Текст книги "Элли"

Автор книги: Мария Баррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

– Пожалуйста, помоги мне спуститься по лестнице. Через несколько минут придет такси, – резко сказала она, злясь на свою беспомощность.

Тио выполнила ее просьбу без особого энтузиазма. Мистер Тейлор узнает и будет разъярен.

Элли осталась в холле, ожидая, когда подъедет такси. Она куталась в черный шерстяной плащ, но все равно мерзла.

День был пасмурный. Снег шел вперемежку с дождем. Порывы ледяного ветра, казалось, проникали сквозь все щели окон и дверей. Наконец взвизгнули тормоза подъехавшей машины. Она открыла дверь и махнула водителю рукой.

– Если позвонит мистер Тейлор, скажи ему, что я сплю. – Взглянув на Тио, Элли почувствовала ее смущение и взяла за руку. – Пожалуйста, Тио! Мне нужно уйти, очень нужно!

Тио нехотя кивнула.

– Спасибо.

Элли торопливо улыбнулась и шагнула за порог. Защищаясь от ледяного дождя, она подняла над головой сумку и решительно направилась к такси.

Проехав часть пути, Элли попросила водителя остановиться, отыскала в своей записной книжке номер дома Брайндли и затем посмотрела на номера одинаковых особняков.

– Проедем немного вперед, – сказала она водителю, но тот не реагировал на ее слова. Он почти не говорил по-английски. Тогда Элли похлопала его по плечу и жестом показала ехать дальше. Увидев нужный дом, она снова хлопнула его по плечу. Водитель остановил машину.

– Сколько я вам должна? – спросила она, вынимая кошелек. Водитель кивнул на счетчик. Такое общение добило ее. Элли расплатилась. – Будьте добры, подождите меня здесь. Я ненадолго.

Она говорила медленно и четко. Он кивнул. Успокоившись, она открыла дверцу и с трудом выбралась из машины. Холодный воздух ворвался в ее легкие. Она задохнулась. Почему ей кажется, что когда-то она уже испытывала это ощущение – когда не удается поймать воздух губами, когда острая боль не дает легким расширяться? И почему ей так страшно об этом вспоминать? Почему это воспоминание так яростно пытается сейчас заставить выбросить из головы имена Брайндли, Джона Холта? Если она забудет их, дышать станет легче! Нет, нельзя, нельзя забывать! Нельзя бояться!

Пройдя половину садовой дорожки, она услышала шум заработавшего двигателя и, оглянувшись, увидела, что такси собирается уезжать.

– Эй! – Она замахала руками, но боль в груди заставила ее согнуться вдвое. Ей осталось только беспомощно наблюдать, как такси выезжает на проезжую часть дороги.

Ей хотелось кричать. Совершенно измученная, Элли почувствовала отчаянье. Она побрела к дому, моля Бога, чтобы Брайндли был там.

Но, нажав на кнопку звонка, она поняла, что его нет. Тогда, прижавшись лбом к стеклу, она заплакала.

– Извините.

Элли вытерла слезы и повернулась на голос.

– Вам нужен Боб Брайндли?

– Да.

Женщина, которая говорила с Элли, очевидно, соседка, сунула глубже руки в карманы цветастого фартука.

– Боюсь, что он уехал надолго. И просил меня пару дней приглядывать за домом. Если хотите, я могу передать ему вашу записку, – сказала она, подозрительно глядя на Элли.

Элли постаралась улыбнуться. Она стала искать в сумке ручку и блокнот.

– Вы очень добры, но лучше я подсуну ему записку под дверь. Благодарю вас.

Женщина пожала плечами, но продолжала наблюдать за ней.

– Как вам угодно.

Элли быстро нацарапала записку, прикрываясь плащом от дождя, и бросила ее в почтовый ящик.

Боль в груди не отпускала уже ни на минуту.

– Не знаете ли, откуда я могу позвонить, чтобы вызвать такси?

– Прямо по дороге есть почта, – тоном большого одолжения процедила женщина.

