Текст книги "Рыжее море (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Пефтень соглашался, потому как минботы брали в первую очередь большим количеством. Стандартной тактикой гурпанского флота было использовать группу из эсминца и двух-четырёх минботов. Эсминец обнаруживал цель радаром или активным сонаром, и наводил на неё минботы, которые засыпали море десятками глубинных бомб. Листовским подлодкам, не имевшим на вооружении мин, приходилось совсем туго. Однако, минботы имели весьма посредственную скорость, так что против ветра да при волнении никак не могли догнать современную подлодку, и это обнуляло всю затею с группой.

Затея же с вентиляцией оказалась кстати. Температура в отсеках практически не повысилась, потому как холодные борта сильно хавали тепло, а вот процентов пять мощности удалось вытащить, отключив генераторы и компрессоры, питавшие дополнительные системы. Единственное неудобство состояло в том, что сидеть пришлось с масками на мордах, от которых шла труба к ранцу за спиной – дыхприбор та ещё бандурина. Но главное, это реально помогает.

Спустя час с небольшим такого режима Ольша дёрнула Пефтеня за хвост и показала на уши. Послушав внимательнее, грызь кивнул – тарахтела подлодка на полном ходу, заглушая идущие за ней корабли. Изменив курс на перехват, Пеф вкрутил обратно вентиляцию, так что минут через пять уровень углекислого газу упадёт до обычных значений, и можно будет трясти.

– Было несколько взрывов, – цокнула Ольша, когда маски оказались сняты, – Похоже на торпеды.

– Надо пошевеливаться, сало быть, – мотнул ухом Пефтень, – Быстро идут, как бы не упустить... Оль, цокни им по радио, чтоб развернулись обратно.

– Обратно? – фыркнула грызуниха, – Ну ладно.

– Штурмовая группа! – цявкнул Пеф, – К бою!

В перископ он уже заметил еле различимый силуэт корабля, мотыляющийся по трёхметровым волнам, и составил представление о диспозиции.

– Торпеды – к бою!

Механик засуетился в носовом отсеке, приводя в боеготовность два торпедных аппарата – через пару минут будет готово, можно запускать. Штурмовая же группа, состоящая из четырёх хвостов, прошуршала по корридорам в заднюю часть лодки, и по узким шахтам полезла в свои штурмовики, пристыкованные сверху. Лезть туда, прямо цокнуть – удовольствие ниже среднего. Подводный аппарат "Клыкъ" по диаметру равен боевой торпеде, так что разместиться там можно только в полулежачем положении, а люки крайне узкие. Вдобавок, на подводных пилотах напялены водолазные костюмы со всей дребузнёй – масками, трубками, баллонами за спину. Без опыта влезть в штурмовик практически невозможно, с опытом – это тот ещё балет. Отдуваясь и скрипя резиной по стенкам, грызи кое-как залезли на положенные места, и остающиеся внизу морячки наглухо закрыли за ними люки.

Когда экипаж уже устроен на месте – более-менее можно жить, теснота практически такая же, как в истребителе, например. Над головой пилота – немного выступающий наверх фонарь с окнами, через которые можно хотя бы примерно определить глубину по степени освещённости. Под носом – приборы, под лапами – такая же лапка управления, как и на самолёте. Ещё не устроив хвост, Раждак уже щёлкнул тумблерами прогрева, чтоб точно успеть – если прогрев пройдёт до конца, значительно меньше шансов, что будет сбой в пуске двигателей.

– Как оно, Мурь? – не отвлекаясь от возни, цокнул грызь назад.

– В пух, в пух, – хихикнула Мурка, также устраиваясь на сидушке и приводя в годность оборудование.

– Не в пух, – цокнул в это время Пефтень, – Ещё двое? Придётся одного снимать торпедами. Похоже, этот умник решил маячить возле "баклана"... Хем! Глубина – минимум!

– Ааа... а если... – икнула Ольша.

– Если бы да кабы, – фыркнул грызь, приложившись к перископу и положив палец на пусковую кнопку.

