Текст книги "Рыжее море (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Пуха се грелочка! – присвитнула Елька, пнув ногой резиновую стенку.

Грызи захихикали, потому как отчасти мешок действительно походил на огромную грелку, да и несло от него резиной. Однако, смех с мехом, а белки в прямом смысле проводили носами по швам на мешках, чтобы обнаружить косяк, абы он там существует. К удаче, швы проваривались основательно, и на вид не было заметно никакого брака.

– Короче, на нас упал мешок удачи, – заключил Хем.

– В каком смысле? – уточнил Лыба.

– Всмысле, эти мешки новые. А потом они начнут растрескиваться и дубеть, вот тут будет ололо в полный рост...

– Это когда будет, – фыркнул Лыба, – К тому времени, может статься...

– Ну, если хвостом кое-кто шевелить будет, тогда может и статься, – захихикали грызи.

Кселиса, слышавшая это дело краем уха, согласно кивнула. По бумагам, которые она получила от командования, следовало доставить топливо и боеприпасы в некоторый квадрат в Неюжном море, и перегрузить на боевые подлодки. Из этого следовало, что стратегический план заключается в том, чтобы отрезать океанские коммуникации противника – а следовательно, западные территории Гурпанской империи достанутся листовцам, когда империю окончательно порвут на куски. Это приближало окончание войны для Союза, потому как Кселиса слегка опасалась, что придётся воевать ещё и на другой стороне мира – но, похоже, не в этот раз. Сейчас же союзные подлодки ощипывали гурпанские конвои, чтобы из-за океана не привозили новых солдат, технику и всё прочее. Ньюанс состоял в том, что заокеанские союзнички, скорее всего, в этом деле усердствовать не станут. Чем больше гурпанцы вывезут на восточный фронт, тем проще будет западному.

Пока происходила погрузка, больше всего возни сваливалось на Пафнутия, который укак раз и отвечал за груз. Во-первых, как уже было указано в случае с торпедами, некоторые вещи необходимо разместить именно так, а не иначе. Во-вторых, при загрузке любого судна необходимо соблюдать центровку – тобишь, грузить равномерно, чтобы посудина не кренилась на бок и не приобретала дифферента, сухо цокая. В третьих, груз нужно закрепить, чтобы он не сдвигался от качки – если сотня тонн начнёт ползать по трюму, это хороший шанс искупаться. Короче, осёл бегал по всей подлодке, грохоча копытами по металлу, проверял такелаж и давал указания грузчикам, как ложить.

– Да как-как, в пух! – давали ценные указания грызи, и катились в смех.

Пафнутий, подумав головой, ближе всего к центру лодки – тобишь, к двигателям – размещал снарядные ящики, потому как им от такого соседства ничего не будет. Затем шли топливные ёмкости, и дальше всего от движков – торпеды, потому как им могла повредить длительная вибрация. На "Плюхановца" напихали ажно сорок восемь штук торпед, почти полста! Если заряжать торпедные катера, на которые влезает по шестеро таких дур, получается восемь заряженых катеров, против математики не попрёшь. Насколько было известно, торпеды эти всё ещё не имели системы наведения, потому как никто ещё не дошёл до этого. Однако, в сравнении со старыми довоенными, эти "рыбки" были раза в три быстрее, а кроме того, имели повышенную мощность боевой части. Одной такой торпеды хватит и на тяжёлый корабль, при везении, а эсминец просто разорвёт на части. У торпеды тип 50 также имелись несколько режимов работы – обычный, когда снаряд идёт по прямой; реверсивный, когда после некоторого расстояния торпеда поворачивает обратно, причём делает так несколько раз, теоретически, повышая вероятность попадания в цель; наконец, был применён режим хода по окружности.

Кселиса, полазав под штабелем торпед, убедилась в том, что округлые серые тушки лежат как следует. Лиса провела лапкой по грубому металлу обшивки, прикидывая, сколько в тротилловом эквиваленте спрятано внутри, и невольно поёжилась. Одно хорошее попадание в лодку... однако успокаивало то, что "бакланы" зарекомендовали себя весьма надёжными посудинами. Подлодки погибали при атаке на вражеские корабли либо при пересечении заграждений, но перехватить лодку в открытом море, даже если и удастся её обнаружить – дело практически безнадёжное. А это в пух, как кое-кто цокнет, особенно если плывёшь на этой самой лодке.

