Текст книги "Элли"
Автор книги: Мария Баррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
ГЛАВА 38
Ник Боуен отложил папки в сторону и устало потянулся. Потом подошел к окну, откинул занавески и посмотрел на залив. Солнце только начало просыпаться. Он настолько устал, что чувствовал себя больным, и глядя на спокойный пейзаж, пытался справиться с бушующими эмоциями. Было пять утра. Он не спал всю ночь.
По дороге в кухню Ник поднял папку и швырнул ее на пустой стол. Включив кухонный комбайн, он устало плюхнулся на стул. Дотянувшись до папки, он попытался прочитать ее еще раз. Ярость клокотала в нем, и шок не проходил. Он захлопнул отчет и сжал голову руками.
Перед ним на столе лежала жизнь его дочери: ее боль и отчаянье, ее отвага и сила духа. Все это было там, в аккуратной черной папке. Он чувствовал себя таким беспомощным! За прошедшие пять часов он многое узнал и теперь не мог смириться с тем, что потерял, и с тем, что уже никогда не обретет. Ник увидел, какой он была хрупкой и сколько ей пришлось выстрадать за последние несколько месяцев. Этого оказалось достаточно, чтобы понять, что все мечты его рушатся, разлетаются на кусочки. Она пока не готова узнать правду, и он не был уверен, что когда-нибудь это время придет.
Ник встал, налил себе кофе, вышел на балкон. Ему хотелось вдохнуть прохладный утренний воздух. Она была бодрой, и она была прекрасной и чистой, и… она уже не нуждалась в его защите.
Ник огляделся и увидел, что небо, сливаясь с водной гладью, сначала окрасилось розовым, потом янтарно-розовым цветом, а солнце стало подниматься огромным сверкающим бриллиантом.
Наступил новый день.
Зазвонил телефон, и Ник взглянул на часы. Он ждал этого звонка.
– Алло, Ник Боуен.
– Мистер Боуен, это Джек Бизер. – Голос на другом конце линии был очень далеким. – Я узнал кое-что про этого парня, Брайндли.
Ник облегченно вздохнул. Всплывшее в досье имя Брайндли огорчило его.
– Не томи, Джек!
– Ладно, но все оказалось не так просто, как я думал, мистер Боуен. Когда вы позвонили, то я предположил, что его работа связана с «захватом», поэтому стал искать контакты с организацией Лоренцо. Я считал, что это обычные дела, связанные с акциями и инвестициями.
Он перевел дыхание.
– Но все оборачивается так, что он крутился вокруг организации довольно много времени. По-видимому, он откопал горячие вещи. Кое-кто из ребят Лоренцо случайно подошел к его бумагам. Вы понимаете, о чем я говорю? И им все стало ясно. Но здесь кроется большее – он работал для миссис Тейлор.
Ник почувствовал резь в желудке.
– Что ты подразумеваешь под работой для миссис Тейлор?
– Папки были украдены из ее дома, и она оплачивала его работу. Очевидно, она попала под наблюдение.
Ник выругался. Это очень опасно.
– Как много она знает?
– Официально она ничего не могла сделать. Вы знаете организацию Лоренцо так же хорошо, как и я. Но этот «захват» говорит о многом. Если «Хэдли Тейлор Йорк» хочет взять контроль над «Трайтиш», то очевидно, что она знает достаточно.
Ник на секунду закрыл глаза.
От такой новости у него закружилась голова – это был сильный удар для него. Она собиралась отомстить Лоренцо!
– Мистер Боуен?
Он вернулся к реальности.
– Извини, Джек. – Он почувствовал, что Джек колеблется, прежде чем что-то сказать.
– Мистер Боуен, вы понимаете, что я не должен говорить это, но… ладно, вы знаете, как работает Лоренцо?.. – Голос его затих.
– Да, знаю.
– Очень хорошо. Тогда я все запишу и отправлю вам. Что-нибудь еще есть для меня, мистер Боуен?
Ник решил прекратить разговор; ему понадобится время для размышлений.
– Нет, не сейчас, Джек. Пришли мне отчет как обычно. Хорошо?
– Да.
– У тебя была трудная работа, Джек. Я ценю это. Ты получишь тридцать процентов премиальных.
– Спасибо, мистер Боуен.
– До свидания, Джек.
