Текст книги "Рыжее море (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

Поскольку Триня озаботился закрыть люк в переборке, остальные теперь можно было открывать, о чём Кселиса и не стала умалчивать. В то время как ремонтники пытались тупо не утонуть, медведь Гырба со сноровкой, которой не ждёшь от косолапого, взлетел по лестнице к люку, открыл его, и сразу оказался в артиллерийской башне. Следом за ним вскарабкался грызь Лыба, потому как это было его штатное место при боевой тревоге – заряжать всё же проще на две морды. Взявшись за рычаги мощными лапами, Гырба крутанул башню, проверяя, не заело ли – пока нет.

– Фугасный! – рыкнул медведь, открывая затвор орудия.

Лыба без лишних цоков вывалил из штабеля снаряд, направил его по лотку и скатил на место, так что затвор лязгнул, как огромная винтовка, и орудие готово к стрельбе. Внутренности башни, надо заметить, не герметичны, так что всё тут было вдрызг мокрое, но морячки не обращали на это никакого внимания. Пушка это переживёт, на то она и морская, звери тем более не сахарные, не растают. Медведь и грызь, прильнув к узким окнам над бронещитом, высматривали врага – но пока видели только морскую гладь. "Баклан", уже сбросив ход в ноль, дрейфовал где-то в стороне от курса гурпанской лодки, позади неё, и менее чем в километре по дальности. Кселиса высунулась из люка сверху рубки, чтобы ничего не пропустить, но пока смотреть там было не на что – даже следов на воде никаких, ни пузырей, ни масла.

Зато стоило посмотреть на указатель дифферента, тобишь – положения лодки по оси нос-корма. Таковой явно показывал, что "баклан" зарывается носом, что неудивительно. Если смотреть с рубки или ещё как – вообще не заметно, но прибор не обманешь. Лиса поняла, что теперь главная проблема – это не гурпанская лодка, а своя собственная. Нырнув обратно на главный пост, она лично открыла вентили кормовой балластной цистерны, не трогая другие. Раздалось громкое шипение воздуха, и корабль вполне заметно стал оседать уже кормой.

– Нахрена?? – задал животрепещущий вопрос Гудель, применив при этом самую дипломатичную формулировку из доступных в данный момент.

– Надо поднять нос, – постучала пальцем по голове Кселиса, – А для этого опустить жо... корму. Следи за процессом, пожалуйста, чтобы чего не вышло.

– А, дошло, – фыркнул козёл, вставая к вентилям.

Убедившись, что козёл функционален, лисица снова вылезла наружу – ей нужно было видеть, насколько поднимется нос из воды. Давление воды растёт очень быстро, поэтому даже четыре метра – это слишком много, ремонтная бригада просто не сумеет заделать пробоину. А давление в отсеке возрастёт настолько, что... об этом лучше не думать. Благо, лодка длинная, балласт распределён по всей длине, так что, если постараться – носовая часть поднимется весьма сильно, даже с учётом тяжёлого груза. И есть надежда, что такие упражнения не разорвут корпус нагрузкой, потому как всё-таки субмарина, корпус не абы что... Как говаривал в таких случаях Холоф, "сейчас в нас попадёт, тогда и узнаем".

– Вона! – цокнул Лыба, тыкая когтем в стекло.

– Ага, – согласился Гырба, – Отход!

Грызь прижался к стенке башни, чтобы не мешать наводчику и не попасть под откат орудия, а медведь резво закрутил маховики, поворачивая пушку на цель. Из воды ещё только появлялись гнутые трубы на рубке гурпанской подлодки, когда грызь цокнул. Так что, первый снаряд лодка схлопотала в рубку, едва поднявшуюся на поверхность. Расстояние небольшое, "баклана" практически не раскачивает, так что не требуется особого умения – навёл прицел да жми гашетку.

– Открой! – рыкнул медведь, сам заряжая снаряд, как будто патрон в винтовке менял.

Лыба не переспрашивал, что открыть, а откинул заднюю и боковые крышки башни. Если этого не сделать – внутри будет стоять пороховой дым, вентиляция едва справится. Поскольку со стороны врага снарядов не летит, можно не закрываться бронёй, а обеспечить скорострельность. Орудие калибром сто миллиметров посылало в цель фугасы, рвавшиеся на металле корпуса и оставлявшие глубокие вмятины, иногда с заметными пробоинами, когда расходились листы обшивки.