– Спасибо. – Пытаясь согреться, Элли натянула плащ на голову и пошла в направлении, указанном женщиной. Она задыхалась. Кружилась голова. Но она шла, ощущая за спиной враждебный взгляд женщины.

Когда Чарльз вернулся домой, Тио уже высушила волосы Элли и помогла ей добраться до постели. Снова началась лихорадка. Тио закутала хозяйку в одеяла и села на край постели.

– Пожалуйста, не говори мистеру Тейлору, – шепнула Элли сквозь стучащие зубы. Тио молча кивнула. Они услышали его шаги на лестнице.

– Элли. – Он заглянул в комнату. – Как ты?

– Ничего. – Она с трудом приподнялась с подушек, пытаясь подавить дрожь.

Чарльз подошел к кровати:

– Гм. По виду – ничего хорошего.

Тио отодвинулась, и он сел ближе к Элли. В руке Чарльз держал круглую темно-красную кожаную коробочку. Неловко наклонившись, он поставил ее па столик у кровати. Фотографии уже не было. Он прикоснулся к щеке и покачал головой.

– Опять поднялась температура. Сколько же времени она держится? – Он перевел взгляд на Тио.

– Может быть, час, мистер Тейлор.

– Какой сильный грипп. Бедная девочка. Сможем ли мы сделать так, чтобы тебе завтра стало лучше? – Он дотронулся до коробки. – Может быть, это ободрит тебя.

Чарльз открыл маленькую медную застежку.

– Боже мой! – прошептала Элли. – Чарльз, я…

– Это принадлежало моей матери.

Элли вытащила руку из-под одеяла и дотронулась до великолепной бриллиантовой диадемы, лежащей на красной бархатной подкладке.

– Это прекрасно!

– Она твоя, наденешь ее завтра вечером.

Вдруг она вспомнила Тома и улыбнулась. Она поправится до завтра, она должна!

– Чему ты улыбаешься?

Она откинулась на подушки. Наконец-то стало тепло и озноб прошел.

– Вспомнила, что мне в Париже, – сказал Том. – Напомни, когда мне станет лучше. Я все тебе расскажу.

Потом, как ребенок, она снова убрала руку под одеяло, и через минуту Чарльз понял, что она заснула.

На следующий день лучше не стало. Чарльз сидел в своем кабинете, злой и расстроенный, не отрывая глаз от красной кожаной коробки. Еще не было пяти. Он слышал, как старинные каминные чары отсчитывают минуты до начала вечера. Стемнело, но он не включал лампы. Оранжевый свет фонарей, падающий с улицы, перечеркивал комнату яркими полосами.

Росло отчаянье и одиночество. И тут он услышал стук в дверь.

– Войдите.

Подойдя к кабинету, Элли остановилась и глубоко вздохнула. С помощью Тио она умылась, оделась и наглоталась болеутоляющих. Она пойдет на обед во что бы то ни стало. Она принадлежит Чарльзу, это часть их сделки. Она толкнула дверь и переступила порог.

– Элли! – вскочил Чарльз. – Почему ты не в постели?

Она легко и непринужденно улыбнулась:

– Я пришла за диадемой. Через пять минут будет парикмахер, чтобы уложить мне волосы.

– Но, Элли… Я не уверен… – Он включил лампы, и комната наполнилась светом. – Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она рассмеялась и осторожно присела в реверансе.

– Как я выгляжу?

Чарльз обнял ее за плечи и тоже рассмеялся.

– Ты… Ты выглядишь восхитительно! Подожди! – Он быстро подошел к столу, схватил коробку и отдал ей. – Диадема!

– Спасибо. Я буду готова в шесть.

Он пристально посмотрел на нее. Глаза ее неестественно блестели.

– Ты уверена, что?..

– Да, я уверена. – Скрывая головокружение, она отошла от него. – Увидимся в шесть в столовой.

Она открыла дверь, и яркий свет холла ослепил ее.

– Элли?

Она обернулась:

– Да?

– Благодарю тебя!