Да, у него был шанс всадить торпеду в тот самый транспорт, который следовало охранять. Однако грызь резонно полагал, что там сидят с открытыми ушами, и услышат грохот от торпеды – а услышав, сделают правильные выводы. Эсминец развернулся кормой и полным ходом грёб поперёк курса "баклана", чтобы остаться по одну сторону со своими, и не бояться уже дружественного огня. Позиция для стрельбы так себе, но, если повезёт, пройдёт мимо этого – попадёт в другой... Пефтень знал, что медлить здесь никак нельзя. Поэтому, прикинув на глазок, два раза надавил кнопку, и подлодка заметно качнулась. Из аппаратов вылетели две торпеды, и набирая скорость, понеслись вперёд, едва погружаясь так, чтобы не выпрыгивать из воды на волнах. Хем огурцом, правильно посчитал минимальную глубину, отметил Пеф, вернёмся на базу – надо будет выписать премию. А вот себе, похоже, с премией облом – время на секундомере вышло, а взрыва не последовало, значит – мимо...

Как раз на этой мысли грызь ощутил, как дёрнулся пол под ногами, и лодка заскрипела от давления ударной волны, даже ослабленной приличным расстоянием. Ткнув в пневматику, чтобы очистить стёкла перископа, Пеф довольно крякнул – из передней части эсминца валил густой дым, и похоже, даже полыхало яркое пламя. Как бы там ни было, этого следовало пока списывать со счетов, и заниматься другими.

– Оль, связь с "бакланом"! – цокнул грызь, не отрываясь от управления.

– Эй морячки, гуся вам в свинарник! – тявкнуло из радио.

Однако, не обязательно быть лисой, чтобы понимать, что тявкнувшая это имела ввиду вовсе не гуся и не в свинарник, а таки очень рада видеть союзное судно.

– Не задели? – хихикнул Пеф, – Сейчас пускаю штурмовики!

– Ясно, поднимаю перископ, чтоб видели!

– Огурец, лисичка, – пробормотал грызь, ухмыляясь.

Нет, натурально – лисчика успела сообразить увеличить глубину, а теперь не стала тявкать всуе, а сразу сделала то, что необходимо. Спустя десять секунд Пеф уже увидел перископ "баклана", режущий волны.

– Штурм! – цокнул грызь в радио, – Азимут сто семьдесят, дистанция полтора, союзная подлодка! Азимут сто восемьдесят, дистанция два, эсминец! Цель уничтожена! Между эсминцем и союзной подлодкой – мины! Азимут сто восемьдесят два, дистанция три, групповая цель, эсминцы, двое!

– Чисто цокнуто! – отозвались штурмовики.

– Пуск! – дал отмашку на атаку Пефтень.

Открылись замки, удерживавшие штурмовик на палубе лодки, и аппарат вместе с двумя боевыми торпедами скользнул назад, отправляясь в свободное плавание. Спустя десять секунд пошёл второй, после чего подлодка резко повернула, уходя с курса штурмовиков, и для того, чтобы не вписаться в линию из пяти мин, которые всё ещё мотылялись по волнам. Теперь всё зависело от пилотов... "Хочу летать на подводной лодке" – обычно цокали грызи на этот счёт, и ржали.

– Зааажигание! – цокнул Раждак, втапливая пусковую кнопку.

Его вдавило в спинку сидушки, настолько большое ускорение имела связка аппарата и торпед. Чтобы этого достичь, использовался реактивный бустер, и только когда штурмовик разгонялся до рабочей скорости, включались обычные двигатели. Грызь облегчённо вздохнул, слыша своими ушами, что гудят все три движка, и развернул аппарат на нужный курс.

– Что будем делать с минами?? – крикнула сзади Мурка, чтобы её было слышно за гулом движков.

– Подныривать! – ответил грызь, – Посмотри по пробегу, когда будет пора!

– А уже пора!!

Раждак подал лапку управления от себя, поворачивая рули, и штурмовик послушно ушёл вглубь на десяток метров, потому как имел нейтральную плавучесть и глубина задавалась рулями. Сейчас в узких окошках фонаря только мелькали пузыри в тёмной воде, но компас и счётчик пройденного расстояния точно показывали грызям, где они находятся.

– Торпеды в воде! – цокнул в это время грызь, сидевший на ушах в отсеке ПТК.

– Оль, передачу штурму, торпеды в воде! – отреагировал Пефтень.

