Текст книги "Увидеть лицо - 2 (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

– Господи, Аля, ты уехала с одним сумасшедшим, а вернулась с другим?! Где ты их только берешь?!

– Вы, очевидно, имеете в виду Виталия?! – переспросил Олег, показывая осведомленность в предмете. – Он не сумасшедший. Хороший парень. Просто слишком эмоционален в своем благородстве и обязанностях главнокомандующего. Я тоже не сумасшедший, хотя многие бы с этим поспорили.

– Я бы поспорил, – с интересом сказал Вовка, тщательно разглядывая Олега, и тот, заметив его взгляд, вскинул руки и повернулся вокруг своей оси.

– Ну как? – спросил он. Вовка умудренно пожал плечами.

– Это вы у мамы спросите. Мне важнее, что у вас в голове.

– Вова! – Женька полусердито-полусмущенно покраснела. – Как ты разговариваешь с незнакомым человеком?!

Вовка пожал плечами, потом протянул Олегу раскрытую ладошку.

– Владимир Романович.

– Олег Сергеевич, – сказал Олег, пожимая ладонь с серьезным видом. Вовка кивнул, после чего спрятал руки в карманы джинсов и вопросительно взглянул на мать.

– Так лучше?! Ну и ладно! Формальности в порядке, я пошел, меня народ ждет. Пока, Олег Сергеевич. Мне кажется, что мы еще увидимся. Пока, тетя Аля.

– Далеко не уходите! – крикнула вдогонку ему Женька – скорее для того, чтобы оставить последнее слово за собой и показать кто тут главный. Вовка, не оборачиваясь, отозвался:

– В Париж сегодня не пойдем!

Женька всплеснула руками с выражением «ну что ты будешь делать!», потом взглянула на Алину, игнорируя предельно заинтересованные взгляды Олега, которыми тот омывал ее с ног до головы.

– Так ты ничего не хочешь мне сказать?

– Женечка, я всегда хочу тебе что-нибудь сказать, и большинство из этих слов теплые, легкие и сияющие белизной, как крылья ангелов! – вдохновенно произнесла Алина и тут же печально скривила губы. – Но у меня на это совершенно нет времени. Пойду, проверю свою берлогу. Олег, ты можешь меня здесь подождать, если хочешь.

– Я бы рад, – искренне ответил Кривцов, снова надвигая кепку на нос и улыбаясь из-под нее Женьке. – Но считаю необходимым сопровождать тебя повсюду. Кроме, разумеется, известного места.

На неторопливо прогуливавшиеся по лицу Женьки любопытство и недовольство мгновенно напал испуг, скрутил их, проглотил и занял собой все свободное пространство.

– Почему?! Что случилось?!

– Совершенно ничего, просто дружелюбие Олега не имеет границ! – Алина незаметно снова пихнула Олега локтем в спину. – Мне кажется, он решил меня удочерить…

– Тебе все шуточки! – перебила ее Женька плачущим голосом. – Чем вы там занимаетесь?! Где ты пропадаешь?! Ищешь все время кого-то, вопросы странные задаешь! Аль, ты… ни в какой криминал не влезла?

Алина развернулась и ткнула указательным пальцем в Олега, который сразу же почему-то поднял руки.

– Я пойду проверю почтовый ящик. У тебя минута, и чтоб через эту минуту она стала совершенно умиротворенной. Все, время пошло!

Она отвернулась и осторожно вошла в подъезд, слыша за спиной юморной говорок Олега и возмущенные Женькины обрывочные фразы. Внимательно окинула взглядом все уголки, посмотрела через перила на второй этаж – не спрятался ли там какой-нибудь опасный элемент. Но там никого не было, а на облезлой стене темнела свежая надпись: «Смерть сунарефам!»

Алина открыла почтовый ящик, вытащила из него тугой рулон рекламных проспектов и бесплатных газет «купи-продай», шлепнула их на верх ящика, потом очень осторожно пошарила внутри. Осторожность была вызвана тем, что ее, самый верхний, ящик без замка был с наклоном вниз и заглянуть в него с высоты ее роста было невозможно. Именно в такие ящики в последнее время шутливые наркоманы взяли привычку подбрасывать использованные шприцы.

