Текст книги "Ларец Зла"

Автор книги: Мартин Лэнгфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

На фасаде здания Политехнического общества был вырезан барельеф – изображение мускулистой руки с тяжелым молотом наперевес.

– Запомни это.

Хорас обработал Роберту рану на лбу и заклеил пластырем, и теперь тот нетерпеливо расхаживал взад-вперед по комнате.

– Что еще произошло в День Великого затмения?

Хорас оглянулся на Терри.

– Тогда произошло все, что только могло произойти. И невидимые нити протянулись от того дня к дню сегодняшнему.

Роберт нахмурился. Ему казалось, что все тело его налилось свинцом, трудно было стоять на ногах. Глаза его слипались. Нечеловеческая усталость затуманивала разум, но он не мог сейчас просто лечь и заснуть.

– Рассказывай.

Вместо Хораса заговорила Терри:

– Я могу рассказать. Адаму было страшно. Очень страшно. Но он взял себя в руки и отправился на бой.

– Нет, с самого начала, – перебил ее Роберт. – И без утайки.

– Я могу рассказать лишь то, чему сама была свидетелем, – возразила Терри. – Остальное тебе расскажет сам Адам.

– Начинай.

– Ну… как я уже говорила, в тот день я утратила свой дар.

14 августа 2003 года

День Великого затмения

Терри появилась в квартире на Гринвич-стрит вскоре после десяти утра, за четверть часа до назначенного времени. Пытаясь убить время, она пересекла улицу, чтобы в очередной раз полюбоваться белым голландским домиком, какие обычно изображают на страницах детских сказок. У него были поистине странные, диковинные очертания. Казалось, его строили вопреки всем законам физики и геометрии.

Она уже предвкушала свою новую миссию. Клиент – какой-то мелкий аристократ с Британских островов – позвонил в «Boîte à malices» и высказал свою не совсем обычную даже для этого заведения просьбу. Выбор матрон тут же пал на Терри. Разумеется, перед первой встречей с клиентом агентство навело о нем справки и передало Терри всю полученную информацию. Она была вправе решить самостоятельно, соглашаться ей на эту работу или нет.

Она согласилась.

Когда он появился на пороге, Терри сразу поняла, что обычно этот человек выглядит гораздо веселее и настороженность во взгляде ему в принципе не очень свойственна. Впрочем, ей трудно было отвести взор от его глаз. Они притягивали к себе будто магниты. Его звали Адам Хейл. Он пришел не один, а в сопровождении миниатюрной женщины лет под сорок. У нее были прямые черные волосы и пронзительные голубые глаза. Терри по привычке попыталась прощупать ее душевное состояние и мысли, но наткнулась на невидимую бетонную стену.

Это открытие вызвало на лице Терри улыбку. Ведь сама она также была закрыта для чужих пытливых взоров. Женщина, которая пришла с Адамом Хейлом, держалась открыто и дружелюбно, но Терри все же заметила, что и ее гнетет какая-то потаенная тоска.

– Это Кэтрин Рота, – представил ее Адам. – Кэт, а это Терри, она работает в «Boîte à malices».

Терри сразу почувствовала, что Адам и Кэтрин не случайные знакомые и даже не просто давние друзья. Их связывали незримые крепкие узы, и, похоже, на протяжении многих лет. Потянувшись к ним мысленно, Терри обнаружила, что эти невидимые нити опутывают и третьего человека, который не пришел.

– Терри, если позволите, я обойдусь без долгих предисловий, – начал Адам. – Мне стало известно, что этому городу угрожает смертельная опасность. Однако природа ее такова, что вмешательство властей не только не поспособствует ее устранению, но и еще больше усугубит положение… Опасность исходит от человека, которого трудно назвать просто плохим парнем. В первую очередь он удивительный и невероятно одаренный. При других обстоятельствах я почел бы за честь для себя считаться его другом. Но, увы, мы находимся с ним по разные стороны баррикад. Он мой враг, и враг исключительно серьезный.

Терри почти физически ощутила тревогу и страх, которыми были проникнуты слова Адама. И она поняла, что все это не шутка. Терри сама на мгновение ощутила приближение чего-то очень страшного и смертельно опасного не только для Адама, но и для нее самой, для всех.