Погрузка продолжалась весь день и потом в потёмках, потому как быстро тут не отделаешься. Впрочем, последние пару часов оставалось только ждать, пока насосы накачают горючку в мешки. Ровным счётом все морячки с "баклана" регулярно толклись возле стенок мешка, тыкая в них лапами и убеждаясь, что они действительно держат содержимое внутри. В отличие от погрузки бочек, вони почти не было, что и требовалось доказать. Грызи, подсуетившись, добыли на складах несколько канистр с реагентом, который использовался для нейтрализации торпедного топлива, ежели всё-таки будет протечка. Кселиса дальновидно забыла спросить, где они это взяли, потому как меньше знаешь – крепче спишь, а сейчас главное, что реагент на борту корабля. Многие наслушались историй о том, насколько опасны бывают некачественные торпеды, так что, эт-самое.

Пока закачивали топливо, экипаж по большей части дремал, но лисица всё же продолжала шуршать по подлодке, обнюхивая каждый закуток. Казалось бы, стальная калоша и всё, но на самом деле, топография тут весьма сложная, и есть действительно много мест, в которые нельзя попасть, если не знать, куда именно лезть. Огромные уши лисы позволяли ей различать даже слабые звуки, в частности – смешки белокъ, эхом разносившиеся по всей лодке. Грызи глушили чай в своём кубрике, который находился ближе к носу корабля, и катались по смеху, как шарики по подшипнику. Ничем не проймёшь курицыных детей, хихикнула Кселиса, но сейчас это чрезвычайно кстати. Чуткий слух также позволил ей невольно услышать бухтение Гуделя, потому как козёл не потрудился закрыть дверь в отсек. Лиса невольно фыркнула, разобрав слова.

– ...Да хвостом натрясла, ясно и ежу! – блеял Гудель, – Нашлась капитанша, якорь в...

– Блин, Гуд, – ответил Пафнутий, – Ты вроде и малый не дурак, но иногда и дурак не малый. Натрясла... Это тебе чё, мёд ложками лопать?

– Да пожалуй нет, – пораздумывав, согласился козёл, – Но ты правда думаешь, что она водила "баклана" в Кстрепку?

– Шутка была бы тупая, – хмыкнул осёл, – Так что да, так и думаю. Кроме того, Гуд, это лиса. Ты прекрасно знаешь, что лиса – это очень полезно.

– По-моему, не совсем она лиса, – буркнул Гудель.

– Пофигу, – отмахнулся Пафнутий, – Главное, по сути.

О как, подумала Кселиса, и сшуршала себе в каюту, натурально вздремнуть. Правда, прежде чем обернуться хвостом на койке, она переписала в блокнот основные числа, имевшиеся в задании – координаты, время, коды опознавания. Скопировать минута времени, а если потерять эти данные – задание нельзя будет выполнить. Каюта, кстати сказать, громко сказано – так, закуток за достаточно толстой дверью, чтобы глушить звуки и не мешать дрыхнуть. Впрочем, вполне хватает, чтобы уместить ещё и столик с лампой, как раз для работы с бумагами.

К двум часам ночи ответственные морды подписали бумаги о том, что груз – да, и морячки притянули винтами грузовые люки. Это тоже та ещё канитель, потому как надо вращать здоровенные колёса, прикладывая неслабые усилия – в этом плане более всего подходил медведь, как ни парадоксально. Если остальные крутили колёса по трое, то косолапый с философичной мордой делал это один, причём справлялся быстрее. Как известно, люки всё равно не будут полностью герметичны при погружении, однако вода, которая фильтруется через прокладки, попадает в специальный сток и оттуда – в осушительную камеру, где насос выталкивает её обратно за борт. Практически, лодка была подготовлена к выходу в море, и Кселиса последний раз прошлась по верхней части корабля, позырить. На тёмной воде мерцали световые дорожки от огней порта, но сразу ощущалось, что сейчас не то время, когда приморский город ковырялся в своё удовольствие, неспеша и с расстановкой. Сейчас работали до усёру, как и вся страна – всё для фронта, всё для победы. Ещё понюхав носом ветер, лиса таки спустилась в рубку.

