Текст книги "Святая сестра (СИ)"

Автор книги: Марк Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Марк Лоуренс
СВЯТАЯ СЕСТРА
Книга Предка – 3

Перевод Александра Вироховского

Посвящение

Моему деду, «Биллу» Уильяму Джорджу Куку, который прожил большую часть своего первого десятилетия в царствование королевы Виктории и который с большим терпением помог мне сделать мою первую шкатулку с сокровищами.

БЛАГОДАРНОСТИ

Я безмерно благодарю Агнесу Месарош, чье бета-прочтение помогло Ноне дойти до конца курса монастырского образования. Было чрезвычайно полезно получать отклики от того, кто страстно заботится об этих книгах.

Я также обязан поблагодарить, как и всегда, моего замечательного редактора Джейн Джонсон и команду «Voyager» за поддержку завершения моей третьей трилогии.

ПРЕДЫДУЩИЕ СОБЫТИЯ

Тем, кому пришлось подольше дожидаться этой книги, предлагаю кратко освежить память следующими заметками, что мне самому позволит избежать неловкости от пересказа персонажами того, что им и так известно.

Здесь я привожу только то, что имеет значение для последующего рассказа.

Имена людей и мест, которыми начинается мое скромное резюме, я широко использую ниже, поэтому, если это ничего сейчас не значит для вас, то пропустите следующий кусок; всегда можно вернуться к нему при необходимости.

«Серая сестра» заканчивается тем, что пятнадцатилетняя Нона бежит из дворца Шерзал, преследуемая войсками. С ней друзья, в числе которых Зоул, Ара, Регол, настоятельница Стекло, Сестра Чайник и несколько самых разных прочих уцелевших. Зоул похитила корабль-сердце ной-гуин из штаб-квартиры ассасинов, находящейся под дворцом. Клера помогла Ноне сбежать, но вернулась на службу Шерзал. Враг Ноны из монастыря, послушница Джоэли Намсис, все еще во дворце и ее действия привели к смерти подруги Ноны, Дарлы, по ходу побега. Нона и ее спутники находятся в горах на границе со Скифроулом и далеко от монастыря. История начинается не с этой сцены, но вскоре мы к ней вернемся.

Абет – планета, вращающаяся вокруг умирающего красного солнца. Он покрыт льдом, и подавляющее большинство его обитателей живет в обрамленном ледяными стенами Коридоре шириной в пятьдесят миль, который идет вдоль всего экватора.

Искусственная луна, огромное орбитальное зеркало, держит Коридор свободным ото льда, каждую ночь фокусируя в него солнечные лучи.

Когда, тысячи лет назад, четыре первоначальных племени людей пришли в Абет со звезд, они нашли руины исчезнувшего народа, который они назвали Пропавшими.

Империя ограничена землями Скифроула на востоке и морем Марн на западе. По ту сторону моря правят Дарны. В конце «Серой Сестры» орды Скифроула под командованием бой-королевы Адомы собрались на своей стороне горного хребта, по которому проходит граница.

Обороной против Скифроула командует сестра императора, Шерзал, из ее дворца в горах. Она собиралась предать империю и пропустить войска королевы Адомы через Великий Перевал. Сделка включала в себя объединение корабль-сердца, принадлежащего ассасинам ной-гуин, корабль-сердца, украденного в монастыре Сладкое Милосердие, и двух корабль-сердец, принадлежащих королеве Адоме, тем самым создавая четверку корабль-сердец, необходимую для открытия Ковчега. Ковчег находится под императорским дворцом и был построен либо Пропавшими, либо первыми людьми, и, как говорят, позволяет контролировать луну.

Корабль-сердца – предметы спорного происхождения, которые, возможно, приводили в движение корабли, доставившие племена людей в Абет. Чем ближе человек подходит к одному из них, тем сильнее усиливается его природный талант к магии. Подойдите слишком близко, и сила корабль-сердца начнет разрывать ваш разум на части. Нежелательные части вашей личности, такие как гнев, жадность или злоба, расщепятся на разумные фрагменты, называемые дьяволами, и окажут на вас большее влияние.

