Текст книги "Танцоры в конце времени"

Автор книги: Майкл Джон Муркок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 36 страниц)

Железная Орхидея немедленно пришла в восторг, увидев сына, но когда она заговорила, тот обнаружил, что не может понять ее. Пошарив в кармане, Джерек извлек оставшиеся пилюли-трансляторы и протянул четверым вновь прибывшим, и каждый из них, тотчас же оценив ситуацию, проглотил по штуке.

– Я подумала сначала, что вижу еще одну иллюзию твоего пистолета-имитатора, – сказала Железная Орхидея. – Но в действительности мы находимся в Эпохе Рассвета, не так ли?

– Ты, несомненно, права, нежнейший из цветков. Видишь, я вновь соединился с миссис Ундервуд.

– Добрый вечер, – сказала миссис Ундервуд матери Джерека тоном, в котором угадывался холод.

– Добрый вечер, моя дорогая. У вас чудесный костюм. Полагаю, он из этого времени? – Железная Орхидея повернулась в вихре сверкающей материи. – И Джеггед тоже здесь! Приветствую вас, ленивый Лорд Канарии!

Мистер Джексон вяло улыбнулся в ответ.

Епископ Касл, поддернув голубой халат, уселся рядом с мистером Гаррисом и донной Изабеллой.

– Во всяком случае, я рад выбраться из этого леса, – сказал он. – Вы – жители этого века или гости, как я?

Донна Изабелла улыбнулась ему.

– Я из Испании, – сообщила она. – Если вы знаете, я танцую экзотические танцы.

– Восхитительно! Латы причинили вам не слишком много беспокойства?

– Маленькие люди-чудовища? О нет. Они, как мне кажется, очень весело развлекаются с полицией.

Мистер Гаррис трясущейся рукой налил себе большой фужер шампанского и, не предложив вина никому другому, быстро выпил его сам.

Миледи Шарлотина поцеловала в щеку миссис Ундервуд.

– О, вряд ли вы догадываетесь, какие волнения причинили нам всем, хорошенький предок. Но ваш собственный век, кажется, тоже не без развлечений! – и присоединилась к Епископу Каслу за столом.

Герцог Королев громко восторгался по поводу плюща и золоченых украшений ресторана.

– Я решил сделать такой же, – объявил он. – Как ты говорил, Джерек, он называется?

– Кафе “Ройяль”.

– Он расцветет снова в Конце Времени, в пять раз больший по размеру! – провозгласил Герцог Королев.

В середине зала раздавались, чередуясь, приглушенные крики “Феркит!” и “У-у!” Ни бригада инспектора Спрингера, ни экипаж капитана Мабберса, казалось, не одерживали верх. Было перевернуто еще несколько столов.

Герцог Королев тщательно изучал форму полицейских.

– Такое случается каждый вечер? Наверное, Латы – новое дополнение к их программе?

– Я считаю, что все их прошлые достижения – обычные пьяные драки, – сказал мистер Джексон.

– Кафе широко известно, – объяснила донна Изабелла сильно заинтересовавшемуся Епископу Каслу, – своей богемной клиентурой. Оно менее чопорно, чем другие рестораны того же класса.

Раздался странный воющий звук, последовала ослепительная вспышка света – и под потолком повис Браннарт Морфейл в упряжи пульсирующих желтых лучей, с двумя быстро вращающимися дисками на спине, готовый столкнуться с большой хрустальной люстрой. Его уродливая ступня болталась взад и вперед, а сам он дергал часть упряжи около плеча, испытывая, очевидно, трудности в управлении машиной.

– Я предупреждал вас! Я предупреждал! – кричал он с потолка срывающимся визгливым голосом, используя собственный транслятор. Голос то повышался, то затихал. – Все эти манипуляции со Временем создадут хаос! Ничего хорошего из этого не получится! Остерегайтесь! Остерегайтесь!

Даже полиция и Латы прервали битву, чтобы посмотреть вверх на шумное привидение. Браннарт Морфейл с воплем перевернулся спиной вниз, махая руками и ногами.

– Опять эти проклятые пространственные координаты, – пожаловался он потолку. Дернув за упряжь еще раз, он перевернулся так, что смотрел теперь вниз, плавая на животе. Громкое жужжание, издаваемое дисками, становилось все выше и неровнее.

– Единственная машина, которую я умудрился заставить работать, чтобы попасть сюда. Глупая идея девяносто пятого столетия! А-о! – И он снова оказался на спине.

