Текст книги "Рыжее море (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

"Буки" на этот раз отстрелялись втроём, но с больше дистанции, потому как не было полной уверенности в том, что все огневые точки подавлены. Линкор то и дело огрызался огнём из-под своей дымной шапки, и столбы воды опять вставали вокруг кораблей – но, везение гурпанцы исчерпали на прямом попадании в два мортанка, так что сейчас не последовало ни одного попадания. Тратень в свою оптику наблюдал, как после четырёх разрывов торпед вырвался огромный "куст" воды из-под передней части "Циприта" – не иначе, сдетонировал таки погреб первой башни, или остатки второго... или ещё что-нибудь! В этом и была слабая сторона огромного бронированного корабля – куда ни попади, есть чему взорваться и загореться. Позырив на "Крамсиб", грызь хрюкнул от восторга – линкор уже завалился на борт и продолжал кувырок! Как знали все убельчённые опытом морячки, ещё одна слабая сторона всех бронированых кораблей – относительно легко переворачиваются при частичном затоплении, потому как очень много массы сверху, на надстройке и башнях. Этого гуся можно было смело считать затоптанным! Впрочем, второй быстро догонял его, погружаясь носовой частью.

Тратень, испытывая явную дрожь хвоста от произошедшего, принялся цокать в радио, чтобы прочистить общую обстановку. В непосредственной близости были замечены гурпанские подлодки, но так оно и ожидалось. Из авиации прилетели только два больших противолодочника, которые не могли приближаться, рискуя тут же получить снарядом – в такую тушу промахнуться сложно. От берега с разных направлений двигались несколько посудин, но скорее не для боя, а для того, чтобы вылавливать из воды команды линкоров. Водичка была так себе, ещё не успев значительно прогреться с зимы, держаться в ней можно минут эдак десять, не более. Кто прошустрит использовать шлюпки – у тех ещё есть шанс. Впрочем, грызя менее всего интересовало, как будут выкручиваться гурцы. Раньше надо было думать... Трат подробно поинтересовался состоянием мортанков, выяснив, что безвозвратные потери составляют три штуки, при этом с двух удалось снять экипажи. Ещё семь ушли в возвратные потери, потому как на них от длительной стрельбы просто вышли из строя арустановки, что не особо удивительно.

– Всем звеньям, в маршевое построение и хвосты до хаты!

– Впух, а позырить? – возмутился кто-то, хихикая при этом, животное эдакое.

– Нам текать надо, а не зырить, – пояснил Тратень, – Потом позыришь, морячки с "Бук" сфоткают.

– А, ну тогда ладно, – в эфире снова посыпалась рожь.

Мортанки, обходя дымящие цели, сближались, собираясь в некое построение, и разворачивались на курс возврата к несушкам. Гурпанским самолётам теперь совсем не светило подходить близко – артиллерия на мортанках отказала, но зенитки остались в полном здравии! Как и опасался грызь, мортанки уже отошли слишком далеко, чтобы оттуда можно было видеть завершение балета. А завершение было ожидаемое – "Буки", на которых успели перезарядить торпедные аппараты, всадили ещё торпед в подставленные днища линкоров. "Крамсиб", купавшийся уже кверху килем, после получения дополнительных пробоин стал погружаться очень быстро, и через десять минут уже исчез с поверхности воды. "Циприт" получил три торпеды в днище с кормовой части, и хотя тонул он гораздо дольше, "Буки" не стали дожидаться формального затопления, ибо чревато. Ясен пух, что через несколько часов огромная масса всё равно утащит корабль на дно, выдавливая воздух через многочисленные пробоины от снарядов мортанков.

После всего этого даже у Тратня в глазах летали искорки и здравость ума сильно пострадала. Рассчёты орудийных башен так просто опушнели, поэтому ничего удивительного, что вылезши наружу, многие не могли держаться на ногах, а кое-кто так и просто блеванул за борт. Артиллеристам предстоит отлёживаться достаточно долгое время, чтобы прийти в норму. Но соль в том, что они придут, никуда не денутся. А вот гурпанцы, которые пошли покормить рыб, уже никуда не придут... Вспоминая об этом, грызи в мортанках довольно злорадненько хихикали, потирая лапы. Математика как всегда оказалась на высоте, если по рассчёту выходит, что мортанки способны ушатать линкор – так оно и получилось на практике.

