Текст книги "Свобода, равенство, магия (СИ)"

Автор книги: Мария Сакрытина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Спустившись в лабораторию и одёрнув халат, Повелитель как обычно включил компьютер и под тяжёлый рок – любимое музыкальное направление этого сезона – принялся вытаскивать из сейфа ингредиенты.

Как говорила однажды Сиренити, если гора не идёт к Магомеду... Впрочем, это не она говорила, ну да ладно. Вытащив огромную миску в голубой цветочек, Повелитель хмыкнул и водрузил её на специальный треножник. Мда... У королевы проблемы с личной жизнью? Бывает... Руадан свою тоже долго устраивал. И в своё время та же Сиренити сыграет в ней не последнюю роль.

Но не сейчас. Сейчас куколке надо помочь расслабиться. А помочь, по мнению Повелителя, надо вот как...

***

– Диан? – кривя губы в фальшивой улыбке возвестил демон, глядя на остолбеневшего хумару. – Давно тебя не видел! Как дела?

– В-в-ваше Величество? – запинаясь, пробормотал юноша, наконец, закрывая дверь и заходя в собственную спальню, где на кровати вальяжно устроился Повелитель демонов. – Что Вы здесь делаете?

– Тебя жду, – озвучил очевидное Руадан. – Вообще-то хотел поговорить насчёт Сиренити.

Диан снова вздрогнул и послушно сел в кресло рядом с кроватью. Теперь между ним и Руаданом оказался маленький кофейный столик, на который Повелитель и водрузил два бокала.

– Угощайся, принц. Это искристое виленское. К слову сказать, любимое вино Повелительницы. – Ага, и после одной пьянки в Средних мирах Сиренити навсегда зареклась его пить, вспомнилось демону. Руадан улыбнулся, беря бокал и наблюдая, как Диан осторожно касается своего. Красивый всё-таки супруг у Сиренити. И чего её тянет на всяких повстанцев?

– Ваше Величество, что-то случилось? – осведомился Диан, пригубив вино. – Повелительница не присылала никаких вестей из Нуклия уже больше месяца, а сама не была здесь...

– Да-да, – отмахнулся Руадан. – Помню. Видишь ли... наша королева влюбилась.

Диан поперхнулся.

– Не всё ж тебе ей изменять, – философски заметил Повелитель, глядя как красиво краснеет хумара.

– Что? – сумел-таки выдохнуть консорт королевы. – Но...

– В общем, Сиренити бросили и теперь ей так нужна твоя поддержка. Всё-таки... А? Что, уже?

Золотоволосый юноша, закатив глаза, рухнул на столик, столкнув бокал Руадана на пол. Повелитель скептично изучив получившуюся золотистую лужицу, хмыкнул.

– Вот же! Никогда точно не знаешь, как на этих хумар зелья действуют. Такие... человекоподобные, – вздохнул он, легко подхватывая обмякшего Диана на руки. – Ну-ну, принц, ты проснёшься изменё-ё-ё-ённым, – пропел он, открывая окно. – Думаю, тебе понравится, хе-хе!

А в Лионе Наллис, давно выкравший код от лаборатории Повелителя, удивленно осматривал на свет стоявшую посреди стола бутылочку. Этикетка оторвалась и упала под ноги советнику.

Наклонившись, тот удивлённо прочёл каракули Повелителя:

"Наллис! Не пробуй! Смотри на обороте"

И стрелка: "смотреть тудыть!"

На обороте значилось: "Приворотное зелье. Выдержка 80-10-100. Тест на младших демонах? Результат положительный".

...А у себя во дворце Сиренити медленно потягивала искристое виленское – то самое, что поклялась не пить – и думала, думала, думала.

И даже не догадывалась, какой сюрприз её ожидает скоро – не далее, чем завтра...

Часть 2

Глава 9.

Каменный домик, маленький, с покрытыми сажей стенами и выбитыми окнами. Дождь барабанит по крыше – точнее, по тому, что от неё осталось. Лэй пытался что-то приладить, но в итоге пришлось обойтись дырявым навесом. В щелях воет ветер, я, сжавшись, стучу зубами в уголке, пытаясь укутаться дырявым плащом.

Лэй вышагивает по расчищенному от мусора пространству, низко опустив голову и сильно горбясь. От него веет неуверенностью и страхом, а ещё злостью и ненавистью. Невыносимо видеть брата таким.