– До свидания, мистер Боуен.
Ник повесил трубку. Господи! Он провел ладонями по лицу и попытался трезво все обдумать. Он боялся, но не за себя. Действительно ли Элли знает, что делает? Понимает ли она, чем это грозит? Он вскочил и начал быстро ходить по комнате. Он должен поговорить с ней, предупредить об опасности. Лоренцо не остановится ни перед чем, теперь, когда он узнал, что она пытается добраться до него. Ник резко остановился. Господи, какой же он дурак! Ну как он сможет рассказать ей об этом?
Он стоял, пытаясь сообразить, как же ему выбраться из того положения, в которое он попал. Он должен что-нибудь предпринять. Ужас от возможности вновь потерять ее был настолько реален, что он чувствовал физическую боль. Он должен что-то сделать…
Вдруг его взгляд наткнулся на висящую на стене фотографию: на фоне лазурного неба по океану летела яхта с красно-белыми парусами. Эдвард Гамильтон управлял ею. Ник облегченно вздохнул – кажется, он нашел выход!
Он медленно подошел к фотографии и стал пристально всматриваться в маленькую фигурку, держащую штурвал яхты. Эдвард. Ник вспомнил его грусть и осознал, что той тяжелой ношей, которую нес Эдвард, была любовь к женщине. Любовь к Элли.
Да, он все расскажет Эдварду, надеясь, что тот любит Элли достаточно сильно, чтобы стать ее защитником.
Повернувшись во сне, Эдвард прижался к Элли. Он помнил теплый запах ее волос, в его сознании всегда жила память о ее теле. На мгновение он подумал, что это только сон, но, почувствовав, как она приникла к нему, открыл глаза. Это оказалось явью.
– Хэлло, – прошептал он, обнимая и целуя ее в обнаженное плечо. Солнце врывалось через окно, разбрасывая свои лучи по постели. И в них кожа ее отливала золотом.
Элли повернулась к нему, открыла глаза и улыбнулась:
– Привет.
Он отвел с ее лица прядь волос и поцеловал.
– Сколько времени?
– Разве это имеет значение? – Он приложил палец к ее губам.
Она положила ладонь на его руку и ощутила крепость его мускулов. Потом потянулась, а он наблюдал, как двигается ее тело, такое совершенное и такое любимое.
– Я думаю, мы должны принять душ. – Она легла на бок и подперла голову рукой, нежно пробегая пальцами по его груди, бедрам.
Эдвард рассмеялся:
– Я не против.
Она грациозно соскочила с кровати и побежала в ванную. Через несколько секунд полилась вода.
– Ты идешь?
Элли стояла в дверях, скручивая волосы в тугой узел.
Эдвард встал и в два шага оказался перед ней. Притянул к себе и обнял. Подняв руку, он вынул заколку, и волосы опять рассыпались по плечам.
– Тебе не нужно собирать их, – лукаво зашептал он, приникая губами к ее шее. – Потому что… – Губы его спустились на грудь, и Элли задрожала. – Заниматься любовью… – Она прижалась к нему бедрами. – В душе… – Поцелуи сыпались на ее тело. – Это очень… – Она снова вздрогнула, когда его губы коснулись бедер. – Очень… мокро…
Эдвард сидел на кровати и читал газету, когда она наконец вышла из ванной с завязанным на голове полотенцем. Отодвинув газету, она наклонилась, чтобы поцеловать его.
– Кто звонил? – выпрямляясь, спросила она.
– Ник Боуен. Он пригласил нас на морскую прогулку.
– И?
– И я сказал «да». Это правильно?
Она опять поцеловала его.
– Хм… – Она улыбнулась. – Да.
Эдвард отложил газету. Отбросив полотенце, обнаженная, она пошла к гардеробу, достала шелковый лифчик и, надев его, стала подбирать такого же цвета трусики.
– Чему ты улыбаешься? – спросила она, заметив в зеркале его отражение.
Он пожал плечами:
– Я думаю, что наблюдать за тобой, когда ты одеваешься, гораздо забавнее, чем смотреть, когда ты раздеваешься.
Элли запустила в него подушкой. Смеясь, он поймал ее. Тогда, подскочив к кровати, она опрокинула его и нахлобучила на голову подушку.
– Эй. – Он схватил ее за бедра и перевернул на спину.
