Текст книги "Рыжее море (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Главных калибров, которые достигали невгрызяческих трёхсотвосьмидесяти миллиметров, Тратень не особо опасался. Эти пушки сделаны для поражения крупных кораблей, и хотя могут запулять полутонный снаряд на десятки километров, никак не способны попасть в цель размером с мортанк. Если поставить на его место шхуну таких же габаритов, взрыв тяжеленного снаряда даже в ста метрах может разорвать её в клочья ударной волной – но мортанк на то и танк, чтобы быть бронированным. Прибавить к этому очень низкий профиль, так что орудие находится метрах в четырёх над водой, а борта гораздо ниже – в итоге, чтобы поразить такую цель, нужно положить снаряд в круг радиусом двадцать метров. На дистанции от двух до трёх километров, на которой орудия мортанков отлично работали, шанс попадания будет менее процента, притом, что скорострельность орудий главного калибра очень низкая. Соображая сие, даже гурцы наверняка не станут палить из этих волын.

Другое дело – пухова туча стволов поменьше, натыканых по всему кораблю. У этих линкоров по бортам имелось по семь орудийных башен с двумя орудиями в каждой. Вот эти четырнадцать стволов уже создавали серьёзный град снарядов, так что шанс на попадание даже в малоразмерную цель значительно возрастал. Соль состояла в том, что взять точный прицел несоизмеримо проще, когда стреляешь по кораблю в четверть километра длиной, нежели когда стреляешь с этого корабля по цели размером с катер. Кроме того, продолжал топтать тактику Тратень, маневренность позволит мортанкам хотя бы частично скрываться за одним линкором от второго, и таким образом, привести соотношение стволов в свою пользу. Мортанк тип-два выдавал на марше шестьдесят километров в час, в боевом режиме – мог разгоняться до девяносто кэмэчэ, нещадно хавая горючку. Определённо, линкорам не удастся маневрировать быстрее, что весьма и весьма в пух.

Однако, имелись и неизвестные переменные в этом уравнении. Линкоры типа "Циприт" несли толщенную броню, как и большинство линкоров, впрочем. Ясен пух, что возможности загодя пострелять по такой цели не было, чтобы оценить, какой ущерб ей смогут нанести имеющиеся орудия. В этом плане тактики, обдумывая операцию, пришли к выводу, что это есть ещё один достаточно критичный момент. В частности, подводный транспорт "баклан", прорвавшийся таки к флоту в Неюжное море, привёз ничто иное, как бронебойные снаряды для стомиллиметровых орудий мортанков. Максимальная броня на "Циприте" достигала сорока сантиметров, и её не возьмут даже бронебойные – однако, далеко не весь корабль покрыт таким слоем стали, и есть шанс проковырять его в малозащищённых местах. В частности, тактики рассчитывали на то, что массированный обстрел снарядами КС и фугасами, имеющими термитное составляющее в начинке, посносит на корабле все посты управления огнём и зажжёт достаточно пожаров, чтобы резко снизить исходящую от линкора угрозу. На втором этапе планировалось обстреливать цель с двух сторон, смысл в том, чтобы попасть в боковые, а лучше вообще в задние стенки орудийных башен, где броня слабее всего.

Снаряд в сто миллиметров не такая уж дура, даже на суше используются калибры больше, однако следовало учесть, что каждый мортанк нёс по четыре сотни таких снарядов, а орудийная установка имела механизм полуавтоматического заряжания, повышавший скорострельность до десяти выстрелов в минуту. На самом деле, можно было повысить темп стрельбы, но тогда орудие за пол-часа непрервыной пальбы точно перегреется. Пожалуй, именно за пол-часа стрельбы Тратень и опасался больше всего, потому как по опыту знал, что от такой нагрузки что-нибудь да случится с механизмами. Да и по мозгам надаёт, гусак не корябай...