Тратень, однако, соображал, что ещё далеко не всё сделано, пожалуй, только половина операции завершена успешно. Вторая часть – это уйти обратно на базу. Гурпанцы сейчас взвоют так, как будто им подпалили хвост – потому что им подапалили хвост, собственно. Ещё при разработке операции штабисты прикидывали расклад времени, как оно будет в случае удачной атаки на линкоры. Скорее всего, кипеж поднимется уже после того, как корабли пойдут на дно, и возможно, с изрядной задержкой. Кто-либо, не шарящий в вопросе, мог бы подумать иначе, но штабные звери точно знали, как работает гурпанская система. Можно давать ушную кисть на отрыв, что командующий группой кораблей не станет сразу сообщать о происходящем, а когда станет поздно – не сможет сообщить. Примерно сейчас, когда "Буки" уже полным ходом удаляются от целей, рядом с тонущим "Ципритом" всплывут гурпанские подлодки из сопровождения, они-то и сообщат наверх по командной цепи.

Дальше следовало ожидать, что гурцы бросят все имеющиеся силы на перехват подводного флота... Вопрос состоял только в том, сколько именно сил у них имеется. Война продолжалась уже три года, причём гурцы воевали и с Союзом, и с листовцами, и с бывшими колониями Вепорских стран, которые теперь входили в состав империи. Это стоило их флоту огромных потерь, и сейчас никто не возьмётся посчитать, сколько боеспособных кораблей находится в Неюжном и Лабтийском морях. Причём, им нет необходимости искать врага по всему морю, нужно только перекрыть Тадский пролив и ждать. На этот счёт тактики сошлись во мнении, что если действовать быстро – можно проскочить. И не только проскочить, но и навалять гурцам дополнительных люлей, потому как будет известно место нахождения ихних кораблей. Группа подлодок прикрытия, которая гуляла по морю в составе флота, почти не потратила торпед, и стало быть, может нанести существенный удар. Ну и плюс, какую-никакую помощь смогут оказать свои, прессуя Тадский пролив с другой стороны.

Отхлебнув из фляжки живительного напитка, тобишь чаю, грызь в очередной раз высунулся в люк и осмотрел небо – как собственными яблоками, так и посредством оптики. Самый логичный ход для гурцев сейчас – готовить авиацию и следить за тем, куда идут мортанки. Ведь чтобы принять их обратно, несушки будут вынуждены всплывать, становясь уязвимыми для атаки с воздуха, а это мимо пуха. Оставалось надеяться только на то, что общие потери авиации противника помогут избежать этого... ну и на гурскую тупость, конечно. Фишка состояла в том, что гупанские военные вполне эффективно выполняли свои функции, но высшее командование постоянно подкидывало им невыполнимые приказы. Например, нападать на Союз было сущим самоубийством, и гурцы могли вылезти из шкур, а итог всё равно получался для них плачевный.

Пока же Тратень видел высоко в небе четырёхмоторный самолёт, следующий за группой – не за "Буками", а за мортанками, щучьи дети. Эти-то соображали, что "Буки" просто нырнут и исчезнут в море, поэтому нет особого смысла их выслеживать – а вот мортанки приведут к несушкам. Опасно, но деваться некуда. Глянув на карту, грызь кивнул, потому как всё в пух – несушки вместе с группой прикрытия сейчас шли полным ходом на восток, чтобы точка встречи оказалась как можно дальше от аэродромов.

– Трат, это шестое это как его... звено, да, – цокнуло из радио, – Наблюдаю два тяжёлых самолёта на двести десять. Первого, думаю, ты и сам видел.

– Видел, – подтвердил Трат.