По мере того как солнце слабеет, лед продолжает медленно продвигаться вперед, несмотря на теплоту ночного фокуса луны. Коридор сужается, нации ищут новые территории у своих соседей.

Аристократия империи – это Сис. Суффикс прилагается к именам облагороженных семейств (например, Таксис, Йотсис и т. д.).

Четыре первоначальных племени, пришедшие на Абет, назывались герант, хунска, марджал и квантал. Их кровь иногда проявляется в нынешнем населении, наделяя человека уникальными способностями. Герант вырастет очень крупным, хунска – фантастически быстрым, марджал способен освоить все виды малой и средней магии, включая плетение теней, написание сигилов и власть над элементами. Квантал может получить доступ к сырой силе Пути и манипулировать нитями, переплетение которых творит саму реальность.

Пропавшие оставили после себя сооружения, называемые Ковчегами. В Коридоре их три. На одном из них построен императорский дворец. Нет никаких достоверных записей о том, что кто-то смог открыть дверь Ковчега, но фальшивое пророчество предсказывает приход Избранного, который сможет это сделать. Другие считают, что открыть Ковчег могут четыре корабль-сердца, используемые вместе.

Нона Грей была крестьянской девочкой из безымянной деревни. Ее отдали похитителю детей Гилджону, который продал ее в Калтесс, где ринг-бойцы тренируются и сражаются друг с другом. Потом она оказалась в монастыре Сладкое Милосердие, где послушниц обучают служению Предку. В конце обучения послушницы приносят обеты как один из четырех классов монахинь. Святая Сестра (исключительно религиозные обязанности), Серая Сестра/Сестра Благоразумия (обученная убийству и скрытности), Красная Сестра/Боевая Сестра (обученная бою), Святая Ведьма/Мистическая Сестра (обученная ходить по Пути).

Нона оказалась три-кровной – невероятно редкое явление. Она – хунска, марджал и квантал. У Ноны совершенно черные глаза – побочный эффект приема опасного противоядия. У нее нет тени – Нона отрезала ее во время боя с Йишт.

Йишт – женщина из лед-племен и служит у сестры императора, Шерзал. Йишт украла корабль-сердце Сладкого Милосердия и убила подругу Ноны Гессу.

Лано Таксис ненавидит Нону за то, что она убила его брата, а также оставила его отца, лорда Турана Таксиса, привязанным к его собственному пыточному устройству.

Джоэли Намсис – дочь лорда, тесно связанного с семьей Таксис. Она – квантал и искусна в нить-работе и отравлении. Она стала врагом Ноны в монастыре.

Во время кражи корабль-сердца Нона была предана своей подругой и коллегой-послушницей Клерой Гомал. Среди оставшихся друзей Ноны – послушницы Ара, Зоул, Рули и Джула. Арабелла Йотсис происходит из могущественной семьи; она – редкая два-кровка, хунска и квантал. Рули имеет незначительные способности марджал. Джула очень прилежна и надеется стать Святой Сестрой.

Зоул – очень важная послушница. Она из лед-племен и прибыла в монастырь по настоянию Шерзал, которая использовала ее как отвлечение, чтобы помочь в краже корабль-сердца. Она – единственная известная четыре-кровка, имеющая доступ ко всем талантам изначальных племен. Многие считают ее Избранной из пророчества. Согласно пророчеству, Зоул – это Аргата, а Нона – ее Щит.

Монастырь Сладкое Милосердие возглавляет Настоятельница Стекло, женщина, чьи связи в церкви и за ее пределами простираются гораздо дальше, чем кажется.

Самыми старшими среди монахинь являются сестры Колесо и Роза. Сестра Колесо преподает Дух. Сестра Роза управляет санаторием. Другие важные фигуры – Сестра Сало, которая учит Мечу, Сестра Сковородка, которая учит Пути, и Сестра Яблоко, которая учит Тени. Сестра Чайник – Серая Сестра, живущая в монастыре. Она и Чайник – любовницы.

Есть четыре класса/стадии, через которые проходят послушницы, прежде чем принять священный сан монахини: Красный Класс, Серый Класс, Мистический Класс и Святой Класс. «Серая Сестра» заканчивается в то время, когда Нона учится в Мистическом Классе.

