Текст книги "Земля любви"
Автор книги: Мария Соареш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
Глава 35
Розана с нетерпением ждала ответного решения Матео, нисколько не сомневаясь, что оно будет положительным. Денёк-другой он будет раздумывать сам, потом станет убеждать Жулиану в правильности своего выбора, а потом ещё немножко потянет время, набивая себе цену. Так пройдёт дней пять, и тогда… Розана мечтательно закрывала глаза, и воображение переносило её на фазенду, в те жаркие дни и ночи, когда она была счастлива со своим возлюбленным-итальянцем.
А тем временем Матео мучительно искал выход из сложной ситуации.
Вопреки предположению Розаны он ни секунды не раздумывал, ехать ему на фазенду или не ехать. Конечно же, ехать! Он едва сдержался, чтобы не заплясать от радости, когда Гумерсинду предложил ему должность управляющего, да ещё и посулил такую хорошую оплату. После всех мытарств на бирже труда в Сан-Паулу, после всех унижений, которые испытал Матео, стоя в очередях среди голодных обозлённых людей, это было похоже на свет в конце туннеля или на долгожданный, желанный берег, вдруг проглянувшин из морской туманной мглы.
Матео хотелось сразу же ответить согласием, но он знал, как отреагирует на это Жулиана и сколько сил потребуется для того, чтобы уговорить её на переезд.
Жулиана и впрямь расценила предложение Гумсрсинду как подкуп.
– Неужели ты не понимаешь, что это всего лишь очередная попытка разлучить нас и вернуть тебя к Розане? – говорила она взволнованно.
Матео терпеливо убеждал её в обратном:
– На фазенде сейчас возникли сложности. Урожай большой, а продать его невозможно из-за кризиса. Мои земляки недовольны, того и гляди взбунтуются. Анжелика там одна, и ей трудно с ними управляться. Именно о ней думал сеньор Гумерсинду, приглашая меня на работу, а вовсе не о Розане!
– Ну да, ему надо было заманить тебя в эту ловушку под любым предлогом. А потом за дело возьмётся Розана! Я не удивлюсь, если узнаю, что она уже сейчас ждёт тебя там с распростёртыми объятиями.
– Ты говоришь глупости. Розана здесь, в городе, и никуда не собирается уезжать.
– А ты откуда знаешь? Такой разговор у вас всё-таки был? Наверняка она решила усыпить твою бдительность! Сказала, мол, я с тобой туда не поеду, а ты передай это своей дурочке Жулиане, чтобы она с лёгкостью тебя отпустила.
– Все твои фантазии – от ревности! – возражал Матео. – Но, мы же, договорились больше никогда не ревновать друг друга. Никто на свете не сможет разлучить нас!
– А твой отъезд на фазенду – это не разлука?
– Я же поеду туда работать! И по воскресеньям буду приезжать к тебе! А когда у меня там всё наладится, заберу отсюда тебя и Анинью.
– Да? Ты всё уже решил сам, никого не спросив? – возмутилась Жулиана. – Ты уверен, что мне будет приятно жить на фазенде твоего тестя?
– Но его же там не будет! И Анжелика со временем уедет – тоже к своему мужу, кстати. Это ведь не семья, если люди живут вдали друг от друга.
– Вот именно! – подхватила Жулиана. – Своим отъездом ты поставишь крест на нашей семье.
– Мы не должны этого допустить! Потому я и хочу взять вас с собой. Мы можем сразу уехать туда всей семьёй, если ты захочешь.
– Значит, я должна бросить работу? А вдруг у тебя там что-то не сладится? И мы останемся ни с чем?
– Вот потому и говорю, что сначала поеду туда один, а вы с Аниньей присоединитесь ко мне позже.
– Ты забыл о Марко Антонио. Я уверена, что он не позволит мне увезти Анинью из Сан-Паулу.
– Так это он хочет разлучить нас, а не мой бывший тесть!
– Не защищай своего тестя, я не могу этого слышать! – вышла из себя Жулиана. – Он спит и видит, как Розана отправляется вместе с тобой на фазенду!
– Если она там появится, я сразу же брошу работу, и они меня больше не увидят на фазенде, клянусь!
– Можешь не сомневаться, всё именно так и будет, – грустно произнесла Жулиана. – Так что подумай, стоит ли туда вообще ездить.
