Текст книги "Увидеть лицо - 2 (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

– Давно ты в Волжанске? – спросила Алина – скорее для того, чтобы хоть что-то спросить.

– Пару лет. Застрял тут как-то по работе… потом… – Олег махнул рукой. – Как говорится, нет ничего более постоянного, чем временное.

– Ты пробовал искать остальных?

– Нет. Только вас троих. Остальные мне как-то до… все равно, в общем. Разве что Петра чуть-чуть поискал… думал, если помнит чего, так дам в морду! – Олег вздохнул – чуть виновато. – Хорошо, что я его не нашел. А этот… бизнесмен сейчас, значит, бегает в поисках? М-да, ну и дела! Эх, знал бы я, что все это лишь сон… замочил бы его за милую душу, и ты бы, – он косо взглянул на Виталия, – меня не остановил!

– Ладно, – с легким холодком произнес тот, втыкая папиросу в пепельницу, – это все лирика. Лучше скажи – ты с нами или…

– Конечно с вами! – возмущенно перебил его Олег и даже привстал. – С вами, ясен пень! Не знаю, как… каким образом… вообще не представляю, но я хочу найти этих уродов! Гораздо больше, чем Лешку! Этот-то… псих-одиночка, а они… Я вот сижу и смотрю на вас… и знаю то, чего знать о вас, на самом деле, совершенно не хочу! И вы знаете обо мне то, что знать не следует! Обстоятельства приперли… а так бы никому и никогда! И вообще все… такое не выставляют напоказ! Я им покажу тарантулов в банке, орнитологи хреновы!..

– Энтомологи, – негромко поправила его Алина.

– Да неважно! – отмахнулся Олег. Потом свесил руки между раздвинутых коленей и, чуть сгорбившись, совсем другим голосом, ровным и отчужденным произнес:

– Мама умерла. Месяц назад всего… Там… я проснулся, а ее нет…

Не поднимая головы, он почти осязаемо почувствовал, как оказался на пересечении взглядов. Комната наполнилась молчанием до потолка – молчание было каким-то суетливым, и ему казалось, что он слышит шелест, с каким они перебирают слова, пытаясь найти нужные и, возможно, те, которые еще не использовали друг для друга. Но Олегу не хотелось, чтоб они что-то говорили. Он и сам им толком ничего не сказал.

– Вы понимаете, что они сделали? – хрипло спросил он, продолжая разглядывать ворсинки паласа. – Ладно показали и отняли жизнь, о которой каждый из нас мечтал… но это, если говорить откровенно, ерунда! Да, у меня там была автомастерская, а здесь я уже третий месяц без работы, только времянки какие-то… и все мое богатство – моя верная блондиночка, – Олег чуть усмехнулся, – та же «Нива», что и во сне. Ягуара нет, понятное дело… Но знаете, меня это как-то не очень тронуло. Не то, чтобы я смирился… просто не придавал этому такого уж значения. Вам было сложнее… Лифман так вообще еще спит… как я понял… Но дело в другом… Они содрали корку со старых ран! И даже не только потому, что наяву люди, которых мы любили и которые были живы там, мертвы… Это больно, да… но есть худшая вещь. Помнишь, Аль, ты говорила… Вещи, имевшие значение лишь в определенный отрезок жизни, но совершенно утратившие свою важность в дальнейшем… маленькие, но очень большие тайны… Так они вернули обратно этот отрезок жизни! И теперь нет минуты, чтоб я снова и снова не думал – простила ли меня мать за то, что я специально разбил эту дурацкую вазу, которая была так для нее важна?! Теперь я бы не сделал этого снова… но сейчас я взрослый человек и понимаю, что всякое бывает в жизни, вне зависимости, есть у тебя семья или нет. Проснувшись, я бы обязательно пошел к ней и все узнал и попросил бы прощения, потому что действительно считаю, что виноват… Но я уже не могу этого сделать.

– Ты был ребенком, – негромко сказала Алина, и Олег метнул на нее неожиданно яростный взгляд.

– Ты тоже!

– Это совсем другое дело!

