Текст книги "Убийство по французски"

Автор книги: Мартин О'Брайен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

– Кое-что вам понравится, босс, – сообщил он, жуя зубочистку.

Все повернулись в его сторону. Логанн нарочито медленно открыл дверь своей машины и бросил блокнот на водительское сиденье.

– И? – уставился на него Жако.

Первый раз с того времени, как Жако напал на след Карно, он почувствовал волнение, ощутил, что нащупал путь.

– Парень в верхнем конце улицы, – продолжал Логанн, вынув изо рта зубочистку и отбросив в сторону. – Доктор. Жюль Креспен. Живет один. Ну, похоже, в тот момент, когда он вывел вчера вечером свою собаку, эта машина как раз выехала из ворот имения. Сворачивает, значит, с подъездной дорожки сюда, сигналит и проезжает прямо мимо него.

– Время? Водитель? Модель? Номер?

– Примерно в шесть сорок – шесть пятьдесят. Во всяком случае, до семи часов. Старенький «рено», по его словам. Коричневый. Ржавая бочка. Двигатель тарахтит, как мясорубка. Не смог с уверенностью сказать, кто сидел за рулем, мужчина или женщина.

–И?..

– Он не запомнил номер, но на заднем стекле был стикер. Ну, вы знаете такие... Все, что он запомнил, – это... внимание... «Алле-Алле»...

– Спортзал, – выдохнула Изабель.

Жако глубоко вздохнул. Спортзал. Он пока не знал как, но все каким-то образом раскладывалось по местам. Гасталю пока могло не повезти с Холфорд, что немудрено, если учесть, что она только-только приехала в город, но вот Баллард, Грез и Монель были членами клуба. И вот посетитель последней жертвы поместил название спортзала на заднем стекле своей машины. Может Водяной работать там или состоять членом клуба? Может быть женщиной? Четыре установленные жертвы, а они до сих пор не обнаружили ни следа спермы, несмотря на явное наличие половых актов.

В группе было заметно оживление, все заулыбались. Стало ясно, что не один Жако воодушевился.

– Подождите-ка... давайте не будем слишком раскатывать губы, – начал он. Группа притихла. – Для начала: не следует полагать, что водитель «рено» и убийца – одно и то же лицо. Это вполне мог быть приятель. Приехал, уехал, на прощание клаксончик надавил. Вы ведь не станете сигналить на прощание тому, кого только что убили.

В центре группы ветеран Гренье кивнул в знак согласия. Это разумное замечание. Жако взглянул на остальных и отметил, что такая возможность учтена.

– О'кей, – продолжил он. – Вот что мы сделаем. Изабель, езжай в тот бар и оставайся там. Фиксируй каждого. И на этот раз постарайся форсировать события. Кто владелец бара?

– Старик Патрис Каррэ и его жена Надин. Обоим за шестьдесят. Арендуют помещение, живут наверху. Уже двадцать лет.

– Подойди к ним. Покажи жетон. Но не говори, в чем дело. Имена постоянных посетителей, новички, все такое. – Изабель кивнула. – Кстати, что-то есть на ребят из Интернета, которых ты вычисляла?

– Безупречны, как свисток. Фотограф. Модели. У всех неопровержимые алиби.

– А аквариум?

– Ничего.

Жако взял это на заметку. Он надеялся получить зацепку или в «Аква-Сите», или на интернетовском сайте, но, похоже, им придется прикрыть эти тропки. Возможно, Изабель больше повезет с баром...

– Что ж, о'кей. Берни, Люк. Проверьте того парня, Карно, где был прошлой ночью... Ну вы узнаете, что делать. И не бойтесь немного надавить. Еще навестите тех английских парней на Каренаж. Братьев. Я понимаю, что они не в нашем списке, однако не повредит выяснить, где они были прошлой ночью. Нам здесь не нужны болтающиеся концы, о'кей? Этьен, Шарль... пусть причалы отдохнут...

