Текст книги "Рыжее море (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– С ними может и ничо не будет, – согласилась грызуниха. – Вот вентиляторная ерундит.

"Вентиляторная" находилась рядом с катушками якорных цепей и представляла из себя низкую надстройку, в которой располагались действительно вентиляторы, гонявшие воздух по отсекам судна. При больших размерах обычные трубы-ветроловы уже никак не тянули, пришлось строить целую систему воздуховодов. Собственно, без вентиляции никто бы не задохнулся, нужна она была в основном для осушения трюмов, дабы уменьшить износ конструкций, контачащих с атмосферой. Кроме того, огромный осушитель производил тонны водяного конденсата, пригодные как питьё, так и для заправки котлов, собственно. Как ни парадоксально, но плавающий в воде корабль испытывал дефицит воды, потому как морская сильно солёная, и в котлах совершенно не в пух.

– Ага, они паропровод никак сделать не могут, суслики, – зевнул грызь.

– Мак, может, послушаешь, что там? – цокнула Хемма, – Не шевелятся же нипушнины. А без воды остаться будет вообще не в пух.

– Омойпух, – фыркнул Макузь, – Да ладно, пошли позырим.

А тем временем уголь в топках продолжал гореть, и из трубы валили клубы дыма, развеиваясь над гладью океана. Широченный нос корабля с мощным шумом резал воду, поднимая трёхметровые буруны по сторонам, а за кормой оставался пенный след такого размера, что им реально можно опоясать небольшой город. Дежурная смена на главном посту сейчас толклась в рубке на верхних этажах башни, потому как оттуда обзор лучше. Первый помощник капитана, лис Пул, хотя и мотал хвостом туда-сюда от нечего делать, однако не забывал постоянно таращиться на горизонт и вообще вокруг, контролируя обстановку. Свежий тёплый ветер задувал в открытые окна, что не могло не радовать. Когда снаружи зима и фигачит мокрый снег, форточки не пооткрываешь. Вслуху того, что лис не растекался в лужу рыжей шерсти, он даже не вздрогнул, когда после долгого молчания звякнул телефон.

– Главный пост слушает.

– Это акустическая, – тявкнула лисица Шуна, – Стадо китов по курсу.

– А с выражением? – не удержался Пул.

– Стадо! Китов! По курсу!... Так лучше?

– Да, совсем другое дело, лисярыня, – церемонно тявкнул рыжий, – Соблаговолите ли тявкнуть расстояние и курс?

– Три триста, курс девяносто.

– Аа фщщ! Понял! – бросил словоблудие Пул, метнулся к рычагам управления и перевёл курсовой в сторону.

Трёхсотметровый корабль поворачивал, мягко тявкая, весьма неспешно, поэтому три километра – далеко не большое расстояние, чтобы разойтись с препядствием. Пул пробежался вдоль всех окон рубки, оглядывая акваторию и ещё раз убеждаясь, что своими маневрами никого не раздавит. Тем временем мощные рулевые механизмы медленно ворочали огромадный руль, и курс судна начал незаметно уходить в сторону. Соль в том, что многометровые гребные винты корабля вращались довольно медленно, и организмы навроде дельфинов, попав туда, просто пролетали мимо на потоке воды. Кит же достаточно массивен, чтобы самому превратиться в нарезку, плюс иметь неплохой шанс повредить винт или руль – так что, этих животных обходили стороной, воизбежание. Убедившись, что судно поворачивает, лис взялся за оптику и позырил вооружённым глазом в указанном направлении. Что характерно, акустики снова оказались правы, средь водной глади были заметны тёмные пятна спин, да взлетали иногда фонтаны. Стадо сейчас двигалось прочь от курса корабля, что и требовалось.

Как оно и предписывалось инструкциями, изменение курса не прошло незамеченным, так что снова тренькнул телефон.

– Что у вас там, Пулыч? – тявкнул Фрус.

– Киты, – фыркнул тот, – Отожрали бочандры будь здоров.

– А, тогда ясно, – зевнул навигатор, и дал отбой.

– Бочандры, да, – хмыкнул Пул, наведя оптическую трубу на нос корабля.