Становясь монахинями, послушницы принимают новые имена. Нона станет Сестрой Клетка. Ара будет Сестрой Шип.

Пролог

РЕВ ТОЛПЫ ВТОРГАЕТСЯ в тебя как живое существо, отражается в твоей груди, без разрешения срывает ответ с твоих губ. Давление тел сокрушает барьеры, и, бессознательно, многие становятся чем-то единым, одна и та же эмоция течет из кожи разных людей, одна и та же мысль эхом отдается в сотне или тысяче черепов. Для эмпат-марджалов это может быть одновременно ужасающим и восхитительным, расширяющим их контроль, облегчающим проникновение в окружающие их умы, но также допускающим возможность того, что в такой человеческой буре они могут потерять себя, могут быть исторгнуты из своей плоти, чтобы никогда не найти ее снова.

Маркус наблюдал, как побежденному бойцу помогают выбраться с ринга под насмешки и жалобы толпы. Победитель, подняв руки, все еще расхаживал по периметру приподнятого над полом поля боя, пот тек по его ребрам. Но толпа уже теряла к нему интерес, люди поворачивались к соседям с рассуждениями, наблюдениями или шутками, поворачивались к букмекеру, чтобы сделать новые ставки, поворачивались к прилавку в дальнем углу, чтобы наполнить свои кружки вином. А некоторые, ища новых острых ощущений, повернулись лицом ко второму рингу в дальнем конце зала.

Герант-боец, грозивший из-за канатов любому будущему противнику, был ростом в девять футов, и Маркус не верил, что видел более крупного человека. Боец был еще молод, лет двадцати с небольшим, и мускулы так плотно обтягивали кости, сражаясь между собой за пространство, что выпячивались огромными, испещренными жилами холмами. Он смотрел на мир бледными глазами из-под зарослей коротких рыжих волос.

В Калтессе состязания герантов были самыми популярными. Зрелище сталкивающихся друг с другом огромных бойцов никогда не прекращало влечь массы, и в вечера «открытого ринга» народ Истины любил наблюдать, как их сила обращается на несчастных, бросивших им вызов. Схватки между ринг-бойцами хунска имели много сторонников среди более опытных зрителей, но скорость сражающихся часто оставляла обычную толпу в недоумении. Смешанные поединки были редкостью, но состязание скорости против силы всегда было интересным.

Из лающей толпы людей вокруг основания ринга, на котором стоял гигант, появился претендент. Могучего телосложения мужчина, который был на голову выше и шире в плечах тех, кто давил на него со всех сторон. В обычных обстоятельствах Маркус был бы впечатлен телосложением этого парня и поддержал бы его против любых трех драчунов в баре.

По залу поползли шепотки и догадки. Этот человек – беженец из порта Рен, теперь завоеванным Дарном. У него есть некоторая репутация, которую он заработал, сражаясь в ямах в холодных городах на северных окраинах.

– Пять соверенов на то, что он не продержится и раунда против Денама. – Кто-то, стоявший за спиной Маркуса, искал с кем побиться о заклад.

Рев вновь прибывшего, поднявшегося на ринг, заглушил дальнейший разговор. Маркус никогда не бывал в большом зале Калтесса, хотя много лет назад прождал несколько часов недалеко от него вместе с другими детьми из клетки Гилджона. Похититель детей никогда не собирался продавать Маркуса Партнису Риву. Он заподозрил в Маркусе кровь марджал и взял его, чтобы предложить там, где за такие таланты можно было бы получить более высокую цену. В ту полночь в большом зале было тихо и темно, и, когда ночь сменилась утром, юный Маркус дрожал, обхватив себя руками, и даже не подозревал, что когда-нибудь будет стоять внутри, как часть потной волнующейся массы, жаждущей крови.

Однако Маркус слышал имя Денама еще до своего появления рядом с рингом. Несмотря на свои нежные годы, молодой человек был новым чемпионом среди герантов ринг-бойцов, прославившихся своей жестокостью. Для Денама ночь открытого ринга часто оборачивалась ничем иным, как сердитым взглядом на море возмущенных лиц перед ним. Если не найдется никто, кто мог бы ответить на его вызов, он уступит свое место другому бойцу, и толпа снова обнаружит свою храбрость.