–

В первую очередь "Плюхановцу" следовало преодолеть так называемую "зону приближения" Мртыевска. Проще говоря, самый ходовой способ противодействовать флоту – это заблокировать его в базах, либо перехватывать выходящие корабли на некотором удалении от порта, где уже не действует оборона, но ещё не слишком велики расстояния для маневра. Хотя стратегическая инициатива уже полностью находилась в лапах Союзных, это отнюдь не значило, что можно расслабляться. У Гурпанской империи имелся огромный флот, и даже большие потери не вычистили моря от посудин под крестовым флагом. По крайней мере в том, что несколько гурпанских подлодок шляются в указанной зоне, можно не сомневаться. Гурцы давно уяснили, что надводные корабли слишком уязвимы, поэтому большое внимание уделяли именно субмаринам.

Едва выйдя из гавани, "баклан" погрузился на перископную глубину. Ночь была слишком светлая и ясная, так что тёмный силуэт подлодки, даже очень низкий, мог попасть в глаза кому не надо. В данном случае перископная глубина соответствовала той, на которой работал воздухозаборник, позволявший дизелям работать в подводном положении. Что немаловажно, это также позволяло вентилировать отсеки. Теперь выглянуть наружу можно было только из оптики перископа, а звук двигателя стал глухим – сразу ясно, что снаружи толща воды.

Избавившись по такому случаю от тяжёлой шинели, Кселиса прикрыла пушнину лёгкой форменой спецовкой – так гораздо удобнее шуршать в тесных отсеках, чем в толщенном тулупе. Также практически все морячки обходились на лодке без обуви, разве только грызи не рисковали, потому как в машинном отсеке легко вляпаться в масло. Испив ничто иное как чай, лиса почувствовала себя как дома, тем более, здесь было куда удобнее, чем на "Хвокобе". Зевнув во все зубы и потянувшись, пушноухая пошла проводить эт-самое, где эт-самое в данном случае – инструктаж экипажа. Она была почти уверена, что этому экипажу не нужен никакой инструктаж, но это не значит, что можно на всё забить. Без показного энтузазизма, ибо четыре часа утра, но вполне себе быстро звери собирались в столовке, потому как это единственное место на лодке, где можно провести собрание. Собственно, весь отсек – метра три, но сюда могли усесться за столы вообще все двенадцать морячков, минус дежурные – выходило нормально.

– Нормально-пухормально... – пробормотала Елька, – У всех на кораблях камбузы, а у нас столовка!

Ухмыльнувшись, Кселиса решила не жалеть рыжих грызунов, точнее, ихние бока.

– Значит так! – официально тявкнула она, – Сейчас я иду шифровать радиограмму, остальным разойтись!

Грызи даже не стали уточнять, шутка ли это, а просто сразу заржали.

– Именно, – кивнула лиса, – Товарищи, у нас есть задача.

– Из пункта А в пункт Б? – предположил Хем.

– Попал хвостом в небо. Задача заключается в доставке боеприпасов и топлива нашим кораблям, действующим в Неюжном море. Длина маршрута получается около трёх тысяч километров.

Гудель присвистнул, но потом прикусил язык, потому как три тысячи – далеко не так много для "баклана", который может добраться гораздо дальше. Если не топтать гусей...

– Если не топтать гусей, – цокнул Хем, – Неделю туда, неделю оттудова.

– Примерно так, – кивнула ушами Кселиса, – Для начала – прозвонка порядка дежурства при подводном ходе.

– Пппп... – пошлёпали губами многие, аки кони, но сказать поперёк было нечего.

– Да. При подводном ходе главная угроза исходит откуда – ?

– От подлодок, – вздохнул Гумель, тряся бородой.

– Именно. Потому как у нас есть наблюдатель, который будет пыриться в перископ и обнаружит надводный корабль гораздо раньше, чем он нас. Днём, по крайней мере. А вот лодку, если она в дрейфе, можно и в упор не увидеть.