Захлопнув железную дверцу, она обернулась навстречу входящему в подъезд Олегу, лицо которого было и довольным, и печальным одновременно. Следом за ним несколькими секундами позже вошла Женька, которая действительно имела совершенно умиротворенный вид.

– Ну, так бы сразу и сказали! – бросила она Алине, потом быстро побежала вверх по лестнице на второй этаж. Алина не стала уточнять у нее, что именно они должны были сказать сразу. Услышав, как открылась и закрылась дверь, Олег печально вздохнул.

– Что ты ей наговорил?

– Да ничего особенного. Что мы временные внештатные сотрудники филиала передачи «Жди меня». Помогаем людей разыскивать.

– Ну ты и болтун! – Алина засмеялась и начала подниматься по ступенькам. На втором этаже открылась дверь, и Женькин голос прокричал:

– Аль, я Стаси на улице недавно видела. За дом побежала.

– Ага!

Дверь снова хлопнула. Олег задрал голову и задумчиво посмотрел на площадку.

– Очень-очень, – сказал он самому себе, потом шагнул вслед за Алиной в квартиру. Алина сбросила сапоги и метнулась в гостиную, запоздало вспомнив о винном разгроме, который оставила в ней, уходя. Но Женька, добрая душа, успела все убрать, и гостиная сияла чистотой. Смятые исписанные листы были сложены на уголке стола аккуратной стопкой. Задернутая штора чуть колыхалась над приоткрытой форточкой.

– Мило, – сказал Олег, входя в комнату и крутя головой по сторонам. – О, компик! У-у, книг сколько! Да-а…

Он поднял голову и тронул пальцем один из висящих в дверном проеме колокольчиков. Тот тихо звякнул, и Олег улыбнулся.

– Затейливо, – констатировал он, потом вопросительно взглянул на Алину. – Вы позволите осмотреть местные достопримечательности?

– По коридору вторая дверь налево.

– А за первой что?

– Стремянка, консервы и пауки.

– Бр-р! – сказал Олег и вышел. Алина усмехнулась и посмотрела на торчащие из мишени дротики. Потом подошла к секретеру, открыла его и достала небольшой замшевый сверток. Положила его в сумочку и хотела было пойти на кухню, но ее остановил долетевший вдруг из палисадника душераздирающий кошачий вопль. Казалось, несчастное животное заживо рвут на части.

Первой ее мыслью было, что какая-то кошка угодила в пасть собаки, которых здесь бегало достаточно много. Не дай бог, Стаси!

Алина метнулась к окну, рванула в сторону штору, которая при этом соскочила с нескольких клипс, и сквозь стекло с мутными отпечатками кошачьих лап и железную узорчатую решетку взглянула в палисадник, отделенный от возвышавшегося рядом здания ПТУ высокой глухой стеной. Весной здесь из земли выползали нарциссы и гиацинты, взращиваемые соседями, но сейчас в палисаднике стояли только голые вишневые деревья, и на толстой ветке ближайшего к окну дерева, судорожно извиваясь, висела Стаси, крепко привязанная за заднюю лапу. Она пыталась дотянуться до ветки лапами, кружилась вокруг своей оси и истошно орала, в возмущенном ужасе тараща огромные оранжевые глаза.

– Суки! – выдохнула Алина, развернулась и пулей вылетела из комнаты, в коридоре чуть не сбив выходящего из ванной Олега.

– Что слу…

Прежде, чем он успел договорить, Алина натянула сапоги и выскочила из квартиры.

– …жди!

Не оборачиваясь, Алина оббежала дом, рванула на себя деревянную калитку, потом зашарила пальцами, ища с другой стороны накинутый крючок, нашла и распахнула калитку, которая стукнулась о стену дома. Хрустя сухими веточками и пустыми сигаретными пачками, она побежала по палисаднику туда, где на дереве извивалась кошачья фигурка, не сводя с нее глаз.

Жизнь ей спасла пустая пластиковая пивная бутылка, притаившаяся среди опавших листьев и сухой травы. Алина наступила на нее, бутылка с треском смялась, ее нога подвернулась, и она кувыркнулась лицом вниз, успев выставить перед собой руки, и еще в полете почувствовала, как что-то больно ожгло ей макушку. Ее ладони ударились о землю, и только потом Алина услышала близкий сухой хлопок, напоминавший звук разорвавшейся маленькой петарды, какие в Волжанске продавали на каждом углу, невзирая ни на какие запреты.

