Текст книги "Страх во тьме (СИ)"
Автор книги: Максим Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
ГЛАВА 5
Не спешите – места хватит всем!
Не бегите – места хватит всем!
Не кричите – места хватит всем!
Мастер «Места хватит всем»
Дождь прекратился, оставив после себя сырость, слякоть и собачий холод, заставляющий втягивать голову в плечи, а руки в карманы. Ночной чернильный небосвод озарился сиянием тусклых серебристых звёзд, сверкающих точно шляпки гвоздей, вбитых в небесную твердь. Тучи растворились бесследно, как будто их никогда и не было. Мерцающая горбушка полумесяца поглядывал на землю бездушно и свысока. Лёгкий ветерок ничем не напоминал о том яростном шторме, что бушевал по округе ещё несколько часов назад. Мы тряслись в стареньком микроавтобусе « Фольксваген», собранном, судя по всему, во времена Третьего Рейха, направляясь прямым ходом в «старый добрый гостеприимный» Стиллхолл. Баранку крутил бойкий молодой парень совершенно раздолбайского типа, с хитрой мордой и невинно-честными глазами записного прохвоста. Откликался он на имя Дон Рейнолдс и подвязывался у достопочтенного мистера Бенджамена Стокмана мастером на все руки, выполняя обязанности и водителя, и носильщика, и гида. Сам же Стокман сидел на переднем кресле рядом с ним и периодически разряжался высокопарными речами, сияя как начищенный самовар. Его, похоже, всё происходящее радовало, как наступление Рождества. Физиономия, во всяком случае, у Стокмана была восторженная до безобразия. Интересно, почему? И что это за Стиллхолл такой? Что это за место, куда мы направляемся этим затянувшимся поздним осенним вечером?
Ах да, я перескочил через несколько событий и рассказываю не по порядку. Поясняю. В трактире «Король Ричард» нам пришлось выждать ещё некоторое время. Многие уже зевали и были готовы закемарить где угодно. Новоявленные постояльцы спокойно обживали свои номера, а мы, упустившие комнаты буквально из–под носа, продолжали заседать за столом. В трактире народу немного прибавилось, пиво не кончалось, официантки привычно занимались маневрированием между столами, Бонем, оперевшись локтями о стойку, о чём-то болтал с сильно подвыпившим мужиком, во всеуслышание заявляющим, что все бабы – стервы.
К десяти вечера за нами, наконец-то приехали. Мистер Стокман как ошпаренный залетел в трактир и, мигом уяснив, кто есть кто, с широченной белозубой улыбкой подкатил к нам, приветственно раскинув руки. Каждому пожал лапу, заверил в вечной дружбе, посочувствовал нашему горю, и широким жестом пригласил к себе в гости. Повторюсь, мне его ненаигранный энтузиазм показался чересчур подозрительным. Какого дьявола? С чего это радушие? Тогда я ровным счетом отказывался что-либо понимать. Понял я всё несколько позже. Стокман как человек лично мне доверия не внушал. Мне он сразу не понравился. Одевался он хорошо, даже очень хорошо. Особенно по местным стандартам. Его костюм, галстук, туфли и строгого покроя пальто стоили немало. Скажу больше, на себе Стокман носил трехмесячную зарплату какого-нибудь среднего трудяги. У него были редеющие прилизанные чёрные волосы, острый нос, тонкие губы и маленькие тёмно-карие глазки, отдающие маслянистым блеском. По–моему проныра ещё тот. Из-под стоячего подошвы выпорет и запросто продаст эскимосам партию морозильных камер. На уроженца глухой провинции он был похож, как я на Адольфа Гитлера.