Я вжимаюсь в угол, обхватив колени руками и, как обычно беззвучно, плачу.

Где-то недалеко воют волки. Или тот, кто воет, как волк.

Я до крови закусываю губу, а брат, как охотничья собака, подняв голову, поворачивается на звук. Постояв так секунду, бросается ко мне.

Мы оба знаем, что сейчас начнётся.

Слуги Повелителя Иллариуса довольно быстро сообразили, что обычные заклинания на нас не действуют. И спустили нежить.

– Не бойся, Шери, – шепчет брат, крепко, до боли, обнимая меня. – Всё будет хорошо...

А я вижу, как он с опаской косится в сторону окна. Духи, нежить, мертвецы – мы прячемся от этих тварей уже месяц. И каждую ночь они кружат совсем рядом, и спастись можно только схоронившись в каком-нибудь закутке, обнявшись, не дыша, не издавая ни звука...

Лэй как обычно закрывает меня, прижав к стене, с такой силой, что вдохнуть удаётся через раз.

– Шери, запомни, я всегда буду рядом. Всегда останусь с тобой. Ты понимаешь?

Я киваю. И продолжаю плакать.

А по полу уже скрипят чьи-то когти, и я чувствую страх брата, как собственный... и голодную жажду этих тварей.

А ещё знаю, что они тоже нас почувствовали...

Я проснулась, всё ещё крича и сжимая рукоять кинжала.

...Никогда не ложись без оружия под подушкой. Никогда не забывай ставить щит вокруг постели. Никогда не полагайся только на магию... Тысячи таких правил, которые Онред вдалбливал в меня годами, доводя до автоматизма...

Я упала на подушки, тяжело дыша. Волшебный светлячок послушно зажегся, высвечивая кровать и опущенные занавеси балдахина. Бездна... Можно бы подумать, что какая-нибудь тварь во дворце или за его пределами решила попотчевать меня страшилкой. Но и без ментальных атак я вижу кошмары, так что... Какого чёрта!

Подёргав занавески и найдя, наконец, заблаговременно поставленный на тумбочку бокал с сонным зельем, я вдохнула поглубже и залпом выпила. Вкус убойный, честно говоря. Добавить бы туда какой-нибудь травки или ягодки для сладости, но тогда эта дрянь перестанет действовать. На меня. Другим почему-то успешно помогает. Вот же несправедливость!

Сон возвращается медленно, и всё это время я пытаюсь отогнать воспоминания: лицо брата, его расширенные от ужаса глаза, нашу последнюю ночь в темнице... Я хотела бы навсегда забыть это. Я хотела бы никогда больше не видеть лица Лэя, но он мучает меня без конца. Может, оттого, что не нашёл покоя. У меня дома ходит поверье о том, что мёртвые возвращаются к тому, кто их убил. Наверное, это правда. Лэй умер из-за меня. Это моя магия разрушила и сожгла всё живое в подземельях – моего брата в том числе. Я навсегда возненавидела волшебство тогда, но не пользоваться им уже не могла. Да, я ненавижу себя больше, чем все эти повстанцы вместе взятые за одно то, кто я есть, кем я стала. Но ничего не могу сделать.

Знал бы обо всём этом Рин...

Я заснула с этой мыслью, оттого, может, мне Рин и приснился. Очередной пышный бал, из тех, что устраивают в Нуклие по праздникам. Огни, цветы, драгоценности, чудесные иллюзии... И мы танцуем посреди зала, почему-то совершенно одни. Конечно, аккомпанирует нам моя музыка, будто даже слышится мой голос, хотя я молчу. Но всё это неважно, всё это мигом вылетает из головы, стоит только нуклийцу обнять меня покрепче, ласково коснуться выбившейся из-за причёски пряди, заправить её мне за ухо. Я поднимаю голову и вижу, как в его зелёных, искрящихся глазах отражается моя улыбка.

Пустых глазах заколдованного смертного.

Да что ж за ночь такая сегодня!

Меня выбрасывает из сна рывком, и, тяжело дыша, я ещё долго лежу, закрыв глаза, вспоминая приятное, тёплое присутствие повстанца рядом, его руки на моей талии, его улыбку... Никогда, никогда не стала бы его заколдовывать ради этого! Получить искусственную любовь – увольте.