– Я уже обо всём подумал. Теперь очередь за тобой, – сказал Матео.
Несколько дней Жулиана провела в сомнениях, пытаясь найти ответы на множество вопросов. Отпускать ли Матео на фазенду? Ехать ли туда самой? Как убедить Марко Антонио в необходимости такого переезда?…
Тот или иной ответ на любой из этих вопросов мог кардинально изменить судьбу Жулианы, поэтому она должна была всё основательно продумать и выслушать советы подруг. А они высказывали мнения не просто разные, но взаимоисключающие!
Так, Ортенсия говорила, что Жулиана ни в коем случае не должна отпускать Матео на фазенду.
– Ты и оглянуться не успеешь, как потеряешь его. Вспомни: стоило ему ненадолго оказаться наедине с бывшей женой, и он тут же полез к ней целоваться!
А Паола была противоположного мнения:
– Мужчина не должен маяться без дела. А твой Матео в городе явно не прижился. Очевидно, ему на роду написано выращивать кофе, обрабатывать землю. К этому у него лежит душа, и это у него хорошо получается. Я бы на твоём месте взяла Анинью и не раздумывая, поехала вместе с Матео на фазенду!
– Тебе так хочется избавиться от меня? – печально пошутила Жулиана, а Паола восприняла её слова всерьёз:
– Как ты могла такое подумать? Я сразу же возьму тебя обратно, если вдруг у вас не заладится дело на фазенде. Обещаю!
– Спасибо, дорогая моя! – растроганно произнесла Жулиана. – Ты сняла с меня большой груз сомнений. И я бы, пожалуй, решилась уехать с Матео, но бьюсь, что Марко Антонио не позволит мне увезти Анинью из Сан-Паулу.
– Да, он скорее всего будет сопротивляться, – согласилась Паола. – Но я попробую его уговорить!
В этот же вечер она рассказала Марко Антонио, какая проблема возникла у Жулианы. И он ответил без колебаний:
– Нет, я не разрешу Жулиане увезти мою дочку в беспросветную глушь, на съедение комарам! Пусть Матео едет туда один. Я об этом только и мечтаю – чтобы он был как можно дальше от Жулианы!
Когда Паола передала Жулиане суть этого разговора, та вдруг ощетинилась:
– Марко Антонио много на себя берёт. Но у него ничего не выйдет. Он не сможет разлучить меня с Матео. Я поеду с ним на фазенду. Увольняй меня, Паола, с завтрашнего дня увольняй!
На следующий день счастливый Матео отправился в дом Гумерсинду и сказал, что готов ехать на плантации хоть сейчас.
Гумерсинду, только что вернувшийся с фазенды, рассказал ему, какие страсти бушуют сейчас в посёлке.
– Очень хорошо, что ты будешь там в такой ответственный момент и сможешь успокоить своих земляков. Они тебя всегда уважали и прислушивались к твоему мнению.
– Надеюсь, я смогу повлиять на них и теперь.
– Да, у тебя всё получится, я не сомневаюсь, – сказал Гумерсинду.
– В любом случае я буду стараться, – пообещал Матео. – Возможно, я и рождён для того, чтобы работать на земле.
– Ты не представляешь, как мы рады слышать такие слова! – не удержалась от восклицания Розана, и Матео вспомнил, что должен оговорить ещё одно условие.
– Сеньор Гумерсинду, я думаю, вы поймёте меня… – сказал он и осёкся под испытующим взглядом Розаны.
– Что ещё, Матео? Говори, не стесняйся, – подбодрил его Гумерсинду.
– Я хотел сказать, что Жулиана поедет со мной.
– Нет! Нет! Я этого не допущу! – закричала Розана. – Папа, не соглашайся, умоляю тебя!
Гумерсинду с досадой махнул рукой, понимая, что его дочка, проявив несдержанность, сорвала такую важную сделку.
Он, правда, попытался спасти положение и разрешил Матео взять с собой Жулиану, однако тот уже всё для себя решил.
– Нет, – сказал он твёрдо. – Я и сам туда не поеду. Мне казалось, вам действительно нужен надёжный управляющий на фазенде, а вы всего лишь исполняли каприз вашей дочери…
– Всё не так, как ты думаешь, послушай… – принялся оправдываться Гумерсинду, но Матео развернулся и быстро направился к выходу.