С одной стороны, эти курицыны дети будут здесь ошиваться до темноты, меняя друг друга. С другой – в группе всё ещё остаются шестнадцать установок ПВО, тяжёлый бомбардировщик никак не подойдёт ближе трёх километров, потому как ближе из него сделают решето. Кое-как обдумав это, грызь переключил радио на общий канал.

– Медведи и цикломены, думаю, вы все наблюдаете гурпанские самолёты. С одной стороны, эти курицыны дети будут здесь ошиваться до темноты, меняя друг друга. С другой – в группе всё ещё остаются шестнадцать установок ПВО. Правильно?

– Не совсем, – цокнул один из командиров мортанков, – У меня зенитку снесло.

– Пух с ним, пятнадцать, – поправился Тратень, – Один пух, близко к несушкам они не сунутся.

– А если притащат штурмовики?

– Когда притащат, тогда и будем цокать об этом, – резонно цокнул об этом грызь, и переключил на частоту штаба, – Цыпь! Цыпь-цыпь!

– Цыпь на связи! – отозвалась Катерпилариса, – Мои поздравления!

– Твои, – согласился Тратень, – Сейчас ещё нам нужно произвести линьки маневр, улавливаешь? У меня на хвосте три противолодочника, пока что. Есть подозрения, что скоро их станет ещё больше.

– Есть прикрытие с гидрокрейсера! – сообщила грызуниха.

– Это уже в пух, – рассудил Тратень, – Надо задействовать в последнюю очередь, чтобы гурцы не успели чухнуться.

– Окучено. Давайте плывите, вам ещё минут двадцать где-то, насколько слышно.

Внутри мортанка было слышно в основном всё тоже самое, что и раньше – грохот движка, закладывающий уши даже при наличии глушителей. Кораблики двигались с весьма приличной скоростью, приподнимаясь на подводных крыльях и оставляя за собой длинные белые следы на водной глади. Будь на море значительное волнение, пух так разгонишься – вслуху этого морячки понимали головами, что сумели поймать весьма редкое стечение обстоятельств, когда цель попала в окно штиля. В Неюжном море такая погода случается примерно в один день из пяти, так что, следовало считать это дело огромным мешком удачи.

Через положенное время группа мортанков таки догнала флот, двигавшийся с меньшей скоростью, и носители перешли в надводное положение. Как только над волнами начали подниматься рубки подводных кораблей, авиагруппа с гидрокрейсера зашла в этот район, уже имея запас высоты, и атаковала противолодочники. Теперь им будет не до целей, повезёт ещё, если сумеют уйти. Таким макаром, небо было расчищено на ближайшие пол-часа, и следовало пошевелить хвостами. Стыковка мортанков на носитель в условиях штиля это совсем другое дело, нежели при волнении, однако и она требует чётких действий. С этим могли быть проблемы, потому как и водители бронекатеров находились в выжатом состоянии после напряжённого похода. Вслуху этого Тратень не стал дожидаться каких-либо неожиданностей, а просто перелез на место водителя, вынув оттуда Елыша и отправив его топтать гусей, образно цокая.

Когда не мешали волны, мортанки заходили на стыковку сразу по двое – просто надо сбросить ход до приемлемого, и попасть носом в направляющие, ничего сложного. Как только нос бронекатера наезжал на приёмную стапель и защёлкивались фиксаторы, команда кораблика могла засыпать, потому как дальше действовали морячки с носителя. Открыв окна для лучшего обзора, Тратень аккуратно подвёл мортанк к корме "Цыплоты", приближаясь к курсу слева, поддал газу, и совершил "посадку". Неслушая на многочисленные тренировки и всё такое, после этого грызь схватил приличного ступора, и просидел за штурвалом до тех самых пор, как мортанк втащили на место и закрепили. Просто в голове не совсем умещалась такая большая вещь, как два линкора! А ведь факт был наморду, никуда от этого не денешься.

– Грызь-пуш, помощь нужна? – цокнул морячок, похлопав Тратня по шлему.

– А?! – подскочил тот, – А. Впух... Не, бобродарствую.