Она улыбнулась странной отрешенной улыбкой и вышла, закрыв за собой дверь.

В пять минут седьмого она стояла перед зеркалом, держась за спинку стула, и внимательно рассматривала отражение, выискивая недостатки в своем искусно созданном образе. Ее легкие оставались сжатыми, но она могла дышать, головокружения были короткими. Она надеялась, что сумеет справиться с ними.

Она подняла руку, поправила прическу и дотронулась до крупных бриллиантов в диадеме. Они сияли и сверкали тысячами огней при каждом движении ее головы. Их белый холодный огонь подчеркивал красоту светлых волос и великолепие красного бархата платья.

Пока Тио расправляла складки на платье, Элли видела, как тяжелые волны роскошного бархата обрисовали все изгибы ее тела. Она заметила, что тонкие бретельки ткани на обнаженных плечах подчеркивают длину шеи, и то, насколько красивы руки в длинных облегающих перчатках. Весь ее облик напоминал о временах Камелота: о рыцарях, драконах, волшебстве.

Она коснулась бриллиантовых серег в ушах – свадебного подарка Чарльза. И снова тысячи огней затанцевали вокруг нее, отражаясь в зеркале.

Наконец Элли была готова. Она отошла от стула и, превозмогая головокружение, сняла с вешалки длинную бархатную накидку. Затем приподняла платье и оценила темно-красные бархатные туфельки.

Перед тем как выйти в коридор, она посмотрела на Тио.

– Благодарю тебя, – тихо сказала она и потом улыбнулась, каждой клеточкой тела чувствуя себя леди Чарльз Тейлор. – Спокойной ночи, Тио.

Она осторожно подошла к лестнице и стала спускаться, крепко держась за перила. Услышав, что Чарльз уже в холле, она высоко подняла голову и глубоко вздохнула. Четыре года назад она заключила сделку, и сегодняшней ночью наступит ее финал. Она выполнила все условия – и скоро наступит ее черед предъявлять счет.

ГЛАВА 29

Чарльз сидел в темном холле, обхватив руками голову, и с нетерпением ожидал Джона. Свет из коридора падал на ступеньки лестницы, но Чарльз отворачивался – свет резал глаза.

Услышав шум БМВ, он открыл входную дверь и выскочил на крыльцо под ледяной дождь. Мэйкилэнд вбежал по ступенькам и похлопал Чарльза по плечу.

– Она у себя?

Чарльз кивнул.

– Тогда я прямо к ней.

Чарльз посторонился, пропуская Джона, и закрыл за ним дверь.

– Я могу что-нибудь сделать?

Джон повернулся на лестнице:

– Нет, не сейчас. Постарайся себя не взвинчивать.

Затем поспешил в комнату, откуда неслись ужасные, терзающие Чарльза звуки.

Джон вынул из кейса стетоскоп и наклонился к Элли. Она задыхалась.

– Найдите побольше подушек! – бросил он Тио, приподняв Элли под мышки. Тяжелое прерывистое дыхание раздавалось по всей комнате.

Тио принесла три больших подушки и помогла Джону положить на них Элли.

– Поддержите ее, пока я звоню в больницу.

Тио кивнула, мгновенно протиснулась между Элли и подушками и прислонилась к спинке кровати. Она помогла Элли откинуться назад, поддерживая ее в сидячем положении.

Джон достал из кейса шприц, заполнил его раствором антибиотика и быстро ввел лекарство в руку Элли. В ее глазах было страдание. Он утешающе коснулся ее руки. Элли не реагировала.

Врач перевел взгляд на Тио:

– Присмотрите за ней несколько минут! Если у нее изменится дыхание, немедленно позовите! – Она кивнула, и он пошел к двери, но на полпути остановился: – Любое, незначительное изменение!

Она снова кивнула.

– Вы молодец, – мягко сказал он и исчез в коридоре.

Чарльз ждал его внизу:

– Мы можем пройти куда-нибудь поговорить?

Чарльз провел его в кабинет и тихо закрыл за собой дверь.

