Текст книги "Земля любви"

Автор книги: Мария Соареш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

– А твой беспутный друг-приятель остепенился раньше тебя! – такими словами встретил сына дон Алтину.

– Кого ты имеешь в виду? – поинтересовался Аугусту.

– Марко Антонио Мальяно, – ответил отец.

– Да-а, у него стаж большой, пора, наверное, и завязы¬вать, – усмехнулся сын. – А я ещё только начинаю.

– Умоляю, не говори, что ты завёл себе третью красавицу, – с деланным испугом замахал руками отец.

– Что ты! Что ты! Мне и двоих предостаточно, – само¬довольно усмехнулся Аугусту. – Но я что-то не верю, что Марко Антонио остепенился.

– Я видел его собственными глазами с молодой женой-красавицей, на которую он влюблённо смотрит и от которой ни на шаг! Знаешь, это такая романтическая история!

И Алтину рассказал всё, что услышал в банке, – о ко¬рабле, о смерти родителей невесты, о верном друге её отца сеньоре Франческо.

Аугусту не преминул пересказать эту историю в доме своей невесты – романтика всегда трогает девичьи сердца.

Гумерсинду очень порадовало завершение истории любви Матео. Жулиана оказалась достаточно энергичной особой, если сумела с младенцем в животе так удачно выйти замуж. Видно приложила немало усилий. Он вздохнул с облегчением. Но вот как это довести до сведения Матео?

Пока Гумерсинду ломал себе голову, Леонора уже помчалась к Матео. Она не могла не рассказать всё, что услышала.

– Благодари Бога, Матео, что он послал тебе Розану вместе с плантациями, – сказала она мрачному жениху. – Твоя бессмертная любовь разгуливает с кольцом на пальце под руку с законным мужем.

– Не может этого быть! – вскинулся Матео.

– Может! – сердито возразила Леонора. – Пока ты тут места себе не находишь, некоторые не теряли времени да¬ром. Она хорошо пристроилась, твоя Жулиана, так что по-забудь о ней и будь счастлив с той, которая тебя любит!

– Может быть, я и был бы с ней счастлив, – сумрачно ответил он, – но она начала с обмана, и это ей даром не пройдёт. Последнее дело строить своё счастье на вранье!

– Прости её! Она сделала это ради любви. Она хотела удержать тебя, – стала убеждать его Леонора.

– Не оправдывай её, – отмахнулся Матео. – Честно говоря, ты меня немного утешила. Я чувствовал себя послед¬ним подлецом, который мало того, что испортил жизнь чу¬десной девушке, но ещё и предаёт её, втаптывает в грязь, женясь на другой. Завтра мне будет легче, Леонора, после того, что ты сказала.

– Ну, пусть хотя бы так, – вздохнула Леонора.

– Но ты увидишь, Розана поплатиться у меня за свой обман! – пообещал Матео, и это обещание было его единственным подарком к предстоящей свадьбе.

Скромная свадьба на фазенде после долгих обсуждений и переговоров стала уделом одной Розаны. Алтину хотел отпраздновать свадьбу своего сына пышно и торжественно, и у него на это были свои причины: Анжелика должна была почувствовать, что она любимая невестка, долгожданная, что её вводят в дом с радостью и торжеством.

– У тебя две дочери, а у меня один сын, – твердил Алтину, – и он единственный раз женится, поэтому собственную свадьбу должен помнить до конца своих дней.

Гумерсинду наконец сдался.

– Розана сама выбрала свою судьбу, – сказал он. – Анжелика не должна страдать из-за неё.

Решено было отпраздновать свадьбу Розаны на фазенде, а неделю спустя – свадьбу Анжелики в Сан-Паулу.