На лицах парней читалось облегчение. Эта работенка была просто невыполнимой. Стоптанные подметки, и никаких результатов.

– ...объединитесь с Пьером, Алом и Клодом, – продолжил Жиль, – и начинайте работать с дневником, записной книжкой и корреспонденцией жертвы. Все, что удастся нарыть... И Ален. – Жако повернулся к Гасталю.

– Я понял. Возвращаться в спортзал и проверить относительно членства мадам, как и у других. Когда она последний раз там была. Кто был одновременно с ней. Скажем, за последние две недели.

Жако кивнул.

– И?..

– И выяснить, кто из членов клуба ездит на старом «рено»...

– Первое и второе.

Жако это впечатлило – Гасталь начинает вникать в суть! Даниель повернулся к Шевэну:

– Что с ключами? Ты выясняешь насчет садовой калитки?

– Их всего пять, – ответил он. – Один ключ вместе с запасным в к-к-кухне, один у садовника и один в кабинете де Котиньи.

– А пятый?

Шевэн раскрыл свой блокнот.

– В «П-П-Писин – Пикар». Это компания по обслуживанию бассейнов на Л-Л-Ладолье. Они не строили бассейн, но, по словам садовника, у них контракт на обслуживание. Приезжают каждые две недели.

49

Баске плохо спал. Мозг отказывался успокаиваться, тело не могло найти удобного положения, простыня оборачивалась вокруг тела словно горячий, пропитанный потом саван. Однако когда он наконец проснулся – глаза резало от света, шея затекла от жесткой подушки, трусы жгутами закрутились на ягодицах, – то понял, что ему худо-бедно удалось поспать пару часов. Еще он обнаружил, что проснулся в постели один.

А это означало только одно. Он храпел. Несколько раз, проваливаясь в сон, он, должно быть, мычал. Даже припоминал, что Селестин довольно сильно поддавала ему локтем в попытке заставить повернуться на бок. Но очевидно, где-то среди ночи она сдалась и ушла в одну из детских комнат. Селестин всегда это делала, когда он храпел.

А если храпел, размышлял Баске, то, видимо, выпивал. Эти две вещи сопутствовали одна другой, как кирпич и раствор, и объясняли противную боль за глазами и давление в черепе. Ничего особо грандиозного не случилось, насколько он мог припомнить, но выпито было явно достаточно. Началось с двух больших стаканов виски с содовой, которые он выпил накануне вечером, довольно рано, из-за чего Селестин встретила его с удивлением и радостью. А после двух скотчей последовали полбутылки белого вина под приготовленные Адель перцы и бутылка красного под тушеное мясо.

А потом, словно ему не хватило, он, когда жена ушла спать, прошел в гостиную и, сидя перед камином, выпил две порции бренди. Пробыл там не очень долго, все еще смакуя первую порцию, когда Селестин додумалась спуститься из их спальни, чтобы пожелать ему спокойной ночи, в длинном атласном облегающем платье с кружевами.

Баске понимал, что у нее на уме, но, хоть убей, не мог настроиться на это. Потому налил вторую порцию бренди и еще немного задержался. К тому времени как он поднял себя наверх, атласное платье сменилось хлопчатобумажной ночнушкой, Селестин быстро заснула, и он «соскочил с крючка». При наличии беременной любовницы, с которой еще предстояло побороться, последнее, что было на уме у Баске, – это секс с женой.

Воспоминание о беременности Анэ заставило Баске взбодриться. С пульсирующими висками он заерзал на кровати, чтобы расправить трусы, застрявшие между ягодиц, стараясь при этом не обращать внимания на здоровую эрекцию... чертов инструмент, который в первую очередь виноват в беременности любовницы.