– Боюсь, я должен положить ее в больницу.

Чарльз почувствовал, что внутри у него все сжалось.

– Если ты согласен, я вызову «скорую помощь» Ей как можно быстрее нужно дать кислород. – Джон посмотрел на стол. – Хм… Могу я воспользоваться твоим телефоном?

Чарльз застыл у двери.

– Чарльз?

Тот встряхнулся:

– Прости, Джон. Вот. – Чарльз прошел к столу и протянул трубку Джону.

– Спасибо. – Мэйкилэнд набрал номер, и, ожидая ответа, повернулся к Чарльзу. – Я сделал ей укол.

– Мне можно к ней?

– Ни к чему. – Джон раздраженно набирал номер. – Мужья в таких случаях только путаются под ногами. Ваша экономка прекрасно справляется.

Глядя на свои руки, Чарльз заметил, что они дрожат. Он не должен был позволять ей идти. Ведь знал же, что она слишком слаба, чтобы участвовать в приеме всю ночь. И даже не позаботился о том, чтобы отправить ее домой пораньше. Он нуждался в ее присутствии и был идиотом. Идиотом-собственником, паршивым эгоцентриком.

Он вспомнил ее бледное лицо, дрожащие пальцы и закрыл руками глаза, пытаясь не дать волю охватившему его отчаянью.

Пока она ехала на прием, ее лихорадило, лицо и тело полыхали огнем и боль в легких не отступала. Он пытался заботиться о ней, но она не обращала на это внимания. А потом он был так поглощен собственной победой и торжеством, что совсем забыл о ней.

– Чарльз. – Он вздрогнул и увидел стоящего перед ним Джона. – С тобой все в порядке?

– Да, просто как-то не укладывается в голове.

– Я понимаю. – Джон снял очки и потер переносицу. – Я подожду, пока не приедет «скорая». Ты не угостишь меня кофе?

– Да, конечно. Извини, ты, должно быть, очень устал?

Мэйкилэнд кивнул:

– Я загляну к Элли на пару минут.

– Скажи, она поправится?

– Да, Чарльз. – Джон отвернулся. – Мы сделаем все, что можем.

Ночью Чарльз вспомнил эти слова. Сидя у ее кровати, он смотрел на слабую, похожую на ребенка Элли и прислушивался к ее судорожному дыханию.

Ему сказали, что лекарства уже начали оказывать свое действие. Что она молодая, крепкая и обязательно поправится. Но вид ее тонких рук, с поставленной капельницей и измученное прекрасное лицо вызывали у него острую боль, которая с каждой минутой становилась сильнее. Он понимал, что мог потерять ее, но еще важнее было то, что он понял, как много она для него значит. Он не хотел жить без нее.

Каждый звук, долетающий через стеклянные двери палаты, каждый вздох заставлял его вздрагивать, не давая дремать. Тихий шепот медсестер настораживал, он пытался услышать, о чем они говорят. Вконец отупевший и измученный, он сидел и ждал утра.

Джон Мэйкилэнд стоял у постели Элли и слушал ее пульс. Через минуту он отпустил руку и улыбнулся ей.

– Все прекрасно. Я думаю, ты поправляешься. – Он достал стетоскоп. – А сейчас послушаем легкие.

Он сел на край кровати и, наклоняясь, приложил мембрану к ее спине. Она вздрогнула, когда холодный металл прикоснулся к коже.

– Хм. Намного лучше. Теперь другую сторону. Вдохни еще раз. – Он посмотрел на нее. – Восхитительно.

Элли застегнула ночную рубашку и откинулась на подушки. Убрав стетоскоп, Джон наклонился к прикроватному столику и взял томик новелл.

– Интересно?

– Нет. Не очень.

Он улыбнулся.

– Точно так же говорит моя жена. – Он вернул книгу на место. Элли ощутила его неловкость. – Ты знаешь, Чарльз выглядит очень утомленным. Ты так не думаешь?

– Да, я вижу.

