Текст книги "Агентство поиска. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Майя Зинченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 59 страниц)
В комнату вошел Эрик. Он был очень бледен и обеими руками держался за голову. Квинт встревоженно подскочил к нему.
– Что случилось?
– Опять начинается. Кто‑то настойчиво твердит мне, что жизнь – отвратительная штука и меня все предали. Но ведь это неправда? – совершенно убитым голосом спросил Эрик
– Неправда, неправда. Успокойся. Оберег Одинокого Чародея на тебе? – на всякий случай спросил Квинт.
Эрик пошарил у себя на груди. Глаза его округлились от удивления.
– Его нет. Наверное, я оставил его в ванной, когда мылся.
Квинт посмотрел на Фокса. Тот все понял и побежал в ванную за амулетом. Эрик ничком бросился на кровать и спрятал голову под подушку. Гном вернулся через минуту, победоносно сжимая в руке золотую пластинку.
– Еле достал, – проворчал он, – этот оберег лежал на самой верхней полке. Рядом с шампунем.
Квинт извлек страдающего Эрика из‑под подушки и надел ему на шею амулет, плотно прижав его к груди. Бедолаге сразу полегчало. Во всяком случае, он перестал дышать как загнанная лошадь. Гном налил из кувшина стакан воды и протянул Эрику.
– Спасибо. – Эрик с жадностью осушил стакан. – Как это все неприятно, вы бы только знали… Этот голос…
– Чтоб больше оберег не снимал! Ты стал слишком восприимчивым. Со мной‑то вон все в порядке.
– Со мной тоже, – доложил Фокс.
– Значит, эта дрянь действует только на тебя. Кстати, а на что это было похоже? Расскажи поподробнее, чтобы мы в случае чего смогли вовремя распознать этот голос.
– Не знаю, когда это точно началось. Может быть, час назад. Вряд ли раньше. А голос… – Эрик задумался. – Как будто звучат твои мысли, но с другой интонацией. Его не сразу и обнаружишь. Он вмешивается постепенно: сначала одно слово, затем несколько, а потом ты и сам точно не знаешь когда – думаешь только то, что тебе навязывают. Вот так это и происходит, .
– Скверно, – констатировал Квинт. – А как ты догадался, что на тебя воздействуют извне?
– Тут есть одна маленькая особенность. Чужие мысли, или голос, имеют привычку повторять одно и то же. В смысле – озвучат несколько предложений и начинают сначала. Ну, например: «Все так мрачно и невыразимо грустно. Кругом предательство и ложь. Никому нельзя доверять и ни на кого нельзя положиться, и, что бы ты ни делал, не вырваться из круга, где серая печаль томится. И выход только в смерти, что успокоит тебя. Все так мрачно и невыразимо грустно…» И так далее, и так далее. По новому кругу. Когда я раз в десятый прослушал эту пластинку, то понял, что что‑то не так. Появились сомнения, и сразу же вернулась способность независимо мыслить. А голос остался, как бы это поточнее сказать, за кадром.
– То есть ты его все еще слышишь, но прыгать из окна уже не собираешься, чтобы найти «выход только в смерти, что успокоит тебя».
– Да, ты все верно понял.
– Предлагаю этой ночью лечь спать всем в одной комнате. Думаю, мы расположимся в моей – она просторнее, чем ваши. – Квинт повернулся к Фоксу. – И никаких ночных прогулок по лестницам.
– Да, я понял. Только мне не понятно, где мы будем спать? Там же всего одна кровать, не так ли?
– Она довольно широкая, на ней с легкостью поместятся два человека. Еще один ляжет на полу на одеяла. Это небольшая плата за безопасность.
– Считаешь, что будет жаркая ночь? – Эрик в задумчивости прошелся по комнате. – Разделаться с каждым по отдельности намного легче.
– Именно поэтому никому не разбегаться. Примем меры. Я припас на всякий случай несколько козырных тузов в рукаве.
– Вооружимся до зубов? – Фокс встал. – Я могу принести ножи с кухни.
– Не стоит, еще порежемся. Да и Зеллес будет против. – Судя по всему, Эрик вполне пришел в себя.
– Захватите ваши одеяла и пойдемте ко мне. До наступления темноты осталось всего пара часов, а надо еще как следует подготовиться к приходу непрошеных гостей. – В том, что они будут, начальник Агентства не сомневался.