– Милос из Рена! – крикнул бой-мастер.

Милос поднял руку в знак согласия и отошел в свой угол, чтобы дождаться колокола.

Маркус не слышал звона из-за рева, но, когда двое мужчин сошлись, Милос показался карликом рядом с Денамом. Герант полн-кровка опустил руки и позволил Милосу нанести удар. Это было похоже на то, как если бы тот замахнулся на дерево. От удара голова Денама слегка повернулась влево. Милос ударил его двумя руками по другой стороне лица, и голова Денама дернулась вправо. Денам снова посмотрел на своего противника и ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы. Милос, казалось, ничего не понял. Он посмотрел вниз свои кулаки, как будто с ними могло быть что-то не так.

Денам отвесил мужчине пощечину, оттолкнув его руки. Изо рта Милоса брызнула кровь, и он пошатнулся, как пьяный. Денам поймал его двумя большими руками, одной охватил шею, другой – бедра, и поднял Милоса на четыре ярда над рингом, прежде чем бросить вниз, лицом об доски.

Милос не поднялся. Подмастерье вскарабкался внутрь, чтобы рассыпать песок по багровому пятну, оставшемуся после того, как тело вытащили под нижней веревкой.

Маркус был не одинок в мысли, что Денам на сегодня закончил, но движение в толпе указывало на другого претендента, пробивавшегося к рингу. Появился вновь прибывший, выбираясь из толпы. Сзади Маркус увидел только темный плащ и черные волосы. Этот претендент был еще ниже Милоса, ненамного больше шести футов ростом и значительно более легкого телосложения. Публика удивленно замолчала.

– Хунска? – зашептались вокруг.

– Дурак! – последовал ответ.

Возможно, претендент и не был великаном, но в любом случае хунски никогда не бывают такими высокими и широкоплечими. Денам уставился на новоприбывшего таким убийственным взглядом, что Маркус почувствовал, как внутри у него закипает желание убежать. Как эмпат, он привык плавать в потоках чужих эмоций, но гнев ринг-бойца был быстрее и глубже, чем все, что он чувствовал раньше, и в каждый момент угрожал захлестнуть его чувства.

Претендент нырнул под верхний канат.

– Пьяный, – предположил кто-то.

Маркус попытался представить себе, насколько пьяным должен быть человек, чтобы решить, что драться с Денамом – хорошая идея. Наверное, слишком пьян, чтобы стоять. Но этот двигался не как пьяный.

Тишина сменилась полным молчанием, когда плащ претендента слетел с ринга. Женщина была одета так же, как и ринг-бойцы – белая набедренная повязка и белая полоса ткани, туго обмотанная вокруг груди, ее бледная кожа подчеркивала красноту лица Денама.

Бой-мастер не подошел, чтобы узнать имя претендента. Вместо этого он повысил голос:

– Нона из монастыря.

Нона не подняла руки, чтобы ответить на рев толпы, но медленно повернулась, и, когда ее черные глаза скользнули по нему, Маркус понял, что его заметили.

– Бой!

Денам медленно подошел к послушнице, кулаки защищают горло и глаза, стойка закрытая, для защиты паха. Маркус пристально смотрел на Нону, пытаясь разглядеть в ней хоть что-то от той девочки, которую он знал все те недели в клетке Гилджона. Она была на два года моложе его, так что ей должно было быть около семнадцати, но она смотрелась взрослой женщиной. Длинноногая, стройная, тело атлета, каждая мышца рельефно вырезана, плоский живот над выступающими бедрами. Даже испугавшись за нее, Маркус не мог отрицать, что она привлекла его внимание так, как не подобает Святому Брату.