Взбив подушку, Баске закрыл глаза и заскрипел зубами Боже, как можно было загнать себя в подобию ситуацию? Интрижка казалась такой совершенной, непосредственной и такой прогнозируемой. Ни слова о его обязательствах перед Анэ, никаких разговоров о том, что она отдала ему лучшие годы жизни. Он всегда был добр с ней, разве не так? Хорошо к ней относился, щедро оделял, не забывал дарить маленькие презенты. И она таким образом отплатила.

Они познакомились почти год назад на отраслевом мероприятии по сбору средств в Авиньоне, где Анэ и еще одна девушка отвечали за презентацию лотов на благотворительном аукционе, который был устроен после обеда. Стол Баске находился прямо у сцены, и каждый раз, когда там появлялась Анэ, он словно вонзался в нее взглядом, завороженный голубым блестящим платьем с разрезом на боку, открывающим обольстительное бедро, выпирающим лифом с соблазнительным декольте. И то, как она представляла каждый лот – поворачиваясь в одну сторону, отставляла попку и всегда наклонялась достаточно низко, чтобы показать, мол, места нижнему белью под сияющим блестками платьем нет.

В ней была греховная красота, как в игривом котенке. На лице выделялись темные, словно старое дерево, глаза, блестящие и подчеркнуто красные губы, белоснежные зубы. Он посчитал, что ей немного за тридцать, и в ней скорее Карибская, чем африканская кровь – это впоследствии подтвердилось, – понял, что ее присутствие его пьянит, что он покрывается мурашками при каждом ее выходе.

В итоге Баске отчаянно выторговывал вещи, которые ему совсем не были нужны – обед на четверых в «Жардан-де-Сен» в Монпелье, пару горных лыж «Россиньоль», которыми пользовался Жан-Клод Кили на чемпионате мира в 1967 году – Селестин дергала его за рукав, чтобы остановить, – принадлежавший Элтону Джону снегоход, который вытащили на сцену с соблазнительно расположившейся на водительском сиденье Анэ, одетой только во флюоресцирующий закрытый купальник. Судьбу этого лота решил именно купальник.

Баске представился примерно через час, незаметно, и вручил Анэ свою визитную карточку. Великолепное представление, сказал он ей. Если она когда-нибудь будет в Марселе...

Конечно, Анэ позвонила через неделю, и он съездил в Авиньон, чтобы повидаться с ней, – час туда и час обратно по скоростной дороге и еще три часа в неряшливой квартирке у старой городской стены. Он потратил пять часов своего дня. Но каждая потраченная секунда стоила того. Каждое су. Раз в неделю почти месяц Баске проделывал такое путешествие. Пока Анэ не дала понять, что для нее не будет никаких проблем со сменой жилья, переездом поближе к нему, и... быть может, он поможет ей подыскать местечко?

Спустя пару недель он нашел ей небольшую виллу в Эндум, в двадцати минутах от его офиса на Ла-Жольет, и она переехала туда. Подписывала бумаги, он оплачивал аренду и дважды в неделю, иногда трижды, заезжал туда.

До сегодняшнего дня. Теперь все кончено. Конец всему.

Осторожно соскользнув с кровати, поморщившись от предпринятых для этого усилий, Баске пополз в ванную комнату, опираясь по пути на спинку кровати, кресло и край комода. Жалкое зрелище, и он рад, что Селестин при этом не присутствует.

«Я становлюсь слишком стар для всего этого, – мрачно подумал он, – для посиделок до глубокой ночи, обильной выпивки. Быть может, Селестин права. Пора подумать об отдыхе, привлечь Лорана заниматься повседневной рутиной». Конечно, он продолжал бы держать руку на пульсе, посматривать на то, что происходит. Но и только. Не то что отец Селестин. Старик никогда не ослаблял поводьев, всегда стоял у него за спиной.

Он хорошенько это запомнит, размышлял Баске, закрывая дверь ванной комнаты.