– А ужин? – Гном выглядел очень несчастным.
Квинт критически посмотрел на него. Но что поделаешь, ужин – дело святое.
– Возьмем с собой наверх. Какая разница, где его есть? Я за ним как раз схожу, пока вы тут с одеялами разберетесь.
Квинт пошел вымогать у Зеллеса ужин на три персоны и поднос, чтобы унести все за один раз. Вымогательство было успешным. Квинт вернулся тяжело груженным, зорко смотря себе под ноги. Посреди его комнаты возвышалась гора одеял, сваленных в кучу.
– Нет, так не пойдет, – сказал Квинт, ставя поднос на маленький столик в углу. – Сложите их как полагается. Кому‑то ведь придется на них спать. Пока не закончите – никакого ужина.
Одеяла были сложены в мгновение ока. Они сели на них, скрестив по‑турецки ноги. Поднос поставили посередине. Сегодня Зеллес решил никаких кулинарных шедевров не изобретать. Сотрудникам Агентства Поиска пришлось ограничиться тривиальным жарким в горшочке, легким овощным салатом и баночкой паштета. Слава богам, вкусовые качества блюд трактирщика оставались на прежней высоте. Горшочки, салатница и баночка из‑под паштета были вылизаны дочиста. Фокс со вздохом прошелся глазами по пустому подносу. Он бы с удовольствием съел еще что‑нибудь. Эрик посмотрел на него и тяжело вздохнул приятелю в тон.
Квинт решил не обращать внимания на это провокационное сотрясание атмосферы и принялся за дело. Прежде всего он отправил гнома и Эрика на кровать: чтобы те не путались под ногами. Затем достал сумку и принялся в ней копаться. Чего там только не было! Пришлось вытряхнуть часть содержимого на одеяло, чтобы хоть как‑то разобраться. Квинт осторожно достал три маленьких флакончика с тягучей красной жидкостью. Два он протянул друзьям, а один оставил себе.
– Обращайтесь с ними крайне бережно. Если верить Криону, то они телепортируют разбившего флакон на сто‑двести метров. Нужно просто кинуть склянку себе под ноги.
– Телепортируют куда? Вверх или в сторону? – на всякий случай поинтересовался Эрик.
– Если честно, то я не спросил, – признался Квинт, – так что не разбивайте флакон без нужды.
Эрик представил, как он парит где‑то в ста метрах над землей, и решил, что не будет прибегать к услугам флакона ни при каких обстоятельствах.
– А вот эти квадратные камешки повесьте на шею.
– Что это? – Фокс с подозрением уставился на прозрачный, синеватого цвета кубик.
– Охранители. У них истекает срок годности, но, судя по цвету, они еще вполне пригодны. Их выбрасывают, лишь когда они побелеют.
– Они не опасны?
– Нет. Охранители полезны. На каждом из камней написано определенное слово – это имя камня. Стоит его громко сказать, как вас на пять минут накроет силовым полем, предохраняющим от всяких неприятностей. Неужели вы никогда раньше не слышали об Охранителях? Эрик, ты же столько времени живешь под одной крышей с техномагом!
– А почему ты их нам не дал раньше?
– У них есть один существенный недостаток – они долго копят свою силу. Как правило, несколько дней. Потому‑то я и не хотел доставать их раньше времени.
– Это один из твоих козырных тузов?
– Да. И не последний, – таинственно пообещал Квинт.
– Я не могу прочитать, что тут написано! – пожаловался Фокс.
Эрик проверил, в чем дело, и захихикал:
– А ты камень переверни. Ты же держишь его вверх тормашками.
– Точно, – сконфуженно буркнул гном. – Тут написано…
– Стой! Ну кому я только что говорил? Не произноси имя камня вслух. Высвободишь силу Охранителя раньше времени, и он станет бесполезным, – сердито сказал Квинт.
Гном был готов провалиться сквозь землю, но, так как сделать это было довольно затруднительно, он ограничился тем, что перевел разговор на другую тему:
– А кто будет спать на полу? Уже наступила ночь, и я был бы не против назначить свидание своему одеялу. – В доказательство своих слов он зажег лампу.
Тотчас стало светло, как в полдень, и на свет лампы в один миг налетели тучи мошек из раскрытого окна. Остается только удивляться проворству, с которым они атаковали огонек. Запахло жареными бабочками. Эрик поспешно закрыл окно. Он не любил делить жилье, а тем более спальню, с насекомыми. Никто и не заметил, как сумерки сменились бархатом ночи. За городом замена света тьмой происходит стремительно, без лишних проволочек.