Всё так, да только какая-то часть меня настойчиво шепчет, что когда-нибудь, отчаявшись и окончательно сойдя с ума, я буду рада даже такой фальшивке. Потому что в реальности Рин никогда и не посмотрит в мою сторону. А я буду желать этого – больше всего на свете.

Тёплое присутствие кого-то рядом, кстати, не исчезает. Осторожно сажусь на кровати... Ну конечно! Бездна, ночи мало, так ещё и день начинается, как... и...!

Щель между занавесями пропускает солнечный лучик, который красиво играет золотыми волосами лежащего рядом и мирно спящего хумары.

Да чтоб вас!

Я подавила настойчивый порыв вскочить с постели, сгрести это золотоволосое чудо в охапку и запустить им в портал. Бездна, опять наставник постарался! Вечные шутки Онреда – он в первый мой "супружеский" год вообще постоянно такое отмачивал. Притащит хумару, тот, когда проснётся, конечно же считает, что это я такая... нехорошая, на него покушаюсь. Вот и сейчас стоит ему открыть свои оч-ч-ч-чаровательные из-з-з-зумрудные глазки – и будет мне счастье. Крикливое такое, швыряющееся подушками счастье, требующее вернуть его, откуда взяли – в весьма не королевских выражениях.

Бездна! И как только Онред умудрился его протащить – я защитные заклинания недавно обновила! Уже взломал?!

Ла-а-адно, с канцлером я позже разберусь. А сейчас... если аккуратненько вста-а-а-ать, и осторожненько открыть портал прямо на кровати, где всё ещё дрыхнет мой красавчик-супруг... И...

– Ваше Величество?

Я так и застыла в позе взбесившейся кошки, которой наступили на хвост и сейчас она собирается драпать, жутко воя.

Диан открыл глаза и сонно смотрел на меня, абсолютно без всякого раздражения.

Так, всё ясно: он принял меня за Оливию, местную королеву из его мира. Его дорогую Ли-и-иви, к которой красавчик ищет подход вот уже года два-три, а та успешно делает вид, что ничего не понимает. И я также успешно делаю вид, что мне всё равно. Мда.

Сейчас он опомнится... и начнётся...

Я опустила руки, встала на колени, но запутавшись в длинной ночной сорочке, скатилась с кровати. Бездна, как больно-то ножкой кофейного столика по голове. Е-е-е...

– Ваше Величество? Вы не ушиблись?

Ой... Не-а... Я только за свою голову опасаюсь. Гляньте, там нет бо-о-ольшой такой дырки или шишки, свидетельствующей о возможном сотрясении мозга? Или о его отсутствии? Нет? Вот странно, а если верить моим глазам – должна быть. Потому как только в неадекватном состоянии мне может привидеться коленопреклоненный Диан, этак нежно держащий меня за руку и заглядывающий в глаза. Мда... Крыша поехала, вот уж точно.

Отреагировав на сей раздражитель, как истеричная барышня – нервно хихикнув и отняв руку – я отступила на шаг и лично проверила целостность головы, а также магический фон вокруг. Однако ни бредом больного воображения, ни иллюзией Диан не был. Следовательно...

– А-а-а-а сп-п-п-пасибо, – заикаясь, выдала я. Хумара поднялся и, всё также заворожено глядя мне в глаза, улыбнулся. Я вздохнула, щёлкнула пальцами. Осколки бокала со столика мгновенно исчезли.

Так, надо бы, кстати, утренний коктейльчик нам на двоих сделать. Мне – точно алкогольный. И позабористее. А то что-то как-то...

Почему он не кричит?! Где подушечные баталии?!

Руки тряслись, пока я пыталась намешать коктейли, стоя у встроенного в стену минибара. Подошедший Диан аккуратно забрал у меня бокалы, поколдовал с сиропами, ликёрами и кусочками фруктов, протянул мне готовый напиток.

– Всё как Вы любите, госпожа.

Мамочки! Чегой-то с ним?

Я непроизвольно отступила. Диан, всё ещё протягивающий мне бокал, наоборот, шагнул вперёд.

Бездна, да что творится-то?

– Диан, дорогой, – ласково зачастила я, выхватывая у хумары бокал и ставя его на ближайший столик. – А ты себя хорошо чувствуешь? – и, пока он ещё стоит рядом, положила руку демону на лоб, сосредотачиваясь.