Десять минут спустя, проглотив пару таблеток ибупрофена со стаканом антипохмельного зелья и припав к кранам душа с переменой холодной и горячей воды, Баске решил, что ему немного лучше, хотя в процессе чистки зубов, когда он стоял, согнувшись над раковиной, его желудок заурчал, а в голове застучали молотки. Вернувшись в спальню, он стал медленно одеваться – хрустящая хлопчатобумажная рубашка, вязаный галстук, легкий льняной костюм, – и, когда застегивал пуговицы, завязывал галстук и затягивал молнию, присматривая пару обуви, которую не нужно зашнуровывать и наклоняться для этого, он с радостью заметил, что похмелье стало отступать.

Внизу стол для завтрака был прибран, поэтому он прошел на кухню, где дрожащей рукой налил себе кофе и сжевал круассан. За разделочной стойкой Адель готовила еду для стаи домашних кошек Селестин, одна из которых мяукала и кружила вокруг его ног. Если бы у него были силы и нужное состояние, он наподдал бы этому гребаному существу так, что оно вылетело бы в окно.

В эту минуту Селестин торопливо вошла из сада с охапкой цветов. Посмотрела на супруга, осуждая и одновременно прощая все его неудачи прошлой ночью, и, нежно потрепав по щеке, беззаботно защебетала.

Он уехал из дома в южном направлении и свернул на обочину только когда в зеркале заднего вида появился мигающий синий фонарь. «Скорая помощь», благодарение Богу, пролетела мимо, завывая сиреной. Она напомнила Баске о полицейском и его вопросах о домах, которые они перестраивали, о квартире, где была убита женщина. Он сказал тому парню, мол, меня не касается, что с собой делают жильцы его дома. Но потом он вспомнил, что одну из квартир занимает Рэссак. Могло убийство произойти в квартире Рэссака? И если так, могло оно как-то быть связано с Рэссаком? Или арендатор Рэссак невиновен, так же как фригольдер Баске?

Баске почему-то заподозрил, что нет.

Он потянулся за мобильником и набрал номер Рэссака. Самое меньшее, что он мог сделать, – это предупредить его насчет квартиры, визита полиции, сказать, что тот вполне может ожидать такого же визита.

Или нет. Возможно, этот тупица полицейский сочтет дело сделанным и не почешется, чтобы все проверить.

Баске послушал гудки и собрался было разъединиться, когда на другом конце линии послышался голос Рэссака.

50

Через пять кварталов за усеянными могильными плитами склонами кладбища, на северной стороне эстакады А7, Жако увидел вывеску «Писин – Пикар». Ярко раскрашенная табличка, установленная на уровне крыши, тянулась по всему периметру квадратного одноэтажного дома, одной из расположенных рядом однотипных коммерческих построек – склад пиломатериалов, магазины кухонной утвари, лавки садоводов и мебельные склады, – перед каждой своя парковка, ряды флагштоков с полотнами, обещающими скидки «только сейчас» и своим многоцветьем назойливо рекламирующими имеющиеся товары.

Когда-то в здании, которое в настоящее время занимала «Писин – Пикар», размещались гараж и салон демонстрации автомобилей, проданные после открытия автострады. Насыпной островок под покоробившимися от солнца навесами, где некогда стояли бензонасосы, теперь был выложен модной плиткой и заставлен калифорнийскими ваннами, демонстрационный салон полон разнообразной бассейновой мебели и приспособлений, а старая стоянка для бывших в употреблении автомобилей завалена джакузи. Там находились еще ванны и голубые, в форме ушной раковины, основания для загородных бассейнов, разложенные по размерам и прислоненные к побеленной стене. Единственным местом, сохранившим первоначальную специализацию, осталась большая мастерская. Ее затененный интерьер с верстаками был словно разрезан клином солнечного света и наполнен слабенькими звуками транзисторного приемника.

Въехав на передний двор, Жако поставил машину возле калифорнийской ванны и вылез наружу. В пятидесяти футах над ним, на эстакаде, ревел невидимый глазу поток автомашин. Он был благодарен тени и порыву ветра, которые отлепили рубашку от тела. Ему понадобилось почти сорок минут, чтобы добраться до «Писин – Пикар» от Рука-Блан, и от езды осталось ощущение дискомфорта. Шагая через двор к приемной, Жако потянулся, размял плечи. Интересно, подумал он, сколько еще времени понадобится, чтобы прошла боль за глазами. Если бы знал, что день начнется с ранней побудки и очередного трупа, был бы предусмотрительнее накануне.

В демонстрационном салоне за прилавком сидела молодая женщина и двумя пальцами мучила компьютерную клавиатуру, перемалывая во рту ком жвачки. Жако уже наклонялся через прилавок, чтобы спросить об управляющем, когда из-за дверей с «морозным» стеклом ящерицей выбежал дочерна загорелый мужчина.

– Пикар, – вцепившись в руку Жако и яростно тряся ее, представился он.

У него были уши размером с боковину капота, коричневые и покрытые веснушками. На голове красовалась маленькая лихая морская фуражка с золотыми шнурами. Посмотрел бы на него Салет...

– Так чем могу помочь, мсье? – выдохнул Пикар. – Джакузи? Ванная? Или вы ищете что-нибудь покрупнее?

Жако залез в карман куртки и вынул полицейский жетон. Лицо мужчины утратило соответствующее демонстрационному залу сияние и закаменело.

– Пройдем в кабинет, – пробормотал он.

Пикар пошел вперед и до самой двери не произнес ни слова.

– Итак, – начал он, падая в кресло за столом и жестом предлагая Жако устраиваться. – Чем могу быть полезен?

– Резиденция де Котиньи в Рука-Блан. Мне кажется, у них с вами контракт на обслуживание?

– Совершенно правильно. – Пикар кивнул на стоящий за ним открытый шкафчик с развешенными по крючкам ключами. – И, скажу я вам, кроме них есть еще много других. Мы выполняем контрактные работы более чем для пятидесяти собственников. Чистка бассейнов, фильтрующее оборудование, обслуживание насосов – мы много чего делаем. – Было ясно, что даже присутствие в кабинете полицейского не удержит Пикара от саморекламы. – А еще должен сказать, и цены у нас вполне приемлемые. Дешевле не найдете. Или найдете, но никто в этом городишке не станет обслуживать вас так качественно за такую цену. Итак, говорите, де Котиньи?

– У вас здесь хранится их ключ. От садовой калитки на аллее Жобар.

– Точно. – Пикар подсунул под фуражку палец и поскреб голову неровным ногтем. Жако догадался, что под околышем прятался парик.

– Вы не посмотрите, ключ на месте?

Пикар откинулся на спинку кресла и посмотрел на шкафчик:

– Вон там, второй ряд, четвертый слева.

Жако взглянул на шкафчик. Единственный одиночный ключ в ряду. Остальные по два, по три. Достаточно просто перевесить с одной связки на другую.

– И ключ оставался там в течение последних двадцати четырех часов?

Пикар кивнул:

– Я сам запираю шкаф. Каждый вечер. Я бы увидел, если бы какой-нибудь из ключей отсутствовал. Крючок бы торчал, как палец при автостопе, отсутствуй какой-либо ключ.

– А когда вы в последний раз навещали владение де Котиньи?

Пикар выдвинул ящик и нашел нужную папку. Пролистал, провел пальцем внизу последней страницы.

– В понедельник. Брали пробу на хлорированность воды и проверяли стоки.

Он подтолкнул папку по столу на тот случай, если Жако захочет посмотреть. Жако смотреть не стал.

– А после этого?

Пикар покачал головой, закрыл папку и опустил ее в ящик.

– Вы сами выполняете работы?

Пикар махнул на стенку за собой:

– Оставляю все это для грязной обезьяны, которая сидит там. Его зовут Сардэ. Не особенно надежен, когда дело касается начала работы. Понимаете, о чем я? Но руки растут откуда нужно. Прирожденный механик. Чистка, обслуживание. Такого рода работа.

Жако принял это к сведению.

– Еще кто-нибудь работает у вас? Помимо Сардэ и секретарши?

Пикар покачал головой.

– И как давно они у вас?

– Максин примерно полгода. В приемной всегда нужна симпатичная мордашка, даже если она не сильна в печатании и работе с документами.

– А Сардэ?

Пикар немного подумал.

– Два года. Может, дольше. Я уже сказал, он любитель прогулять, но с техникой на ты. На короткой ноге.

– Он женат? Холост?

– Не женат, нет.

– Есть подружка?

Пикар пожал плечами:

– Вряд ли.

– А вчера? Когда вы закрылись?

– Около пяти. Примерно как обычно. Иногда прямо перед закрытием у нас бывает какой-нибудь посетитель, и мы не выпроваживаем его, понимаете, о чем я.

– И вы были здесь весь день? Пикар задумался.

– Ну, вчера нет. Не весь день. Мне нужно было кое-что собрать для яхты. Моя яхта стоит в Старом порту. Тридцать футов удовольствия. Изумительная. Бесподобная. Вы ходите под парусом, старший инспектор? – Он постучал по козырьку своей капитанской фуражки.

Жако бросил на него взгляд, поднялся и принялся обходить кабинет. Шкафы с папками, пробковая доска с пришпиленными к ней визитными карточками, записками и рекламками, пара фотографий Пикара на борту яхты и календарь с подсолнухами, висящий на второй двери. Пикар не спускал с него глаз.

– Ну, как я уже говорил, мне нужно было кое-что из припасов. Щетка, топливо, немного брезента. Поэтому около трех я отправился в «Марина-сэпплай» – это примерно в полумиле отсюда.

– Оставив здесь Максин и Сардэ?

Пикар кивнул:

– Их двоих.

– И заперли шкаф с ключами? А кабинет на время своего отсутствия?

Пикар пожал плечами:

– Зачем? Я же сказал, что отсутствовал не более пятнадцати минут.

– Вы могли бы попросить Максин зайти сюда на минуту?

Пикар крикнул секретарше, и спустя несколько секунд Максин проскользнула в кабинет, оправляя рукава и оглаживая юбку на коленях. Пояс был слишком тесен, и складка жира размером с батон салями выпирала у нее из-под шерстяного жакета. Кроме того, при отсутствии маскировки в виде кома жвачки ее нижняя губа оказалась слишком полной и придавала лицу сердитое выражение.

– Когда мсье Пикар вчера покинул демонстрационный зал, в его отсутствие были посетители? – спросил Жако. – Кто-нибудь входил в его кабинет?

Максин посмотрела на Пикара, словно это он задал вопрос.

– Никого, мсье. Никого здесь не было.

– Спасибо, Максин, – улыбнулся Жако.

Она кивнула и вышла.

– Хотите, чтобы я вызвал Сардэ? – поинтересовался Пикар.

– А он должен быть здесь?..

– Скорее всего в мастерской. На заднем дворе. Жако указал на календарь и на вторую дверь:

– Могу я пройти туда?

– Конечно, пожалуйста. – Пикар привстал. – Я вас провожу.

– Нет-нет, не беспокойтесь. – Жако открыл дверь. Внутрь ворвалась струя теплого воздуха, прошелестев бумажками на пробковой доске. – Одно слово, и я уйду.

– Вы не против, если я спрошу, в чем, собственно, дело? Де Котиньи?

Жако помедлил в дверях, словно обдумывая вопрос Пикара.

– Да. Я против, – ответил он с улыбкой и вышел на солнцепек. Этот человек и так достаточно скоро все узнает.

От кабинета Пикара до мастерской было всего несколько шагов. Фургон «ситроен» с надписью по борту «Писин – Пикар» загнали в ворота уже после его прихода. Жако отметил, что правая сторона машины помята, а когда он увидел Сардэ, сматывающего на верстаке шланги – белые шорты и майка, загорелые мускулистые руки и ноги, выгоревшие волосы, – то понял, что уже видел этого человека. На боковой улице у рю Сен-Ферьоль вечером в понедельник «ситроен» въехал в столбик ограждения, и Сардэ вылез, чтобы осмотреть ущерб, и показал палец сигналящим водителям, которые застряли позади него и никак не могли протиснуться. Только когда он закончит заниматься своими делами, не раньше. Словно ему все до лампочки. Словно он хотел бы посмотреть на того, кто выйдет из машины и рискнет вступить с ним в спор.

– Если вам нужен босс, он в кабинете, – сказал Сардэ, перетаскивая шланги в фургон и сбрасывая их в грузовом отсеке.

– А вы кто?

– А вам какое дело? – Сардэ вернулся к верстаку за очередным грузом.

– Какое захочу, такое и будет, – ответил Жако, махнув значком. – Так почему бы вам не отложить шланги и не уделить мне внимание?

Сардэ сбросил в фургон вторую партию шлангов, потом принял независимую позу, засунул руки в карманы и стал смотреть через плечо Жако на эстакаду.

Жако заподозрил, что Сардэ не первый раз имеет дело с полицией. Еще разглядел: скучающее выражение лица Сардэ на секунду сменилось волнением. У этого человека есть что скрывать.

– Вчера вечером, – начал Жако, – между пятью тридцатью и восемью, где вы были?

Сардэ пожал плечами, помедлил, выбирая убедительный ответ. Значит, вот в чем дело. Рука-Блан. Нажаловалась.

– Не знаю. Где-нибудь пил пиво.

– Где именно?

Снова пожал плечами, ткнул носком кроссовки в землю.

– «Хенрис». На Пломбьер.

– Сколько времени вы там были?

– Час. Может, два. Сыграл несколько партий. – Выдав дополнительную информацию, Сардэ сразу понял, что зашел слишком далеко – об этом его и не спрашивали вовсе.

Жако тоже это понял.

– И вы играли с?

– С парой ребят.

– Приятели?

Жако было очевидно, что Сардэ пытается решить, что лучше: сказать, что это приятели или парни, которых он не знает.

– Точно, – отозвался Сардэ еще более неуверенно.

– Имена? Адреса?

– Слушайте...

– Вы сказали, что это приятели. Значит, они подтвердят, что вы были там. Правильно?

– Конечно. Конечно. – Сардэ понимал, что вырыл себе яму и стоит на самом краю. – Ну а в чем вообще дело-то?

Жако в целом не был противником хитрости, обходных маневров. Он понимал, что мужчина лжет. И нет смысла потакать ему.

– Вы давно здесь работаете?

– Два года.

– Вам нравится работа?

Жако видел, что Сардэ не понимает, куда он клонит.

– Терпимо.

– Вы часто работаете на выезде? Доставки и прочее? Лучше, чем сидеть в офисе.

Сардэ кивнул, глаза блеснули.

– Когда в последний раз вы посещали владение де Котиньи? В Рука-Блан?

Сардэ допустил ошибку, попытавшись повторить имя и название, словно ему непонятно, кто и что это.

– Де Котиньи? – Он вытащил руку из кармана и почесал нос. – Даже не скажу. Месяц назад, может быть. Вам придется спросить у босса.

– Он говорит, в понедельник.

– Ну да. Возможно. У нас много работы по контрактам, знаете. Трудно запомнить каждое место. Один бассейн похож на другой.

– Вы знаете мадам де Котиньи?

– Конечно. Видел ее, знаете.

Жако кивнул.

– Привлекательная женщина.

– Ваши слова.

– У вас есть куртка?

– Нет, я...

– Тогда чего мы ждем? Идемте.

В машине по дороге в город хватило семи слов, чтобы вытащить из Сардэ правду.

– Мадам де Котиньи была убита вчера вечером, – беспечно произнес Жако, поворачивая на бульвар де Пломбьер.

– Боже! – отозвался Сардэ с волнением.

Но ничего больше.

В середине Пломбьер Жако сбросил газ и остановился возле бара, где Сардэ, по его словам, играл в пул прошлым вечером.

– Разве это не «Хенрис»? – спросил Жако, повернувшись, чтобы взглянуть на пассажира. Он не стал выключать двигатель – знал, что им не придется вылезать из машины.

– Слушайте... – начал Сардэ. – О'кей. Я был там, верно, в Рука-Блан.

– Что делали? – Жако направил машину в сторону города.

– Ждал.

– Чего ждали?

– Ну... знаете... Оказаться вместе. У меня по работе попадается много дамочек вроде нее. Скучающие, знаете. Хотят немного развлечься.

– Мадам де Котиньи?

– Конечно. Слушайте, – произнес Сардэ, уже с легким отчаянием, поняв, во что вляпался. – Вы не знали ее. Она была готова к этому, правильно? Напрашивалась. Подавала мне всякие знаки, мол, давай. Я просто собирался получить с нее

– Значит, она позвонила вам и назначила встречу?

– Нет, я просто...

– Просто решили заглянуть?

Сардэ неопределенно пожал плечами.

– Значит, вы взяли ключ в кабинете босса, пока он отсутствовал?

– Точно...

– Вместо него повесили другой?

– Точно...

– Как вы узнали, что вчерашний вечер будет удобным для визита?

– Я не знал. В смысле я знал, что у прислуги выходной, но это все.

– Значит, вы собирались посмотреть, чист ли берег?

– Точно. Точно.

– И что же случилось?

– Когда я добрался туда, она была не одна. С ней была приятельница. Женщина.

– Вы видели, кто это?

Они остановились на светофоре на рю Малев. Когда загорелся зеленый свет, Жако бросил взгляд в зеркало заднего вида и свернул на наклонный въезд на А7.

– Какая-то девица...

– И?..

– Молодая. За двадцать. Короткая стрижка.

– И что вы сделали?

– Прятался.

– Среди деревьев. Вы прятались среди деревьев?

Сардэ кивнул.

Значит, Шевэн прав.

– Дальше....

– А потом девица уехала. Я слышал, как завелась машина. Когда мадам вернулась на террасу, она была одна.

– Значит, она прошла через дом?

– Нет, прошла вокруг дома.

– Тогда вы и вышли на сцену?

– Нет, нет. Я оставался там, где был. Понаблюдал немного, знаете. Чтобы убедиться, что все чисто.

– И?..

– Тут кто-то заметил меня среди деревьев, крикнул, знаете: «Эй, ты!» Что-то вроде этого. Испугал до смерти.

– А вы?..

– Ну, я сделал ноги, разве нет?

– Видели кого-нибудь?

– Эй, я там не ошивался, знаете.

– Мужчина или женщина?

– Я уже сказал, никого не видел.

– Голос мужской или женский?

– Не знаю. Мужчина? Трудно сказать.

– Мадам де Котиньи услышала голос?

– Не знаю. Я ведь уже смылся, так? Не стал останавливаться, чтобы посмотреть.

– Значит, когда вы в последний раз видели мадам де Котиньи, она была жива и здорова?

– Совершенно верно. Как на духу. Вы уж поверьте.

Добравшись до полицейского управления, Жако провел

Сардэ в комнату группы и передал его Сэрру.

– Этот приятель был во владении де Котиньи вчера вечером. И он готов сотрудничать со следствием любым способом. Правда, мсье?

Сардэ кивнул, у него в глазах появилась надежда.

– Похоже, он думает, что я ему поверил, – продолжал Жако, который не сомневался, что Сардэ говорил правду. – Может, ему удастся убедить тебя.