Гурпанцы пытались использовать свои торпеды с акустическим самонаведением, чтобы перехватить штурмовики. Если тупо переть в лоб – есть неплохой шанс, что торпеда попадёт даже в другую торпеду. Однако, грызи не зря сидели в тесном аппарате, так что, получив подсказку, стали действовать сообразно ситуации. Раждак вывернул рули в сторону, поворачивая на девяносто градусов, а Мурка в это время дёргала рычаги, выбрасывая один за другим звуковые имитаторы. Эти работали совсем недолго, но для весьма примитивной системы торпеды этого хватит, чтобы она потеряла цель. Кроме того, штурмовик двигался в три раза быстрее, и манёвры помогали просто обойти опасность стороной. По крайней мере, грызи в аппарате не думали о вражеских торпедах, потому как нету никакой возможности ни увидеть их, ни даже услышать, потому как шум собственных движков всё заглушает.

– Коррекция! – цокнул Раждак, поднимая трубу перископа.

Труба высунулась над водой, сработала пневматика, очищая стёкла, и пилоты отчётливо увидели цель. Имея некоторый опыт, набитый на тренировках, они могли за пару секунд определить, как повёрнут корабль, и что нужно делать. Маячить поднятым перископом мимо пуха, потому как... В воде грохнули взрывы от снарядов, выпущенных с эсминца в отчаяной попытке задеть штурмовик. Гурцы примерно знали, где он находится, но слишком примерно, чтобы что-то с этим сделать.

– Наша цель левая! – сообщила Мурка по результатам радиообмена с ПТК.

– А и попушнине! – хихикнул грызь.

Сейчас он заходил на правую цель, но левая была недалеко за ней, так что Раждак просто снова притопил аппарат, чтобы не въехать в корабль, и прошёл под его килем, наверняка ввергнув в шок акустиков. Грызь, постоянно косивший глаза на приборы, отметил, что топлива в торпедах ещё половина, так что, идём с опережением графика, как-грится. Осторожно, чтобы не выскочить на поверхность, аппарат притёрся к волнам снизу, и снова высунул трубу перископа, позырить. Не зря, эсминец успел развернуться кормой, так что следовало сделать ещё маневр. Штурмовик выписал дугу, выходя цели в борт, так что, следующий раз Раждак увидел всю длину корабля, как на параде. Борт стремительно приближался, так что грызь счёл за лучшее втопить пусковые кнопки, а затем выворачивать в сторону изо всех сил. Отцепившись от связки, боевые торпеды пошли по прямой, и эти двести метров они пролетели секунд за семь. За это время управляемый аппарат успел развернуться и уже удалялся от места взрыва, так что, ударная волна настигла его с хвоста, как следует встряхнув, но не причинив никаких повреждений.

Теперь можно было поднять перископ и позырить пристальнее, и Раждак себе в этом не отказал. Эсинец огрёб обе торпеды, в центр и в нос. Детонации или пожара не случилось, однако пробоины в борту было видно даже за высокими волнами, так что корабль начал быстро погружаться, задирая корму. Штурмовик переходил на экономичный ход, чтобы хватило топлива вернуться на носитель.

– Цель окучена! – цокнул Раждак.

– Это в пух, – рассудительно заявила Мурка, и передала это дело на несушку.

– Это второй, у меня повреждения, – процокнулся в эфире Лурмек, – Иду на таран.

Мурка таки поперхнулась воздухом, услышав сквозь треск помех такие заявления, произнесённые вполне в рабочем режиме. Пока она только переварила это, над волнами уже раздался взрыв, выкинувший над кораблём столб воды и огня.

– Раж, они... – пискнула белка.

– Не глухой, – отозвался Раждак, – Как несушка?

– Несушка в норме, принимает, – кое-как пришла в себя Мурка.

Выкинув из головы всё, не относящееся к делу, грызь повернул машину в нужном направлении, потому как сама себя она на носитель не вернёт. Ещё поглазев в перископ, он увидел, что третий эсминец не пошёл сразу на дно, но судя по обильному дыму из задней части, ему теперь не до транспорта. Да, сейчас главное дело было сделано, "баклан" ушёл дальше, везти снабжение флоту. Сидючи в тесном аппарате, Раждак и Мурка мысленно поблагодарили Лурмека и Ришта, которые подорвали корабль ценой собственной жизни.

– Связь с ПТБ-37, – вздохнула Ольша.