– На кровать ляжешь ты и Эрик, – обратился Квинт к гному.
– А я думал, что…
– Мало ли что ты думал, – перебил его Квинт. – Если я положу тебя на пол, то меня обвинят в расовой дискриминации. Мол, ущемляю права гномов. Так что будешь лежать на кровати как миленький. Тем более что ты все равно не занимаешь много места.
– А почему на одеялах не я?! – возмутился Эрик.
– Ты у нас в последнее время какой‑то болезненный, – пояснил ему Квинт. – И вообще решения начальства не обсуждаются. Я вот, например, не думаю, что нам сегодня удастся поспать.
– А что нам помешает? У нас ведь такая сильная магическая защита.
– Будем сражаться с темными силами Зла. До самого утра. Ложимся спать одетыми, мало ли что…
– Ты оптимист, – проворчал Эрик, забираясь в кровать. – Чур, я сплю у стенки, – предупредил он гнома. – А ты, Квинт, мучайся себе на твердом полу.
– Он совсем не твердый. Знал бы ты, на чем мне приходилось спать до того, как я попал в этот Мир, ты бы содрогнулся от ужаса. Стог соломы был для меня царским ложем. Когда ты пятый ребенок в семье потомственного младшего переписчика свитков, то особенно выбирать не приходится.
– Верю. Действительно ужасно. Фокс, поклянись, что не будешь лягаться.
– Обещаю, только ты тоже мне пообещай…
Квинт вздохнул, слушая, как они препираются. Ну прямо дети, честное слово.
– Может, еще и меч между собой положите?
– Какой меч? Зачем? – не понял Эрик.
– Я слышал, что если рыцарю приходилось делить ложе с прекрасной девой, то он клал свой меч посередине, чтобы не дай бог не соблазниться ее красотой.
– Тьфу ты! Ну тебя, Квинт! – обиделся Эрик. – Дурацкая шутка!
– Это кто тут дева? – грозно спросил Фокс. – Я, что ли?
– Это просто такая старая средневековая история. Не берите в голову. Ничего личного.
Квинт достал карандаш размером с мизинец и принялся чертить им таинственные символы на полу перед входом.
– Хочешь защитить наше жилище, – понял Эрик. – А откуда ты знаешь Знаки? Неужели выучил их на память?
– Ага, мечтай больше! – Квинт помахал перед ним бумажкой со Знаками. – Примитивно переписываю с листочка, который мне передал Крион.
– Только не напутай ничего! – встревожился Эрик. – А то нам будет плохо. Вдруг у тебя получится Знак Призывания, и к нам слетятся все привидения округи.
– А их здесь немало, – содрогнувшись, вставил Фокс, вспомнив, что творилось на празднике Урожая.
Квинт махнул рукой на их предостережения и принялся за окно.
– Зеллес убьет меня, когда увидит это художество, – сказал он, когда закончил работу. – И будет совершенно прав.
Все стекло было разрисовано загадочными черными узорами.
– Он ведь смоется, – успокоил его Эрик, имея в виду след от карандаша.
– С трудом. – Квинт покачал головой. – Ну да ладно. Флаконы не разбили? Охранители не потеряли?
– Нет! – дружно ответили обитатели кровати.
– Тогда спать. – И Квинт задул лампу.
Стало темно, но не тихо. Ночные насекомые решили устроить настоящий симфонический концерт с вариациями. Их старания были отчетливо слышны даже при закрытом окне. Квинт беспокойно ворочался на полу. Он чувствовал себя ответственным за происходящее – как‑никак начальник. И именно поэтому он решил расположиться на твердом, хотя и покрытом одеялами полу, – это был отличный наблюдательный пункт. Эрик и Фокс заснули моментально. Можно было подумать, что из обоих вытащили батарейки.
Квинт решил считать овечек. Ведь ни для кого не секрет, что это лучший способ из всех известных людям для борьбы со сном. Каждую овечку он заставлял два раза проблеять и прыгнуть через невысокий заборчик. Некоторые отказывались прыгать и с позором убегали, тряся черными хвостиками. На две тысячи шестой овечке насекомые за окном смолкли. Как показалось Квинту, подозрительно единодушно. Квинт Насторожился: он ощущал, что происходит что‑то неладное. По коже пробежали мурашки. Некоторые из них были довольно крупными. На улице было очень тревожно, казалось, что от напряжения даже воздух звенит.