Высунувшись наверх, под набегающий поток свежего воздуха, грызь окинул ухом группу мортанков, перевших на полном ходу. Разделившися на пять звеньев, они вышли на рассчётную скорость в шестьдесят кэмэчэ; на такой скорости бронекатер значительно поднимался из воды за счёт подводных крыльев и формы корпуса. Вопреки ожиданиям, на скорости устойчивость кораблика оказывалась больше, чем в дрейфе – сказывалось действие "оперения" в подводной части, которое действовало как стабилизатор. Впрочем, палить перпендикулярно курсу всё равно почти бесполезно, раскачивать будет слишком сильно. По этой причине стандартной тактикой мортанков была стрельба либо на схождении с целью, либо при удалении от оной.

Теперь только сидеть да цокать, как-грится. Пока в зоне видимости не окажутся цели, мортанки хранили радиомолчание, чтоб не повышать шансы спалиться раньше времени. На линкорах, ясен пух, есть радары, но засечь низкий бронекатер куда сложнее, чем большое судно, и дальность обнаружения в любом случае значительно меньше. Пока будут разбираться, что там за восемнадцать слабых засветок – будет уже поздно. А ещё лучше, если гурцы выпустят навстречу корабли эскорта, подумал Тратень, и захихикал. Если примут мортанки за торпедные катера – то сделают так обязательно.

Грызь, потягивая чаёк из термоса, вспоминал родные места – леса из мощных ёлок и кедров, переливающиеся по холмам, как пушная зелёная шкура, и завод, сныканый среди хвои так, что его видно только зимой, да в основном по дыму из труб. Посадить чеснок, пришла в голову мысль, и Трат заржал, понимая, насколько это странное сочетание – мортанк и посадка чеснока. Впрочем, не для белки, потому как белки постоянно вспоминали о том, чтобы что-нибудь да посадить для роста, в широком смысле. Так что, связь прямая – десятилетия назад кто-то посадил идею мортанков и подводных носителей, а теперь это дело выросло в пять звеньев, идущих к цели курсом перехвата. Сошлось точно, хмыкнул Тратень, пух в пух, как-грится.

Пока суть да другая суть, грызь ещё слазил в орудийную башню, позырить, всё ли там в пух. Не то чтобы он сомневался в своём экипаже, но лишний раз позырить глазами не помешает. Трое артиллеристов – Гуртень, Фирыш и Ратыш – сидели себе по местам, заткнув уши шапками, и дремали, пока есть возможность. По сути, для стрельбы из орудийной установки нужен только один – наводи да сталкивай гильзы вон после выстрела, автоматика сама подаст следующий снаряд. Однако это дело было настолько утомительное, что после пяти минут следовало сменить стрелка, так как первый начинал тормозить и мазать. В бронированом погребе под башней отлёживались стальные чушки, тараща вверх блестящие наконечники. Эти кумулятивные теоретически прошибали пол-метра броневой стали – но это теоретически, там уж одному пуху известно, как пойдёт.

– Бодрей, поросятки, – цокнул снарядам Тратень, погладив гладкие стальные бока.

"Поросятки" на это отреагировали на редкость адекватно, а именно продолжили лежать. Грызь также заглянул в моторный отсек, где сейчас самая жара была у моториста, и в зенитную башню. Тамошние стрелки, грызунихи Хвойка и Рофси, не сидели на хвостах, а периодически высовывались и внимательно оглядывали небо не предмет самолётов. Поскольку с других мортанков тоже пырились, подойти к группе незаметно ни у кого бы не получилось. Тратень втихорька похихикал, косясь на пушных рыжих белочек, упакованых в комбезы, да и полез обратно в свою рубку. В неярко освещённом помещении сразу бросились в глаза красные лампочки на индикаторе облучения – значит, радар уже начинает доставать. Позырив на то, как периодически мигают эти сигналы, Трат сделал вывод, что работает только один радар – логично, чо.

Над морем растеклась белая облачность, закрывая прямой солнечный свет, что ещё больше подходило для атаки, не будут мешать блики. Через несколько часов погода обещала снова усиление ветра и волнения, но времени для операции вполне достаточно. Прильнув к оптике, Тратень повёл взглядом по горизонту, и почти сразу увидел обильный белый дым и мачты с растяжками, торчащие пока что из-под воды. Где-то там крутилась и решётка радара, давая индикацию облучения, а если приглядеться, то полоскался по ветру багрово-чёрный флаг с крестом. Но, грызь не стал разглядывать верхушку линкора, потому как давно всё выучил по схеме. Гораздо больше его интересовал курс цели – было похоже на то, что гурпанская группа изменила направление и отошла ещё дальше от берега. Таким образом, встречная скорость увеличивалась, что весьма в пух, так как можно будет быстрее провернуть весь балет.