Да нет, нормально всё. С музыкой его только что-то случилось, но это не сумасшествие и не проклятье, а что-то... просто что-то новое. Но это бывает – люди меняются, демоны так вообще постоянно. В их музыку могут вплетаться новые нотки, вот как сейчас...

Диан перехватил мою руку и, по-прежнему глядя в глаза (так глядя, что меня аж в жар бросило!) медленно и очень чувственно поцеловал запястье.

Нет, что-то тут явно не то!

Хихикнув и покраснев, словно монашка, я отняла руку, схватила бокал с коктейлем, глотнула. Вкусно, бездна его забери!

– Диан, я, конечно, рада тебя видеть, – произнесла я, спустя какое-то время (в течение которого это золотоволосое совершенство вовсю пожирало меня глазами).– Но ты... как бы это повежливее... ты немного не вовремя. Поэтому, не будешь ли ты возражать, дорогой, если я прямо сейчас создам портал и верну тебя домой?

Хумара мгновение смотрел на меня так... Так! И...

– Не гони меня. Прошу...

Я поперхнулась.

– Э-э-э... Ну... Э-э-э...

Видишь ли, дорогой, у меня тут повстанцы безобразничают, не дай боги уже отправили шпионов во дворец, а уж каким подарком судьбы для них будет появление консорта, заполучив которого можно так хорошо торговаться! И Советники меня живьём съедят, а Онред только похихикает, хоть он тебя и притащил... Так что отправляйся-ка ты, милый, домой и избавь меня от неприятностей!

Но вместо этого:

– А-а-а... Ну... Э-э-э-э...

Почему меня так контузит в его присутствии?!

У демонов есть выражение: "Этим глазам нельзя отказать". Руадан бездну раз шутил им на переговорах...

Но, чёрт возьми, я не выдержала.

– Да, конечно. Ты же знаешь, я всегда тебе рада.

Как он сразу просиял! Я мгновенно заподозрила заклинание, такое изящное, что с первого взгляда не разглядишь.

Узнаю, кто сделал – убью на месте.

***

Девчонка была темноволосой и сероглазой.

Одна из наложниц лорда Малиике, скоропостижно скончавшегося во время нашей атаки. Я видел её ещё в Лайесе на празднике, даже, кажется, плясал с ней, но не помню, чтобы испытывал к девчонке хоть какой-то интерес. Тогда.

Сейчас я смотрел, как она танцует на празднике, устроенном Лэем по случаю моего возвращения. И не мог глаз отвести. Изящная – да, как и остальные наложницы. Гибкая – да. Но меня больше привлекали её волосы и глаза. Отдельно от её внешности, что ли?

Как её хоть зовут-то?

А так ничего, красивая. Впрочем, странно было бы найти уродливую наложницу, согласитесь? Их там, в гареме, говорят, чем-то опаивают, так они потом, как мартовские кошки, в койку прыгают – только помани. Наверное, правда, иначе, зачем бы вызвались танцевать на сугубо мужской пирушке, да ещё и так соблазнительно. Сами вызвались, Лэй им точно не приказывал.

Девчонка поймала мой взгляд и понятливо улыбнулась. Так что я даже не удивился, когда она свалилась мне на колени, как спелое яблоко с ветки.

Мы все к тому времени уже изрядно выпили – Най, вон, то и дело норовил примостить физиономию в тарелке. В общем, никто и не заметил, как я увёл хихикающую девчонку в свою комнату. Правда, разок, уже на выходе из зала, поймал взгляд Лэя – странно настороженный. Но не придал этому значению. Мало ли... Да и я был уже не в том состоянии, чтобы размышлять.

Девчонка сразу полезла целоваться. Ну-у-у... Хотя мне понравилось: её глаза сделались близко-близко, красивые... Я не мог понять: почему они мне нравятся? Вовсе не выразительные, чуть раскосые. Но цвет... Смутно шевельнулось что-то в памяти – даже и не знаю, что.

Осторожно выплетая из её тёмных прядок заколки, я удивлялся – подобные нежности мне вовсе не свойственны. Девушка уже готова – куда приятней было бы сейчас содрать с неё эти цветастые тряпки и приступить к делу. Что у неё на голове – меня не заботит. Не должно, точнее.