Команда суетилась вокруг мортанков, подготавливая их к подводному режиму. В бортах открывали "двери в море", чтобы вода заполнила основной корпус и он не создавал лишней плавучести. Кроме того, нужно было проделать ряд операций с двигателем, приборами и вооружением. Сейчас этим занимались в основном грызи с "Цыплоты", потому как экипажи мортанков еле переставляли ноги и трясли ушами, пытаясь вытряхнуть оттуда гул орудийной пальбы. Вылезши на палубу, грызи могли наконец дыхнуть свежего воздуха и послушать шум ветра, а не грохот двигателей. Движки мортанков заглушили, а несушка работала почти бесшумно, на то она и подлодка. Прикрывшись лапой от солнца, Тратень разглядел высоко в небе извилистые дымные следы, но сейчас ему реально было не до разбирательств, что там происходит. Главное – по всплывшим несушкам не прилетели бомбы, и это в пух.

Как раз в это время его пихнула в пух Катерпилариса, которая тоже шуршала вокруг бронекатеров, подсобляя по мере возможности. Пихнувши грызя в пух, она подтолкнула его к люку, намекая, что пора сваливать в отсеки. Сваливать в сумрачные недра подлодки с открытого места очень не хотелось, но никто не стал задерживаться, соображая, чем сие чревато. В люках замелькали рыжие хвосты, когда туда забивались грызи, как белки в дупло. Когда пересчёт хвостов подтвердил, что все внутри, люки закрыли. Спустя десять секунд после этого по бортам "Цыплоты" вспенились фонтаны выходящего воздуха, и носитель провалился в воду. Посудина длиной более ста метров исчезла с поверхности бесследно.

Лишь ощутив всей белкой характерный звук подводного хода, Тратень более-менее пришёл в годность, и на всякий случай вспушился, а то мало ли что. Сфокусировав глаза, которые пока не слишком хорошо работали, он разглядел весьма приятную картину, а именно Катерпиларису – грызуниха она была вполне симпатичная... впрочем, грызь не помнил ни одной противной грызунихи.

– А это кто такой пуховой? – хихикнул Трат, пихнув белку в пушнину.

– А, так ты не контуженый! – захихикала та, – Так сейчас будешь!... Ш-утка, Трат. Ты вообще соображаешь головой, что вы натворили?

– Туго соображаю, – признался грызь, – Мы точно утопили "Крамсиб" и "Циприт"?

– По всем показателям выходит, что так, – подтвердила Катя, – Это же просто...

– Ну допустим не так уж просто, – продолжил ржать Тратень, – Кое-кто так и не цокает уже. Остальные в апухе на ближайшую неделю, в лучшем случае... Но результат того стоил, Кать. Гурцы уже никогда не смогут построить ничего подобного, возможности им никто не даст.

– Если честно, до сих пор сама не могу поверить, – фыркнула грызуниха, – Чисто теоретически, это могли быть замаскированные фальш-корабли?

– Только линкор, маскированый под линкор, – уверенно цокнул грызь, – Любое другое судно развалилось бы на части несколько раз под таким градом снарядов, какой мы там выдали.

– Ну, линкор под линкор это да, глуповато, – рассудила Катерпилариса. – Значит, можно считать, что действительно произошла большая удача.

– Это не только удача, Катерпилариса-пушище-ухомоталище, – хмыкнул Тратень, отхлёбывая чаю, – Точнее даже, удачи тут совсем немного. Не было бы погоды сейчас – поймали бы штиль в другой раз. Главное, что мы начали готовиться... когда?

– Думаю, когда Жволский Препесторат спускал на воду свои первые галеры, – подумав, цокнула Катя, – А это было почти пицот лет назад.

– В запятую, – кивнул грызь, – Помнишь, сколько дерьма пришлось разгрести, чтобы у нас сейчас были эти корабли?