Ясен пень, что от его щедрого предложения отказываться никто не стал. Мы набились в «Фольксваген», как сельди в бочку (и не забывайте про ручную кладь!) и машина лихо тронулась с места. Рейнолдс сразу заложил такой крутой вираж, что его впору было с позором лишить водительских прав, а я в результате сих трюков ткнулся лбом в колени сидевшей напротив меня рыжеволосой девушки. Я машинально пробормотал что-то извиняющее, а она мило покраснела и поправила съехавшие на кончик носа очки. Ну да ничего! В тесноте, но не в обиде. Зато, пользуясь столь редким случаем дружного единения, я узнал имена остальных попутчиков. Как-никак, жить некоторое время нам придется вместе под одной крышей, и обращаться друг к другу «эй, ты, как там тебя!» никому не хотелось. Итак, девушку, чьи коленки я уже по достоинству оценил, звали Грейс Брайен, и занималась она, как вы думаете, чем? Правильно, преподаванием истории и английского языка в колледже. Старого, пропитанного виски алкоголика именовали Роберт Мастерс. Яркая блондинка с выдающимся бюстом – Кристи Нотенберг. Едва разместивший в маленьком салоне микроавтобуса широченные плечи громила – Эдвард Блейк, прихвастнувший, что ну очень серьёзно занимается бодибилдингом. Даже выигрывал там что-то. Где-то. Перестаравшийся по части косметики бледный хмырь тоненьким голоском пропищал, что его зовут Герберт Уэнрайт, и что он ничем не занимается, благо достаточно состоятелен и является наследником какой-то древней английской аристократической ветви. К чему он это всё выложил? В надежде, что кто-то купится на его деньги? Уэнрайт один из всех нас разместился вполне комфортно. Рядом с ним попросту никто не стремился садиться! И как он, зараза, умудрился увязаться за нами? Ладно, хватит поднимать бурю в стакане, а то можно подумать, что я боюсь какого-то тщедушного доходягу с «голубыми» замашками. Но спиной я к нему поворачиваться всё-таки не буду!
Мы ехали уже минут десять, освещая светом фар пустые, наполненные мраком улицы ночного Гринсвуда. Похоже, спать здесь ложились рано, и на нашем пути ни встретилась ни одна живая душа. Мы проезжали мимо аккуратных, привлекательных своей добротной старой постройкой, домов, редких магазинчиков, мастерских... Рассеивать пропитанную влагой тьму помогали редкие уличные фонари. Встречаемые деревья тянули к нашему автобусу ветки, словно хотели остановить, или же махали в след обнажёнными кронами, будто прощаясь. Да – а– а, ни тебе неистово бьющего по глазам света неоновых рекламных вывесок, не ярких ёлочных огней колоссальных супермаркетов, не тысяч хаотично мчащихся машин, ни пронзающих небо многоэтажек, никакой городской суеты. Идиллия, одним словом. Люблю деревню. Тихо так, спокойно...
Несколько раз мы сворачивали с улицы на улицу, проехали большую рыночную площадь, миновали здание суда, мэрию, винный магазин. Думаете, откуда я это всё знаю? Да просто, помимо управления автобусом, Дон Рейнолдс успевал заученным голосом расписывать нам местные достопримечательности. Я ощутил себя туристом, совершающим познавательную экскурсионную поездку. Ехали мы через весь город и должны были вскоре выбраться за его пределы. Стиллхолл находился в миле от Гринсвуда, и к нему вела старая дорога, которой редко кто пользовался. Да что же это за таинственное сооружение такое – Стиллхолл? Звучит, конечно, круто, монументально так, внушительно. На вопрос Шнитке, воплотившем вслух мои мысли, Стокман многозначительно ухмыльнулся и сказал, что не пройдёт и получаса, как мы сами всё увидим и не забудем это зрелище до конца жизни. Серьёзное заявление, ничего не скажешь.
В салоне « Фольксвагена» горела лампочка и я, чтобы как-то занять себя, развернул прихваченную из трактира свежую газету. Что ж, с регулярными почтовыми поставками в Гринсвуде сбоев не было. Примостившаяся сбоку от меня Трейси нахально сунула свой нос мне под руку, мешая читать.
– А, одна ерунда! Впрочем, как и обычно. Я газеты вообще не люблю. Кроме очередных скандалов, новостей шоу-бизнеса (в её устах это прозвучало как ругательство) и осточертевшей политической хрени, всё равно ничего путного не напишут. Чушь это всё. Алекс, как ты можешь это читать?
– В принципе, я с тобой согласен, – не стал я спорить, пролистывая страницы. – Но иногда и в периодических изданиях попадается что-нибудь стоящее.
– Не знаю... Я читаю только рок-журналы и фантастику!
