Текст книги "Элли"
Автор книги: Мария Баррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 4
Элли разбудил сильный дождь. Звук дождевых капель, бьющих в стекло, наполнял ее душу смутным страхом. Лежа в темноте, она слушала шум дождя и ждала Терри. Она знала, что он придет. Вскоре она услышала короткий стук в окно. Элли села, догадываясь, кто это, и стала быстро одеваться: теннисные туфли, джинсы, свитер. Она застелила покрывалом кровать и распахнула окно. Капли холодного дождя упали на нее. В темноте, осторожно, Элли вылезла на навес над крыльцом, закрыла за собой ставни, подошла к водосточной трубе и соскользнула вниз. Секунда – и она была на земле.
Она огляделась, прислушалась – никого, кругом тишина. Элли направилась в глубину сада. Легкая одежда почти не защищала от резких порывов ветра и холодного дождя, ноги тонули в мокрой траве, но Элли упорно шла к цели. Это был маленький деревянный домик с застекленными окнами. Войдя в него, Элли задрожала от темноты и сырости. Вся обстановка летнего домика состояла из трех старых шезлонгов и тощей кипы одеял, в одно из которых она завернулась. Одеяло пахло пылью и плесенью, но зато было сухим. Усевшись на подоконник, Элли вглядывалась в темноту.
Время тянулось медленно. Только шум дождя нарушал тишину. Вдруг она ощутила чье-то присутствие и, повернув голову, увидела Терри, стоящего в дверях. Он бросился к ней и крепко прижал к себе. В этом холодном, жестоком мире Элли была для него всем! Она гладила волосы Терри, утешая его.
– Я должен был прийти, – шептал он, не поднимая глаз. – Я должен!
Она обнимала его.
– Я знаю, знаю, – отвечала Элли.
– Это… это был… несчастный случай. – Голос его дрожал. – Я даже не видел этого человека.
Она молчала. Терри отпустил ее и отвернулся, пытаясь скрыть свое лицо.
– Элли, что же делать? – Он взглянул на нее, и она была потрясена его страхом, отчаяньем и болью. – Что мне делать? Что Элли, что?..
– О Боже, Терри! – Она подошла к нему. – Успокойся, успокойся! – Она попыталась вытереть его слезы.
– Я… не могу… Я!
Элли отвернулась в растерянности:
– Пожалуйста, прошу тебя, я не выдержу этого.
Терри, ее Терри, который всегда был ее зашитой и опорой, теперь взывал к ней о помощи! Господи, что делать, как вытащить его из беды? Она не знала.
Терри тяжело уронил голову на подоконник. Они долго молчали, потом девушка подошла к нему и обняла.
Терри глухо проговорил:
– Сейчас я все понял, Элли, и знаю, как поступить. Я пойду в полицию.
Она замерла, обдумывая его слова.
– Нет, Терри! – Она со страхом отодвинулась от него. – Ты не можешь! Ты погубишь себя. Ты не можешь, ты не должен!
– Это единственный выход. Я должен сделать это, Элли.
Он смотрел на нее и чувствовал ее заботу, ее страх за него. Это подтолкнуло его к решению. Терри потянулся к ней, коснулся ее волос, пропуская шелковые пряди сквозь пальцы. Дрожь куда-то отступила, и тепло разлилось по его измученному телу.
– Я всегда любил тебя! – сказал он, нежно касаясь пальцами ее рта. – Ты внесла в мою жизнь свет.
Элли закрыла глаза, страх за него был так силен, что она с трудом сдержала душившие ее слезы. Она поймала его палец и прижала к своим губам:
– Терри, пожалуйста…
Он посадил ее к себе на колени и обнял.
– Шшш, Элли, успокойся. Доверься мне.
Девушка прижалась к нему, слушая вместе с ним дождь, стучавший по деревянной крыше. Потом она встала и потянула его за собой.
– Мне холодно, – шептала она. – Обними меня, согрей меня.
Она торопливо стянула с себя мокрый свитер и, полуобнаженная, застыла в полумраке.
– Элли!.. – восхищенно выдохнул Терри. – Как ты прекрасна!
