Текст книги "Кстати о любви (СИ)"

Автор книги: Марина Светлая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Росомаха: И скорее всего, она не в твоем вкусе.

Росомаха: У тебя вообще все другое, не такое, как у нее.

Росомаха: Ну, в смысле… допустим ты – это ты, а она твоя фанатка.

Росомаха: хотя нет, не фанатка… короче! Дура она какая-то!

Тоха: Заканчивай предысторию. Вопрос в чем?

Росомаха: ща

Росомаха: в общем, не имея к тому почти никаких предпосылок, кроме надуманных ее тупой головой, она тебя поцеловала.

Росомаха: твоя реакция?

Тоха: с кем ты там уже целовалась?

Росомаха: да я про гипотетическую девушку говорю, дебил!!!

Тоха: уууууу

Тоха: а я уж обрадовался. Руська мужика завела!

Росомаха: ха! нас на пушку не возьмешь, не на тех напали!

Росомаха: я жду ответ. Твоя реакция?

Тоха: это зависит от того, как я к ней отношусь. Если нравится – реакция будет весьма… хмм… ощутима.

Росомаха: пошляк!

Тоха: правда жизни

Росомаха: а если она тебе и правда похер?

Тоха: постараюсь улизнуть как можно дальше и как можно быстрее. Тебе зачем это все?

Росомаха: сюжет обдумываю

Тоха:????

Росомаха: сценарий, блин, пишу! Попробую толкнуть его твоему агенту, у нее связи, все дела

Тоха: фейспалм

Росомаха: иди в пень!

Вздохнула и захлопнула крышку ноутбука.

Взглянула на часы.

23:43. Как спать?!

Спать она не могла. Сидела в пушистой оранжевой пижаме на полу посреди комнаты и мрачно обдумывала перспективы. Разумеется, те были отнюдь не самыми радужными. Даже, наверное, совсем никаких не было.

Она его поцеловала.

Сегодня она поцеловала Егора Лукина.

В смысле… впервые за последние два года ей вообще пришло в голову кого-то целовать. Да и много не понадобилось. Взрыв, подобный вспышке на солнце, в ее мозгах случился как-то мгновенно, в одну секунду. В следующую она уже набросилась на ничего не подозревающего мужика. Правда, тот не отстранился. Но у него и времени для маневра не было.

На какую-то секунду Росомаха задумалась. Может, ей это все приглючилось? Не могло такого быть, не с ней…

Но нифига. Она. Его. Поцеловала.

Причем совершенно ясно осознавая алгоритм того, что произойдет в дальнейшем. Вариантов два.

Первый. Лукинский интерес к своей персоне она попросту придумала, принимая желаемое (как-то неожиданно очень желаемое) за действительное. А на самом деле не было ничего там, в той гребаной Одессе. Ей показалось. Она не нравится ему и не кажется привлекательной. В этом случае итог закономерен и недвусмысленно озвучен Тохой. Лукин попросту быстро свалит из ее жизни – ровно так, как ретировался в свой подъезд. И больше не напомнит ей о своем существовании.

При таком раскладе имелись свои плюсы.

Например, ей больше не придется рассматривать его рыжую щетину с утра пораньше. И думать о том, откуда он взялся на ее голову.

Минусы, конечно, тоже есть, но пока она осознала только один, весьма жирный. Возможного приятельства – причем не самого бестолкового – она сегодня лишилась точно. Зато в жизни появится определенность.

Не самый худший расклад, между прочим!

Второй вариант она усердно отметала ввиду его совершенной невозможности. Она, Руслана Росохай, нравится Лукину, и он правда с ней флиртовал. И тогда ее поцелуй должен послужить для него поводом продолжать… типа поощрения. Черт! Бред, не бывает так, глупость немыслимая!

Но не признавать того факта, что одно его присутствие рядом вносит нереальную смуту в ее достаточно закаленную душу, Руслана уже не могла. Даже если она была безразлична Лукину, Лукин не был безразличен ей. И откуда взялось… вот это… она не имела представления. Беда.

– Беда, – вслух повторила Руська, отпихнула ногой в зеленом шерстяном носке подальше свой ноутбук и неохотно поднялась с пола, отправившись в постель.