– Ай! Эдвард! – Элли пыталась бороться, но преимущество было на его стороне. Посмеиваясь, он навис над ней. – Эдвард! Остановись!
Она хохотала:
– Эдвард! Нет!
Он наклонил голову и стал нежно покусывать ее шею, продвигаясь к покрытой тонким шелком груди. Тело ее извивалось от острого наслаждения.
– Нет! Пожалуйста! Эдвард! – Смеясь, теряла она последние силы. – Ты… ужасный… Я уйду прямо сейчас, если ты не остановишься!
Эдвард отпрянул от нее.
– Ты не сделаешь этого, – проговорил он.
И хотя губы его улыбались, в глазах застыла боль.
Ее смех затих.
– Нет, – угасла она. – Я не сделаю этого.
Он все еще держал ее за руки.
– Уверена? – Он наклонился над ней. Элли кивнула и потянулась к нему.
Когда они прибыли в Сидней-яхт-клуб, Ник уже был на борту своей яхты «Николсон-303» и готовился к отплытию. Эдвард окликнул его с пристани.
– Идите на борт! – отозвался он, выйдя на палубу. – Сегодня прекрасный день для прогулки.
Элли неуклюже вскарабкалась на яхту. Ник помог ей перейти на кокпит. Эдвард уверенно последовал за ней.
– Мне кажется, ты не прав! – проговорил Эдвард, разглядывая море, и перешел на нос. – А каков прогноз?
Ник, защищая глаза от слепящего солнца, посмотрел на Эдварда.
– Такой же, и солнце весь день!
– Потрясающе! – усмехнулся Эдвард и вернулся на кокпит.
– Кто-нибудь желает выпить, прежде чем мы отвалим? – Ник подхватил последнюю сумку и понес ее к каюте.
– Могу я помочь?
Взглянув через плечо на Элли он заметил как искрились на солнце ее волосы.
– Да, можете. Идемте со мной.
Она неловко стала спускаться в каюту, но, прежде чем исчезнуть, улыбнулась Эдварду. Он слышал ее веселую беседу с Ником.
Вскоре, включив двигатель, они вышли в залив. А когда оказались в открытой воде, подняли паруса. Эдвард знал «Николсон» как старого друга. Он быстро и умело ставил паруса, ловя ветер, пока Ник управлял яхтой. Спустя несколько минут все паруса были подняты и яхта грациозно заскользила по воде.
– Я влюбилась в эту яхту, – сказала Элли, обращаясь к Нику. – Буду потом вспоминать.
Ник кивнул.
– Не удивлюсь, – улыбнулся он. – Эдвард и я были «Чау Блайз и его экипаж» в Сидней-яхт-клубе.
Элли рассмеялась.
– А девочки – в каждом порту! – подхватил Эдвард. Она ткнула его локтем в бок.
– Не хотите попробовать? – Ник показал Элли на штурвал. Она смущенно затрясла головой. – Подойдите, это легко, слово морского волка!
Ему хотелось сблизиться с ней, похвастаться своей любимой драгоценностью.
– Рискну!
Ник отодвинулся, уступая ей место у штурвала.
– Необходимо сохранять устойчивость яхты и править на горизонт. – Ему было приятно показывать ей, что делать.
Элли кивнула, сосредоточенно сморщив лоб.
– Видите тот бакен?
Она взглянула по направлению его руки.
– Да.
– Держите прямо на него. Прямо, прямо и только прямо.
Они готовились к ленчу.
Пока Эдвард натягивал тент, Ник устраивал пикник на палубе. Они ели копченую семгу, толстые ломти паштета, крошечные сладкие помидоры, громадные креветки и свежий хрустящий хлеб. Пили австралийский «Шардонэ» и минеральную воду. Они разговаривали, потом замолкли, любуясь и благоговея перед величием океана. Вода едва покачивала яхту, и они, сидя в тени тента, наблюдали, как солнечные лучи сверкают, скользя по волнам.
Истомленная дневной жарой, Элли прислонилась к Эдварду, и его руки обвились вокруг нее. Она положила голову ему на плечо. Очень нежно, едва касаясь, Эдвард целовал ее волосы, а она в ответ поглаживала его руки кончиками пальцев. Когда Эдвард отвел взгляд от воды, лицо его было таким ясным, что Ник оторопел. И тогда он окончательно утвердился в правильности своего решения – рассказать Эдварду всю правду.