Но заботило. И я осторожно расплетал ей косы, вынимал шпильки, наслаждаясь самим видом того, как ложатся тёмные, прямые и блестящие пряди на белые, словно снег, обнажённые плечи...

Не дав мне закончить, девчонка нетерпеливо тряхнула головой и снова принялась целоваться. Это ошеломило поначалу, но я быстро вошёл во вкус.

И опять что-то знакомое настойчиво толкнулось в память. И исчезло раньше, чем я смог задуматься: что?

Тяжело дыша, девчонка отстранилась и по-свойски уселась на кровать, нетерпеливо глядя на меня.

А я зачем-то спросил:

– Как тебя зовут?

– Лейла, – отозвалась она глубоким, приятным голосом с чуть слышной хрипотцой.

Я даже вздрогнул – настолько происходящее казалось странным и неестественным. Не тот голос я ожидал услышать. Он должен быть нежным, журчащим и... волшебным?

"Сиренити. Меня зовут Сиренити"

Склонённая мне на плечо голова, нежное кукольно личико и грустные усталые глаза, нежные изящные пальчики, перебирающие струны... И сладкий аромат фиалки...

Понимание прошило, словно раскалённая пыточная игла. Глаза и волосы у сидящей на кровати были точь-в-точь как у Повелительницы.

Боги...

Перед глазами потемнело от желания – зато в сознании нарисовалась очень ясная картинка: изящная хрупкая Повелительница бесстыдно...

–Господин?

Я машинально повернулся на звук. Волосы и глаза...

Всё куда хуже: я хочу, чтобы на месте этой девицы была королева.

Какого чёрта?!

Девчонка, кстати, получила, что хотела в ту ночь. Заявила, что понравилось и она не прочь повторить, но я выставил её из комнаты ещё до рассвета. Терпеть её присутствие рядом я всё равно больше не мог. Девочка действительно весьма напоминала Повелительницу, но – вот беда – не была ею. От этого хотелось удавиться. А ещё от того, что всё время я представлял на её месте королеву.

Интересно, а кого представляла эта опоенная девочка?

Так... А может эта ведьма и меня опоила? Она запросто, сама же готовила. Да ей и зелье не нужно на самом-то деле, достаточно заклинания. Сама же говорила, что я всё равно сделаю, что она захочет. Как тогда: "Если ты не послушаешь просьб, я прикажу". И эти первые звоночки, когда мы вместе ходили на... тьфу!... свидания. Жалость опять же.

Точно – заклинание! И я даже знаю, с помощью чего она его наложила. Подвеска-единорог не снимается, как бы ни пытался.

Я померил спальню шагами ещё час, пока совсем не рассвело, и метнулся в комнаты Лэя. Может, хоть он знает, как от этой дряни избавиться? Иначе очень скоро я приползу к этой двуличной гадине на брюхе, чего она и добивается

Мерзавка!

***

Солнечный лучик трепещет в капельке росы, бросая вокруг радужные отблески. Если приглядеться, можно увидеть в той же капельке перевернутую картинку долины водопадов – красивейшего места в Нуклие. Давным-давно один из предков Онреда отдал его тогдашней Повелительнице. Считается, что это был подарок в честь любви, связывавшей обоих. Понятия не имею, хотя место действительно весьма романтичное. Однако здесь находятся, по крайней мере, три узелка силовых линий, опоясывающих Нуклий. Ну, и один портал. Для Идущих – ничто, для Повелителя – лакомый кусочек в виде грандиозной энергетической подпитки. Я говорила, что Нуклий создан для меня?

Как бы то ни было, Долина водопадов – место чудесное, необыкновенное по своей красоте, завораживающее, так, что глаз не отвести. Десятки водопадов разных оттенков впадают в быструю Силтею. Здесь издревна пытались строить дворцы и просто особняки лорды-Идущие, потому в плоской от природы, словно чаша, долине сохранилось множество руин и искусственных холмов. Красоту это совершенно не портило, скорее наоборот, придавало романтики. А уж как красивы руины на закате...

Солнце, кстати, совсем по-особенному светит здесь, пуская солнечные зайчики, будто подчёркивая дивную прозрачность воздуха, вырисовывая каждую веточку на фоне бесконечных радуг водопадов, каждый лист, каждый камень. Так что долина сияет, словно громадный диамант.