– Тебе известно, что он постоянно находился с тобой в палате? Элли, я хочу тебе кое-что сказать. – Он потер подбородок, думая, как ей все преподнести. – Видишь ли, на другой день, как тебя положили в больницу, он заходил ко мне. У него сильно подскочило кровяное давление. К тому же он был сильно подавлен, наверное, из-за дел с американцами и, конечно, из-за переживаний о тебе. Я определенно считаю, что он истощен.

– Я согласна с тобой, – тихо произнесла она.

Он кивнул:

– Надеюсь, что ты сможешь убедить его отдохнуть.

– Джон, я пыталась, но он не слушает меня.

Мэйкилэнд улыбнулся:

– Ты сумеешь уговорить его отложить поездку?

– Я сомневаюсь в этом, но попробую.

Он поднялся и взял свой кейс.

– Договорились. Насчет тебя, я думаю, больше нет поводов для беспокойства. – Он задумался. – И все же я хотел бы понять причину, которая спровоцировала твою болезнь. Психологическую причину. Ну, да ладно. Старайся не переутомляться, и без шуток. Ты можешь встать и потихоньку заниматься мелкими делами.

Она моментально вспомнила о Брайндли.

– Да, мне пора. – Джон двинулся к двери. – Хорошо. Будь осторожна и помни, что я сказал тебе о Чарльзе.

– Буду. Спасибо, Джон.

– Всегда в твоем распоряжении, Элли.

Элли задумалась о его словах. Она расстроилась. Чарльз очень измучен, но она не связывала это со своей болезнью. Они всегда стремились, чтобы их дружба была необременительной. Одним из условий их отношений было невмешательство в личную жизнь другого. Это составляло часть их соглашения. Ей следует поговорить с ним; она только надеялась, что он не будет очень возмущен.

– Элли?

Чарльз стоял в дверях ее спальни. Она открыла глаза, пытаясь прогнать сон.

– Чарльз! Что ты здесь делаешь?

Он вошел в комнату, лицо его было каменным. Пройдя к окну, какое-то время смотрел в него.

– Элли, сегодня утром я говорил с человеком, с которым ты ведешь какие-то дела. Он несколько раз звонил в офис, и наконец я решил сказать ему, что ты больна. Без всяких объяснений, конечно. – Чарльз повернулся и посмотрел прямо на нее. – Его зовут Брайндли. Роберт Брайндли.

При этом имени Элли выпрямилась. Она знала, что Чарльз наблюдает за ее реакцией, и отвернулась, чтобы избежать его взгляда.

– Что этому человеку нужно от тебя, Элли? – Он говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась такая ярость, какой она никогда не слышала. – Я знаю, кто он и чем зарабатывает себе на жизнь. Почему тебе так необходимо иметь с ним дело?

Элли молчала.

– Я верю, что ты мне все объяснишь, Элли!

Она подняла на него глаза.

– Нет, Чарльз. Я не сделаю этого. – Лицо ее стало непроницаемым, а глаза потемнели. – Это мое дело – мой бизнес.

– Черт возьми, Элли! Но не тогда, когда он плох! Не тогда, когда ты себя им убиваешь! – Он с трудом сглотнул. – Боже мой, ты думаешь, что делаешь? Больная, с температурой, вместо того чтобы лежать в постели, выходишь одна под ледяной дождь! Почему, Элли? Я очень хочу знать, почему? Почему ты должна видеть этого человека? Какую он имеет власть над тобой?

– Какое тебе дело, Чарльз? Все это не касается твоей жизни, так какое это имеет значение? – Она была зла, и сердце ее готово было вырваться из груди. – Ты едва ли знаешь, кто я, Чарльз. Мы поженились по соглашению, или ты забыл об этом? – Она выкрикнула эти слова, с трудом сдерживая слезы.

– Нет, я не забыл. – Он отвернулся, и его гнев испарился. – Все это очень печально… Я считаю, что ты вправе делать все, что хочешь. Это сделка между нами. Но я надеялся… – Он беспомощно пожал плечами. – Я не знаю. Хотя предполагаю, что надеялся на то, что ты на самом деле полюбишь меня, а я, в свою очередь, полюблю тебя. – Он не мог смотреть на нее. – Ты понимаешь, что это значит для меня, Элли. Это чертовски много значит для меня.