И вот наступил долгожданный для Розаны день свадьбы. Жениха нарядили в костюм от лучшего портного, и стало видно, что он вполне сравнится с любым молодым человеком из богатой семьи. Матео чувствовал себя в дорогом костюме так, словно в нём родился, и вид у него был высокомерный и холодный, совсем не жениховский. На вопросы падре Олаву отвечал еле-еле и нехотя, на невесту не смотрел. Видя такое поведение жениха, падре молился ещё горячее, чтобы неразумные молодые люди не пренебрегли святым таинством брака, исцелили им свои страсти и, родив детей, вырастили их с заботой и тщанием. Надевая им кольца, он сказал:

– Эти кольца, как вы знаете, – символ вечного союза мужа и жены, живое свидетельство клятвы, которую вы даё¬те сейчас перед Господом Богом в том, что будете любить и уважать друг друга, пока смерть вас не разлучит. Ты, Матео, пересёк океан, чтобы встретить ту, которую Бог предназначил тебе в супруги, в доме тебя приняли как сына, и ты должен гордиться, что станешь членом этой достойной семьи. Да хранит и благословит вас Бог и даст вам много детей.

Но Розана, несмотря, ни на что, выглядела довольной. Она поставила на своём, и пока это её необыкновенно радовало. Благословение церкви крепко-накрепко привязало к ней строптивца, который всё время норовил убежать, но она победила, он женился на ней, и ему ничего не остаётся, как только забыть свою Жулиану.

Розанна  собралась снять подвенечное платье, как только они вернулись домой, но Матео остановил её.

– Мы идём на праздник в посёлок, мы там главные, нас ждут.

– Но я не хочу туда идти! – встрепенулась Розана.

– Может, вы останетесь дома, – осторожно вступил в разговор Гумерсинду.

– Нет! – жёстко ответил Матео. – Там мои соплеменники, и мы будем праздновать свадьбу так, как положено у нас. А если ты моя жена, то должна следовать за мной, куда бы я ни пошёл, и сделать всё, что я прикажу!

Розана подняла изумлённые глаза на отца, но тот сказал как можно мягче:

– Иди, доченька, теперь твой дом там, где твой муж.

– Только вы не задерживайтесь, мы так красиво убрали для вас комнату, – сказала Мария.

– Извините сеньора, но  ночевать мы будем не здесь, – сухо  обронил Матео и пошёл вперёд по тропинке, ведущий к посёлку.

Среди своих Матео повеселел и охотно отвечал на солё¬ные шуточки, которые сыпались со всех сторон и которых, слава Богу, Розана не понимала. Суть их сводилась к тому, что многие хотели 6ы быть на его месте и заняться работой, которая ему предстояла. Ему советовали не ударить в грязь лицом и не ронять марку. Словом, шла обычная свадебная трепотня, которая всех веселит и заставляет хохотать во всё горло. Мужчины и хохотали, а Розана всё думала, когда же кончится это мучение и они, наконец, пойдут домой. Наконец, она пригрозила, что уйдёт одна, но Матео подхватил её на руки и прижал к себе, заметив:

– Нет, теперь ты от меня не уйдёшь! Ты узнаешь, что значит иметь дело с настоящим мужчиной.

Леонора и Бартоло уступили молодым спою спальню, они были искренне рады за своего земляка.

– Стерпится – слюбится, – заметил Бартоло – Вон какая она красавица, у всех здесь слюнки потекли!

Как ни старалась Розана поставить на своём, ничего у неё не вышло, они остались ночевать в посёлке и легли на постель, которую постелила Леонора.

Ночь эту Розана запомнила надолго. Долго копил Матео и страсть, и злобу, но в эту ночь он любил Розану – любил, как любил бы Жулиану, будь она рядом с ним.

Ласково и нежно вёл он девушку к роковому перевалу, за которым начинается женская жизнь, и был рад, когда она забилась и затрепетала у него в руках, но не от боли, а от наслаждения.

Гордая, ломливая Розана покорилась Матео и довери¬лась тем глубинным телесным доверием, которое связывает мужа и жену. И засыпая на руке мужа, она была счастлива.

Поутру Матео собственноручно вывесил их простыню за окно – пусть все увидят, что он не нарушал девичьей чести. А потом он забрал эту простыню с собой и приказал жене:

– Пошли!

– Отдай мне простыню, я её постираю, – умоляла Розана.