– Ввиду этого, – продолжил козёл, – У нас ещё двое сидят на ушах. В случае обнаружения торпеды – экстренно погружаемся, переводим двигатель на малый ход, бросаем звуковой имитатор.

– Всё точняк, – согласилась Кселиса, – Во всех остальных случаях – по обстоятельствам.

– Думаете, действительно есть шанс уйти от торпеды? – нерешительно спросила Рента.

– Впух, енотова голова! – фыркнул Хем, – Думаешь, это просто смеха ради делается? Возьми да прикинь, сколько секунд идёт торпеда хотя бы с полукилометра, и сколько нужно для погружения. Прибавь то, что "хохолок" не показывает местоположение лодки, и стрелять придётся по звуку.

– Ну и главное, это площадь моря, – ухмыльнулась Кселиса, – Шансов напороться на засаду крайне мало. Гурцам придётся маневрировать, чтобы перехватить нас, а тогда мы их услышим не хуже.

– В общем, матчасть-то того, учи, – пихнул енотиху в пушнину хорь.

– Ну да, – хихикнул Хем, – До этого чихать они хотели на матчасть, но раз уж Тред сказал, то всё.

– Мы – на матчасть? – возмутилась Рента.

– Вы, – кивнул грызь, вынул из кармана мелкую деталь и показал енотихе, – Это что?

– Ээ... клапан?

– Сама ты клапан! – заржал Хем, – Плунжер это. Нипуха не шарят! Но по своей аппаратуре, конечно, там другая песня.

– А! – обрадовалась енотка, порылась в кармане и выудила радиолампу, – Это что?

– Радиолампа из усилителя, РЛУ-четыре-два, – не глядя, цокнул грызь.

– Баляш! – фыркнула Рента, прочитав тоже самое на лампе.

– Нутк йа видел, что ты в карманы пихаешь, – продолжил ржать Хем.

– Короче, первая вахта – ать! – подытожила симпозиум Кселиса, потом подумала и фыркнула, – Вот жеж...

Она подзабыла, что в первой вахте будет сидеть на главном посту лично. Занятие так себе – пыриться в перископ, причём постоянно видеть чистое море, но не расслабляться и не забывать повторять осмотр каждые несколько минут. Хотя бы начинался рассвет, так что любой надводный корабль будет виден за многие километры. Зевая во все зубы, Кселиса развернула на планшете карты и прикидывала маршрут; в это время двигатели продолжали работать в крейсерском режиме, как это называлось, и "баклан" двигался со скоростью более тридцати километров в час – для крупной подлодки вполне нормально. В положении подводного хода перископ поднимался ровно до воды, чтоб не торчать – когда надо позырить, он немного приподнимается, а потом сразу прячется. Имелись данные, что новые радары могут отсечь даже перископ, причём на очень большом расстоянии, когда ещё не будет видно самолёта или корабля, с которого светит этот радар. Собственно, подводники так ходили и безо всяких данных, просто из осторожности.

Рядом с перископом была поднята труба воздухозаборника, не достающая до поверхности; к ней крепился длинный шланг – "хохолок", как его обзывали. На нём имелось несколько десятков мелких поплавков, на каждом – трубка вверх и грузило вниз, так чтобы трубка торчала над водой. Через эту "хвою" и закачивался воздух, а смысл всего балета в том, чтобы воздухозаборник был практически не виден издали – тонкие трубки это не одна большая труба. Кроме того, "хохолок" тащился за лодкой на некотором удалении, в зависимости от того, сколько выпущено шланга – и следовательно, он не указывал врагу, куда пускать торпеду.

В то время как дежурная смена бдила, Респрей ошивался в машинном, ослушивая работающие механизмы и спрятав уши в толщенную шапку, через которую почти не слышал грохота. Как и на многих кораблях, здесь много чего можно наблюдать своими глазами, потому как клапаны и прочие овощи ничем не закрыты. С непривычки заходить в довольно тесные проходы между вращающимися валами было крайне тревожно, мягко выражаясь – с привычкой механики научились справляться со страхом, хотя он никуда не делся, ясен пух. Грызь уже достаточно изучил моторы "баклана", так что реально мог просто пройтись по отсеку, хоть с закрытыми глазами, и потом цокнуть, что не так.

