Текст книги "Ларец Зла"

Автор книги: Мартин Лэнгфилд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

Она начала сосать его палец сильно и ритмично, забирая в рот почти весь.

– Прекрати… – пробормотал Роберт.

Он был сам не свой.

Движения ее головы постепенно замедлились, и наконец она оставила его палец в покое.

– Я не могу… – прошептал Роберт. – Я не смогу…

– Дурачок, тебе вовсе не нужно этому противиться. Давай-ка лучше купим мне корсет.

Она вдруг оттолкнула его и задернула шторку.

– Подожди, я сейчас выйду.

Он вернулся на диван, не чувствуя под собой ног и безуспешно пытаясь справиться с сильной эрекцией. В голове звенело, уши на минуту заложило. Наконец Терри появилась из кабинки все в том же халатике и позвала Джемму.

– Мы хотим примерить пару ваших корсетов. Вы можете посоветовать нам что-нибудь стоящее?

Роберт покорно сидел на диване и не мог отвести от нее глаз. В походке ее была кошачья грация, линии ее тела и голос действовали на него поистине гипнотически…

Джемма удалилась на минутку и вскоре вернулась с двумя плечиками, на которых болтались весьма откровенные предметы дамского туалета. Терри по очереди приложила их к груди.

– Какой тебе нравится больше, милый?

– Розовый…

– Я примерю его, Джемма?

Терри вновь скрылась в кабинке и задернула шторку.

– Он ей очень пойдет, вот увидите, – шепнула ему Джемма. – У нее очень красивая шея и плечи.

Роберт криво улыбнулся. Он был все еще в состоянии шока.

– Она сказала, что у вас сегодня годовщина. Поздравляю! Какая по счету?

– Э… – Он вдруг закашлялся.

– Первая, наверное?

Терри наконец вновь показалась из-за шторки, и Джемма помогла ей затянуть корсет.

– Туже. Еще туже. Он так эротично меня обтягивает…

– Ты… очаровательна… – выдавил Роберт.

– Ты заплатишь? Сделай мне этот подарок, милый.

Они вышли из магазина под руку. На Терри теперь был строгий черный пиджак и юбка до колен. Правда, Роберт знал, что под всем этим на ней еще был тот самый корсет и черные чулки…

– Нам не придется идти далеко.

Они вернулись к бару «Фанелли» и перешли Принс-стрит. Идти далеко и впрямь не пришлось. Почти сразу же Терри остановилась у неприметной темной двери неприметного особнячка из красного кирпича.

Через несколько мгновений они уже вошли в вестибюль. Справа от них всю стену занимал гигантский книжный стеллаж. Слева за низкими столиками сидели какие-то люди – кто-то негромко переговаривался, кто-то работал на ноутбуке. Терри провела Роберта мимо конторки ресепшн в короткий коридорчик, где их уже ждала улыбчивая женщина, пригласившая гостей к лифтам.

Нью-Йорк,

27 августа 2004 года

Когда Хорас вновь превратился в Сторожа и погрузился в состояние глубокой медитации, все тревоги и сомнения оставили его. Внешний мир отодвинулся на задний план, а друзья перестали быть друзьями. Сторож холодно просчитывал все возможные варианты дальнейшего развития событий и был готов предпринять любые необходимые шаги в отношении тех, кого считал своими друзьями. Сторож знал, что, если дойдет до крайности, он не задумываясь принесет в жертву кого-то из них. Правда, он надеялся, что обстоятельства не вынудят его к этому. Он разработал сложный и очень подробный план, который должен был сработать. Другое дело, что каждый этап его реализации был сопряжен с огромным риском.

Он внимательно наблюдал за всеми ходами, которые совершали его игроки. Каждый из них видел лишь часть общей головоломки и имел дело лишь с отдельными фрагментами. В его же голове рождалась цельная картина происходящего.

Времени оставалось мало, но пока все шло согласно плану…

Семь малых ключей были разбросаны по Манхэттену в строго определенном порядке. Создатель Марифата расположил их так, чтобы они образовали нечто вроде гигантской антенны, способной усилить разрушительную силу устройства.