Ник наблюдал за Элли, она была так похожа на Кати, что это причиняло ему боль.
Ник ясно видел, что дочь его влюблена, но он сомневался, понимала ли это она сама. Он жил достаточно долго со своей ненавистью к Лоренцо, чтобы знать, к чему это приведет и как много хорошего такое чувство может уничтожить, выжечь в душе. Поэтому и решил объяснить поведение дочери Эдварду.
Глядя на бесконечное великолепие океана и неба, Ник подумал, насколько беден человек. Он мог только подстраиваться под природу, подчиняя свои желания одной цели.
Он вспомнил годы страданий, когда думал только о мести и проклинал Бога, который позволил случиться такому. Он вновь взглянул на свою дочь и ощутил присутствие незримой направляющей руки.
Пролетели часы, солнце уже не так палило, а ветер стал набирать силу.
– Нам лучше возвратиться, – разорвал молчание Ник.
Эдвард сонно потянулся:
– Куда умчался этот чудесный день?
Он тряхнул головой и принялся убирать остатки пиршества.
Элли наблюдала за ним.
– Все хорошо в свое время, – тихо сказала она.
Эдвард схватил ее за руку:
– Хорошо, когда время приходит.
– Да.
Он поднес ее ладонь к губам.
– Я люблю тебя, Элли!
Она кивнула. Это было все, что она могла позволить себе.
Полтора часа они шли к гавани Сиднея. Ветер был попутным, и красно-белые паруса выделялись на лазурном небе.
– А теперь вы поведете нас домой, – сказал Ник, уступая место Элли.
Элли встала у штурвала, глядя на горизонт, но ее слепило солнце.
– Вот. – Ник вынул зеркальные очки и осторожно надел их на нее. – Так лучше?
Она улыбнулась:
– Намного.
Он прошел на корму и оттуда не отрываясь стал смотреть на свою дочь. Ветер играл ее волосами: то приглаживал, то бросал пряди в лицо, а солнце вплетало в них золотые нити.
Ник закрыл глаза, чтобы навсегда сохранить это в памяти.
– Элли, я надеюсь, вы еще вернетесь в Австралию? – Он почувствовал боль надвигающейся потери.
Она оглянулась.
– Конечно, вернусь! – без тени сомнения произнесла Элли, хотя и сама не знала, откуда у нее такая уверенность.
Ник повернул лицо к ветру. Слезы его смешались с солеными брызгами.
Возвратясь в гавань, они убрали паруса, сложили и спустили все вещи на пристань, закрыли яхту, а потом сошли на берег сами. Элли ступала осторожно, так как после яхты неуверенно держалась на ногах. Они оставили «Николсон» и направились к яхт-клубу.
– Вы уверены, что не хотите выпить с нами? – спросил Ник, когда они приблизились к зданию.
Элли покачала головой:
– Если не возражаете, я лучше оставлю вас обсуждать свои дела, а сама пойду в ванную. Я чувствую себя такой усталой. Должно быть, это от свежего воздуха.
Они остановились у входа, Ник махнул своему водителю. Подъехал «роллс-ройс».
– Тогда увидимся завтра, – сказал он, придерживая для нее дверцу. – Я собираюсь проводить вас и буду в отеле в шесть тридцать. – Он взглянул на Эдварда. – Это нормально?
– Абсолютно. У нас будет достаточно времени, ведь вылет в восемь часов.
– Хорошо.
Элли шагнула вперед и взяла Ника за руку.
– Это был чудесный день. Или, скорее, два замечательных дня. Не знаю, как и благодарить вас, – проникновенно сказала она.
– Вы и не должны делать этого, – едва успел вымолвить Ник, как она импульсивно потянулась к нему и поцеловала в щеку.
Забираясь в машину, она спросила:
– Увидимся позже, Эдвард?
– Да.
– До свидания. – Она посмотрела на Ника.
– До свидания, Элли. – Он постучал в стекло водителю, и «роллс» уехал.
Они выбрали место на пустынной веранде. Официант принес им заказанную выпивку. Эдвард сделал большой глоток пива.
– Ничего здесь не изменилось. Морская прогулка вызывает страшную жажду. – Опустив стакан, он взглянул на Ника. – О чем ты думаешь?