Катрепилариса кивнула со всей ответственностью, потому как она помнила. Ещё лет десять назад было весьма распространено мнение, что с войнами вообще покончено. Приводились такие доводы, что в современном мире производительные силы стали слишком велики и как следствие, смогут восполнить практически любые потери, а следовательно, фантазировали дальше оптимисты, войны теряют всякий смысл. На этой волне пробить вопрос о весьма затратной программе постройки мортанков было ох как непросто! Фактически, его так и не пробили – всмысле, в общесоюзных структурах. Мортанки строились по инициативе ВКП(б) – ВсеСоюзной Коммунистической Партии ( белок ), и на её же средства, собственно. В частности, ради этого были построены несколько заводов, и не только те, которые непосредственно собирали мортанки и строили на стапелях подлодки-носители для них. Пришлось строить сложные производственные цепочки для того, чтобы выпускать двигатели, потребные для этого дела, потому как других подходящих не существовало в природе.

Тратень припоминал, что его собственный отец Кудус немало мотался по заводам и грыз мозги... образно цокая, само собой! – разным животным, чтобы выполнить главную задачу – постройку мортанков. Потому как после запуска производств у многих было слишком большое искушение гнать те же двигатели на экспорт, и не дуть в пух... но, как правило, такие мысли возникали не у белок. Грызи всегда знали, что по сути своей деньги это просто фантики, банкнотами машину не заправишь и в корм их не положишь. Зная это, они понимали, для чего нужна вся эта возня, и делали своё дело, несмотря на всяческие трудности. Десятки лет труда многих тысяч зверей, и несколько часов назад случился натуральный момент истины. И, что немаловажно...

– Трат, не лопни! – цокнула Катерпилариса, потому как грызь ржал впокат.

...немаловажно, что результат оказался положительным. Собственно, он никак не мог оказаться другим, потому как возможности мортанков много раз просчитывались и репетировались в реальных условиях, и если бы ситуация не способствовала, не было бы и атаки. Но атака случилась, и теперь два самых мощных корабля империи весело булькают на дне. Если припомнить, есть ещё более монстрические линкоры – у поняйев и листовцев, но они сейчас далеко и не угрожают Родине, а те, которые угрожали – потрачены. "Кто к нам с мечом придёт, будет потрачен" – вспоминал Тратень историческую фразу, и теперь это пробирало его до глубины пуха. Одно дело просто теоретически соглашаться, что да мол, будет потрачен, враг будет разбит и всё такое – другое дело, когда собственными глазами видишь, как переворачивается линкор длиной в четверть километра.

– Короче, айда домой, – цокнул грызь, проржавшись и переходя на хихиканье.

–

Ещё до того, как ударная группа вышла на линкоры, подводный транспорт "Плюхановецъ", доставивший флоту топливо и боеприпасы, двинулся в обратный путь через Лабтийское море, на базу. Едва ли не первый раз за время работы на транспортных подлодках Кселиса увидела пустые трюмы – раньше грузили в обе стороны под завязку! Везти же сейчас обратно было нечего, поэтому после разгрузки в трюмы пришлось наливать балластную воду, иначе подлодка просто не могла погружаться. Судно находилось в состоянии "так себе", как официально записала в журнал лиса. После всех инцедентов, какие случились на маршруте, это реально следовало считать достижением. По всем параметрам, "баклану" следовало уже отдыхать на дне, а тут на тебе! Как-грится скрипит, но плывёт...

– Радиограмма, капитан, – тявкнула енотка, высунувшись из люка, – С шифром.

– Ага... – машинально взяла листок Кселиса, некоторое время попялилась на него, затем тряхнула огромными пушными ушами, приходя в годность, – Зиса!

Нырнувшая было обратно в радиорубку енотка снова высунула чёрно-белые уши, осторожно поводя блестящим чёрным носом.

– Вылазь, вылазь, – поманила её лисица, – Присядь-ка.

– Но это же место Гуделя, нет? – поджала лапки Зиса, косясь на кресло.

– Это кресло! – хихикнула Кселиса, – А козёл уже всё гузлище отсидел, животное эдакое... Так что ничего, не развалится. Я просто хотела тявкнуть... ммм... Ну всмысле ты понимаешь, что я ничего не выдумывала, и Рента действительно сделала то, что сделала?