Он снял куртку, расстегнул рубашку и крепко прижал ее к себе, ощущая всем телом тепло ее нежной кожи. Затем наклонил голову и стал целовать ее волосы.
Бережно отстранив ее, он подошел к груде одеял и расстелил их на полу.
– Иди сюда, – тихо позвал Терри.
Она подошла и, обнявшись, они опустились на это убогое ложе. Он осыпал поцелуями ее лицо, шею, грудь. Его руки изучали ее тело, ощущая безупречную гладкость кожи. Юноша желал ее так сильно, что это причиняло ему мучительную боль. Но когда она попыталась поцеловать его, он слегка отстранился и ласково прикоснулся пальцами к ее губам. С трудом сдерживая себя, Терри боялся стать причиной ее новых страданий, так как знал, что у их любви нет будущего! Потом он почувствовал, что она расслабилась, и увидел желание в глазах любимой.
– Возьми меня, – прошептала она. – Я так хочу тебя.
Терри окунул лицо в волны ее блестящих золотых волос, вдыхая их аромат.
К чему говорить, ведь любовь его беспредельна!
Через несколько часов Терри проснулся и взглянул на девушку, спящую рядом с ним. В неясном, полупрозрачном свете, какой бывает на пороге дня, ее кожа отливала золотом. Он наклонился и поцеловал ее в губы – она сразу открыла глаза.
– Я должен уйти, Элли, – сказал он. – Прежде чем станет совсем светло.
Он осторожно отстранился от нее, встал и потянулся за рубашкой.
– Терри, пожалуйста. – К ней снова возвратился страх. – Не уходи.
Он продолжал одеваться.
– Куда ты идешь? Скажи мне, куда?
Он молчал, и она закрыла лицо ладонями, пытаясь скрыть слезы, катившиеся из глаз. Терри опустился перед ней на колени, обнял, стараясь успокоить и вытирая слезы. Сердце его разрывалось от боли.
– Как… я буду… без тебя? – всхлипывала Элли.
– Милая моя, ты сильнее, чем ты думаешь! – Он взял ее руку и прижал к своим губам. – Ты справишься, Элли, и у тебя все будет хорошо!
Резко отбросив ее руку он отвернулся.
– Элли, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для нас. – Она молча кивнула. – Но прежде обещай мне, что вы полнишь это без всяких отговорок. Хорошо?
– Хорошо, – с отчаяньем согласилась она.
– Я спрятал деньги, – прошептал он. – Я спрятал их в нашем тайном убежище – ты помнишь, где оно находится? – Она снова кивнула. – Так вот, если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты взяла их, Элли.
Он взглянул на нее и увидел страх в ее глазах.
– Послушай, я хочу, чтобы ты забрала эти деньги и уехала отсюда. Понимаешь?
Элли отвернулась. Ей хотелось кричать от ужаса, заполнившего все ее существо. Причиняя боль, Терри сжал ее плечи.
– Элли? – Его лицо было жестким, но глаза умоляли. – Элли!
– Хорошо, – выдавила она наконец. – Я сделаю это.
Он продолжал обнимать ее.
– Обещаешь?
– Да, да, обещаю, – пролепетала она.
Терри отпустил ее, встал и надел куртку. Элли едва различала его в предрассветных сумерках. Терри вернулся к ней и взял за руки.
– Береги себя, – прошептал он. Голос его сорвался. Она бросилась к нему, уткнулась мокрым лицом в грудь. На какое-то мгновение Терри крепко прижал девушку к себе, а затем резко отвернулся. Он почувствовал, как боль пронзила его сердце.
– До свидания, – сказал Терри и вышел, прежде чем она увидела его слезы.
Он перелез через изгородь, окружающую сад, затем огородами и пустырями выбрался к железнодорожным путям и, подняв воротник куртки, зашагал по направлению к Сауз Ламбез-роуд. Страх его исчез.