Мистер Ундервуд внезапно стал очень спокойным. Он стоял, рассматривая Браннарта Морфейла через пенсне. Губы его иногда шевелились, лицо было очень бледно, тело напряжено.

– Это твоя работа, Джерек Корнелиан! – Один из дисков перестал работать, и Браннарт Морфейл заскользил вбок вдоль потолка, стукаясь о люстры и заставляя их звенеть. – Разве можно было проделать такие неконтролируемые прыжки сквозь Время, не вызвав ужасающие вихри в мегапотоке! Посмотри, что случилось здесь. Я пришел, чтобы остановить тебя и предупредить! А-а-а!

– Ученый яростно лягнул ногой, стараясь освободиться от бархатных ламбрекенов около окна.

Тихим неустойчивым голосом мистер Гаррис разговаривал с миледи Шарлотиной, гладившей его голову.

– Всю жизнь, – рассказывал он, – меня обвиняли в том, что я публикую неправдоподобные истории. Кто теперь поверит этой?!

– Браннарт, конечно, прав, – сказал мистер Джексон, все еще стоявший, удобно прислонившись к колонне. – Только стоило ли из-за этого рисковать?

– Рисковать? – спросил Джерек, наблюдая, как миссис Ундервуд подошла к своему мужу. – Я не могу понять, почему не начинает действовать эффект?

Браннарт Морфейл опять плавал свободно, но второй диск все еще не работал. Ученый впервые заметил мистера Джексона.

– А какова ваша роль во всем этом, Лорд Джеггед? Без сомнения, что-нибудь капризно-эгоистичное?

– Мой дорогой Браннарт, уверяю вас…

– Ба! Уф!.. – Диск начал вращаться, и ученого дернуло вверх и в сторону. – Ни Джерек, ни эта женщина не должны находиться здесь, как и вы, Джеггед! Кто пойдет против Линии Времени, тот навлечет на всех нас рок!

– Рок! – пробормотал мистер Ундервуд, не сознавая, что жена трясет его за плечо.

– Гарольд, ответь мне!

Он повернул голову и нежно улыбнулся.

– Рок! – сказал он. – Я должен был понять это.

Апокалипсис! Не тревожься, моя дорогая, потому что мы будем спасены.

Он похлопал ее по руке. Она разразилась слезами.

Мистер Джексон подошел к Джереку, наблюдающему за этой сценой с тревожным интересом.

– Я думаю, что, может быть, нам следует уйти сейчас, – сказал мистер Джексон.

– Только с миссис Ундервуд, – твердо ответил Джерек.

Мистер Джексон вздохнул и пожал плечами.

– Разумеется, очень важно, чтобы вы оставались вместе. Вы – такая редкая пара…

– Редкая?

– Просто удачное выражение.

Мистер Ундервуд начал петь, безразличный к словам жены. Он пел удивительно звучным тенором:

Иисус, любимец моей души!

Позволь мне к твоей груди припасть,

Пока катятся воды,

Пока соблазны еще велики.

Спрячь меня, о мой Спаситель, спрячь!

Пока не пройдут бури жизни,

Направь в безопасную гавань,

О, прими, наконец, мою душу!

– Как мило! – закричала Железная Орхидея. – Примитивный ритуал, который помнят только гниющие города.

– Подозреваю, что это, скорее, колдовское заклинание, – сказал Епископ Касл, проявляющий особый интерес к таким древним обычаям. – Можно даже сказать, что это своего рода вызов священного призрака, – благодушно объяснил он благодушно потрясенной донне Изабелле. – Они потому называются так, что их с трудом можно разглядеть. Вы знаете, они почти прозрачны.

– Как и все мы в подобных ситуациях, – развила мысль донна Изабелла, улыбнувшись Епископу Каслу, который наклонился и поцеловал ее в губы.

– Остерегайтесь!.. – стонал Браннарт Морфейл, но все уже потеряли к нему интерес.

Латы и констебли возобновили битву.

– Должен сказать, мне нравится ваше маленькое столетие, – доверительно сообщил Герцог Королев Джереку Корнелиану. – Я понимаю теперь, почему вы прибыли сюда.

Джерек почувствовал себя польщенным, несмотря на свой обычный скепсис по поводу вкуса Герцога.

– Благодарю вас, дорогой Герцог. Но, разумеется, оно не мое.