– Кто он?

– Не так важно, как его зовут. Важнее то, что его дед и отец, оба египтяне, не без успеха постигали тайную науку древних восточных мудрецов и одновременно с этим получили классическое западное образование. Они передали своему отпрыску все, что знали сами, и пробудили в нем неуемное желание узнать больше. Он рос между Каиром, Лондоном и Штатами. Его мать американка, сам он гражданин США.

– Дальше.

– Этот человек попал в беду, которая опустошила его духовно. И это сделало его уязвимым перед силами, природу которых трудно постичь. Однозначно, что эти силы служат Злу. И человек этот сделался слепым орудием в их руках. Я должен его остановить.

– Передохни, Адам, – подала голос его спутница.

Терри почувствовала, как Кэтрин начала аккуратно ее прощупывать. В этих попытках не угадывалось ничего враждебного. Напротив, Кэтрин, похоже, удовлетворилась тем, что успела рассмотреть в Терри.

– Продолжайте.

– Я планирую вступить в схватку с этим человеком уже через несколько часов. Но у меня не хватит сил успешно противостоять ему в одиночку. Он исполняет чужую волю, которую невероятно сложно сломить.

– Вы хотите, чтобы я отправилась на этот бой вместе с вами? Но ведь вы знаете, что мы лишь консультируем наших клиентов, но не выступаем в качестве их телохранителей.

– Честно признаюсь, мне было бы удобнее рассчитывать на помощь Кэтрин. Во времена нашей университетской юности она обладала редким даром. Увы, он с годами угас.

– Понимаю.

– Собственно, я рассчитывал на то, что вы поможете его воскресить. Это во-первых. А во-вторых, передадите мне какую-то часть своей силы. Мне нужна защита, поймите. Без этого трудно надеяться на успех. А он для всех важен.

– Да, я, кажется, начинаю понимать. Дайте мне минутку.

Терри закрыла глаза и впала в медитацию. Она мысленно приблизила к себе сначала Адама, затем последовала за незримыми нитями, которые вились от него к Кэтрин. После этого она потянулась мыслью дальше, к третьему человеку.

– Боже! Какой свет! – прошептала она. – Какая чистота!

– Что вы сказали?

– Это ваш муж? – обратилась она к Кэтрин. – Почему вы не попросите у него помощи? Ведь насколько я понимаю… – Она перевела взгляд на Адама.

– Он ни о чем не знает, – отозвался тот. – Его дар скрыт от него самого. Он в него не верит.

– И потом, его время еще не наступило, – добавила Кэтрин. – Сейчас Роберт еще не готов. Да и кто знает… Мы его бережем на самый крайний случай.

Терри вновь прикрыла глаза и увидела всех троих, связанных между собой крепчайшими узами, – Адама, Кэтрин, Роберта.

Она взглянула на Адама:

– Что конкретно вам от меня нужно?

– Медитация и помощь в накоплении энергии. Всех ее видов.

Глаза ее сузились.

– Сексуальное развитие, как я понимаю, также в плане?

– Мне нужна вся энергия, которая поможет в сражении.

– Что ж. – Терри обернулась к Кэтрин. – Сейчас я помогу Адаму войти в состояние медитации. Оставим его после этого наедине с собой и поговорим. Хорошо?

Нью-Йорк,

31 августа 2004 года

Роберт коснулся плеча Терри:

– Подожди, остановись на минутку…

Кэтрин с самого начала работала в паре с Адамом. За его спиной. Она познакомилась с Терри за год до того, как он сам. И пусть все делалось ради того, чтобы «уберечь» его. Он чувствовал себя сейчас полным идиотом.

– Роберт, ты нуждаешься в отдыхе, – сказал Хорас.

Он хотел возразить, но язык уже не повиновался ему. Терри взяла его под руку и увела в спальню. Там он, раскинув руки и ноги, лежал на неразобранной постели и невидящим взором смотрел в просвет между занавесками.

Он спал.

Ночью Терри кормила его с ложечки, когда он находился в полузабытьи…

СЕРЕНАДА МУЧЕНИКА.