Два человека, стоявшие на другой стороне дороги, увидели его и молча пошли следом на расстоянии ста метров. Долго же им пришлось ждать этого парня. Так как Терри направлялся к парку, находившемуся неподалеку, один из преследователей перешел дорогу, ускорил шаг и поравнялся с юношей. Они подошли к воротам парка одновременно.
– Эй, Райан?
Терри оглянулся и увидел совершенно незнакомого человека. Это удивило его. Но когда он заметил второго, подходившего к ним с другой стороны, его охватила паника. Он отскочил назад, надеясь затеряться в парке, но понял, что это ему не удастся. Все было кончено – он попал в ловушку…
Не дожидаясь, пока парень повернется, окликнувший его мужчина выстрелил ему в спину из «беретты» тридцать восьмого калибра с глушителем. Выстрел второго прошил руку Терри. Он вздрогнул и тяжело повалился на землю. Склонившись над ним, первый мужчина взял руку Терри, разогнул холодеющие пальцы и вложил ему оружие. Затем быстро снял с «беретты» глушитель и сунул себе в карман. Вряд ли полиции эта смерть покажется самоубийством, но… как знать? Оружие оставить стоит.
Убийцы сделали все, за что им заплатили.
Они молча повернулись и медленно пошли по улице, отыскивая нежелательных свидетелей. Успокоившись на этот счет, они сели в машину и уехали, оставив мертвого Терри на залитом кровью тротуаре.
Вернувшись в свою комнату, Элли села на подоконник и стала смотреть на летний домик. Утро было холодным. Она вспоминала Терри, его прикосновения, его запах… Он был всем для нее! Она провела ладонью по стеклу и сжала пальцы в кулак. Она дрожала. Страх, связанный с ее мрачным неизвестным прошлым, охватил ее. Она поняла сейчас, что все, происшедшее с ней в детстве, спрятано в ее памяти.
Немного позже в ее комнате тихо открылась дверь и вошел управляющий домом. Приблизившись, он осторожно дотронулся до ее плеча.
– Элли, девочка… не знаю, как тебе и сказать. – Она услышала тяжелый вздох. – Твой парень, Терри… его нашли в восемь утра. Он мертв. Застрелился.
Она закрыла глаза. В наступившем мраке она увидела его лицо, услышала его смех. Было тепло, ярко светило солнце, парк был залит светом. Вдруг он поднял ее на руки и крепко прижал к себе. «Самая лучшая девушка в мире! – воскликнул он, улыбаясь. – Никто не сравнится с тобой!»
Потом ей показалось, что она куда-то падает, что окружающий мир разбился вдребезги, и вот она уже не чувствовала ничего… Ничего… Все стало черным!
ГЛАВА 5
Том Фрайни стоял на пороге своего офиса в конце галереи и наблюдал за Элли. Сидя за своим столом, та сосредоточенно работала с каталогом предстоящего аукциона «Кристи». Девушка была так совершенна, что казалась сошедшей с картины старого мастера.
Часть галереи была залита ярким утренним солнцем. Его лучи особенно резко подчеркивали контраст между белыми стенами и темным деревом пола. Но стол Элли находился в тени, которая служила прекрасным фоном для нежной красоты девушки. Она была бледной и хрупкой, аура боли и печали окружала ее. Она напоминала Тому зверька, раздавленного и беспомощного, и ему очень хотелось что-нибудь сделать для нее.
Услышав крик на улице, Элли оторвалась от каталога и натолкнулась на взгляд Тома. Смутившись, она отвернулась.
– Вы ничего не имеете против кофе? – Он стоял у ее стола.
– Спасибо.
Том взял каталог и стал просматривать его.
– Когда вы едете в аэропорт? – Ему так хотелось знать больше о том, что с ней случилось за последнее время и кого она будет встречать. Но замкнувшаяся в себе девушка не желала делиться болью.
– Если вы не против, я поеду на автобусе во время ленча, – ответила Элли.
– Ну, что вы, я не возражаю. А может, лучше вызвать для вас такси?
– Нет, я пройдусь пешком до автобуса. Благодарю вас. – Ей хотелось остаться одной, подумать. Все прошедшие десять дней были кошмаром: бесконечные встречи с полицейскими, любопытство окружающих. Чувство ужаса не покидало ее. Она не знала, откуда и почему возникла эта уверенность, что теперь страх и ужас будут постоянными спутниками ее жизни.