«Уроды!» – подумала она, возясь, путаясь в пальто и пытаясь встать. Из-за угла уже вылетел Олег и тотчас кинулся к ней.

– Алька! Ты что?!

Алина поднялась, отряхивая испачканные землей ладони, и бросилась к дереву, с которого по-прежнему голосила Стаси. Подхватила ее, приподняв, и кошка тотчас запустила ей в рукав свои острейшие когти, проколовшие ткань и впившиеся в кожу.

– Развяжи! – плачуще потребовала она. – Скорее развяжи! Сейчас, Стаси, сейчас, милая! Сволочи!

Подоспевший Олег бросил короткий взгляд на кусок шпагата, намертво соединявший кошку с деревом, выхватил из кармана перочинный нож, придержал веревку и наотмашь полоснул по ней. Освобожденная Стаси, продолжая завывать уже по инерции, вывернулась из рук Алины и полезла ей на голову. Алина с трудом оторвала ее от себя и, присев на корточки, начала непослушными пальцами распутывать узлы на кошачьей лапе, которая уже начала холодеть.

– Елки, ну и твари же в вашем районе! – зло сказал Олег и присел рядом. – Подожди. Подержи ей лапу. Сейчас, животное, сейчас!.. Киса, не дергайся, сейчас дядя Олег все сделает. Вот мудаки! Поймать бы, да самих повесить за одно место, только на колючей проволоке. Ну, вот и все.

– Вау! – сказала Стаси и полезла Алине за пазуху, и та прижала ее к себе под пальто. – Ау-вау!

– Тихо, маленький… Когда успели, гады?! Женька ведь только недавно ее видела! Еще и своими дурацкими петардами успе…

– Что это у тебя? – вдруг спросил Олег и провел ладонью по ее волосам. Потом повернул ладонь к себе, и Алина увидела на ней влажные красные разводы. Испуганно схватилась за голову и нащупала среди волос полоску содранной кожи, обильно исходящую кровью. Отдернула руку и уставилась на свои окровавленные пальцы. На одном из верхних этажей отворилась лоджия, и мужской голос недовольно крикнул:

– Что за вопли?! Алька, ты что ли?! Вы че там делаете?!

– Ничего! – прокричала Алина в ответ. – Кто-то мою кошку к дереву привязал! Вы не видели?!..

– Видел бы – не привязали бы!

Створка с грохотом закрылась, и Олег тотчас схватил Алину за виски и заставил наклонить голову.

– Дай поглядеть!

– Откуда… я же лицом вниз…

Олег внезапно взвыл, потом выругался с затейливой нецензурностью и торопливо осмотрелся, после чего нажал Алине на плечо, заставляя ее пригнуться.

– Елки… я же слышал звук… думал, почудилось!

– Петарда хлопнула… какой еще звук… – недоуменно пробормотала Алина, доставая из кармана носовой платок и прижимая его к голове.

– Было похоже на выстрел, – Олег метнулся к тому месту, где она упала, и быстро осмотрелся, потом наклонился вперед, чуть ли не уткнувшись носом в стройный ствол вишни, после чего бегом вернулся обратно. Его лицо было похоронным.

– Аль, там пуля в дереве! Пошли в квартиру! Быстро идем обратно!

– Что? – ошеломленно произнесла Алина. Олег схватил ее за руку и рванул за собой, все время озираясь.

– Может, он уже смылся, а может еще где-то тут. Иди за мной! Живо!

Они оббежали дом, проскочили пустой двор и юркнули в подъезд, словно мыши, за которыми гналась целая стая котов. Олег захлопнул дверь подъезда, потом обогнал Алину и первым вбежал в незапертую квартиру. Алина зашла за ним и закрыла входную дверь. Уронила на пол Стаси, которая, прихрамывая, затрусила на кухню, потом шатаясь прошла в гостиную, из которой навстречу ей выглянул Олег.