Розана зарыдала в голос.
Гумерсинду прикрикнул на неё, и она, не желая выслушивать его упрёки, побежала на кухню, к Мариане. А та дала ей возможность выплакаться и посоветовала:
– Вам пора уже забыть этого итальянца и смириться с тем, что есть. Нельзя тратить лучшие годы на мечту о невозможной любви.
– Почему невозможной? Ведь я же люблю Матео!
– Потому, что в ней изначально присутствовал обман, а на нём ничего путного не построишь.
– Но мы же были счастливы! Там, на фазенде. А теперь он вздумал отвезти туда итальянку. Но я этого не допущу! Пусть он лучше умрёт тут с голоду!
– И вы это называаете любовью? – укоризненно покачала головой Марианна.
Пока Розана проливала слёзы у себя дома, не меньшая драма происходила и в пансионе, где Марко Антонио вырывал из рук Жулианы свою дочку.
Поначалу он не собирался этого делать и приехал лишь затем, чтобы уговорнть Жулиану остаться в Сан-Паулу, а если она воспротивится, то слегка припугнуть, сказать, что в таком случае Анинья 6удет жить с ним, с Марко Антонио.
Но ситуация вышла из-под его контроля. Жулиана была непоколебима в своём намерении ехать на фазенду вместе с Матео, и у Марко Антонио сдали нервы. Он решил забрать ребёнка хотя бы в отместку Жулиане, а не потому, что ещё надеялся удержать её здесь с помощью Аниньи.
Жулиана, привыкшая к всегдашнему благородству Марко Антонио, не сразу сообразила, что это даже не шантаж, а нечто близкое к истерике. Марко Антонио был неузнаваем. Его глаза сверкали каким-то безумным блеском, а голос то и дело срывался на визг.
Анинья в испуге заплакала, но его и это не остановило. Он увёз девочку с собой, предоставив возможность Матео утешить рыдающую Жулиану.
Матео и утешил её, сказав, что не поедет на фазенду и Марко Антонио будет вынужден вернуть Анинью.
– А если он будет упорствовать, мы снова обратимся к адвокату Маурисиу!
– Но ты же так хотел работать на земле, – произнесла сквозь слёзы Жулиана. – Может, поезжай туда один, пока я здесь буду судиться с Марко Антонио?
– Нет, для меня теперь этот путь закрыт навсегда.
– Почему? Ты не веришь, что нам удастся вернуть Анинью?
– В это я как раз верю. Хотя твой благородный Марко Антонио оказался ничуть не лучше интриганки Розаны. Представляешь, вся эта комедия с фазендой была затеяна ею! Она рассчитывала поехать туда со мной.
– Я так и думала! И говорила тебе это с самого начала.
– Нет, там действительно сейчас нужен управляющий, – справедливости ради заметил Матео. – Так что сеньор Гумерсинду надеялся убить двух зайцев одним выстрелом.
– Ничего другого я от Розаны и не ожидала, – вздохнула Жулиана. – А вот Марко Антонио меня просто подкосил. Знаешь, он был не похож на себя, точно с ума сошёл! Бедная Анинья, она так плакала! Наверное, и сейчас плачет…
Слёзы вновь потекли по щекам Жулианы, и Матео вновь пришлось её успокаивать.
– Самое главное, что мы с тобой поняли, как дороги друг другу, – говорил он. – Теперь нас никто не разлучит! А дочку мы вернём. Давай поедем к Паоле, может, с её помощью всё удастся уладить миром.
Состояние, в каком пребывал Марко Антонио, напугало не только Жулиану, но и Франческо. Это был тяжёлый нервный срыв, чего раньше у Марко Антонио не наблюдалось. Он остервенело ходил по комнате, прижимая к себе плачущую Анинью, и не хотел отдавать её Нане, которая могла бы успокоить девочку.
Такую картину Франческо застал, вернувшись домой. Отобрав у Марко Антонио внучку, он передал её на руки няне и распорядился устроить девочку в комнате Ауроры.
– Нет! – закричал Марко Антонио. – Моя дочка будет спать здесь, рядом со мной!
– Ты поступил нехорошо, сынок, – мягко произнёс Франческо. – Нельзя было отбирать ребёнка у Жулианы.