Но Матео и не смотрел на неё, скорым шагом торопился он к дому, и Розана едва поспевала за ним.

Матео вошёл в столовую, где вся семья сидела за завтраком, и развернул простыню.

– Что это? – спросил Гумерсинду.

– Доказательство, что я говорил правду, а ваша дочь лгала, – ответил Матео. – Мне очень жаль, сеньор, что вы меня не послушали.

У Розаны были полные слёз глаза, щёки её полыхали.

 – Эх, дочка, дочка! – только и сказал Гумерсинду. – Ты сама выбрала свою судьбу.

Мария ничего не сказала, но было видно, что она готова поколотить свою безумную дочь.

Анжелика во все глаза смотрела на испачканную простыню. Кровь? Так, значит, и ей предстоит кровавое испы¬тание? Нет, нет, она такого не хочет! Лучше уж она уйдёт в монастырь!

Мария подошла к Розане и вывела её из столовой, отве¬ла в комнату и сказала:

– Слушай меня внимательно! Попробуй теперь хоть слово сказать против мужа! Попробуй только пожаловаться на него! Ты сама нашла его, и будешь жить с ним там, где он захочет! Поняла?

Розана потупилась, потом подняла голову и сказала:

– Матео – мой муж, он не услышит от меня ни одной жалобы. Другие тоже!

Мария изумлённо посмотрела на дочь. Она не ожидала от неё такой кротости, но выразить своего удивления не ус¬пела, потому что прибежала служанка звать Розану к отцу.

За это время Гумерсинду поговорил с Матео. Ему было стыдно из-за того, что он пошёл на поводу у взбалмошной девчонки, лишил Жулиану мужа, ребёнка – отца, но теперь уж ничего не поделаешь: его дочь тоже стала женщиной, тоже, возможно, зачала, и главное было – найти взаимопонимание, поэтому сначала он извинился, а потом, разведя руками, сказал:

– Но правда-то всё равно в том, что ты у неё первый мужчина, и моя дочь любит тебя больше, чем твоя Жулиана, которая поторопилась выйти замуж, как только оказалась в Бразилии. Верно, я говорю?

– Верно, – честно признал Матео.

– Ну, так и будем говорить как тесть с зятем. Однако я хочу, чтобы при нашем разговоре присутствовала и Розана.

Матео не возражал. Во время этой беседы с тестем он отказался от свадебного путешествия в Европу и попросил дать ему возможность самому решить проблемы итальянских работников.

– Попробуй, сынок, – сказал ему Гумерсинду.

И вот тут Матео просиял, подумав, что в первую очередь займётся земельными наделами.

Гумсрсинду же подумал, что из этого парня получится недурной помощник, лишь бы только сложилась его жизнь с Розаной.

Но семейная жизнь Розаны явно не ладилась. Матео с той самой первой ночи больше не приближался к ней.

– Я поклялся, что и пальцем тебя не коснусь, дорогая – сказал он. – И ты увидишь, что так оно и будет.

Кому могла пожаловаться Розана? Никому. Она сама постелила себе эту постель, и спать ей теперь было холодно и жёстко.

А вот Анжелика и вовсе отказалась стелить себе брачную постель и была готова разорвать помолвку, так напугала её кровавая простыня сестры. Услышав от дочери такое чуть ли не в канун свадьбы, Гумерсинду схватился за голову:

– Только этого позора мне ещё не хватало! Разорвать помолвку! Да ты в уме ли, дочка?! – закричал он. – За что мне такое наказание? Ну-ка, вразуми её, Мария.

– Я всегда считала, что Анжелике будет куда лучше в монастыре, – проговорила та, поджимая губы.

На самом деле она просто не знала, как взяться за щекотливую тему.

Леонора оглядела всё семейство, попавшее в небывалое затруднение, и отправилась в комнату Анжелики.

Она заговорила с ней по-дружески, с юмором, и Анжелика охотно пошла на разговор.