– Ну чё, хорош им? – осведомился Гырба, почуяв утомление от тягания тяжёлых чушек.

– Да лааадно! – фыркнул грызь, – Хорош будет, когда эта калоша пойдёт на дно!

– Вон видишь, белый флаг выбросили, – показал медведь.

Гурцы натурально проявили смекалку и выбросили белый флаг через люк в передней части, потому как выйти на палубу не было никакой возможности.

– Лиса-пуш! – позвал в переговорник Лыба, – У нас тут песок.

– Вовремя у вас песок! – не удержалась фыркнуть Кселиса, – Что, белый флаг??

– Ну, если уж придираться к мелочам, то сероватый, – захихикал грызь.

– Вот же...

Само собой, лисица запнулась не на цвете флага. С одной стороны, топить судно с вывешенным белым флагом отнюдь не хотелось. С другой – у гурпанцев всё ещё оставались торпедные аппараты, и неровен час, они могут выпустить весь залп, да и попасть в неподвижную цель. Шанс минимальный, но он таки... Кселиса вздрогнула от звука взрыва, донесшегося достаточно издалека – обернувшись, она увидела столб воды на том месте, где самоликвидировалась торпеда. Значит, всё-таки полетела мимо... Спустя несколько секунд сразу четыре взрыва раздались с другой стороны, как раз по курсу гурпанской лодки.

– Твоюзаногу... отвесила челюсть лиса.

Гурцы успели шмальнуть залпом, когда "баклан" шёл на таран, но получилось мимо. Не стоило и думать об альтернативах!...

– Гудель! – тявкнула бежевая лисица вниз, – Нос поднялся нормально, хватит!

– А кормовой и так уже полон, – хмыкнул козёл.

– Отлично. Давай ход вперёд, насколько будет можно.

– А эти? – мотнул рогами в сторону гурцев Гудель.

– Эти не смогут нырнуть, – пояснила Кселиса, – Мы им рубку в корпус забили, там теперь не до погружений. Так что, не уйдут.

– Но торпеды они ещё могут пускануть, – заметил козёл.

– Поэтому пусть башня продолжает постреливать... и снесите им палубные орудия, на всякий случай!

Попасть в пушки, торчащие на палубе лодки, было куда сложнее, чем во всю лодку. Оставалось только надеяться, что после дюжины попаданий там всё переклинит, да и гурцы по мозгам получат достаточно, чтобы избавиться от лишних инициатив. "Плюхановец", уже в открытую дымя из выхлопных труб, начал удаляться от противника. Корма корабля почти полностью скрывалась под водой, в то время как нос был сильно задран – но, на ходовых качествах это особо не сказывалось. Только когда расстояние стало поболее километра, лиса вздохнула с облегчением. Прикинуть на глазок угол и пустить торпеды уже никак не получится, а прицельные приборы "баклан" раздавил при таране. Даже если у лодки остался ход, отсюда она никак не выберется, не имея возможности погружаться. Глянув в оптику, Кселиса видела, как из люков на искорёженную палубу вылазят гурцы, и судя по всему, они сразу бросились доставать спасательные средства типа надувных лодок. "U-160" – не без труда прочитала лисица на перекошеной рубке, и полезла к радио.

– Барышня, примите телеграмму, – церемонно тявкнула она Ельке, – Убийство.

– Шта? – скатилась в смех грызуниха.

– Всмысле, мы убили гурпанскую лодку четвёртой серии, маркирована Ю-сто шестьдесят.

– Наповал? – ахнула Елька.

– Нет, – хихикнула Кселиса, – Пиши: тараном нанесены повреждения, не совместимые с погружением. Обстреляли бортовой артиллерией для закрепления эффекта. Наблюдаем, как экипаж покидает лодку.

– А что с нашими повреждениями? – цокнула белка.

– Это сейчас будем выяснять.