– Никого, слава богу. Но он может все еще быть где-то на улице. Ждет нового подходящего случая. Стрелял с другого конца дома, иначе я б его увидел. Он следил за нами, понимаешь, все время следил! Ты нужна ему! Он очень много о тебе знает. Он даже знает, как выглядит твоя кошка. Пока мы болтали с Женей, пошел и поймал ее. Привязал веревку к лапе, голову, наверное, замотал чем-то, чтоб не орала. Потом подвесил. Ты услышала и выскочила. Не дожидаясь меня, естественно, как он и рассчитывал. Я ему мешал. Знакомый метод, верно. Ловушка. Господи, если б ты не упала…

Алина посмотрела на его испуганное, взволнованное лицо, потом медленно села прямо на пол, глядя на свои все еще испачканные землей ладони.

– Ну и очень глупо, по-моему, – сказала она скрипучим голосом. – Мог выйти кто угодно. Не обязательно я вышла бы первой. Его могли увидеть. Очень глупая ловушка, по-моему.

– Но она сработала, – заметил Олег, садясь рядом и сдвигая кепку на затылок. – Все его ловушки всегда срабатывали, помнишь? И он всегда рисковал. Для него это кайф, понимаешь? Этот риск, эта спонтанность – кайф! Как там… с тобой, с Маринкой, с Ольгой… со мной… Не знаю, когда в одном человеке так здорово уживаются импульсивность и редкостная терпеливость… С одной стороны, вроде действует сгоряча, а с другой… так хорошо все просчитывает. А мы ему в какой-то степени помогаем… помогали.

Алина отняла платок от головы, внимательно изучила его и вернула на место, после чего устало привалилась к Олегу, который с готовностью придвинулся поближе.

– Значит, это, наверное, действительно Лешка, – хрипло произнесла она. – А что он придумает в следующий раз? Какую наживку? Вдруг он Женьку или Вовку…

– Вряд ли, – пробурчал Олег, которого эта версия привела в чрезвычайно угрюмое состояние. – Он не станет приплетать сюда посторонних. Вот это уже не просто риск – это риск очень глупый… Ладно! Звони Витале, пусть заедет за нами на своем сарае, поскольку до остановки далековато… и все дворы, дворы… Догулялись, хватит!

Алина резко отодвинулась и испуганно взглянула на него.

– Только ничего ему не рассказывай! Пожалуйста! Он меня убьет!

– А если я не расскажу, он убьет меня! – отозвался Олег, потом задумчиво почесал нос. – Ладно. Возьму огонь на себя. Хотя, предпочел бы взять что-нибудь другое. Давай телефон свой… а сама иди, иди, приводи голову в порядок, замажь, сделай там что-нибудь из волос, начеши, я не знаю…

Алина торопливо сунула ему телефон, благодарно чмокнула в висок и метнулась в ванную прежде, чем он успел как-то отреагировать.

Виталий сообщил, что приехать сможет через полчаса – не раньше, и эти полчаса они просидели в квартире, переговариваясь приглушенными голосами и строя разнообразные теории. Стаси, громко благодарно мурлыча, устроилась у Кривцова на плече, свесив лапы на грудь и спину и аккуратно подобрав полосатый хвост. Иногда она поднимала голову и принималась исследовать щеку Олега, и тот хихикал, когда ее усы щекотали ему ухо.

Подъехав, Виталий не стал дожидаться их в машине, а сразу же выскочил и столкнулся с ними на лестнице. Алина, в этот момент запиравшая дверь, покосилась на него и, тут же отвернувшись, судорожно сглотнула. Виталий внимательно оглядел Олега, после чего заметил:

– Что-то ты не выглядишь неожиданно плохо себя почувствовавшим!

– Мне полегчало! – бодро сообщил Олег. – Поэтому не мог бы ты сейчас отвезти меня к моему гаражу. Я скажу, куда, – уточнил он с некоторой поспешностью. – Заберу свою девочку. Думаю, вторая тачка нам не помешает. Кто там, у тебя в машине? Я видел из окна… Что за бабы? Те, кто я думаю?

– Иди – и узнаешь, – Виталий чуть подтолкнул его к выходу из подъезда. – Ну иди, иди. Мы сейчас придем.

Олег сделал несколько шагов в указанном направлении, потом за спиной Виталия развел руками с горестным лицом, давая понять, что сделал все, что мог. Алина, прятавшая ключ в сумочку, хотела было прошмыгнуть мимо, но Виталий жестко придержал ее за плечо и, нехорошо сощурившись, заглянул прямо в глаза. Алина попятилась и остановилась только тогда, когда ее спина уперлась в стену. Тогда она попыталась придать лицу недоуменное выражение.