– Я должен был это сделать давно! Может, тогда бы Жулиана ушла от того проклятого итальянца!
– Ты что, собираешься шантажировать её с помощью Аниньи? Я не узнаю тебя, сын! Ты опозорил меня. Взял девочку в заложницы! Неужели ты надеешься таким образом вернуть Жулиану? Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Вспомни, чем всё закончилось в прошлый раз: ты сам тогда отвёз дочку Жулиане.
– Папа, оставь меня! – раздражённо бросил Марко Антонио. – Я пойду к своей дочери.
Нана к тому времени успела не только успокоить, но и покормить Анинью. У неё на руках девочка и уснула.
А потом Марко Антонио перенёс её к себе в спальню и уложил на свою кровать.
Ночью Анинья снова плакала, но Марко Антонио не допустил к ней ни Паолу, ни Нану.
– По-моему, он на грани сумасшествия. С ним надо срочно что-то делать! – сказал Паоле Франческо.
– Завтра он узнает, что Жулиана и Матео не едут на фазенду, отдаст им девочку и успокоится.
– Нет, я в этом не уверен, – покачал головой Франческо. – Мой сын нуждается в серьёзном лечении.
– Ты думаешь, он болен? – недоверчиво спросила Паола.
– Да, болен. И давно, с тех пор, как увидел Жулиану! От этой несчастной любви его и надо лечить.
Утром Паола долго убеждала Марко Антонио вернуть дочку Жулиане, объясняя, что та уже не собирается ехать на фазенду, но он был непреклонен.
– Пусть Жулиана живёт со своим итальянцем где угодно, а моя дочка будет жить со мной!
– Но ты же не будешь сидеть возле неё целыми днями, тебе надо работать, – говорила Паола.
– Но ты же не будешь сидеть возле неё целыми днями, тебе надо работать, – говорила Паола.
– А ты попроси дону Инес присмотреть за Аниньей.
– Пока я действительно не вижу другого выхода, – в итоге произнесла Паола.
Вдвоём с Франческо они решили пригласить дону Инес к себе, а не возить к ней ежедневно двух девочек.
– Но отец обязательно увяжется за мамой, – предупредила мужа Паола, а тот лишь махнул рукой.
– Ладно, пусть и он тут погостит. Сейчас я должен думать не о нём, а о дочке и внучке.
Анаклето обрадовался такому неожиданному везению и дал слово Паоле, что будет вести себя прилично в доме зятя и не допускать прежних скандалов.
В первые дни он действительно не задирал Франческо, и жизнь стала входить в более или менее налаженную колею. Инес присматривала за детьми и учила Нану готовить итальянские блюда, а её ворчливый супруг находил утешение в хорошем вине, которое он потихоньку таскал из погреба Франческо.
Марко Антонио ежедневно ходил на работу в банк, но толку от него там не было никакого. Он мог часами сидеть за столом, тупо уставившись в листок бумаги, и мысли его были одна мрачнее другой.
Франческо несколько раз напоминал ему, что надо вернуть Анннью Жулиане, и слышал в ответ одно и то же:
– Пока она живёт с итальянцем – этому не бывать!
А однажды Марко Антонио вдруг сам заговорил с отцом:
– Такая жизнь мне осточертела! Я бы давно уже с ней покончил, но меня удерживает только то, что Жулиана и умрёт оплакивая своего итальянца.
– Ты о чём это, сынок? – не на шутку испугался Франческо. – Выброси из головы подобные мысли! Тебе надо развеяться, уехать куда-нибудь… Знаешь, поезжай-ка ты в Манаус! Я давно хотел послать тебя туда, чтобы ты изучил производство каучука. Говорят, это весьма прибыльное дело. Возможно, и нам стоит им заняться.
– Но у нас же нет денег, чтобы вкладывать их в это производство.
– Деньги уходят и приходят. Так же как и кризисы имеют свойство когда-нибудь кончаться. Поезжай! Изучи там всё досконально. Мы должны быть во всеоружии, чтобы не пропустить момент, когда этот чёртов кризис, пойдёт на убыль.
– Ладно, я поеду. Может, там мне и в самом деле станет легче, – вяло пробормотал Марко Антонио.