– Какой вы предпочитаете кофе? – спросил Том. – Черный?
– Да, пожалуйста.
Она улыбнулась, впервые за эти дни, и ее улыбка потрясла Тома; вся горечь и боль вылились в этом легком движении губ и взгляде, полном глубокой печали.
Том молча повернулся и пошел к себе в кабинет, к своей драгоценной коллекции монет. Через несколько минут он вернулся.
– Элли, кого все-таки вы встречаете в аэропорту? И если вам понадобится моя помощь, только скажите. – Он удивился силе своего внезапного порыва.
– Я встречаю Энтони Мура. Он прилетает из Судана, где работает врачом в миссии. Он был очень добр ко мне, когда я была ребенком.
Она отвечала на его вопрос таким слабым, спокойным голосом, что ему захотелось обнять ее и утешить.
Элли вновь улыбнулась, благодаря за заботу.
Том обернулся на пороге:
– Вот теперь я наконец иду за кофе.
Он спустился по лестнице и широкими быстрыми шагами пошел по Бонд-стрит.
В два часа Элли прибыла в аэропорт и двинулась к многолюдному аэровокзалу.
Указатели привели ее к месту встречи прибывающих пассажиров. Она нервно огляделась.
Раскрыв сумку, она снова достала измятое и потертое письмо Энтони. В последние два дня девушка постоянно читала его, считая секунды до прилета Энтони. Элли была не совсем уверена в уместности своего прихода; возможно, его будут встречать друзья или семья, но она очень хотела видеть его, она так нуждалась в нем.
Табло сообщало, что самолет из Хартума уже произвел посадку. Элли положила письмо в сумку и подошла к турникетам. Здесь толпилось уже человек двадцать, и вполне вероятно, что среди них были те, кто встречал Энтони, а ей мучительно хотелось быть единственной встречающей.
Энтони стоял у выхода из таможни и приводил в порядок свой багаж. Он устал, его знобило от сырого летнего воздуха и раздражали таможенники, перерывшие все вещи. Прежде чем бросить взгляд на толпу встречающих, он закрыл свои сумки и положил их в тележку. Он никому не сообщил о своем приезде, кроме Элли. Да он и не хотел больше никого видеть, хотя это было довольно нелепо. Заплатив таможенную пошлину, Энтони вышел в зал.
Элли увидела его сразу же, как только он появился. Он постарел, очень похудел, но это родное для нее лицо она узнала бы всегда. Она не смогла сразу окликнуть его; слезы радости и облегчения сдавили ей горло. Она молча шагнула навстречу. Забыв о вещах, Энтони бросился к ней и заключил в объятия. Он нежно гладил ее по голове, словно она опять стала маленькой девочкой.
Он молчал, и Элли впервые со дня смерти Терри разрыдалась.
– Девочка моя, успокойся.
Они стояли в толпе встречающих, и он старался утешить ее. Не обращая внимание на окружающих, он обнимал Элли пока не утихли ее слезы, ласково гладя ее по спине, как ребенка. Застеснявшись, она отстранилась от него, и он достал из кармана носовой платок.
– Боюсь, он не первой свежести, – и произнеся эти слова, Энтони увидел, что она пытается улыбнуться.
Элли взяла платок, вытерла слезы и тяжело вздохнула. Ей было стыдно перед людьми и не хотелось смотреть на них. Он обнял ее за плечи, и она спрятала лицо у него на груди. Избегая любопытных глаз, они вернулись за багажом Энтони.
– Ну, как, порядок? – Он заглянул ей в глаза. Она кивнула. Он не расспрашивал, зная, что она расскажет все, когда захочет. – Тогда пойдем. Мы вернемся в Лондон автобусом. – Он взял девушку за руку, и они пошли к автобусной остановке.
– Хорошо оказаться снова дома, – сказал Энтони, глядя на нее. – Как я рад тебе, Элли! Ты стала совсем взрослой без меня.