Что уж говорила девушке Леонора, неведомо, только Анжелика, выйдя вместе с ней из комнаты, сказала:

– Я поняла тебя: главный путь к сердцу мужчины – желудок.

– И постель, постель. – добавила Леонора.

Услышав это наставление кухарки, Мария сказала

– По-моему, Леонора всё-таки немного развратная.

А Гумерсинду ответил:

– И, слава Богу, если она сумела избавить нас от позора!

Глава 8

Минуты надежды сменялись у Жулианы часами безна¬дёжности. Стоило ей остаться в доме наедине с доной Жа¬нет, как силы оставляли её, а жить больше не хотелось. Она чувствовала в будущей свекрови ту непримиримую враждебность, которую не преодолеть никаким терпением и смирением.

– Если она меня так ненавидит, как же она будет ненавидеть моего ребёнка? – пугалась Жулиана. – Что же мне делать? Куда деваться?

Она не могла объяснить Марко Антонио, что у его матери есть тысячи способов слелать её жизнь в доме невыносимой – упрекать, напоминать о прошлом, обвинять в том, что она портит жизнь её сыну, да и мало ли ещё в чём? А внешне всё выглядело необыкновенно благопристойно – Жанет расхаживала по дому прямая как палка, сверлила каждого своими пронзительными чёрными глазами, не повышая голоса, объясняла Жулиане, что та невоспитанная, необразованная, бесхозяйственная и годится разве что в помощницы кухарки.

Слушая вечером Марко Антонио, Жулиана снова преисполнялась надеждами, верила, что преодолеет свою несчастную любовь, которая камнем лежала у неё на сердце, что их обоих ещё ждут светлые дни. Но с Жанет она проводила куда больше времени, и отчаяние проникало в её душу всё глубже и глубже.

– Куда мне деваться? Куда? – повторяла она.

Марко Антонио прекрасно знал свою матушку, понимал, что Жулиане с ней приходится несладко, и старался почаще брать жену с собой. Приезжая с ней в банк, Марко Антонио просматривал бумаги, потом в городе они вместе обедали, и Жулиана снова возвращалась под крылышко госпожи Жанет.

На этот раз в банке они снова застали сеньора Алтину. С необычайно довольным видом он рассказывал, какую пышную свадьбу закатит своему сыночку. Как ему нравится будущая невестка, робкая будто зайчонок, но сметливая и очень умненькая.

– Денег я на свадьбу не пожалею, не то что Гумерсинду, когда выдавал замуж свою старшую. Свадьба была скромнее скромного. Правда, и выдавал он её за итальянца из бараков.

При этих словах Жулиана насторожилась и стала слушать очень внимательно.

– Итальянец – парень из себя хоть куда! Видный, красивый, но бедняк бедняком, вот Гумерсинду и не пожелал на него тратиться.

– А как зовут зятя сеньора Гумерсинду? – поинтересовалась Жулиана.

– Матео, – с готовностью отозвался Алтину. – Матео Батистелли.

Сердце у Жулианы заколотилось быстро-быстро, она постаралась его унять глубоким вздохом и насильственно улыбнулась. Она не сомневалась, что это её Матео. Наконец-то она его нашла!

Марко Антонио сразу понял состояние Жулианы и постарался дать ему объяснение:

– Мы потеряли брата моей жены. У нас были сведения, что он уехал в Аргентину, его тоже зовут Матео.

– Ваша жена тоже Батистеллн? – осведомился Алтину. – Тогда добро пожаловать на фазенду «Эсперанса»! Вы познако¬митесь с множеством новых родственников! Найдете не только брата, но и новую сестру! Она настоящая красавица. А уж ва¬шего брата любит, просто глаз не сводит.

– Девичья фамилия моей жены Эсплендоре. – сухо заметил Марко Антонио. – Мы спешим, позвольте откланяться.

Он взял жену под руку и увёл её, опасаясь, что дальней¬шие подробности только ухудшат самочувствие Жулианы.

А в груди Жулианы бушевала буря. Она была обманута, но когда? Да и тот ли это Матео? Что же? Значит, он, в са¬мом деле, женился? Или сбежал от женитьбы в Аргентину?