Ник глотнул скотч и немного подождал.
– Это очень личное, Эдвард. И важное для меня. Если честно, я даже не очень хорошо представляю, с чего начать. Это касается Элли.
В лице Эдварда проступила тревога.
– Я думаю, лучше начать с самого начала.
– Да, ты прав.
Ник допил свой скотч.
– Хорошо. Я постараюсь тебе все объяснить, но прежде мне нужно твое слово, что все услышанное тобой не пойдет дальше.
Эдвард изумился:
– Конечно.
– Эдвард, я приехал в Австралию в январе тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. У меня не было ничего, кроме паспорта и сотни фунтов. Я оставил Англию в спешке. В течение ряда лет я занимался в Лондоне… – он сделал паузу. – Не очень законным бизнесом – был владельцем нескольких процветающих заведений, руководил, не больше и не меньше, Южной стороной реки. У меня был партнер… – Он снова сделал паузу. – Джордж Лоренцо.
Ник остановился и отвел взгляд. Это имя до сих пор причиняло боль.
– Мы работали вместе с самого начала. Не все было честно, но я не стыдился себя. Это был прибыльный бизнес.
Вспоминая, он усмехнулся.
– Но Лоренцо обуяла жадность. Это было в начале шестидесятых голов. Он увидел будущее в наркотиках. Я же не хотел связываться с этим делом. Вот с этого все и началось. Он рассчитал, что самый быстрый способ избавиться от меня – это запугать. Сам он не решился бросать в меня камни – это дорого бы ему обошлось. Поэтому и послал кое-кого за мной, но я расправился с ними. – Он тряхнул головой. – Только одна вещь могла меня сломить.
Он прервался и махнул официанту. Чтобы рассказывать дальше, ему нужно было выпить. Ник заказал две большие порции скотча, достал из кармана бумажник, вынул оттуда маленькую фотографию и протянул ее Эдварду.
– Я был женат, – просто сказал он, – у нас была дочь. Элеонора-Луиза.
Эдвард взглянул на фотографию, и сердце его сжалось. С фотографии ему смеялась Элли, волосы, спутанные порывом ветра, окутывали ее. Напряженный и смущенный, он перевел взгляд на Ника.
– Кто это?
– Это я и моя жена Кати в шестидесятом году. Тогда она была беременна.
Эдвард вернулся к фотографии. И только сейчас понял, что молодой человек на ней – это Ник. Тут его стало одолевать предчувствие беды.
Ник приступил к новой порции скотча.
– Лоренцо пошел дальше угроз. Я решил отказаться от руководства и думал, что этого будет достаточно. Однако я знал, что Лоренцо – грязный ублюдок, и тревожился за Кати и Элеонору. Тогда я впервые стал задумываться кое над чем поважнее денег. Моя нечистоплотность ставила под угрозу два самых дорогих мне, слабых существа. Я решил никогда больше не пускаться в сомнительные предприятия. Я поселил их в отеле под вымышленными именами, пока сам улаживал все дела, чтобы выехать из страны.
Ник смотрел прямо на Эдварда.
– Лоренцо нашел, где скрывается Кати… – Он снова приложился к виски. – И… убил ее.
Ник отвернулся. Как в прошлые годы, его сердце плакало кровавыми слезами.
– Он думал, что убил также и свидетеля, четырехлетнего ребенка, мою… мою дочь. Вот, что я хотел рассказать. – Не в состоянии продолжить, он закрыл лицо руками. – Извини.
Эдвард стал рассматривать гавань, давая возможность Нику прийти в себя. Никогда он не видел, чтобы Ник терял над собой контроль. Через несколько минут его взгляд вновь обратился к Нику.
Тот уже успокоился, но голос его звучал тихо.
– Моя дочь выжила, ей была оказана медицинская помощь. – Он закашлялся. – Я ничего не знал об этом, мне сказали, что она умерла по дороге в клинику.
Пульс Эдварда забился в сумасшедшем ритме.
– Что вы пытаетесь сказать, Ник?
– На моей дочери был надет маленький серебряный медальон, когда ее нашли, Эдвард. На нем было выгравировано ее имя – Элеонора. В детском доме использовали фамилию, под которой она была зарегистрирована в отеле, – Фрейзер.