Благо, с первым отсеком, где закупорили себя ремонтники, осталась связь через пост у торпедного аппарата. Было выяснено, что главная проблема – температура воды, в которой никак не получается работать без водолазных костюмов. По словам Трини, поднятие носа сильно помогло, так что поступление воды в отсек остановилось. С другой стороны, давление воздуха в отсеке всё-таки сильно выросло из-за подпирающей снизу воды, что крайне негативно сказывалось на работоспособности оставшихся внутри зверей. Жмурного эффекта наверняка не будет, но когда еле ворочаются лапы – не до ремонта. Кроме того, проведя более тщательный осмотр, Триня пришёл к мнению, что заделать пробоину изнутри не получится, если не вынимать груз.

– Так себе новости, – проблеял Гудель, – Если носовой затопит, лодка встанет вертикально.

– Точно? – мотнула ухом Кселиса.

Козёл показал на "гидровычислитель" – а это был аквариум с водой, в котором плавала модель лодки, гружёная в масштабе точно также, как и настоящая лодка. С залитым носовым отсеком "баклан" действительно вставал почти вертикально, а это совсем плохо. Да что там, это реально дно, в прямом смысле. Кселиса в очередной раз убедилась, что аквариум помогает – навскидку она тявкнула бы, что такого не произойдёт, но глазам стоит верить.

– У нас есть заплатки, – цокнула Елька, высунув уши из люка радиорубки, – Армированная резина, по идее, должна держать. Тем более, там же не дырка, а просто потеря герметичности швов.

– И хомуты есть? – удивилась лиса.

– Есть, – кивнул Гудель, – Фигня в том, что без всех, кто застрял в первом отсеке, нам этого точно не сделать.

– Пущай вылазают через торпедный аппарат, – подумав, тявкнула Кселиса, – Он вообще над водой. Ель, передай телеграмму о нашем состоянии.

– Там ещё это... – виновато тявкнула Рента, высовываясь из другого люка, – Похоже, гидрофон снесло.

– Оба приёмника? – с кислой мордой уточнила лиса.

– Похоже на то, – развела лапами енотка, – Еле-еле слышно, но бошки не вращаются.

– У нас есть запасной "грамофон" для приёмника, – цокнула Елька.

– Да ё-моё, Елька! – засмеялась Кселиса, – У вас запасной подлодки нету сразу?

Смех с мехом, но это заявление её сильно взбодрило. Идти вглухую – совсем фигово. Снова использовав оптику, лисица убедилась, что гурцам не до них – лодка сильно завалилась на бок и задирала корму, а весь экипаж, похоже, уже выбрался наружу. Теперь – можно сказать, что потрачено. Тем временем Хем, загодя вспушившись, полез в торпедный аппарат. Неслушая на давление на уши, грызь постоянно хихикал.

– Торпеду белочного типа заааряжай!

– Да заряжай уже, грызота эдакая! – подталкивал его осёл, – Спешить надо, абы не вышло чё.

– А это вообще не опасно для целостности организма, сухо говоря? – поинтересовался Тред.

– Сейчас и узнаем, – заржал Хем из трубы аппарата, – Если что будет не в пух, постучу ключом. Тогда – прекращайте травить воздух, и будем думать дальше.

– Ясно, – кивнул Триня, закрывая крышку.

Хотя перепад давления был не столь большой, моментальный скачок точно привёл бы к повреждению тушки, поэтому воздух травили медленно, за несколько минут. Скучившиеся в сумраке отсека звери с замиранием сердца ждали, получится ли – торчать в запертой банке никому не улыбалось. Снизу подмачивала ноги ледяная вода, периодически булькая по стенкам и намекая. Наконец Триня открыл внешнюю крышку, и из трубы донеслись три условных стука, что всё в пух. Хем, волоча мокрый хвост, выкарабкался из аппарата, хватаясь за ограждения палубы, и влез таки наверх. Оказавшись на свежем воздухе, грызь ощутил в полной мере, что испытывал сильное недомогание от избытка давления – да и сейчас далеко не так бодро, как хотелось бы.

– Как оно там, Хем-пуш? – тявкнула Кселиса, подбежав к грызю.

– В рамках нормы, – хихикнул тот, – Думаю, выберутся. Пробоина действительно в самом низу, так что затопления не будет... А как гурцы?

– В рамках нормы! – оскалила зубки лиса, – Отгребают в шлюпках, лодка на боку.

– А, это в пух, – со всей ответственностью заявил грызь.

