Текст книги "Земля любви"
Автор книги: Мария Соареш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Глава 5
Из слов хозяйской дочки Матео усвоил одно – его могут выгнать, и теперь только этого и добивался. Он постоянно дерзил, проявлял недовольство, хамски разговаривал с сеньором Гумерсинду. Матео стал требовать, чтобы всех их наделили участками земли, потому что это записано в контракте, а они здесь проработали уже целых три месяца! Матео мечтал получить землю и отправиться на поиски Жулианы, привезти её в свой дом и счастливо жить с ней до конца своих дней.
– В контракте не указали срок, когда я должен выдать вам землю! – рассердился Гумерсинду. – Вот соберёте урожай, тогда и будет видно, что каждый из вас заслужил!
В доме только и было разговору, что о дерзком итальянце.
– Конечно, его нужно выгнать, – сокрушался Гумерсинду. – просто анархист какой-то и безбожник! Но зато, какой работник! Всё в руках так и горит!
Втайне Гумерсинду симпатизировал итальянцу и с сожалением вздыхал, что нет у него такого энергичного напористого сына, который так же стоял бы за его добро.
Анжелика, сталкиваясь с Матео, всегда расспрашивала его о возлюбленной, и тот невольно рассказывал что-то, отвечал на искреннее сочувствие девушки.
– Да ты в него влюбилась! – заявила сестре Розана, слушая её рассказы о Матео. – И просто трусишь! Но я тебе помогу, сестрёнка! Ничего тебе идти в монастырь, ты сходишь вечерком к итальянцу, а там будет видно!
Анжелика замахала на Розану руками, открещиваясь от таких неприличностей, но та забрала себе в голову отвадить сестру от манастыря, а когда Розана что-то забирала себе в голову, то поделать с этим уже никто ничего не мог.
В сумерках сумасбродка отправилась к хижине итальянца. Матео сидел на пороге, мечтая, по своему обыкновению, о Жулиане. С каждым днём её образ становился всё воздушнее, эфемернее, а его тоска – всё реальнее. Он тосковал по любимым рукам, губам и готов был выть от тоски.
Красавица Розана появилась из густой зелени как сказочная колдунья, появилась и застыла, пораженная красотой итальянца. Она ожидала встретить грубого мужлана, которому можно отдавать приказания, а потом прогнать, а встретила угрюмого красавца, который сам распорядится кем угодно.
– Моя сестра просила передать, что навестит тебя завтра в это же время, – произнесла она довольно высокомерно, но глаза её призывно светились в полутьме, приглашая к любовной игре, и сама она подходила всё ближе.
Она не заметила малыша Тизиу, а он смотрел во все глаза, ожидая, что будет.
Матео показалось, что он разозлился на хозяйскую дочь, которая вздумала помыкать им, но на самом деле, вступив с ней в единоборство, он ответил на любовный вызов.
Каждому из них хотелось взять верх, подчинить себе другого, а желание владеть уже свидетельствует о зависимости, у обоих перехватило дыхание при виде друг друга, только Розана сразу же назвала свои чувства любовью, а Матео – ненавистью.
Розана всё-таки уговорила Анжелику отправиться на свидание с Матео, но у них не вышло даже и разговора, потому что к Матео пришёл Антенор. Он готов был отправиться на поиски Жулианы по распоряжению хозяина, и был несказанно изумлён, увидев Анжелику.
Быстро вынырнувший Тизиу зачастил:
– Я помню, помню, я больше не забуду и непременно завтра принесу молоко на кухню!…
Антенор с подозрением оглядел эту странную компанию и со значением сказал:
– Ваш отец был бы недоволен, барышня, увидев вас здесь в такую пору.
Анжелика вспыхнула до ушей, но в потёмках этого не было видно.
Больше Анжелика не ходила к Матео, зато к нему зачастила Розана, она смотрела на него так призывно, она принимала такие соблазнительные позы, что Матео приходил в ярость, хватал её в охапку, тряс и с угрозой цедил:
– Смотри, ты однажды получишь то, за чем пришла! Как бы только потом не пожалела!