Она повесила голову, расстроенная своей резкостью, и вспомнила, как в больнице он не отходил от нее, как, засыпая, она знала, что он не покинет ее.

– Я виновата, Чарльз, я…

– Нет, виноват я, Элли. Я не должен был задавать вопросы. Ты права, это не мой бизнес. – Он пошел к двери. – Увидимся вечером. Если ты что-нибудь захочешь, позвони мне в Кабинет.

Чарльз вышел, даже не взглянув на нее.

Она закрыла рот ладонью, пытаясь сдержать слезы. Ей так много хотелось сказать ему, но она не смогла, упустила сейчас возможность поведать ему о своих чувствах, упустила возможность узнать его. Это был единственный интимный разговор, к которому стремились оба, и вот что из этого получилось. Теперь все бесполезно, все утрачено! На мгновение перед ней промелькнула картина того, что они могли бы иметь.

В комнату вошла Тио и поставила на прикроватный столик поднос. Потом направилась к окну и раздвинула занавески. Утро было ясным и солнечным. Элли села и потянулась за халатом. Накинув его, она поспешила в ванную.

– Утром вам звонил джентльмен, миссис Тейлор. И сказал, что позвонит позднее.

Элли повернулась:

– Он назвался, Тио?

Та кивнула и достала из кармана листок бумаги.

– Мистер Блайндли.

Элли улыбнулась ее произношению.

– Спасибо. Ты можешь отнести несколько одеял в гостиную? Я хочу пойти туда после завтрака.

Элли вошла в ванную комнату. Сердце ее сильно билось. С того времени, когда она наконец добралась до него, она ждала этого звонка. Сейчас она узнает ответ. Она наклонилась и глубоко вздохнула, пытаясь подбодрить себя. Теперь она будет знать все и выберет путь, которым ей предстоит идти.

– Боб! Доброе утро! – Элли сидела в холле, когда Брайндли позвонил во второй раз.

За веселостью она пыталась скрыть свое напряжение.

– Доброе утро, Элли. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Правда, почти хорошо. Надеюсь на следующей неделе возвратиться к работе.

– Прекрасно, рад слышать это. Слушай, Элли, можно мне прийти к тебе сегодня? Я хочу поговорить с тобой.

– Конечно, Боб. Когда тебя ждать?

– Точно не знаю, – проговорил он нетерпеливо. – Если для тебя не имеет значения, то я позвоню, когда смогу.

Она изумилась:

– Ладно. Я дам тебе адрес…

– Нет! Я намереваюсь… все в порядке, он у меня есть. – Ей показалось, что он к чему-то прислушивается.

– Хорошо. Тогда до встречи.

– Да. – Он как-будто поставил преграду между ними, и это удивило ее.

– Боб?

– Да. Элли, до встречи. – И он повесил трубку.

Удивленная, Элли продолжала держать трубку у уха и услышала тихое потрескивание. У нее перехватило дыхание. Она вдруг поняла, что случилось, – ее телефон прослушивался.

Через двадцать минут прозвенел входной звонок, и Элли попросила Тио открыть дверь. Голоса звучали приглушенно, но она сразу узнала Брайндли. А услышав его тяжелые шаги, почувствовала, как внутри у нее все сжалось.

– Боб. – Элли встала, чтобы встретить его и он быстро подошел к ней.

– Привет, Элли. – Он протянул ей руку, удивленный тем, как она похудела и ослабла. – Извини меня за грубость по телефону.

– Не беспокойся. Садись, пожалуйста.

Он сел и поставил рядом с собой кейс.

– Что случилось, Боб? – Она не хотела зря тратить время – телефонный разговор напугал ее.

– Это ужасно, Элли. – Он покачал головой и тяжело вздохнул. Он был уверен в себе, но прослушивание телефона расстроило его. Взглянув на Элли, он произнес: – Джон Холт. Все здесь, Элли.