Кселиса осталась на носу корабля и помогала выбираться из аппарата следующим зверям – благо, крышка торчала как раз сверху, курсом вперёд – на обычной лодке все они под водой, и так не разлазишься. Однако, проблема не была исчерпана так быстро, как того хотелось бы. Последний не мог вылезти, потому как некому будет откручивать вентили внутри отсека. Конструкция торпедного аппарата на "баклане" позволяет закрыть внутреннюю крышку из трубы, как раз на случай аварийной эвакуации. Кота можно было выстрелить как торпеду, пользуясь приборами с центрального поста, но это наверняка привело бы к баротравме.

– Суньте мне сюда водоскаф, – мявкнул Триня по радио, подумав, – В нём можно.

– Понятно, будет сделано! – ответила Кселиса.

Она не разводила лишних речей типа "уверен?", потому как на них не было времени, и нету никакого другого выхода. Хотя и хотелось развести, собственно, стрелять котом из торпедного аппарата – так себе развлекуха. Спустя десять минут, когда Триня нацепил громоздкий водоскаф и приготовился, Кселиса дала отмашку Гуделю, и тот втопил пусковую кнопку. Раздался хлопок, крышка аппарата резко распахнулась, и водоскаф вылетел в воду. Через минуту Триня уже поклацывал зубами на палубе, потому как успел основательно замёрзнуть в полузалитом отсеке.

– Ну, в пух? – осведомился Лыба, помогая снять оборудование.

– Не совсем, – признался кот, – Скаф порвался. По ушам дало, насколько сильно – не знаю.

– Ну, если слышишь и мявкаешь, то не сильно, – рассудил грызь, – Отваливайся пока в столовку.

Судя по тому, что Триня не стал возражать и даже не спросил, как поживают гурцы, его действительно стукнуло перепадом давления – но всё равно меньше, чем было бы без скафа. Осторожно переставляя ноги, серый откочевал в компанию к своей "бригаде", приходившей в себя в столовке.

– З-зараза, ещё и скаф... – пробурчала Кселиса, глядя на скаф.

– Не, – хмыкнул грызь, – Видишь, уплотнители вылетели? Просто они рассчитаны на давление снаружи, а не изнутри. Так что, скаф в порядке.

– Это в пух, – оригинально выразилась лиса, – Слазаешь под киль, позырить на приёмники?

Лыба слегка вытаращил уши, но быстро собрался и вспушился.

– Слазаю. А что, будем начинать с них?

– Да. Это проще и быстрее, а опасности от глухоты не меньше, чем от пробоины.

– Чисто, – кивнул Лыба, и сшуршал за инструментами.

Кселиса же, подумав головой, полезла к переборке, отделявшей носовой отсек. Стоило возблагодарить Пафнутия, что он положил туда торпеды, а не мешки с топливом! Мешки сейчас подпёрло бы, и горючка наверняка потекла бы в трюм. Лиса посветила фонарём в окно на люке, но там ничего особого не виделось – вода снизу, штабели торпед по бокам. Люк держал, а вот через линии труб и проводки, которые осмотрела лисица, явно травило воздух – стоит подставить опушение на хвосте, как всё становится ясно. Это мимо пуха, если стравит много – в отсек нальётся вода и нос зароется.

– Рес! – тявкнула она грызю, отловив его у входа в машинное отделение, – Мы можем закачать воздух в первый отсек?

– Как непуха делать, – пожал ушами грызь, – Достаточно перекрутить вентили.

– Тогда сделай это. Надо держать там давление, чтобы его не затапливало.

– Ясен пух, – кивнул Респрей, и сшуршал по корридору.

И кстати, пока суть да другая суть, отметила Кселиса, корабль продолжает идти в нужном направлении. Вероятность напороться на вторую гурпанскую лодку – ноль целых ноль десятых, так что, поход в надводном положении может прокатить на ближайшие сутки. Может быть, этот инцидент даже принесёт Прибыль, осторожно подумала лиса. Особенно если подошедшие советские корабли возьмут подбитую лодку на буксир, прежде чем она утопнет. Вот что за воробьиный сортир должен быть в голове, чтобы так делать? Сначала пытаться убить, а когда есть риск получить в ответ – сразу сдаваться. Впрочем, пушноухая выбросила это из головы, занимаясь куда более насущными вопросами.