– Отличная стрельба минами, ПТБ-37, – как ни в чём ни бывало хихикнул Пефтень, – Заявка на премию "кактус года".

Ему вовсе не улыбалось сообщать о происшествии на транспорт, лисёнке и так пришлось туго за поледнее время, чтобы грузить голову ещё и этим.

– На себя посмотри, рыжая морда! – засмеялась лиса, – И да, смотри не слови одну из этих мин! Это кто там такой умный?

– Водитель корабля Пефтень Мрыков, – цокнул грызь.

– Кселиса Утрая, – представилась лисица, – От себя и команды благодарю за жизнь, грызята.

– Незачто! Треть работы вы вон сами сделали, как на пуху.

– Ага. Вам что-нибудь требуется?

– Ни в разе, – серьёзно цокнул Пефтень, – Продолжайте движение по маршруту, ПТБ-37.

Судя по звуку думающей головы, слышному в динамиках радио, лисица всё поняла правильно.

– Кселиса... – грызь явно подбирал слова, чтоб не цокнуть в прямой эфир лишнего, – У вас всё в пух?

– В рамках климатической нормы, – ответила лиса, и грызь захихикал.

– Тогда – до новых встреч!

– Вас туда же! Учти, найду – затискаю.

– Ты сначала живой отсюда выберись, лиска, – пробормотал Пефтень, убедившись, что радио выключено.

Снова окинув панораму взглядом, грызь убедился, что по крайней мере, жертва не была напрасной – все три вражеских корабля вышли из строя. Один, получивший две торпеды в борт, уже ухнул в глубины, остальные пока держались на плаву, но в эфире звучали недвусмысленные сигналы бедствия. Сигналы ладно, но всплывать рядом всё равно нельзя, потому как велик шанс огрести.

– Выпускаю трал, – сообщил по внутренней связи Пеф, щёлкая выключателями, – Ход на малый.

Подлодка неспеша пошла по дуге, обходя опасную зону, в которой болтались по волнам мины с "баклана". В это же время, ориентируясь по высоко поднятой трубе перископа, штурмовик – теперь уже без торпед, своим ходом – зашёл перпендикулярно курсу лодки, выпустив якорь на тросе. Этим якорем аппарат зацеплялся за трал, волочившийся за носителем, и таким образом подтягивался обратно на место стыковки. Зачастую схема давала сбои и приходилось повозиться, но сейчас всё прошло штатно. Попав носом на направляющие, аппарат занял положенное место, защёлкнулись замки, а там уже недалеко и до того, чтобы герметизировать люки и открыть переход на лодку.

– Ну ты как, погрызушка? – погладил по ушам грызуниху Раждак, когда они слезли в отсек.

– Ага, – ответила Мурка, крепко прижимаясь к нему и зажмуривая глаза.

К удаче, теперь им более не требовалось втыкаться в какую-либо срочную работу, так что можно было прийти в себя. Для Раждака потеря экипажа Лурмека не стала шоком, потому как грызь прекрасно понимал, что от такого риска никуда не денешься; грызуниха тоже понимала, но шок всё-таки испытывала. Не каждый день, слава пуху, приходится видеть белко-управляемую торпеду.

На главном же посту у Пефтеня и Ольши было чем заняться, так что они обходились безо всякого шока. Требовалось привести лодку в маршевый режим, а затем – уматывать с паливного места, потому как сейчас сюда со всех сторон пёрли гурпанские корабли. Хотя ПТК и потратил все торпеды, Пефтень оценил запас топлива и решил идти не к базе, а в обратную сторону – к флоту.

– Смысл? – осведомилась Ольша, мотнув ухом.

– Будем сохраннее, – пояснил грызь, – И мы, и флот. Идти в одно судно через Тад-болото это так себе развлекуха, а там, даст пух, останется ещё для нас горючки. А может, и торпед отвалят.

– Но если не останется, у нас не хватит до базы, – заметила грызуниха.

– Попуху, подождём, пока пришлют катер или ещё чего, – пожал ушами Пеф, – Ну не хватит километров сто, чай, не первый раз такая пухня.

Над штормовым морем один за другим громыхнули мощные взрывы – срабатывали самоликвидаторы мин, выброшеных с "баклана". Чтобы мины не мотылялись по морю в произвольном направлении, угрожая своим судам, на них имелся самоликвидатор, и в данном случае Лыба установил десять минут. Мысленно попрощавшись с погибшими товарищами, Пефтень вспушился, накатил ещё чаю, и сел за карты.