Нона с быстрой уверенностью шагнула вперед, ударив Денама чуть ниже ребер с левой стороны, пять или шесть ударов обрушились с быстротой дятла, стучащего по дереву. Она била всем телом, повернувшись в талии. Денам рассмеялся, получив все эти удары, и махнул рукой в сторону послушницы. Она легко уклонилась и нанесла еще три или четыре удара в одно и то же место. Как бы сильно она, должно быть, ни била этого человека, Маркус не мог понять, почему Нона надеялась победить. Мышцы, покрывавшие кости Денама, были толщиной в несколько дюймов, а кости под ними, должно быть, были как у тягловой лошади. С тем же успехом она могла бить медведя, требуя, чтобы тот подчинился.

Денам встал в боевую стойку, его ненависть к Нона была очевидна даже тогда, когда он пытался посмеяться над ее усилиями. Нона не двинулась с места, и толпа затаила дыхание. Денам замахнулся рукой, которая выглядела такой же толстой, как грудь Маркуса. Кулак, которым он ударил Нону, был размером с ее череп.

Она приняла удар в лицо, ее голова дернулась вправо. Следующий удар последовал слева, резко повернув ее голову в другую сторону. Маркус представил себе, как эти кулаки размозжат череп, разнесут вдребезги скулы, сломают шею…

Нона посмотрела на возвышавшегося над ней бойца и улыбнулась, обнажив зубы, не тронутые кровью. Денам казался изумленным, толпа взревела от удивления. Магия? Но Маркус не почувствовал никакого волшебства, ни малейшего намека. Он мог только представить, что она двигала головой с той же скоростью, что и кулаки, ищущие ее, позволяя лишь легкий контакт.

И снова Нона нанесла полдюжины ударов в одно и то же место под ребрами Денама за один-два удара сердца. Она отскочила назад, прокатилась под размахнувшейся рукой, поднялась в том же движении, пнула свою цель, уклонилась от второй ищущей руки и развернулась, чтобы нанести еще один удар в то же место.

Денам пошел к ней, ревя громче толпы. Двигаясь вперед, он отдавал предпочтение левому боку. Мелочь, которая могла легко пройти незамеченной. Нона, вывернувшись, отпрыгнула, оттолкнулась от двух веревок и приземлилась, нанеся на лету удар ногой, чуть ниже его ребер.

В течение долгих минут бой продолжался, атаки Денама почти касались бледной кожи Ноны, но так и не нашли ее. Нона нанесла по своей мишени двадцать ударов руками и ногами, возможно, два по двадцать. Ярость Денама росла, его лицо побагровело, он плевался, изо его рта шла пена, он выкрикивал угрозы и обещания. Но теперь он кренился на раненый бок, над ушибленными нижними ребрами, прикрывая их локтем. Он прислонился к угловому столбику, переводя дыхание.

– Давай, большой мальчик. – Первые слова Ноны в бою.

Они сработали, как искра на горючий порошок. Денам с криком бросился вперед. Нона нырнула под его вытянутые руки, перекатилась головой вниз между его ног, через отверстие, появившееся, когда ярость пересилила осторожность, и ударила его пяткой в пах со всей скоростью и силой, которыми она обладала.

Денам сделал еще два шага, прежде чем понял, что Нона больше не перед ним, и еще один шаг, прежде чем боль достигла цели. Ноги геранта забыли все приказы и бросили его на доски, где он свернулся калачиком вокруг смертной боли, слепой к миру.

Нона вскочила на ноги, на ее лице все еще бушевал бой, зубы были оскалены. Помимо ужасного урагана ненависти Денама, смешанного с его бессловесной болью, Маркус теперь мог чувствовать эмоции Ноны и обнаружил, что его качает от грубой животной агрессии, текущей из нее. Нечто подобное он испытал, когда, свернув не туда, попал в собачьи ямы за стенами Старого города. Окровавленный мастиф с челюстями, сомкнутыми вокруг горла другой собаки, испускал ту же взрывную ярость, что и послушница. Маркус ожидал, что Нона набросится на свою жертву, выдирая глаза Денама из орбит или превращая его лицо в месиво. Но, вместо этого, в течение пяти глубоких вдохов, она втянула все это обратно, каждый кусочек, пока не осталось ничего, что он мог бы прочитать над смешанным морем эмоций вокруг него. Из всего, что он видел в ту ночь, именно это быстрое подавление ярости оказалось для него самым замечательным.