В это время хорёк Тред, отряхнувшись ото сна, лазал под грузовыми крышками, проверяя их состояние. В частности, одной из причин, по которой Кселиса загнала лодку под воду сразу – это проверка крышек, если они будут течь – это надо узнать как можно быстрее. С одной стороны, давление воды прижимало крышку к проёму, с другой – уплотнитель далеко не новый, так что могут возникнуть косяки. Освещая фонарём, хорь видел обычную картину, когда по всему периметру из-под крышки фильтруется вода, капая в подставленные желобки и стекая в общую систему осушения. Главное, чтобы капало равномерно – это значит, что уплотнитель ещё живой. Ну и проверять на счётчике, сколько всего литров накапало, чтобы уловить нездоровые тенденции, сухо выражаясь...

– Лиса-пуш! – раздалось в относительной тишине цоканье Ельки, – Радиозапрос свой-не свой! Свыть?

– Я те свою, – хихикнула лиса-пуш, доставая блокнот с кодами и слезая в радиорубку.

Тут следовало передавать чётко, потому как словить торпеду с собственной "буки" – неприятно. Здесь, конечно, вряд ли кто станет открывать огонь сразу, но вот далеко в море – вполне возможно. Зевая во всю пасть, Кселиса подумала да и отдала блокнот грызунихе – ясно же, что так ошибётся гораздо позже.

– Только это, Ель, – шепнула она над ухом белки, – Кроме радистов, никому не показывай.

– Хм? – скосила на неё морду Елька, но потом хихикнула, – Ладно.

Кселиса же перебралась в акустическую, взяла свободные шаушники и послушала – в воде стояла полная тишина, всмысле, в плане контактов с целями. Подлодка, которая посылала запрос, дрейфовала и ничем себя не выдавала. А без всяких лодок в воде стоял звуковой фон от зыби – тобишь, шумело и булькало. Иногда лиса одевала огромные наушники акустика, куда помещались даже её уши, устраивалась поудобнее и дремала под звуки моря – впрочем, в этом она не оригинальничала, многие так делали. Перед мысленным взором легко вставали картины родного города, который был ещё совсем недалеко, и...

– Капитан, – потряс её за плечо Триня, поблескивая в сумраке жёлтыми глазами, – Акустический контакт, подлодка. Возможно, не наша.

– Где? – фыркнула Кселиса, вращая лапку на приборе, – А, вот.

Поймав едва заметный источник шума, она прибавила чувствительности – теперь ясно различался стук дизеля, приглушённый всеми доступными средствами, но всё-таки вполне узнаваемый.

– Звучит не как наша, – тявкнула лиса, припомнив, как звучат советские лодки, – Елька, запрос туда!

Благо, радиорубка и акустическая рядом, и если открыть люк – можно тявкать, а если закрыть – звуки не будут мешать.

– Даю запрос... – цокнула грызуниха.

– Триня, расстояние до цели?

– От трёх до пяти километров, – чётко ответил кот.

– Плюс-минус три? – не удержалась захихикать Елька.

– Курс? – подёрнула ухом Кселиса, хвостом чуя, что курс отнюдь не в сторону.

– Насколько можем судить, курс на перехват нам, – пожал плечами Триня, – Хорошо бы ещё Зису посадить за уши, пусть послушает.

– Пусть послушает, – кивнула лиса, быстро соображая.

Пока Зиса соскребалась и лезла в акустическую, Кселиса ещё послушала звук лодки, пытаясь определить, что это может быть. По крайней мере, не "восьмёрка" – гурпанские лодки восьмой серии гораздо тише. С другой стороны, никто не мешает поставить в отсек дизель-генератор, подключить к системе, и трещать, как старая калоша.

– Курс цели двести шестьдесят плюс-минус десять, – сообщила енотка.

– На перехват, – подтвердил Триня, приложив линейку к карте.

– Запросы ответа не возымели! – цокнула Елька, – Продолжать запрашивать?

Кселиса, уже взлетевшая по лесенке наверх, к перископу, закусила губу, мотнула ушами... думать пришлось всё равно головой, как ни крути.

– Сообщи нашим! – решила она, – Потом – радиомолчание!