– Да я вообще ничего не понимаю! – всхлипнула енотка, – Мы с Рентой как сёстры, я её вот таким щенком знала... Никогда не могла бы ожидать от неё ничего подобного!

– Покойся усами, как кое-кто цокнет. Да, это очень неприятно... – лиса передёрнулась, представив себе, что оказалась бы в таком положении, – Но всё же. Если отбросить все эмоции?

– Если отбросить, всё равно ничего не понятно, – зашмыгала носом Зиса, – Устраивать диверсии на собственной лодке это же явное безумие!

– Хм, безумие? – почесала ухи Кселиса, – А это идея. Тогда всё сойдётся.

– Грёбаные штакетины... – охнула енотка.

– Да, возможно что и штакетины, – хмыкнула лиса, – Ладно, если ты всё поняла... ну, относительно, то можешь возвращаться на пост.

– Капитан... Ксел, – проскулила Зиса, – А её не...

– Гарантировать не могу, к сожалению, – покачала ушами Кселиса, – Но я уверена, что они там не зря хлебают свою еду, разберутся. А теперь извини, у меня шифрульки.

У лисы была весьма неплохая память, в частности – она помнила шифровальную таблицу наизусть, поэтому переводила радиограмму на лету, просто переписывая на другой листок в блокноте. Это сильно облегчало жизнь и ей, и тем, кого не пришлось дёргать ради этой тупи. На главном посту подлодки, как всегда, стоял рабочий сумрак, когда подсвечены только приборные панели и столик с картами. Сидеть тут на вахте следовало только затем, чтобы следить за курсом, скоростью и глубиной – хотя параметры хода регулировались автоматом, за ним следовало присматривать, воизбежание. Вдобавок можно воткнуть наушники в разъём и слушать гидрофон, потому как лишним сие не будет. Эти самые наушники сейчас висели на крючке рядом с креслом, и оттуда доносился мерный гул собственных двигателей лодки.

"Для ПТБ-37. Ударная группа флота час назад уничтожила гурпанские линкоры "Крамсиб" и "Циприт". В связи с этим ожидается резкое повышение активности флота противника в Тадском проливе. Возможны попытки установки сплошного минного заграждения, что будет не в пух. Вам предписывается пройти пролив вдоль северного побережья острова Скальный. По возможности сообщать о всех действиях противника в радиусе видимости. Главная задача – вывести флот в Лабтийское море. Временные рамки..."

– Твою рать! – клацнула челюстями лиса, до которой только сейчас дошёл смысл сообщения.

Эти беспредельщики макнули самые современные гурпанские линкоры?! Оба сразу, если учесть, что от каждого из них флот листовских союзничков драпал по всему океану? Лисицу накрыло сильными ощущениями, как кое-кто цокнул бы, а именно радостью, смешанной с опаской. Радость всё же была сильнее, потому как Кселиса полностью понимала, что это большая победа, и война быстрее прикатится к своему логическому финалу. Опаска тоже вполне понятна – после этого, с позволения сказать, инцедента, гурцы выведут в море всё, что может плавать, чтобы перекрыть Тадский пролив и не позволить флоту вернуться в базы. Хорошо зная географию, лиса понимала, что у них на это есть все шансы. Надежда опять возлагалась на погоду, как ни странно. Если в проливе будет штиль, то дело запахнет жареным, потому как там будут толочься сотни мелких посудин, а в воздухе висеть самолёты. Если же повезёт с небольшим штормом – катера и самолёты не смогут работать, а больших кораблей у гурцев осталось пух да нипуха, ранними стараниями.