– Черт! Сейчас наверняка полночь! – тихонько выругался Квинт.
Он больше не мог выносить зловещую тишину за окном и негромко позвал гнома:
– Фокс! – И осторожно потряс его за плечо.
Гном проснулся немедленно.
– Что случилось? – прошептал он.
– По‑моему, к нам гости. Разбуди Эрика.
– Я все слышал. – Оказывается, Эрик уже проснулся.
– Вы не находите, что стало слишком тихо?
– Как будто хищник замер перед прыжком, – выразил свои ощущения .Эрик. И нащупал на груди Охранитель. Так, на всякий случай.
– Может, зажжем свет? – прошептал Фокс.
– Думаешь? Тогда оно будет знать, что мы не спим.
– Зато станет не так страшно. К тому же свет отпугивает нечистую силу.
– Хорошо. – И Квинт зажег лампу.
Эрик и Фокс подвинулись, чтобы Квинт с лампой и с сумкой забрался к ним на кровать. В сумке что‑то позвякивало. Все трое стали пристально изучать комнату: не притаилось ли за столиком или ковром Зло? Зла нигде не было видно. Наконец Квинт решился:
– Я пойду посмотрю, что там за окном.
– Может, не стоит?
Квинт не ответил. Он передал Эрику лампу и направился к окну. За окном было все так же тихо и темно.
– Я ничего не вижу.
– А что ты там надеялся увидеть? Чудовище? – Эрик нервно хихикнул.
Внезапно он почувствовал на себе чей‑то пристальный взгляд.
– Ох, – в это же мгновение Фокс испуганно схватил Эрика за руку, – за нами следят! Я чувствую!
– Кто? – Квинт обернулся: бледный, волосы взъерошены, в глазах горит неугасимый огонь бесстрашия – красота, да и только.
– Давайте уйдем отсюда поскорее. Я больше не выдержу. У меня скоро будет сердечный приступ от перенапряжения. – Эрик вытер рукавом влажное от пота лицо.
– Нам некуда идти, ты же знаешь. Хотя мне тоже здешняя атмосфера не нравится.
– Ой‑ой‑ой. Смотрите! – закричал гном, тыча пальцем куда‑то в стену.
– Что там, Фокс? Что ты видел? – Квинт отпрыгнул от стены как можно дальше.
– Она живая! Мамочка! Она дышит и дергается! – Фокс в одной руке крепко держал Охранитель, а другой нащупывал телепортационный флакончик.
Точно, сначала одна стена нервно задвигалась, а за ней и другие. По ним пробегала крупная рябь, словно по воде. Из стен показались огромные волосатые лапы. Друзья уже стояли посередине комнаты, прижавшись спинами друг к другу.
– Карадрик! – выкрикнул Квинт имя камня. Его примеру последовали остальные.
– Дорамас! – крикнул Фокс.
– Гаррован! – Эрик невольно взвизгнул, видя, что одна из волосатых лап тянется к нему.
Камни вспыхнули, высвобождая сокрытую в них силу. Теперь сотрудники Агентства были надежно окружены непроницаемым защитным полем. Лапы неизвестного происхождения немного пошарили вокруг, но, натыкаясь каждый раз на невидимую преграду, с рычанием убрались.
– Камни действуют! – обрадовался Фокс.
Его голос заглушил скрежет – из стен на них полезли мохнатые пауки, каждый размером с крупного пещерного медведя. Многочисленные паучьи глаза отражали свет лампы, как маленькие зеркала. Вид у пауков был очень голодный. Лампа в руке Квинта предательски задрожала. Он не знал, как надолго хватит сил у Охранителей. Эрик готов был грохнуться в обморок: больше всего на этом свете он боялся пауков. Он их не переносил с самого раннего детства.
– Оно посылает на нас наши страхи! – догадался Квинт. – Эрик, немедленно успокойся. Это только наваждение, они ненастоящие.