Розана хохотала в ответ тем особенным заливистый смехом, который говорит о крайней степени возбуждения, и совсем не торопилась вывернуться из крепких мужских рук.
Изнуряющие игры продолжались изо дня в день, и дело дошло уже до злых поцелуев, о которых Розана вспоминала с дрожью, мечтая о новых, таких же жгучих и яростных, но однажды, придя к хижине, она не обнаружила Матео.
Оказалось, что сеньор Гумерсинду отпустил, наконец, дерзкого итальянца на поиски возлюбленной. Он почёл за лучшее поступить именно так после того, как Антенор сказал, что имея в своём распоряжении только имя итальянки, будет искать её сто лет, и рассказал потом, что видел сам собственными глазами, как безудержно кокетничает с парнем Розана. Значит, парня следовало убрать подальше и срочно заняться поиском женихов для обеих дочерей. А тут и Матео словно бы почувствовал расположение хозяина и принялся просить отпустить его. Гумерсинду отпустил итальянца немедленно.
Однако когда Розана поняла, что её итальянец, её услада и её радость навсегда достанется другой, она устроила такую истерику, что мать с отцом перепугались.
– Верни его немедленно! Пусть он женится на мне! Он лишил меня девичьей чести! – кричала она со слезами на глазах.
Гумерсинду потемнел лицом.
– Не женится – убью, – только и сказал он, и послал ищейку Антенора – по следу. Тот мигом доставил ничего не понимающего Матео обратно. Поняв, в чём дело, Матео поклялся матерью-землёй:
– Я не причинил вашей дочери вреда. Я люблю только свою Жулиану!
Но Гумерсинду не поверил ему.
– Через месяц свадьба! – объявил он, заперев Розану на ключ, и уехал в Сан-Паулу искать жениха для Анжелики, пока та не выскочила замуж за самого Иисуса.
В клубе он повстречал своего старинного приятеля Aлтину. Тот довольно потирал руки. Ещё бы! Такие сделки бывают, наверное, раз в жизни. Похоже, Франческо Мальяно сошёл с ума, иначе не объяснишь, почему он продал такую замечательную плантацию. Частью этой плантации Алтину собирался покрыть грехи сына, который без памяти влюбился в красавицу-итальянку и сбил её с пути истинного. Надо сказать, что её батюшка, родом из Сицилии, отличался бешеным темпераментом, и сеньор Алтину, не желая найти в один прекрасный день своего Аугусту с проломленной головой, был готов отказать итальянскому семейству изрядный куш – пусть радуются, и благодарят Аугусту за счастье, которое выпало на долю их дочери. К тому же, если пойдут внуки, они тоже не должны голодать… Алтину мечтал о внуках. И раз уж он позаботился о незаконных внуках, поскольку о женитьбе на итальянке не могло быть и речи, пора было позаботиться и о законных, чтобы было кому унаследовать всё его огромное состояние, которое он только что так удачно приумножил.
Парад было женить Аугусту и думать о наследнике!
Насчёт женитьбы детей друзья столковались быстро: они были рады породнить свои плантации.
– Дня через два-три приедем с Аугусту к тебе на фазенду знакомиться, – пообещал Алтину.
Он не сомневался в покорности сына на этот счёт, после того, как подарил ему счастье с Паолой.
Аугусту и впрямь не стал возражать против поездки на фазенду.
– Если девушка мне понравится – женюсь, – пообещал он. – Но Паола поедет со мной в город, и ей я построю маленький домик.
– Строй на здоровье, – добродушно ухмыльнулся Алтину, он видел Паолу – блондинка, красавица, такой можно и дворец построить!
Аугусту не возражал против сватовства и женитьбы, зато возражала Анжелика. Она снова принялась говорить про монастырь. Гумерсинду и слушать не стал.
– На хлеб и воду! – распорядился он. – За порог ни шагу! Молись, постись, живи, как в монастыре, и проси, чтобы Бог тебя вразумил.