Влезши в водоскаф... а это, по сути песка, нечто среднее между водолазным костюмом и батискафом – тяжёлое и неуклюжее, зато, по большей части, жёсткое, так что пловца не сдавливает, а работать лапами ещё можно. Так вот, влезши в водоскаф, Лыба отправился на тросе под днище лодки. С одной стороны, есть риск попасть под винты, если трос оторвётся. С другой – так даже удобнее попасть к нужному месту, поток сам тащит. Гырба работал на лебёдке, вытаскивая водолаза обратно через заданное время и поднимая на палубу – потому как самому в водоскафе никак не вылезти.

– Ну, вмятина так себе, – цокнул грызь, когда сняли шлем, – Заплаткой закрыть можно.

– А приёмники? – напомнила Кселиса.

– Какие приёмники? – сделал удивлённую морду Лыба, – Да ладно, видел и их. Срезало начисто, надо ставить запаску. Там делов – три болта открутить.

– Если их чистили, – заметил медведь.

– Если их чистили, – согласился грызь.

– А если не чистили... – прикинула Кселиса, – Ладно, будем надеяться на худшее.

По идее, все те болты, которые может понадобиться откручивать, прикрыты колпаками – иначе наросты, которые всегда образуются в воде, превратят любой болт в недвижимость. Раз в несколько лет следует чистить и эти колпаки, иначе их и найти трудно. Судя по тому, что корабль хорошо давал ход, корпус достаточно чистый, а это внушает оптимизьм. Вернувшись в рубку, лиса впервые с момента тревоги отвалилась в кресло и хлебнула чаю из термоса. Посидев несколько минут в ступоре, она всё же вернулась к функционированию, обнаружила на посту козла и мотнула ухом.

– Гуд, поди проветрись, – хмыкнула Кселиса, – Я тут посмотрю.

– Э-э-это был звездец, прошу прощения за мой фухянцузский, – проблеял Гудель, – Кселиса, ты вообще в курсе, что мы идём на "баклане"? И что это транспорт, а не боевая лодка?

– В курсе, – кивнула лисица, – У меня нет этого, как его... склероза.

– Тык какого?!

– Лучший способ избавиться от преследователя – ликвидировать преследователя, – ухмыльнулась бежевая лиса, – Что, кстати, и было сделано. По всем параметрам, торпеда должна была попасть в гурца, и тогда всё было бы в орехах, как кое-кто цокнет.

– Ты видала, что гурец выпустил в нас целый залп? – икнул козёл.

– Не слепая. Но он бы выпустил его и вдогонку, вздумай мы уходить. Кстати не уверена, что нам бы это удалось. И плюс, учти возможность, что один гурец загонит нас на второго, который сидит в засаде.

– Это всё долбанные куличи! – взвыл Гудель.

– А ну заткнулся! – негромко рыкнула Кселиса, – Козёл. Марш в столовку, проветриваться! Подумаешь головой – станет куда как легче. Выполнять!

Козлина скрипнул зубами, но выполнять начал, потому как деваться некуда. Навстречу пыхтящему Гуделю протиснулась Рента.

– Капитан, Триню здорово приложило, – сообщила енотка, – Жить будет конечно, но какое-то время лучше ему лежать и не дёргаться.

– Шишово... но могло быть куда хуже, – рассудила лиса, – Пусть лежит. Пока уши не сделали, посмотри за ним, ладно?

– Бу сделано!... И ещё, это... – полосатая замялась, но потом хихикнула, – Благодарю за жизнь, Кселиса.

– Взаимно, чё, – пихнула её в пушнину Кселиса.

– Дык а я-то чё?

– Вот тоже самое могу тявкнуть и я.

К тому времени, как бригада из первого отсека набузыкалась чаем и кое-как пришла в годность, Лыба уже успел всё сделать с "грамофоном", тобишь приёмником гидроакустики. К счастью, корпус действительно оказался чистым, и убельчённый опытом подводных работ грызь смог перекрутить три болта без проблем.

– Вот зацените, – пнул он смятый обломок старой трубы, – Вторую даже трогать не стал, размазало по корпусу, как масло по хлебу.

– Бяда, огорчение, – поцокала Елька.