– В чем дело?

– Да, – холодно повторил Виталий, – в чем дело? Разъясни мне, в чем дело! Уже и Олега подговариваем, да?! Держите меня за идиота?!

– К чему эти речи! – Алина решительно качнулась вперед, снова пожелав пройти мимо. – Не трать время, у нас его и так мало! Пока ты тут…

– Мне наплевать на время! – неожиданно рявкнул Виталий, и его сильный голос гулким эхом раскатился по подъезду. – Что случилось?! Я же понял! Я же вижу! У тебя на лице все написано!

– Ничего у меня на лице не написано, я макияж хорошо накла…

Виталий схватил ее за плечо – неожиданно больно, и она, ойкнув, вывернулась.

– Что ты себе позволяешь?! И это меня ты называешь сумасшедшей?!

– Мы будем стоять здесь, пока ты мне не расскажешь!

– До утра?!

– Я уже сказал, что мне наплевать на время!

– И на врача?! А если он, пока ты тут…

– Аля, – произнес Воробьев неожиданно усталым и каким-то обреченным голосом, – что произошло? Опять?

Алина взглянула на его лицо, на складки, залегшие в уголках сжатых губ, и потупилась. Она боялась его реакции. Не того, конечно, что он набросится на нее с кулаками или начнет таскать за волосы, и даже не того, что он скажет, а того, как он это скажет. Кроме того, разумеется, не хотелось признавать, что она в очередной раз повела себя крайне глупо.

– Ну, зато теперь его можно отвлекать. Я, например с тобой, еду в одном направлении, а остальные – в другом, выполнять какое-нибудь важное дело. Это будет очень хитрый ход…

– Не заговаривай мне зубы! – перебил ее Виталий, прислоняясь к перилам. Алина обреченно вздохнула, потом в нескольких словах поведала, что произошло, постаравшись придать рассказу как можно более безобидный и незначительный оттенок, но, очевидно, у нее это не получилось, потому что под конец Виталий ударил кулаком по перилам, и те жалобно загудели. Алина поспешно заслонилась руками.

– Бить будете, папаша? Только, чур, не ногами по голове!

– Никуда и ни с кем больше! – процедил Виталий. – Только со мной! Я тебя наручниками к себе прикую, поняла?!

– Ты извращенец?

– Черт! Тебе все шуточки, да?! Да если б не… лежала б сейчас там с простреленной башкой, ты осознаешь это, или нет?! И по-настоящему, на этот раз, понимаешь?! Это уже не сон!

– Ну… ведь ничего не случилось…

– Тебя бог сохранил, – Виталий глубоко вздохнул, доставая папиросу. – Ему, верно, уже самому интересно, чем все это закончится. Ладно, поехали. Но с этого момента будешь делать все, как я скажу! Иначе мне придется тебя заставлять и, уверяю, тебе это очень не понравится!

– Да ладно, – хмуро отозвалась Алина, проходя мимо, – понимаю. Ведь без меня все поиски насмарку. Хлопнут меня – как врача вычислять? Вы же его не видели…

– Что?! – Виталий выплюнул незажженную папиросу и, снова схватив Алину за плечо, резко развернул лицом к себе. – Ты считаешь, что я… ты…

– Пусти! – она вдруг испугалась, что он ее сейчас ударит. – Отпусти меня!

Услышав в ее голосе страх и панику, Виталий чуть ослабил хватку, глядя на нее с какой-то болезненной растерянностью, что было ему совершенно несвойственно. Потом его пальцы скользнули от ее плеча по шее, по щеке к голове, почти сразу же нащупали среди волос подсыхающую царапину от пули, и он вздрогнул, широко раскрыв глаза, в которых был один только лед.

– Алька! – глухо произнес он. Его пальцы сползли к ее затылку и остановились там, крепко сжав волосы. – Алька, какая же ты дура!

– Сам ты!..