Фотография выскользнула из пальцев Эдварда и упала на стол. Он замотал головой:
– Я не могу поверить в это. Она?..
– Да, я больше чем уверен, Элли – моя дочь, Эдвард.
Лица на фотографии смотрели на него; не могло быть никакой ошибки: эта девичья улыбка, эти волосы… Элли! Так вот почему она всегда скрывала свое прошлое. Он взглянул на Ника.
– Я люблю ее, – сказал он просто.
– Да, именно поэтому я решил все тебе раскрыть. Но это не все, Эдвард. Еще я должен рассказать тебе о том, какую роль сыграл Джордж Лоренцо в жизни Элли и о ее вендетте.
Эдвард ужаснулся:
– Как вы можете об этом знать?
– У меня на нее досье. После того как я впервые увидел ее, я понял, кем она мне приходится, и должен был все узнать о ней.
Он говорил об этом без всяких сожалений. Совершенно не осуждая себя за вмешательство в личную жизнь дочери. Он любил ее и гордился ею, а это все сделал для того, чтобы защитить ее.
– Из досье я знаю, что Элли в опасности, очень серьезной опасности, и я не уверен, что она осознает это.
Лицо Ника окаменело. Глядя прямо на Эдварда, он произнес:
– Джордж Лоренцо – владелец «Трайтиш». И он жестокий, злобный человек. Настоящий дьявол!
ГЛАВА 39
В шесть часов утра Ник сидел в пустынном вестибюле отеля «Регент» и читал утренние новости. Он приехал на полтора часа раньше. Услышав звук шагов по мраморному полу, он поднял глаза и увидел направляющегося к нему Эдварда.
– Доброе утро.
Эдвард выглядел усталым и мрачным:
– Здравствуйте, Ник. Кофе?
– Да.
Они прошли в ресторан, и официант принял их заказ. Ник заметил подавленное состояние Эдварда. Говорил он грубее, чем обычно, движения его стали неловкими.
– Ты хорошо спал?
Эдвард пожал плечами:
– Нет, естественно. Мне нужно было время подумать. Наша вечерняя беседа была… ударом для меня.
Он бросил в кофе кусочек сахара и стал размешивать его. Ник чувствовал в нем скрытую ярость.
– Эдвард? – Он понял, что прошедших двенадцати часов оказалось достаточно, чтобы Эдвард разглядел ложь Элли, но не достаточно, чтобы понять ее причины. – Эдвард?
Эдвард взглянул на него:
– Извините, Ник.
– Эдвард, этот «захват», это… – Ник тщательно подбирал нужное слово. – Это, я не знаю, как правосудие, что ли. Я думаю, сейчас это самая важная вещь в жизни Элли. Постарайся понять это.
Он вдруг испугался, что принял неверное решение, все ему рассказав.
Эдвард молчал. В этот момент он ничего не хотел понимать.
– Она должна сделать это.
– Может быть.
– Если она этого не сделает, она никогда не избавится от прошлого, – настойчиво втолковывал Ник.
Эдвард продолжал молчать.
– Постарайся понять, Эдвард, пожалуйста. Она любит тебя, но не может позволить себе этого. Не отказывайся от нее, она действительно нуждается в тебе. Не оставляй ее.
Эдвард отвернулся, чтобы не дать волю своей ярости. Он не знал, что думать и как реагировать. Ему нужно было время, а как раз времени у него и не было.
– Я не хочу оставлять ее, Ник. Я не претендую на понимание всего этого, но вот мое слово – я не позволю, чтобы с ней что-то случилось.
Ник отвернулся. Он доверял Эдварду и хотел доверять до конца.
– Я надеюсь на это, – произнес он, – она мне дороже собственной жизни.
– Доброе утро! Говорит капитан Вэлкер. Мы проводим наш полет в Англию и совершим посадку в международном аэропорту «Хитроу» в семь часов по британскому времени. Погода холодная, пять градусов, сыро. – Селектор отключился.
Элли дремала. В голове была сплошная путаница: разговоры за последние часы, мечты, лица. Наконец, прогнав сон, она открыла глаза и потерла лицо руками. Затем встала. Все ее тело одеревенело. Ей захотелось размяться и умыть лицо.