– Нет других дел! У меня скоро крыша съедет, потому что я постоянно вижу, как разбиваю эту проклятую вазу! – Олег взмахнул рукой и чуть не столкнул стоявшую рядом тарелку с недоеденными макаронами и мясом. – А вы?! Разве у вас не то же самое?! Я ведь помню, какие вы были!.. Разве вы больше переживаете из-за того, что потеряли сытую, позолоченную жизнь?! Виталя, разве это тебя беспокоит?! Да, там у тебя были все руки на месте, но разве об этом ты сейчас все время думаешь?! А не о том, как был вынужден добить своего пса?! Как был лишен возможности спасти свою сестру?!

Виталий резко развернулся, дернув рукой, и стоявшая на подоконнике пепельница с грохотом свалилась на пол. Закусив губу, он присел рядом и начал собирать окурки. На его скулах играли желваки, глаза нехорошо поблескивали из-под ресниц.

– А ты, Аля?! Оплакиваешь свой утраченный ресторанчик?! Или ту девчонку, которую никак не могла спасти?! Разумеется, что может сделать пятилетний ребенок против троих взрослых уродов… но ты ведь не считаешь это оправданием, а?! До этого сна как часто ты вспоминала?! Думаю, реже, чем сейчас, потому что прошло время! А они это время у тебя отняли! Снова выставили все напоказ!

– Ты ничего не понимаешь! – зло воскликнула Алина, вскакивая. – Я…

– Очень даже понимаю! – отрезал Олег и повернулся к Жоре, словно дуэлянт, выдернувший шпагу из тела поверженного противника и готовый сразиться со следующим. – А ты, Жорка?! Что тебя беспокоит?! Отсутствие гераклического телосложения?! О чем ты жалеешь?! О том, что твой братец… чтоб его!.. жив?! Или о том, что пытался придушить своего отца?! Или о том, что у тебя это не вышло?!

Жора побагровел, но его лицо осталось спокойным. Он извлек из нагрудного кармана очки и надел их, словно для того, чтобы лучше разглядеть разъярившегося автослесаря. Потом выдержал паузу, во время которой Олег бурно дышал, точно пробежал стометровку по раскаленной пустыне, поднял руку с торчащим указательным пальцем и, нажав в воздухе невидимую кнопку, произнес:

– Разве так уж плохо, что тебе вернули совесть?

– Да не совесть мне вернули, болван! – возопил Олег. – Мне вернули мой личный ад, из которого, как мне казалось, я выбрался давным-давно! Всем вам вернули ваш личный ад! Ладно бизнесмен и Ольга – тех по жизни только деньги волнуют… А Лифман?! У него крыша едет только из-за потерянной жизни с Мальдивами, красавицей-женой, шикарной хатой и прочей фигней?! Или из-за чего-то еще?!

Алина вздрогнула, вспомнив разбитый, больной голос ювелира.

Она снова приходит ко мне по ночам вместе со своей Аеной! Опять, как в детстве…

– Я хочу знать – вы все это затеяли только лишь для того, чтобы врачей отыскать?! Или чтоб как-то помочь остальным и тем самым уравновесить свои грехи?.. А найдете – за что именно будете наказывать?!

– Не забывайся! – вдруг заорал Виталий, вскакивая. Пепельница снова полетела на пол. Олег тоже вскочил, взмахнув руками, точно собирался взлететь, и тарелка полетела-таки вниз, что вызвало у Мэй живой интерес.

– Но я же говорю именно то, что есть!

– Говори о себе! – Алина зло прищурилась. – Мы за себя сами скажем!

– Я просто пытаюсь…

– Ты не в том направлении пытаешься!..

– Эй! – громко, но спокойно произнес вдруг Жора. – Эй!

Все трое замолчали и только сейчас осознали, что уже готовы были вцепиться друг другу в горло. Алина отвернулась и опустилась в свое кресло, Виталий вернулся к сосредоточенному собиранию окурков, а Олег сел на корточки рядом с опрокинутой тарелкой и принялся оплакивать свой недоеденный обед.

– Хочешь, еще приготовлю? – хмуро предложила Алина.

– Не хочу, – так же хмуро ответил Олег, вилкой пытаясь сгрести макароны обратно в тарелку. Виталий посмотрел на него, и в его взгляде появилась легкая снисходительность.

– Ты еще подлижи!

– За отдельную плату, – пробурчал спец по транспорту. – А добавишь – так могу всю хату! Только я работаю не на электричестве, а на пиве, учти, так что тебе это дорого встанет! Зато меня не надо возить, я самобегающий.