– А я – «Пентхаус», – вальяжно протянул прислушивающийся к нам Мартин.
– А, понятно. Подрочить любишь? – Трейси сложила губки бантиком и ядовито улыбнулась. Ох, и язвочка!
Бедный юноша аж поперхнулся от возмущения, уши его заалели, а веснушки стали видны даже не смотря на неважное освещение. Надеюсь, они не успеют поубивать себя до того, как мы приедем в Стиллхолл. Моё внимание привлекла статья на седьмой странице. Вверху шёл крупный заголовок «Одиннадцатая жертва Безумного Потрошителя». Ого! Я заинтересовано прищурился. Так – так, что это ещё за современный Джек? Я углубился в газету, и вскоре от моего вполне закономерного скепсиса не осталось и следа. Из прочитанного выходило, что вот уже почти год в отдалённых от крупных городов провинциях с завидным постоянством происходят убийства, связанные одним подчерком и совершаемые при схожих обстоятельствах. И у полиции до сих пор не было ни одной приличной зацепки, ни одного разумного объяснения происходящим преступлениям. На первый взгляд между жертвами не было ничего общего. Одиннадцать человек разного возраста, пола, социального положения. Объединяло их лишь то, что все погибшие проживали в сельской местности, в небольших городишках. Ну, типа Гринсвуда что-то. Хм, я невесело усмехнулся, час от часу не легче. Не хватало только нарваться на Чикатило английского пошиба! Ну, честно скажем сами себе, подобная встреча в нашем случае равна нулю. Ну не бывает так! Каждый, услышав о чём-то похожем, старается уверить самого себя, что с ним– то уж точно ТАКОЕ произойти не может. С кем-то другим – пожалуйста, но только не со мной. Вот и я, ребятки, не был исключением.
Тем более что у субъекта (назвать его человеком как-то язык не поворачивается), убившего этих несчастных, крышу явно сорвало ещё в младенчестве. Однажды, помню, один мой знакомый психолог как-то за рюмкой чаю рассказывал, что первые признаки маниакального поведения в человеке проявляются тогда, когда его не трогают и не волнуют горе и боль других людей, когда он спокойно может пройти мимо сбитого машиной бедолаги и не обратить ни малейшего внимания на мольбы о помощи. Мой давнишний приятель рассказывал немало интересного из этой области, но я всего не запомнил, ибо набрался тогда тоже нехило. Ну а когда кто-то сам начинает совершать различные зверства... Истязание беззащитных животных тоже из той оперы, господа. Да-да, не морщите носы. Когда видите, как малолетние отроки, только выросшие из детского сада, шутки ради вздёргивают на суку кошку или избивают, весело хихикая, маленького щенка, знайте – перед вами потенциальные маньяки. Которые вполне могут из этих детишек при определённых условиях вырасти. За редким исключением, убийцами и извращенцами не рождаются, а становятся ими по ходу проживаемой жизни. Множество факторов влияет на становление этих монстров в человеческом обличии. Уф, ладно, что-то я отвлёкся от темы.
Читаю дальше. Способы умерщвления, выбранные Безумным Потрошителем (как его окрестила пресса), действительно отдавали полным сумасшествием и вызывали ужас и омерзение. Этот псих перегрызал всем жертвам глотки и пожирал внутренности, вырывая потроха зубами из ещё тёплых тел, что было доказано неоспоримыми экспертизами. Актов сексуального насилия, к всеобщему удивлению, не было. Что очень странно, конечно. Обычно большинство маньяков буйно помешаны на этой благодатной почве. Но провинциальный Потрошитель вёл целомудренный образ жизни. Некоторые даже выдвигали предположения, что за жуткими злодействами стоит женщина, а не мужчина! Что, впрочем, было весьма сомнительным. О маньяках в юбке ещё никто никогда не слышал. На местах преступлений ублюдок не оставлял абсолютно никаких следов. Судя по всему, все убийства он совершал в одном месте, а бездыханные тела выбрасывал там, где ему было удобно. Очень осторожный, хитрый и умный тип. Полиции было совершенно не от чего оттолкнуться. Не было ничего, чтобы позволило сдвинуть дело с мёртвой точки. Ареал преступлений был достаточно обширен и охватывал несколько графств, не вписываясь не в одну логическую схему. Убийства происходили каждый месяц, и это было ровным счётом всё, что службы безопасности могли сказать точно. То, что через месяц всё повториться опять. И, пожалуйста, будьте осторожны и избегайте тёмных подворотен! И ещё была одна странная вещь, вызывающая множество яростных споров и перепалок. Учитывая лёгкость, с какой маньяк грыз людей, челюсти у него должны быть как у гиены. Поначалу, как появились первые жертвы, многие эксперты думали, что это какой-то бешеный пёс бесчинствует, но дальнейшее расследование показало, что подобная теория достаточно абсурдна и легко опровергаема. Ну а дальше список стал всё полниться, и всем всё стало понятно: маньяк.