Зайдя в крошечное помещение, она заперла дверь, разложила на раковине туалетные принадлежности и, взглянув в зеркало, вдруг увидела: счастливое выражение лица исчезло, оставив холод, пустоту и жестокость.
Она опустилась на стульчик и уронила голову на руки. «Это мое настоящее, – подумала она, – боль и страдания. Мой жребий, судьба, которую я выбрала сама, и теперь должна смириться с этим, невзирая на цену».
Она встала, умыла лицо холодной водой, снова вернулась к своей жизни. Она попытается все забыть, отбросить и будет притворяться. Всю свою жизнь она должна была заниматься этим, но нужно ли делать это теперь? Она должна быть сильной и готовой к схватке. Все остальное потом! Или нет?
Самолет приземлился на пятнадцать минут позже. Огромные колеса «Джамбо» коснулись земли, и самолет покатил по взлетной полосе. Элли закрыла глаза. Голова ее гудела от шума реактивных двигателей.
Приближаясь к аэропорту, она выглянула в окно и увидела тусклый темно-коричневый ландшафт. «Впереди у меня вот так же тускло», – подумала Элли.
Она дождалась, когда остановится самолет, быстро встала, чтобы достать кейс, и взглянула на Эдварда.
– Лучше я поеду прямо в офис. – Она накинула пальто и повесила на плечо сумку. – Там, боюсь, скопилось много неотложной работы.
Пожимая плечами, он встал со своего места:
– Как хочешь!
Он слишком устал, чтобы спорить.
– Я не думаю, что присоединюсь к тебе. Мне сейчас нужно поспать.
Элли пригладила волосы и застегнула пальто.
– Тогда я довезу тебя до квартиры на Гросвенор-сквер.
Откинувшись на заднем сиденье «ягуара», Элли просматривала кучу газетных вырезок, которые Эд Паркер передал с водителем. Она встревожилась. По мере их прочтения напряженность ее росла. Практически все они были одинаковы.
– Я не могу поверить этому! – наконец взорвалась она. – Журналистам бросили кость! Совершенно ясно, что я кому-то очень не нравлюсь.
Эдвард молчал. Она была права. Началась грязная игра. Повторные публикации о Чарльзе, злобные и глумливые, были снабжены плохо сляпанными фотографиями.
– Боже, Эдвард! Взгляни на это! – она указала на один из заголовков.
– Элли, никто не поверит этой стряпне!
– Попытайся сказать это Чарльзу.
Услышав слезы в ее голосе, он только тогда начал понимать, какую цену она платит за свою борьбу. Он почувствовал себя дураком, что злился на нее за ложь.
– Пойми, Элли. Не обращай внимания и не делай никаких комментариев, так как они ждут именно этого. У тебя еще будет шанс доказать правду.
Она передала ему экземпляр «Финанс-тудэй».
– Видишь?
Он взглянул на передовицу: «Важная сделка? Что представляет из себя глава?»
– Взгляни внутрь, Эдвард, – она наблюдала, как он развернул газету. Все было то же самое, только фото крупнее, что позволяло разглядеть больше непристойных деталей.
– Это не финансовая журналистика, Элли. Я не знаю, во что они играют, но уверен, что это не финансовая журналистика!
– Нет, это хорошая пропаганда, не так ли? Они сделали прекрасную работу, подорвав доверие ко мне. Помнишь, ты спрашивал, кто в Сити примет меня всерьез? Во всех этих публикациях я выгляжу профаном. Ни слова о моих успехах, а только о неудачах.
– Элли, все это умрет, поверь мне. Общественная информация и реклама сделают свое дело, и тогда они пойдут на попятный. Вот и все.
Она взглянула на него, и он увидел, как ей хочется верить ему.
– Несколько личных публикаций не могут подорвать финансовую сторону сделки. К тому же они начали первыми, а теперь наша очередь. Пойми, пройдет Рождество, тогда мы ответим на их удар. В последние дни перед голосованием мы закроем своим ответом каждый острый угол прессы. Как тебе мое предложение?
– Оно прекрасно.
«Ягуар» двинулся к центру Лондона, и Элли повернулась, чтобы посмотреть в окно. Эдвард же взял экземпляр «Файнэншнл таймс».
«Ник был прав, – подумал он, – поливание грязью – это только начало».
Он открыл газету и, только начав читать, вдруг понял, что прессе кто-то дал взятку.