Не обращая внимания на радостные крики и поздравления, на то, что бой-мастер пришел расспросить или наградить ее, Нона перепрыгнула через веревки и нырнула в толпу. Через несколько мгновений она уже стояла рядом с Маркусом, вся трепеща, мокрая от пота и живая, ее глаза, наполненные чужеродной чернотой, оказались на одном уровне с его.

– Ты пришел, – сказала она.

Маркус пожал плечами:

– Ты меня попросила.

1

Святой Класс

Настоящее Время

МАРКУС ВЫРОС ВЫШЕ всяких ожиданий. Она помнила свирепого деревенского мальчишку с колючими волосами, который приветствовал ее в клетке Гилджона, первым делом спросив ее возраст, и, казалось, утешился узнав, что был старше ее. Плохое начало, но его привязанность к мулу похитителя детей смягчила ее мнение о нем к концу их путешествия. Теперь он был ростом шесть футов два дюйма, симпатичный, с дружелюбным лицом, которое с удовольствием смеялось вместе с тобой. Черные волосы были приручены маслом и плоско прилегали к черепу, как у монахов. От того мальчика, который сидел в клетке, остались только резкость в чертах лица и быстрота в темных глазах, изучавших ее.

Нона снова закуталась в плащ. Материя прилипла к спине, из-за пота, заставляя ее чувствовать себя неловко, или, возможно, это был откровенный взгляд Маркуса. Она улыбнулась ему в ответ и обхватила себя руками. Костяшки ее пальцев болели от многократных ударов по Денаму. Нона была уверена, что пробивала тренировочные бревна, которые были мягче, чем бок геранта. В остальном она чувствовала себя хорошо, тело светилось, шаг был таким легким, что с небольшим усилием она могла бы просто полностью избавиться от гравитации.

Она наклонилась вперед:

– Давай поговорим снаружи.

Маркус кивнул. Они протолкались к главным дверям. Посетители Калтесса уже стекались обратно ко второму рингу. Пара здоровенных подмастерьев помогала Денаму перевалиться через канаты первого.

– Я удивлен, что монастырь позволяет послушницам приходить сюда, чтобы сражаться, – сказал Маркус позади нее.

– Не позволяет. – Нона проскользнула между дверями, когда они открылись, чтобы впустить новых любителей острых ощущений.

– Почему ты... – Маркус прервался, чтобы поплотнее закутаться в одежду, черную рясу Святого Брата. Он последовал за ней на хлеставший дождем ветер, от холода из него вырвалось громкое бррр.

– Старый спор, который нужно было уладить, – сказала Нона. Отчасти это было правдой. Больше всего ей хотелось кого-нибудь очень сильно бить, снова и снова. Маркус, вероятно, уже знал это; секретные церковные отчеты называли его одним из самых эффективных эмпат-марджалов на службе у Предка.

Нона повела Маркуса за угол большого зала, где они могли укрыться от бури. Стены темнели высоко над ними, клочья облаков неслись по небу под багровым покрывалом тысяч умирающих звезд.

– Зачем я тебе понадобился? Зачем ты послала сообщение, я хотел сказать? – Маркус казался менее уверенным в себе, чем она ожидала. Тот, кто может читать ее как книгу, должен быть более уверенным? Она, конечно, хотела бы, чтобы ее собственные навыки эмпата сказали бы ей больше об его настроении, чем она могла догадаться по напряженности его взгляда или тонкой линии крепко сжатых губ.

– В тот день в Академии. – Слова вырвались у нее сами собой. – Это ты вынудил ту девочку напасть на меня? – Нона заставила себя закрыть рот. Она уже все распланировала: что скажет, как и когда. И теперь идиотский язык ее выдал.

– Она... она уже атаковала тебя. – Чувство вины волнами исходило от него.

– Она использовала тьму, чтобы напугать меня. Или пыталась использовать. Но потом она просто обезумела. – Нона вспомнила, как звериная ярость отразилась на лице девочки. – Это сделал ты!

– Да. – Теперь он нахмурился, его лоб побледнел и покрылся каплями дождя.

– Ее тень пыталась меня разодрать. Меня могли разорвать на части!