Она вопросительно смотрела на Марко Антонио.

– Ты очень хочешь с ним познакомиться? – спросил он грустно.

– Да! – со страстью ответила Жулиана. – Поедем в «Эсперансу». Немедленно!

– Немедленно я не могу, – сказал Марко Антонио. – Подожди несколько дней. Сын сеньора Алтину – мой друг юности. Мы уже получили приглашение на свадьбу. Там ты увидишь и этого Матео.

– Но, я вовсе не хочу видеть его на свадьбе! – горячо возразила Жулиана. – Я хочу убедиться, тот это человек или нет, и если тот, то поговорить!

– И всё-таки потерпи несколько дней, я постараюсь что-то разузнать, – пообещал Марко Антонио.

– Ты уже разузнавал! – с сердцем упрекнула его Жулиана.

– И что же? Мои сведения оказались неверны’ Я говорил тебе, что какой-то Матео женился на дочери хозяина фазенды, другой уехал в Аргентину. Какой из них твой, я не знаю. Иди ты думаешь, на свете один-единственный Матео?

Жулиана вынуждена была признать справедливость слов Марко Антонио, а он счёл, что сама судьба, распорядив¬шись, таким образом, приняла его сторону, сняла с него груз вины за допущенную ложь и сделала её правдой.

– Поезжай домой, а вечером мы всё с тобой решим, – сказал он, помогая Жулиане подняться в экипаж.

Жулиана помахала ему на прощание и тут же стала уго¬варивать кучера Дамиао отвезти её на фазенду «Эсперанса».

– Эх, барышня! – вздохнул Дамиао. – Дурное это было место для нас, негров! Помню, как пороли меня там за про¬винность, а мой маленький сынок, глотая слёзы, считал вслед за надсмотрщиком удары. А потом разлучили меня с сыночком, и теперь я не знаю, где он. Пострадала и моя сестра, красавица Нана, ценой своего бесчестья выкупила она наших родителей, и сама ушла с фазенды с ребёнком в животе. Гиблое это место! Даже будь у меня лишнее время, я бы вас туда не повёз.

– Какие ужасы ты рассказываешь Дамиао! – воскликнула Жулиана.

– О настоящих ужасах я вам, барышня, не рассказываю, – серьёзно ответил Дамиао. – А ездить туда вам не след. Вы в хорошем доме живёте, подумайте сами, разумно, правильно ли будет, если вы туда поедете?

Жулиана и сама знала, что ничего хорошего в этой поездке нет, но одна только мысль о том, что она найдёт своего Матео, затмевала все остальные доводы.

Желание может быть обуздано только более сильным желанием, а вовсе не доводами рассудка.

Вечером, вернувшись домой, Марко Антонио не обнаружил Жулианы. Она решила сама добраться до фазенды «Эсперанса» и встретиться со своим Матео.

– Когда он меня увидит, когда узнает, что я жду ребёнка, он уйдёт от своей жены, – твердила она себе, осторожно выскальзывая на улицу.

Марко Антонио схватился за голову, думая, где же теперь искать беглянку. Жанет с ехидством твердила о пригретых на груди змеях, которые жалят в самый неподходящий момент.

– Хорошо ещё, что сбежала до свадьбы, а то бы опозорила нас на весь свет, – говорила она. – Теперь ты убедился, что твоя невеста тебя не любит?

Марко Антонио и без матери это прекрасно знал, но кому приятно, когда тебе об этом без конца напоминают.

Он готов был уже наговорить матери резкостей, как вдруг в дверь постучали, и служанка ввела в гостиную вербовщика, который уже однажды брался разыскивать Матео и привёз известие о его бегстве.

– Ваша барышня у нас в приюте заночевала, – сообщил он. – Приспичило ей ехать с нами в «Эсперансу». Только я не хочу её туда везти. Нечего барышне со всякими батраками якшаться!

В этом сеньор Франческо и Марко Антонио были совершенно согласны с вербовщиком.