Карманный компьютер злого гения достался Адаму в тот злополучный День Великого затмения. Но Сторож не доверил Адаму разгадку его тайн – ведь он знал, что именно в тот день души создателя Марифата и Адама соединились. С тех пор они были накрепко связаны между собой невидимой нитью, которая день ото дня становилась все прочнее…

Не желая подвергать дело риску, Сторож доверил разгадку тайн компьютера Кэтрин. Он поручил ей расшифровать данные и велел хранить все в строжайшем секрете. У Кэтрин ушел целый год на работу, но в итоге она с ней справилась. По-прежнему многое было не вполне ясно, но по крайней мере она сумела засечь те самые места, где должны были храниться малые ключи. Как только она выполнила задание, – а это случилось всего несколько дней назад, – компьютер в автоматическом режиме отправил неизвестному адресату какое-то сообщение. И Кэтрин поняла, что создатель Марифата теперь знает, что его тайны раскрыты.

Кэт тут же доложила обо всем Сторожу, и тот высказал единственно возможное предположение – второе устройство заряжено и готово к бою. Время обратного отсчета пошло.

Сторож, держа всю картину в голове, в нужные моменты отдавал своим игрокам приказы: то Адаму, то Кэтрин, то Терри, то Роберту. Каждому предстояло пройти свой Путь до конца. И каждому уготовано было пережить боль и потери. Сторожу оставалось лишь внимательно следить за всеми и ни на секунду не выпускать ситуацию из-под контроля, потому что он четко отдавал себе отчет в том, что последствия будут необратимы и катастрофичны.

Как только Кэтрин разгадала зашифрованную в компьютере информацию и как только его хозяин получил сообщение об этом, Братство Йуну вызвало Адама на встречу. Целый год он успешно боролся со все возраставшим на него влиянием Братства, и его члены не форсировали события, терпеливо дожидаясь момента, когда Адам потребуется им по-настоящему. И вот время настало. И Адам пошел на встречу, ибо у него не было сил отказаться. И именно тогда Хорас разработал конкретную схему испытаний для Роберта.

Второе испытание будет сексуальной близостью с женщиной. Роберта захлестнет мощная энергетическая волна, которая способна нести в себе как разрушительный, так и созидательный заряд. Испытание воды, символизирующее силу влечения к женщине, тяжелее испытания земли, которое символизировало борьбу со смертельной опасностью. Чтобы пройти второе испытание, Роберту придется отыскать в себе новый источник энергии, который сделает его еще сильнее. Большинство людей на Земле лишены этого источника, а другие не способны его в себе найти. Роберту придется это сделать, потому что у него нет выбора.

Сторож знал, как ему следует поступить в данном случае с Кэтрин и Адамом. Каждый из его игроков будет так или иначе страдать – иного не дано.

Роберт встанет перед тяжелейшим выбором – поддаться ослепляющему желанию или сохранить верность данной когда-то священной клятве. Он сделает этот выбор и разыщет второй малый ключ в форме круга, встроенного в другой круг. И тогда внутри его еще ярче вспыхнет лучик света, который дал первые ростки после нападения на него в метро…

Адам настаивал на встрече с Робертом на том или ином отрезке Пути. Сторож колебался с принятием окончательного решения по этому вопросу. Он боялся доверить Адаму найденные Кэтрин тайники. Он вообще уже не мог доверять Адаму так, как раньше. Тот между тем продолжал стоять на своем, уверяя, что эти встречи лишь помогут Роберту и дополнительно закалят его. Кроме того, они помогут ему самому, Адаму, дольше удерживаться от падения. Он предложил устроить эти встречи во время прохождения Робертом первого и третьего испытаний. Возможно, что и пятого. Сторож колебался.

Каждое из шести испытаний, которые Роберту еще предстояло пройти, должно сделать его сильнее, пробудить в нем новый источник энергии. И с каждым новым испытанием эта энергия будет становиться менее грубой и более организованной. И риски, которые ему придется выдержать, будут все более серьезными, смертельными. Не пройдя первого испытания, он не прошел бы второго. Не пройдя первых двух, не смог бы даже подступиться к третьему…

– Да поможет ему Господь… – прошептал Сторож одними губами.