Вслуху таких соображений, Кселиса отнюдь не стала собирать команду на построение и зачитывать новости, потому как у неё были дела поважнее – открыть карту и просчитать маршрут, чтобы попасть в означенные рамки по времени. Учитывая далеко не лучшее состояние "баклана", удерживать скорость будет не так просто, если потребуется прибавить ходу. Приподняв ухо, лиса убедилась, что пока движки работают, стараниями Респрея, Хема и Лыбы. Как ни крути гуся, а гузка всё сзади... всмысле, мотористы это самые нужные звери на судне, потому как без хода вообще никуда. Главный косяк, который имелся с движками – попорченый зенитными снарядами воздухозаборник, удалось восстановить только частично. На полном ходу движкам не хватало воздуха, поэтому лучше всего избегать такого хода. Вдобавок, на передней части подлодки никуда не исчезла пробоина, закрытая "матрасом" из армированной резины и притянутая к корпусу хомутами. Эта оглобля давала дополнительное сопротивление при движении, однако не критичное. Судя по замерам, сделаным Кселисой, скорость упала процентов на пятнадцать, а это ещё можно пережить.

Больше того, захихикала лисица, пережить можно даже козла в качестве главного помощника. Этот самый козёл, кое-как продирая глаза, ввалился на главный пост и издал вполне ожидаемое "беее", плюхнувшись в кресло у приборной панели.

– Неоригинально! – заметила Кселиса, – Впрочем, это ладно. Главное, вот новый маршрут.

– Были какие-то происшествия? – тряхнул бородой Гудель, пырючись на планшет с картой.

– Были, хотя и не у нас, слава Политбюру.

Как и предполагалось, козёл таки скорее схватился за голову, нежели обрадовался новостям.

– Без паники, – хмыкнула лиса, – Нас отправляют в конкретный пролив, сечёшь? Это наименее вероятное место встречи с противником, если ты не понял. Потому как транспортная лодка с одной торпедой много не навоюет.

Торпеда действительно была, после разгрузки во фьорде техники флота помогли команде "баклана" зарядить носовой торпедный аппарат. Так, на всякий пожарный случай – как показала практика, такие случаи преследовали "Плюхановца" с завидной регулярностью.

– Действительно? – скосил морду Гудель.

Кселиса только лапой по морде хлопнула... по своей морде, если что, и оставив козла на вахте, пошла в очередной обход по отсекам. Несмотря на то, что лиса плотно загрузилась "колёсами", голова пыталась болеть и вообще слегка мутило. Всё же маринование в стальной банке в течении многих суток не могло пройти бесследно. С другой стороны, лодка сейчас шла почти что прямым курсом к базе, родной берег приближался с каждой минутой, что ощущалось почти собственным хвостом! Бежевая лисица представляла себе тот замечательный момент, когда можно будет открыть люк, вывалить на палубу и дышать открытым воздухом, сколько влезет. Стоит только ограничить что-либо, даже элементарный воздух, и его ценность сразу становится очень понятной.

В грузовом трюме поблескивала в свете лампочек балластная вода, так что теперь проходить следовало по нарочно установленным мосткам из стальной сетки. Вода была довольно прозрачная, так что можно видеть днище – вкупе с мостиками это создаёт полной ощущение, что ты в цистерне с живой рыбой. Запах тоже способствовал, потому как несло исключительной сыростью и кажется, действительно рыбой. В отсеке, который по большей части был пустым, гуляло туда-сюда эхо от работающих движков, и это Кселисе понравилось куда меньше, чем запах рыбы. "Баклан" и так далеко не самая тихая посудина, а с таким барабаном их будет слышно на пол-моря. Впрочем, с этим ничего не поделаешь.

В тесном закутке, который соседствовал с машинным отделением, как обычно гоняли чаи сменные грызи из механиков, на этот раз это оказался Лыба. Стоит заметить, что для лисы грызи были едва ли на на одну морду, как и лисы для грызей. Если Респрей ещё отличался чёрно-седой гривой, то Лыба и Хем были просто как белки, рыжие и с ушами, так что весьма недолго перепутать. С другой стороны, действительно никакой разницы, подумала Кселиса.

– Как оно? – кивнула лиса в сторону гула из-за переборки.

– Да вполне в пух, вполне в пух, – вспушился грызь, – Пока стояли, успели поменять плунжеры во втором насосе, вроде, пашут как следует.