Я люблю это место – каждому бы оно приглянулось. Но я здесь слышу особенно дивную музыку, перекрывающую все остальные ... Сейчас эта мелодия успешно заглушала даже присутствие Диана с его "странными" нотками...

Я пела, наигрывая себе на гитаре, прислонившись спиной к нависшей над рекой сосне. Вбирая в себя всю красоту места, пела, пытаясь отразить в музыке журчание воды, неистовый рёв водопада или тихий шелест знаменитого на весь Нуклий Алого Шнурка – завораживающего водопада с кроваво-красной водой. Пела, глядя на дрожащую росинку и сверкающий в её глубине солнечный лучик... Вдыхая свежий, прохладный воздух, пела, позволяя мелодии, заполнившей душу, вырваться наружу, перетечь в струны, превратиться в голос...

Всё это время сидящий неподалёку на импровизированной скамейке, образованной стволом сваленной сосенки, Диан сосредоточенно, с азартом истинного творца, писал мой портрет. Последний раз он так старался для Оливии. Что же переменилось?

Первый и единственный раз, когда Диан соизволил осчастливить меня своим талантом живописца, был в первый год нашего знакомства. Родину хумары активно осаждали враги, юная королева-демонесса естественно, с ними не справлялась и, когда одну из сыновей бывшей королевы (у них там власть передаётся, как и у нас – по праву силы, а не наследства) предложили стать консортом Повелительницы (надо ли говорить, что конкретно моего мнения на это счёт вообще никто узнавать не стал?) он согласился, не думая. Это мне потом пришлось таскать армию духов на подмогу хумарам. Чисто из альтруизма и в угоду собственной гордости. Вытаскивать эту Ли-и-иви из той бездны, куда эта дурочка угодила. Обеспечивать королевству счастливое и светлое будущее собственным авторитетом... Семейную жизнь это не наладить не помогло. Любовь нас с Дианом никогда не связывала... Ну, может, чуть-чуть, и то с моей стороны. Представьте: свадебный бал, золотоволосый принц в белом, красивый, как альв... Я ровно сутки грезила, пока нас не оставили, наконец, наедине. Ту-то принц резко обернулся... не самым приятным хумарой. Он отчего-то себя считал чуть ли не жертвой, да к тому же ненавидел магов – всех без исключения. Ну а я волшебница – и этим всё сказано.

Если бы мне тогда удалось хотя бы подружиться с ним! Это пошло бы нам только на пользу, тем более, что весь первый год Нуклий замирал в ожидании: когда же Повелительница наконец родит? Неважно, что мне было семнадцать. Ребёнок бы заткнул глотки демонам, – вот зачем он был нужен. Давно, ещё когда я только стала Повелительницей, тут как раз заканчивали войну с Руаданом. Тогда и подписали этот чёртов договор, одним из условий которого было рождение принца-полукровки. В знак укрепления маго-демонского союза. Бред, но именно по этой причине Онред подкладывал Диана мне в постель чуть не ежевечерно.

Честно говоря, перспектива провести ночь любви ни меня, ни Диана не радовала. Хумара вообще сторонился свою новоиспечённую жёнушку, как чумную – пока Руадан ему мозги не вставил.

Потом он просто стал меня презирать.

Так что эта неожиданная перемена в отношениях наводит на мысли... Весьма и весьма нехорошие мысли.

Солнце медленно уплывало за горизонт, когда Диан, наконец, показал готовый портрет: сидящая у обрыва девушка, хрупкая, красивая – намного красивее меня настоящей – играет на гитаре, нежно перебирая тонкими пальцами струны. Забавно, но глядя на эту красавицу, я не узнавала себя – ни кукольных черт, ни мягких изгибов лица... Точнее, не так – всё это есть, но как-то странно сочетается с серьёзным и в то же время устремлённым куда-то внутрь, в себя взглядом, что не кажется таким уж детским и милым.

Портрет, где я в доспехах, мне, честно говоря, больше по душе.

– Разве я – такая? Красивая, – вырвалось у меня, и Диан неожиданно мягко улыбнулся.

– Ты прекрасна, – выдохнул он куда-то в мои волосы, обнимая. – Красивей тебя никого нет...

Я замерла, не зная, как отреагировать на эту очевидную ложь, позволяя демону безнаказанно гладить мою голову... Бездна, его же раньше воротило от моих прикосновений!