– Ой резня-резня-а, ой да бензопилооой, – затянул Тратень, просто чтобы потратить несколько минут, пока из-за горизонта не появятся корабли сопровождения.

Это был важный момент, потому как с гурцев станется стащить сюда целую флотилию, а тогда, скорее всего, придётся разворачиваться и уходить. Ещё раз проведя вдоль горизонта вооружённым глазом, грызь насчитал четыре дымных следа – это ещё куда ни шло. Тратень не любовался на то, как появляются из-за горизонта громады линкоров. Крашеные в серо-синие и белые полосы, они походили на два плавучих утёса, за каким-то фигом купающихся в открытом море.

– Ааатлично! – цокнул Трат, когда смог полностью увидеть корабли сопровождения.

Во-первых, это были эсминцы наглийской постройки, далеко не первой свежести посудины с архаичными дымовыми трубами, по четыре на каждом. С такой посудиной Тратень не слишком побоялся бы пободаться и один на один. Во-вторых, все четыре эсминца полным ходом шли навстречу мортанкам, с каждой секундой удаляясь от линкоров. Теперь главное, чтобы никто не ступил и не потратил на них бронебойных снарядов – обычных фугасов предостаточно. Грызь щёлкнул тумблером, выбрасывая радиомолчание:

– Все видят, эсмы справа по курсу, четверо! Бить фугасами и залпом!

– Чисто цокнуто!

Всего через минуту после этого над морем зазвучали первые залпы орудий. Гурпанские эсминцы открыли огонь сначала из главных калибров, а потом и из зениток. Всё точно по графику, хмыкнул грызь, отрабатывают отражение атаки торпедных катеров. Только вот, в отличие от хрупкого катера, мортанк легко переносил попадания малокалиберных зенитных снарядов, которые только царапали корпус. Ещё через минуту, когда расстояние сократилось до рассчётного, первая линия мортанков открыла огонь. Первая как раз была заряжена фугасами, вторая – бронебойными, и она пока молчала.

Эсминцы старались держаться к угрозе носом, но без малого два десятка мортанков разошлись слишком широким фронтом, и легко могли попасть в борт. Не только могли, но и попали. Поскольку эсминцы такого типа тащили в задней части палубы торпедные аппараты, аж четыре штуки, одно попадание фугаса в этот арсенал приводило к значительным последствиям. На третьем залпе один из десятка фугасов вдарил таки по торпедам, и задница эсминца исчезла в разлетающемся облаке огня и обломков. Издалека это выглядело не слишком впечатляюще, но морячки соображали, что сейчас половина корабля разлетелась в мелкие дребезги, ведь вдобавок к торпедам, там лежали ещё и глубинные бомбы – итого получалось много тонн взрывчатки, которая сейчас и сдетонировала. Смятый ударной волной в гармошку, обрубок эсминца быстро ушёл под воду.

Поскольку расстояние всё сокращалось, ведь корабли шли встречными курсами на полном ходу, мортанки первой линии выпустили реактивные торпеды. Залповая установка окуталась дымом, выбрасывая назад длинные хвосты белого огня, и залпом вывалила в сторону цели шестнадцать снарядов. Пролетев с километр по настильной траектории, как обычные РС-ы, снаряды бултыхнулись в воду и продолжили движение, пользуясь вторым реактивным двигателем и огромной инерцией, полученной от первого. Удерживаясь на небольшой глубине за счёт стабилизатора, "рыбки" веером понеслись навстречу целям. Учитывая, что снаряды пролетали большую часть пути за секунды, эсминцы никак не успевали уклониться от залпа.