Там открывалось весьма интересное для лиса зрелище, а именно три молоденьких лисички, валяющихся на солнышке без избытка одежды. Кажется, из практиканток, припомнил Пул, хихикая. С такого расстояния никак не разглядеть, что там делается на башне, а вот в трубу пушнину видно отлично! Две рыженькие с чёрными лапками, и одна восхитительного кофейного цвета, с огромными ушами и не менее огромным пушным хвостищем... Ну нафиг, закрыл объектив лис, эдак не заметишь, как воткнёшь судно в полярные льды. Снова поймав взглядом стадо китов, Пул повернул рычаг в обратную сторону, чтобы вернуться на прежний курс.

Сверху было отлично видно, как по палубе побежали морячки, мотая рыжыми хвостами из-под блекло-синих спецовок, принятых во флоте Союза. Кто другой мог бы подумать, что случилась какая-то внезапность, но Пул точно знал, что просто Шрот в очередной раз ставит на уши свою команду. Так и есть, артиллеристы выстроились перед башней, поверка, все ли на месте, и бегом по местам. Для них это имеет прямой смысл, потому как если не отрабатывать это заранее, получится слишком долго. Башня главного калибра, хоть и огромадная дура, всё равно как танк, минимум свободного места внутри, и без привычки ориентироваться в ней весьма сложно. С привычкой – тоже сложно, но выполнимо. Единственное, с чем были некоторые затруднения, так это с учебной стрельбой. Выстрел из такой волыны стоил как самолёт, в прямом смысле притом! Конечно, маленький самолёт, но тем не менее. По этой причине если и палили, то специальными подкалиберными снарядами, которые теоретически должны были повторять баллистику калиберных. Но, ясен пух, одно дело в теории, и другое дело – в море.

Тем временем Шрот, немолодой лис, стоя на палубе перед башней, с ухмылочкой встречал опоздавших артиллеристов из рассчёта, держа в лапе секундомер.

– Две минуты, товарищи моряки, фиговенько.

– Товааарищ Шрот, – затянул рыжий, – Там на лестнице куры были...

– И чё? Вы, камедь вашу, с курами справиться не можете? Короче, после отбоя – три круга вокруг надстройки!

– Да ёёё... – заныл другой лис, – Давайте хоть не вокруг надстройки, а? Там как раз эти куры за нами бегать будут и пух с хвоста клевать, скотины!

– Да, это я не учёл, – согласился Шрот. – Четыре круга!

Морячки только клацнули пастями, но лишнего не тявкнули, поэтому бежали потом четыре круга, а не плюс несколько.

– Кстати, откуда куры?

– Из яиц, вероятно! – немедленно ответил морячок.

– А яйца откуда, из куриц? – заржал Шрот, – Кхм! А если без бугогашечек?

– Тык как раз в самом хвосте грызи курятник устроили, оттуда они и разбредаются.

– Кеее? – осведомилась белая курица, высунув щачло из-за угла башни.

Грызи, большинство которых были приписаны к машинному отделению и обслуге башни, действительно устроили курятник в хозяйственном помещении на корме. Таким образом команда обеспечивалась свежими яйцами, а иногда и супом, потому как взять с собой тонну зерна для прокорма птиц не представляло никакой проблемы. Правда, иногда эти самые птицы расходились по судну, и тогда могли происходить разные неожиданности, типа такой, что куры помешали рассчёту башни бежать по тревоге. Шрот, однако, тявкнул именно то, что думал – никакие куры не должны помешать выполнению задачи. Так что, хозяйственная птица служила дополнительным фактором, вносящим случайности, а это в пух, как кое-кто цокнет. Да и вообще, когда корабль много суток находится в походе, любая сухопутная живность благотворно влияет на команду, давно известно. День изо дня видеть только океан до самого горизонта – это начинает расшатывать нервишки.

– Ыть!! – тявкнул Рисхор, вскинув лапу над курицей.