Анжелика поначалу и вовсе отказалась от еды и действительно молилась, просила помощи. Прошёл день, другой, и жизнь замужней женщины, самостоятельной, обеспеченной показалась не такой уж отвратительной. Может быть, она и в самом деле не создана для затворничества, постов и молитв? – впервые закралась ей в голову крамольная мысль. – Может быть, отец прав, когда хочет выдать её замуж?… Но если жених не понравится, она всё-таки уйдёт в монастырь!
Однако, увидев жениха-красавца, к тому же деликатного, воспитанного, обходительного, который повёл себя участливо и нежно, Анжелика всерьёз задумалась. Аугусту пришёлся ей по сердцу, показался небесным ангелом.
– Наверное, мне его сам Бог послал, – решила Анжелика, – и я выполню его волю.
Увидев ангельское личико Анжелики, её кроткие тёмные глаза, узнав, что она всегда мечтала о монастыре, Аугусту растрогался – именно такая жена ему и нужна! Слова поперёк не скажет, против воли мужа не пойдёт, будет вести хозяйство, растить детей и беречь честь его фамилии.
– Я согласен, – заявил он отцу после знакомства. – Узнай только, понравился ли я девушке.
– Понравился, понравился, – с улыбкой ответил Алтину. – Кому такой молодец не понравится!
Сватовство приняли, состоялась помолвка, и жениху позволили приезжать к невесте с тем, чтобы они получше познакомились. Свадьбу решили отпраздновать недели через две-три, как только будет готова квартира в Сан-Паулу.
Аугусту бесконечно трогало, но вместе с тем и забавляло неведение невесты, он словно бы приручал робкую маленькую птичку, садясь к ней раз от разу всё ближе и протягивая ладонь с крошками.
Анжелика мало-помалу свыклась с мыслью, что в один прекрасный день Аугусту её поцелует, но, когда он, в самом деле, сделал это, она от переизбытка чувств упала в обморок.
– Эта девушка – настоящее чудо, – заявил Августу отцу, – я буду гордиться, когда она проснётся для любви и жизни.
Роль учителя пришлась по душе Аугусту, он охотно виделся с Анжеликой, занимаясь городской квартирой и домом для Паолы.
Паола устроила ему бешеный скандал, узнав о его женитьбе. Как это так?! Он же обещал жениться на ней?!
– Такова воля моего отца, – заявил Аугусту. – Сам я беден как церковная мышь. Можно, конечно, что-то делать против его воли, но мы с тобой только намыкаемся. А так, посуди сама, – у тебя будет дом, у твоих родителей – земля, жить я буду с тобой, и только ночевать дома. В сутках двадцать четыре часа! На всех хватит!
Хорошенько обо всём поразмыслив, Паола с ним согласилась, но в душе её образовалась тоненькая трещинка, сквозь которую стала потихоньку утекать её великая любовь к Аугусту.
Анжелика принимала своего жениха в гостиной, а Розана сидела взаперти. Матео не навещал свою невесту, сумрачно, сосредоточенно работал с утра до ночи, но невольно уже совсем по-другому поглядывал на бескрайние плантации – ведь не сегодня-завтра он будет распоряжаться здесь по-хозяйски.
Гумерсинду наконец успокоился – обе дочки его были на добром пути, и он призвал к себе падре Олаву, причём просил его приехать срочно.
– Наконец-то, вы согласились отпустить Анжелику в монастырь, – проницательно заметил падре.
– Нет, я, наконец, нашёл ей достойного жениха. Это сын дона Aлтину, – ответил Гумерсинду.
– Знаю его, знаю, – закивал Олаву, – добрый христианин, щедрый сын церкви.
Он сразу же подумал, что может, и к лучшему, если Алтину и Гумерсинду породнятся.
– Это, возьмите для ваших прихожан и помолитесь за будущее семейное счастье моих дочерей. – Гумерсинду протянул Олаву изрядную сумму денег. – А через две недели прошу вас пожаловать в имение и обвенчать обеих.