На следующий день он, собравшись в дорогу, попросил Паолу:
– Отвези мою дочку Жулиане, пожалуйста. Потому что я уеду в Манаус и пробуду там долго. А может… может, и вообще сюда не вернусь. Если мне не удастся убежать от себя, то я, хотя бы постараюсь убежать от неё, от Жулианы!
Паола выполнила его просьбу, и теперь, когда в доме остался лишь один маленький ребёнок, Инес и Анаклето могли бы вернуться домой, но они этого не сделали. Инес тут пришлась ко двору, естественно и просто взяв на себя управление домашним хозяйством. Без неё уже трудно было представить этот дом. Анаклето же здесь маялся от безделья, но слово своё держал: в обществе Франческо предпочитал молчать, чтобы ненароком не наговорить зятю гадостей.
Нана быстро уловила основные секреты итальянской кухни и с некоторых пор стала готовить соус для спагетти не хуже самой Паолы или доны Инес.
Антенор упорно продолжал искать работу и, не желая быть здесь приживальщиком, помогал женщинам по дому, а также стриг газоны и обихаживал цветники.
Но однажды ему повезло: прочитав объявление в газете, он поехал по указанному адресу, и там его взяли на работу кучером.
Хозяева, у которых он отныне должен был служить, показались Антенору людьми симпатичными.
– Сеньора Жанет была со мной очень приветлива, – рассказывал он за ужином. – А сеньора Жозуэ я сначала принял за её сына, но потом оказалось, что это её муж. Вероятно, между ними большая разница в возрасте.
– Надо же! – изумилась Нана. – Обычно мужчины женятся на молоденьких, а тут всё наоборот!
– Ну, мало ли как в жизни бывает! Мадам Жанет ещё нельзя назвать пожилой женщиной, к тому же выглядит она прекрасно.
– Как вы сказали, дядя? – вдруг оживился Тизиу. – Мадам Жанет?
– Да, именно так представил её сеньор Жозуэ, – подтвердил Антенор. – Он пояснил мне, что она привыкла к такому обращению.
– Папа, тебе всё ясно? – обратился Тизиу к Дамиао. – Дядя Антенор будет работать кучером у этой расистки – бывшей жены сеньора Франческо! И будет катать в экипаже её кучера!
– Тизиу, что за бред ты несёшь? – ничего не понял Антенор.
– Сейчас я объясню, – вызвался Дамиао. – Тебе повезло, что ты родился не таким чёрным, как я. Иначе бы эта мадам тебя на порог не пустила и ты бы сегодня не получил работу!
Глава 36
Неудачная попытка назначить Матео управляющим фазенды весьма огорчила Гумерсинду, но у него ещё оставалась слабая надежда на то, что кум Бартоло не откажет ему в помощи – оставит хотя бы ненадолго свой виноградник и поддержит Анжелику в столь трудное время.
С этой целью Гумерсинду и отправился в провинцию Жундиаи, хотя не был до конца уверен, что посмеет просить Бартоло о такой огромной услуге. Виноградник тоже требует постоянного ухода, и Леонора в одиночку с ним не справится. Да что там Леонора, если даже Бартоло не потянул это дело один, без жены! Приехал однажды к Гумерсинду исхудавший, осунувшийся и сказал, что вынужден забрать жену и дочку, несмотря на то, что ему придётся туго без тех денег, которые получала Леонора у кумовьёв.
С той поры Гумерсинду не видел ни Бартоло, ни Леоноры и не знал, как у них идут дела. Догадывался только, что кризис ударил и по ним, а значит, живут они наверняка трудно. Однако Гумерсинду и представить не мог, в каком бедственном положении оказались его кумовья.
Весь свой небольшой участок земли Бартоло засадил виноградом, который ещё не плодоносил и, стало быть, не приносил никакой прибыли. Места для посадки кукурузы, фасоли, овощей на участке не осталось, всё это нужно было покупать у соседей, а деньги, некогда заработанные Леонорой, незаметно подошли к концу. Бартоло пробовал подрядиться на ближайших фазендах, чтобы хоть как-то прокормить семью, но плантаторы не испытывали нужды в дополнительных рабочих руках. И только сеньор Серезер, имевший здесь большой виноградник, иногда прибегал к услугам Бартоло, причём делал это исключительно из сострадания.