– Как бы там ни было, именно вы открыли его, и мне хотелось бы посетить его снова. Все места похожи на это?

– О нет, здесь гораздо разнообразнее.

Джерек говорил несколько неопределенно, его взгляд не отрывался от мистера и миссис Ундервуд.

Миссис Ундервуд, все еще плача, держала руку мужа и подпевала ему:

Прикрой мою беззащитную голову

Тенью своего крыла…

Ее дискант был совершенным дополнением к его тенору. Джерек почувствовал себя странно тронутым. Он нахмурился.

– Здесь есть листья, лошади и канализационные фермы.

– Как же они выращивают канализационные отходы?

– Это слишком сложно объяснять.

Джерек не хотел признавать свое невежество, особенно перед старым соперником.

– Может быть, если у тебя найдется время, ты возьмешь меня для краткого осмотра основных достопримечательностей? – неуверенно предложил Герцог Королев.

Он говорил самым просительным тоном, и Джерек понял, что наконец-то Герцог Королев признал его вкус более изысканным, а потому снисходительно улыбнулся Герцогу.

– Конечно, – сказал он, – когда у меня будет время.

Мистер Гаррис уронил голову на скатерть и громко захрапел.

Джерек сделал пару шагов к миссис Ундервуд, но потом передумал, сам не понимая, почему колеблется. Епископ Касл поднял голову.

– Присоединяйся к нам, бойкий Джерек. В конце концов, ты наш хозяин!

– Не совсем, – возразил Джерек, но присел рядом с донной Изабеллой.

Латов загнали в дальний угол зала, но они продолжали оказывать стойкое сопротивление. Ни один из полицейских, участвующих в потасовке, не избежал по меньшей мере укуса руки или пинка по ноге.

Джерек обнаружил, что совсем не обращает внимания на беседу за столом, удивляясь, почему миссис Ундервуд плачет так обильно, когда поет, в то время как лицо мистера Ундервуда, напротив, исполнено радости.

Донна Изабелла подвинулась ближе к Джереку, и он уловил смешанный запах фиалок и египетских сигарет. Епископ Касл целовал ее руку, ногти на которой по цвету напоминали платье.

Жужжание над головой снова стало громче, и Браннарт Морфейл, опять животом вниз, подплыл к ним.

– Возвращайтесь, пока можете, в собственное время! – призвал он. – Вы останетесь здесь навсегда! Покинуты! Вы слышите?! Вы слыши-и-и-те?!

И исчез. Что касается Джерека, то он был рад, что Морфейла больше не слышно.

Донна Изабелла повернула голову и сверкнула в сторону Джерека яркой улыбкой, вызванной, очевидно, чем-то сказанным Епископом Каслом, но адресованной Джереку.

– Любовь, любовь, моя любовь, – объявила она, – но никогда не совершайте ошибку, полюбив определенную личность. Абстракция предполагает все удовольствия и не влечет никакой боли. Быть чьей-то любовью гораздо предпочтительнее, чем любить кого – то.

Джерек улыбнулся.

– Вы говорите так же, как Лорд Джеггед. Но, боюсь, я уже попал в ловушку.

– Кроме того, – сказал Епископ Касл, настойчиво удерживая руку донны, – кто скажет, что слаще – меланхолия или безумный экстаз?

Оба они посмотрели на Епископа в некотором удивлении.

– У меня есть свои предпочтения, – сказала донна. – Я знаю. – Она полностью вернула внимание Джереку, говоря чуть хрипловатым голосом: – …Но… вы… намного моложе, чем я.

– Разве? – заинтересовался Джерек. Он уже понял, что, хотя и не по собственному выбору, эти люди имели исключительно короткую продолжительность жизни. – Ну что ж, тогда вам, должно быть, по меньшей мере лет пятьсот.

Глаза донны Изабеллы сверкнули, губы сжались. Она хотела что-то сказать, но передумала и, повернувшись к нему спиной, хрипло засмеялась в ответ на что-то, произнесенное Епископом Каслом.

Джерек заметил у дальней стены зала расплывчатую фигуру, которую не смог узнать. Фигура, одетая в какие-то доспехи, озиралась вокруг в полном недоумении.

Лорд Джеггед тоже заметил ее и, сдвинув красивые брови, задумчиво пыхнул сигаретой.

Фигура исчезла почти немедленно.

– Кто это был, Джеггед? – спросил Джерек.

– Воин из периода за шесть или семь столетий до этого, – ответил мистер Джексон. – Я не мог ошибиться! И – смотрите!