Эрик был в этом не уверен – вид у пауков был весьма натуральный. Один из них очень даже реалистично облизывался в предвкушении сытного ужина. Эрик застонал и закрыл глаза. Он хотел бы потерять сознание, но не мог. Пауки, хрустя лапами, вернулись в стены. Квинт замер в тревожном ожидании – он чувствовал, что этим дело не кончится. Он оказался прав. С леденящим душу свистом перед ними разверзлась бездна. Самая глубокая из всех возможных. Ее дно скрывалось в темном тумане. Это было воплощение страха Фокса. Он, как и большинство его собратьев, смертельно боялся высоты. Гном застыл в оцепенении, обеими руками схватившись за Квинта.
– Не смотри вниз! – крикнул Квинт. Какое там! Фокс с безумными, широко раскрытыми глазами наклонялся к самому краю бездны все ниже и ниже. Пустота, таящаяся в ней, притягивала. Пришлось во избежание летального исхода схватить гнома за шиворот и хорошенько его встряхнуть. Еще неизвестно, чем может закончиться падение в такую пропасть, воображаемая она или нет – не важно.
Бездна испарилась, под ними снова поскрипывал надежный деревянный пол. Вместе с бездной пропала и сила Охранителей. Она иссякла, и друзья стали совершенно беззащитными. Эрик испуганно посмотрел на Квинта.
– Что делать?
– Теперь моя очередь, – хрипло сказал Квинт, – мой страх. Готовьтесь!
С легкими хлопками в комнату начали падать фрукты. Их было много‑много. И их количество увеличивалось с пугающей быстротой.
– Ты боишься фруктов? – Даже несмотря на серьезность ситуации, Эрик нашел в себе силы удивиться.
– Флаконы! Быстро! – скомандовал Квинт.
– Но это же очень опасно! А фрукты вроде бы безобидные…
– Поторопитесь! Я боюсь вовсе не фруктов, а замкнутого пространства. Скоро нас ими задавят.
Действительно, дары природы уже достигали им до груди. Какой‑то ананас пребольно стукнул гнома по голове, а гигантский крыжовник разбил лампу. Стало темно, слышны были только приглушенные удары. Тут нервы Квинта не выдержали:
– Разбивайте эти чертовы флаконы! Кому говорю!
Друзья подчинились и с силой швырнули свои телепортационные флаконы вниз. Хрупкое стекло треснуло, и из флаконов медленно вытекла густая жидкость. Светящийся красный туман заполнил комнату и окутал друзей непроницаемой стеной. Квинт бросил свой пузырек в самый последний момент – коварные фрукты уже подбирались к подбородку. И тут Эрик исчез. Сразу же за ним последовал Фокс, а потом Квинт. Они провалились куда‑то в пустоту, раздался громкий хлопок, и их быстро завертело. Прокрутив несколько раз по кругу, друзей выкинуло в реальный мир.
Выкинуло кого как. Больше всех досталось Квинту – он материализовался в двух метрах от земли. Эрику тоже пришлось несладко: он попал в колючий кустарник. Только Фокс обнаружил себя просто сидящим на траве. В километре от трактира. Все произошло так стремительно, что они даже ничего толком понять не успели. Только что на них нападали прожорливые чудовища и взбесившиеся фрукты, а теперь им ничего не угрожало. Их окружала спокойная теплая летняя ночь. Гном быстренько сориентировался в пространстве и пошел на поиски друзей. Он слышал, как ругался Эрик, пытаясь выбраться из колючек милого, но цепкого растения с поэтическим названием «Подожди немножко». Обе луны скрылись за облаками, поэтому приходилось идти на звук. Гном подоспел вовремя: Эрик уже совсем изнемог, борясь с назойливым растением. Он тяжело дышал и был с ног до головы опутан ветками.
– Ты как?
– Я нормально. Ты Квинта видел?
– Нет еще. Лучше не двигайся. Я найду Квинта, и мы освободим тебя.
– Иди. Надеюсь, с ним все в порядке.
Гном отошел на несколько шагов и прислушался. Слух у него, надо признать, был отменный. Где‑то слева от него раздался негромкий стон. Фокс побежал в ту сторону. Квинт лежал на спине, раскинув руки в разные стороны. При падении он сильно ударился спиной об землю.
– Что с тобой? – Фокс осторожно помог ему сесть.
– С высоты упал. Ох! – Квинт осторожно ощупал голову: рука стала подозрительно влажной и липкой. Неужели кровь? – Метра два, не меньше. А как…
– Со мной все в порядке, – поспешил ответить Фокс, видя, что Квинту все еще трудно разговаривать. – Эрик тоже в норме. Только он попал в какое‑то колючее растение и сам не может выбраться.