Вот какие подробности узнал Гумерсинду, приехав к своим кумовьям. Нет, они не жаловались на трудности, просто рассказывали всё как есть. Их гораздо больше смущало то, что они вынуждены были принимать Гумерсинду в такой лачуге и потчевать его лишь зеленью да кашей.
– А нельзя ли ваш виноградник сдать хотя бы на время в аренду? – осторожно спросил Гумерсинду. – Тогда бы вы смогли поработать у меня на фазенде… Анжелике, сейчас очень нужен хороший управляющий.
Эту идею Бартоло и Леонора восприняли как спасение. Оставалось только договориться с сеньором Серезером – единственным человеком, который согласился бы помочь Бартоло, взяв на себя хлопоты о его винограднике.
Сеньор Серезер не отказал Бартоло в поддержке, и таким образом Гумерсинду получил в своё распоряжение прекрасного управляющего, способного изъясняться с итальянцами на родном языке.
– Твоя задача – внушать им, что они должны держаться как можно дольше и не отдавать свой кофе за бесценок, – наставлял его Гумерсинду. – Я понимаю, их терпение уже на пределе, но если они сейчас потребуют от меня денег, даже в обмен на весь причитающийся им кофе, мне будет нечем расплатиться с твоими земляками, Бартоло!
– Неужели и у вас всё так плохо?
– Да, кум, плохо. Я имел неосторожность вложить все свои сбережения в банк сеньора Мальяно, а он сам теперь на грани разорения. Мне остаётся только ждать, когда повысятся цены на кофе. Если этого не случится в скором времени, я вполне могу потерять и фазенду.
– Но неужели же ничего нельзя придумать, чтобы спасти её?
– Как видишь, я пытаюсь это сделать. Вот, приехал за тобой, чтобы ты помог мне удержать от бунта твоих горячих итальянцев, а я бы выйграл время. К тому же я надеюсь, что и мой коспаньон Мальяно не сидит сложа руки. Наверняка он тоже что-то предпринимает. Но в целом положение тревожное…
Отправив Бартоло на фазенду, Гумерсинду вернулся в Сан-Паулу и обрадовал Аугусту:
– Теперь ты можешь спокойно забирать Анжелику и Марию сюда, в город. Я сделал всё, что мог, для спасения твоего брака и… и моей фазенды.
– Спасибо. Я тоже кое-что успел сделать за это время, – с довольным видом сообшил ему Аугусту. – Договорился с немцами о продаже своих плантаций. Только боюсь, что Анжелика воспротивится. Вы же знаете её мнение на сей счёт!
– Ты волен поступать как считаешь нужным.
– Но Анжелика должна подписать купчую как совладелица! Ей необходимо присутствовать здесь при заключении сделки.
– Ты думаешь, она даже не захочет ехать сюда для этого?
– Вы хорошо знаете свою дочь! Именно так она, вероятнее всего, и поступит. Поэтому я хотел бы, чтобы мы вместе съездили за ней на фазенду.
– Что ж, поедем, – согласился Гумерсинду. – Может, я смогу уговорить её вообще оставить фазенду на Бартоло.
– Это было бы замечательно.
– А скажи, ты продаёшь только плантации, не включая кофе, который находится в амбарах? – заинтересованно спросил Гумерсинду.
– Я хотел продать им заодно и кофе, но мы не сошлись в цене.
– И что же ты намерен делать со всем этим кофе?
– Это для меня такая же проблема, как и для вас, – беспомощно развёл руками Аугусту. – Но хорошо, хоть плантации я продал по достаточно высокой цене. Так мы сможем спасти хотя бы вашу фазенду. Потому что Акционерный банк Мальяно доживает последние дни, а Республиканский банк вообще закрылся.
– Ты точно знаешь? – упавшим голосом спросил Гумерсинду.
– Да. Об этом сегодня только и говорили в парламенте.
Но Мальяно уверял меня, что фабрики, в которые он вложил в том числе и мои деньги, пока ещё работают!
– Многие из них уже обанкротились. А оставшиеся висят на волоске. Так что деньги свои вы вряд ли когда-либо получите от сеньора Мальяно.
– Боже мой, как же я промахнулся! – в отчаянии воскликнул Гумерсинду.
Аугусту, никогда не видевший тестя таким растерянным и подавленным, поспешил его утешить:
– Вы не должны так убиваться. Тех денег, что я выручу от продажи плантаций, вполне хватит для спасения вашей фазенды! Как только я получу их, они – ваши!