– Чисто!

– Эээ... – высказался Гудель, который уже продрал глаза и торчал на главном посту.

– Курс восемьдесят! – тявкнула лиса козлу.

– Чо??

– Восемьдесят! – рявкнула Кселиса, переключая внутреннюю связь по лодке, – Машина! Приготовиться перейти на реверс!

Гудель, хотя и таращился во все глаза, всё же повернул рычаги, и лодка начала заметно крениться на повороте, а указатель курса медленно пополз по шкале. Лисица взялась было за лапки перископа, но передумала – не на что там смотреть, а вот себя запалить можно.

– Триня!! – крикнула она вниз, – Торпедный аппарат к бою!

– Есть торпедный к бою, – меланхолично отмявкался тот, и побежал по отсекам.

"Плюхановец", выписывая широкую дугу, разворачивался прямо на противника, в лоб. Это и смущало козла, так что он выглядел весьма нервно. Обычно "бакланы" поворачивали от угрозы, и сбрасывали мины, чтобы резвые преследователи побеседовали с ними. Кселиса же была вынуждена не обращать на старпома никакого внимания, потому как обдумывала картину происходящего и считала в уме секунды. Не меньше пяти минут, пока вырастет давление в баллонах и Триня успеет снять аппарат с предохранителей. Должны успеть, вроде бы. Когда стрелка перешла на отметку семьдесят, лиса перевела машинный телеграф сначала на реверс, а потом ещё дальше – на аварийный реверс. Это означало, что дизеля будут тянуть на форсаже, а вдобавок включатся электромоторы, питаемые от аккумуляторов. Кратковременно это даёт почти полуторную скорость, а долго тут и не требуется.

По отсекам прозвенел сигнал предупреждения "держаться!", и действительно, стало заметно ощутимое ускорение, "баклан" резко сбрасывал скорость, а после остановки начал разгоняться кормой вперёд. Форма корпуса у этой лодки такая, что задний ход не слишком отстаёт от переднего – можно выжать больше половины скорости, обычно. На аварийном реверсе – две трети. Кселиса с подрагиванием ушей следила за индикаторами скорости, которые двигались очень медленно, несмотря на все усилия движков. Всё-таки тушёнка имеет приличную массу, плюс груз – инерции дофига, сразу не разгонишь. Гудель, хоть и обливался потом, не сказал ничего лишнего, продолжая держать курс.

– Расстояние до цели? – осведомилась Кселиса в правый люк.

– От двух до одного километра, – отозвалась Рента, – Идёт к нам полным ходом!

– Это я и так знаю, – пробормотала себе под нос лиса, – Машина! Кто там есть?

– Есть Лыба, – отозвался Лыба.

– Слушай ушами. Нам нужно имитировать удаление от цели, – чётко оттявкала Кселиса, – Для этого сбрасывайте обороты, и желательно, делайте это плавно.

– Чисто тявкнуто! Начинать сейчас?

– Да! – лиса посмотрела на приборы торпедного аппарата, но они всё ещё показывали полный ноль, – Не переусердствуйте, растяните это дело на несколько минут!

Сначала Респрей, который сейчас и дирижировал машиной, отключил электромоторы, а потом, постепенно и плавно, двигатели стали снижать мощность. Если у гурцев на ушах сидит кто особо опытный, он услышит снижение оборотов и докумекает, в чём соль – но всё-таки это не слишком просто. По всем параметрам "баклан" должен уходить, и снижение уровня шума легко принять за увеличение дистанции до цели. Стрелки, показывающие мощность машины, упали уже наполовину.

– Слышу продувание балласта у цели! – тявкнула Рента.

– Фууууущ... – выдохнул Гудель, – Гурец пытается догнать нас поверху?

– Именно, – кивнула Кселиса, – Если не догонит сейчас, не догонит вообще.

– Может... – показал на перископ козёл.

– Рано, – покачала ушами лисица, – Да и тор... а нет, уже готов.

На приборной панели загорелись индикаторы готовности к запуску. Кселиса переключила связь:

– Тринь, поставь прямой ход и три метра глубины.

– Есть прямой ход и три метра.

Можно выставить и по приборам отсюда, но надёжнее так, раз есть время на это.