В подставленный под углом около двадцати градусов борт влетело сразу несколько подарков, сработали кумулятивные боевые части, пробивая корабль чуть не насквозь. Один из эсминцев окутался тучей пара из пробитых котлов, второму оторвало корму, когда там сдетонировали бомбы. Позырив как следует, Тратень списал обе цели в утиль. По последнему пришлось дорабатывать артиллерией, потому как удар снарядов-торпед пришёлся в нос, и этот мог оставаться боеспособным.

– Вторая линия, по левой цели! – принял решение грызь, – Обходим слева, прячемся от второго!

Как раз в это время "Циприт" окутался дымом выстрелов, вдоль всего борта заполыхало. Как и подозревали, линкоры даже не разворачивали башни главных калибров, потому как командиры соображали, что из этих волын да в такие цели они никогда не попадут. Спустя несколько секунд открыл огонь "Крамсиб". Вода вокруг нескольких мортанков, которых выбрали в качестве целей, вскипела от десятков разрывов.

– Миноносцы окучены! – сообщил Рудыш.

– Это в пух. Дайте-ка...

– Впух, десятый подбит!

Тратень резко повернул оптику туда, где шло пятое звено, и не согласился с таким определением. На месте "десятого" уже только падали в воду обломки брони, потому как бронекатер разнесло прямым попаданием. Это не "подбит"...

– Работаем! – спокойно цокнул Тратень, переводя прицел на цель.

Орудие грохнуло, выплёвывая снаряд, и тот белой точкой улетел к цели. Мортанк заметно качнуло от выстрела, но благодаря скорости и подводным крыльям он сразу выправился в исходное положение. Сейчас даже не нужно было применять стабилизаторы и разные ухищрения, используемые для стрельбы при качке – потому как качка отсутствовала, зыбь оказалась меньше, чем рассчитывали, и давала отличный шанс отработать на шестёрочку.

Электрический подъёмник в башне подал очередной снаряд, Фирыш скатил его в затвор, клацнул рычагом, и у стрелка перед глазом упал флажок, обозначая готовность к выстрелу. Спустя пол-секунды, пока Гуртыш выверял прицел, подарок отправился получателю. Звякнула пустая гильза, шипанул сжатый воздух, выдувая пороховые газы, следующий снаряд... Внизу, в погребе, Ратыш вытаскивал снаряды из укладки и сувал на транспортёр, забиравший их наверх. Выстрелы ощутимо били по ушам даже через шлемы, так что, идея заменять стрелков через время была весьма в пух.

Несколько водяных столбов выросли невдалеке, обдав мортанк водопадами. Ударная волна, ослабленная толщей воды, качнула посудинку. Когда вид на цели снова очистился, Трат смог увидеть несколько явственных разрывов на линкоре. Издали увидеть даже разрыв фугасного снаряда оказалось сложно, потому как там постоянно вспыхивали выстрелы орудий, и пух знает, что это было. Плюнув на это, грызь оценил расстояние и курс цели, и включил радио:

– Второе звено, лево на борт сорок пять!

За несколько минут, пока были пущены на дно миноносцы, гурпанцы уже сообразили, что имеют дело отнюдь не с торпедными катерами. Теперь линкоры дали полный ход и стали сближаться с группами мортанков. Следовало отворачивать и держать дистанцию, потому как совсем близко не в пух, зенитки уже будут попадать. А зенитки на линкоре это отнюдь не только мелкашки, но и дуры по сто двадцать восемь миллиметров, такой снаряд от брони точно не отлетит. Действуя достаточно синхронно, мортанки развернулись, повернули башни назад по курсу, и продолжили стрельбу.

Гурпанцам особенно вышли боком деревянные настилы палуб, которые имелись на обоих линкорах. При попадании фугаса снаряд цеплял за этот настил, и взрыв вырывал из него несколько квадратных метров дерева, посыпая всё вокруг дымящими щепками. Учитывая то, что точность стрельбы с мортанка по огромной цели оказывалась весьма высокой, линкор буквально засыпало градом фугасных снарядов. По одиночке они не представляли никакого вреда, но когда за минуту их прилетело около полусотни, эффект оказался значительный. На "Крамсибе", который первым попал под обстрел, снесло большую часть открытых зенитных установок, радарные решётки и радиомачты. Ухитрившиеся залететь между надстройками снаряды попали в ангар гидросамолётов, вызвав там возгорание запасов авиатоплива. Один фугас ухитрился залететь под маску орудия зенитной башни, заклинив механизмы наводки.