– С удовольствием, с удовольствием, – пообещал Олаву, принимая деньги. – А кто жених Розаны?
– Матео Батистелли, итальянец из вновь прибывших, – сухо ответил Гумерсинду. – Розана поторопилась определить свою судьбу, – добавил он, чтобы падре стала ясна вся подоплёка этого брака.
– Бывает, бывает, – снисходительно кивнул падре, – священные узы брака направят горячую молодость по правильному пути.
Гумерсинду и сам так думал. День свадьбы был назначен, и оставались только обычные хлопоты – пересмотреть приданое, докупить необходимое, одеть жениха итальянца.
Мария опечалилась, что свадьба будет без должной пышности – сеньор Алтину хотел позвать на неё всю высокопоставленную родню, но Гумерсинду плохо представлял себе, как это родня поладит с итальянцем.
– Венчание пусть будет скромным, – сказал он, – в узком семейном кругу, а после переезда в город устроим праздник для молодых, какой ты пожелаешь.
На том и столковались. Всё пока улаживалось, в хлопотах и приготовлениях дни летели незаметно, но вдруг к сеньору Гумерсинду пожаловал вербовщик, который привёз ему итальянцев.
– Я хочу выкупить у вас Матео Батистелли, – сказал он.
Гумерсинду смотрел на него во все глаза.
– Один богатый человек, Франческо Мальяно готов возместить все ваши затраты, чтобы вы отпустили этого молодого человека. Дело в том, что девушка, которая ехала вместе с ним на пароходе, и которую сеньор Мальяно поселил у себя в доме, беременна от него.
– Жулиана? – невольно переспросил Гумерсинду.
– Жулиана, – подтвердил вербовщик.
«Розана сказала правду! – молнией пронеслось в голове отца семейства, – этот парень ещё тот гусь!»
– К сожалению, ничем не могу помочь, – сказал он, огорчённо покачивая головой, – я и сам ищу этого парня. Дело в том, что он сбежал от меня!
– Вот незадача, – огорчился вербовщик. – Где же мне теперь искать его?!
– Понятия не имею, – пожал плечами хозяин и отправился к жене поделиться с ней неприятной новостью.
Мария выслушала мужа и пошла с ней к Розане.
– Приезжал вербовщик, сообщил, что Жулиана, бывшая возлюбленная Матео, ищет его и ждёт от него ребёнка, – сказала она дочери. – Если ты всё навыдумывала, ещё не поздно сказать правду, отказаться от свадьбы и отпустить его. Так будет справедливо, дочка.
Розана побледнела. В первую секунду она была так потрясена, что даже сказала:
– Да, да, конечно! Пусть отправляется к ней! К своему ребёнку!
Мария облегчённо вздохнула.
– Я так и знала, доченька! – только и сказала она.
Но Розана рыдала и выговаривала сквозь слёзы:
– Пусть идёт! Пусть! А я буду рожать ребёнка одна!
Мария перекрестилась и замолчала. От судьбы не уйдёшь, пусть всё будет, как будет.
Глава 6
Жулиана не приняла жертвы Марко Антонио. Она твёрдо стояла на своём – отец ребёнка Матео, и только Матео, и если он женился, то тем хуже для них обоих, для Жулианы и малыша.
Такая беспримерная твёрдость поразила Марко Антонио и устыдила его.
– Я постараюсь всё-таки переговорить с ним, – пообещал он. – Кто знает, может, Матео ещё не женился на этой девушке. Может, узнав такую новость, она сама откажется от него.
Ему было стыдно признаться в своём вранье, в своей недобросовестности перед чистой, искренней Жулианой. А в её сердце вновь пробудилась надежда.
– Ты самый добрый человек на свете, Марко Антонио! – растроганно сказала она. – Даже если ты просто хочешь меня утешить, я очень это ценю! – И она от полноты чувств расцеловала своего названого брата.