Маленький ребенок, контуры тела которого слегка мерцали, изумленно озирался неподалеку от них, но спустя всего лишь несколько секунд исчез.

– Семнадцатый век, – определил Джеггед. – Я начинаю всерьез воспринимать предупреждения Браннарта Морфейла. Всей ткани Времени грозит опасность полного смешения. Нужно было быть более осторожным. А, ладно…

– Вы, кажется, встревожены, Джеггед?

– У меня есть причина, – ответил Лорд Джеггед. – Ты лучше немедленно забери миссис Ундервуд.

– В данную минуту она поет с мистером Ундервудом.

– Вижу.

С улицы раздалась трель свистка, и в ресторан ворвался отряд полицейских с дубинками наготове. Их начальник отсалютовал инспектору Спрингеру:

– Сержант Шервуд, сэр!

– Почти вовремя, сержант. – Инспектор Спрингер поправил пальто и водрузил помятую шляпу на голову. – Мы расчищаем берлогу иностранных анархистов, как вы видите. Фургон прибыл?

– Фургонов достаточно для всей этой шайки, инспектор. – Сержант Шервуд бросил презрительный взгляд на разношерстную компанию. – Я всегда знал: все, что говорят про это место, – правда.

– И даже хуже. Взгляните на них. – Инспектор Спрингер показал на Латов, которые, отказавшись наконец от борьбы, мрачно засели в углу, зализывая раны. – Никогда не подумаешь, что они – наши сородичи, верно?

– Безобразные клиенты, ваша правда, сэр. Разумеется, не англичане?

– Не-а! Литовцы. Типичные восточноевропейские смутьяны. Они там таких выращивают.

– Что? Специально?

– Что-то, связанное с диетой, – объяснил инспектор Спрингер, – творог и тому подобное.

– Ойе! Вот уж не взялся бы за вашу работу, инспектор, даже за миллион!

– Она бывает противной, – согласился инспектор Спрингер. – Ладно, давайте собирать их.

– Гм… крашеных женщин тоже?

– Конечно, сержант. Всех до единого. Мы рассортируем их в Скотланд-Ярде.

Мистер Джексон слышал этот разговор и повернулся к Джереку, пожимая плечами.

– Боюсь, мы ничего теперь не сможем поделать, – сказал он философски. – Нас всех повезут в тюрьму.

– О, в самом деле? – обрадовался Джерек. – Будет приятно снова оказаться заключенным, – мечтательно произнес он, отождествляя темницу с одним из своих самых счастливых моментов, когда мистер Гриффитс, адвокат, прочитал ему послание миссис Ундервуд. – Возможно, они снабдят нас машинами Времени.

Лорд Джеггед не казался таким жизнерадостным, как Джерек.

– Нам бы очень пригодилась одна, – сказал он, – если наши проблемы еще больше не усложнятся. Я сказал бы, что во многих смыслах наше время истекает.

Раздался неожиданный щелчок, и Джерек Корнелиан посмотрел на свои запястья. Вновь прибывший констебль защелкнул на них наручники.

– Надеюсь, вам нравятся браслеты, сэр, – сказал он с ироничной усмешкой.

Джерек засмеялся и поднял руки.

– О, они прекрасны!

В общем шуме возбужденного веселья компания вывалилась из кафе “Ройяль” и погрузилась в ожидающие полицейские фургоны. Только мистера Гарриса никто не потревожил. Его храп приобрел загадочную меланхолическую интонацию.

Железная Орхидея хихикнула.

– Полагаю, такое случается с вами все время, – сказала она донне Изабелле.

– Это для меня редкое угощение, – ответила та, поджав губы.

Пока миссис Ундервуд выводила его из дверей, мистер Ундервуд повернул сияющее лицо к полицейскому.

– Не падайте духом, – посоветовал он инспектору Спрингеру, – так как Господь с нами.

Инспектор Спрингер покачал головой и вздохнул.

– Говорите только за себя, – сказал он, зная, что впереди его ждет нелегкая ночь.

18. НАКОНЕЦ К МАШИНЕ ВРЕМЕНИ

– Канцлер, – объявил инспектор Спрингер, – обо всем информирован.

Инспектор стоял, уперев руки в бока, в центре большой камеры, глядя на заключенных с самодовольным выражением фермера, купившего хорошую скотину.