– Значит, сейчас мы ему поможем. А где моя сумка? Я держал ее в руке, когда разбил флакон.
Сумка обнаружилась метрах в трех. Целая и невредимая, чего нельзя было сказать о ее хозяине. Из нее даже ничего не выпало. Квинт, опираясь на плечо гнома, встал.
– Куда идти?
– Эрик там. – Фокс качнул головой куда‑то в сторону.
– Веди меня, мой верный проводник. Моя жизнь в твоих руках, – попытался пошутить Квинт, но шутка получилась какой‑то вялой.
Эрик к этому времени уже успел освободить одну ногу.
– Наконец‑то, – проворчал он, – я тут собираюсь истечь кровью, а вы где‑то ходите.
В сумке Квинта очень кстати оказались садовые ножницы. Что они там делали – совершенно не понятно. Пара взмахов, и ветки были отброшены в сторону. Эрик со вздохом облегчения присел на траву, подальше от куста. Его пленение завершилось благополучно. Огонек ночного фонаря «Зеленого леса» призывно горел над вывеской, но возвращаться в трактир друзьям совершенно не хотелось.
– Интересно, Зеллес в курсе того, что произошло?
– Утром все узнаем. Может, и не в курсе – он как‑то сказал мне, что спит очень крепко. Хотя, конечно, проспать такое…
– Давайте подождем здесь до утра. Тут так хорошо, а вернуться в трактир мы всегда успеем.
– Когда приедем в Фар, я скажу Криону спасибо. Его магический инвентарь спас нам жизнь. Не знаю даже, что бы мы без него делали.
Одна из лун поспешно выбралась из облаков и осветила поле, на котором они сидели. Трое в густой траве. Картина была весьма миролюбивая.
– С чем же мы таким связались? – негромко спросил самого себя Квинт. До сегодняшнего дня он никогда не участвовал ни в чем подобном, и ему хотелось быть уверенным, что вынужденное приключение закончится хорошо.
– С нечистой силой. Не иначе. – Эрик решил воспользоваться лунным светом и извлечь из кожи колючки.
– Я думаю, что эта нечистая сила имеет вполне человеческую сущность. Наверняка ее возможности на исходе. Как только рассветет, пойдем в трактир, заберем вещи и, не мешкая, отправимся в деревню. Теперь нужно действовать быстро. Пока он – или она – не успел прийти в себя и восстановить силы.
– Ты в состоянии добраться до деревни? Туда целый день ходу, а я видел, как ты хромаешь.
– Это пустяки, – Квинт махнул рукой, – нога пройдет. Здесь мы в безопасности, и нам нужно отдохнуть, пока есть такая возможность. Я, например, ни разу не сомкнул глаз сегодня.
Квинт улегся прямо на траву, оставалось надеяться, что он не подхватит простуду. Вся спина немилосердно ныла. Эрик и Фокс последовали примеру начальника, им тоже нужно было поспать. Тучи рассеялись, и показалась вторая луна. Насекомые стрекотали, не прекращая свой концерт ни на мгновение. Мимо друзей прошмыгнуло несколько маленьких мохнатых зверьков. В воздухе со свистом проносились летучие мыши. Убаюканные этими звуками, они и не заметили, как забылись тревожным, тяжелым сном.
Рассвет подкрался незаметно. Сначала заалел краешек неба, потом выскочило запыхавшееся солнце и стремительно набрало высоту. В трактире было тихо. Квинт, хотя ему этого и не хотелось, решил заглянуть в свою комнату. Дверь открылась с большим трудом. Еще бы, все пространство внутри было заполнено фруктами, экзотическими и не очень. Больше ничего не напоминало о разыгравшихся здесь недавно драматических событиях. Квинт взял яблоко, внимательно его изучил, но ничего подозрительного не обнаружил.
– Почему они не исчезли, как пауки и пропасть? – спросил Эрик.
– Потому, что они настоящие, – ответил Квинт, закончив водить по яблоку индикатором. Тот так и не загорелся.
– Никакой магии?
– Точно. Оставим их Зеллесу в качестве компенсации за разгромленную комнату.
– Я только не пойму, как оно нас все‑таки достало. Квинт, ты же дверь и окно защитил охранными Знаками.