Заснуть не получалось. Промучилась жужжанием улья мыслей между собственных ушей почти до самого утра, чтобы отключиться только к четырем часам. Сделав при этом единственно возможное умозаключение.

– С днем рождения и Новым годом он тебя точно не поздравит, дура, – пробормотала она, когда глаза закрывались от усталости, накатившей с новой силой. И уверенная, что больше в жизни его не увидит, Росомаха все-таки заснула.

С тем, чтобы уже около полудня проснуться от звонкой трели телефона под подушкой.

На дисплее высвечивался номер Егора Лукина, но этого она не увидела, с закрытыми глазами поднеся трубку к уху и принимая вызов. Иначе у нее наверняка была бы возможность хотя бы перевести дыхание.

– У, – сонно поздоровалась Росомаха.

– Угу! – услышала она в ответ. – За ночь человеческий язык забывается, да? Или только для меня такой эксклюзив?

Руська резко подорвалась с подушки и приняла положение сидя, глядя прямо перед собой и едва ли что понимая от растерянности.

– Привет, – выдохнула она в трубку.

– Привет.

– Ты… ты разбудил просто…

– Случается. Я машину с памперсами пробил.

– Уже? – ее брови взмыли вверх. Сама она успела только «пробить» Тоху на ржач и дыру в броне собственной веры в себя.

– Активных телодвижений не потребовалось.

– Узнал что-то полезное?

– Владельца грузовика. Фирма-перевозчик.

– Юрлицо. Адреса, пароли, явки?

– А есть варианты?

– Ладно… офис у них хоть в Киевской области, или мне опять рюкзак собирать?

– Неужели ты его разбираешь? – хохотнул Егор.

– Случается.

– Ну в этот раз не пригодится.

– Да?

– Могу принести клятву на Святом писании.

– Ты же атеист!

– Ты хочешь об этом поговорить?

Вообще-то ей было пофигу, о чем говорить с ним, лишь бы говорить. И это нерациональное пугало ее. То ли спросонок, то ли от недостатка серого вещества в мозгах.

– В другой раз, – одернула она саму себя. – Так куда ехать?

– В Макаров. Судя по адресу, они сидят в квартире в обычном жилом доме.

– Ты все-таки волшебник.

– К сказкам я отношения не имею.

– Тогда о насущном! Я прямо сейчас туда сгоняю. Адрес сбросишь в вайбере?

На том и порешили.

Ничего сказочного в происходящем, действительно, не было. Обыкновенная проза жизни, в очередной раз долбанувшая Лукина. Нарвался он сам, позвонив накануне вечером в Париж. Между пониманием, что зря это делает, и надеждой, что Ольга одумалась, Егор выбрал второе. И вместо пожелания спокойной ночи от жены, выслушал тираду от свекра. Оказывается, Оля по-прежнему не желает с ним разговаривать, но обо всем с ним договорилась.

Ее договоренность сводилась к испытыванию характера Лукина, и Егор это осознавал. Ольге нужен Озерецкий у ее лапок. Да и собственный муж там же.

Подобная светлая мысль оптимизма не внушала, цена по-прежнему не устраивала, и он принял единственно правильное решение – пойти спать.

Спал крепко, но проснулся все в том же замкнутом кругу, в котором бродил который день. Если не считать времени, проведенного с Русланой. Ее расследование хоть в некоторой степени отвлекало, заставляло думать о другом, переключаться на чужие заботы.

И, вдохновившись сделанным умозаключением, Лукин первым делом по приезду в офис заявился к Марценюку.

– Есть партийное задание!

Марценюк оторвался от монитора и глянул поверх очков на начальника. Вид его был в эту минуту традиционно для последнего полугодия помятым – собственно, таким он стал с тех пор, как они с супругой завели второго ребенка. Недосып.

– Я беспартийный, – огрызнулся он.

– Неважно. Нужно всего лишь узнать, кому принадлежит машина.

– Я теперь еще и штатный сыщик?

– Марценюк, я в тебя верю! – сказал Егор и быстро написал несколько цифр, которые запомнились, когда Руслана размахивала своим трофеем перед его носом.

– Совести у тебя нет.

– Есть! – уверил Лукин.

– Ладно. Как срочно надо?

– Вчера.

– Сатрап.