– Ксел... Капитан тоесть, – нервно потёр шею Гудель, – Может, всё-таки глянуть?

– Мм... – Кселиса посмотрела на секундомер, ещё раз прикинула хронометражъ, сухо тявкая, – Пожалуй, теперь пора.

Лисица осторожно даванула рычаг, загодя развернув перископ в нужную сторону и приподняв его таким образом, чтобы окуляр едва высунулся из воды. Скорость уже снизилась достаточно, чтобы труба не оставляла слишком заметного следа на воде, а сама по себе она довольно тонкая, так сразу не увидишь. Кселиса ткнула в кнопку пневматики, чтобы очистить стёкла, глянула, ничего не увидела, кроме зыби на поверхности моря, и приподняла перископ ещё на пол-метра. С такого ракурса уже можно было разглядеть, как над водой таращится тёмно-серая тушка подлодки с узкой высокой рубкой, над которой совсем высоко задраны трубы перископа и воздухозаборника. Сейчас эти трубы должны как следует раскачиваться, так что увидеть через них мелкую цель будет затруднительно. Кселиса же увидела то, чего ей не хватало – литеру "U", начертанную на рубке подлодки. Там было ещё много чего написано, но лиса не тратила время, читая это, потому как "U" – это вполне достаточно, чтобы всадить туда торпеду. Лиса резко дёрнула рычаг, и перископ провалился вниз.

– Что там? – не удержался Гудель.

– Цель, – точнёхонько ответила Кселиса, и щёлкнула тумблером, – Машина, готовьтесь перейти на полный вперёд!

Вызвав перед глазами запомненную картину, лисица припомнила, что бы именно это могло быть. Получалось – лодка третьей или четвёртой серии, которую гурцы закончили строить в самом начале войны. Уже легче, по крайней мере – не догонит и тихо не подберётся. С другой стороны, нет никакой разницы, откуда словить торпеду – хоть с третьей серии, хоть со сто третьей, результат один и тот же. Кселиса прикинула расстояние и курс цели – гурпанская лодка шла следом, но не прямо по за "бакланом", а забрав в сторону. Стало быть, не хотят подорваться на минах, а значит, не разгадали маневра. Лисица быстро прокрутила в голове задачу со скоростью торпеды, временем и расстоянием.

– Курс семьдесят три! – тявкнула она, – Машина, прекратить снижать тягу!

Без хода лодка будет поворачивать слишком долго, да и с ходом курс сдвигался в сторону настолько неспеша, что Гудель периодически начинал клацать зубами. Кселиса, мельком глянув на козла, отметила, что тут нет ничего удивительного. Она была полностью занята, а когда сидишь, ничего не видишь и ждёшь, чем это закончится – немудрено заклацать зубами, трусость тут нипричём. Бежевая лиса прекрасно помнила свои ощущения, когда она была не у перископа, а за бортом рвались глубинные бомбы.

– Не успеваем, – констатировала Кселиса, – Триня, семь градусов влево!

– Есть семь влево!

Она снова резко подняла перископ, на этот раз не особо кроясь. Гурпанская лодка казалась пугающе близко, резала острым носом сине-зелёные волнушки и слегка подставляла правый борт.

– Десять влево, торпедой пли!! – оттявкала лиса, и не удержавшись, зажмурилась.

Не особо сильный толчок возвестил, что торпеда пошла. "Баклан" слишком тяжёлый, чтобы его раскачивало от пуска торпеды.

– Машина, вперёд! Форсаж!

– Твою... – только и брякнул Гудель.

Уже практически полностью остановившийся корабль начал набирать скорость, теперь носом вперёд, как ни странно. Досчитав до десяти, Кселиса слегка передёрнулась, потому как не услышала взрыва. Либо торпеда прошла мимо, либо не сработала... но, о ней следовало уже забыть и действовать дальше.

– Продуть балласт! – тявкнула лиса, – Ласты убрать!

В перископ она увидела то, что и ожидала – гурпанская подлодка, услышав пролетевшую мимо торпеду, дала экстренное прогружение, так что сейчас уже над водой торчала только рубка, быстро уходя вниз.