– Я не удивлюсь, – продолжал он, – если окажется, что мы раскрыли самую крупную шайку бунтовщиков против Короны со времен Порохового Заговора. И, надеюсь, в течение следующих нескольких дней мы выкурим еще больше разбойников из потайных нор.

Сделав выразительную паузу, инспектор уделил особое внимание капитану Мабберсу и его экипажу:

– Мы еще выясним, как подобные вам проникли в нашу страну.

– Грунек Вертедас, – пробормотал капитан Мабберс, задабривающе глядя на инспектора Спрингера. – Фрег нашер, тьюнайтли, мибикс?

– Вы все так говорите, парень. Пусть английский суд решит вашу участь!

Капитан Мабберс оставил попытки договориться с инспектором Спрингером и, бормоча “Круфруди”, вернулся в угол, где сосредоточился его экипаж.

– Нам нужен переводчик, инспектор, – сказал сержант Шервуд, стоящий у дверей и записывающий подробности в блокнот. – Я не могу понять их имена, сэр. Все они, кажется, явные иностранцы, за исключением этих трех, указал он карандашом на мистера и миссис Ундервуд и мужчину, назвавшегося мистером Джексоном.

– У меня осталась пилюля, – предложил Джерек. – Вы можете принять ее и побеседовать с ними, как на своем собственном языке…

– Пилюля? Вы стоите здесь и предлагаете мне, офицеру Закона, наркотики? – Инспектор возмущенно повернулся к сержанту Шервуду: – Наркотики!

– Это объясняет многое, – сурово кивнул головой сержант Шервуд. – Интересно, что случилось с тем, другим, кого вы упомянули? На летающей машине?

– Его местонахождение будет со временем выяснено, – твердо пообещал инспектор Спрингер.

– Надеюсь, он благополучно добрался назад, – сказал Джерек. – Кажется, искажения прекратились, не правда ли, Джеггед?

– Джексон, – поправил Джеггед, но не очень убедительно. – Да, но они начнутся снова, если мы не будем действовать быстро.

Мистер Ундервуд перестал петь и начал качать головой из стороны в сторону.

– Напряжение, – приговаривал он. – Переутомление, как говоришь ты, моя дорогая.

Миссис Ундервуд молча успокаивала его.

– Извини меня за несдержанность, и за все остальное, это было не по-христиански. Я должен был выслушать тебя… если ты любишь этого мужчину…

– О Гарольд!..

– Нет, нет. Лучше, если ты останешься с ним. Мне нужен отдых… в деревне. Возможно, я поживу у своей сестры, которая управляет Домом Милосердия в Уайтхевене. Развод…

– О Гарольд! – Она сжала его руку. – Никогда! Все решено, я остаюсь с тобой!

– Что? – взвился Джерек. – Не слушайте ее, мистер Ундервуд. – Но тут же пожалел о своих словах. – Нет, я думаю, вы должны выслушать ее…

Мистер Ундервуд сказал более твердо:

– Это не только ради тебя, Амелия. Скандал…

– О Гарольд! Прости…

– Я уверен, что ты не виновата.

– Ты подашь в суд на меня?

– Конечно, естественно. Ты не сможешь…

– Гарольд! – На этот раз ее слезы были другого качества. – Куда я пойду?

– Конечно с мистером Корнелианом.

– Ты не можешь понять, что это означает, Гарольд!

– Ты привычна к зарубежному климату. Если ты покинешь Англию, создашь новый дом где-нибудь…

Она вытерла глаза и посмотрела обвиняющим взглядом на Джерека.

– Это все ваша работа, мистер Корнелиан. Видите, что случилось?

– Я не совсем вижу… – начал он, но махнул рукой, так как она уже повернулась к мистеру Ундервуду.

Еще один полицейский вошел в камеру.

– Ага, – сказал инспектор Спрингер. – Простите, что поднял вас с постели, констебль. Я только хотел кое-что прояснить. Вы, помнится, присутствовали при казни Ярмарочного Убийцы?

– Да, сэр.

– Не кажется ли вам, что это – показал он на Джерека, – тот парень, которого повесили?

– Похоже, сэр. Но я видел, как Убийца умер. С определенным достоинством, что отмечалось в свое время. Этот не может быть тем же самым.

– Вы видели тело… после?..

– Нет, сэр. В самом деле, сэр, был слух… ну… Нет, сэр, он выглядел немного по-другому… короче, другого цвета волосы и цвет лица…

– Я изменил их с того времени, как… – начал Джерек, стараясь быть полезным.