Виталий запрокинул ей голову, не дав договорить, и, наклонившись, прижался губами к ее губам. Движение было таким стремительным и неожиданным, что Алина поняла, что именно он собирается сделать, только тогда, когда он уже целовал ее, и прямо перед собой она видела его страшные сверкающие холодом глаза, которые заслонили весь мир. Это был странный поцелуй – страстный, злобный и нежный одновременно – может быть, именно так целовали демоны своих земных возлюбленных, рисковавших умереть от их любви. Она не знала, какую из женщин он сейчас целует – ту Алину в облике этой или эту, которую представлял той, или ее саму по себе… Если думать об этом, то можно было сойти с ума! Она и так потратила на это почти полсекунды. А потом думать расхотелось, и Алина вся потянулась к нему, закрыв глаза и отвечая на долгожданный поцелуй с торопливым отчаяньем и жадностью, словно это был сон, который вот-вот закончится, прижалась к нему всем телом, и ее пальцы скользили среди его волос, которые были такими же жесткими, как и во сне. И снова время и пространство отступили, утратив свое значение, и угрюмо бродили неподалеку, словно стая диких псов вокруг добычи, нападать на которую сейчас было опасно. Важными были только губы, и руки, и смешивающееся дыхание, и тепло тела, которое было так близко, и опущенные ресницы, под которыми больше не поблескивал лед… и это не было сном…

Но псы знали свое дело. Псы были отличными охотниками, и рано или поздно, они всегда все ставили на свои места. Гулко хлопнула где-то наверху дверь, кто-то начал спускаться вниз, громко топая по ступенькам, на одной из верхних площадок раздался детский гомон. Виталий опустил руки и отступил назад, но это движение не было порывистым – оно было спокойным и обыденным, и таким же было выражение его лица, и Алине, у которой против ее воли вырвался тихий болезненный стон, на мгновение показалось, что все это было всего лишь видением, потому что не мог этот человек с такими спокойными и равнодушными глазами только что обнимать ее так, словно вот-вот должен был наступить конец света.

– Извини, – ровно произнес Виталий, потом кивнул в сторону подъездной двери. Алина скривила припухшие губы в понимающей ухмылке, потом тоже кивнула, после чего ее рука молниеносно взлетела в воздух и отвесила Воробьеву звонкую пощечину – такую крепкую, что отбитую ладонь ожгло, словно огнем. На щеке Виталия осталось ярко-красное пятно от удара. Он никак не отреагировал, словно ударили кого-то другого, и по выражению его лица понять что-либо было невозможно.

– Это не за поцелуй, – уточнила Алина, сжимая и разжимая отбитые пальцы. – Это за извинение.

Развернувшись, она быстро сбежала по ступенькам и вышла во двор, но Виталий тут же обогнал ее и подошел к машине, внимательно оглядываясь, потом открыл заднюю дверцу, наклонился и сказал:

– Олег, вылезай. Посадите ее в середину.

– С ума сошел! – возмутились из машины Ольгиным голосом. – Нас и так тут трое!

– Ничего, потеснитесь. Можете кто-нибудь к Олегу на колени сесть. Или его посадить.

– Мне нравятся оба варианта! – с энтузиазмом отреагировал Кривцов, выбираясь из «лендровера». Алина скользнула на освободившееся пространство и столкнулась взглядом с незнакомой женщиной лет сорока, широколицей и пухлогубой. Ее короткие волосы цвета «баклажан» были зачесаны на косой фигурный пробор, на ногтях сверкали стразики, а внимательно оглядывавшие Алину водянисто-голубые глаза, обрамленные тонкой сеточкой густо затонированных морщин, казались нездоровыми, воспаленными, словно – женщина страдала от какой-то глазной болезни, и эти глаза ее очень сильно старили, хотя в остальном она выглядела довольно неплохо. На ней была короткая дубленка, черные, расшитые серебряными цветами брюки и остроносые ботинки на шнуровке и высокой шпильке. Сидевшая рядом с ней Ольга косилась на женщину с насмешливым любопытством и именно так, как смотрят на хорошо знакомого человека, и вначале Алина невольно подумала, что это какая-то ее приятельница. Но в следующую секунду женщина облегченно-злорадно произнесла:

– Ну, что ж, вижу и ты тут выглядишь не лучшим образом!

Алина чуть прищурилась, теперь взглянув на женщину совершенно иначе. Она не узнала ее голоса, но интонацию узнала сразу же. С такой интонацией мой говорить только один человек и только один человек мог смотреть на нее с такой неприязнью и опаской, которые последовали за ним из сна в реальную жизнь.