– Ну, вот мы и приехали! – жизнерадостно оповестил всех нас сочащийся гостеприимством голос Бенджамена Стокмана.
Я отбросил газету и посмотрел в окно. Сколько там раз я за последнее время изумлялся, не помните? Так вот, я в очередной раз просто ОФАНАРЕЛ. Как вы думаете, что за диковина отзывалась на гордое имя Стиллхолл? Не догадываетесь? Так вот, Стиллхолл был замком. Натуральным старинным средневековым замком. Не скажу, что до сих пор не видел ни одного из них. Благо древних крепостей в старушке-Англии хватало с избытком. Но все они были какие-то неестественные, неживые, словно часть громоздких декораций к историческому фильму. В них никто не жил, это были музеи, а не дома, в них не было души. Но от Стиллхолла за милю веяло чем-то невообразимо мощным, суровым, несокрушимым, живучим и... жутковатым.
Мы все, как только микроавтобус остановился, выстрелянной пробкой от шампанского вылетели вон. Бесшабашно улыбающегося, склонного к лунной полноте, полумесяца и яркого света небесных кострищ-звёзд вполне хватало, чтобы увидеть, ошалеть, восторгнуться, схватиться за ёкнувшее сердце и... ужаснуться. Не знаю, как другие, но я был раздавлен именно такой мешаниной чувств и эмоций.
Все как один, с восхищением, не в силах оторваться, смотрели на Стиллхолл, купающийся в чернильном сумраке ночи. Стиллхолл был сложен из массивных каменных блоков, оплывших под неимоверной тяжестью и иссечённых временем и непогодой. Башни и шпили горделиво возносились на головокружительную высоту. Бойницы и забранные металлическими решётками тёмные провалы окон зловеще смотрели на окружающий мир. Замок выглядел настоящим каменным колоссом, гигантом, серой громадой вырисовываясь в холодном чернильном ночном воздухе. Широкий ров изломанным кругом, насколько хватало глаз, опоясывал Стиллхолл. Да, замок был велик, а если учесть, сколько скрывается в его утробе залов, спален, кабинетов, обеденных залов, кладовых, библиотек, складов, альковов, тайных ниш, гостиных, уборных комнат, то поневоле голова идёт кругом. Плюс ко всему холл, прихожая, подвал, пыточная камера (она просто обязана быть!), оружейная... Видит Бог, их предки умели строить с умом и размахом!
Метрах в пятидесяти от Стилхолла располагались старенький ветхий гараж, с пристроенным кирпичным домиком, и удобной для подъезда площадкой, где мы, собственно и затормозили. К западу от замка простирался, кутаясь в саванн ночи, древесным морем лес, соперничая, видимо, по возрасту с самим каменным соседом. Раньше земля вокруг таких махин тщательно очищалась от буйных зарослей, сорняков и трав, старательно утаптывалась. В те лихие времена подле замков безжалостно уничтожалось любое деревцо, любой чахлый кустик, дабы не служить прикрытием для атакующего противника. Но нынче окрестности Стиллхолла могли похвастаться знатным гербарием, мечтой ботаника. Как видно, хозяева давно плюнули на старинные средневековые военные премудрости....
Слова разделяемого восторга невольно срывались с губ потрясенной аудитории. Каменные бастионы и могучие башни приковывали взгляд, своеобразная архитектура поражала уверенными штрихами и одновременно надёжной простотой, с которой был построен замок.