Курица немедленно уселась килем на палубу, растопырив крылья, и капитан слегка поддал её под огузок, убирая с дороги. Как ни старались морячки, у них не получалось управляться с курами, как у Рисхора. Взяв птицу на лапу, лис погладил её, и курица вспушилась, враз став похожей на шар с клювом. Присутствовавшие покатились по смеху.

– Как оно, Шрот? – осведомился капитан, оглядывая рыжие морды.

– В рамках климатической нормы, – хмыкнул тот, – Ращооот! По местам!

Раздался хоровой звук бегущих по палубе ног и трущейся о металл пушнины хвостов, когда морячки забивались в узкие двери, как лисы в нору. Возле башни палуба прилично гремела, потому как была заделана стальными листами, чтобы огонь от выстрелов не спалил доски. По остальному судну настил был деревянный, и бегать по нему куда как сподлапнее – правда, местами можно ухватить занозу, ежели бегать без обуви.

– Башня к бою готова! – тявкнуло из тёмного проёма, сопровождаясь металлическим эхом внутри этой самой башни.

– Огурцы!... Теперь отбой, – Шрот уже привык даже не хихикать, когда произносил это.

Звук повторился в обратную сторону, только с гораздо меньшей скоростью. Морячки без лишней спешки покидали башню и приводили её в походное положение. На стволах орудий сидели и орали чайки, что подтверждало необходимость заглушек, иначе нагадят прямо внутрь.

– Слушай-ка, – негромко тявкнул Рисхор, так чтобы это не попало в лишние уши, – Как тебе директива насчёт учебных стрельб?

– Сделаем, – пожал плечами Шрот, – Хотя... Есть сомнения, что это столь уж необходимо, учитывая обстановочку в мире.

– Вот и я об том же, – кивнул рыжий, – И кроме того, знаешь, что мне сказала Хемма, когда мы получили телеграмму? Ничего!

– Ничего? – почесал уши Шрот, – И чего?

– Пфф... Это значит, что она что-то задумывает. Короче тявкая, есть все основания думать, что эту фигню нам сделать не дадут.

– Нутк и...

– Надо только сшить дело так, чтобы нас потом не, – Рисхор показал петлю на шею, – Сечёшь?

– Ага, – задумался Шрот, – Ага...

Впрочем, он знал, что вряд ли что придумает, и капитан это тоже знал. Шрот шарил в своих пушках и баллистике, а как шить дела – это не его. Слегка нагруженый новой информацией, лис прошёл по сумрачным помещениям башни, где свет лился только из амбразур. Слезши на три этажа вниз, он миновал две бронированые двери, подошёл к окошку с толщенным стеклом, и включил свет в отсеке. В тесном помещении находились снаряды, казавшие округлые блестящие бока и острые носы. Хвост его знает зачем, но Шрот привык проверять снарядный погреб с тех времён, когда служил на судне с гораздо меньшими калибрами. Здесь же унести "патрон" за пазухой не получится, потому как это чушка размером с газовый баллон и весом под половину тонны. Да и открыть погреб кто угодно не сможет, куча запирающихся дверей, которые в боевой обстановке служат для защиты от детонации всего боекомплекта. В отдельном отсеке отлёживались пороховые заряды, похожие на круглые мешки с солью – на самом деле, два таких мешка отправляют полутонный снаряд на расстояние в двадцать километров.

Поводив носом, Шрот убедился, что в помещениях достаточно тщательно убрано, и линялой шерсти по углам не нанесло. Здесь это не для показухи, а необходимость, потому как под броневым колпаком башни размещаются механизмы наводки – хотя они и огромные, загрязнения вполне могут вызывать косяки в их работе, особенно в точности наводки. Сейчас в башне несло смазкой и металлом, потому как давно не было стрельб; после хотя бы одного выстрела будет долго пасти пороховой гарью, от которой трудно избавиться даже при помощи вентиляции. Снаряды на ветер – нет, твёрдо решил лис, и ухмыльнулся. Его порадовал тот факт, что они вполне могут это сделать, причём без особых напряжений. Если бы команда не доверяла друг другу, была бы совсем другая история, но на "Лисоветском Союзе" морячки хорошо знали своих товарищей, поэтому всё значительно упрощалось.