Однако, основной ущерб состоял в том, что вся обращённая к мортанкам сторона линкора покрылась довольно густым дымом от горящих щепок деревянного настила и термитной начинки самих снарядов. Помимо мощного взрывчатого вещества, снаряд содержал небольшую порцию аллюминиевого порошка. При взрыве эту пудру впечатывало в броневую сталь, а за счёт высокой температуры начиналась реакция, на практике – вспыхивал очень горячий белый огонь, дававший немало дыма. Большая часть всех пунктов управления огнём, какие были на линкоре, оказались либо выведены из строя, либо просто ничего не видели из-за дыма. Интенсивность огня с "Крамсиба" упала очень заметно, гурцы явно не привыкли стрелять вслепую.

– Звено, обходить с бортов! – цокнул Тратень, – Отрабатывать бронебойными!

Это было необходимо сделать, пока линкор задымлён. Через несколько минут термит прогорит, как и деревянные щепки от палубы, и будет уже не так в пух. Пройдя мимо очередного фонтана высотой метров двадцать, мортанк резво повернул на новый курс, и башня продолжила посылать подарки.

– Трат, где буки?! – цокнул один из командиров звеньев.

– Рано, – коротко отозвался грызь.

Артиллерийские подлодки Бука-Щ, имевшиеся в распоряжении ударной группы, это весьма приличная ударная сила. На каждом таком корабле по четыре орудия в сто тридцать миллиметров калибра, а вдобавок ещё и обычные торпеды. Однако, длина подводного эсминца более семидесяти метров, и словить снаряд для него гораздо проще, чем для мортанка. По этой причине тактики твёрдо условились вводить "Буки" в дело только тогда, когда это будет возможно – или не вводить вообще.

– Пятое звено, гусей топчете! – сообщил Тратень, – Обходите дальше, давайте теперь по второй цели!

– Есть по второй цели!

Краем уха грызь слышал о том, что ещё один мортанк словил снаряд, и теперь с него старались быстро снять команду. Но, как показывала практика, это чисто вопрос невезения, что в самом начале попало в мортанк. Против математики не попрёшь, поэтому сотни снарядов, выпущенные линкорами, убивали воду, а не цели. Сейчас же предстояло увидеть, насколько эффективным окажется обстрел бронебойными снарядами с двух ракурсов. В сером дымном облаке, которое закрывало линкор, то и дело вспыхивали яркие точки от попаданий, но оценить степень ущерба не представлялось возможным. По крайней мере, теперь стало понятно, что можно поджечь ангары – из центральной части "Крамсиба" валил конкретный столб чёрного дыма, и периодически вылетали сполохи пламени, свидетельствуя об интенсивном горении, сухо цокая.

– Может, торпеды? – предложил грызь из девятого звена.

– Рано, – также с полной спокухой цокнул Тратень.

Торпед далеко не так много, нужно бить ими наверняка. Присмотревшись, Трат присвистнул, потому как высокая надстройка линкора явно накренилась. Впрочем, он быстро понял, что это вовсе не оттого, что ему пробили корпус, а потому, что корабль резко поворачивал. Похоже, гурпанцы всерьёз обеспокоились за свою сохранность, потому как теперь повернули не вдогонку, а от мортанков. Пока поворачивают – можно... точнее, нужно попробовать!

– Девятое, теперь можно! – цокнул Тратень, – Если можно.

– Понял, атакую!

– Кто там с левой стороны, прикройте! Обстреливать левую кормовую часть!

Шуруя по водной глади на полном ходу, длинные мортанки тип-один разошлись с группой "артиллеристов", и повернули на сближение с целью. Огурцы, подумал Трат, скрываются от "Циприта" за вторым линкором. Учитывая размеры этой посудины – это далеко не так сложно сделать. Гурцы же побоятся стрелять, потому как шанс попасть в своих будет куда больше, чем в мелкий мортанк. Наблюдая за этим, грызь даже не обращал внимания на постоянные выстрелы орудия и толчки. Учения-ухомотания не прошли даром, привычка это большое дело. Теперь, вместо того, чтобы одуреть, команда продолжала стрелять, не особо снижая интенсивность и точность.