Роберт Мастерс изо всех сил напрягал старческие слезящиеся глаза. Видимо, впечатляющий облик замка поразил даже его затуманенную алкоголем головушку.
– Вот это громадина! – выдохнув, прохрипел Мастерс, скользя осоловевшим взором по башням Стиллхолла.
Сжимая наманикюренными пальчиками дорогую кожаную косметичку, Кристи Нотенберг застыла рядом с Робертом. Золотые волосы её, рассыпаясь по плечам ярким нимбом, сияли в ночи. По-детски наивные синие глаза девушки округлились, искушающий рот превратился в букву «0», кукольное лицо дышало неподдельным восторгом.
– Мамочка моя, какой прелестный дворец! – прижимая руки к высокой груди, лепетала Кристи. Я стоял рядом и таращился вместе со всеми, но время на снисходительную усмешку нашёл. Блондинка! Растрепанный, опухший Мастерс был со мной полностью солидарен. Он мрачно покосился на девушку и сплюнул от досады.
Мои юные друзья-путешественники застыли человекоподобными изваяниями, тщетно пытаясь изображать видимость олимпийского спокойствия и арийской невозмутимости. Ага, как же, только челюсти забыли вернуть в исходное положение.
– Ну что застыли? Господа, прошу всех проследовать внутрь, на дворе слишком холодно и сыро, и ночевать под стенами моего гостеприимного домена я никому не позволю!
Стокман сделал приглашающий жест затянутой в замшевую перчатку рукой. Мы нестройной толпой двинулись к замку. Мне в голову вдруг пришло сравнение с гамельнским крысоловом, игрой на дудочке заманивающего доверчивых и падких на классику крыс в ловушку. А, чёрт, вечно в мою башку лезет всякая хрень! Вблизи огромный Стиллхолл подавлял, оглушал, заставлял чувствовать себя мелкой, ничтожной букашкой, оказавшейся у подножья древнего гиганта. Выстроенный в соответствии с традициями средневекового зодчества, Стиллхолл пятью чудовищными башнями возносился на немыслимую высоту. Каменные стены казались вечными, отполированные и сглаженные столетиями.
– Господи! Невероятное зрелище, – с почти священным трепетом выдохнула Джесс, широко распахнув чёрные колодца глаз. – Мне кажется, что я стала лилипутом и попала в страну великанов. Прямо как Геркулес!
– Гулливер, – педантично поправила подругу Саша. Умничка, девочка, от меня лично большой поклон! Дьявольски не люблю, когда оговариваются. Зверева машинально откинула со лба непослушную чёлку.
– Какая разница! – безмятежно отмахнулась Джесс, до хруста позвонков задирая голову. – Просто я настолько поражена, что не могу толком связать и двух слов.
– Ты явно наговариваешь на себя.
– Да ни фига!
Возбужденный говор полутора десятков людей напоминал гул растревоженного осиного гнезда. Каждый стремился во всеуслышание выразить охватившие его ощущения. Я, не выпуская из рук дорожной сумки, продвинулся на несколько шагов и остановился у рва. Посмотрел вниз. Ничего, в отличие от самого замка, впечатляющего. Шириной примерно метров восемь, глубиной он был раза в четыре меньше. И то, насколько мне удалось рассмотреть, ров порос густым, жёстким бурьяном, дно было завалено обсыпавшейся с обваливающихся краёв землёй, мусором и каким-то хламом, не поддающимся опознанию. Раньше, лет эдак до хрена назад, глубина, небось, достигала метров десяти, а днище было утыкано заострёнными кольями, обломками мечей, кос, и прочих милых сердцу ржавых игрушек. Хорошо, что те времена безвозвратно канули в лету!