– Ты опять какую-то чушь несешь!

– Я несу ее постоянно, так что напоминать мне об этом совершенно необязательно.

Виталий фыркнул. Его лицо слегка оттаяло, но взгляд по-прежнему оставался холодным.

– Мэй, подбери!

Чау, терпеливо дожидавшаяся этого приказа, спрыгнула с кресла, протрусила к испачканному паласу, игнорируя опасливо отодвинувшегося в сторону Олега, деликатно взяла одну макаронину и задумчиво застыла, как бы размышляя, что делать дальше. Олег не выдержал и расхохотался.

– Слушай, ну какая занятная псина!

Мэй скосила на него один глаз, потом неспешно вжевала макаронину внутрь и, похрюкивая, принялась деловито подчищать остальное. Олег на всякий случай отодвинулся от нее подальше. В наступившей тишине громко и как-то отчаянно прозвонил телефон, и Виталий машинально хлопнул себя по карману, потом огляделся и сказал Алине.

– Кажется, это твой.

Алина повернулась и едва-едва успела подхватить сотовый, который, вибрируя, уверенно ехал к краю гладкой столешницы. Взглянула на высветившийся незнакомый номер и, прежде чем нажать кнопку ответа, раздраженно спросила:

– Может, все-таки будете смотреть и в другие стороны?!

Виталий, пожав плечами, отвернулся. Жора уткнулся в книгу, а Олег принялся вилкой подгонять откатившиеся макароны поближе к упоенно чавкающей Мэй. При этом на его лице светился абсолютно детский восторг.

Женский голос в трубке был незнакомым и плохо слышным на фоне уличного шума, и позвонившей пришлось повторить свое имя дважды, прежде чем до Алины дошло, что это действительно звонит Ольга Харченко. Та была чем-то взвинчена и говорила торопливо, глотая слова.

– … ресторан «Цезарь»… приезжайте быстрее… я тут стою и смотрю прямо на них… они только начали обедать… так что успеете… только быстрее… она – сто процентов, чтоб я ее не узнала… от самой ювелирки… на машине… амбал какой-то… и не знаю, с какой стороны…

– Погоди! – решительно прервала Алина этот бессвязный словесный поток. – Кто в этом ресторане? Кого ты узнала?

Голос Ольги куда-то пропал и тут же снова появился, прихватив только окончание, по которому, впрочем, было нетрудно восстановить потерянное слово.

– …дь! Говорю же – Маринка! Ее лицо ни с чьим не спутаешь! Глаза все те же… волосы до земли!.. Обедает со своим хахалем! Вы едете или как?!

– А ты не пробовала с ней заговорить?

– Нет! – наступила короткая пауза, после которой Ольга сердито добавила. – Я боюсь. Давайте сюда! Я возле входа буду!

Что-то брякнуло, и трубка затихла. Алина сжала ее в пальцах и в двух словах поведала остальным о состоявшемся разговоре. Олег сразу же вскочил.

– Так поехали! Чего тянуть-то?!

– А вдруг это тоже часть эксперимента? – неожиданно произнес Жора, вытягиваясь в кресле. – Как-то все уж очень складно стало получаться. Все так быстро находятся, прямо диву даешься! То никого не было, а то вдруг целая толпа! Вы чудом встретились. Петра нашли случайно. Ольгу практически тоже… Олег вдруг решил зайти и еще раз проверить, а тут я такой красивый выхожу. Странновато вообще-то. Может, они специально оставили нам память об этом сне и сами же нас свели?

– Опять гипноз?! – вскипел Олег, хватаясь за голову. – Замолчишь ты или нет со своими теориями?! Мне уже во сне одной твоей теории хватило, когда ты заявил: «А вдруг меня, граждане, не существует?! Вдруг я ваша иллюзия?!» Вся компания после этой теории чуть не свихнулась, пытаясь вычислить, кто из них галлюцинация. А Евсигнеев пошел еще дальше – на пра…

– Хватит! – перебил его Виталий. – В чем-то Жорка, может, и прав…

Алина хотела было озвучить свои недавние мысли насчет связей, но не сделала этого, решив, что будет только высмеяна. Вместо этого она заявила:

– Лично меня никто не заставлял идти в сторону моста! И уж тем более налетать на тебя! Или ты, Жора, пытаешься сказать, что кто-то из нас с ними заодно? Например я, раз все это начала, собственно?!

– Между прочим, это я все начал! – напомнил ей Олег сердито. – Просто у меня не сразу получилось, потому что этот кретин, его братец… За такие дела в древности…

– Господи, это когда-нибудь закончится?! – Виталий с грохотом поставил пепельницу на столик, не дав Олегу продемонстрировать свои познания в истории. – Все, поехали!

– Я передумал! – мрачно сказал Олег. – Если б она Светку нашла, то еще ладно. А что Маринка, что сама Олька – обе крысы! Хоть и ноги у них ничего. Я б лучше тут посидел, с собачкой поиграл…

– Мэй! – негромко произнес Виталий. Чау вздернула голову, правильно истолковав нотки в голосе хозяина, посмотрела на сидящего рядом на полу Олега и, сморщив морду, несколько раз мелко клацнула зубами.

– Бух!

– Я ж не сказал, что отказываюсь! – пояснил Кривцов, поспешно вскакивая на ноги. Алина задумчиво покачала головой.

– Она узнала Маринку сразу… Что-то тут не так. Мне казалось, что здесь Рощина должна выглядеть иначе. Помните, она говорила про глаза в зеркале ванной? Странно. Олег, ты как себя чувствуешь?

– Намного лучше, но, конечно, хуже, чем лет в шестнадцать.

– Тогда поедешь со мной. Ты ведь все равно не жаждешь Ольгу увидеть? А мне надо квартиру проверить – неспокойно, когда она пустая стоит. Там вещи чужие – еще вынесут. Да и животинку надо покормить – она, наверное, уже всех пауков в округе подъела и скоро начнет жевать обои.

– Ну, так после встречи я тебя и завезу, – недоуменно сказал Виталий. Алина покачала головой.

– Нет, мы сделаем это параллельно, чтобы не тратить время. Днем мне вряд ли что грозит, к тому же со мной будет Олег. Он кого угодно до смерти напугает своими кошмарными полосатыми трусами!

– Ха! – презрительно отреагировал Олег, но тут же добавил: – Нет, ну я поеду. Конечно. У тебя будет стопроцентный дефенз! Рядом со мной опасность не ночует!

Сразив всех этим неожиданным заявлением, он повернулся и направился в прихожую. Виталий неодобрительно покачал головой, потом взглянул на Алину.

– Знаю, что тебя не переубедить, но раз ты с Олегом… Только, смотрите, поосторожней. А может, все-таки…

– Не может! – решительно отрезала Алина. – Обещаю, глупостей, как тогда, делать не буду! Туда и обратно. Без импровизаций. Это все-таки моя квартира, у меня другой нет!

– Ты так не хочешь встречаться с Маринкой? – осведомился он, и в его голосе Алине почудилась насмешка. Она холодно усмехнулась и молча прошла мимо, чуть задев его плечом. Виталий тоже усмехнулся, не повернув головы, но в его усмешке холода не было. В который раз он сказал самому себе, что совершенно не понимает женщин, а еще больше – одну из них, которая постоянно пытается что-то доказать неизвестно зачем и неизвестно кому. Интересно, знает ли она это сама?

* * *

Жора поглядывал на Виталия не без удивления. Ему уже доводилось ездить вместе с ним, и до сих пор Воробьев казался ему весьма хорошим и интеллигентным водителем. Но сейчас Виталий то и дело кого-нибудь беззастенчиво подрезал, зло сигналил и ругался в приоткрытое окно последними словами. За отрезок пути от своего дома до ресторана он нарушил почти все, что было возможно, и Жора не понимал, как его до сих пор не остановили гаишники и не лишили прав до скончания веков или, хотя бы, до предъявления не меньше пятисот долларов. В конце концов, правильно поняв причину его необычайного раздражения, он осторожно сказал:

– Да все нормально с ней будет. Не такой же он дурак, чтобы днем.

– А гарантии?! – Виталий шлепнул ладонью по рулю, отчего «лендровер» в очередной раз злобно рявкнул, потом закричал в окно. – А какого хрена ты поворотник включал?! Для красоты?! На трамвае б ездил! Вместе со своей консервной банкой!

– Тогда зачем ты ее отпустил? – спросил Жора с искренним недоумением. Виталий посмотрел на него с досадой.

– Не отпустил – было б еще хуже. Начались бы опять разглагольствования по поводу ущемления личной свободы и прочих глупостях. Ну, она с Олегом… одну бы я ее не отпустил. Нет, ну что за человек – накануне чуть к праотцам не отправили, а теперь!.. Как назло все делает! Инстинкт самосохранения вообще… – Виталий красноречивым взмахом руки заменил конец фразы и снова схватился за руль.

– А может, она пытается его выманить? – задумчиво произнес Жора, сдвигая очки на нос. Виталий свирепо покосился на него.

– Спасибо, успокоил!

Когда джип притормозил неподалеку от сияющего огромными панорамными окнами ресторана, они сразу же увидели Ольгу. Харченко сиротливо стояла возле главного входа и курила, внимательно глядя в окно. Жора вздрогнул и зажмурился, потом хрипло и как-то жалобно сказал:

– Слушай… ты сходи, поговори, а я в машине подожду.

– Жора, – Виталий взглянул на него в упор, и в его взгляде было искреннее участие, – рано или поздно тебе все равно придется с ней общаться. Лучше это сделать пораньше. Что ты как чумной?! Нормальный парень. Перестань ты в самого себя заматываться!

– Тебе легко говорить!

– Брось! Разве у тебя с ней кроме секса было что-то еще?

– А этого мало, что ли?

– Детский сад! – сказал Виталий с усмешкой и открыл дверцу. – Пошли, она тебя не съест! Сказанет чего-нибудь, конечно, не без этого. А ты парируй! Не как братца, конечно… но изъясняться-то ты умеешь. У тебя мама профессор. Выходи, или вытащу тебя за очки!

– Алогичная угроза, – пробурчал Жора, выбираясь из машины. Пока они шли к Ольге, он старательно смотрел в сторону, на приближающееся огромное окно, поэтому чуть не налетел на какого-то прохожего.

– Наконец-то! – сварливо сказала Ольга, нервно переступая с ноги на ногу, и Жора невольно уставился на ее обтянутые черными колготками колени. – А где Аля?

– Поехала по делам.

– А это кто? – Ольга равнодушно кивнула в сторону Жоры. Виталий промолчал, и Жора, поняв, что ему придется представляться самому, нахмурился и сказал Ольгиным коленям.

– А здорово мы тогда в бассейне напились, да?

Брови-усики Харченко вспорхнули почти до линии волос. Она вытянула шею вперед, вглядываясь ему лицо, потом одними губами спросила:

– Жорка?

– Угу. Прошу любить и жаловать. Точнее, любить не обязательно, а вот жаловать желательно, иначе могу и обидеться.

Ольга протянула тяжелую ехидную паузу, потом у нее вырвалось.

– М-да.

– Все, ритуал приветствия закончили, теперь давай по делу! – Виталий оглянулся по сторонам. Ольга механически кивнула.

– Да, да… Слушай, а у тебя тут хоть такой же… ладно, потом поговорим, – она с трудом оторвала взгляд от Жориного лица, которое тут же покраснело – Жора прекрасно понял, что Ольга хотела спросить. – В общем, захожу я сегодня в одну ювелирку, у меня там… ну неважно!.. смотрю – Маринка! Возле витрины, колье себе выбирает. А рядом ее хахаль громоздится… вот я и не решилась к ней подойти. Купили они колье, вышли, сели в тачку и поехали. Я машину поймала – и за ними. Они здесь тормознули и вошли внутрь. Теперь сидят и обедают, а я на них любуюсь. Знаете, что они заказали?..

– А ты чего внутрь не зашла? – рассеянно поинтересовался Жора, пытаясь издалека что-нибудь рассмотреть в бликующем окне. Ольга постучала себя указательным пальцем по лбу.

– Соображаешь?! Ты хоть знаешь, какие там цены?! Меня, между прочим, расходными никто не снабжал! Слушай, а что у тебя-то с лицом? Что-то все, кого приводит на встречу Виталик, разукрашены синяками. Это уже подозрительно.

– Где они? – спросил Виталий, уже вплотную подошедший к окну. Ольга мгновенно оказалась рядом и осторожно вытянула пальчик в нужном направлении, и два нетерпеливых взгляда тотчас проследовали за ним.

Не узнать Марину было невозможно. Она сидела за одним из центральных столиков и как раз подносила к губам бокал с искрящимся шампанским. Солнце играло золотом в ее распущенных роскошных волосах, притягивая взгляды практически всех посетителей ресторана. На ней было длинное небесного цвета шелковое платье. Марина сидела в профиль, и им хорошо было видно ее улыбающееся лицо. Поставив бокал на столик, она постучала по нему длинным ногтем, потом что-то сказала и дотронулась пальцем до лепестков одной из темных роз, которых перед ней на столе стоял огромный пышный букет. Сидящий вместе с ней человек – огромный, с грубым лицом и зачесанными назад волосами, расплылся в удивительно умиленной улыбке.

– А она и здесь неплохо устроилась! – в голосе Ольги прозвучала плохо скрываемая зависть. Жора покосился на нее. Его лицо было безмятежным, но в глазах Вершинина Виталий, взглянувший на него в этот момент, увидел откровенный ужас. – И что нам теперь делать?

– Ждать, – коротко ответил Воробьев и извлек свой неизменный «Беломор».

Марина и ее спутник покинули ресторан, когда он почти докурил папиросу. Рощина шла чуть впереди, в наброшенном на плечи кашемировом пальто, держа в руках охапку роз и безоблачно улыбаясь – как идущему рядом с ней мужчине, так и всему миру – и увидев эту улыбку, Виталий насторожился. Улыбка не только не подходила человеку, вернувшемуся из ночного кошмара через жуткую боль и страх – она не подходила именно самой Марине. Улыбка была слишком… слишком хорошей.

– Марина! – громко позвал он. Женщина не отреагировала. Она спокойно подошла к сверкающему, ярко-синему «соверену» и остановилась, выжидая, когда ей откроют дверцу. Виталий еще раз позвал ее, потом подошел к ней и негромко спросил:

– Простите, вы Марина?

Она повернула голову, и чудесные аметистовые глаза оглядели его удивленно.

– Нет, вы ошиблись. Я не Марина.

– Точно? – некстати брякнул Жора, высунувшись из-за его плеча, и Виталий, не обернувшись, протянул руку и задвинул его обратно. Женщина засмеялась, показывая великолепные зубы.

– Конечно точно. Я хорошо знаю свое имя, а называться чужим привычки не имею.

– Что вам нужно от моей жены?! – угрожающе прогудел мужчина, вырастая перед Виталием и полностью заслоняя от него женщину с аметистовыми глазами.

– Совершенно ничего, – заявила Ольга, становясь рядом с Виталием, – мы просто кое-кого ищем, а ваша жена очень похожа на нашу… Просто, нам показалось, что она могла бы нам помочь.

– Помочь каким образом? – голос мужчины стал еще менее доброжелательным, но тут на плечо ему легли тонкие пальцы и успокаивающе огладили.

– Гарик, подожди. Вы объясните толком, что хотите?

Сразу же присмиревший Гарик отошел чуть в сторону, сунув руки в карманы светлых итальянских брюк, и оттуда упреждающе поглядывал на странную троицу, давая понять, что им лучше вести себя хорошо.

– Скажите пожалуйста, вы никогда не работали в парикмахерской под названием «Геба»? Давно, еще в…

Женщина перебила Виталия легким покачиванием головы.

– Нет, что вы! Я юрист и ничего не понимаю в прическах. И о такой парикмахерской никогда не слышала.

– Так значит, вы не Марина, – произнесла Ольга обвиняющим тоном, словно уличала женщину в каком-то преступлении, и та снова засмеялась. Смех у нее был чистый и звонкий, совсем не похожий на тот, каким смеялась Рощина.

– Нет. Я Екатерина.

– В таком случае, не знакомы ли вы с парикмахершей Мариной Рощиной? – спросил Жора, которого осенила догадка. Екатерина кивнула.

– Да, конечно. Это мой личный парикмахер, она ходит по вызовам на дом. Но, уверяю вас, она на меня совершенно не похожа.

– А где ее найти, вы не знаете?

В аметистовых глаза появился тонкий ледок.

– Смотря, с какой целью вы ее ищете. Судя по вашему поведению, вряд ли из-за характера ее профессии.

– Понимаете, я познакомился с девушкой, – меланхолично произнес Виталий. – Ну просто копия вы! Я как вас увидел, прямо… думал это она. Только у нее глаза другого цвета… Она назвалась Мариной Рощиной, сказала, что работает в «Гебе»… Мы встречались несколько раз, но потом она пропала. В «Гебе» о ней слыхом не слыхивали. Понимаете, мне очень нужно ее найти.

Екатерина легко улыбнулась.

– Судя по тому, как вы отчаянно врете, вам она действительно очень нужна. Телефона я вам, разумеется, не дам, но могу сказать, что несколько раз в неделю она работает в салоне красоты «Клеопатра», недалеко от площади Нефтяников. Так что решайте свои дела официальным образом, при свидетелях. И учтите, – она погрозила ему пальчиком, обвитым изящным золотым кольцом с сапфиром, – мы с Гариком запомнили ваше лицо очень хорошо.

Виталий усмехнулся, потом взял ее за руку и поцеловал тонкое запястье.

– Гарик печалит больше всего. Спасибо вам.

Екатерина улыбнулась, потом грациозно скользнула в машину. Гарик, открывший перед ней дверцу, напоследок одарил Виталия уничтожающим взглядом, после чего с размаху сел на водительское сиденье, отчего «соверен» покачнулся. Виталий отвернулся и в сопровождении Ольги и Жоры направился к своей машине, на ходу доставая телефон и проверяя, не пропустил ли он какого-нибудь звонка.

– Как она поняла, что ты врешь? – удивленно спросил Жора. – Я так почти поверил, что ты печальный воздыхатель, разыскивающий утраченную любовь.

– Просто ты не видел выражения моего лица, – ответил Виталий, открывая дверцу. – Роль печального воздыхателя для меня в новинку, и тут я дал маху.

Ольга засмеялась, потом посмотрела вслед мягко укатившему «соверену» и с отчетливым облегчением произнесла:

– Слава богу, что это не Маринка.

* * *

Олег разговаривал беспрерывно, словно был лишен общения с человеческим существом долгие годы, – и пока они ехали в маршрутке, и пока шли по улице. Говорил он громко, со знакомым юмором, украшая разговор цветистыми оборотами, жестами и вскриками, поклонами и реверансами. Он ухитрился сделать реверанс, даже сидя в кресле маршрутки, и остальные то и дело косились на него. Один раз обернулся даже водитель, из-за чего чуть не прозевал упреждающий глаз светофора. Алина, смеясь, то и дело дергала Кривцова за рукав куртки.

– Олег, ты потише. Люди ведь тебя не знают. Решат, что ты буйнопомешанный, и сдадут куда надо. Будешь сидеть в мягкой комнатке и играть в кубики.

– Хе! – презрительно сказал Кривцов. – Был я как-то в психушке по одному делу. Нет там никаких комнаток! Просто один большой барак, набитый привидениями. А что касается помешанности… современная молодежь мужского пола – вот кто настоящие помешанные. Иду я недавно… не помню, откуда… а почти рядом со мной чешут два паренька лет по девятнадцать. А перед ними стайка девиц такого же возраста – хорошенькие такие, вкусные и главное – все в миниюбках! И ножки у всех – ну на загляденье! – Олег широко улыбнулся, вызвав в памяти эту картину. – Сразу же наводит на мысли… А эти два дебила идут и знаешь, о чем говорят?! О своих мобилках! Такая-то модель, такая… такие-то навороты… Прямо перед ними идут такие ноги… а они о каком-то железе! На девчонок – вообще ноль внимания, словно их и нет! Чтоб я в свои девятнадцать… да ни за что! А сейчас постоянно вижу вокруг вот таких вот зомби! На уме только телефоны и компьютеры, ну и, соответственно, виртуальный секс! А живые бабы им неинтересны! Идут, бубнят себе чего-то – коннектинг-неконнектинг… урлы какие-то, серваки… прочая дребедень. В телефоны свои уткнутся… Они б не перестали о своих мобилках говорить, даже если б девчонки вокруг них голыми бегали! Куда мир катится, подумать страшно! Нет, слава богу, мое поколение другим было!

– У каждого поколения свои ценности, – заметила Алина. – То, что было интересно нам, для них особого значения не имеет.

– Но не до такой же степени! – Олег пожал плечами, широко разведя при этом руки, в которые чуть не угодила какая-то зазевавшаяся женщина. – Я уж не говорю о духовных ценностях, но наше поколение всегда можно узнать по его реакции. Как оно радуется, глядя на красивые женские ноги.

– Или как вздрагивает, увидев по телевизору «Лебединое озеро» и думая, к чему бы это?

Олег расхохотался, потом взглянул на нее с удивлением.

– Ты это помнишь? Я думал, тебе… сколько?

– Помню не очень хорошо. В то время я была сопливым подростком, и всех нас больше всего волновало, что в случае победы этих вспутченных нас опять заставят носить школьную форму, эти жуткие пионерские рубашки и костюмы отвратительного цвета… Ну, вот и пришли. Вон мой дом.

– Вижу, – сказал Олег прищуриваясь. – А еще я вижу возле первого подъезда хорошенькую мамзель, которая машет нам. Она приветствует тебя, или выражает свое восхищение мне? Мне бы больше понравилось второе.

– Это Женька, моя подруга, – Алина улыбнулась.

– А мальчонка рядом с ней – ее сын, конечно же?

– Да. Но она в разводе.

– Правда? – Олег сдвинул кепку на затылок. – Как интересно. Жизнь полна сюрпризов! Надеюсь, ты нас познакомишь? Я не собираюсь скромно стоять в сторонке! Боже мой, какие формы!..

– Кривцов! – сказала Алина с неожиданной свирепостью. – Если ты хотя бы попытаешься нанести Женьке хоть малейший вред, я посажу тебя на кол! Ее бывшему мужу я в свое время чуть не проломила скалкой голову, так что могу тебя уверить…

– Эй, эй! – живое лицо Олега исказилось в шутливом испуге, и он закрыл голову руками. – Нельзя так со мной! Я нервный! Я очень чувствительная натура… но какие формы! Аль, не надо на меня зубами скрежетать! На самом деле я очень милый. Я никогда не подойду к девушке с дурными намерениями, только с самыми лучшими… особенно к девушке с такими формами…

Алина на ходу надвинула кепку ему на нос, и Олег тут же начал жалобно причитать, что никто в этом жестоком мире не понимает порывов его нежного, романтического сердца. Подойдя к Женьке, она поздоровалась с ней, после чего с деловым видом обменялась с Вовкой крепким рукопожатием. Женька мгновенно углядела ее разодранную щеку и всплеснула руками.

– Господи, что случилось?! Тебя нельзя одну отпускать! Аля, что это?!

– Да ерунда. Шла навеселе, споткнулась, упала, подняли, унесли. Не, Жень, честное слово, просто нелепая случайность!

– А имя есть у нелепой случайности? – сурово вопросил Вовка, косясь на Олега, взгляд которого после его слов сразу же стал очень задумчивым.

– Говорю же, просто упала.

– Ну-ну, – сказал Вовка, давая понять, что он ей нисколько не верит. – И это ты постоянно вдалбливаешь мне, что врать нехорошо!

– Это смотря в каком случае, – встрял не выдержавший Олег. – Потому что если она спросит меня, хорошо ли она выглядит, я скажу «да». Не могу же я сказать, что она выглядит так, словно после умывания вместо полотенца утерлась пластом наждачки. Во-первых, это обидно для нее, а во-вторых, – он запнулся, когда Алина двинула его локтем в спину, – больно для меня.

Глаза Вовки стали такими же задумчивыми, как недавно глаза самого Олега. Женька нахмурилась, потом вопросительно посмотрела на Алину.

– Олег, познакомься, это Евгения, – сказала Алина в быстром темпе, – Евгения – это Олег, мой друг. Всем очень приятно.

Она произнесла слово «друг» с отчетливой интонацией отчуждения, чтобы Женька сразу же поняла, что ничем большим Олег для нее не является, и подруга может предпринимать какие-нибудь активные действия, если ей этого захочется.

– Евгения! – повторил Олег, томно закатывая глаза, отчего его кепка почему-то съехала еще дальше на затылок. – Вам удивительно идет это имя! В переводе с греческого означает «благородная»! Как точно содержание схвачено формой! Мадемуазель, позвольте чмокнуть вас в благородную кисть!

Он схватил Женьку за руку и поцеловал прежде, чем та, не привыкшая к подобному обращению, успела испуганно ее отдернуть.