Майами,

сентябрь 1998 года

Когда Роберт присоединился к друзьям за ужином в субботу, Адам приветствовал его появление сердечной улыбкой.

– Какие новости, репортер? – воскликнул он.

– Ураган славно потрепал Карибы и движется дальше с небольшим отклонением от изначального курса.

– Но раз ты спустился к нам, значит, опасность уже не так велика?

– Я просто решил немного развеяться. Впрочем, боюсь, мне все-таки придется пропустить кульминацию ваших приключений. Синоптики исполнены осторожного оптимизма. Они говорят, что ураган скорее всего отвернет от нас. Но до конца не уверены.

– Что ж, Роберт, мы будем ждать от тебя дальнейших хороших новостей. А теперь, друзья, извиним нашего друга и приступим…

Кэтрин сладко потянулась, коснувшись локтем Роберта. Она во всех подробностях рассказала ему, что у них происходило после ужина. Адам запер всех в номерах и сказал, что новые подсказки нужно искать там. Кэтрин нашла свою в ведерке из-под шампанского, которое заказывала себе в комнату накануне. Затем Адам устроил собрание в конференц-зале и велел сложить документы и деньги на металлический поднос, который на глазах у всех поджег.

– Мы его чуть не линчевали… – смеясь, рассказывала Кэтрин.

Впрочем, это был всего лишь фокус, и с паспортами ничего страшного не случилось. А потом Адам вдруг объявил, что убийца находится среди них. И жертва тоже. Он попросил каждого вскрыть запечатанные конверты, чтобы узнать имена обоих.

В конверте Кэтрин была фотография самой Кэтрин. Та же штука случилась и с остальными участниками игры. А когда всеобщее недоумение сменилось всеобщим негодованием, Адам вдруг взбежал на невысокую кафедру, кинул себе что-то под ноги, весь окутался облаком дыма и… исчез. Они отыскали лишь записку, в которой он приглашал всех остаться в гостинице еще на сутки за его счет. К записке был приложен краткий фрагмент из персидского литературного произведения образца XII века «Собрание птиц».

– Честно сказать, это была какая-то философская галиматья, в которой мы не очень разобрались. В ней говорилось о том, что все наши переживания, кажущиеся на первый взгляд бессмысленными, на самом деле имеют сакральный смысл, который откроется каждому в свое время.

– И на этом все кончилось?

– Представь себе, да. Думаю, что сегодня Адам навсегда лишился двух-трех друзей, но мне лично понравилось, если относиться ко всему этому как к цирковому представлению.

– Да… Весьма странно.

– Ты так говоришь, будто совсем не знаешь Адама. Ну хватит о нем!

Той ночью Кэтрин рассказала ему о своей потере, о человеке, из-за которого она бросила карьеру в МИДе.

– Он был смел как лев. Наш шпион на вражеской территории. Впрочем, это для нас она являлась вражеской, а для него – родиной. Он предал ее, но искренне был убежден в том, что поступил ради высшего блага. Ты удивишься, Роберт, но такие люди существуют. Их мало, но они есть и живут среди нас.

– Позволь высказать догадку. Это было как-то связано с распространением ядерного оружия?

– Не важно. В какой-то момент его пытались завербовать свои же, оказывая на него давление через родных. Но он не хотел на них работать, и потому пришел к нам. Так мы познакомились. А потом я увидела, что «высшее благо» он ассоциирует конкретно со мной и готов пойти на все, лишь бы я была счастлива.

– Ты была его куратором? Давала ему задания?

– Он сам придумывал себе задания. Но впрочем, да – можно сказать, что я была куратором. Я представляла организацию, на которую он работал. Я его не вербовала. Собственно, его никто не вербовал. Он сам предложил помощь. Мне он как-то сказал: «Я изменил своей стране, чтобы не изменить своей любви». А я… я его использовала.

– И ты теперь себя презираешь за это.

– Если бы не я была его куратором, им стал бы кто-то другой.

– Если бы не ты была его куратором, им стал бы какой-нибудь волосатый дядька, у которого бы плохо пахло изо рта. И ваш шпион быстро бы разочаровался.

– Ты прав. Из-за того, что я женщина, меня и приставили к нему.

– И много у вас женщин было? Для подобных… э-э… поручений?

– Хватало.

– Вам, наверно, запрещено влюбляться в своих подопечных?

– Категорически. Но поощряется, если подопечные влюбляются в нас. Собственно, ради этого все и затевается.

– Он испытывал к тебе физическое влечение?

– Не только. Нам было интересно общаться друг с другом. В конце концов, я окончила Кембридж, да и он не на ферме вырос.

– Вы спали?

– Нет.

– Почему?

– Он хотел, но я не дала.

– И все же он не отказался от своей привязанности к тебе.

– Нет. Но однажды…

– Да?

– Однажды он признался мне, что всегда боялся. Каждый день, каждую ночь – все время. А когда познакомился со мной, страх отступил. Он сказал, что встреча со мной придала ему сил и уверенности.

– И что было после этих его слов?

– Во мне что-то надломилось. Я поняла, что не могу так больше. Что я не вправе, что это подло…

– И ты подала рапорт начальству, в котором просила отстранить тебя от этой работы?

– Точно.

– А тебе сказали, чтобы ты выбросила эту дурь из головы и вспомнила лучше о том, что ты профессионал?

– Примерно, только другими словами.

– И ты выбросила дурь из головы?

– Мне пришлось. Я довела его подготовку до конца и отправила на задание. Потому что это было нужно моему начальству, моей стране, потому что это диктовалось соображениями о высшем благе. И еще я знала, что он любит меня именно такой…

– А куда ты его отправила?

– Не важно. Его звали Тарик. Он дарил мне свою любовь слепо, безотчетно, а я… Я чувствовала, что мне нужно хоть чем-то отплатить, хоть чем-то… – Кэтрин вздохнула. – И я отдала ему самое дорогое, что у меня было.

– Что именно?

Она нахмурилась:

– Мы много беседовали о древней арабской культуре, о мыслителях Востока – философах, врачах, алхимиках. Он очень гордился тем, что являлся наследником этой великой цивилизации.

– Так. Дальше.

– Помнишь ту рукопись Ньютона, которую Адам хранил у себя?

– К чему ты это?

– В ней цитировались восточные мудрецы. В той части, где шла речь о природе и открытии «Великой тайны». И я отдала Тарику копию.

– А Адам был в курсе?

– Конечно, нет. Я доверилась Тарику. К тому же в рукописи формула «Великой тайны» приводилась не полностью.

– Но ты жалеешь о содеянном.

– Скорее – переживаю.

– И что Тарик? Что он сделал с твоим подарком?

– Он обозвал его милым артефактом и сказал, что рукопись имеет исключительную ценность как памятник ушедшим эпохам и забытой мудрости древних. А потом… А потом он вернул ее мне. Ответил добром на доверие. И еще на протяжении нескольких лет поставлял нам ценнейшую информацию, лучшую в своем роде. Ни от кого другого мы такой не получали. И никто, кроме нас, такой не получал. Даже американцы. Как говорится, «бабушка бы мной гордилась».

– А потом?

– А потом он захотел выйти из игры.

– Ему надоело трудиться во имя высшего блага и спасать мир?

– Ты и представить себе не можешь, под каким прессом он находился. Я просила за него начальство, но мне приказали все устроить так, чтобы он продолжил работу в своей стране.

– Еще бы. Эвакуируй вы его, и он мгновенно превратился бы из курицы, несущей золотые яйца, в банального нахлебника.

– Он был бесценен. И мы чувствовали себя в долгу перед ним. В большом долгу за все, что он для нас сделал. Но моего мнения никто не спрашивал. Мне велели передать, что он может надеяться на эвакуацию, лишь после того как доведет свое дело до конца, и пообещать, что мы устроим жизнь не только ему, но и его отцу, на которого давила их контрразведка.

– Когда это все было?

– Летом девяносто седьмого. Год назад. И вот он сделал все, что от него просили, и я запланировала его побег из страны.

– Ты одна?

– Скажем так: моя команда. Но я отвечала за всю операцию.

Роберт молча ждал продолжения.

– Мы все устроили. Транспорт, квартиры, паспорта… И он подтвердил, что готов к эвакуации… Он должен был подать знак желтым мелком в определенном месте накануне вечером. И мы увидели этот знак. А потом наступило утро. Как сейчас помню, такое серое, омерзительное.

– Холодное?

– Очень.

– Так. И?..

– Он не пришел. Его не оказалось на том месте, где он должен был нас ждать.

– А вы сами его ждали?

– До последней возможности. Собственно, мы продолжали ждать даже тогда, когда стало слишком рискованно. Мы договорились между собой, что пойдем на все, чтобы спасти парня.

– Ну и что было дальше?

– Мы не могли ждать его вечно.

– Его арестовали свои?

– Я так никогда и не узнала. Возможно. И если да, то ему пришлось несладко – ведь там практикуются пытки, после которых всегда приходит черед казни. Неизвестность мучила меня. Хуже всего, когда ничего толком не знаешь и можешь лишь строить догадки. С другой стороны, я боялась получить подтверждение слухам о его гибели. Все-таки в моем сердце жила крошечная надежда…

– Да!.. – только и смог выговорить Роберт.

– И после этого я ушла со службы.

– В общем, ты правильно поступила…

– Но это еще не все.

– А что еще?

– Мой ведьмовский дар…

– Что с ним случилось?

– Он пропал. Я даже не сумела засечь момент, когда это произошло. Просто вдруг однажды поняла, что его нет.

Роберт кашлянул.

– Кэт, видишь ли… Что до меня, то я не верю во все эти паранормальные штуки. Ты уж извини. И никогда в них не верил. Просто у тебя была обостренная интуиция, наитие. Назови как хочешь. Но это не волшебство.

– Ты верь во что хочешь, но я всегда знала, что я не такая, как все. С детства. Правда, в детстве я думала, что другие умеют то, что умею я, но очень скоро поняла, что это не так, что я способна слышать то, что не умеет больше никто. Высшая гармония, музыка сфер, что угодно – но мне это было доступно. Человеку не обязательно было заговаривать со мной, чтобы я поняла, что он хочет и о чем думает. Порой мне достаточно было просто коснуться человека случайно… локтем… И в следующее мгновение я уже все знала о нем.

– Ты слышала голоса? Как шизофреники?

Она вздохнула:

– Нет, не говори глупостей. Это другое. Я умела говорить именно то, что людям больше всего хотелось слышать. Я умела предугадывать их собственные мысли. Я… Э, да что тебе объяснять, если ты глух ко всему!

– И ты полностью утратила свой дар?

– Собственно, частично я утратила его еще в ту ночь пожара в Кембридже.

– Давай не будем о ней вспоминать.

Она усмехнулась:

– Ты все еще боишься думать об этом? Ведь столько лет прошло.

– Боюсь. Точка. Продолжай о своем даре.

– Ну хорошо. Как я уже сказала, лишившись Тарика, я потеряла и остатки своего дара.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

– И он больше никогда к тебе не возвращался?

– Я и не хочу, чтобы он возвращался. Что и говорить, на дипломатической службе я не раз использовала его в интересах дела. А теперь… Теперь он просто лишний раз напомнил бы мне о Тарике… и о моем предательстве по отношению к нему. От него одни только беды в конечном счете. И я больше не хочу, не хочу! Чем старше я становлюсь, тем меньше мне хочется риска в этой жизни и больше – стабильности. Мне нужен мужчина, который всегда будет рядом, человек-скала. Кто-нибудь вроде тебя.

Роберт наклонился и поцеловал ее.

– Останься со мной.

– Я останусь…

Нью-Йорк,

27 августа 2004 года

Роберт и Терри поднялись на шестой этаж.

Двери гостиничного номера были стального цвета, как дверцы банковского сейфа. Слева от замочной скважины красовался маленький магнит с надписью «Свободно». Они вошли, огляделись и потом обернулись друг к другу. Роберт не мог отвести от нее глаз. Она буквально излучала сексуальность.