–

Капитан эсминца Z-112, тощий выдр-нагличанин Тель, в очередной раз поправил фуражку, съезжавшую ему на глазные яблоки. Корабль изрядным образом прыгал на волнах, а башка у капитана, как и у всех выдр, весьма гладкая, так что лучше бы ему избавиться от разлапистой шапки – но нет. За окнами боевой рубки плескалось море – настолько плескалось, что волны захлёстывали носовую часть, и белые буруны воды катились по палубе. Эсминец легко переносил такое волнение, а вот приданым минботам приходилось крайне туго. Тель поморщился, выглянув в очередной раз в боковое окно и убедившись, что все три союзничка благополучно остаются всё дальше сзади, не способные держать скорость. Толи просто совпадение, то ли советская подлодка специально прёт против ветра, подумал выдр.

– Святые куницы и хонурики! – не особо тихо брякнул пёс, сидевший за наушниками.

– Что там, Борзе? – повёл усами Тель.

– Получили точные измерения с радара, – сглотнул тот, – Получается, подлодка длиной почти сто метров... Разве это может быть?

– Радио, передайте на минботы, что мы не будем их ждать, – фыркнул Тель, – Торпедные аппараты к бою!

Офицеры в рубке переглянулись, слегка ёрзая на хвостах. Капитан не стал снисходить до объяснений, что столь крупная подлодка во флоте Союза есть, и это подводный транспорт типа "баклан". Только вот куда он прёт, раздумывал выдр, курс упирается прямо в наглийское побережье. Возможно, высадка диверсионных групп?... Но в такую посудину можно пол-дивизии упихать, что тогда? Впрочем, неважно, главное – чисто отработать и утопить эту посудину. Повинуясь команде, матросы из гурпанских и наглийских крыс, высыпав из дверей на палубу, приводили в боевое положение торпедные установки.

– Собираетесь атаковать торпедами, херр капитан? – рыкнул чёрно-коричневый пёс, первый помощник Глюд.

– А что, у нас какие-то проблемы с этим? – хмыкнул Тель.

– Нет, но есть инструкция по поводу систем самонаведения, – напомнил Глюд.

– Будем останавливать машину, этого хватит, – отмахнулся капитан.

Соль была в том, что акустическая система самонаведения торпед весьма легко могла захватить в качестве цели собственный корабль, так что подарок разворачивался, и получался конфуз. Чтобы избежать этого, после пуска переводили на холостой ход двигатели, а также вырубали активную локацию, по которой автоматика наводилась особенно чётко.

– Право на борт! – крякнул Тель, и загодя взялся лапой за поручень.

Не зря, потому как корабль повернулся бортом под волны и накренился так, что неопытные морячки были бы уверены, что он опрокинется. Тонны воды валом перекатились через палубу и вылились с противоположного борта, на время осаживая судно вниз под своим весом.

– Первый аппарат, три торпеды, залп!

Длинные тушки "рыбок" одна за другой вылетели из труб и исчезли в волнах, весело бултыхнув напоследок. На эсминце наступила относительная тишина, потому как перестала гудеть машина, только волны хлестали о стальные борта, и ветер наваливался на стенки надстроек.

– Цель задействовала постановщики помех! – сообщил акустик.

– Шайсе... – прорычал Глюд.

Впереди по курсу грохнуло, и над волнами взлетел столб воды.

– Попала в их чёртову шарманку, – с полной спокухой пояснил Тель.

На самом деле он был далеко не так спокоен, как виделось по морде. Тратить самонаводящиеся торпеды следовало осторожно, потому как они в большом дефиците, и за трату строго спрашивают. Но при этом упускать такую жирную цель никак нельзя. В крайнем случае придётся заходить в атаку по старинке и бросать бомбы, но этого крайне не хотелось делать. Во-первых, Тель хорошо изучил справочники и помнил, что "баклан" вооружён минными аппаратами, а мин там может быть очень много. Прежде чем успеешь пройти над лодкой и сбросить свои бомбы, уже нарвёшься на всплывшую мину, и досвиданья. Во-вторых, при столь сильном волнении сброс глубинных бомб имел некоторую степень риска, если команда допустит ошибку – бомба полетит не в воду, а по палубе.