– Ну да, – хмыкнул Гырба, – Сдаётся мне, гурцам эти грамофоны дороговато обошлись.

Морячки довольно захихикали, потирая лапы.

– Или она имела вслуху другое огорчение, – тявкнула Кселиса, – Садись на уши, чё.

– Омойпух... – изобразила ужас от такой перспективы Елька.

Само собой, этим её никак не напугаешь, неделю просидит легко. Грызуниха потеребила аппаратуру на разных режимах, убеждаясь в том, что она действует, и вошла в режим выслушивания. Тобишь прикрыла глаза, обернулась хвостом, да так и дремала, как распоследняя белочь в дупле. Остальные же крепко почесали головы, потому как предстояло самое заковыристое – поставить заплатку на пробоину. Сам ремкомлект уже вытащили из загашников и положили на палубе; это было похоже на толщенный резиновый коврик, делённый на квадратики. Внутри коврик армировался стальными стержнями, которые не позволили бы давлению продавить резинку в пробоину даже на приличной глубине. Эта дребузня крепилась на корпус при помощи длинных узких хомутов из стали; сами хомуты цеплялись крюками за дужки, специально для того привареные к подлодке, и утягивались гайками на длинных шпильках.

– Таак... ладно, – явственно подавив ужас, сказал хорёк, – Погнали.

Поставить на место хомуты было просто – привязываешь тросы, так чтобы получилось кольцо, набрасываешь на нос корабля и стаскиваешь назад до нужного места. С подлодкой это вообще легко, потому как сверху ничего не мешает сдвигать тросы. Так что, за пол-часа два хомута уже заняли положенное место. Дальше, размяв кости, вставал вопрос.

– Ну вот и как эту дурынду туда запихнуть? – озвучил вопрос Хем, – Она кило триста весит.

– Кило триста это мало, – сообщил Лыба, – Потому что это один, запятая три.

– Прям открытие! – фыркнул Тред, – Короче, надо убирать ход.

– С пуха? – цокнул грызь, – Ход нам отлично помогает, бери да спускай на тросах.

– Вот умник выискался, – буркнул хорь.

– Ну тык, – не мотнув ухом, продолжил Хем, – Надо придать заплатке плавучесть, чтоб не утопить и чтоб было прощее приладить её на место.

– И чё ты приделаешь в качестве поплавней? – уставился на него Тред.

– Поплавни в качестве поплавней! – заржал грызь, – Вообще головой думать не хочет!

– Да с.ка! – сплюнул хорь...

Короче, пришлось вытаскивать из кормового отсека надувные муляжи мин, связывать их в упряжку, и уже к этой конструкции-абстакции привязывать "матрас". Пока морячки, поминая такую-то тёщу, возились на палубе, Кселиса в очередной раз проверила по карте, чтобы не попадать под перехват следующей гурпанской лодкой. Те ушлёпины могли напоследок и дать радиограмму по поводу того, каким курсом идёт "баклан" – поэтому курс был изменён, как только противник пропал из виду. Авиации гурцев здесь быть не должно, до зоны её уверенного покрытия – ещё суток трое ходу. Чего опасалась лиса, так это погоды. Небо быстро затягивало размытыми тучами, иногда начинал сыпаться мокрый снежок, переходящий в дождь. Это-то ладно, но поднимался ветер, а следом за ним – волнение. Лабтийское море весьма бурное, причём не постоянно, а иногда и резко, так что сначала ничего-ничего, а потом сразу хоть гусей выноси. Метеосводка, принятая из эфира, особо не обнадёживала – будет сильное волнение, вопрос только в том, когда именно. Сильные волны сейчас были совершенно мимо пуха, потому как в трюмах лежат мешки с топливом – их будет раскачивать, и одному Политбюру известно, к чему это приведёт. Купаться в волнах с пробитым днищем – тоже не большое удовольствие, так что Кселиса, закутавшись от сквозняка в шинель, пошла к ремонтной бригаде.

– Мы сейчас повернули на юг и будем стараться уйти от шторма, – сообщила она, – Но дальше берега не уйдём, как понимаете. За которое время планируете справиться?

– Непуха загадывать, Кселиса-пуш, – мотнул ухом Хем, – Там сплошная импровизация, так что, эт-самое.