Маркус поднял руки:

– Я передал ей гнев. Я и не знал, что она на такое способна.

– Да, способна! – Нона почувствовала, как ее собственный гнев поднимается из колодца, который, как ей казалось, опустел на ринге.

– Мне очень жаль. – Он посмотрел вниз.

– Но... – Похоже, он не врал, но Нона полагала, что он мог притворяться лучше, чем кто-либо из тех, кого она когда-либо знала. – Почему?

– Так велел мне Настоятель Джейкоб.

– Джейкоб? – По телу Ноны пробежал холодок. – Первосвященник Джейкоб? Я имею в виду того, кто был первосвященником раньше?

Маркус кивнул, все еще глядя вниз.

– Но… он нет… ты был не обязан...

– Его назначили настоятелем в Св. Круа через год после того, как Настоятельница Стекло заменила его на Невиса на посту первосвященника.

– Св. Круа? Но Джейкоб – чудовище! – Нона не могла понять, как бывший первосвященник смог так быстро оправиться от позора.

– Чудовище с друзьями в высших кругах. Включая Таксисов. – Маркус пожал плечами. – И он не глупый человек, просто жестокий и жадный.

– Значит, он купил тебя у Гилджона, отправил в Св. Круа и последовал за тобой, когда получил там власть? – Нона видела, как первосвященник забил до смерти мула Гилджона и оставил Маркуса сломленным. И это было как раз в тот день, когда он купил его испуганным десятилетним мальчиком. Каково было расти под руководством этого человека?

– Мне очень жаль. – Маркус поднял голову и встретился с Ноной взглядом. Она дала ему очки за то, что он не использовал свою силу, чтобы попытаться повлиять на нее. Она бы знала. По крайней мере, она на это надеялась. Он не мог быть настолько хорош… или мог? Маркус кашлянул. – Итак, ты пригласила меня сюда, чтобы избить до полусмерти? Пнуть меня в пах? Или моих извинений достаточно?

Прежде чем Нона успела ответить, из-за угла выскочил мужчина. Он подошел к ним, сгорбившись под дождем.

– Регол? – спросила Нона. Она искала в толпе ринг-бойца, прежде чем сразиться с Денамом, но не заметила его.

– К вашим услугам, моя леди! – Он отвесил широкий поклон, стараясь не сводить глаз с Маркуса.

Нона не смогла сдержать улыбки:

– Я не твоя леди и не чья-то еще.

– Замечательная победа, послушница. – Регол выпрямился. – Наш рыжий друг может быть очень упрямым. – Он смотрел так, словно держал расстояние между собой и ней, возможно, оценивая ситуацию.

– Ты видел? – Она бы этого хотела.

– Все, от начала до конца. А ты слышала, как на чердаке аплодировали самые свежие рекруты?

Нона согнула руки и поморщилась:

– Я думала, он никогда не упадет.

Регол поморщился.

– Весь вопрос в том, встанет ли он снова и что по этому поводу скажет. – Последнюю часть он произнес высоким тонким, затем перевел взгляд на Маркуса, как будто заметив его за первый раз. – Я бы спросил, не беспокоит ли тебя этот монах, но, думаю, если бы это было так, он бы лежал на земле и искал свои зубы. – Снова этот взгляд, как будто сегодня ночью он видел перед собой другого человека.

– Я уверен, что Нона может спорить, никому не вмазав по лицу. – Маркус вернул взгляд Регола. – Не каждый, кто вылезает из этого ринга, просто шагает в ринг побольше.

Регол пожал плечами, его насмешливая улыбка осталась на месте:

– Весь коридор – ринг вокруг Абета, брат. А когда лед сжимается, дерутся все.

– Уходи, – сказал Маркус.

Регол открыл было рот, чтобы что-то ответить, но на его лице появилось озадаченное выражение. Он повернулся, чтобы уйти, но тут же обернулся, словно что-то забыл.

– Ты бы предпочел наблюдать за боями, – Маркус говорил ровным голосом, но волны силы, исходящие от него, потрясли Нону своей интенсивностью. Как будто кто-то открыл дверцу печи, и неожиданно на нее обрушилась стена жара.