Позднее, в номере Ориентал-клуба, помогая Энтони распаковывать вещи, Элли начала свой печальный рассказ. Он, не перебивая, слушал и чувствовал всю глубину ее горя, убеждаясь, что был прав, когда решил приехать.
Когда были разобраны все вещи, Элли замолчала. Энтони сел на кровать и посмотрел на нее.
– Элли, ты не все сказала, – спокойно проговорил он. Она молчала. – Ты ничего не хочешь добавить? – спросил он терпеливо.
– Я… не знаю, как… Я… – она запнулась.
– Расскажи мне все.
– Эти деньги, деньги так пугают меня… Я не знаю, что делать… Я обещала и… Я чувствую себя виноватой, – с горечью произнесла она, взглянув на него, и он увидел боль в ее глазах.
– Виноватой?
– Да, виноватой, – подтвердила она шепотом. – Я не остановила его, Энтони. Я могла сберечь Терри, убедить его… Я могла бы…
– Ты ничего не смогла бы сделать. – Он так часто видел изнанку жизни, что не мог слышать, как она обвиняла себя. – Это была его ошибка, Элли, не твоя!
– Ты не понимаешь. Он это делал для меня! Он хотел, чтобы я ушла из этого дома… – Она сжала кулаки, голос ее зазвенел. – И деньги… О Господи, деньги… все для того, чтобы мне было хорошо! – Она заплакала навзрыд. – Грязные деньги, темные деньги, его убийцы, это… это… было… все ради меня!
Энтони было безразлично все, кроме ее страданий. Он подошел к ней, пытаясь успокоить. Казалось, слезы никогда не кончатся, она перестала сдерживать себя, вся ее боль выливалась наружу.
Прошло довольно много времени, пока она пришла в себя. Ее лицо опухло от слез, но глаза наконец прояснились.
– Вот что я должна сделать. – Она взглянула на Энтони. – Я ненавижу дом, в котором живу. Я никогда еще так не хотела уйти оттуда, как теперь. – Она сказала это спокойно, без всякой злобы, как о давно принятом решении. – Терри оставил мне деньги. Он спрятал их и рассказал, где их найти.
– Какие деньги?
– Точно не знаю. Думаю, те деньги, которые остались после налета. – Они помолчали. – Я обещала ему, что возьму эти деньги и воспользуюсь ими… – Она остановилась. – Возьму их, если с ним что-нибудь случится. – Резкая боль в желудке скрутила ее, но эта физическая боль почти обрадовала, она отвлекала от душевной муки. – Но как, Энтони? Как я смогу взять эти проклятые деньги?! Они не мои, и… – Она отвернулась. – Это неправильно.
– Неправильно?
Энтони коснулся ее руки. Ему странно было услышать ее рассуждения о том, что хорошо, а что плохо. Это напомнило ему споры с лучшим другом Пэдди. Энтони считал, что самым важным может быть только спасение и сохранение жизни, без рассуждений о добре и зле. Но Пэдди думал иначе, так как работал в миссии воспитателем. Отбросив в сторону мысли о Пэдди, Энтони обратился к Элли.
– Так в чем дело? Если ты хочешь взять эти деньги и изменить свою жизнь, то почему тебя интересует, откуда они пришли? – Он пожал плечами. – Какая тут может быть правда? Что Терри мог умереть из-за связи с наркобизнесом? Ты считаешь, что он имеет к этому отношение?
Она вздрогнула. Энтони подошел к окну и остановился, глядя в него.
Она взглянула на его фигуру на фоне светлого прямоугольника. Он прав, Терри действительно имел отношение к наркотикам – это и только это его погубило.
– Что я могу для тебя сделать, Элли? Мы можем ведь просто взять и подыскать тебе другое место. Ты уже достаточно взрослая, так что проблем не будет. Хочешь жить самостоятельно?
– Я не знаю, наверное.
Энтони засомневался в твердости принятого ею решения. Девушка имела сильный характер, он всегда знал это; но сейчас она была разбита, потерянна и очень одинока.