От её поцелуев Марко Антонио почувствовал себя на седьмом небе, и готов был отправиться на край света. Но всё оказалось не так уж и сложно: как только Марко Антонио отыскал вербовщика, который отправлял именно ту группу итальянцев, он сразу же получил все сведения – теперь он знал, где находится Mатео.
Когда Жулиана узнала, что Матео сбежал с фазенды, она сказала с тяжёлым вздохом:
– Бедный он, бедный! Видно, так не хотел жениться на этой девушке, что не испугался даже смерти! Ты ведь не обманул меня, Марко Антонио, ему в самом деле грозит смерть?
– Да, – кивнул тот, – по законам нашей страны ему грозит смерть от руки родственников обесчещенной.
Но продолжать эту щекотливую тему ему показалось не возможным, она могла стать оскорбительной и для Жулианы.
– А что, если отправился искать меня? – спросила она.
– Вряд ли, – с сомнением пожал плечами Марко Антонио. – Вербовщик сказал, что он уехал в Аргентину. Сюда ему трудно будет вернуться… Честно говоря, если бы он думал о тебе, он бы не наворотил столько глупостей.
Жулиана задумалась, и Марко Антонио тихонько вышел. У него ещё было очень много дел.
С тех пор, как дон Франческо стал распродавать свои, как он выражался, избыточные земли, ко всеобщему несказанному изумлению, и организовал Итальяно-Бразильский акционерный банк, у Марко Антонио дел было невпроворот. Вчерашний вертопрах вдруг заделался аккуратным клерком, вникающим во все тонкости бухгалтерского учёта. Может быть, в нём, наконец, заговорила итальянская кровь.
Отец сказала ему:
– Если бы у меня было десять сыновей, я оставил бы тебя балбесничать. В конце концов, я достаточно богат, чтобы при надлежащем контроле прокормить одного бездельника. Но ты у меня один, ты мой наследник, и поэтому тебе придётся впрягаться в лямку. Я затеваю совершенно новое дело, но за ним будущее, точно так же, как за тобой сынок! Так что давай трудиться вместе.
И, к удивлению окружающих Марко Антонио внял на этот раз голосу отца и разума.
После нескольких недель работы Марко Антонио понял, что дело к него интересное, и теперь охотно торопился в банк. Хотя сейчас он посидел бы с Жулианой, утешил бы её, успокоил. Он был рад, что его ложь оказалась почти правдой, а эта правда подавала ему надежду на совместную жизнь с Жулианой, о которой он только и мечтал.
Франческо твёрдо и определённо заявил Жанет, что Жулиана в качестве приёмной дочери будет жить в доме, а родившегося ребёнка они примут, как собственного внука и воспитают его. Жанет посмотрела на мужа косо и промолчала.
При всяком удобном, но и неудобном случае Марко Антонио говорил Жулиане о своей любви.
– Давай поженимся, Жулиана, – просил он её.
За время болезни Жулиана привязалась к Марко Антонио и привыкла относиться к нему, как к брату, чувствуя в нём и опору, и покровителя. Она знала, что Жанет её терпеть не может, недаром она постоянно пыталась выдворить её из дома. А когда появится ещё и ребёнок, она будет сживать со света обоих. Может быть, Марко Антонио предлагает единственно возможный выход для того, чтобы как-то жить.
– Но, ты, же знаешь, что я люблю другого, – сказала она.
– Знаю, но я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива.
– Если он вернётся ко мне, я тебя брошу, это ты знаешь? – честно расставила все точки Жулиана.
– Ты сказала мне, что так будет, и я благодарен тебе за прямоту, – ответил Марко Антонио. – Я не брошу тебя, чтобы с тобой ни случилось!
– Подожди, пока я рожу ребёнка, – сказала Жулиана, думая, что за это время что-нибудь да прояснится.
– Я жду его, как своего: ты даже не представляешь, как он мне дорог.
Эти слова оказались решающими.
– Я выйду тебя, Марко Антонио, – пообещала Жулиана.