– Молчать, ты! – рявкнул инспектор Спрингер и, удовлетворенный, сказал полицейскому: – Благодарю вас, констебль.

– Спасибо, сэр.

Констебль покинул камеру.

Инспектор Спрингер подошел к мистеру Ундервуду.

– Чувствуете себя лучше, а?

– Немного, – осторожно согласился мистер Ундервуд. – Я надеюсь… я имею в виду, что вы не думаете, что я…

– Полагаю, вы ошиблись, вот и все. Знай я вас раньше… э… при других обстоятельствах, я сказал бы, что сегодня… э… вы были немного перенапряжены… не совсем в себе… хм. – Он продолжил почти добродушно: – Из-за вашей сбежавшей миссис, и все такое. Кроме того, я благодарен вам, мистер Ундервуд. Вы невольно помогли мне разоблачить злодейскую банду. Мы знали о заговоре с целью убийства Ее Величества, но улик было довольно мало. Теперь же у нас есть над чем поработать, видите?

– Вы имеете в виду… эти люди?.. Амелия, ты знала?..

– Гарольд! – Она умоляюще взглянула на Джерека. – Мы рассказали тебе правду. Я уверена, что никто из присутствующих здесь ничего не знает о таком ужасном заговоре. Они все из будущего!

Снова инспектор Спрингер покачал головой.

– Будет трудно, – сказал он сержанту Шервуду, – отсортировать психов от сознательных преступников.

Железная Орхидея зевнула.

– Должна сказать, мой дорогой, – пробормотала она Джереку, – что наряду с интересными моментами в Эпохе Рассвета у тебя есть и скучные…

– Такие здесь нечасто. – Тон Джерека был извиняющимся.

– Следовательно, сэр, – продолжал инспектор Спрингер мистеру Ундервуду, – вы можете идти. – Конечно, вы понадобитесь нам как свидетель, но не думаю, что необходимо задерживать вас дольше.

– И моя жена?

– Боюсь, она должна остаться.

Выходя вслед за сержантом Шервудом из камеры, мистер Ундервуд сказал:

– Прощай, моя дорогая.

– Прощай, Гарольд. – Теперь она не казалась слишком расстроенной.

Герцог Королев снял свою роскошную охотничью шляпу и стал стряхивать пыль с плюмажа.

– Что это за вещество? – спросил он мистера Джексона.

– Пыль, – сказал Джексон. – Мусор.

– Как интересно! Как вы делаете его?

– В Эпохе Рассвета есть много способов его производства, – сообщил ему мистер Джексон.

– Ты должен показать мне какой-нибудь, Джерек. – Герцог Королев снова надел шляпу, а затем прошептал с любопытством: – И чего мы сейчас ждем?

– Я не совсем понимаю, – ответил Джерек, – но следует этим наслаждаться. Мне лично нравится здесь все.

– И нам тоже, о изгоняющий скуку! – Герцог Королев благосклонно посмотрел на инспектора Спрингера. – Мне особенно нравятся твои характеры, Джерек. Они абсолютно правдоподобны.

Сержант Шервуд вернулся с величественным человеком средних лет, в черном сюртуке и высокой черной шляпе. Узнав его, инспектор Спрингер отдал честь.

– Они все здесь, сэр. Хочу отметить, что потребовалось немало труда, чтобы поймать их, но они пойманы!

Величественный мужчина кивнул и, вздохнув, окинул холодным взглядом Латов и Джерека. Он не позволил никакому выражению появиться на своем лице, когда осматривал Железную Орхидею, Герцога Королев, Епископа Касла, миледи Шарлотину, донну Изабеллу и миссис Ундервуд. Только внимательнее вглядевшись в лицо мистера Джексона, он выдохнул еле слышно:

– О небеса!

– Добрый вечер, Мунрой, или уже утро? – Джеггед, казалось, забавлялся. – Как поживает министр?

– Это вы, Джаггер?

– Боюсь, что да, сэр.

– Но как?..

– Спросите инспектора, мой дорогой приятель.

– Инспектора?

– Ваш друг, сэр?

– Вы не узнали лорда Чарльза Джаггера?

– Но… – начал инспектор Спрингер.

– Я говорил вам, кто это! – воскликнул Джерек, обращаясь к миссис Ундервуд, но та жестом приказала ему замолчать.

– Вы объясняли что-нибудь инспектору, Джаггер?