– Курс семьдесят! Держать скорость!... Приготовиться к столкновению!

Свернув навстречу противнику, "баклан" неспеша всплыл, при этом продолжая набирать скорость, и спустя двадцать секунд налетел на гурпанца, который не успел уйти достаточно глубоко. Судя по силе удара, нижняя часть носа только слегка вдарила по рубке – но этого вполне достаточно, чтобы проделать основательную пробоину. По корпусу прошёл отвратительный скрежет – видимо, погнутые трубы перископа и воздухозаборника проскребли по брюху.

– Грёбаные корни, – высказал свою оценку Гудель.

– Проверить носовой отсек! – не тормозя ни секунды, продолжила Кселиса, – Медведь, в башню! Курс сто шестьдесят!

– В носовом отсеке течь, нужна помощь, – мявкнул из переговорника Триня, плохо слышимый из-за шума водяных струй.

– Сейчас будет, держись! – тявкнула лиса, метнулась к рычагу управления рулём, и передвинула в нужную сторону; затем схватила за ворот спецовки офигевшего козла, – Эй козёл! Я сказала, курс сто шестьдесят, с.ка!

– Аээ... – кое-как вышел из ступора Гудель, – Ща...

Изменить курс было просто ну совсем необходимо, иначе "баклан" окажется на линии огня кормовых торпедных аппаратов гурца, и тому останется только понажимать кнопки, не целясь. Как так мимо с пятиста метров, в очередной раз возмутилась Кселиса, но быстро выбросила эту лишнюю мысль из головы. Это помогло ей увидеть, в частности, как Зиса, вылетев из акустического отсека, схватилась за вентиль люка.

– Зиса!! – рявкнула лиса, и енотиха замерла, – А ну убери лапы от люка, кошка полосатая!

– Тык ведь... – проскулила та.

– Успеешь, не бзди, – оскалила зубы в лыбе лисица, – А люк не трожь без команды.

Ясное дело, что услышав про течь... да что там, услышав, как вода хлещет в стальные стенки, енотиха предпочла бы выпрыгнуть наружу, а не сидеть в лодке. Только вот, если открыть люк, воде будет проще затопить посудину. Если пробоина снизу – а она снизу, по всей логике! – то с закрытыми люками лодка вообще не затонет, потому как давление воздуха уравновесит давление воды. Через какое-то время про это все вспомнят, главное – чтобы не наделали глупостей в момент шока. Теперь дело за медведом... Кселиса снова прильнула к окуляру перископа, развернув его в ту сторону, откуда ожидала появления цели – пока что на воде не было и следа, словно ничего и не случилось. Над морем стоял обычный денёк с переменной облачностью, зыбь лениво плюхала по сине-зелёной воде, хоть сейчас доставай удочку... но доставать следовало что угодно, только не удочку.

Как только стало понятно, что произошло столкновение, в носовой отсек бросились все, у кого были свободны лапы. Высунув уши из люка в переборке, морячки наблюдали обильные фонтаны, взлетающие с пола и разлетающиеся брызгами прямо на штабеле торпед. Внизу отсека уже бурлила вода по колено, и она быстро прибывала.

– Дрель, винты, струбцины!! – заорал Триня, выглядевший сейчас как серая мокрая швабра, – Бегом!!!

Приблуды для ремонта пробоин лежали в центре лодке, чтобы было удобно тащить в любое место, и сейчас это сыграло свою роль. В носовой отсек буквально рыбками запрыгнули хорёк, осёл, и грызь, сжимая в лапах необходимый инвентарь – и Триня тут же закрыл люк, герметизируя переборку.

– Все одупляются, что происходит, и что надо делать? – осведомился кот, вытирая воду с морды.

– Вот зараза... – высказал общее мнение Пафнутий, прикинув.

Предстояло отодвинуть часть торпед, наложеных в качестве груза, потому как они закрывали место пробоины. Затем – попытаться восстановить целостность корпуса, сухо выражаясь... хотя, сухого тут уже было мало, фонтаны измочили всё помещение, а вода уже подбиралась к уровню пояса. Поскольку на дворе стояла весна, водичка была далеко не тёплая, так что звери просто выскочили из лужи, карабкаясь по штабелю торпед.