– Итак, Роберт… Наконец мы остались одни. Ты, наверно, думаешь, что мы сейчас будем заниматься любовью?

– Я надеялся, что ты захочешь. И одновременно – боялся этого.

– Понимаю. Тебе мешает твой статус образцового супруга.

– Мы не спим с ней уже полгода. У меня такое впечатление, что покажи мне сейчас голую женщину, и я сойду с ума. Но…

– Я тебя понимаю.

– Кто ты, Терри?

– Я – олицетворение того, чего ты очень хочешь. И всегда хотел. Будучи озабоченным пятнадцатилетним подростком и озабоченным мужчиной сорока двух лет. И знаешь… меня устроили бы вы оба. Меня вполне устраивает Роберт, который хочет секса со мной. Меня ничто не смущает в этом Роберте. Даже тот факт, что он переживает по поводу своих плотских желаний, пытаясь сохранить верность жене. Меня устраивает и это. Я хочу такого Роберта.

Он любовался ею. В ее осанке и взгляде было редкое сочетание твердости и удивительной хрупкости, уязвимости. Она выглядела невероятно притягательно.

– Будем считать, что те несколько часов, которые проведем здесь, мы будем находиться вне времени и пространства. То, что здесь случится, не касается никого, кроме нас двоих. Это священная тайна и… абсолютная необходимость. Никто об этом не должен узнать и не узнает. Ты хочешь, чтобы я кое-что сделала для тебя. Тебе будет хорошо. И я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня. Мне тоже будет хорошо. То, что случится, освободит тебя от страха и позволит глубже понять себя. Это даст тебе силу, которой у тебя никогда не было. Точнее, о существовании которой в себе ты и не подозревал.

– Что это за сила?

Она улыбнулась:

– Каждый человек по-своему уникален. У каждого свои предпочтения, в том числе и в сексе, но каждый в итоге хочет одного и того же исхода; вопрос лишь в том, какой способ он избирает для того, чтобы до него добраться.

– Ты меня заинтриговала.

– Это невозможно объяснить на словах, это надо пережить и прочувствовать, тогда поймешь. Ведь ты боишься секса, не так ли? Не со мной, а вообще? Каждый человек немного боится секса. Точнее, страшится в какой-то момент потерять контроль над собой, и поэтому не отдается сексу до конца. Почти никогда. Людям хватает поверхностных ощущений, которые дает секс, глубже они заглядывать не хотят. Им страшно узнать, что там. Каждый мужчина и каждая женщина, которые занимаются любовью, постоянно инстинктивно сдерживаются, контролируют себя и отказывают себе в том, что может дарить секс. Вы запрятали это чудо глубоко-глубоко в своих душах, со всех сторон окружили забором из страхов и недоверия. И не выпускаете наружу. А мы с тобой, Роберт, это выпустим. В противном случае ты не сможешь помочь ни себе, ни кому бы то ни было другому.

Он знал, что ему нужно повернуться и уйти. Но он также знал, что не сможет этого сделать.

– Секс – это всего лишь секс, – пробормотал он. – К чему придавать ему преувеличенное значение? Это сладко, это волшебно, но ведь в итоге это всего лишь мышечный спазм.

Ему вновь вдруг вспомнилась ночь пожара и то, как они с Кэтрин занимались любовью. Собственно, это был первый секс в его жизни, хотя он и не признался ей в этом. И чем все кончилось… Ему страшно было об этом вспоминать. А не на то ли самое она сейчас намекает? Тогда он полностью отдался чувствам, и к чему это привело?..

– Поверь мне, секс – нечто гораздо большее, чем просто мышечный спазм, Роберт. Это как зрение. Не все то, что ты видишь глазами, и есть настоящий мир.

– Терри, посмотри мне в глаза.

– Ты раскрыл мой секрет?

Он увидел свое отражение в ее солнцезащитных очках.

– Ты… Терри, ты незрячая?

– Да. И все же я могу видеть.

– Ты с рождения слепа?

– Я ослепла в День Великого затмения. Тогда многие так или иначе пострадали.

– Как это случилось? Расскажи…

– Обязательно. Но сейчас у нас есть дела поважнее.

Она принялась медленно расстегивать свой пиджак, почти издевательски колдуя над каждой пуговкой, потом повела плечами, и он спорхнул ей под ноги. Затянутый корсет подчеркивал красоту ее лебединой шеи и соблазнительные выпуклости грудей.

– Терри, ты ослепительна…

– Я обожаю эту гостиницу. Я чувствую себя здесь притягательной женщиной. Я обожаю эту постель, эти простыни… Я нахожусь здесь с мужчиной, а подобный факт уже гарантия того, что я кончу как минимум один раз. – Она расстегнула юбку, и та тоже упала к ее ногам. – Займись со мной сексом, Роберт.

Сердце колотилось в его груди с такой бешеной силой, что, казалось, оно сейчас выпрыгнет и упадет Терри в ладони. Голова кружилась, в ушах звенело, его бросало то в жар, то в холод. Тело Терри действовало на него гипнотически. Он, как зомби, протянул к ней руки, притянул ее за плечи к себе и вдохнул аромат ее духов. Она призывно улыбалась, губы ее разомкнулись.

Никогда еще Роберта не охватывало столь сильное сексуальное возбуждение. Он прижал Терри к стене, а она ловко подтянула ноги и обвила ими его талию, а руками – шею. Он покрывал ее лицо, губы, шею страстными поцелуями, а она только тихонько постанывала и вздрагивала всем телом.

Уже через минуту они рухнули на постель, и Роберт принялся неловкими, яростными движениями сдирать с себя рубашку. Терри хохотнула.

– Снимай все! – приказала она.

Он сел на постели и принялся торопливо раздеваться, а она лежала и с улыбкой смотрела на него. Одну руку она положила под голову, а другой водила по своему телу, легонько касаясь самыми кончиками пальцев шелковистой кожи. Роберт стянул с себя одежду и больше был не в силах сдерживаться. Он накрыл ее своим телом и одним резким движением вошел в нее. Терри от удовольствия застонала громче.

Роберт совершенно потерял голову. Время и пространство и впрямь перестали для него существовать. Терри уже кончила дважды, когда он наконец собрался сделать то же самое, но вдруг почувствовал, как ее руки, которые до сих пор сжимали его ягодицы, медленно двинулись вверх по спине. Он почувствовал ее прикосновения к позвоночнику, к лопаткам и к шее у затылка. При этом она что-то горячо шептала ему на ухо. Он не понимал ни слова, но невольно изменил ритм собственных движений. Они стали медленнее, глубже.

– Еще медленнее, милый мой… Еще медленнее… Теперь замри! Сейчас ты узнаешь о сексе кое-что новенькое…

Ее руки продолжали блуждать по его спине, и она вновь зашептала непонятные слова. Роберт непонимающе, пораженно навис над ней, будучи не в силах отвести глаза от ее губ.

– Мало кто знает, – проворковала Терри, – что оргазм предполагает полное единение телесных и душевных переживаний и имеет очень мало отношения к тому мышечному спазму, о котором ты говорил и который на самом деле нужен лишь для воспроизводства. Секс тут ни при чем. Я не позволю тебе кончить так, как ты привык. Если это случится, ты мгновенно растратишь всю энергию, которую мы только начали копить. Обещаю, что ты не будешь разочарован, ибо испытаешь наслаждение гораздо более сильное, чем всегда…

Он вдруг почувствовал сильный жар в области поясницы. Будто язычок пламени, он стал медленно распространяться вверх, повторяя путь, уже пройденный ранее ее пальцами… В следующее мгновение во всем теле заполыхал пожар, а из глаз у него посыпались искры… Не помня себя от захлестнувших его ощущений, Роберт издал низкий протяжный стон… А еще через несколько мгновений его мозг затопила волна такого дикого восторга и наслаждения, какие ему никогда не приходилось испытывать раньше. Наплыв эмоций был столь силен, что сознание его не выдержало удара и отключилось…

Когда он очнулся, то с изумлением обнаружил, что по-прежнему нависает над улыбающейся Терри и – что было еще более удивительно – его возбуждение ни на грамм не ослабело.

– Умница! – прошептала она одними губами. – Умница ты моя.

Они не размыкали объятий несколько часов кряду.

– Теперь ты знаешь, что такое настоящий секс и что такое настоящая мужская сила. Сегодня ты не будешь растрачивать себя попусту, но с каждым прикосновением ко мне, с каждым поцелуем и каждым настоящим оргазмом ты будешь открывать самого себя все больше и больше – и скоро почувствуешь, как меняешься, как внутри тебя разгорается свет и становится все ярче…

Они отдыхали. Ее голова покоилась у него на груди. Роберт потянулся к столу у кровати и взял из ведерка со льдом бутылку минералки. Рядом с ведерком лежали ее очки, ожерелье и его обручальное кольцо. Утолив жажду, Роберт вдруг поймал их отражение в зеркале, которое висело на стене напротив кровати, и увидел зеленые немигающие глаза Терри.

– А ведь ты меня не видишь…

– Зато я тебя чувствую. Мне этого достаточно.

– У тебя богатое воображение.

– Нет, оно у меня извращенное. Так веселее.

– Никогда еще я не чувствовал в себе такого прилива сил и энергии.

– Мы только начали, мой сладкий…

– Сколько сейчас? Я совершенно потерял чувство времени…

– Это очень хорошо, Роберт. Не думай об этом. Как тебе секс в душе?

– Никогда не пробовал…

– Здесь потрясающая ванная комната. Душ-джакузи. Сначала вода бьет тебе в спину, а когда ты поворачиваешься… Словом, это душ для тех, кто любит одновременно задействовать все эрогенные зоны…

Он поцеловал ее волосы и вдохнул их аромат.

– Мне кажется, я знаю, где находится тайник номер два.

– Ну-ка расскажи…

– Это ты. Твое тело.

– Браво.

– И второй малый ключ надо искать у тебя.

– Ты прав, милый.

– Ожерелье? То самое, которое покоилось меж твоих грудей, пока я не сорвал его?

– Ты прав, милый.

– Послушай… Если ты сама все знаешь про тайники, почему требуешь, чтобы я ходил и искал их?

– Я не знаю, где запрятаны остальные. С этим тайником все просто – ведь испытание предполагало встречу с тобой. Сторож мне все рассказал. На самом деле второй ключ был спрятан на крыше этой гостиницы. У меня просто было время перенести его в другое место. Поближе… Мне пришла в голову остроумная идея надеть его на себя. Я и надела. А ты сорвал…

– Откуда вообще берутся эти ключи?

– Не знаю. Тебе придется собрать их все, и в процессе ты обретешь новую силу.

– И кем я стану в итоге?

– Другим существом. Самым красивым, самым могущественным.

– Я не понимаю.

– Думай лишь о том, что это поможет тебе спасти Адама. И всех нас.

– А ты уверена, что мне удастся? Что кому-то в принципе по силам спасти мир?

– Ты неплохо начал. Но не думай, что все прочие испытания будут такими же приятными. Овладение сексуальной энергией – лишь один этап, которому предшествовало овладение энергией агрессии. Завтра у тебя будет новый экзамен. И без нашей сегодняшней встречи у тебя не появилось бы шанса его сдать.

Роберт долго молчал, прислушиваясь к своим ощущениям и мыслям. Он был бодр и силен, как никогда, но где-то впереди его поджидала смерть…

– Теперь я понял, что значила вторая строчка из письма моего родственника: «В любви отдай, и обретешь». Я отдал всего себя, кинулся в этот сумасшедший секс с головой и – вынырнул обновленным. Знаешь, я где-то слышал, что можно кончать, не кончая, но мне казалось, что это умеют делать только йоги.

– Не только. У каждого народа, каждого учения своя собственная мудрость и свой собственный путь к познанию, – проговорила Терри, сладко потягиваясь. – А у тебя свой.

Он взял со стола у кровати ожерелье и сразу увидел то, что искал, – фигурку, сделанную из того же красноватого металла, что и ларец Злобы.