Высказав всё прямо, ничего не утаив, Жулиана испытала невероятное облегчение. Она страдала без Матео, страдала от неопределённости, от его возможной измены и от его верности тоже. Ей было страшно за будущее, за малыша. Марко Антонио был тем надёжным другом, с которым всё становилось преодолимым, даже боль из-за Матео…
Франческо был обрадован решением сына. Он и впрямь относился к Жулиане, как к дочери, чувствовал себя в неоплатном долгу перед погибшими другом и готов был растить его внука, как своего. Если сын с Жулианой будут счастливы, дай им Бог здоровья!
Жанет приняла новости с кисло-сладкой улыбкой. Но, Марко Антонио летал, как на крыльях. Он поторопился надеть на руку Жулианы обручальное кольцо.
– Пусть мы обвенчаемся позже, – сказал он, – но никто не должен думать, что ты мать-одиночка.
Собравшись в банк, он пригласил Жулиану с собой.
– Ты посмотришь, где мы с отцом работаем и, возможно, будешь помогать нам!
Необыкновенный прилив благодарности захлестнул сердце Жулианы – рядом с Марко Антонио она получала своё место в жизни, могла учиться, чего она всегда хотела. Он обращался с ней так уважительно, так заботливо, ценя её способности, веря в неё!…
Жанет смотрела неодобрительно на хлопоты сына.
– Носится с ней, как с принцессой, – возмущённо пожаловалась она Мариане. – Скоро эта проходимка станет хозяйкой в доме!
«А я бы на месте бедняжки из этого дома сбежала», – подумала про себя Мариана, уж кто-кто, а она лучше всех знала свою хозяйку и никому бы не пожелала зависеть от неё.
Первыми о женитьбе молодого хозяина узнали служащие банка, – Марко Антонио познакомил с ними Жулиану, показывая все службы и помещения. А заодно и сеньора Алтину, который как раз зашёл по делам в банк. Красота Жулианы произвела на того большое впечатление. Он давно вдовствовал, отличался сентиментальностью и был платонически влюблён во всех привлекательных молодых женщин, так как же ему было не понять своего сына, которому нравились и Паола, и Анжелика одновременно? Теперь к галерее очаровавших его красавиц он присоединил и Жулиану.
– Ты могла бы помогать нам оформлять вклады, – объяснил Марко Антонио Жулиане. – Вот увидишь, это совсем не сложно! Со временем ты войдёшь в суть дела, освоишь более сложные операции.
Жулиана благодарно кивала, у неё было ощущение, что после долгого пребывания в зябких сумерках она, наконец, ощутила согревающее солнечное тепло.
– А теперь обедать! Мы тебя оставляем, папа. И едем обедать в ресторан… Жулиане нужно регулярно питаться.
Франческо одобрительно похлопал сына по плечу.
– Поезжайте! Поезжайте! – только и сказал он, глядя со счастливой улыбкой вслед молодой красивой паре.
Марко Антонио повёз Жулиану в ресторан, где был за¬всегдатаем, где все его знали. Он хотел, чтобы все увидели его с Жулианой и догадались, что он женился. Жулиана оце-нила заботу Марко Антонио.
От бокала вина ей стало ещё теплее, и её охватило ощу¬щение праздника. Нет, жизнь не кончилась, она была дол¬гой и сулила ещё много разных неожиданностей.
– Я сделаю всё, чтобы ты и малыш были счастливы, моя любимая, – сказал Марко Антонио, проникновенно глядя ей в глаза. – И надеюсь, что ты тоже меня полюбишь когда-нибудь.
– Я очень хочу этого, Марко Антонио, – с присущей ей искренностью сказала Жулиана, и говорила правду.
Матео она забыть не могла, но с Матео была связана лишь ослепительная вспышка счастья, а всё остальное было тянущей мучительной болью. Марко Антонио с первого дня окружил её заботой, и Жулиане вдруг очень захотелось, чтобы её прошлое сгинуло как дурной сон, а осталось одно настоящее – надёжное, прочное, ощутимое. Ей хотелось полюбить это настоящее, жить в нём. Разве это предосудительно?