– Не его вина, но он был так убежден, что все мы замешаны в этом деле, что не было смысла разубеждать его. Я подумал, что лучше подождать с объяснением.

Мунрой мрачно улыбнулся.

– И поднять меня с постели.

– Здесь есть литовцы, сэр, – сказал нетерпеливо инспектор Спрингер, – по крайней мере, мы поймали их.

Мунрой с достоинством повернулся и сурово посмотрел на латов.

– А, да. Это не ваши друзья, Джаггер?

– Совсем нет. Насчет них инспектор Спрингер проделал хорошую работу. Все остальные – мои гости. Мы обедали в кафе “Ройяль”. Как вы знаете, я интересуюсь искусством…

– Конечно. Тут больше не о чем говорить.

– Итак, вы даже не чертов анархист? – жалобно произнес инспектор Спрингер, сумрачно глядя на Джерека. – Всего-навсего псих с хорошими связями. – И он глухо вздохнул.

– Инспектор… – величественно пожурил его джентльмен.

– Простите, сэр!

– Феркит! – сказал капитан Мабберс из своего угла, обращаясь, казалось, к Мунрою. – Глу, мибикс?

– Гм, – сказал Мунрой.

Латы тяжело восприняли заключение. Они сидели маленькой печальной группкой на полу камеры, ковыряя в огромных носах и почесывая странной формы головы.

– У вас есть какие-нибудь причины подозревать лорда Джаггера и его друзей, инспектор? – сухо спросил Мунрой.

– Нет, сэр, кроме… Нет, даже эти зеленые и голубые женщины, сэр… – Инспектор Спрингер покорился неизбежности. – Нет, сэр.

– Им предъявлено обвинение?

– Нет еще… э, нет, сэр.

– Они могут идти?

– Да, сэр.

– Ну вот, Джаггер. А эти, – сказал Мунрой, махнув тростью в сторону неутешных инопланетян, – могут подождать до утра. Надеюсь, у вас найдется для меня масса улик, инспектор.

– О да, сэр, – сказал инспектор Спрингер, ни во взгляде, ни в голосе которого не чувствовалось предвкушения приятного будущего. Беспомощно уставившись на Латов, он выдавил: – Для начала, они явно иностранцы, сэр.

Когда все вышли на широкий бульвар Уайтхолла, друг лорда Джаггера Мунрой приподнял шляпу, обращаясь к леди:

– Примите мои поздравления по поводу ваших костюмов. Получился бы чудесный бал-маскарад, если бы все костюмы были такими прекрасными. Встретимся в клубе, Джаггер?

– Возможно, завтра, – сказал Джаггер.

Мунрой величественно удалился по направлению к Уайтхоллу.

Утренний свет коснулся крыш высоких зданий.

– О, смотрите! – воскликнула миледи Шарлотина. – Это старомодный рассвет! Настоящий!

Герцог Королев хлопнул Джерека по плечу.

– Прекрасно!

Джерек все же понимал: уважение Герцога досталось ему несколько дешево, учитывая, что он совсем ничего не сделал, чтобы вызвать восход солнца, но не смог отказать себе в удовольствии ощутить отождествление с чудесами мира девятнадцатого столетия, поэтому скромно покачал головой и позволил Герцогу продолжать расточать похвалы.

– Понюхайте этот воздух! – восклицал Герцог Королев. – В нем смешаны тысячи богатейших запахов! Ах! – Он обогнал остальных, дружно следовавших за ним, и повернул на набережную, восхищаясь рекой с плавающим на поверхности мусором, баржами и пленкой нефти. – Преобладающий серый цвет на раннем рассвете.

Джерек спросил миссис Ундервуд:

– Теперь вы подтвердите, что любите меня, миссис Ундервуд? Мне кажется, ваша связь с мистером Ундервудом подошла к концу.

– Он, по-моему, думает так же, – вздохнула она. – Я сделала все, что могла.

– Ваше пение было чудесным.

– Он, должно быть, всегда был неуравновешенным, – сказала она. – В том, что случилось, я должна винить себя.

Казалось, она не хотела больше разговаривать, и Джерек тактично разделил ее молчание. На реке прогудел буксир. Несколько чаек поднялись к небу, залитому мягким сверкающим золотом, деревья вдоль набережной шелестели, пробуждаясь к новому дню. Остальные, немного обогнав Джерека и миссис Ундервуд, комментировали тот или иной аспект окружающего пейзажа.