Торпедоносцы старались зайти с наиболее задымлённой стороны цели, но когда они отделились от других мортанков, гурцы не могли не прочухать, что это значит. "Крамсиб" довернул в сторону, и перенёс огонь всех башен, какие могли стрелять, на два торпедоносца. Вокруг корабликов вырос целый лес водяных "деревьев", на время даже делавший их невидимыми за завесой опадающей вниз воды. Команды сейчас испытывали постоянные пинки с разных сторон от ударных волн, достигавших мортанков, но оба они продолжали сближаться с целью, и вести огонь из орудий. "Прикрытие" из летящих в линкор фугасов также давало свои плоды, разрывы сбивали прицел гурпанским артиллеристам, а дым тупо мешал видеть цели. "Крамсиб" начал ещё более резкий поворот, соображая, чем чревата близость к торпедным катерам. Вода за кормой огромного судна вспучивалась заметной горой, и пенные следы расходились широко по поверхности моря.

– Это девятый, залп пошёл, – сообщил девятый.

Тратень слегка подёргивал ушами, наблюдая за тем, как мортанки разворачиваются и начинают удаляться от противника. Он был полностью готов к тому, что сейчас один из снарядов всё-таки ляжет точно, и бронекатеру, скорее всего, сразу будет погрызец... Однако, кораблики уже отошли на приличное расстояние и всё ещё оставались целыми, что давало повод для оптимизьма. Вероятно, обстрел фугасами сильнее повредил возможностям гурцев, чем это казалось. Тем временем веер из дюжины торпед, сброшеных этими мортанками, достиг цели, и над бортом линкора взлетели три огромных столба воды. Маловато, чтобы пустить на дно такую громадину, подумал Тратень, без "Бук" тут никак не обойтись. Вздохнув, грызь щёлкнул тумблером, переключая радио.

– Центральная, это третий, – цокнул он, – Как там наши рыбки?

– Рыбки в десяти минутах хода, – ответила Катерпилариса из штаба на "Цыплоте", – Подавать?

– Пусть будут готовы, пока ждать, – решил Тратень.

Подводные эсминцы сейчас "летели" на подводных крыльях, поднимаясь над водой похлеще любого корабля, и развивали одурительную для подлодки скорость в девяносто кэмэчэ. Гурпанские лодки, которые прикрывали движение линкоров, конечно слышали их, но не могли ничего поделать, потому как их торпеды с электродвигателем развивали скорость в два с пухом раза меньше, и не могли даже перехватить столь быструю цель. Им следовало держаться как можно ближе, но при этом не суваться под огонь линкоров, пока не будет уверенности в результате.

– Это седьмой, наблюдаю детонацию на первой цели, – церемонно сообщил грызь в эфир.

Тратень прильнул к оптике и убедился, что действительно, что-то там да рвануло. Похоже, одна из башен второго калибра. Это конечно здорово, только вот, всего их – шесть. И ещё восемь зенитных. На одном только линкоре... При этом мортанки отстреляли уже как минимум половину боеприпасов, некоторые особо шустрые – и больше. Так себе картинка, цокнул себе под нос Трат, такими темпами мало что получится. Но, позырив ещё раз на корабли, он довольно хрюкнул. "Циприт" явно удалялся, в то время как "Крамсиб" оставался между двумя группами мортанков, преследовавшими его. Похоже, одна из торпед всё же попала удачно, повредив что-то в ходовой части линкора. Разделить группу – это уже кое-что...

– Внимание, воздух!!

По голубому небу с лёгкой облачностью позли чёрные точки, группируясь по четверо. Посмотрев на часы, Тратень кивнул – пора уже, сколько тут колупаемся. Он быстро сосчитал точки в небе – шестнадцать штук, четыре звена. Теперь вопрос только в том, что именно это такое. Трат надеялся, что это будут обычные для гурпанской авиации пикировщики "акутс" – попасть в мортанк бомбой так же "просто", как и из главного калибра линкора. На такую надежду у него были все основания, вряд ли сейчас у гурцев имелась возможность держать здесь новые штурмовики с ракетным вооружением. Если так... Грызь с большущим облегчением разглядел в оптику, что это так – характерный силуэт самолёта ни с чем ни спутаешь.