– Здравствуй, Марина.

– Я не хочу сидеть рядом с этой ненормальной! – зло сказала Рощина, проигнорировав приветствие. – Я не сомневаюсь, что тут она совершенно не изменилась! Я прекрасно помню, какой она была шизофреничкой! Чуть не убила меня из-за какого-то паршивого паука! – ее передернуло. В этот момент Олег плюхнулся на сиденье рядом с Алиной, буквально вдвинув ту Марине в бок, и захлопнул дверцу. Марина снова дернулась и, рывком отодвинувшись, притиснула Ольгу к дверце так, что у той перехватило дыхание.

– Потише тут!.. со своими телесами! – взвизгнула Ольга и резко двинула бедрами, возвращая Рощину на прежнее место. Олег дружески приобнял Алину, сдвинув кепку на затылок, потом извернулся, улегся ей на колени и из этого положения послал Марине на редкость философский взгляд.

– Тебе бы следовало сожалеть, что она тебя не убила. Это было бы не так больно, как растворяться в аш два эс о четыре. Даже я тебя пожалел, хотя до этого мне то и дело хотелось тебя придушить. Причем душить долго!

– Олег! – резко сказал Виталий, трогая машину с места и не оборачиваясь. Тот хмыкнул и надвинул кепку себе на лицо, после чего сложил руки на груди.

– Еще одно такое высказывание – и я выйду! – Марина отвернулась к окну. – И совершенно необязательно снова мне напоминать, как я… как меня… Это… это, в конце концов, бестактно!

– Да ладно, чего там, – дружелюбно заметила Ольга, – здесь все покойники. Чего стесняться?

– Слушайте, вы! – Марина повернула голову и холодно оглядела остальных. – Вы вытащили меня с работы, практически ничего не объясняя, запихнули в эту машину… Знаете, как это называется?! Похищение человека!

– Ты пошла с нами добровольно, человек! – заметил Виталий, глядя на дорогу. – Ты ведь узнала нас, разве нет?

– Я узнала только тебя и вон, – Марина мотнула головой в сторону Ольги, – ее. А теперь и этого клоуна! – она свирепо посмотрела на прикрытое кепкой лицо Олега, и тот, почувствовав взгляд, поднял руки и проделал ладонями в воздухе элемент восточного танца. – Остальные рожи мне незнакомы! Откуда мне знать, что… Куда мы вообще едем?!

– Сначала за моей тачкой! – Олег поспешно выпрямился, снова перемещая кепку на макушку. – Гаражи на Толстого, туда рули… совсем забыл сказать…

Потом он перегнулся через спинку кресла и тихо произнес Виталию на ухо:

– Помаду-то с губ вытри. Этот цвет тебе не идет.

Воробьев зло потер губы, после чего незаметно для остальных продемонстрировал ему кулак, и Олег, удовлетворенно кивнув, опустился обратно.

– А потом куда? – спросила Ольга, закуривая, и Марина тут же демонстративно закашлялась.

– Потом в одно место, где мы сможем нормально поговорить.

– А пиво там есть? – поинтересовался Кривцов, потирая висок.

– Нет, Олег, пива там нет.

– А голые девушки с плакатами «Олег Кривцов – форевер»?!

– У тебя только одно на уме! – сердито буркнул Жора.

– У меня на уме не одно, а очень даже много! – Олег закатил глаза, потом откинулся на спинку дивана и стукнулся затылком. – Господи, да что вы себя ведете опять, как на похоронах?! Неужели вы не рады, что встретились, что все другие живы?! Что вы за люди?! Да, я прекрасно знаю, насколько плохи обстоятельства, насколько неприятный предстоит разговор, но, черт подери, не собираюсь заранее покрываться плесенью!.. Виталя, если ты и на следующем повороте так же в поток ввинтишься, то наши кишки будут с окрестных столбов снимать! Чего ты так гонишь?! Душевней!

Марина снова закашлялась – на этот раз от отвращения. Олег ободряюще подмигнул ей, потом вытянул шею, глядя вперед, после чего махнул рукой.

– Во! Вон туда! Да-да! Вот тут тормозни! Я сейчас!

Он распахнул дверцу и умчался к длинному ряду тускло поблескивающих под осенним солнцем гаражей. Жора посмотрел ему вслед с невольным восхищением, потом перевел взгляд на Виталия.