– Элли, ты доверяешь мне? Может быть, я найду для тебя школу с пансионом? – Он снова вспомнил Пэдди – тот часто рассказывал о школе своей сестры в Йоркшире. – Или какой-нибудь колледж, подумай?
– Да, но… – Она растерялась. С момента смерти Терри она чувствовала, что с ней происходило что-то странное – ее мучило прошлое, которое она пыталась, но не могла вспомнить. Оно возникало в ее снах, но пробуждение снова закрывало дверь в ее память. Это терзало ее, лишало силы и свободы.
Энтони, посмотрев на нее, продолжал:
– Если ты выберешь школу-пансион, Элли, то это тот же колледж, только лучше. Тебя там будут окружать другие люди, появятся новые друзья.
Элли согласно кивнула. Это пока единственная возможность, и она воспользуется ею, чтобы избавиться от ненавистного дома, с его жестокостью и нищетой.
– Я ведь хочу сделать как лучше, Элли. И думаю, что лучше всего этот вариант. Ты позволишь мне взять все устройство в свои руки?
– Да.
– Прекрасно. – Энтони подошел к кровати и сел. – Теперь о деньгах, – сказал он, глядя ей в глаза. Он пытался контролировать себя, но мысль о происхождении денег не только нервировала его, но и пугала. – Как ты думаешь, люди, которым принадлежат эти деньги, знают о тебе? – Она покачала головой. – Хорошо. Ты уверена, что они не следят за тобой?
– Да, вполне.
– Замечательно. – Он вздохнул и стал задумчиво потирать подбородок. – Тогда вот что я предлагаю.
Девушка внимательно слушала, как он излагал свой хорошо продуманный план. Нельзя сказать, что она соглашалась с ним во всех деталях, но не в этом дело. Главное – достать сейчас деньги, а там уж они разберутся.
Когда Энтони сошел в Яртоне с поезда, солнце вдруг выглянуло из-за тучи и золотистым светом затопило старинное викторианское здание станции, согревая холодные серые камни Йоркшира и подчеркивая яркость и великолепие красной герани, пышно цветущей в ящиках на окнах. Он быстро оглядел платформу и пошел к выходу, с трудом удерживая тяжелый рюкзак. Ему нравилось все, что он видел вокруг, и впервые с момента прибытия в Англию на душе у него стало легко и спокойно.
На привокзальной площади Энтони сел в свободное такси и попросил отвезти его в монастырь святой Екатерины. Водитель развернул старый автомобиль, и они тронулись в путь. Проезжая деревню по улочкам, заросшим буйной зеленью, благодаря теплому мокрому лету, Энтони вдруг уловил запах дикого чеснока. Маленькая деревушка располагалась на возвышенности. Миновав ее, таксист свернул на узкую проезжую дорогу, идущую по склону, и Энтони впервые увидел монастырь святой Екатерины.
Старая школа оказалась серым каменным зданием в готическом стиле, за ним виднелся шпиль церкви. Монастырь и все принадлежащие ему постройки были расположены в долине. Энтони увидел место для тихих игр и прогулок, новые корпуса, выстроенные в современном стиле научных лабораторий, художественных студий.
Да, прекрасная школа! Энтони расплатился с водителем и вышел из "машины. Очарование старины охватило его; в легком шепоте ветра он уловил сотни голосов, кричащих и смеющихся в этих стенах на протяжении столетий.
Он подошел к массивной входной двери, ударил в колокол и стал ждать, наслаждаясь покоем.
Монахиня в традиционном черном одеянии открыла дверь и приветливо улыбнулась. Он назвал свое имя.
«Это подходящее место для Элли, – подумал Энтони, входя в холл с потемневшими каменными стенами. – Она будет счастлива здесь!»
Следуя за монахиней, он шел к двери в конце длинного узкого коридора. Звук тяжелых шагов Энтони и шелест длинной одежды его спутницы нарушали тишину. Монашка попросила его подождать и скрылась в комнате, осторожно закрыв за собой дверь. Минутой позже она появилась на пороге.
– Мать настоятельница ждет вас, доктор Мур. Не хотите ли пройти? – Она распахнула дверь, и он оказался в громадной, светлой, полупустой комнате.