– Какое замечательное окончание нашего пикника, – сказала Железная Орхидея Лорду Джеггеду. – Вы не знаете, когда мы отправимся назад?

– Думаю, скоро.

Они долго шли по набережной, но в конце концов свернули на улицу, которую Джерек уже видел. Он коснулся руки миссис Ундервуд.

– Узнаете здание?

– Да, – пробормотала она, занятая, очевидно, своими мыслями. – Это Центральный Уголовный Суд, где судили вас.

– Смотрите, Джеггед! – окликнул Джерек. – Помните?

Лорд Джеггед тоже, казалось, думал о чем-то другом. Он рассеянно кивнул головой.

Смеясь и болтая, компания миновала Центральный Уголовный Суд и остановилась полюбоваться следующим объектом, который привлек их внимание.

– Собор Святого Павла, – сказала донна Изабелла, цепляясь за руку Епископа Касла. – Вы не видели его раньше?

– О, мы должны зайти внутрь!

Именно в этот момент Лорд Джеггед поднял благородную голову и остановился, словно лиса, почуявшая запах своих преследователей. Он поднял руку – Джерек и миссис Ундервуд замерли, в то время как остальные побежали вверх по ступенькам.

– Замечательный… – И Епископ Касл исчез.

Железная Орхидея начала смеяться и тоже исчезла. Миледи Шарлотина отступила на шаг назад и исчезла. А затем исчез и Герцог Королев исчез с удивленным и выжидающим выражением на лице.

Донна Изабелла села на ступеньки и закричала.

Даже миновав несколько улиц, они все еще слышали крики донны Изабеллы. Лорд Джеггед быстро вел их по лабиринту маленьких мощеных улочек.

– Мы были бы следующими, – сказал он. – Эффект Морфейла должен был проявиться. Моя вина… Абсолютно моя вина… Быстрее…

– Куда мы идем, Джеггед?

– Машина Времени. Та, в которой ты прибыл в первый раз. Починена и готова к отправлению. Но флюктуации, вызванные последними появлениями и исчезновениями, могли привести к серьезным последствиям. Браннарт знал, о чем говорил. Торопитесь!

– Я не уверена, – сказала миссис Ундервуд, – что хочу сопровождать кого-нибудь. Вы причинили мне боль, не говоря уж…

– Миссис Ундервуд, – мягко остановил ее Лорд Джеггед Канарии, – у вас нет выбора. Альтернатива ужасна, уверяю вас.

Убежденная его тоном, она ничего больше не стала говорить.

Они вышли на улицу рядом с рекой, застроенную выцветшими, облупившимися зданиями. Неподалеку несколько человек загружали ящиками телегу. В просветах между домами блестела вода Темзы.

– Я устала, – пожаловалась миссис Ундервуд, – и не могу идти так быстро, мистер Джексон. Я не спала почти две ночи.

– Мы уже на месте, – ответил он, вынув из кармана ключ и вставив его в замок темной дубовой двери.

Лорд Джеггед толкнул дверь, и та скрипнула. Когда они вошли, Джеггед закрыл дверь и, подняв руку, достал масляную лампу, висящую на крюке, а затем, чиркнув спичкой, зажег ее.

Свет стал ярче, и Джерек увидел, что они находятся в довольно большой комнате с каменным полом. Пахло плесенью. Вдоль стен шныряли крысы.

Джеггед подошел к большой куче тряпья и начал растаскивать ее в стороны, потеряв в спешке часть своего хладнокровия.

– Какова ваша роль во всем этом, мистер Джексон? – спросила миссис Ундервуд, отводя взгляд от крыс. – Я не ошибаюсь, полагая, что вы манипулируете нашими судьбами – моей и мистера Корнелиана?

– Надеюсь, незначительно, мадам, – сказал Джеггед, все еще раскидывая кучу. – Ради такой абстрактной вещи, как его сущность, Время строго следит за нашей активностью. И надо быть очень осторожным. Именно поэтому я выбрал всего два основных псевдонима. Я много путешествовал во Времени, как вы, вероятно, догадались: и в прошлое, и в будущее, которое существует относительно моего мира. Я знал о конце Времени еще до того, как Юшарисп принес эту весть на нашу планету. Мне удалось открыть, что определенные люди, благодаря особенному подбору генов, не так подвержены эффекту Морфейла, как другие, и я задумал найти средство предотвратить катастрофу хотя бы для некоторых из нас…