В частности, дежурный метеоролог Лусен, разложив перед собой на столе листки с радиограммами, быстро упростил всю информацию до короткой сводки, каковую и передал навигаторам и на главный пост. Для ТВТК погода не имела критичного значения, однако всё равно лучше знать, что ожидается. Поскольку прогноз был не критичный, в метеослужбу посылали практикантов из училищ-ухомоталищ, как это называли грызи. Лусен уже привык, что по сути работой он занимается в одну морду, а остальное время тратит на обучение молодёжи.

– Товарищ Лу, как это у тебя получилось?! – тявкнула Леста со смешанным восхищением и ужасом, таращась на сводку погоды.

– У меня с фантазией всё норм, – сообщил лис с серъёзной мордой, но потом заржал, – Да ладно, это ничего сложного, научишься. Просто надо представлять карту в движении, сечёшь?

– Эээ...

– Пофигу, – отмахнулся лис, – Сводку сделали, пойдём полоскать пушнину.

– Да, но...

– Беличье гумно! – немедленно срифмовал Лусен.

Тем не менее, вид молоденькой лисички никак не мог помешать ему накрошить ей на уши весьма сухого фактического материала, сухо тявкая. Лесте хватило трёх минут, пока они только спустились из отдела метеослужбы и двинули к корме корабля – пушные уши повисли под грузом, а глазки слегка остекленели. Это я ещё не копнул в математику, хмыкнул лис. Ему же эта математика была как с белки хвоя, и закончив со сводкой, он легко выбросил всё это из головы до следующего раза. С неба, на котором тусовались только отдельные перистые облака, очень прилично пекло солнышко, что ничуть не удивительно, учитывая то, что судно полным ходом приближалось к экватору. Здесь не было привычных для средних широт долгих сумерек, потому как светило уходило за горизонт почти вертикально и оттого очень быстро – раз, и уже темень. Весь день тепло лилось сверху, что заставляло многих морячков напяливать кепки или ещё какие картузы, дабы не напекло башку.

В качестве более основательного средства против перегрева использовали, как это ни парадоксально, забортную воду. Ещё дальше к корме, чем основная надстройка, находились выступы корпуса, на которые опирались рельсы кранов; снизу там существовали площадки для спуска маломерных шлюпок, а также просто лестниц, достававших до воды – на всякий случай. Когда речь идёт о плавании близко к экватору, случай заключался в возможности спустить туда рыболовные сети, и натурально прополоскать пушнину в набегающем потоке воды. Без сетки плескаться в море было совсем чревато, потому как судно идёт на приличной скорости, и более чем вероятно затягивание под винты. Собственно, такие фортели официально запрещались, однако как только морячки попадали в здешнее пекло, запреты оставались в более холодных водах. Хемма хотела было что-то цокнуть поперёк, однако, когда взамен ей предложили установить на палубе бассейн, сразу цокнула вдоль. Городить лишнее и нагружать этим судно, пусть и на сотую долю процента, это вообще не про грызей.

Так что, теперь под нависающими над водой площадками постоянно полоскали пушнину – и лисы, и грызи, и прочие звери из команды не упускали такой возможности. Многие из них были родом из тех широт, где упасть в море значит сильно рисковать жизнью, потому как дюже холодно. Здесь же вода хоть и не кипяток, но вполне пригодная для самостирки, так что и.

– Ну как, нагрели? – тявкнул старинную присказку Лусен.

– Ну, куриная немощь, всё! – заржали морячки, – Йуморист пришёл! Всмысле, ещё один!

А чего бы и не поржать, пока погода отличная, и какого-либо аврала по работе нету? Грызи вот таки ржали вообще безо всяких поводов, и остальные потихоньку нахватались такого подхода.

– А ну разойдись рать вашу!! – заорал Лусен, и с разбега сиганул в акваторию, огороженную сетью.

Водичка взбодрила, так что лис вылетел оттуда по спущеной сетке, даже не успев как следует намокнуть. Вспушившись, насколько это возможно, рыжий пошёл на второй круг.

– Пока хвост не промокнет насквозь, можно падать на него, – просветил он Лесту, – А то все лапы отобьёшь об воду.

