неплохой сюрприз – уж его автомобиль наверняка находился в целости и сохранности. Такие, как он, умеют заботиться о своих средствах передвижения.

Я быстро влезла на сиденье и проверила зажигание. Машина была как конфетка: все смазано и отлажено, хоть без водителя езжай!

Ну что ж… Когда я найду Реджи и вытяну его из этой заварушки, его будет ожидать хороший сюрприз! Уж это я ему гарантирую!

Я усмехнулась и взялась за руль. Через минуту машина уже мчалась по направлению к кладбищу…

МАЙК

Мы шли, и я думал: неужели мы и в самом деле близки к победе?

Ну, попадем мы в комнату, замкнем столбики, уничтожим в ней все… если эта комната вообще существует. Вот что было бы полным фиаско: пройти через весь ад и не найти ничего. Видения есть видения, и полагаться на все сто на них опасно.

Мы дошли до лаборатории без приключений – если не считать того, что сомнения так меня взволновали, что рубашка промокла насквозь. Хорош же я буду, когда мы вместо Двери между мирами найдем какой-нибудь старый склад! Нет, не может этого быть…

В лаборатории засады не было.

Вошли в нее мы, конечно, со всеми предосторожностями – без этого нельзя, – но так ничего особенного и не заметили. Вероятно, никто из этих существ вообще сюда не заглядывал: все оставалось на своих местах, и даже брошенная Реджи бутылка из-под кислоты валялась на старом месте.

Правда, мне показалось, что в лаборатории несколько потускнел свет, но, как я уже говорил, когда голова идет кругом, за такие подробности ручаться невозможно. Я вполне мог спутать освещение лаборатории с какой-нибудь другой комнатой – например, с той, в которой шар прикончил однорукого зомби.

Я подошел к запертой двери. Похоже, ее тоже никто не открывал за время нашего отсутствия.

Реджи нес шар на вытянутых руках: ему сложно было поверить, что эта штука уже неопасна. Да и мне, если честно, в это не верилось.

Я нагнулся к «скважине».

– Так… – сказал я и протянул руку за шаром.

– Держи! – Реджи обрадовался, что избавится наконец от сомнительного и, вероятно, очень опасного груза.

Я напрягся: сейчас должно все решиться. Если этот шар не подойдет… а если подойдет – а там ничего нет?.. Затаив дыхание, я извлек «вилки» из руки зомби и поднес их к пазам в середине круга. Они вошли туда как влитые!

А дальше?

Дрожащими руками я потянулся к двери. Никогда еще я не волновался так сильно: слишком многое зависело сейчас от того, что мы увидим за этой дверью.

Только бы интуиция меня не подвела – ведь если разобраться, ничего не указывало с достоверностью, что Дверь между мирами находится именно здесь. На какую-то секунду я даже замедлил движения рук, но потом, еще до того, как это заметили Лиз и Реджи, вцепился в дверь. Если меня ждет разочарование – уж лучше в этом убедиться сразу. Ничего нет невыносимее такого вот ожидания, когда каждый нерв превращается в иглу пронзающую тело насквозь.

Дверь открылась, и я еле сдержался, чтобы не зажмуриться. Знакомый слепящий свет ударил мне в глаза, лишив на доли секунды способности видеть. Этот свет и усилившееся электрическое гудение подтвердили, что мы попали именно туда!

Я заморгал и заглянул в комнату. Свет резал глаза, но все равно я смог различить темные ряды коконов.

– Ну вот… – выдохнул я, с восторгом глядя в светящийся проем.

Реджи и Лиз притихли. Если у них и были какие-то сомнения насчет моей правоты, то они наверняка рассеивались сейчас со страшной скоростью. Комната с Дверью – мое главное доказательство – лежала теперь перед нами. Я шагнул первым, подавая друзьям пример.

Столбики Двери тоже были на месте. На том самом месте, что и в моих видениях!!! Комната светилась и сияла. Даже страшно становиться ногами на ее ослепительный пол.

Реджи смешно водил головой из стороны в сторону. Его глаза округлились. Если верить видению, он должен был стать героем этой комнаты и Двери… Что ж, посмотрим, как обернется дело на этот раз…

Наконец Реджи нашел себе подходящий объект для изучения – его потянуло к коконам. Он присел возле одной бочки с идущим из нее особо мрачным взглядом – я и на расстоянии видел, как за прорезью для глаз что-то шевелится.

Я посмотрел на столбики: они ничем не отличались от виденных мною прежде. Даже отражения на металлической поверхности были такими же.

– Иди сюда, я покажу тебе кое-что, – предложил я, направляясь к Двери.

В глазах Лиз вспыхнуло любопытство. Мне не пришлось ее уговаривать – она и сама заспешила к этому новому чуду.

По-хозяйски улыбаясь, я присел возле невидимой черты.

– Смотри! – я поднес руку к невидимой линии, соединяющей столбики, и край моей ладони уперся в невидимую «водяную» пленку, а затем исчез.

Лиз приоткрыла рот. Хотя она и знала, что увидит, зрелище было достаточно эффектным и для более взыскательного зрителя. Я повторил опыт, стараясь не просовывать руку слишком далеко. Мне и самому было любопытно наблюдать за ее исчезновением. Легкий скрип – рука исчезла, обратное движение – появилась целой и невредимой, только мурашки по коже забегали. Хоть в цирке с таким фокусом выступай! Удивительные все же явления существуют в нашем мире. Ну, пусть не совсем в нашем, но все равно…

Тем временем Реджи надоело смотреть на «экспонаты паноптикума». Он выпрямился и нехотя направился в нашу сторону.

– Ну, ладно, – предложил он вдруг, – давай сожжем тут все и уберемся…

Вот уж кому было не до фокусов! У Реджи вечно крайности: то он ничего не может воспринимать всерьез, то, наоборот, начинает видеть жизнь делом повышенной важности, заниматься которым с улыбкой просто запрещено. Конечно, я тоже собирался уничтожить все это, но хотелось сперва познакомиться с диковинками поближе, насытить вдоволь свое разыгравшееся любопытство.

То, что этот чужой мир нес нашему только зло, не означало, что в нем нет ничего интересного и полезного. Уничтожив все, мы навсегда лишимся возможности с ним познакомиться.

Реджи, бедняга, был явно не в себе – я только сейчас это заметил. Наверное, карлик из кокона что-то ему внушил или просто нервы не выдержали такого зрелища – наш друг начал вдруг испуганно озираться и пятиться назад.

И он был прав!

Заигравшись, мы с Лиз совсем забыли об осторожности…

Реджи не успел сделать и нескольких шагов, как его путь закончился: бледная плоская ладонь ударила его своим ребром, и он упал на спину.

В комнате стоял Длинный! Я обмер: теперь этот монстр приближался к нам… Я даже не попробовал бежать – с первого взгляда на Длинного можно было понять, что всякое сопротивление бесполезно.

Он приближался, но только мое сердце было еще способно двигаться, – и двигалось с максимальной скоростью, на которую только было способно. Оно рвалось куда-то, грозясь оторваться от артерий и вен и выскочить из моей груди – лишь бы к нему не прикоснулись холодные лапы инопланетного зомби.

Лицо Длинного не выражало ничего, но я ясно читал в нем приговор. Он уже достаточно провозился с нами, чтобы счесть себя вправе закончить игру раз и навсегда. Он схватил нас одновременно, обхватывая ладонями за горло. От него несло запахом мертвечины… Его пальцы начали сжиматься, мне стало нечем дышать, и я понял, что через секунду потеряю сознание – если не жизнь.

Он не просто душил меня (и, надо полагать, Лиз) – мои ноги оторвались от земли и бессильно задергались в воздухе. Еще через секунду я обвис как тряпка. Перед глазами поползли разноцветные круги, шея болела все сильней. Долго ли он так меня продержит?

Вскоре я не понимал уже ничего, и, когда он, размахнувшись, швырнул меня куда-то в сторону, я почти ничего не чувствовал. Удар об пол получился мягкий, почти безболезненный, но – проклятый блеск столбиков прямо перед глазами, знакомый скрип… Я понял, что меня затягивает. Судорожным движением я раскинул руки, стараясь достать до столбиков и задержать падение, – и мне это удалось!

Вспыхнувшее вокруг рваное пламя облаков говорило мне, что я нахожусь в чужом мире, но единственная холодная и скользкая опора еще связывала меня с Землей. Но как она была ненадежна! Пальцы скользили. Поверхность столбика оказалась слишком гладкой, кроме того, я ощутил, что пальцы начинают терять чувствительность от холода. Если бы я мог примерзнуть к столбику Двери!

Я старался не смотреть вниз – пока мог, я должен был держаться за свой мир. Взгляд мог лишить меня силы – простирающийся где-то подо мной мир притягивал не только при помощи гравитации. Что-то могло не сработать в моей душе, и я сам отпустил бы опору.

Я вспомнил о захватывающем чувстве полета, когда кувыркался над пустыней, о том, как мое сознание раскрывалось, сливалось с этими облаками и наполнялось чем-то новым, и – я ничего не смог с этим поделать – меня охватила тоска по этому ощущению. Мне не хватало его все эти годы, как не хватает иногда чего-то увиденного во сне, несуществующего, но необходимого человеку, чтобы он мог в полной мере ощутить себя самим собой.

Я вспомнил об этом – и руки мои разжались.

Я был в невесомости – мое тело крутилось в воздухе, изнутри наполняясь особой, ни с чем не сравнимой легкостью. Я падал, я летел, я мчался, но… знакомое чувство не приходило. Давшись мне один раз, оно дразнило меня ни с чем не сравнимой красотой, но больше не возвращалось. Я просто кувыркался, у меня просто шла кругом голова, и было странно, удивительно, даже захватывающе – и только.

Чудеса не повторяются…

И еще я знал, что ждет меня после падения: карлики набросятся на меня и быстро разделаются, как с любым другим чужаком. И тем не менее мне даже не было жаль себя – я сожалел лишь о том, чего не произошло. Может, это и глупо, но за минуту того ощущения я готов был без жалости пожертвовать и жизнью – столько смысла скрывалось в тех минутах, утраченных мною навсегда…

А так я просто падал. Тем падением, после которого разбиваются…

РЕДЖИ

Майка втянуло, – это произошло так неожиданно, что я только приоткрыл рот от удивления.

Нашел время, называется. Я сам валялся посреди пола, Длинный уносил бедняжку Лиз, и чем все это закончится, становилось ясно с первого взгляда.

Видеть, как этот мерзавец издевается над девчонкой, я не мог и снова повернулся в сторону Двери.

Сначала мне показалось, что Майка я уже не увижу – но вдруг заметил его пальцы, отчаянно цепляющиеся за скользкую поверхность столбика, – и кинулся к нему.

Опоздал я всего лишь на долю секунды – пальцы разжались, когда я уже был готов схватить его руку. Но не это было самым худшим – я не рассчитал силы броска и въехал головой в саму Дверь. Руку Майка я все-таки схватил, и даже, похоже, еще в нашем мире, но то, что произошло потом…

Я завис в воздухе!

Вокруг бушевал огонь, где-то под нами желтел террикон, и земля быстро приближалась.

На самом деле не мы падали, а горизонт поднимался нам навстречу! Вот уж рассказать кому – не поверят! (Как всегда, я начал рассуждать о том, чего вполне еще может и не быть.)

До сих пор не пойму, как я ухитрился зацепиться за столбик ногами и тем более – удержаться в таком неловком положении. Но я сделал это и был рад, что хоть какая-то часть меня осталась на Земле.

И ничего тут смешного нет: просто лучше я свое чувство описать не могу.

Итак, я зацепился. Кругом вертелись ненормальные облака, похожие на что угодно кроме себя, впереди надвигалась изрезанная трещинами плоскость пустыни, а я висел, думая, когда же наконец соскользну сюда целиком. Впрочем, не только об этом я думал в этот момент. Мне показалось вдруг, что в этой их дурацкой системе – то есть в «падении наоборот», с поднимающейся землей, – скрыт путь к спасению.

Ведь пока я держался за Дверь, пока знал, где она находится, только отсутствие точки опоры мешало мне вернуться. Значит, как только мои руки коснутся твердого грунта, от него можно будет оттолкнуться и тогда мы с Майком сумеем вылезти обратно. Придя к такому заключению, я начал ждать развязки. Только практика могла ответить мне, прав я или нет. И ответ – я знал это наверняка – должен был прийти очень скоро…

ЛИЗ

Я уже столько раз думала, что моя жизнь кончена, что, подумав об этом в очередной раз, почти не испугалась. Я просто устала бояться.

Длинный нес меня в лабораторию – но и это не могло взволновать меня по-настоящему. Пусть смерть будет какой угодно – лишь бы она пришла скорее и избавила меня от необходимости куда-то бежать, с кем-то сражаться и понимать ежеминутно, что я теряю себя.

Он нес меня, остановившись лишь для того, чтобы убедиться в том, что Майк и Реджи больше не смогут прийти мне на помощь. Я тоже видела, как сначала один, а потом и второй улетели в никуда…

Я была последней. Значит – и я стала ничем.

Раз мне не сладить с Длинным в одиночку – лучше всего уйти…

МАЙК

Боль от ненайденного похожа на боль утраты. Я вдруг обнаружил, что не слишком-то хочу жить. В самом деле – что меня держит на этом свете? Борьба? Прямо скажем, не лучший предлог для существования…

– Майк! – услышал я вдруг знакомый голос.

Меня в очередной раз перевернуло в воздухе, и вдруг я заметил посреди облачного огня лицо Реджи! Он был здесь, он рисковал собой, чтобы вытянуть меня! Ну и хорош же я фрукт – собрался кончать со всем этим делом только потому, что не получил свою «конфетку»… Да таких, как я, надо бить, долго бить…

Я рванулся к Реджи, и руки наши встретились. Тотчас что-то изменилось и в самом полете: он стал плавнее и замедлился. Неужели Реджи еще держался? Я посмотрел на него – сделать это оказалось нелегко из-за того, что теперь мне в глаза бил ветер. Реджи находился здесь, среди облаков. Целиком. Хотя… Я попробовал получше разглядеть его ноги и посреди огненной круговерти различил вдруг силуэты столбиков – ступни Реджи скрывались за одним из них. Так значит, он держался!

Даже не знаю, почему я так обрадовался этому факту. Реджи не мог подтянуться обратно, держась так ненадежно, тем более не мог вытащить отсюда меня – и все равно я был почти счастлив.

Пока нас связывала с Землей хоть такая ненадежная ниточка – мы еще принадлежали ей. А когда знаешь, что у тебя за спиной целая родная планета, все сразу становится не таким уж страшным.