– Спасибо, дорогой зять! – растроганно произнёс Гумерсинду. – Но ты представляешь, каково мне брать у тебя деньги?
– Мы теперь одна семья, не так ли? – с обидой произнёс Аугусту. – А я, при всех моих недостатках, способен помнить добро и ценить его! Когда умер мой отец, вы оплатили его долги из собственного кармана. Так что эти плантации фактически ваши! И деньги от их продажи тоже принадлежат вам по праву!
– Это не совсем так, ты же прекрасно знаешь, – хмуро произнёс Гумерсинду. – Но я благодарен тебе, Аугусту! Лишиться фазенды для меня было бы равносильно смерти.
– Тогда скажите это своей упрямой дочери, и пусть она подпишет документы о продаже.
– Да, я постараюсь её убедить, другого выхода у меня нет, – печально констатировал Гумерсинду.
Однако убедить Анжелику оказалось не просто. Едва услышав, по какому поводу приехали к ней отец и муж, она тотчас же заявила:
– Если эти бумаги должна подписать твоя жена, Аугусту, то поскорее ищи себе другую жену, потому что у меня рука не поднимется на такое кощунственное дело!
– Анжелика, послушай!… – попытался пробиться к её здравому смыслу Аугусту, но она не дала сказать ему и слова.
– Я знаю наперёд всё, что ты будешь говорить. И твои доводы для меня неубедительны. Я не могу отдать эти деревья каким-то немцам, которые понятия не имеют, как выращивать кофе, и скорее всего завтра же их вырубят! А если ты будешь настаивать на моей подписи, то я попросту уйду от тебя! Потому что ты даже хуже, чем эти немцы, ты предатель, Аугусту!
Задетый за живое, он не стал терпеть такой несправедливости и тоже проявил жёсткость:
– Хорошо, я согласен потерять тебя, но твоего отца я выручу!
– О чём ты говоришь, Аугусту? – спросила Анжелика уже не столь воинственно.
– Я продаю наши фазенды для того, чтобы твой отец не потерял свою! – пояснил он ей с предельной прямотой.
– Не верю! Ни одному твоему слову не верю! Папа, что же ты молчишь? – обратилась она к Гумерсинду. – Это ведь не может быть правдой!
– Увы, дочка, это правда, – с горечью подтвердил он. – Если ты не подпишешь те проклятые бумаги, твой отец разорится м мы не сможем сохранить даже нашу фазенду, на которой вы с Розаной родились и выросли!
Только после этих горьких слов отца Анжелика, наконец, смирилась и уступила мужу.
А приехав в Сан-Паулу, она сказала матери:
– Живя там, на фазенде, я не представляла истинных масштабов той беды, которая на всех нас обрушилась. Но теперь я прозрела, и буду вести себя с мужем так же, как ты всегда вела себя с папой.
– Неужели наша дочка образумилась? Гумерсинду, ты слышал, что она тут говорила? – защебетала от радости Мария. – Какое счастье!
– Да, я с тобой согласен, это действительно счастье, – тоже улыбнулся он. – А ты ведь ещё не знаешь, что Анжелика и Мария теперь будут жить с нами постоянно!
– Слава Богу! – облегчённо вздохнула Мария. – Воистину говорится: не было счастья, да несчастье помогло!
В дальновидности своего мужа Анжелика смогла убедиться уже на следующий день, когда к Гумсрсинду пришёл осунувшийся и постаревший Франческо с дурным известием.
– Я очень сожалею, что вынужден вам это говорить, сеньор Гумерсинду, – произнёс он глухо, – но я тоже не выдержал проклятого кризиса и вчера закрыл свой банк.
– Означает ли это, что вы… то есть мы с вами, полностью обанкротились? – попросил уточнения Гумерсинду.
– Нет, пока ещё нет. Но фабрики, которые мы финансировали, посыпались одна за другой. Поэтому я и закрыл банк.
– Так вы разорили моего отца и пришли его об этом известить? Вот так просто? – не сдержала возмущения Розана.
Франческо ответил ей спокойным тоном:
– Да, я счёл своим долгом прийти сюда, хотя это мне далось, поверьте, не легко. К тому же никто их моих партнёров не разорился больше, чем я.