– Ну, я пока поостерегусь, – хихикнула лисичка, слезая по сети.

Гусь или не гусь, но у хитрых лисиц таки нашлись купальники, хотя они утверждали, что никогда не могли бы представить, что можно будет макаться прямо за борт. Большая часть команды лазала в воду в стандартных подштанниках, какие выдавались в снабжении, а некоторые так и просто не снимали спецовок, чтобы намочить одёжу и подольше оставаться в прохладе. Если работать на открытой палубе, которая разогрета на солнце как сковородка, то даже мокрая спецуха вкупе с пушниной помогает ненадолго.

– Лево на борт! – тявкнул морячок, которые сегодня дежурил "на стирке".

Сие означало, что корабль даёт лево на борт, и поскольку данный борт правый, сеть будет оттаскивать в сторону. Ничего особенного, но лучше заранее предупреждать об этом, абы чего не вышло. Судно при этом накренялось на считанные доли градуса, однако из-за его огромных размеров борт заметно оседал вниз. С непривычки это производит впечатление, когда нависающая над ушами надстройка слегка опускается, а поток воды вдоль борта начинает выдавать пенные буруны высотой в метр. Лисятина так только радовалась этому и сигала в эти потоки, чтобы прокатиться вдоль сети, так что, к шуму воды примешивалось довольное тявканье. Лесту же, которая зазевалась на пару секунд, потоком сразу протащило назад и прижало к сети, так что лисичку макнуло в воду с ушами, и она испуганно пискнула. Однако, её тут же подхватила мощная лапа, подняв на поверхность.

– Осторожней, лисярыня, – хмыкнул енот Флак, ухитряясь стоять на сети лапами.

– Афч... Благодарю, – смущённо тявкнула Леста, – Не поможешь выбраться, а то течение слишком сильное с непривычки.

Само собой, еноту ничего не стоило вытащить против течения и себя и лисицу, цепляясь за сеть и придерживая одной лапой рыжую тушку. Сам же полосатый, подсадив лису наверх, подмигнул ей и сиганул обратно в буруны, помотыляться, пока есть взможность.

– А что за енот? – спросила Леста, отряхивая пушнину от воды.

– А, это Флак, – зевнул Лусен, – Командир ПВО.

– ПэВэО? – почесала за ушком лиса, – А плавает, как селёдка.

– Нутк енот-полоскун, слышала такое? – заржал лис.

Сам же енот-полоскун, выбравшись из воды и как следует отряхнувшись, мордозрел у ограждения площадки Дарси, морда которой не выражала ничего хорошего, а хвост мёл из стороны в сторону. "Как-то что-то эт-самое" – подумал енот, но делать было нечего.

– Дарси...

– Ты, полосатая собака! – ткнула в полосатую собаку пальцем енотиха, – Я всё видела, как ты тут лапал эту лисицу!

– Дар...

– Не смей больше подходить ко мне, свиной штрудель!!

– Да...

– Я думала ты енот, а ты просто долбаный кобель!!

– Д...

– Пошёл на хрен! – рявкнула Дарси, мотнула полосатым хвостом, и мигом скрылась за поворотом.

– Какой конфузъ, – захихикали морячки, – Мужик, да ты сразу берёшь слишком большой вес!

Усмехнувшись и махнув лапой, Флак напялил спецовку и отправился на носовую батарею, потому как подходило время его вахты. Насчёт слишком большого веса это была шутка с долей шутки, ибо подбивать клинья к Дарси – тот ещё атракцион. Фигня в том, что она нравилась ему такой, какая есть – а это, как известно, практически не лечится. В конце концов, философично подумал енот, не первый раз, и даст Политбюро, так и не последний. Теперь через нехочу придётся напрягать голову и думать, как подцеплять эту ситуацию. Тоже полезно, потому как иначе на такой жаре все мозги вытопятся... Флак в очередной раз вспушился, потому как чувствовал тепло, сухо выражаясь. И это несмотря на то, что минуту назад вылез из прохладной воды. Как тут вообще звери живут, хвост их знает – по ночам вылазят, наверное.