– Зенитчики! – цокнул он в радио, – Не переусердствуйте, абы ещё кто прилетит. Этим только не давайте сбрасывать с бреющего.

– Чисто цокнуто!

Главное, чтобы отбомбились по мортанкам, подумал Трат, попасть в "Буку" куда проще. В то время как оставшиеся в строю шестнадцать бронекатеров продолжали засыпать дымящий "Крамсиб" снарядами, на них сверху стали пикировать чёрные острокрылые самолёты, кидая по три бомбы каждый. С мортанков навстречу им застрочили зенитки, и за одним стервятником сразу потянулся жирный дымный шлейф – этот отлетался. Как и прогнозировал Тратень со всеми основаниями, бомбы упали совсем далеко, не причинив мортанкам никакого вреда. Как только он убедился, что пикировщики отбомбились и уходят, немедленно вызвал "рыбок" – нужно было заканчивать с этим балаганом. Несмотря на плотный шлем, даже у Тратня уже побаливали уши от постоянной пальбы.

Похоже, на левом борту "Крамсиба" не действует ни одной башни, заметил грызь, внимательно пырючись в оптику. Две просто горят, зенитные топчут гусей, уставившись стволами в небо или куда попало, одна под вопросом... Топчем, подумал Трат.

– Топчем! Правая группа, перенести огонь на вторую цель! Левая группа, подходим на восемьсот! Бить прицельно по орудиям!

– Это будет с борта, – заметил Елыш по внутренней связи.

– Ага, – согласился Тратень, – Без особой спешки!

Вот что задумали долбаные гурцы на втором линкоре, подумал грызь, это интересно. Просто тупо уйти, оставив "Крамсиб" на растерзание? Хитрый план, ничего не скажешь... Но пока что ещё оба линкора находились в досягаемости, просто по одному прилетало часто, а по другому мортанки уже перешли на прицельную стрельбу по уязвимым местам. Несколько снарядов, высекая фонтаны оранжевых искр, срикошетили от бортовой башни... но рикошетить им было некуда, кроме как в палубу или в надстройку, которую и так уже превратили в костёр. В итоге, стреляя по этой башне, мортанки разбили соседнюю зенитную, и подожгли часть бронированой цитадели. В конце концов бронебойный кумулятивный снаряд удачно прилетел в передний лист брони, и ворвавшаяся внутрь струя вызвала детонацию боеприпасов. Крышу башни разорвало, как картонную, и оттуда вырвался дымный огонь.

– По башням гэ-ка! Под башню – ать!! – дал ценные указания Тратень.

С относительно близкой дистанции, да сбоку, были все шансы пробить броню основных башен. Более того, мортанки стреляли со стороны кормы, а целились при этом в носовые башни, так чтобы снаряды прилетали в заднюю стенку. Мало того, что она тоньше всего, так ещё и снаряды находятся именно там. Тратень понимал головой, что артиллеристы, хоть и меняясь, уже совершенно одурели. Мортанки уже с пол-часа вели огонь почти без перерыва, орудийные механизмы скоро начнут сдавать, а там и сдохнут сами пушки. Они уже использовались для отстрела нескольких сотен снарядов в ранних операциях, так что, сейчас ресурсу настанет один большой погрызец. Собственно, уже два мортанка прекратили огонь по разным причинам, но оставались в общем строю, чтобы мельтешить перед противником и создавать видимость.