Учитывая эти обстоятельства, Тель принял решение продолжать преследование и обстреливать цель торпедами. На эсминце новой серии, к какой принадлежал и Z-112, имелась возможность перезаряжать аппараты, вытаскивая торпеды из трюма, и в общей сложности выпустить шестнадцать штук. Кроме того, на подмогу шли ещё два эсминца. Если повезёт, одна из шестнадцати торпед всё-таки попадёт в цель, не повезёт – добычу придётся делить на троих.

– Херр капитан, торпеды не справляются, – нервно рыкнул Глюд, – Может быть...

– Может быть что, херр? – фыркнул выдр, – Может быть, предоставим этим уродам идти, куда им нужно, раз торпеды не справляются?

– Нет, – мотнул мордой пёс, – Может быть, попытаться зайти с борта или спереди?

– Да мы и так стреляем ему в борт, глаза разуй!

– Шайсе! – не особо оригинально высказался Глюд, разув таки глаза.

– Вот тебе и шайсе, – хмыкнул Тель.

Если бы выдр подумал быть откровенным, то сказал бы, что идея отстать от подлодки ему не так уж не нравится. Он ещё прекрасно помнил, чем обернулось начало войны для имперского флота, а именно гибель линкора "Катирена". Нагличане до сих пор были уверены, что гурпанцы нарочно подставили те корабли под расправу, хотя на самом деле, ничем подобным там и не пахло. Выполнять для гурцев всю грязную работу и огребать звездюлей – так себе перспективка, скрипнул зубами Тель. Значит, надо быть хитрее, и не лезть на рожон – особенно, без прямого приказа.

Однако, торпеды одна за другой уходили в волны, а толку всё не было. Едва не треть их просто не срабатывала как надо, и они неслись в произвольном направлении. Остальные были сбиты с толку имитаторами, выброшенными целью, или же просто не сумели догнать подлодку, преодолевая реактивную струю её винтов. Тель соображал, что у столь крупной посудины реактивная струя весьма мощная, поэтому надо подводить торпеду сбоку. Но цель не шла тупо по прямой, а постоянно маневрировала и подставляла как раз хвост. Итог оказался вполне предсказуем, все торпеды потратились впустую.

– Дружественные корабли на подходе, – сообщил оператор радаров Борзе.

– Может, всё-таки попробовать бомбить? – хмыкнул Глюд.

– Рано, – с полной спокухой ответил Тель, – Зенитчикам! Огонь по перископу!

После небольшой паузы раздались оглушительные очереди зенитных автоматов, выпускавших лавину огня по мелькавшей в волнах трубе перископа. Где-то рядом будет и воздухозаборник, хотя при такой болтанке его даже нельзя разглядеть. Посмотрев в оптику, Тель хмыкнул – перископ тут же спрятался. Шустрые ребята, ничего не скажешь.

– Цель резко меняет курс!... Разворачивается!

– Зе-сто-двенадцать! – прохрюкало из динамиков, – Курс сто восемьдесят, идите на объединение с группой!

– Херр капитан, мы можем нарваться на мины с подлодки, – как можно спокойнее сообщил Тель.

– Зе-сто-двенадцать, выполнять! – отрезал свин, и вырубил связь.

– Этому хряку не терпится всадить в лодку торпеды, – рыкнул Глюд, – Как, будем поворачивать?

– А у нас есть выбор? – скривился выдр, – Курс сто восемьдесят!

Опять подставляя волнам борт и оттого заметно теряя в скорости, корабль пошёл наперерез подлодке.

– Пригото... – начал Тель.

– Торпеды в воде!! – крикнул акустик, – Азимут ноль, две!

– Машине стоп! – рявкнул выдр, – Держать курс, не повернитесь к ним бортом!

С остановленной машиной удерживать курс в волнах очень сложно, но эсминец всё же не успел развернуться слишком сильно, чтобы словить торпеду. Замершие в полном ступоре гурпанцы ожидали, когда наконец акустик даст отмашку, что прошло мимо. "Святые куницы и хонурики, даджь ибо..." – не особо тихо шептал Борзе, тряся патлатой башкой.

– Торпеды спереди! – радостно объявил акустик.