На вахте же приходилось отсиживать круглосуточно, и сейчас это превращалось в изрядное испытание. Всё заиграло бы по другому, если бы работала вентиляция, которая гонит холодный воздух с самого днища корабля, а ведь осадка более десяти метров, и соответственно, температура на такой глубине гораздо ниже, чем на поверхности. Однако у вентиляционного отсека пробило паропровод, от которого получали энергию компрессоры, и теперь наддув воздуха в носовые башни не работал. А сами башни должны были работать, потому как в боевой обстановке вражеские самолёты не будут ждать, пока станет попрохладнее. В итоге рассчётам приходилось проводить тренировки в стальных колпаках, разогретых до температуры кастрюли на плите – по крайней мере, по ощущениям. На самом деле температура едва переваливала за сорок градусов, но для непривычных зверей это оказывалось уже слишком много.

Ввиду такого дела, вахтенные торчали снаружи башен, пытаясь спрятаться в тень от чехлов, напяленых на стволы, но получалось так себе, да и помогало слабо. Спасал только деревянный настил палубы – будь он стальным, получилась бы натуральная печка.

– Здражлаю, вабродие, – вяло изображали приветствие морячки.

Флак кивал и отмахивался, потому как требовать от мордного состава бегать – это значит ушатать зверей до состояния съеденых мидий, что мимо пуха, как кое-кто цокнет. Сунувшись в открытую бронедверь башни, енот отшатнулся, потому как в морду ударил жар, как из печки.

– Куриные уши! Это уже реально начинает беспокоить.

– Ну а что поделать? – философично тявкнул Тревес, командир первой башни.

– Вот я и думаю, что, – фыркнул Флак, – Ладно расписание, да в топку его тридцать раз, отсидимся. А вот если завтра, не приведи Политбюро, стрелять придётся?

– Ну, если стрелять, тогда жесть, – рассудил лис, представив себе это.

– Пойду дёргать за хвост вентиляторку, может, хоть что-нибудь смогут пустить.

Лусен же, будучи улисяченным опытом, пошёл на башню, ближе к главному посту. Соль в том, что сидящие там на вахте почти постоянно обалдевали от сводок погоды, и им требовалось повторить это лично, а не через телефон. Правда, при существующей жаре подниматься этажей эдак на десять вверх оказалось утомительно, и лис едва волочил лапы, когда добрался до нужного уровня. Как он и предполагал, первый помощник Пул уже сменился с вахты, и торчал на открытой площадке, болтая с подружками Лесты. Рыженькую звали Цирса, а большеухую коричневую – Кселиса. Всё же присутствие на борту лисичек куда больше мотивирует, нежели расслабляет, подумалось Лусену. Ну а у кого "самка на корабле – к беде", так в этом случае и от причала отходить нечего.

– Сейчас слушай, – втихоря тявкнул лис Лесте, – Будет озвучен вопрос, серьёзно ли я с прогнозом.

– Лу, рыжий хвостоголов! – заметил его Пул, – Ты это серъёзно, с прогнозом?

– Да само собой, шутки шучу, – фыркнул Лусен, – Как всегда, впрочем.

– А там что-то необычное, в прогнозе? – уточнила Кселиса.

– Этот мышеед утверждает, что с юга идёт грозовой фронт на семь баллов, – хмыкнул Пул, и обвёл лапой горизонт, – Наблюдаете что-нибудь похожее?

– На те же самые грабли, старпом, – покачал ушами Лусен, разглядывая корабль с высоты башни.

На вид всё выглядело по прежнему, дым из трубы валил точно также, как и ранее, а ведь дымовой след хорошо реагирует на изменения в погоде. Если обойти башню и позырить назад по курсу, виден и громадный белый след на воде, оставленый кораблём.

– Как думаете, лисярыня, – тявкнул Пул Кселисе, – Могут за нами следить гурпанские подлодки? Ну, чисто теоретически?

– Насколько мне известно, – подумав, ответила большеухая, – Пока ещё ни у кого нет таких подлодок, которые могли бы долго преследовать это судно. У них просто не хватит горючки на полный подводный ход, так что, в открытом море – скорее нет, чем да.