Гумерсинду строго посмотрел на дочь:
– Розана, не вмешивайся в наш разговор! Когда твой отец вкладывал деньги в банк сеньора Франческо, он осознавал, что идёт на риск.
– Спасибо, сеньор Гумерсинду, что вы признаёте этго. У меня на душе стало немного легче.
– Но нам от этого ни сколько не легче, – вновь не удержалась от замечания Розана.
– Я очень сожалею, – только и мог ответить на это Франческо.
В его глазах стояла такая боль, от которой даже Розане стало не по себе.
– Простите, сеньор Франческо, – повинилась она. – Вам тоже сейчас тяжело, я понимаю. Но может, вдвоём с Марко Антонио вы что-нибудь придумаете и не допустите полного банкротства?
– Я не перестану бороться, пока буду жив! – как клятву произнёс Франческо. – Мой банк ещё не рухнул – он временно закрылся!
– Значит, ещё есть надежда?… – подхватила Розана.
– Надежда, как известно, умирает последней. А что касается Марко Антонио, то я не так давно отправил его в Манаус, Розана. И теперь благодарю Бога, что мой сын не видит того позора, который сейчас переживает его отец!…
Когда он ушёл и все стали обсуждать, что же делать дальше, Розана вдруг сказала сестре:
– Бедный Марко Антонио! Представляю, как он расстроится, вернувшись из поездки!
Анжелика возмутилась:
– Наша семья разорена по вине этого итальянца, а ты ещё беспокоишься о его сыне?!
– Да, беспокоюсь! – с вызовом ответила Розана. – А что тут странного? Я не испытываю ненависти к Марко Антонио.
– Вот как? – удивилась Анжелика. – Может, ты жалеешь о том, что у вас не сложилась семья?
– Нет, не жалею. Но признаю, что была полной дурой! Со мной рядом находился такой благородный человек, а я спала с ним и думала при этом о Матео…
– Похоже, в тебе назревает какая-то перемена, сестра! – не без удовлетворения заметила Анжелика, а Розана с ней согласилась:
– Да, я хочу забыть Матео! Навсегда забыть. Правильно говорит Мариана: я не должна губить свою молодость и страдать всю жизнь из-за этой проклятой любви!
– Дай Бог, чтобы тебе удалось осуществить это на деле, – пожелала ей Анжелика, хотя и не слишком верила в то, что Розана сможет когда-нибудь избавиться от любви к Матео.
Розана же, словно подслушав мысли сестры, ответила на них:
– Я буду брать пример с тебя, сестричка. Ты же сумела подавить в себе любовь к Матео, вот и я смогу, если очень этого захочу!
– Да, я сумела… – грустно произнесла Анжелика. – Мой удел – быть женой своего мужа-депутата. Даже дело, которому я отдавала всю душу, у меня теперь отобрали…
– Ты так сильно переживаешь из-за того, что уехала с фазенды?
– Конечно, переживаю, – не стала скрывать Анжелика. – Но я всегда знала, что рано или поздно это должно произойти, и подспудно готовилась к такой перемене. Теперь я буду смиренной, как наша мама, которая никогда не перечила мужу и была для него надёжной опорой во всех жизненных передрягах.
Этим благим намерениям не суждено было осуществиться. Анжелика забыла о них тотчас же, как узнала, что вместе с плантациями Аугусту сумел-таки продать и весь кофе, хранившийся в амбарах и брезентовых укрытиях.
– В последний момент немцы назвали такую цену, которая меня устроила! – ликовал он, не замечая, как изумлённо округлились глаза его жены.
– Ты продал, в том числе и кофе, принадлежащий нашим рабочим? – спросила она таким тоном, который не предвещал ничего хорошего для Аугусту.
Но он продолжал сохранять невозмутимость:
– Да, продал. Пусть немцы сами разбираются теперь с итальянцами! А все деньги я пока положил в немецкий банк. В отличие от наших банков он не разорился!
– Половину денег, вырученных а кофе, мы должны отдать нашим рабочим! – безапеляционно заявила Анжелика.
Гумерсинду также поддержал дочь:
– Мы ведь заключили с итальянцами договор и не можем разорвать его без их ведома и согласия. Плантации действительно принадлежали не им, а вот половина всего кофе – это уже их собственность, которой вы не имели права распоряжаться, сеньор депутат!