Загрохотали толстенные стальные цепи, и огромный десятиметровый подъёмный мост медленно и степенно опустился монструозным языком к нашим притаптывающим от нетерпения ногам. Обшитые железом двустворчатые ворота из прочного мореного дуба с лёгким скрипом растворились. Мне показалось, что некий невиданный исполин открыл прожорливую пасть, жаждая поскорее нас проглотить. Проявляя чудеса заботы и благорасположения, Стокман повёл нас по мосту, бормоча какую-то ободряющую чушь. Похоже, ему чертовски сильно нравилось всё происходящее. Кое-кто с явной опаской вступал на единственное связующее звено между замком и внешним миром. Но все волнения и тревоги были напрасны. Шириной в пять метров, сработанный из дубовых досок пятидесятисантиметровой толщины, мост лежал как влитой. Не задрожал он и тогда, когда десятки ног начали равномерно покорять его поверхность. Вслед за такими дорогими гостями, как мы, пыхтя и обливаясь потом, ковылял бедный Дон Рейнолдс, увешанный разномастным скарбом, коим его нагрузили некоторые личности, чтоб он почём зря не скучал от безделья. Не скажу, глядя на перекошенную харю Рейнолдса, что он сильно обрадовался этому коллективному решению.
В отличие от многих, Трейси вприпрыжку неслась по мосту, снисходительно поглядывая по сторонам. Закусив в уголке губ раскуренную ароматную сигару, Ральф Шнитке громыхал ботинками, бережно сжимая в лапищах свою артиллерию. Роберта Мастерса, с трудом курсирующего в людском потоке, особенно привлекали массивные, толщиной с бедро человека цепи, уходящие в круглые дыры по обе стороны от ворот. Его любопытство мне было понятно. Мост весит не одну тонну и в замке наверняка имеется мощный гидравлический механизм, способный поднимать эту «калиточку». Старик подрал ногтями заросший подбородок и сделал неверный шаг к краю моста, намереваясь получше рассмотреть цепь, прикрученную к доскам гигантским болтом. Мастерс вполне мог отколоть номер и загреметь вниз к вездесущему ужасу окружающих! Но я не дремал. Поспешно обойдя обольстительно подмигнувшего мне Уэнрайта (бр-р-р, какая гадость!), я сноровисто подхватил Мастерса под руку.
– Сэр, позвольте, я вас провожу. Вы что-то нетвёрдо держитесь на ногах, – безапелляционно заявил я. Восприняв моё появление, как должное, Роберт покорился чужой воле, но глаза его не отрывались от цепи.
– Эта цепь... Вы уверены, что она не порвётся и мост не обрушится под нами? Мне бы не хотелось, кхе... не хотелось столь печального исхода дел.
– Да разве ж мы столько весим? Ниже земли не упадём,– по-свойски успокоил я, с жалостью поглядывая на пропойцу. – Вам не стоит ни о чём переживать. Раньше всё строили на века!
В общем, без особых помех мы благополучно миновали мост и один за другим вошли в прихожую, очутившись в замке Стиллхолл.
– Берегись Тьмы!
Я вздрогнул, как ошпаренный, и резко обернулся. Но, как и ожидалось, я не увидел за спиной Элис Блэр. Но голос её предупреждающим набатом с бешеной силой отдался в моей голове. Чёрт.
________________________________________
– ... вот такие вот пироги, приятель. Так что решать только тебе – за здоровый ты образ жизни или же против. Одно из двух – другого не дано. Надеюсь, ты примешь правильное решение, и я покажу тебе пару упражнений. Жаль, что у нас не будет времени для совместных тренировок, ну да всё равно с чего-то начинать да нужно! И не стоит меня благодарить, приятель. Это пустяк по сравнению с тем, что вы для нас делаете. Вы здорово выручили всех нас. От всей души благодарен. Так и передай хозяину.
– Всенепременно, – отозвался Дон, уничтожающе буравя затянутую в спортивную куртку широченную спину культуриста. Рейнолдс вспотел, как мчащаяся галопом лошадь, отмахавшая не одну милю, разве что пена не капала с удил ... тьфу, изо рта! А ведь он всего лишь нёс личную сумку этого качка. Обыкновенная такая сумка, плотная, холщовая, но весит, как гружённый кирпичами грузовик!
– Эй, дружище! – не выдержал Дон и, отдуваясь, прислонился к стене, впитывая разгорячённым телом прохладу камня. Сумка с грохотом выпала из онемевших пальцев. – У тебя там что, чёрт возьми, гантели и гири?
Гигант, вальяжно шедший впереди, приостановился и несколько удивлённо посмотрел на изнемогающего носильщика.