Регол повернулся и ушел, не сказав ни слова.

– Он не обрадуется, когда это пройдет, – сказала Нона.

– Да, – кивнул Маркус. – Но было бы еще хуже, если бы он задержался подольше. Я ему совсем не нравлюсь, и мы оба знаем, почему.

– О. – Нона рассмеялась, но прозвучало как-то неправильно. – Регол вовсе нет. Он флиртует со всеми девушками. Леди Сис практически боготворят...

– Он хочет именно тебя, Нона. Не нужно быть эмпатом, чтобы это понять.

– Нет, он просто... – Она замолчала, когда Маркус с грустной улыбкой покачал головой. – Во всяком случае, ты довольно легко от него избавился. – При этих словах по ней пробежал легкий холодок разочарования.

– Легко? – Маркус прислонился спиной к стене. – Он устроил адскую драку. Я бы никогда не заподозрил, что этот скандалист из Калтесса будет так сопротивляться. – Он приложил пальцы к вискам. – У меня, наверное, всю ночь будет болеть голова...

Нона ничего не сказала, только посмотрела в угол. После того, как Джоэли заставила Регола бросить Дарлу посередине боя во дворце Шерзал, ринг-боец попросил Нону помочь ему. Он не хотел, чтобы им снова манипулировали. Нона потратила часы, обучая его возводить барьеры против такого рода нить-работы. Он плохо воспримет это поражение.

Нона расфокусировала зрение и посмотрела на Маркуса, стоявшего среди великолепия нитей, ореола Пути. Эмпатия марджалов была, по сути, нить-работой, которая концентрировалась только на живых нитях и манипулировала ими скорее интуитивно, основываясь на эмоциональных кластерах. Это был, во многих смыслах, инструмент, предназначенный для конкретной работы. Зато квантал нить-работник обладал большим потенциалом и гибкостью, решал более сложные и более тяжелые задачи. Нити вокруг Маркуса образовывали сияющую ауру, более яркую и подвижную, чем она когда-нибудь видела раньше. Множество нитей, соединявших его с ней – некоторые старые, некоторые только что сформированные – натянулись, дрожа от возможности, невысказанные эмоции вибрировали по всей их длине. Маркус прочитал бы нити лучше, чем она, но он, скорее, почувствовал бы ответ, чем увидел бы его перед собой в той сложной паутине, которая заполнила пространство между ними.

На самом деле, Сестра Сковородка обнаружила, что все марджал-чары не что иное, как сила Пути и управление нить-работой, но собранные вместе и превращенные в полезные инструменты. Точно таким же образом железо и дерево может быть превращены в различные приборы, которыми можно пользоваться намного эффективнее, чем бревнами и кусками железа, из которых их делают.

– Нона?

Нона поняла, что Маркус сказал что-то, что она пропустила. Она снова посмотрела на него.

– Ты меня сюда пригласила...

– Да. – Она подошла ближе, и он прижался плечами к стене, каждая нить наклонилась к ней, как наклоняется речной анемон, которого ты касаешься. – Мне нужна твоя помощь.

Маркус нахмурился:

– Я могу тебе помочь?

– Мне нужно сделать кое-что опасное и незаконное.

Маркус нахмурился еще сильнее:

– Почему ты мне доверяешь? Потому, что мы несколько недель ездили вместе в клетке, когда мне было десять, а тебе восемь? Два года спустя из-за меня тебя чуть не убили.

– Я действительно доверяю тебе. Ты спросил меня не о том, почему я думаю, что ты поможешь, но о том, почему я доверяю этой помощи. И еще потому, что ты не солгал о том, что произошло в Академии.

– Хорошо. – Он встретился с ней взглядом. – Зачем мне помогать тебе? Это опасно и противозаконно.

– Ты мне поможешь, потому что мы так и не вышли из клетки, в которую нас посадили. И еще потому, что твой Настоятель Джейкоб по-прежнему связан с именем Таксиса, как и его планы на будущее дальнейшее продвижение. Это поможет сделать так, чтобы этого никогда не произошло. Гесса рассказала мне, что случилось с Четыре-ноги, когда Гилджон отвез тебя в дом Джейкоба.