– Чем помочь? – не задавая глупых вопросов, задала умный вопрос лиса.

– Корма, если можно, – хихикнул Лыба, – А то обед пропустили, а это не в пух.

Пока бежевая лисица бегом побежала в пищеблок чего-нибудь состряпать в качестве еды, бригада продолжила готовиться к операции. Предполагалось следующее: тросы от носа пропускались через дальний хомут, к ним привязывался "матрас", и таким макаром его затягивали в хомуты. Чтобы не держать на весу триста кило, к резинке крепились муляжи мин, придававшие ей плавучесть. Однако, попробовав тягать трос таким образом, сразу выяснили, что хомут слишком острый и трос цепляется – следовательно, тягать пришлось от кормы, а для этого – открутить от палубы лебёдки и перетащить их на новое место... пока всё это происходило, ветер уже перешёл в ураганный, снося верхушки волн и трепя торчащие уши. Волнение усиливалось с каждой минутой, и лодка начала заметно качаться.

– Так, попёрли, попёрли!! – орал Тред, сталкивая с носа в воду связку с заплаткой, – Гырба, вытаскиваешь на тридцать два метра, помнишь?

Медведь кивнул широченной морденью и взялся за ворот лебёдки.

Хем и Лыба, нацепившие водоскафы, стравили из надувных мин часть воздуха, чтобы связка ушла под воду – дальше они только держались за неё, а тросы тащили под днищем лодки. Им следовало направить заплатку между хомутом и корпусом, а потом отвязать поплавки, чтоб не мешались. При этом корабль продолжал идти, да ещё и качался – в общем, атракцион на редкого любителя. Тред бегал от одной позиции до другой, смотря, чтоб шло ровно, и согласуя действия бригады сверху и снизу корпуса.

Водолазам было весьма неудобно, но деваться некуда, пришлось тащить. В тёмной воде, где даже с фонарями не видно особо дальше вытянутой лапы, грызи зацепились за второй хомут, пролезли между ним и корпусом, подтянули к себе за тросы заплатку, и таким макаром втащили её под хомут. После этого Хему пришлось всплывать у борта и сигналить, чтобы хомут затянули. Затянуть его тоже не так просто, вращать здоровенные гайки на шпильках приходится с натуги, а тут ещё ветер в харю, смешаный с зарядами водяных брызг. Затем, даже не сговариваясь, потому как это было невозможно технически, грызи запихали под заплатку поплавки, чтобы поднять её свободный край, и уже запихнуть его под второй хомут...

Короче, когда водолазов вытащили, волны уже хлестали по палубе. Причём вытащили не только из воды, но и занесли внутрь лодки, потому как после таких заплывов грызи находились в овощном состоянии. Кселиса, поёживаясь под холодным сырым ветром, проводила взглядом полусдутые муляжи мин, которые унесло по волнам. Теперь предстояло самое нервное – проверить, как держит заплатка.

– Если не будет держать, мы не сможем итти под водой, – сообщил Гудель, – Проверял только что. Если будет подтекать в разумных пределах, насосы справятся с осушением. Перерасход конечно, но лучше, чем в волнах бултыхаться.

– Под водой мы в любом случае не сможем итти, – машинально произнесла Кселиса, задумавшись.

– Почему?? – офигел козёл.

– А? Ну, потому что под водой – грунт, – пояснила лиса, – Можно только в воде, а не под водой. И в воде можно только плыть, а итти нельзя.

– ... – клацнул челюстью рогатый.

– Тред, сможешь потихоньку сбросить давление из отсека? – тявкнула Кселиса в радио.

– А нашиша?? – возмутился Гудель.

– Пафнутий говорит, если давление ещё вырастет – велик риск повредить уплотнители в торпедах.

– Говорю, – подтвердил осёл, проходя мимо главного поста.

Хорь и Респрей, переключая трубы вентилями, отключили компрессор, который нагнетал в отсек воздух, и дали обратную тягу. Даже в рубке было слышно, как гудит труба, стравливая избыток давления. Ну же, скотина эдакая, ну же, скрипнула зубами Кселиса, прекращай травить! Это самый фиговый момент, когда уже ничего нельзя сделать и остаётся только ждать, сработает или нет. Спустя пухову тучу времени, как показалось по ощущениям, гул в трубе сошёл на нет, а лодка не провалилась носом вниз – значит, из пробоины не хлещет слишком сильно.