– Вы что, откручивали насос? – уточнила Кселиса.

– Ага, – без тени сомнения кивнул Лыба.

Всмысле, за такие фортели где-нибудь на другом судне можно было очень сильно огрести, потому как по своей инициативе откручивать топливный насос, без которого движок не будет работать, это через край. Здесь же лиса прекрасно понимала, что грызи всё сделали правильно – у них просто не было времени спрашивать, можно ли. Взяли и сделали, и обеспечили кораблю стабильный ход на период выполнения ответственных маневров, сухо тявкая.

– Ладно, – кивнула Кселиса. – Но если что-нибудь случится с движками...

– Кселиса-пуш, – без тени шуток цокнул грызь, – С движками ничего не случится.

Кселиса-пуш улыбнулась, потому как поняла, что в данном случае она может быть в этом уверена настолько, насколько это вообще возможно. Пролезши дальше через машинное, она ещё раз убедилась, что крышки минных аппаратов закрыты как следует, а датчики показывают, что и внешние крышки тоже закрыты. Ибо, как-грится, доверяй, но проверяй. Подсвечивая фонариком, лиса взялась лапкой за вентиль люка и покачала – фигу, потому как застопорен. Можно считать, что об этом можно забыть... до следующего обхода, само собой. Проходя через машинное, она кивнула Респрею, который философично пырился на вращающиеся валы – грызь как обычно был в звукозащитном шлеме, так что, нипуха не слышал. Лиса посветила через ограждение из оргстекла, забрызганного маслом, и увидела там мотыляющиеся туда-сюда шатуны, практически самое нутро двигателя. Всё-таки торчать тут целую смену весьма напряжно, подумала она, выйдя из отсека и вытряхивая гул из ушей.

Под центральным постом слышался звук кастрюль, потому как Зиса, освободившись из радиорубки, готовила корм. Судя по запашине, гороховый суп с копчухами. А судя по хихиканью из радиорубки, там уже сидела Елька – забилась туда, как белка в дупло, и все дела, распушилась и цокает. Более активное копошение наблюдалось в носовом отсеке, потому как Пафнутий не оставлял на самотёк заплатку на пробоине, а пытался приладить ещё одну изнутри корпуса – лишним сие не будет. Правда, в отсеке также стояла балластная вода уровнем почти по самое буль-буль, и процесс шёл далеко не быстро. Сунувшись туда, Кселиса наблюдала, как медведь и хорь корячат очередную распорку, а осёл руководит, перемежая это дело трёхэтажной руганью.

– Ну как, поставили? – осведомилась лиса, когда вроде бы поставили.

– А то! – хмыкнул Тред, и всандалил по стальному швелеру ногой.

Раздался короткий скрип по металлу, и распорка, вылетев с места, со звоном врезалась в стенку. Хоря отбросило с мостков, на которых стояли ремонтники, и теперь он усиленно встряхивался, пытаясь избавиться от избытка воды на шкуре.

– Вот как вы делаете! – заржал Гырба, – А как надо?

– Смех с мехом, чуваки, – икнул осёл, подёргивая глазом, – Но там тонн двадцать нагрузки, впендюрит кому по башке – и моментально в море.

– Да я хрен знает чё она! – подробно объяснил Тред, показывая на распорку.

– Паф, главное – не утопите лодку, – дала инструкции Кселиса, проходя по мосткам мимо.

– Бу сделано, – буркнул осёл, – Эй вы, бестолочи! Поднимаем, ставим ещё раз! И не через задний привод, как вы это обычно делаете!

В самой носовой части, которая отделялась от грузового отсека только перегородкой, возился Триня, приводя в готовность торпедный аппарат. Кот кое-как оклемался после удара по организму давлением, каковой он успел огрести во время ремонтных работ, и теперь шиш кто заставит его отлёживаться, когда есть к чему приложить лапы. Серый кот однако выглядел довольно овощно, хотя и пытался это скрыть. Но скрыть от лисы – это практически невыполнимая задача, так что, лиса всё увидела.