Как раз в то время, как гурцы облегчённо выдыхали, острый нос эсминца поднялся на очередной волне, почти полностью оказавшись в воздухе, а в водяной "яме" перед ним, расставив длинные "иголки" взрывателей, высунула округлый бок мина. Спустя секунду нос корабля со всего маху обрушился вниз, так что, вероятно, взрыватели вообще бы не потребовались... Находившихся в рубке швырнуло в дальний угол, потому как пол резким рывком ушёл из-под ног, взорвались осколками стёкла, а вслед за градом осколков в рубку ворвалась смесь водяной взвеси горячего воздуха, насыщенного запахом порохового дыма. Две носовые башни, сорванные с креплений, полетели за борт, а корпус примерно между ними разломился, так что узкий длинный нос сразу отправился на дно, а покалеченный корабль зарылся в воду передней частью, задирая в воздух винты.

Даже как следует получив по башке ударной волной и потолком, Тель остался в более-менее здравом уме, поэтому не стал искать улетевшую фуражку или вытирать кровь, а сразу бросился к радио.

– Радиорубка, сигнал бедствия! Второй отсек, перекрыть переборку номер три!

– Херр капитан! – пискнул Борзе, – Надо уматывать!

– Куда ты собрался уматывать, гений?! – рыкнул выдр, кивнув на бушующие снаружи волны.

Тем не менее, несколько "гениев" уже прыгнули в шлюпки и попытались спуститься на воду. Результат закономерен – одну шлюпку волной забросило за торпедный аппарат, вторую заколотило в остатки снарядного погреба, торчащие из обломанного корабля спереди. Тель даже не обращал на это внимания, потому как шлюпки действительно были бесполезны... как и те, кто пошёл в них на дно. Оставалось только держаться за корабль до последнего и надеяться, что удастся дождаться улучшения погоды. При таком волнении никто не станет подходить ближе полукилометра, а вылавливать зверей из воды – тоже трудно осуществимо. Сквозь грохот волн донеслись ещё два взрыва, разделённые половиной минуты или около того.

– Херр капитан, нам конец! – ляпнул Борзе, – Они торпедировали остальные корабли!

– Минботы, – процедил сквозь зубы Тель.

В разбитые окна рубки с каждой волной хлестало изрядно воды, так что на полу образовался заметный слой – но это ещё терпимо. Вот когда капитан сбежал вниз, во второй отсек, он понял, что дело дрянь. Переборка, которая могла бы удержать судно на плаву, оказалась сильно повреждена взрывом, и мощные фонтаны воды хлестали сразу из трёх мест, отбрасывая матросов, пытавшихся добраться до пробоин. Нужно дать ход, развернуться кормой к волнам, тогда будет меньше заливать, подумал Тель, и побежал обратно в рубку. Однако, на передвижения рычага машинного телеграфа реакция была нулевая, и капитан, чертыхаясь, понёсся к двигательной установке.

– Где старший механик??!! – заорал выдр, ворвавшись в отсек.

– В-в-в-выпрыгнул за борт, херр капитан! – вжав голову в плечи, сообщил крыс.

– Решил рыб покормить? Вовремя! Какого чёрта нет хода?!

– Привод заклинило от удара, – развёл лапами крыс.

– Машину быстро никак не запустить? – уточнил Тель.

– Нет, – покачал головой другой механик, – Это канитель на несколько часов.

– Тогда выбирайтесь на палубу и спасайтесь, кто может, – произнёс выдр.

Переглянувшись, крысы отдали честь и довольно организованно засеменили по лестницам наверх. "Спасайтесь кто может" – это была не эмоциональная фраза, а официальное разрешение действительно спасаться. Правда, с возможностями была напряжёнка. Карабкаясь по лестнице, уже заметно накренённой, Тель подумал и о том, что противник вовсе не обязательно позволит им бултыхаться в волнах, а может и добавить по уже обездвиженной цели.