– А как же Оливия? – врывалось само-собой. Зря, наверное.

– Она не стоит и твоего мизинца, – шепнул хумара, взглядом предлагая мне небо в алмазах.

Угу. Не стоит. Нет, она-то, конечно, не стоит, да только раньше мой консорт так не считал.

Я резко отстранилась.

– Диан, ну хватит!

Хумара вскинул на меня огромные, затуманенные зелёные глаза.

– В чём дело, госпожа?

– Я тебе не нравлюсь. Забыл? – устало выдохнула я. Этот фарс начинал действовать на нервы.

Зелёные глаза расширились ещё сильнее, словно бы от удивления.

– Но это неправда, – горячо зашептал он, придвигаясь ко мне... слишком близко. – Я люблю... тебя, Сиренити. Почему ты мне не веришь?

Я сглотнула.

Потому что ты никогда не называешь меня по имени. Потому что скорее проглотил бы змею, чем сказал, что любишь меня. Потому что между нами ничего нет и никогда не будет, мы давным-давно это выяснили. Потому что ты любишь делать мне больно и унижать при всех, сколько бы добра я не сделала тебе и твоей Оливии.

Но боги, как я мечтала когда-то услышать эти слова наяву!

Наверное, поэтому не стала отодвигаться. А зелёные глаза сделались непозволительно близко, и мягкие губы нежно, очень осторожно поцеловали меня.

От Диана пахло чем-то дорогим, цветочно-травяным, немного резковатым. Неправильным. Правильным был бы аромат мяты и немного ванили и ещё совсем чуть-чуть фиалки... и сладковатой грязи – этот запах витал в спальне в наше первое с Рином утро. Утро, полное крови и стыда, а ещё почему-то лёгкой радости, смеющегося счастья...

На мгновение – только на мгновение – мне почудился этот аромат и другие глаза, тоже зелёные, но с задорным, неистовым огоньком, где-то в изумрудной глубине. И сладкий шёпот: "Ненавижу".

– Довольно! – я резко оттолкнула демона. Настолько резко, что пришлось подать ему руку, чтобы помочь удержать равновесие. – Хватит. Не нужно.

– Прости, – выдохнул он.

И снова этот обиженный взгляд... и горящий огонёк страсти. Я зажмурилась на мгновение – не хочу видеть, не у тебя, не сейчас. Не хочу!

– Нам надо ехать. Скоро ночь, – тихо произнесла я и, чтобы совсем не выглядеть глупо, быстро шагнула к Диану и легко коснулась губами его щеки. – Спасибо.

Хумара вспыхнул, огонёк в глазах загорелся ярче, а я поспешно отвернулась.

Что, чёрт возьми, происходит?!

***

Чего-то такого я, если честно и ожидал. Какой маг удержится от соблазна создать для себя раба? И чем дольше жертва сопротивляется, тем интереснее... Я не ожидал только, что у этой Сиренити хватит ума на такую тонкую игру. Наоборот, боялся, что королева просто сломает моего друга – быстро и грубо. Я ждал, что насытившись, маги пришлют его обратно... например, убить меня.

То, что Рин рассказал о Повелительнице, противоречило всему, что я раньше о ней слышал. Сквозь его слова – причудливую смесь жалоб, оскорблений и угроз – проступал образ девочки, запутавшейся в сетях интриг и заговоров, прекрасно понимающей это, но не имеющей сил хоть что-то изменить. Неуравновешенной девочки, но не злой, а скорее несчастной. Со своими понятиями чести и благородства. В эту идиллическую картину разжигание любви из ненависти не вписывалось совершенно. Такая игра больше подошла бы роковой дамочке, прожжённой интриганке.

Сиринити в интригах не разбиралась совершенно.

Рин перестал вышагивать по ковру, повернулся ко мне и с отчаянием в голосе спросил:

– Что мне делать?

Хороший вопрос. Заклятие в принципе не должно было бы действовать в моём присутствии. С другой стороны, если наложила его Повелительница – почему бы и нет? Смогла же она колдовать тогда, на празднике? И моё присутствие ей нисколько не помешало.

И что теперь действительно делать?

Я вытащил потрёпанную книжку в кожаном переплёте, перелистал. Протянул Рину.

– Держи. Это полукровка. Должна помочь... ну или хотя бы посоветовать, что делать.