– Ну да! А ты что думал?
Рейнолдс яростно заскрежетал зубами, на шее запульсировала бьющаяся жилка. Тогда бы сам её и тащил, благодетель хренов! А он не нанимался срывать спину и зарабатывать грыжу. И ему и даром не нужны твои бесценные тренировки и советы, как сделать жизнь безвредной и здоровой!
– А я думал, что стероиды, – съязвил Дон, вновь трогаясь в путь.
Словно свет померк в коридоре. Блейк огромной тенью надвинулся на успевшего пожалеть о последних словах Дона, затмевая собой приглушенное сияние закреплённых на стене масляных фонарей. Чёрные брови со стуком сшиблись на переносице, а огромная лапа играючи сгребла перепуганного гида за грудки. Кажется, меня сейчас будут бить, флегматично подумалось Рейнолдсу, не делающему даже попытки освободиться.
– Надеюсь, ты сказал это опрометчиво, не подумав о последствиях, – угрожающе промурлыкал Эдвард, сверху вниз глядя на съёжившегося Дона. – Поэтому на первый раз я прощаю тебя, но чтобы впредь подобных оплошностей не было. И заруби себе на носу следующее. Я не увлекаюсь подобным дерьмом и никому не советую. Свои мышцы я заработал потом, кровью и месяцами усиленных тренировок, не прибегая к помощи стимуляторов. А если я услышу, что ты разносишь обо мне гнусные сплетни, то без промедления сверну тебе шею. Ты понял меня?
Гигант слегка встряхнул окаменевшего от предчувствия расправы Рейнолдса.
– К – конечно, приятель, не вопрос! Я всё понял, не дурак. Ты ... это ... извини. Я действительно ляпнул, не подумав.
Скуластое лицо культуриста расплылось в добрейшей улыбке. Могучая длань бережно разгладила помятый сюртук носильщика.
– Я рад за тебя, сынок. Искренне рад, что ты одумался. Ну так где моя комната?
– А ... мы уже почти пришли! – бодро сказал Дон, окрылённый сменой темы. Кажется, пронесло. Опять его длинный язык завёл не туда. Хорошо, что Коннор не видел, иначе не избежать нагоняя. А с другой стороны, какого хрена? Да этот амбал должен в ногах ползать и благодарить за предоставленный кров! Потом и кровью! Ха! Тоже мне... Рассказывай сказки. А то мы не знаем, как вы качаетесь, импотенты несчастные. А потом ваши жёны ищут на стороне какого-нибудь хиленького, но способного удовлетворить женщину, мужичка. И у вас, господа, ТАКИЕ рога вымахивают, что никакими упражнениями не собьёшь! Ишь, заливает тут, потом и кровью....
Снедаемый подобными мыслями, гид отворил вскрытую потрескавшимся от времени лаком орехового цвета дверь и пропустил Блейка внутрь.
– Добро пожаловать в вашу опочивальню, сэр, – помпезно провозгласил Дон. – Ванна вон за той дверью, вода горячая. Камин разожжен, постель заправлена свежими простынями.
Блейк, кивая головой, одобрительно осмотрел увенчанную балдахином двуспальную кровать, ковёр на полу, гобелен на стене, полыхающую под потолком люстру. Камин вкусно хрустел жаркими углями.
– Мне нравится, – вынес вердикт Блейк. – Самое то, что нужно. Давай сюда мою сумку.
Избавившись от непосильной ноши, Дон выжидающе уставился на гостя, вежливо покашливая.
– Всё в порядке, дружище, спасибо за помощь. Можешь идти, ты мне больше не понадобишься.
Вытеснив Рейнолдса за пределы комнаты, гигант захлопнул дверь перед самым носом возмущённого до глубины души гида.
– Чёртов ублюдок, – разочарованно выдохнул Дон и потряс ноющими пальцами. – А как же чаевые? Ведь так принято!
Мало того, что он чуть не надорвался, волоча неподъёмный баул на второй этаж и в результате едва не словив по морде, так ещё и лишился законных чаевых. Тупоголовый, недоразвитый идиот! Ведёт себя так, словно находится в родном домене. Чушь какая. Но кому жаловаться? Дон обречённо покачал головой, недобро усмехнулся и уныло поплёлся по коридору.