– Погружение, – выдохнула лисица, – Потихоньку только! Сначала выровнять дифферент.

Тред и Пафнутий уже открутили люк в переборке и...

– Данунахрен, Тред! – остановил товарища осёл, – Там воды выше пояса, сейчас всё будет здесь!

– Но проверить-то надо? – пожал ушами хорёк.

– Вот по уровню и проверишь, – Пафнутий показал на воду, видимую через стекло.

– Слушай, а торпедам это как? – осведомился Тред, оглядывая штабели торпед.

– Этим почти пофигу. Без давления они воду будут держать долго. А вот не пролилось ли что от удара – это надо будет проверить, точно.

– Даа, лиска жжот, – хмыкнул хорёк, – Ударила вражеский корабль торпедами! В прямом смысле ударила.

– Нутк, – хмыкнул осёл.

"Баклан" в это время уже погружался, волны перехлёстывали через рубку, а затем и она ушла под воду. В стёклах замелькали обычные пятна света, проникающего через бурлящие волны. Кселиса внимательно следила за тем, как выравнивается уровень в балластных цистернах – теперь наоборот, требовалось поддать побольше воздуха в носовые, чтобы лишний вес воды в отсеке не опускал нос вниз. И, что немаловажно, стоило следить за глубиной и не давать лодке уйти дальше, чем необходимо для защиты от волн. Сейчас верхняя часть рубки то и дело вылезала на поверхность, но такого погружения достаточно, чтобы лодку не мотыляло. Корабль местами напоминал кита – вплане того, что из трубы на рубке фонтанировала вода, которую выбрасывали компрессоры системы осушения.

– Пафнутыч, – тявкнула Кселиса, увидев осла, – Проверь груз по отсекам. Я послала Зису и Ельку, но лучше, если сам посмотришь.

– Как раз иду, капитан, – кивнул Пафнутий, и что характерно, действительно пошёл.

На этот раз опасения оказались напрасными, груз держался крепко, и некоторая качка, которой подвергся корабль, ничего не стронула с места. Хотя и могла, потому как стотонный мешок с жидким топливом, если его раскачать, способен на многие акробатические трюки – толи лопнуть, толи проломить стенку. Если бы бригада не справилась с заплаткой... но похоже, что справилась. Внешнее давление плотно прижимало резиновый "матрас" к корпусу, а стальная арматура внутри не позволяла резинке втягиваться в пробоину. Таким способом можно заделывать и гораздо большие отверстия, так что, в данном случае заплатка вполне могла тащить.

– Фууууф твою за ногу... – выдохнул хорёк, притащившись на главный пост, – Всмысле, уровень воды в первом отсеке снизился процентов на двадцать!

– Пфуу... – не удержалась выдохнуть Кселиса, – Благодарю за жизнь, Тред.

– Взаимно, – ухмыльнулся хорь, – Но следующий раз лучше попасть первой торедой.

– Теперь всю жизнь мне будут эту торпеду припоминать, – захихикала лиса.

Смех с мехом, подумала она, но не всё так гадко... тоесть, гладко. Гидроакустика оглохла примерно наполовину, так что это следует иметь ввиду. Кроме того, теперь лодка вряд ли сможет спрятаться в режиме тишины – постоянно работают компрессоры осушения, чтобы только выкачать воду, потребуется пол-суток, а там, скорее всего, из-под заплатки сколько-то всё равно будет литься. Ну и наконец, потеря хода из-за хомутов, одетых на обтекаемый корпус... обтекаемый ранее. Любой достаточно опытный морячок просто хвостом ощущал, как вода бодает хомут, завихряется, и зверски тормозит движение судна.

– Долбаные финики! – тявкнула Кселиса в относительной тишине, установившейся по отсекам, и вдарила кулаком по столику с навигационными картами.

– А, чё?? – всхрапнул Гудель, бдительно дремавший на вахте.

– Чё ты дремлешь на вахте, вот чё, – рыкнула бежевая лиса, прижимая огромные уши, – Хотя на самом деле, я пересчитала маршрут с учётом скорости, получается на трое суток больше.