– Ах, доктор Мур.
Мать настоятельница стояла за длинным, придвинутым к окну столом. Ее темная фигура казалась загадочной в золоте льющихся в окно лучей. Она пошла ему навстречу, и он удивился ее необыкновенному сходству с Пэдди – только она была моложе и красивее.
– Я очень много узнала о вас из писем брата, доктор Мур.
– Энтони, пожалуйста.
Она улыбнулась.
– Энтони, просто замечательно наконец-то встретиться с вами! Пожалуйста, садитесь.
Она указала на стул, стоящий у стола, и Энтони сел, все еще держа в руках рюкзак. Потом осторожно положил его у ног.
– Как Пэдди?
– Хорошо, я бы сказал, даже очень хорошо. Он продолжает свой благородный труд вместе со святыми отцами из Колумбии.
Энтони рассмеялся. Он никогда не встречал человека менее похожего на священника, чем Пэдди, но именно поэтому Пэдди пользовался большой любовью и уважением.
– Я была несколько удивлена вашей просьбой о встрече, Энтони. Вы сказали, что у вас есть проблема, и Пэдди полагает, что я в состоянии помочь вам.
– Да, это правда. Я звонил ему вчера.
Она удивленно подняла бровь.
– Решение этой проблемы так безотлагательно?
– И да и нет. Я хочу все устроить, прежде чем уеду, так как не могу задержаться надолго.
Он склонился над рюкзаком, поднял его и опустил на стол.
– Моя проблема связана с судьбой юной девушки. Я узнал ее, когда она была совсем крошкой. Сейчас она живет в Семейном доме в Лондоне. И… – Он раскрыл рюкзак и достал оттуда необыкновенно толстую пачку двадцатифунтовых банкнот. – Это касается моего дела, – проговорил он, кладя деньги на стол. – Здесь сто двадцать тысяч фунтов. Все бывшие в употреблении. – Он взглянул на нее.
Мать настоятельница выпрямилась, любопытство ее было задето.
Пэдди всегда неплохо разбирался в щекотливых ситуациях, и она полностью доверяла ему. Но вид такого количества денег несколько удивлял.
– Мне кажется, вы должны мне все объяснить, Энтони, если вы считаете, что место этих денег в нашем сейфе и уверены в его надежности.
Энтони снова сел. Пэдди был прав: он предполагал, что его сестра не будет шокирована. Следующий шаг сделать будет гораздо труднее. «Настоятельница должна знать всю правду», – подумал он.
– Деньги имеют отношение к схватке полиции с торговцами наркотиками. Они взяты юношей, который был водителем у дельцов из наркобизнеса. Он уже заплатил за свой поступок – застрелился две недели назад. – Энтони замолчал и отвернулся, мать настоятельница перекрестилась. – Ему было всего девятнадцать! – тихо добавил он.
Она испытующе наблюдала за ним.
– Но это еще не вся история, не так ли?
Энтони снова повернулся К ней.
– Нет, не вся. Передача наркотиков должна была состояться в Брикстоне – в баре. Полицейские устроили засаду, и Терри решил убраться оттуда. В панике он вел машину, ничего не соображая. И не заметил полицейскую блокаду на другой стороне дороги. Врезавшись в нее, он задел полицейского, который тоже был молод. Пострадавший умер по дороге в больницу.
– О Господи! – Мать настоятельница покачала головой. – Какое несчастье!
– Да.
Они долго молчали.
– Итак, какую помощь вы ждете от меня и от обители святой Екатерины, Энтони?
– Девушка! Я упоминал о ней ранее. Терри украл деньги для нее, он хотел, чтобы она ушла из этого дома, где ей приходилось жить, чтобы она была счастлива!
– И вы желаете, чтобы я нашла для нее место здесь. Не правда ли?
Энтони почувствовал холод в голосе матери настоятельницы.
– А эти деньги предназначены в качестве оплаты за проживание?
Энтони опустил глаза и стал изучать носки своих ботинок.
– Нет, это не совсем так!
– О!