Однако ПТК, торпедировавший два эсминца, уже потратил весь боезапас, и теперь уходил как можно дальше и быстрее. Не зря, потому как спустя сорок минут к месту подошли отставшие минботы, начавшие вылавливать морячков из воды. Минбот для этого подходил неплохо, потому как половину его длины составляла очень низкая палуба, и бултыхавшихся в волнах просто выносило на неё, если рассчитать движение и если повезёт. Кому не повезло – тех прикладывало об борт... Как бы там ни было, отсутствие паники на Z-112 после подрыва на мине спасло жизни тридцати гурпанцам из ста пяти, которые имелись на борту до происшествия. Сам эсминец, постепенно нахлебавшись воды, всё-таки пошёл на дно, как и Z-92, получивший две торпеды в борт. Третий сильно повреждённый эсминец, лишённый хода и глубоко осевший на корму, минботы взяли на буксир и отволокли в ближайший порт.

–

На следующие сутки после того, как едва удалось отделаться от преследования со стороны эсминцев, Кселиса сообразила, что слегка утомилась. На такую мысль её навёл тот факт, что она уже не хмыкала, когда Гудель в очередной раз тупил, а орала на козла в полный голос, загибая ну совсем не литературные выражения. При этом, стоило чуть отвлечься – глаза норовили закрыться и вогнать в сон, но при этом ещё и заснуть не получалось, потому как явственно дрожали лапы. Спокойно, спокойно, напоминала себе лиса, кто сказал, что будет легко?... Но с.ка не настолько же! Тёмной ночью, когда на поверхности продолжал бушевать шторм, "баклан" снова попал в зону действия акустики гурпанской подлодки, каковая не замедлила обстрелять транспорт торпедами. Однако, за прошедшие шесть часов система наведения лучше не стала, как и скорость на электродвигателях, так что, все шесть штук улетели мимо. Тем не менее, когда невдалеке грохает взрыв, это заставляет очень сильно поволноваться. Тем более, когда два отсека недоступны для работы, потому как заполнены смесью торпедного топлива и отработаных газов из движка.

Из-за таких дел Кселиса ничуть не удивилась, когда с наступлением утра по "Плюхановцу" отбомбилось звено тяжёлых самолётов, явно наведённое гурпанской подлодкой, идущей следом. Гурцы высыпали штук сорок бомб, вспахав многие гектары моря, но к удаче, это упражнение им не удалось, и бомбовый ковёр лёг в стороне от цели.

– Пщууу... выдохнула лиса, протирая лапами мордочку, и включила внутреннюю связь, – Рес, почему у нас такой паршивый ход?

– "Хохолок" повреждён, – ответил грызь, – Не может дать достаточно воздуха, чтобы держать обороты больше, чем сейчас.

– Исправить сможем? – тщательно скрывая отсутствующий энтузиазм, спросила Кселиса.

– Всплывём – сможем, – вполне ожидаемо ответил Респрей, – Не всплывём – не сможем...

– Понятно. Ель, как с хвостом?

– Пока не слышу, – цокнула Елька из акустического отсека, – Видимо, отвязался.

– Прям взял и отвязался? – хмыкнул Гудель.

– Возможно, – прикинула Кселиса, – Если гурцы прочухали, что мы идём к флоту, они поняли, что следовать за нами – это самоубийство, точно нарвёшься на засаду.

– Так просто? – икнул козёл.

– Есть идеи получше? – рыкнула лиса, – Давай посиди на курсе, я на уши. Ель, поди отдохни.

Слезши в акустический отсек, Кселиса плюхнулась в намятое белкой кресло, повесила наушники на голову так, чтобы звук попадал в уши, и попыталась дремать, при этом не прекращая слушать. Мерный фоновый шум действительно оставался чистым от техногенных звуков, кроме тарахтения собственного мотора. Через какое-то время, когда уши привыкали, мотор можно было игнорировать, и тогда даже слабый гул электродвигателей разносился в воде достаточно далеко. А ещё лодки периодически скрипели и бумкали, как консервные банки, особенно сразу после смены глубины – это тоже отлично слышно. Но сейчас Кселиса радовалась отсутствию каких-либо звуков, потому как такая интенсивность боевых действий реально напрягала. Всё же что-то в шуме волн показалось лисе заслуживающим внимания, так что она минут пять соображала, ожидая подвоха. Потом бежевая лисица откинулась на спинку кресла и захихикала – это был не подвох, а почти что хорошая новость. Характерный шум говорил о том, что волны идут на спад, и через несколько часов можно ожидать улучшения погоды. Это было чрезвычайно кстати, потому как ждать под водой никакого желания не имелось, нужно было срочно всплывать и ликвидировать все косяки, накопившиеся за поход.