– Разве полукровки в заклятьях разбираются? – справедливо удивился Рин.

Я усмехнулся.

– Дети демонов и людей – нет. Дети демоном и магов – вполне. Не скажу, что она сильная волшебница, но уж ментальное проклятье увидеть должна. Попробуй.

Рин заметно колебался, комкая бумагу. Я прекрасно его понимал – сам опасался в своё время. Всё-таки маг. Зря, как оказалось. Забавная дамочка. Нуклий ненавидит похлеще меня.

– Спасибо, – выдохнул, наконец, Рин.

И, больше ничего не говоря, вышел из комнаты.

Я откинулся на подушки дивана и тяжело вздохнул.

Было о чём подумать.

***

За-ды-ха-юсь...

Бездна, давно у меня не было такого сложного бала. Вот честно, на некоторых войнах легче. А это... Это выше моих сил! Музыка, словно тёркой по ушам, слепящий блеск драгоценностей и зеркал, дурман цветов в воздухе. И ко всему прочему – мелодия Диана, точно хороший наркотик, уносящая сердце далеко-далеко, заставляющая делать что-то странное... говорить что-то странное! Вот кто мне объяснит, зачем я только что заметила какие у него красивые волосы? Причем тут они вообще? Или для чего не отнимаю руку, хотя танец уже закончился? Ха, думала, лучше станет на свежем воздухе? Да ничего подобного! Дышать нечем, корсет жмёт, ожерелье словно удавка на шее и шёпот консорта в придачу, сообщающий, какая я чудесная, замечательная, красивая, очаровательная... А-а-а-а, хватит! Уведите меня отсюда кто-нибудь! Честно, я бы сейчас не против была, если бы пресловутые повстанцы ворвались во дворец. Да что там – ещё бы и приплатила! Всё лучше, чем это.

А самое плохое – к концу вечера я чётко осознала, что моё тело как-то неадекватно реагирует на прикосновения красавца-демона, а мозг и вовсе отключается, стоит хумаре только заговорить этим своим глубоким, чудесным голосом. Почему? Нет, почему, а? И мне вовсе не хотелось, как в случае с Рином, взять инициативу в свои руки – нет, я жаждала почувствовать себя этаким хрупким сокровищем рядом с заботливым... э-э-э-э... мужем. Бездна!

Один танец, второй, третий... И альвы повсюду, пользуются бешеной популярностью среди волшебниц, которых, кстати, терпеть не могут. Но приходится. Меня даже пару раз приглашали. Диан на них так смотрел, что я чуть со стыда не умерла. Впрочем, что там – он мой супруг, в конце концов. Но это же не даёт ему все права на меня?

Или даёт?

В общем, к концу бала у меня поехала крыша. А как ещё это назвать?

***

Руадан, приникнув к экрану, наблюдал, как юный консорт пытается охмурить королеву Средних Миров. Сначала, как он и ожидал, куколка впала в ступор, потом стала вроде бы поддаваться... по крайней мере, на балу Диан как минимум два раза целовал её и Сиренити не сопротивлялась. А потом...

Руадан глядел и глазам не верил, как, наверное, и большинство волшебников, находящихся в зале.

Сначала изменилась мелодия. С медленной танцевальной она превратилась в быструю, невероятно зажигательную, просто заставляющую двигаться. Танцующие замерли на мгновение, не понимая, что происходит, а на середину залы неожиданно выскочила Сиренити, на ходу меняя наряд с элегантного сиреневого платья на ярко-голубой костюм, скорее выделяющий все её женские прелести, чем скрывающий их. И вот в таком виде, змеёй изгибаясь в чрезвычайно соблазнительных позах, стала отплясывать демонский клубный танец, органично вплетаясь в музыку. И, видимо почувствовав себя одиноко под прицелом взглядов обалдевших волшебников, Сиренити вытащила в центр Диана... Рудан хохотал, глядя на танцующую парочку, смеялся до слёз, потому что волшебница, похоже, зачаровала и супруга – не мог же он в самом деле уметь плясать в таком ритме!

А уж когда Сиренити с разбегу оседлав бёдра кружащего её консорта, выгнулась, запрокидывая голову, Руадан просто закрыл глаза и, хихикая, сполз с кресла. М-м-м, да куколка веселится вовсю! Самому, что ли, бал устроить, ха-ха!