– Ксел у нас по части противолодочной обороны, – пояснил Пул, – Цирса по хузяйственной части, её Вииса гоняет, как мышь по амбару.

– Противолодочной? – мотнул ухом Лусен, – Я что-то пропустил?

– Возможно, – пожал плечами Пул, – Прикинь, лет сорок назад на воду спустили так называемую подводную лодку, и... А, не настолько сначала. Ну, у нас же есть пост акустического контроля? Так он вполне годен и для того, чтобы отсекать подлодки.

– Серьёзно? – скосил морду Лусен, пырючись на Кселису.

– К сожалению, пока нельзя утверждать точно, – тявкнула она, – Аппаратуру настраивают, но потребуются испытания в реальных условиях, чтобы подтвердить её действенность. У Мелиссы есть пара идей по поводу того, как это устроить, так что, ковыряемся помаленьку.

– А вообще-то здесь очень здорово! – тявкнула Цирса, – Не то что на учебном пароходе.

– Ну, это понятная практика, – хмыкнул Пул. – Тяжело в учении, легко в бою. Правда, не знаю, как вы ещё посмотрите на всё это после остановки в порту.

– А что такое? – забеспокоилась Леста.

– Скорее всего, припашут к погрузочным работам, – просветил лис, зевая, – Чтобы набить наши трюмы, нужно дофига зверо-часов, а возить с собой тысячу грузчиков было бы накладно. Ну, вас скорее всего попросят в столовку, щи варить...

– Нееет... – не удержалась закатить глаза Цирса, – Опять!

– Подумаешь, – фыркнул лис, – Чтоб ты знала, я тоже в столовке колымил. С грызями, с ними не забалуешь.

– Вот кстати и, – с полной спокухой сообщил Лусен, показывая на горизонт.

Белая дымка над океаном темнела на глазах, превращаясь в тучи, которые лезли всё дальше, закрывая небо. Волнение заметно усилилось, так что теперь приличные валы разбивались о нос судна. "Стиралки" в связи с этим выгнали всех из воды и подняли сети, чтобы их не мотыляло слишком сильно. На высокой башне стала ощущаться небольшая, но всё-таки качка, и амплитуда заметно росла. Лисы уставились на приближающийся грозовой фронт, ловя носами ветер, который казался прохладным – на самом деле, он просто не такой горячий, как окружающий воздух. Прямо по курсу разворачивалась во всей красе стихия, вспыхивали длинные молнии, белые и синие тучи перемешивались, а вниз явственно протянулись космы дождя, наверняка весьма интенсивного. Даже с большого расстояния доносился глухой гром.

– И чё, этот – мимо? – скосился на метеоролога Пул.

– Ага, – зевнул Лусен, – Если не случится какой-нибудь внезапности, пройдёт мимо. Ладно, я в отвал.

Внезапности не случилось, гроза прошла в паре километров перед носом корабля, а на палубу только слегка покапало, да сильный ветер немного охладил разогретые солнцем стальные конструкции. Куски облачности, оторванные от грозового фронта, частично закрыли солнце, значительно облегчая работу всем, кто возился на открытом воздухе. А возиться приходилось, потому как на здоровенном судне всегда находилось какое-нибудь дело. В частности, сейчас Кешель, главный такелажник, затребовал две дюжины пар лап, чтобы привести в годность стальные тросы, которыми предполагалось вытаскивать на причал негабаритный груз. Ясен пень, что тросы для такого дела это не нитки, а толщенные дуры из сотен ниток, так что, распрямить их – зачастую не хватает силы даже десятка морячков. Выложив "верёвки" на палубу, команда как раз занималась тем, что выпрямляла их, натягивая вОротами.

– Твою рать... – процедил сквозь зубы морячок, налегая на ворот, – Твою... Отход!!!

Лисы шустро отпрыгнули, и ручка завертелась в обратную сторону с бешеной скоростью, издавая жуткий скрежет. От ворота повалил серый дым. Прохлаждавшиеся невдалеке морячки с вёдрами наготове вскочили, и окатили механизм забортной водой, дабы он не поджёг настил палубы.