– Деньги будут переданы вдове погибшего полицейского после того, как вы возьмете часть из них для оплаты проживания здесь Элли в течение двух лет. На этом настаивает Элли.
– Я понимаю. – Она оценила благородство предложения, и голос ее потеплел. – Эта девушка – Элли? – Энтони кивнул. – Сколько ей лет и где она получила образование?
– Ей шестнадцать, по шкале оценки интеллекта ее уровень близок к максимальному. Она десять лет проучилась в Модэн Скул. – Энтони гордился ею – это было ясно по его лицу. – Сейчас она работает в художественной галерее, но собирается сдавать экзамены в колледж, она очень талантливая художница.
Мать настоятельница одобрительно кивнула:
– А она хочет поступить в нашу школу?
Поколебавшись, Энтони ответил:
– Буду честен, я не знаю. Сейчас, потеряв самого близкого человека, она очень расстроена. Меня тоже не будет рядом и… – Он умолк. – Ладно, пока она думает только о том, чтобы передать деньги вдове полицейского. – Он пожал плечами. – Она несчастлива в доме, догадываюсь, так было всегда. Это место не для нее… Полагаю – это моя вина.
Он отвернулся, расстроенный своими мыслями.
– Мне хотелось сделать для нее больше. Но был Терри, он отдал ей самое лучшее, что у него было – себя; он был очень добр к ней, он… – Голос его прервался. Он вспомнил всю силу чувств Элли и Терри, и ему снова стало больно. – Она нуждается в помощи, мать настоятельница. И пожалуйста, закончим на этом.
Мать настоятельница молча смотрела на него какое-то время. Руки ее были сложены на коленях, она опустила взгляд на них, пытаясь решить, как поступить.
– Кто я такая, чтобы судить его? Я пришла сюда не судить и карать, а для того, чтобы нести покой и утешение! – Она подняла лицо к Энтони. – Я найду здесь место для Элли, и с деньгами мы поступим так, как вы предлагаете.
Она встала, обошла стол и подняла рюкзак.
– Думаю, лучше решить вопрос с деньгами сейчас. – Она поднесла рюкзак к камину, где был спрятан сейф. – Хотя, как объяснить епископу появление денег в сейфе, я не знаю. – Она посмотрела на Энтони через плечо и неожиданно улыбнулась. – Придется молить Господа о вдохновении!
Элли подняла последнюю из своих сумок и потащила к двери. Ее соседка наблюдала за ней с порога.
– Что осталось – твое, – сказала Элли. Девушка посторонилась, пропуская ее к лестнице. Элли стала спускаться.
– Удачи тебе! – неохотно буркнула вдогонку девушка. Это было сказано безразлично, без капельки тепла. Элли, не оглянувшись, продолжала спускаться. Она уходила отсюда – навсегда!
Энтони ждал ее в холле. Здесь был слышен шум мотора стоящего на улице такси, который только усилил ее желание поскорее уехать из этого дома.
Элли отдала Энтони сумку и осталась наедине с управляющим дома. Тот протянул руку.
– Итак, Элли. – Девушка пожала его руку; она была мягкой и слабой. – Мы желаем тебе большого счастья! – Она кивнула. – Захочешь вернуться или навестить нас, всегда будем рады.
Она снова кивнула – ей тяжело было слышать эти последние слова. Наконец-то она оставляла это ненавистное место, где прожила почти всю жизнь, и не дай Бог сюда вернуться.
Ее прощание в галерее с Томом было теплым и сердечным.
Энтони, подойдя к входной двери, спросил:
– Ты готова?
– Да.
– Ну, прощай, Элли, и еще раз желаю тебе самого хорошего! – Управляющий домом вышел проводить их.
– Прощайте. Спасибо за все.
Девушка остановилась у такси и в последний раз взглянула на дом. Даже свет сентябрьского солнца не украшал его грязный, ободранный фасад.
Затем она открыла дверцу машины и села рядом с радостным Энтони.
«А за что спасибо?» – подумала Элли, когда машина отъехала от дома. Она взяла Энтони за руку и стала смотреть вперед.