Но хозяина грузовика Марценюк нашел, и около полудня Егор звонил Руслане. А уже к концу рабочего дня ему перезвонила сама Росохай – почти что с отчетом.

– Шарашкина контора! – рявкнула она в телефон.

– Не ори, я хорошо слышу.

Последовала пауза. Краткая, но ощутимая. После чего голос стал наполовину тише.

– Прости. Короче, я там была и еще в одном месте. Кое-что узнала, но такое… вилами по воде.

– Сочувствую.

– Я тебя не отвлекаю?

– Нет. Что-то надо?

И снова Руслана замялась. Это было слышно даже через телефон и энное количество километров, разделявших их. Ощущение напоминало то, что было в машине последний час пути по Киеву. Напряжение по консистенции – хоть ножом режь. Потом трубка снова «заговорила»:

– Я подумала… может, мы встретимся, я тебе детали расскажу? Типа… один ум хорошо, а два лучше?

Теперь пауза возникла со стороны Егора. Такая же краткая.

– Сильно глухо?

– Средней степени глухости, – медленно ответила она и тут же затараторила: – Если ты занят, некогда, лень или не хочешь, скажи, что занят, и я отстану.

– Не занят. Куда приехать?

Временное молчание определенно становилось регулярным для их общения. Причем с каждым разом оно длилось все дольше. Зато раздавалось потрескивание, рев мотора – она явно была за рулем – и, вроде бы, ее дыхание близко к микрофону.

– Никуда ехать не надо, – наконец сказала она. – Я все равно в дороге. Давай подъеду к редакции, у вас там ресторанчик рядом, куда меня твоя переговорщица приглашала. «Артхаус», по-моему. Идет?

– «Артхаус», – машинально повторил Лукин, зацепившись за другое. – Моя кто?

– Парламентерша. По поводу Озерецкого. Прости, я не запомнила, как ее звали.

– Я… – Егор снова завис. Он-то прекрасно знал, как ее звали. Парламентерша-переговощица. Молодец, чего уж! – Ладно, проехали. Я буду.

– Давай через час? Я еще на пути в Киев.

– Давай, – согласился Егор, отключился и отбросил трубку.

Та глухо шмякнулась об стол.

«Бабы – дуры», – настойчиво вертелось в голове. Одна помешалась на Озерецком, другая с поцелуями… А кстати, что это вообще было?! Еще не хватало, чтобы Ольга оказалась права. Что там она говорила про старых дев… Им много не надо, как-то так. Действительно, что ли, не надо?

Лукин чертыхнулся. Угодить в центр тотального идиотизма оказалось неприятно. Он резко поднялся из кресла. Сунул в карман телефон и вышел из офиса – подождать можно и в ресторане.

Там устроился в дальнем углу зала на мягком диване и медленно цедил джин, поглядывая по сторонам. Росомаха примчалась минут на десять раньше назначенного времени. Влетела снарядом и замерла на пороге, вглядываясь в лица. Было в ней сейчас что-то немного другое. Красный шарф сменила на зеленый, отчего тот слился с изумрудными прядями. Рюкзака за плечами не наблюдалось, зато наблюдалась сумка для ноутбука в руках. И вместо желтых кроссовок были теплые ботинки.

Увидев Лукина, махнула рукой в такой же зеленой, как шарф, перчатке. И помчалась к нему через зал, поминутно налетая то на клиентов, то на официантов. Приземлился этот пестрый «снаряд» точно в цель – на соседний от Егора диванчик. И тут же выдал:

– Привет еще раз. Прости, что дергаю, у меня уже голова от этого всего кругом.

– Скорость сбавить не пробовала? – спросил Лукин безо всякого интереса.

– Мой дипрук говорил, что надо ковать железо, пока оно горячо. Никому не нужны сенсации с запахом нафталина.

– Тогда рассказывай про железо. Есть хочешь?

– Хочу, я без обеда. В общем, перевозчики вообще типа ни при чем. Я не я, и хата не моя. Этот мужик, директор их, съехал на то, что они работают с логистической фирмой. И машину просто заказали у них из Одессы, отгрузка в порту была. С документами все нормально, по накладным реально памперсы перевозили, тем более, экспедитор груз принимал в Одессе, и он же следил за погрузкой. Заказ был в Винницу, на какую-то оптовую базу. Водила типа вообще не в теме и не при делах. Врут же! Не стыкуется с тем, что Андрейка говорил!

– Андрейка наговорил, – подтвердил Егор.

Пока Руслана рассказывала, он позвал официанта, который и материализовался рядом. Лукин кивнул на девушку, и меню оказалось перед ней. Она же, не отвлекаясь, продолжала вещать:

– Ну смотри. О том, что в машине был кто-то, кроме водителя, вообще речи не шло. То есть, какой к хренам экспедитор? Во-вторых, Андрейка утверждал, что, когда стопанули на посту этого героя, он сам и звонил куда-то. Тебе не кажется, что не так уж он и не в курсе?

– А может быть, что тот, с кем ты разговаривала, на самом деле ни в какой Ульяновке не был?

– Утверждает, что был. Якобы, кроме договора и накладных, есть путевой лист, но мне его, как ты понимаешь, никто не показал.

– Даже если бы и показал. Написано, что ездил Вася Пупкин. Ты даже с этим Васей пообщалась. А на самом деле в Ульяновке тормозили Гогу Георгадзе. Который знал, что везет и кому звонить. Есть что будешь?

Руслана на мгновение вынырнула из своего ребуса, что тут же отразилось в глазах. Она вернулась из своего путешествия на эту землю. Быстро глянула на меню и пробормотала:

– Вкусы с твоей парламентершей у меня не очень совпали, помидоры с авокадо я так и не оценила.

– Это же не все?

– Ок, семга была терпимой, ее сложно испортить. Вот! – она ткнула пальцем в меню. – Лазанью и кофе. А ты?

– Кофе, – сказал Егор официанту и снова посмотрел на Руслану. – Ты точно больше ничего не хочешь сказать о своем пребывании здесь в прошлый раз?

– Понял, не дурак, – пожала она плечами. – На эту тему больше не прикалываюсь. Так вот про Пупкина. Наш гребаный Пупкин в итоге вообще на меня наехал, что не моего ума дело – его работа. Признаю! Где-то прав! Но хамло. И после этого у меня оставалось два варианта. Первый мне не понравился, и я остановилась на втором. Узнала у директора название логистической фирмы, от которой поступил заказ. Пробила по ней инфу. И даже успела туда сгонять.

– Что узнала?

– А нифига не узнала. Отказались со мной разговаривать. Я, понимаешь ли, не полиция и не фискальная служба, чтобы они снизошли до общения.

– Неудачный день, – кивнул Егор. – Что дальше делать думаешь?

– По-прежнему два варианта. Либо ехать в Винницу и прошвырнуться по оптовым складам. Можно же узнать, кому и когда подвозили партию, прости господи, памперсов. Но я уверена, что нифига полезного мы не найдем. Либо взять за жабры Загнитко. А он довольно крупный рыб.

Егор помолчал некоторое время, обдумывая информацию, выданную Русланой. Он понимал, почему ей это нравится, и понимал, что она может ввязаться во что-то совсем не приключенческое.

– Вряд ли ты что-то узнаешь в Виннице. Но может, тебе лучше вообще все это бросить? – спросил он, наконец.

– В смысле бросить? – подлетели кверху ее брови.

– В смысле – совсем.

Росомаха некоторое время рассматривала его лицо. Потом переключилась на скатерть. Затем зачем-то звякнула молнией, открывая сумку для ноута. И тут же ее закрыла.

– Это глупо – останавливаться на полпути.

– Еще глупее – не дойти до конца. Ты же не дура, сама должна понимать.

– Я не боюсь. В конце концов, может оказаться, что там вообще ничего серьезного. А я все придумала.

– Ну да, дядя Паша, спекулирующий памперсами. Разоблачение года.

– Зато поржем, – Руслана широко улыбнулась и, испытующе глядя на него, добавила: – Ты по-прежнему можешь сказать, что занят, и я пойму.

– Ты же не отступишься?

– Я – нет. Я Андрейке обещала статью.

– В моем журнале, – рассмеялся Егор.

– Ну ты же не откажешься от готового материала не самого худшего качества? – хмыкнула она.

– Я ничего тебе не обещаю.

– А я ничего у тебя не прошу. Захочешь – возьмешь.

Лукин удивленно вскинул брови и разглядывал ее так, будто видел впервые. Или она перешла из одного состояния в другое, и он пытается установить причинную температуру или давление. Оказывается, интересно наблюдать за метаморфозами.

– Вот так просто? – спросил он, подавшись к ней и глядя прямо в глаза.

– А зачем создавать сложности там, где их нет? – кажется, удивилась и она. – Я помню, что у тебя другой формат. Но ведь ты его сам в состоянии определить в каждом следующем выпуске?

– Я подумаю, – усмехнулся Егор.

– Подумаешь. И вот тебе еще одна тема для размышлений. У Загнитко юбилей завтра. Тридцать лет брака. Я приглашена. Пойдешь со мной?

Эдак просто задавать подобный вопрос она еще рискнула. А вот ответа ждала, почти по-кошачьи пригнув уши.

– Не бросать же тебя под танки.

Руслана хлопнула ресницами – неожиданно длинными, хоть и светлыми. По лицу ее расползлась улыбка, которую подавить попросту не смогла.

– Предупреждаю сразу, – заговорила она снова. – Фиг он расколется, скорее всего, сходим вхолостую. Но это хоть что-то.

– Посмотрим, – кивнул Егор. – Родители будут?

– Папа точно заявится.

– И какова будет моя легенда?

– Быть моим другом тебя устроит? В моем случае это правдоподобно.

– Устроит, – согласился Лукин.

– Ну и отлично, – кивнула Руслана. – По идее припрутся друзья и родственники, мы постараемся быстренько улизнуть. В моем случае это тоже нормально. Я всегда рано сбегаю с таких сборищ.

– И какой дресс-код предпочитают твои друзья на подобных сборищах?

Росомаха на мгновение зависла. Не объяснять же Лукину, что последний раз явилась на пьянку к крестному в сопровождении Кольки Гуржия года два назад, перед самой Африкой, а в старом свитере и с давно не стриженной головой он едва ли задавался вопросом дресс-кода.

– Сильно не старайся, – выпалила она и тут же прикусила язык – этому экземпляру и не надо стараться, даже с утренней щетиной и не умытый он выглядит раз в пять лучше нее. – Можно без галстука.

Глава 4

То, что она сама весь остаток дня придирчиво изучала собственный гардероб в надежде выудить из него хоть что-то, в чем сможет смотреться рядом с Лукиным более-менее органично, было естественно, хотя именно в этом Руслана ни за что не призналась бы. Нет, конечно. На самом деле, просто она девочка. Иногда девочкам хочется нормально выглядеть. В последнее время Росомаха ловила себя на мысли, что, может быть, в чем-то окружающие и правы. Это в Африке она могла позволить себе что угодно. Дома приходится заставлять людей воспринимать себя всерьез.

Этот вялый рассудифилис вертелся в голове всю ночь и все следующее утро. Ужин с Лукиным завершился весьма буднично. Они условились, что он заедет за ней, чтобы вместе отправиться в ресторан, она благополучно доела свою лазанью, залив ее кофе и закусив печенькой. Больше не целовались. В смысле, Руслана решила повременить с инициативой, не имея к ней никаких предпосылок. Егор вопросов личного характера не задавал и желания подсесть к ней ближе не обнаружил. Потому вариантов у нее, собственно говоря, не осталось. Только в мыслях творился разброд, а мозги превращались в натуральный кисель.

Запретив себе вспоминать собственную идиотскую выходку, на следующий день Росомаха со всей ответственностью просидела до обеда в интернете, изучая расположение оптовых баз вокруг Винницы, деятельность министерства обороны и экспортные операции, которые замешаны на перевозках морем. Все эти разрозненные данные никак не желали складываться в общую картину. И к обеду она уже почти сердилась, понимая, что находится в информационном тупике. Зацепиться не за что.

После трех отправилась собираться.

В итоге почти к шести часам вечера обнаружила себя перед зеркалом со слегка завитыми волосами, отброшенными на одну сторону, отчего чуть прикрытая золотистыми прядями зеленая змейка на голове забавно закручивалась в локон, в джинсах с дырками – совсем почти приличных, если не считать тех самых дырок, и в светлой блузке с газетным принтом. Ресницы – о, ужас! – были чуток подкрашены. На открытом ухе задрых приличный такой медный дракон – весьма кстати нашелся необычный кафф еще со студенческих времен.

Жизнь определенно выходила на новый виток, когда раздался звонок в дверь. На пороге, естественно, оказался Лукин, без галстука, как просили, и даже в джинсах, на этот раз – целых. Но в классическом пиджаке светло-серого цвета.

– Привет! – протянул он Руслане фиолетовую гортензию.

– Привет, – отозвалась она, забирая цветок. – Я почти собралась. Как дела?

– Без катастроф.

– Ну, катастрофы устраивать я специалист.

– На сегодня тоже планируешь?

– Я буду очень стараться, чтобы обошлось, – улыбнулась ему Росомаха, которая в эту самую минуту больше походила на Руслану Росохай, но никак не на прожорливого хищника.

Она действительно очень надеялась, что обойдется. За что кляла себя последующие часы в ресторане, где проходило торжественное сборище.

Лица все были привычные, знакомые, но тем хуже. У Шаповалова хотя бы можно спрятаться за тем, что она никого не знает за редким исключением. У Павла Анатольевича Загнитко присутствовал народ, известный ей едва ли не с пеленок. Начиная самими виновниками торжества и заканчивая Евгением Руслановичем Росохаем.

Если считать это отдельно взятым фактом, то проблемы как бы и не было – ну подумаешь, оказаться в кругу друзей и семьи. Если на подобное утверждение накладывается тот факт, что это первая подобная сходка после ее «Африки», то ситуация становится более напряженной. Но истинной бомбой – причем не замедленного, а незамедлительного действия – стало появление Русланы в компании мужчины.

Поправка: красивого мужчины.

Уточнение к поправке: слишком красивого мужчины.

Остаться незамеченными они не имели шансов.

– Рууууусенька, – едва увидав замаячившую поблизости пару, воскликнула супруга господина Загнитко, Людмила Владимировна, глядя вовсе не на «Русеньку», а на ее спутника, – какая молодец, что выбралась!

– С праздником! – пробурчала Росомаха, всучивая генерал-майору коробку с красным бантом. В коробке негромко позвякивал бубен. Руслана всегда считала себя гуру дурацких подарков.

– А еще больше молодец, что не сама пришла! – не давая слова супругу, радостно защебетала Людмила Владимировна, по-прежнему не отрывая взгляда от Лукина.

– Мой друг Егор Лукин, – скороговоркой протараторила Руслана. – Павел Анатольевич и Людмила Владимировна.

– Поздравляем! – соответствуя случаю, Лукин приложился к руке юбилярши. И едва оторвался от нее, как ему была протянута ладонь юбиляра.

– Спасибо, – сдержанно проговорил генерал-майор, равнодушным взглядом исследуя обоих гостей. – Давно знакомы?

– Давно, – не моргнув глазом, ответил Егор.

– До Африки или после?

– У нас иные временные ориентиры.

– Влюбленные часов не наблюдают, Паш, – промурлыкала супруга «людоеда». На что «людоед» приподнял одну бровь.

– Отца видела уже? – полюбопытствовал он. – Где-то здесь был.

– Еще нет, – отозвалась Руслана, – мы ненадолго.

– Нет уж, пока я тут – отставить «ненадолго». Сколько я буду страдать, столько и вы будете, – рассмеялся дядя Паша.

– Значит, будем, – со всей вежливостью согласился Егор и подхватил под руку Росомаху. – А пока папу поищем.

Руслана послушно пошла за ним следом, крутя головой по сторонам – будто и правда искала отца. Но стоило им отойти, прошептала:

– Тупо получилось.

– В смысле?

– В смысле их выводов.

– Обыкновенные выводы.

– Да?

– А разве нет? – усмехнулся Егор.

– О Кольке таких выводов не сделали когда-то.

– Я не буду расстраиваться по этому поводу.

– У нас вообще на сегодня другие задачи. Надо продержаться до третьего дядь Пашиного перекура.

– Как будем держаться? – поинтересовался Лукин.

– Я за тебя, если можно. Ближайшие минут сорок точно плывем по течению. Потом твоей задачей будет взять на себя отца, когда Загнитко намылится курить третий раз. К тому времени он будет уже достаточно поддатый, если все пойдет, как обычно.

– Тогда поплыли, – снова усмехнулся Егор. – Но будешь должна!

– Я тебе и так дохрена должна, – улыбнулась она.

– Потом сочтемся. Папу ищем или наоборот уходим в глубокое подполье?

В подполье уйти не могло получиться. Папа сам настиг их в следующее же мгновение. В костюме темно-синего цвета, при контрастном бордовом галстуке и с Юлианой-секретаршей под ручку. Ни дать, ни взять – жених. Причем, кажется, самый что ни на есть всамделишный. Очередное папино обострение старательно похлопывало Евгения Руслановича ладошкой по рукаву костюма, привлекая внимание окружающих блеском бриллианта на пальце.

– Руслана! – радостно прогромыхал генерал третьего ранга Росохай Е. Р.

Руська замерла. Бросила взгляд на Егора и прошептала сквозь почти сомкнутые губы:

– Поздно в подполье, нас засекли.

– Еще вопрос, кто кого засек, – весело сказал Лукин.

– Сейчас держись. Когда он поймет, что к тебе нареканий нет, отстанет, – успела пробурчать Росомаха, прежде чем отец настиг их окончательно, после чего она отпустила руку Егора и показательно чмокнула папу в щеку, возвестив: – Привет! Вас тоже пригласили, что ли?

– Последнее время с чувством юмора у тебя совсем беда, – рассмеялся тот, а потом сосредоточил внимание на Лукине. Точно так же, только, пожалуй, еще более пристально его изучала Юлиана, которая до общения с Русланой пока не снизошла. Это в секретаршах она была покладистой. В неформальной обстановке отыгрывалась.

– Ну, знакомь, – так же, как и окружающие, сделав «обыкновенные выводы», проговорил Евгений Русланович. А Руська, теперь уже с куда большей готовностью, ответила:

– Егор, это мой отец, генерал полиции третьего ранга Евгений Русланович Росохай. Папа, это Егор Лукин.

– Егор Лукин? – встрепенувшись, отреагировала вместо папы Юлиана и впервые обратила свой взор к Руслане.

– Егор Лукин.

– Ты его знаешь? – удивился генерал, приподняв бровь. Точно так же приподняла бровь и Росомаха.

– Конечно, я знаю Егора Лукина! – радостно сообщила секретарша.

Откровенно говоря, такое представление напоминало игру в бадминтон. Лукину только и оставалось, что наблюдать за пролетающим мимо воланчиком – собственным именем.

– Я вас по телевизору видела! – кивнула ему Юлиана, окончательно отлепившись от отца.

– И как впечатление? – поинтересовался Егор.

– Мне ооооочень понравилось!

– Егор Андреевич вообще всем нравится, – фыркнула Руська.

– Честно говоря, я совсем не разбираюсь в истории, – продолжала объясняться в любви Юлиана. – Почти ничего не помню, но смотрела из-за вас.

– Автограф оставить? – с самой серьезной миной спросила новоявленная звезда по имени Егор Лукин.

– Господи, мне не на чем! – ужаснулась секретарша и беспомощно взглянула на кажется-будущего-супруга.

– Я полагаю, успеется, – отозвался кажется-будущий-супруг. – Не знал, что у Русланы имеются в друзьях… такие популярные личности. На нее не похоже.

– Жизнь вообще полна неожиданностей, Евгений Русланович.

– Тонкое умозаключение. И в каком качестве вы на телевидении мелькаете?

– В основном, в качестве главного редактора журнала «À propos».

Бровь генерала снова дернулась – действительно очень знакомо и похоже.

– Что-то про моду? – поинтересовался он.

– Про моду тоже надо кому-то писать.

– Это, по-вашему, мужское дело?

– Лучшие модельеры – мужчины, Женечка! – веско вставила Юлиана.

– А какое дело – мужское? – не обращая на нее внимания, спросил Лукин у Евгения Руслановича.

– Ну точно не тряпье.

– А забираться в жопу мира – не женское, – усмехнулась Руслана. – Кажется, так мы условились пару лет назад. Правда, это было до той золоченой хреновины, которую ты хранишь в ящике стола.

Она скрестила руки на груди и выжидающе смотрела на отца. Впрочем, общение с ним больших проблем не доставляло – она всегда знала, что делает и где границы отцовского терпения. Взгляд его вдруг потеплел, и он улыбнулся.

– А вот вы, Егор, – снова заговорил папа, как опуская отчество, так и игнорируя формальное «господин Лукин», – считаете возможным молодой женщине вести кочевой образ жизни где-то среди дикарей?

– Гипотетически или применительно к кому-то конкретно?

– Ну поскольку, как я понимаю, здесь все свои, то применительно к ней, – Евгений Русланович кивнул на дочку.

– Тогда я бы задумался не о возможности, а о причине.

– Шило в заднице – основная из них.

– Во всяком случае, Руслана в ближайшее время не собирается ни к людоедам, ни к пингвинам. Да? – и Егор взглянул на Росомаху.

– Ты не учел кенгуру, – улыбнулась она самым нежным образом. – Но не ближайшие полгода.

– Свежо предание, – крякнул генерал Росохай и снова вернулся к Лукину: – Могу я рассчитывать на то, что вы не избалуете ее еще больше?

– Не смею претендовать на ваше место, Евгений Русланович.

– Вот и отлично. Все должны быть на своих местах. Руська, вы Загнитко поздравили?

– Только что!

– Надеюсь, хватит силы воли продержаться до тех пор, пока все не ужрутся, чтобы никто не заметил, что свалили?

– Нам будет непросто, но мы постараемся.

Им действительно было непросто. Во всяком случае Руслане, недоуменно взиравшей на вроде как расслабленного Лукина каждый раз, когда к ним подходил кто-то из многочисленных знакомых. Себя она в это время ощущала поджаривающейся на вертеле бараньей ногой.

Оказывается, и забыла, что это такое, когда до тебя всем дело есть. Прошлый раз, тот самый, с Колькой, она чувствовала себя настолько невменяемой, что ей было откровенно пофигу. Сейчас, видимо, достаточно зарубцевалось, боли больше не причиняло, самолюбия не задевало – она снова видела людей и мир вокруг себя. И почему-то здесь с ней был этот расслабленный и спокойный – во всяком случае, внешне, – Лукин.

На сцене играл джаз-бэнд – супруга людоеда планировала ретро-вечеринку, но от ретро в итоге осталось только музыкальное сопровождение. Гости благополучно ужирались – те, кого не удавалось выдернуть вездесущей ведущей для участия в многочисленных конкурсах. Вот и Руслану с Егором пока не удавалось. Но и без этого происходящее напоминало порядочный балаган. Рядом крутилась Юлиана, отставшая от своего генерала, слишком занятого виновниками торжества. И эта назойливость, с которой она несла откровенный бред на тему того, что сама когда-то мечтала податься в журналисты, раздражала.

– Еще немного, и ты у папы уведешь и невесту, и секретаршу, – попыталась отшутиться Росомаха, когда Лукинская новоявленная фанатка упорхнула в дамскую комнату. – Не знаю, по кому он будет тосковать больше.

– Не ревнуй, – в тон ей ответил Егор.

– Я? – теперь брови Росомахи взмыли вверх по лбу – не как у отца-генерала, но как-то совсем по-девчоночьи. – Я переживаю за папу!

– Я так и понял, – согласился Лукин.

Что он понял, Руслана уточнять не стала. Ее уже выкашивало от всего происходящего. Потому что через пять минут вернулась Юлиана и, по всей видимости, саккумулировав дополнительную энергию за время своего отсутствия и, вероятно, неслабо приложившись к шампанскому на протяжении последнего часа, всерьез повисла на руке Лукина, вопрошая:

– И что у вас общего с нашей Русенькой?

Папа тем временем на другом конце стола благополучно распивал коньяк с генерал-майором.

– Многое и разное, – вежливо улыбнулся Лукин.

– Но ведь вы такой… – с придыханием проворковала Юлиана ему на ухо. В другое ухо до Лукина донеслось Руськино:

– Веди ее к отцу, я попробую перехватить Загнитко, он дошел до кондиции.

Загнитко до кондиции действительно вполне себе дошел – созрел до третьего перекура.

– Я такой… – усмехнулся Егор обеим одновременно и уволок Юлиану в направлении места предположительной дислокации генерала Росохая. Задержать их ему удалось. Другой вопрос, что план этот изначально был провальным.