– Ну и что это такое, Кеш?! – сплюнул кто-то из работавших, едва успевший отскочить от троса.

– Это тидерк, – усмехнувшись, сообщил пожилой лис.

– Чиво??

– Тидерк – это кредит наоборот. Делаем сейчас, чтобы потом точно не сесть в лужу.

– Дюже философично, товарищ.

Само собой, Кешель не придумал это налету, а использовал народную лисяйскую мудрость, проверенную тысячелетиями. В других странах делали ровно наоборот, стараясь перенести расходы в будущее, но лисы достаточно хитрые зверьки и знают, к чему это приводит. В итоге команда занималась приведением в порядок такелажа загодя, а не когда будет поздно...

– Ааатхоод!!!

Сорвавшийся конец троса завертелся в воздухе, задевая за металлическое ограждение борта и высекая искры. Проходивший мимо Флак, само собой, успел загодя уйти из-под удара, потому как жить захочешь – научишься видеть, куда падает, ибо падает тут регулярно.

– Как там? – кивнул в сторону носа Кешель.

– Да с хвостьей помощью, кое-как запустили, – фыркнул енот, отдуваясь от жары.

– С хвостьей, это опять Макузь копался? – усмехнулся лис.

– Ну а кто. Эти сурки не шевелятся нишиша! Теперь хоть прохлады дыхнуть можно.

Вентиляторка действительно начала работать, и прохладный осушённый воздух потихоньку стал просачиваться в отсеки через систему вентиляции. Это было изрядно критично, потому как работать при сорока градусах дюже утомительно, а главное, не будет поступления пресной воды для котлов. То что в ремонте корабля более всех шарили грызи не есть удивительно, потому как он был построен на верфях Хабаренска, находящихся в ведении беличьей Партии. Построен он был на средства Лисоветского Союза, восточной части большого Союза, и работал на его промышленность. Однако, грызи не собирались так просто оставить эту посудину, а продолжали обкатку технологий, потому как этот корабль являлся одним из самых больших в мире – достаточно цокнуть, что длина его превышала триста метров. Для сравнения, большая часть линкоров имела меньшие размеры и водоизмещение.

Сейчас же этот стальной остров шёл на юг, раздвигая прозрачную океанскую воду широченным носом и оставляя за собой шлейф серого дыма. Многие потирали лапы в предвкушении, потому как наклёвывалась весьма выгодная торговая сделка – за несколько кусков тяжёлой машинерии местные аборигены отдавали тысячи тонн сырья, так что можно набить судно под завязку. При этом сделка оставалась обоюдовыгодной, потому как паровозов и котлов в Куклунезии очень мало, а каучука и сахарного тросника – буквально девать некуда. Так что, как вычурно выражались некоторые, всё пух в пух.

–

Уже на девятые сутки похода, оставив за кормой тысячи километров, корабль приблизился к порту назначения. Да, советским морячкам было лень переводить расстояния в морские мили, поэтому они давно уже писали числа в километрах. Порт Дейра находился на берегу Молокского пролива, разделяющего два больших острова; для непосвящённого уха это выглядело как всё тоже самое открытое море, потому как даже высокие горы на берегах едва различались в дымке, если видимость хорошая. На самом деле, через пролив двигались гигантские объёмы воды, причём течение зависело от погодных условий и могло менять как силу, так и направление. В самом проливе существовали несколько цепей подводных скал и отмелей, и атракцион заключался в том, что при некоторых условиях уровень воды заметно изменялся, а следовательно, менялась и глубина. Для небольших судов, какие здесь были в ходу, это не играло большой роли, но тяжёлый корабль с осадкой в десять метров – другое дело. Вслуху этого, оглядевши в оптику туманные силуэты гор, Хемма вспушилась.

– Радиограмму послали? – осведомилась грызуниха.

– Угу, – кивнул Пул, – Сейчас наши пытаются разобрать их тарабарщину, которая пришла в ответ.

– Как обычно, пытаются просто выстукивать слова, а не через точку-тире, – захихикала белка, – Кхм! Надо спускать катер, Первый.