СОЗДАНИЕ МАРИФАТА

Спустя несколько недель мне внезапно вернули свободу. Ничего не объяснили, лишь предупредили, чтобы я помалкивал о том, что со мной произошло. Мне было сказано: «Мы знаем, что ты преступник, но не станем выдвигать против тебя обвинений. Проваливай отсюда и держи свой рот на замке. Впрочем, тебе и так никто бы не поверил».

Посреди ночи меня выпихнули из машины в центре Манхэттена в той же одежде, в какой я был захвачен. Мне вернули даже мелочь, которая была в карманах, но не вернули документы.

Я вернулся на Лонг-Айленд, но, как оказалось, лишь затем, чтобы узнать – у меня больше нет работы. Мало того что я как сквозь землю провалился, никого не предупредив, так моим бывшим коллегам еще подбросили «компрометирующие фотографии», на которых я был изображен обнаженным, в чудовищных позах с другими пленниками.

Они унизили меня не только как ученого, но и как человека. Мои кредитные карты были заблокированы. Я остался фактически без средств к существованию, и никто не хотел иметь со мной дела.

Я захотел отомстить.

Третий закон сэра Исаака Ньютона гласит, что каждое действие вызывает адекватное противодействие. Я решил воплотить этот закон в жизнь. По иронии судьбы сэр Исаак Ньютон должен был помочь мне в этом. Точнее, его рукопись, когда-то переданная мне моей возлюбленной в знак нашей дружбы.

Как ни удивительно, именно состояние тотального душевного коллапса, в которое ввергли меня мои мучители, позволило мне накопить достаточно внутренней энергии, для того чтобы осуществить задуманное.

Мой дед завещал отцу металлический барабан, покрытый удивительными рисунками и спиралями. Однажды в детстве мне довелось увидеть, как он сам по себе вращается и светится изнутри. Взрослые им восторгались, а я так был просто заворожен этим зрелищем. Отец объяснил, что это устройство способно улавливать человеческие переживания и усиливать их. Отец завешал барабан мне и потребовал, чтобы я скрывал его от всех, как бесценное сокровище. Еще он сказал, что, если повезет, я смогу постичь однажды всю силу этого устройства. Я всю жизнь прожил с этой надеждой.

При помощи формул, указанных в рукописи Ньютона, мне удалось создать копию барабана. Я получил заветный сплав стекла и металла, который в Средние века принято было называть философским камнем. И лишь одного ингредиента недоставало вплоть до самого последнего времени.

Говорят, когда ученик готов, всегда появляется учитель.

Однажды я впервые почувствовал, что привлек к себе внимание людей особенных, способных понять и оценить всю глубину пережитых мною унижений.

На протяжении пятнадцати долгих лет я тщетно пытался получить из обычного золота хотя бы крупицу красного. Алхимикам древности этот опыт удавался, но меня всякий раз постигала неудача. В рукописи Ньютона ни слова не говорилось о том, как получить красное золото.

А потом я познакомился с людьми из Братства Йуну, и они даровали мне то, в чем я так нуждался.

14 августа 2003 года я проснулся рано. Мне хотелось насладиться этим чудесным последним утром. Стоя у окна, я встречал рассвет, охваченный состоянием восторженного предвкушения. Казалось, на меня снизошла сама Божья благодать.

Последние приготовления к детонации были сложной, кропотливой работой. Я медитировал больше часа, попутно пытаясь отыскать в себе хотя бы намек на желание простить врагов своих, и не нашел этого намека.

Двумя днями ранее я послал своей возлюбленной Кэтрин записку, в которой просил о встрече в отеле «Луксор» в Лас-Вегасе вечером в четверг. Я сам не собирался быть там – мне просто не хотелось, чтобы Кэтрин находилась в Нью-Йорке, когда все случится. В конце концов, именно ей я был обязан тем, что создал свой Марифат. Я хотел, чтобы она наблюдала за его взрывом со стороны, чтобы она поняла мою боль.

Подкрепив силы завтраком, я привел в порядок свои личные дела: сжег какие-то бумаги, оплатил все счета и отправил последнюю записку на сайт Общества поклонников Николы Теслы, который верил, что человеку однажды будет под силу подчинить себе ту энергию, которую в итоге подчинил себе я. Теслу не случайно называли «человеком, который изобрел XX век». По странному совпадению его лаборатория в Вашингтон-сквер-парке сгорела – точно так же как и лаборатория Ньютона в Кембридже.

А потом я отправился в гараж и загрузил все, что мне было нужно, в свой фургончик. От дома до того места, где я планировал привести в действие свое устройство, ехать было недалеко.

Свою штаб-квартиру я расположил на углу Робинсон-стрит и Тесла-стрит, в Шорхэме, на Лонг-Айленде – всего в нескольких милях от того места, где работал раньше. В этом здании Тесла задумывал создание своего знаменитого «радиогорода».

А когда я приступил к заключительной части своего грандиозного опыта, на меня набросился человек по имени Адам Хейл.

7. Испытание духа

Нью-Йорк,

1 сентября 2004 года

Проснувшись, Роберт направился в комнату, откуда доносились голоса Терри и Хораса. Терри с ожесточением вгрызалась в толстый сандвич, а Хорас прихлебывал воду из высокого стакана.

– Привет, соня! – весело поприветствовала его Терри. – Проголодался, надеюсь?

– Что тут происходит?

– У меня сейчас ленч. Взгляни на часы, лентяй! Уже давно полдень! Знаешь, сколько ты провалялся?

– Сколько?

– Только не падай – восемнадцать часов кряду!

Роберт с хрустом потянулся. Голова была на удивление свежая. Мышцы пружинили. Он опять чувствовал себя способным на великие дела.

Терри передала ему чашку горячего кофе, и он, с наслаждением пригубив ароматного напитка, в знак благодарности легонько коснулся ее плеча.

– У тебя горячая рука.

– Это от кофе.

– Нет-нет, это не от кофе.

Метаморфоза, произошедшая с Терри, поражала. Куда только девались панический страх и отчаяние?

– Мы с Хорасом много говорили, покаты спал. Он привел меня в чувство, заставил поверить в то, что еще ничего не потеряно.

Хорас тем временем принес Роберту свежую газету, а сам удалился на кухню.

Оказалось, что после того, как они покинули публичную библиотеку, около нее манифестанты провели свой митинг. Один из пикетчиков водрузил транспарант на каменного льва, полиция попыталась ему помешать, завязалась массовая драка, и нескольких возмутителей спокойствия арестовали. Подобные же беспорядки случились у Нулевого уровня и в некоторых других районах города.

Писали и о перестрелке, которая возникла между группой неизвестных лиц и полицией у въезда в туннель Линкольна. Какой-то въедливый журналист прознал о том, что Департамент внутренних расследований завел дело против одного из полицейских снайперов, якобы помогавший демонстрантам. Один из пикетчиков залез на мачту освещения, а когда слез оттуда, открылась стрельба.

Впрочем, ничего серьезного в Нью-Йорке за эти восемнадцать часов не произошло.

Хорас вернулся в комнату.

– Нам пора. Пока мы вместе и мастер-ключ при нас, Адаму и Йуну будет весьма затруднительно причинить нам вред. Как ты думаешь, Роберт, где нам искать следующий пункт? Его номер сто двадцать один. А вот и подсказка:

 
В небо воспари —
Узришь ты град без края.
Огонь и злато обрети,
Трусость попирая.
Твой телескоп на север обращен —
Любовь спасешь или убьешь?
И ты прощен.
Союз иль расставанье?
Духа пройди испытанье.
 

– И что теперь делать с этой подсказкой?

Роберт наконец очнулся.

– Если моя импровизированная карта не врет, значит, следующий пункт стоит искать где-то в районе Рокфеллер-центра и Радио-сити.

Хорас удовлетворенно кивнул:

– Ты прав. Поторопимся. Времени все меньше.

Роберт тоже это чувствовал. Еще немного – и все будет так или иначе решено. Ему казалось, что он готов к новым суровым испытаниям.

– Начнем оттуда, где мы вчера закончили, – объявил Хорас. – На том невидимом становом хребте Манхэттена, по которому ты до сих пор столь успешно продвигался, Роберт.

Они прошли в его кабинет. У дальней стены под стеклянным витринным колпаком был выставлен странный – в высоту человеческого роста – предмет, походивший издали то ли на мачту, то ли на сказочное чудовище.

– Если это положить плашмя, то будет здорово смахивать на древнеегипетский саркофаг с мумией, – пробормотал Роберт.

– Это модель башни, с помощью которой в старые времена регулировали движение транспорта вдоль Пятой авеню. Помнишь, я тебе рассказывал? Воистину это было красиво. Не то что современные светофоры. Подойди поближе, приглядись…

Роберт так и сделал, и вдруг на его лице отразилось изумление.

– Боже правый! Так это же змеи!

– Именно. Перед вами изображение легендарного кадуцея!

– Что-то мне это напоминает. Что-то связанное с событиями последних дней и переменами в моей жизни, – пробормотал Роберт. В голосе его слышалась растерянность.

– Мы столетиями сражаемся с Йуну за право контролировать Путь и использовать его по своему усмотрению, – проговорил Хорас. – Жезл, вокруг которого обвились две змеи, как раз и символизирует этот Путь, или Древо жизни, что, в общем, одно и то же. Кадуцей – магический жезл, которым был вооружен греческий бог Гермес, толкователь Божьего провидения, проводник в мир умерших и, по совместительству, покровитель границ и дорог.

Змеиные тела почему-то напомнили сейчас Роберту реку, которая текла под мостовыми Манхэттена. Он сразу вспомнил об индейцах, веривших, что под тем местом, где ныне тянется Пятая авеню, текла подземная река, в которой обитала гигантская змея Манетта.

– Какое отношение змеи имеют к изображению Пути?

– Змея – символическое отображение всех тех испытаний, через которые ты сейчас проходишь, – ответила за Хораса Терри. – Ты поднимаешься с каждым шагом все выше и выше. Сначала тебе открылись примитивные, низменные источники энергии – жажда убийства и совокупления, упоение ощущением собственного превосходства и власти над толпой. Затем ты постиг силу высшего порядка – способность сопереживать, творить, исцелять. Процесс твоего духовного развития отражается и на карте Манхэттена. Ты начал свой путь от часовни Святого Павла, побывал на Нулевом уровне, поднялся до Юнион-сквер и так далее. Теперь нам и впрямь стоит отправиться в район Радио-сити. Центральная хорда кадуцея – это твой Путь, а змеи – та сила, которую ты черпаешь во время его прохождения. Крылья наверху – символическое изображение конца Пути, та точка, достигнув которой, твой дух должен воспарить.

– А почему две змеи?

– Энергия – будь то энергия земли, воды, огня, воздуха, эфира или разума – имеет и обратную сторону, – сказал Хорас. – И не случайно на всем протяжении Пути змеиные тела переплетаются. Жажда убийства, которую ты почувствовал во время первого испытания, негативна и деструктивна по своей природе. Но ты обуздал ее и сделал первый важный шаг на своем Пути. Если бы тебе это не удалось, твой Путь был бы окончен в самом начале. Открывая в себе все новые источники энергии, ты обретаешь новую силу и преодолеваешь новые соблазны. Твоя задача – пройти весь Путь до конца, напитаться светлой стороной той силы, которая тебе дается, и обуздать темную сторону.

– Какому сумасшедшему пришло в голову делать дорожные знаки в виде кадуцея?

– Не забывай, что Гермес был покровителем дорог. Кстати, когда эти мачты снесли, их не сразу заменили современными светофорами. Поначалу замена была другой. Смотри.

Он подошел к столу, поднял с него статуэтку и продемонстрировал ее Роберту и Терри. Это была бронзовая фигурка, изображавшая человека, в левой руке которой было крылатое колесо.

– Меркурий?

– Да. Римский побратим Гермеса.

Уже уходя из кабинета, Роберт обратил внимание на многочисленные фотографии на стенах, на которых был изображен он сам, а также Адам и Кэтрин в разные периоды жизни. Он вопросительно посмотрел на Хораса. Тот усмехнулся:

– Я же говорил тебе, что наблюдал за вами троими на протяжении многих лет. Я ваш Сторож. Адам и Кэтрин здорово помогли мне. Не будь их, ты никогда не получил бы счастливой возможности вступить на свой Путь.

Пока они ждали такси, Роберт сверился с направлением стрелки на экранчике телефона. Она показывала на юго-восток. До места назначения было не более двух миль.

По пути они вновь заехали в публичную библиотеку. Хорас прямиком отвел их в зал газетной периодики. На сей раз их никто не встречал. Стены в зале были обиты филенкой и увешаны картинами, изображавшими штаб-квартиры крупнейших и старейших в Нью-Йорке средств массовой информации и издательских домов. Роберт залюбовался особняком издательства «Макгроу-Хилл», башней «Нью-Йорк таймс» на Таймс-сквер, Газетным рядом напротив Сити-Холл-парка.

– Присмотрись к этим картинам, – сказал ему Хорас. – Не торопись.

Они с Терри сидели за одним из пустующих столов и молча наблюдали за ним. Спустя несколько минут Роберт спросил Хораса:

– В чем состоит мое седьмое испытание?

– Скажу лишь, что если ты его успешно пройдешь, это подарит тебе небольшой шанс – подчеркиваю, небольшой – остановить Йуну и не допустить взрыва Марифата. А если не пройдешь, наше общее дело можно будет считать гарантированно проигранным. Испытание духа – это проверка твоего умения прощать, любить, жертвовать собой во имя божественного. Ты пройдешь это испытание, если докажешь на словах и на деле, что всецело отдался во власть Пути, которым следуешь; если докажешь, что в тебе нет ни сомнений, ни страха, что тебя переполняет любовь, – ответил Хорас. – А не докажешь… Что ж, в этом случае мы все погибнем.

– А если я пройду испытание, то обрету семигранный ключ?

– Верно. И после этого ты будешь уже целиком предоставлен самому себе. Мы с Терри, конечно, будем по-прежнему рядом, но помочь тебе уже ничем не сможем. В последней схватке с Йуну тебе придется рассчитывать только на свои силы. А теперь пойдем. Не будем терять время.

Так и не поняв до конца, зачем они заходили в библиотеку, Роберт последовал за Хорасом и Терри. Они вышли на Сорок вторую улицу. Прямо напротив них высились арочные ворота из белого камня, на которых были высечены знаки зодиака.

– Считай, что это врата, которые ведут тебя навстречу твоему последнему испытанию, – сказал Хорас, когда они скрылись под аркой.

Когда они вышли на Сорок третью улицу с противоположной стороны, Роберт оглянулся и увидел, что здесь арка имеет тот же вид и на ней тоже красуются знаки зодиака.

– Не оглядывайся, – велел Хорас. – Поздно оглядываться. Пути назад нет. Эта арка символизирует собой врата Иштар. Ты еще помнишь эту красивую легенду?

– Как не помнить, – пробормотал Роберт, бросив косой взгляд на Терри.

Вскоре они оказались на углу Сорок четвертой улицы и Пятой авеню, где накануне встретились с Терри. Когда они проходили мимо Френч-билдинг, Хорас задрал голову и воскликнул:

– Там, наверху, за городом наблюдают каменные грифоны! Видите? Тело льва, голова орла, хвост змеи. Известны в мифологии тем, что умеют искать золото и пропавшие сокровища. А на западном фасаде этого здания красуется голова Меркурия, посланника богов.

Роберт задержался было, чтобы увидеть грифонов, но Хорас толкнул его в спину:

– Не останавливаться.

Они добрались до Сорок седьмой улицы, откуда начиналась знаменитая на весь мир Алмазная миля. На противоположной стороне улицы возвышались две башни, символизирующие восьмигранные бриллианты.

– Они чем-то напоминают тебе мачты у въезда в туннель Линкольна, Роберт? – усмехнулся Хорас. – Не терпится вновь поработать скалолазом?

Все трое улыбнулись.

Вскоре они оказались у входа в Рокфеллер-центр. На противоположной стороне улицы ощетинился своими серыми шпилями собор Святого Патрика. Слева приютился Французский дом, на фасаде которого были установлены бронзовые изображения греховных обольстительниц. Добравшись до пешеходной аллеи, которая вела во внутренний дворик – зимой здесь заливали общественный каток, – они увидели статую Прометея, подарившего людям огонь. Пешеходная аллея упиралась в главный небоскреб Рокфеллер-центра – штаб-квартиру «Дженерал электрик». Бока здания были четко очерчены на фоне ясного неба.

– У меня пропал спутниковый сигнал, – проговорил Роберт, утирая испарину со лба. – Подойдем поближе?

По пути он, скользя рассеянным взглядом по фасадам зданий, вдруг наткнулся на барельеф Гермеса с кадуцеем в руках. Когда они оказались у центрального входа в здание «Дженерал электрик», сигнал вернулся, но с ним было что-то не так. И лишь приглядевшись, Роберт увидел крошечное уточнение: «Высота – 800 футов».

Он сказал об этом Хорасу.

– Сдается мне, нам придется лезть на старую смотровую площадку. А ее, между прочим, закрыли для посещения двадцать лет назад.

– Может быть, имеется в виду ресторан «Рэйнбоу рум»?

– Нет. Это некогда славное заведение, в котором много лет назад я сделал предложение своей ныне покойной супруге, располагается на шестьдесят пятом этаже. А нам, судя по всему, надо выше. Старая смотровая площадка занимает два уровня – шестьдесят девятый и семидесятый этажи. Вид с нее, доложу я вам, открывался просто изумительный! У всех, кто туда поднимался, возникала полная иллюзия, что они находятся в носовой рубке океанского лайнера, который бороздил воды северных морей. Весь Манхэттен с такой высоты казался погруженным в непроницаемую дымку облаков, которая разрывалась лишь в нескольких местах шпилями колоссов – Крайслер-билдинг и Эмпайр-стейт-билдинг. Красота!

– А почему эту площадку закрыли?

– Кто знает. Очевидно, это случилось после реконструкции «Рэйнбоу рум». Для меня тот день воистину стал трагедией.

– Друзья, а вам известно, что «Рэйнбоу рум» открывается лишь в пять вечера? – поинтересовалась Терри. – Мы не можем ждать так долго. Впрочем, положитесь на меня. Я знаю один способ. – Она набрала на своем мобильном чей-то номер и приложила аппарат к уху. – Джей? Привет, это Терри. Да-да, та самая. Как поживаешь? Будь умничкой, помоги мне и моим друзьям в одном пустяковом деле. Я буду тебе обязана.

Она отошла от Хораса и Роберта, и те перестали ее слышать. Наконец она вернулась.

– Все хорошо. Он сейчас к нам спустится.

– Откуда ты его знаешь?

– Бывший клиент из «Boîte à malices». Он славный малый, только очень уж высокий.

Они ждали Джея в вестибюле у стойки охраны, дальше которой их не пропускали. Наконец к ним спустился знакомый Терри. Он действительно оказался высоким, к тому же весьма приятным молодым человеком.

– Я подниму вас до шестьдесят пятого этажа, а там уж вы сами, – сказал он, когда они подошли к лифтам. – У нас тут сейчас вроде режимный объект. Говорили, что полиция пошлет на крышу своего снайпера на время проведения съезда. Впрочем, он так и не появился.

Они вышли из лифта на шестьдесят пятом этаже и тут же услышали громыхание посуды в ресторанной кухне, где вовсю готовились к приему первых посетителей.

– Здесь должна быть служебная лестница, – шепнул Джей. – Идемте со мной.

Они отыскали лестницу и поднялись по ней до шестьдесят девятого этажа, вход на который оказался заперт на массивный замок.

– Черт, – ругнулся Джей. – Похоже, вам придется выбрать какой-то другой путь или вообще отказаться от своей затеи. Ломать замки чревато.

Хорас мягко оттеснил его:

– Позвольте-ка!

Он достал из нагрудного кармана пиджака лупу и внимательно осмотрел замок, затем извлек на свет тонкую крючковатую спицу и велел Роберту с Терри посторониться.

– Не зря же я так долго сотрудничал с военной разведкой, – бормотал он, ковыряясь своей отмычкой в замочной скважине. Наконец та щелкнула и замок открылся. – Нет, не зря. Как видите, друзья, замок не пострадал. А теперь все наверх!

Они поднялись на нижний ярус старой смотровой площадки, и у них тотчас же захватило дух. Весь город лежал внизу у них перед глазами. Он и вправду был окутан почти непроницаемой дымкой облаков, которая тут и там разрывалась шпилями небоскребов. Прямо впереди возвышалась махина Эмпайр-стейт-билдинг, слева высились башни Метрополитен-лайф-билдинг и Крайслер-билдинг.

– Поднимаемся на верхний ярус, – сказал Хорас и продолжил подъем по лестнице.

Через минуту они оказались в носовой рубке. Теперь выше их располагались лишь радиоантенны. Площадка была гораздо уже, чем нижний ярус, вдоль ее краев тянулась сетчатая решетка высотой до пояса. В углу был свален какой-то металлолом, к которому не прикасались десятилетиями. Вид на город открывался с этой площадки еще более впечатляющий.

– Прочитай снова свою подсказку, – попросил Хорас.

Роберт прочитал:

 
В небо воспари —
Узришь ты град без края.
Огонь и злато обрети,
Трусость попирая.
Твой телескоп на север обращен —
Любовь спасешь или убьешь?
И ты прощен.
Союз иль расставанье?
Духа пройди испытанье.
 

– Здесь нет телескопов, черт возьми! – раздраженно воскликнула Терри, оглядываясь по сторонам.

– Они здесь были. Туристские. Но их давно демонтировали, – возразил Хорас. – Вон видите дырки в полу?

– «Твой телескоп на север обращен», – задумчиво проговорил Роберт. – Давайте обыщем все дырки на северном фасаде здания.

Джей, который задержался на лестнице, крикнул оттуда:

– Так вот как ты развлекаешься, Терри, в свободное время!

– О, милый, ты и понятия не имеешь о том, как я люблю развлекаться в свободное время, – со смешком парировала та.

Через минуту Хорас воскликнул:

– Эврика!

Все бросились к нему. Он извлек из углубления в полу целлофановый пакет, обвязанный изолентой.

– Не вскрывай здесь, – сказал Роберт. – Давайте сначала уберемся отсюда, пока нас никто не заметил.

Хорас согласно кивнул и спрятал пакет во внутренний карман пиджака. Затем он подошел к перилам и задумчиво уставился вдаль.

– Воспоминания, воспоминания. Все, что осталось старику на этом свете. Подумать только – ведь здесь я сделал предложение своей жене.

– Когда ее не стало? – спросил Роберт.

– В том же году, когда закрыли эту смотровую площадку.

Роберт дал знак Джею и Терри оставить Хораса на пару минут наедине с самим собой. Они втроем спустились на нижний ярус и решили подождать его там.

Услыхав крик Хораса, Роберт остановил рукой дернувшегося было наверх Джея.

– Мы сами! Ждите здесь!

Они с Терри устремились на верхний ярус смотровой площадки. Выскочив туда, они тут же увидели черный на фоне предзакатного неба силуэт человека, который обыскивал поверженного Хораса.

– Нет! – во всю силу своих легких крикнул Роберт.

Ему вдруг живо вспомнилась его смертельная схватка с посланцем Йуну в нью-йоркской подземке. Этот враг тоже был одет во все черное.

Пробегая мимо кучи металлолома, сваленного в углу, Роберт вооружился тонким прямым ломом. Между тем противник успел вынуть из карманов Хораса седьмой ключ и мастер-ключ и отскочил в сторону от бездыханного тела.

Тяжело дыша, враги стояли друг напротив друга, готовясь к драке.

– Терри! Помоги Хорасу! – крикнул Роберт не оборачиваясь.

В следующую минуту он бросился навстречу своему врагу с ломом наперевес. От первого удара, в который Роберт вложил всю силу рук, тот на редкость легко увернулся. Не встретив сопротивления на своем пути, Роберт не удержался на ногах и покатился наземь. Воспользовавшись этим, его враг тоже успел выхватить из кучи металлолома какую-то кривую железку, смахивавшую на кочергу.