Он поднял кейс, вынул из него несколько папок и положил их на кофейный столик.

– Это все.

Элли посмотрела на папки: казалось, они угрожали.

– Ты была права насчет Холта. До сих пор не могу поверить, что он – ключ ко всем незаконным операциям. Просто невероятно! – Брайндли вдруг встал и подошел к окну. – Но беда в том, Элли, что мы собственными руками создали для себя неприятную ситуацию. Я разжег костер, который может поджарить нас. На прошлой неделе меня узнал один старый пройдоха. И последние пару дней я чувствую, что кому-то очень не нравится наше внимание.

Он откинул штору и выглянул в окно.

– Но это еще не все. – Он повернулся к ней. – Я думаю, что на нас вышел Лоренцо. Сначала я считал, что ему известно только обо мне, но сегодня утром понял, что твой телефон прослушивается, и теперь твердо уверен, что они знают и тебя. Предполагаю, что за короткое время они все узнают о нас, однако вряд ли поймут, что мы так долго интересуемся ими и что нам так много известно.

Он прошел к дивану и сел, возбужденный и встревоженный.

– Признаться, я безумно нервничаю. Мы имеем дело с очень неприятными людьми, и я не уверен, что нам не причинят больших бед.

Сначала Элли молчала. Всем своим существом она ощутила надвигающуюся опасность. Но теперь знала, как ответить. Четыре года не прошли даром. Она заплатила деньгами и временем. И сейчас ей известно, как работал Лоренцо. А зная своего врага, его можно уничтожить!

– Элли!

Оторвавшись от своих мыслей, она взглянула на него:

– Извини, Боб! Что ты сказал?

– Я сказал, что тебе нужно спрятать эти папки. Здесь есть сейф?

– Да, у Чарльза. Ты действительно думаешь, что это необходимо? – Она была странно спокойной. Ее страх исчез, ибо теперь она знала, как можно драться.

– Ну, конечно, Элли, это необходимо. – Он покачал головой. – Неужели ты хочешь потерять четыре года тяжелой работы?

– Ты думаешь, что они могут попытаться?..

– Да, да, как раз это я и думаю. Им захочется добыть эти материалы. – Он не представлял, насколько наивной она могла быть. – Элли, я хочу тебя предупредить. Мы сейчас в опасности! Как только ты прочтешь эти папки, избавься от них. Я не хочу вешать их на себя, надеюсь, ты понимаешь это?

– Я понимаю это, Боб.

Он не представлял, какой следующий шаг она может сделать. Она была совершенно уверена, что впереди будет достаточно времени, чтобы продумать это.

– Хорошо, Элли. Если ты не возражаешь, я сейчас же уйду. Мне хочется поскорее добраться до дома.

Она встала и протянула ему руку.

– Да, конечно. Спасибо тебе, Боб. Я знаю что эта работа была невероятно тяжелой.

Он кивнул. Четыре года он работал как вол, а теперь напуган, как последний засранец.

– Надеюсь, еще встретимся, Элли.

– Да, это будет прекрасно.

Она была спокойной и отстраненной. Он удивился бы, прими она во внимание все его доводы.

– Будь осторожна, Элли, ладно?

Она посмотрела на него и улыбнулась, но в глазах ее он увидел жесткость и решительность.

– Я буду, Боб.

Он повернулся к двери, не скрывая желания удрать отсюда. Он передал информацию – на этом его работа закончена. Все, что последует потом, зависит от нее, и он надеялся, что они понимали друг друга.

– Прощай, Элли.

– Прощай, Боб. И снова благодарю тебя.

Только двадцать минут он провел с Элли, и опять Тио распахнула перед ним входную дверь. Он вышел в увядающий день, осторожно огляделся и направился к подземке.

Элли прислушивалась к его затихающим шагам. Последует ли кто за ним? Но, кроме отдаленного шума уличного движения, она ничего не услышала. Успокоившись, она взяла первую папку и начала читать.