– Вот именно, что только дверь и окно. Эта дрянь умудрилась пройти сквозь стены. Просочилась она сквозь них, что ли? Не знаю. Спросишь Криона, когда приедем, он у нас эксперт по таким делам. Фокс, сходи, пожалуйста, на кухню, захватив дорогу что‑нибудь поесть.
Гном мгновенно исчез из поля зрения.
– Надеюсь, Зеллес не будет против того, что я стащил у него пластырь из аптечки. Впрочем, даже если и будет, что сделано – то сделано.
– А тебе его хватит? – спросил Квинт, рассматривая многочисленные порезы Эрика.
– Вполне, – уверенно ответил тот. – Это очень большой пластырь.
Отважная троица шагала по дороге, ведущей в Ласковые Холмы. Было жарко и пыльно, но слава богам – никакой магии. Спина у Квинта потихоньку болела, но терпеть было можно. Фокс, как наименее пострадавший ночью, нес сумку с провизией. Он взял продуктов с запасом – можно было смело отправляться в кругосветное путешествие. Эрик шагал, внимательно посматривая по сторонам. Он пытался вспомнить, не изменилось ли чего со времени его предыдущего путешествия.
– Как жаль, что здесь нет станции автотелег. Мы бы доехали часа за три.
– Дойдем пешком. Все‑таки это глухая провинция.
– Зря Зеллес отказался сдать нам в аренду метлу, – ворчал Фокс. – Вжик – и на месте.
– Какая разница, на метле или без метлы. Она ведь все равно одноместная, а нам сейчас нельзя разбредаться. Вон Эрик пошел один – и что из этого получилось?
– Ты прав, ничего хорошего, – ответил Эрик, поглаживая оберег Одинокого Чародея под рубашкой. С ним ему было намного спокойнее.
Они уже давно миновали липовую рощицу, но решили не останавливаться. Лишь когда показался родник, Квинт разрешил сделать привал. Им хотелось есть, да и отдых не помешал бы – после такой беспокойной ночки.
– Тут действительно хорошо, – согласился с Эриком Квинт.
Друзья не поленились подняться наверх, к озеру.
– Очень удобно, что родник течет как раз посередине пути. – Фокс сосредоточенно разворачивал бутерброды. – Пообедал, и можно идти дальше.
– Да. Как ты себя чувствуешь, Эрик? Твое сознание никто не атакует?
Эрик недоуменно пожал плечами.
– По‑моему, нет. Хотя оберег может нейтрализовать любое воздействие. Может, снять его? Тогда сразу узнаем, атакует или не атакует.
– Не говори ерунды, тебе нельзя его снимать.
– Боитесь, что превращусь в монстра и примусь вас душить?
– А ты не боишься? – совершенно серьезно спросил Квинт.
– Вообще‑то это была шутка, – удрученно сказал Эрик. И стащил последний кусочек ароматного сыра из‑под носа у начальника Агентства.
И вновь они шли по бесконечной, прямой как стрела дороге, вяло отмахиваясь от насекомых, жаждущих их крови. На небе, как назло, ни облачка! Солнце пекло им головы с невыносимым злорадством, для полного счастья не хватало только жуткого потустороннего хохота сверху. Фокс смастерил из эквита что‑то противоестественное и надел «это» на голову на манер панамки. Не поход, а сплошное мучение.
Неожиданно на месте обычной травы, что хаотично росла как ей вздумается, показались возделанные поля, огороженные от дороги аккуратной деревянной изгородью. Невысокой и хлипкой на вид. Эта изгородь была в состоянии остановить только новорожденного младенца, да и то всего лишь потому, что он еще не научился ходить.
– Их раньше здесь не было. – Эрик от удивления остановился и махнул рукой в сторону поля.
– Это верный признак того, что мы на правильном пути и не придем обратно к трактиру.
– Упаси бог, – простонал Эрик, – я не выдержу этого еще раз.
– А у них неплохо идут дела: тут и кукуруза, и дыни, и мрангус. Все такое большое и сочное.
– Настоящий сельскохозяйственный рай. Вы обратили внимание, как поменялся рельеф? Равнина сменилась холмами. Еще мало заметно, но когда поднимемся вон на тот пригорок, то это станет виднее.
Действительно, пригорок оказался вершиной холма, на котором росло несколько деревьев. С его макушки друзьям открылся замечательный вид на речку, что неторопливо несла свои воды на запад, на другие холмы побольше и на распростершуюся на их склонах деревню. Кое‑где были видны местные жители в пестрой одежде, усердно трудившиеся в огородах. Солнце уже садилось, окрасив небо в нежно‑розовый цвет.
– По‑моему, мы пришли. Даю руку на отсечение, что это именно та деревня, куда мы направлялись.
– Ну, раз тут нет другой деревни…
Дорога вела вниз, к парадным воротам из красного дерева (парадные ворота в подобных селениях почему‑то всегда делают красными). Опорные столбы были обильно украшены резьбой и венчались резными изображениями коней с разведенными в стороны крыльями. Эрик невольно вспомнил Пегаса, хотя точно знал, что это не он и вряд ли в этой деревне вообще кто‑нибудь знаком с древнегреческой мифологией. Ворота были широко распахнуты.
Друзья восприняли это как добрый знак, приглашающий их войти. Несколько мужчин и женщин оторвались от работы и теперь с любопытством разглядывали путешественников. Они в нерешительности остановились, не зная к кому обратиться. Из затруднения их вывел кузнец в защитном огнеупорном комбинезоне, который не замедлил показаться на горизонте. Он широко взмахнул огромными руками и радостно произнес:
– День добрый, усталые путешественники! – Кузнец оказался обладателем мягкого, приятного голоса и яркой, прямо‑таки огненно‑рыжей шевелюры. – Приветствую вас от имени всех жителей наших Холмов. Так, ребята? – обратился он к толпе.
– Так, Рогнан! Верно! – нестройно поддержали его односельчане.
– Куда путь держите? К нам или дальше, в Поющие Холмы? – спросил Рогнан сотрудников Агентства, после того как они поздоровались в ответ.
Кузнец с интересом посматривал на гнома, а тот с не меньшим интересом посматривал на него. Профессиональная заинтересованность, не иначе. Ведь встретились коллеги по кузнечному ремеслу. И хотя Фокс имел к этому самому ремеслу весьма отдаленное отношение, но он был гномом, а это говорило уже о многом. Знание металлургии у них в крови. Сильная генетическая память.
– К вам, можете не сомневаться. Мы тут, собственно, по делу. – Квинт решил идти напролом. Для пустых разглагольствований он слишком устал. – У вас есть немного времени? Нам бы очень хотелось с вами поговорить.
– А что такое? – Рогнан встревожился, уж больно лица у новоприбывших были серьезные. Да и один из них, облепленный пластырем, вселял в него немалое беспокойство.
– Не волнуйтесь, ничего страшного.
– Да? Ну тогда ладно, – мгновенно успокоился кузнец. – Идемте за мной. Дело, говорите? Тогда это надолго! Вы где собрались ночевать?
– Еще не решили.
– Тогда у меня и переночуете. Только уговор: сначала ужин, а потом разговоры. Идет?
– Здорово! – обрадовался Фокс. – Вот это правильный подход к делу.
Квинт про себя потихоньку удивлялся: жизненная позиция Рогнана была очень похожа на принципы Джима Дилая. Тот тоже не брался за дело, предварительно не пообедав. Дом кузнеца был недалеко. Любопытные жители деревни, видя, что новоприбывшие отправились к Рогнану, перестали обращать на них внимание и занялись своими делами.
У Рогнана была дружная семья. Жена Веста и трое дочерей – Мильта, Гарди, Тинаис. Они вышли встречать главу семьи во двор и нисколько не удивились гостям. Мильта и Тинаис обучались кузнечному ремеслу у отца, а Гарди собиралась стать ветеринаром. К ней с малых лет липла всяческая живность. Похоже, что Рогнан не был огорчен отсутствием у него сына. Веста быстренько накрыла на стол и усадила усталых гостей на самые почетные места – напротив хозяина дома. Она и девочки расположились по бокам. Гарди оказалась самой смешливой из всех троих дочерей кузнеца. Она мило хихикала, прикрывая рот ладошкой, и с интересом поглядывала на Эрика. Судя по всему, внешность немца не оставила ее равнодушной. Еще бы, ведь блондины в этих краях большая редкость. Пища была простой, но обильной. Рогнан ел за девятерых. Сотрудникам Агентства пришлось изрядно попотеть, чтобы не отстать от него. Но они не ударили в грязь лицом и с честью выдержали испытание гречневой кашей, жареной курицей, салатом, варениками с капустой и блинчиками с абрикосовым вареньем.