– А мне кажется, там ей самое место! – произнесла Жанет, но мужчины пропустили её слова мимо ушей. Они были счастливы, что беглянка отыскалась.

Франческо наклонился над прикорнувшей в уголке Жулианой и сказал:

– Поедем домой, дочка!

Жулиана открыла глаза и потянулась к сеньору Франческо. За это время она успела одуматься, представив себе, какой на самом деле выйдет их встреча. Может быть, Матео нашёл своё счастье? Разве она хочет разбить его? А её новая семья? Она никому не хочет причинить боли. Все были только добры к ней, и она привязалась и к сеньору Франческо, и к Марко Антонио.

– Простите меня, – сказала она. Я, кажется, готова была совершить глупость.

Хорошо, что не совершила. Поедем, все очень переволновались.

На следующий день Жулиана попросила прощения и у сеньоры Жанет за доставленное волнение.

– Обещаю, что ваш сын будет единственным мужчиной в моей жизни после того, как мы выйдем из церкви, – сказала она.

Жанет поджала губы, после случившегося она тем более не верила коварной итальянке.

Марко Антонио торопился со свадьбой. Он хотел, чтобы Жулиана вышла замуж в белом платье, и никто никогда не вспоминал о том, что она уже ждала ребёнка.

Но Жулиана колебалась.

– Твоя мать никогда не полюбит меня, – сказала она. – А ты понимаешь, как важно, чтобы в доме были лад и взаимопонимание. Я выросла в таком доме, и это помогало нам преодолевать все трудности.

– Моя мать не умеет любить, она никогда никого не любила, – с горечью произнёс Марко Антонио. – Будем надеяться, что она полюбит малышей. А у нас, у нас будет лад Жулиана! Я полюбил тебя, как только увидел, и привязался всем сердцем, пока ты болела и была такой беззащитной! До этого я всегда убегал из дома, потому что, всем было плохо в нём. Но отец ушёл с головой в работу, а мне нужно было другое – ласка, тепло, искренность. Тебе ещё многое расскажут про меня, Жулиана, будут говорить, что я бегаю за каждом юбкой, и скажут правду: так оно и было. Но так не будет больше никогда, я нашёл тебя – и мне теперь ни¬кого не надо.

Жулиана внимательно смотрела на него своими голубы¬ми глазами, словно бы вбирая всё, что он говорил, и Марко Антонио было легко исповедоваться перед ней.

– Тебе покажется странным, но я полюбил тебя ещё и за твою преданность Матео. Ты ни разу не поколебалась, не отказалась от него, – такого я ещё не встречал. И мне хо¬чется, чтобы со временем ты полюбила меня, раз уж судьба разлучила вас.

– Я тебя поняла. Ты очень одинок, Марко Антонио. Я тоже. И если я выхожу за тебя замуж с кровоточащим серд¬цем, то всё-таки у нас есть возможность быть друзьями и помогать друг другу…

Это был необычный брак, потому что начинался он не с взаимной любви, и даже не с влюблённости, а с желания понять друг друга и помочь. Но кто знает, может, в этом желании заключено больше любви, чем в телесной страсти?

Перед свадьбой Жулиана молилась:

– Отец небесный! Дай мне забыть его! Помоги мне забыть моего Матео! Помоги, Господи! Помоги! Но если он не женат, Господи, то пусть мой Матео найдёт меня!

Церемония и в мэрии, и в церкви была достаточно скромной, зато необыкновенно изысканным был приём, который устроила Жанет для самых избранных.

– Моя невестка очень древнего итальянского рода, – говорила она своим приятельницам. – Разве нет? – обратилась она к мужу.

– Именно, именно, дорогая, – согласился Франческо. – А главное, мы были очень дружны с её отцом, и остались в долгу' перед ним.

Мысль о том, что её родители хотели именно этого бра¬ка, поддерживала Жулиану.

– Я поступаю правильно, – повторяла она себе. – Я исполняю волю отца и матери. И постараюсь больше не ду¬мать о Матео. Сегодня я по-настоящему простилась с ним.