_________________________________________
Я с размаху плюхнулся в чудовищно заманчивое и удобное на вид кресло и довольно хрюкнул. Кресло не обмануло моих ожиданий. Ну, наконец-то можно свободно вздохнуть и размять косточки. Отмытый и выскобленный до скрипа кожи, я находил, что жизнь не такая уж и плохая штука. От разгоревшегося камина шло благодатное тепло, средневековая эстетика комнаты радовала глаз, масляные фонари не чадили (отдушины и вытяжки в замке были на высоте), мягкий ворс ковров приятно ласкал ступни.... Да и некоторые созревшие у меня вопросы нашли вполне устраивающие меня ответы. Я же жуть как не люблю оставаться в неведении. Теперь же многие вещи стали мне понятны, в том числе и фантастическое радушие нашего хозяина Бенджамена Стокмана.
Вытянув ноги, я блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь треском озорного огня, тишиной и покоем. Самое время подвести кое-какие итоги прошедшего чрезмерно насыщенного дня. Итак... Стокман был довольно крупной акулой в Манчестере, имел солидный вес и достаточное влияние. Владел большой сетью дорогих ресторанов и гостиниц. В конфронтации с законом замечен не был, к уголовной ответственности не привлекался, с криминальными авторитетами не якшался. Ну просто образцово порядочный бизнесмен! Интересно, а такие вообще бывают на свете? В честность и бескорыстность Стокмана и ему подобных я не верил не на грош. Хотя сейчас, конечно, Бенни был предельно честен и искренен. Нынешнее положение обязывало, естественно. Хитрому деляге неслыханно повезло. Прежний владелец замка, престарелый барон Галлахер скоропостижно скончался (впрочем, учитывая более чем почтенный возраст усопшего, ничего удивительного в его кончине и нет!), а поскольку барон был старым бездетным вдовцом, всё его состояние и родовой замок, согласно завещанию, переходило в руки ближайшего родственника. Каковым и оказался мистер Бенджамен Стокман, безмерно ошарашенный сим фактом, ибо и знать не знал, что у него имеются такие далёкие и отнюдь не бедные родственники.
Но бизнесмен всегда остаётся бизнесменом. Порадовавшись свалившемуся как снег на голову подарочку, Стокман озарился гениальной идеей превратить роскошный средневековый замок в современную гостиницу. Всё должно приносить деньги, считал Стокман. Отчасти он был прав. Ну что ещё прикажете делать с этакой каменной громадой? Переезжать на постоянное место жительства в провинцию у Бенни не было не малейшего желания. Оставлять всё как есть, непрактично и глупо, вот и решил мистер Стокман замутить новую махинацию, грозящую в перспективе приносить весомые барыши. Стокман ознакомился со всеми документами, счёл, что всё вполне законно, без подвоха, приехал в Гринсвуд, осмотрел Стиллхолл и решил не откладывать дело в долгий ящик. Замок был вымыт, вычищен, выдраен до блеска, внутреннее убранство приведено в более-менее благопристойный вид. Старый барон вёл аскетично-отшельнический образ жизни и не отягощал себя цивилизованными удобствами. Стокман провёл телефон, избавился от гор мусора и хлама, ковров паутины и болот плесени, привёз профессионального дворецкого по имени Энтони Коннор, нанял водителя (он же гид и мастер на все руки Рейнолдс), повара, кой какую прислугу. Это так, всё по мелочи, в дальнейшем штат по проекту Стокмана в разы увеличится. Просто сейчас смысла не было размещать в замке уйму народа. Велись серьёзные ремонтные работы, и им пока не было видно ни конца, ни краю. Бенни частенько приезжал в замок контролировать ход восстановительных процессов. Работы ещё хватало. Колорит колоритом, но электрифицировать замок было просто необходимо. Установить сантехнику, провести воду (черпать её из местного колодца не очень приятное занятие), сделать отопление, чтобы многочисленные камины и печи выполняли чисто декоративно-прикладную роль – всего не перечислить. Так что до открытия гостиничного двора было далековато.