Как показалось грызям, эти маневры и стрельба продолжались ещё час, на самом деле, ровно через десять минут после сигнала "Буки" подошли на рассчётное расстояние и открыли огонь по "Крамсибу". Если снаряды мортанков выбивали из воды только небольшой столбик, когда пролетали мимо цели, то здесь разрыв был ясно видим невооружённым глазом. Тратень внимательно следил, как будут отрабатывать морячки – им ни в коем случае не следовало суваться под огонь "Циприта", можно и огрести. Понимая это, корабли держались довольно плотной группой, скрываясь от обстрела за обильно дымящей тушей первой цели. Если бы линкоры были свеженькими, то ещё с двадцати с пухом километров могли бы засандалить главным калибром. Сейчас уже не могли, потому как все радары и отдельные посты управления огнём были снесены градом фугасов, а навести такие орудия примерно, на глазок, никак не получится.

Наконец, после нескольких попаданий без видимых результатов, на "Крамсибе" загорелась третья башня, а там и четвёртая. Из кормовой части линкора повалил громадный столб чёрного дыма, видимо, горели на самом деле не башни, а топливные цистерны. Чёрное вертикальное облако встало над морем, пугая своей массивностью и отбрасывая огромную тень на воду. Прикрываясь дымом, две "Буки" пошли на сближение, в то время как третья продолжала вести огонь из орудий. По линкору, который уже не маневрировал, было выпущено залпом шесть торпед. Благо, отметил себе Тратень, морячки не ступили и пускали их с некоторым интервалом, иначе первая рванувшая может сдетонировать остальные ещё до того, как они попадут в цель. Сейчас же над бортом линкора один за другим взлетели пять фонтанов, и грызь с радостью хлопнул лапой по подлокотнику – есть! Судя по тому, что столбы воды были низкие, торпеды попали в районе днища, а это самое эффективное, чтобы утопить посудину.

Тратень поначалу даже не верил своим глазам, но они упрямо повторяли, что линкор быстро приобретает крен на левый борт и теряет скорость. Похоже, подводная защита всё же не тянула, и сейчас через пробоины в днище судно принимало огромные объёмы воды. Когда из дыма начали бить гейзеры пара, стало понятно, что затопление добралось до котлов. Продолжая дымить, как извергающийся вулкан, линкор оседал на задницу и всё больше кренился. Только наблюдая такое дело, "Циприт" соизволил развернуться и пойти в обратную сторону, но это было уже совсем поздно. Всего через пару минут крен "Крамсиба" достиг такого угла, что башни на правом борту не могли больше стрелять в горизонт, бесполезно задрав стволы в небо. "Буки" немедленно воспользовались этим, и теперь, не имея угрозы от одной цели, сосредоточили огонь на второй. Морячки знали, что запас снарядов на "Буке-Щ" далеко не великий, и сейчас они наверняка отстреляли больше половины, но кажется, этого должно хватить. Если им удастся повторить упражнение с пуском торпед почти вплотную – дело будет сделано.

– Всем, огонь ка-эс! – цокнул в эфир Тратень.

Снарядов с КС мало у кого осталось, так что в линкор полетел далеко не град подарков – но, кое-что он всё таки получил. Мортанки теперь снова шли от цели, стреляя назад, потому как "Циприт" попёр в обратную сторону. "Буки", увеличив дистанцию, лупили с борта и активно маневрировали, чтобы ещё больше усложнить гурцам прицеливание. Как раз когда отстреливали последние снаряды КС, бронебойные всё-таки выбили главный приз – вторая башня линкора подлетела на пару метров, выпуская облако огня, и рухнула обратно. Насколько знал Тратень, от таких номеров наглийские линкоры ломались на части и сразу давали бульбулевского – здесь же фигу, "Циприт" как ни в чём ни бывало продолжил ворочать остальными башнями, пытаясь всё же выцелить "Буки". Но выцелить было невозможно, потому как и до этого, и в процессе – по бронированным коробкам башен прилетало множество попаданий фугасов. Термит дымил на броневой стали, осколками разбило любое стекло в самой мелкой амбразуре, какая только там была, и посрезало всё, что торчало наружу за бронёй. Да и после десятков взрывов ударными волнами наверняка что-нибудь да повредило в оборудовании, плюс надавало по мозгам экипажу. Теоретически, огнём башен могли управлять с центральных постов, но те находились в ещё более плачевном состоянии, потому как броню надстройки иногда пробивали даже фугасы – там горело не только снаружи, но и внутри.