– Слушай, скажешь рецепт? Подумать только – пару часов назад был ну полные дрова, а теперь носится, как мустанг по лугам! И сколько энтузиазма!

Виталий хотел было ответить, но тут зазвонил его телефон. Алина подвинулась к раскрытой дверце, закурила и развернулась, болтая ногами и разглядывая возвышавшиеся неподалеку среди голых ветвей купола Покровского собора, на которых играли солнечные лучи, отчего купола казались на редкость добродушными и снисходительными к человеческой глупости и многогрешности. Краем уха она услышала, как Виталий сказал:

– Евсигнеев звонил. Я назначил ему встречу у дома Лифмана, сейчас поедем туда.

– Почему именно туда? – спросил Жора, и Алина повернулась, внимательно глядя на повернутое в профиль лицо Виталия, который быстро нажимал кнопки на своем сотовом. – Ты хочешь забрать его прямо сейчас?

– Да, – Виталий отмахнулся от него, потом прижал трубку к уху. – Здравствуйте. Борис дома? Нет, нет, звать не надо. Передайте, что звонил Виталий. Через пятнадцать минут я подъеду к подъезду, пусть спустится… Ладно, хорошо… Привет, Борь. Мы через пятнадцать минут подскочим, так что собирайся. Да, кое-что обсудить. Только спускайся, когда машину увидишь. Хорошо.

Он опустил руку с телефоном и нахмурился.

– В чем дело? – спросила Алина, потом перевела взгляд на проезд между гаражами, по которому к их машине стремительно неслась, подпрыгивая на выбоинах, белая «Нива». – Что там с Лифманом?

– Какой-то странный у него голос, – Виталий потер нос краешком трубки. – Какой-то слишком… спокойный. Я бы даже сказал, умиротворенный. Когда мы с ним расставались, у него был совсем другой голос… Странно.

– Как бы он действительно не спятил, – заметил Жора, потом его лицо отвердело. – Значит, Евсигнеев… У, сука!

– Держи себя в руках! – посоветовал Виталий, и Алина снова взглянула на него. Голос Воробьева тоже звучал странно, и ей показалось, что дело тут вовсе не в ювелире. – У нас общие дела, не забывай! Все разборки после финиша!

Жора что-то зло буркнул. Марина широко раскрыла глаза.

– Евсигнеев?! Этот псих?! Господи, вы что – спятили все?! Вы забыли, что он тогда сделал?! Вы забыли, что он сделал с трупами?! Вы забыли, что он Жорку застре…

– Это мое дело, поняла?! – вдруг заорал Жора. – Так что заткнись! Тебя он не трогал!

– Все, с меня хватит! – заявила Марина и передвинулась по дивану, потом толкнула Алину. – Выпусти меня! Я ухожу!

Алина взглянула на Виталия, и тот равнодушно кивнул. Тогда она выпрыгнула из «лендровера», и тотчас рядом с ней лихо притормозила «Нива», взметнув тучу пыли. Из машины выпрыгнул Олег и горделиво похлопал ладонью по белому крылу, и Алина невольно улыбнулась – настолько Кривцов был сейчас похож на влюбленного мужа, с гордостью демонстрирующего друзьям свою красавицу-жену.

– Иди, – холодно произнес Виталий. – Если для тебя все это – лишь ничего не значащий сон, то иди. Если тебе наплевать на боль и ужас, которые тебя заставили испытать, если тебе наплевать на то, что твои мозги вывернули наизнанку и выставили напоказ, если тебя совершенно не затронуло то, кем ты была эти три дня, если ты ничего не лишилась, проснувшись, то уходи. Тебя никто не станет удерживать. Раз тебя устраивает роль подопытной свинки, раз тебе неважно, что до конца своих дней ты не будешь знать, что с тобой на самом деле произошло и по чьей вине, уходи! Раз тебе все равно, что где-то на свободе шляется маньяк-убийца, катись! Только никто не даст тебе гарантий, что он не передумает и не начнет устранять приятелей по сну. А ты ведь много знаешь. Ты дожила практически до всех теорий, которые оказались верными. И ему об этом известно. Ну, пока!

Марина застыла на сиденье, кусая губы, потом зло сказала: