Текст книги "Страх во тьме (СИ)"
Автор книги: Максим Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)
______________________________________________
Есть хотелось до бунтующего урчания, нет – завывания изголодавшегося желудка. Но спать хотелось ещё больше. Я с трудом удерживал голову гордо вскинутой, глаза периодически затеняла липкая сонная пелена. Противно и въедливо заныли помятые рёбра; полученные в схватке с оборотнем раны жгло проперчённым огнём. Короче, дело швах. Таким макаром я скоро вообще рассыплюсь на запчасти! Или старость уже подкрадывается?..
Мы отправились прямиком на кухню, где совместными усилиями по-быстрому соорудили себе некое подобие плотного калорийного ужина. Благо за прошедшие дни мы не успели изничтожить все продовольственные запасы Стиллхолла. Коннор зажёг несколько масляных фонарей, и кухня окуталась интимным таинственным полумраком. Отужинать решили тут же, за просторным кухонным столом, на котором я совсем недавно замешивал повара, хм. Но об этом я тактично умолчал. Не скажу, что у всех был такой уж приподнятый аппетит, вилки и ложки вяло и неохотно ныряли в тарелки, но природу не обманешь. Не будешь есть – ослабнешь и протянешь ноги. А слабеть нам было нельзя.
Я уселся во главе стола, лицом к двери. Мне не нравилось, что из кухни был только один выход, но тут уж ничего не попишешь. Ход в морозилку, тьфу, в кладовку, за путь к отступлению я, конечно, не воспринимал. Да и здорово я сомневался, что этому Кроллу вздумается испортить нам трапезу прямо сейчас. Стокман, подозреваю, что чисто из пакостных побуждений, в противовес мне, сел на другом конце стола, аккурат напротив меня. Таким образом, он, видимо хотел показать, кто в доме хозяин. Не знаю, не знаю... Но сдаётся мне, что НАСТОЯЩЕГО хозяина замка среди нас не было. Места за столом хватило всем, и никто не оторвался от чавкающего коллектива. Ели мы неспеша и вяло, как я уже говорил, особых бесед не вели. Смех не звучал, остроты не сверкали. Наш дружеский ужин больше напоминал поминки. Ей богу, лица у всех были хуже траурных – краше в гроб кладут. Это ещё хорошо, что я не видел своей рожи! Иначе не смог бы проглотить ни кусочка.
Справа от меня умостился Шнитке. Предупредительный немец держал винтовку под рукой, что я не мог не приветствовать. У меня-то осталось всего по магазину на ствол (я же не на войну ехал, а отдыхать культурно) и огневая поддержка его базуки не помешает по-любому. И чем больше я думал, тем сильней крепла во мне уверенность, что оружие нам скоро ой как понадобится... Я на практике закрепил доверие к своим инстинктам. И больше никогда не буду смеяться над уличными гадалками!
Я внимательно разглядывал своих вынужденных соратников. Всегда шикарная и вызывающе-броская Кристи заметно осунулась и потемнела кукольным личиком. В складках её рта, глаз и на лбу залегли глубокие морщинки, делающие шведку старше лет на десять. Золотые волосы Нотенберг потускнели и утратили свой блеск... Признаюсь, я испугался за её психику. Как бы у девчонки на почве всей этой потусторонней мути крыша не поехала. Я видел, как люди сходили с ума по меньшим причинам. Остальные держались вроде как и ничего... Одним словом – держались. Неважно на чём: на упрямстве, стремлении выжить, силе характера или банальной вере в то, что «всё будет хорошо». Не знаю, но я был спокоен за них. Пожалуй, ещё мистер Стокман вызывал у меня некоторые вопросы. Бенни сидел за столом как штык, с прямой спиной и отсутствующим взглядом. В глазах Стокмана я не мог прочесть ни хрена. У него был вид человека, застукавшего жену в постели с лучшим другом, и не знающим как поступить: по-джентельменски или по ситуации? Что, и у Бенни начал чердак подтекать, или он просто задумался о смысле жизни? М-да... Обстановочка.
Шнитке распустил на брюхе ремень, откинулся на спинку стула, достал из-за пазухи обмусоленную толстенную сигару и с видимым наслаждением закурил. Трейси втянула пытливым носиком струйку, признаюсь, ароматного дыма, подёргала за колечко в ноздре и, якобы смущаясь и робея, попросила у «дяди Ральфа» лишнюю папироску. Дескать, её пачка давно пустая, а курить, дабы успокоить нервишки, хочется ну очень сильно. Шнитке приоткрыл смеженные в блаженстве глаза и тихим ровным голосом поведал, что от его сигарет у Трейси уши втянутся обратно в голову и выпадут волосы, и что будь его воля, он бы стянул с наглой девчонки штаны и по-свойски отодрал бы ремнём в назидание остальным малолетним курильщикам. Стюарт восприняла вполне резонные слова немца, как неслыханное оскорбление и, отвернувшись, угрюмо сунула нос в кружку с горячим чаем. Я молча погрозил ей кулаком. Не хватало ещё, чтобы всякие соплячки смолили в моём присутствии... Сделаю очередное признание, ребята, КАКИХ я не люблю женщин независимо от их возраста: курящих, матерящихся, и пьяных. Не люблю. Милые дамы, ну вы же созданы в противовес нам: грубым, бескультурным и невежественным мужчинам! Вы должны олицетворять нечто высокое, чистое, первозданное, одухотворённое... Ну зачем вы так часто уподобляетесь нам?.. Не понимаю!
– Итак, теперь поговорим, – я поставил локти на стол и сложил пальцы домиком. – Я рассказываю – вы молчите и слушаете. Потом устраиваем сеанс групповой терапии и делимся впечатлениями. Ну, и заодно, раз уж собрались, пытаемся найти выход из сложившегося положения.
Уф, чего-то из меня сарказм в последнее время так и прёт. Я невольно зевнул во всю пасть... Усталость, нервы, тяжёлое детство. Ладно, смеюсь!
– А... нельзя б-было сразу обо всём п-пговорить? – Мастерс нагрузился по маковку и с трудом поймал меня в фокус окосевших глаз.
– Расскажи я всё сразу и у вас пропал бы аппетит, – я гневно зыркнул на старика. Затяжное пьянство Роберта уже начало меня доставать. Хотя говорят же, что пьяному и море по колено. Может, стоит присоединиться к нему? – Стокман, вы то меня ещё слышите?
Бенджамен незамедлительно вздрогнул и уставился на меня кристально чистым незамутнённым взором чёрных очей. Настала моя очередь вздрагивать. Я помахал ему ручкой.
– Аллё, Бенни, вы с нами?
– Нет, с ними, – съехидничал бизнесмен и деловито откашлялся. – Что вы там хотели нам рассказать, молодой человек? Не томите.
Я пожал плечами.
– Слушайте.
Я уже выступал внештатным оратором, выступил и в очередной раз. Я детально, без ненужных сантиментов поведал о последних напутственных словах Герберта Уэнрайта перед смертью. О том, что некий барон Кролл от чего-то серьёзно невзлюбил нашу компанию и намерен держать нас взаперти в замке, пока рак на горе не свистнет. Главные вопросы собрания: кто такой этот Кролл, где он находится и что ему от нас надо? Ваше слово, дамы и господа.
Как я и ожидал, первым рвался поделиться соображениями мой юный друг Колин Рэнделл. Да, что-то он перестал загружать меня стихами. Выжидает чего?.. Чую, что готовит для меня целую поэму...
– Я пока могу сказать одно. Кем бы ни был этот барон, он явно искушён в такой штуке, как колдовство. Да, старая добрая магия... Окрашенная только в чёрный цвет. Согласитесь, весьма проблематично списать этот живой туман и жаждущие свежего мяса щупальца на массовые галлюцинации! То, что схватило, и чуть было не утащило мистера Коннора, не похоже на иллюзию.
– Откуда Герберт знал о нём? – Саша скептически поджала губки.
– Рыбак рыбака видит издалека, – я подавил очередной зевок. Как это остальные держатся этакими бодрячками? – Как порождение ночи, Уэнрайт, по идее, должен был быть в курсе событий, связанных с потусторонним миром. Не исключено, что Кролл у монстров кем-то вроде крупного криминального авторитета числится! А?
– Но... Какое отношение он имеет к Стиллхоллу и чё он к нам пристебался? – Артур был полон искреннего негодования пополам с недоумением. – И почему, раз он такой немереной крутизны, мы до сих пор живы? Я думаю, что матёрому чернокнижнику нас прихлопнуть – плёвое дело...
Трейси заносчиво вскинулась, схватившись за вилку.
– За себя говори! Плёвое дело... Ага, щас прям я и лягу под какого-то волшебника из страны Оз. Хрена лысого!
Артур набирался мудрости на глазах! Он, вопреки обыкновению, не стал задираться, а огорошил нас следующими словами:
– Или мы ему живыми и нужны?..
– В жертву, что ли? – ухмыльнулся Мартин и под нашими озабоченными взглядами, не разделившими его повышенного веселья, осёкся. – Ой... а вдруг и правда?
Поднялся оживлённый галдёж. Каждый в одночасье родил по гарантированно единственно верной версии и спешил донести её до благодарных слушателей. Дон, утирая со лба испарину, что-то пытался втолковать Мастерсу, который уже и лыка не вязал. Кристи настойчиво выясняла у Коннора, что такое «жертва» и почему всем так не понравилось это слово. Ральф, окутался клубами дыма, тоже мне ёжик в тумане... Тинэйджеры с переменным успехом перекрикивали друг дружку, Герти к чему-то напряжённо прислушивалась. К чему, интересно? Может, на кухне завелись мыши и скребутся по углам? Не исключено. Стокман почему-то молчал. Конечно, я тут же решил, что не к добру. Не трудно догадаться, да? Впрочем, так и оказалось. Почти.
– Э-э-э... Я... я знаю одного человека по имени Кролл, – Бенни отдувался и то и дело прикладывал платочек к залысинам на башке.
Тихие слова бизнесмена заткнули всех почище угрозы немедленного расстрела! Мы обалдело уставились на него. Все как один. Даже я.
– О чём это вы, мистер Стокман? – словно боялся спугнуть клюющую рыбину, спросил Колин.
– Я знаю человека по имени Кролл, – Бенни хмуро, кривясь, но выдержал мой подобный лучам лазера взгляд. – Ну, не лично знаю... Знал. Так правильнее будет. В общем...
– Кто же это? – Джессика в ожидании привстала с места.
– Это мой дальний родственник (в чём я уже не уверен): покойный, бывший владелец замка Стиллхолл барон Кролл Галлахер. У которого я, собственно, я и унаследовал этот замок, будь он не ладен...
Тут уж и Мастерс наполовину протрезвел! Все так и сели, разинув варежки. Я глупо моргал, а мозг, захватив бразды правления, самостоятельно выстраивал целостную картину происходящего, используя недостающие ранее элементы.
– А если это совпадение? – Артур ошалело посмотрел на меня. – Имя хоть и редкое, но...
– Да какое на хрен совпадение! – возмутилась Саша. – За последнее время любое совпадение на поверку оказывается одним из ключевых фрагментов всей этой истории. Я больше не верю ни в какие совпадения! Совпадение, куда там... Даже титул совпал!
Я торопливо промочил горло водой из кувшина:
– Стокман, интересные у вас родственнички, не находите?
– А я при чём? – огрызнулся Бенни. – Это сейчас я понимаю, что всё моё наследство шито белыми нитками! Но, когда на тебя, ни с того ни с сего, падает немалое состояние с земельным участком и приличной недвижимостью, поверишь в любых родственников. Не подумайте, что я распустил, как идиот, слюни, и не навёл справки. Навёл. Но всё было в полном порядке! И завещание, и документы. Я думаю, они и по сей день не вызывают сомнения в подлинности. А вот факт моего якобы состояния в дальнем родстве с этим покойным бароном уже кажется мне притянутым за уши.
– Уэнрайт сказал, что барон очень хитрый, что он обманул смерть, – Шнитке затушил сигару и водрузил на голову шляпу, бережно хранимую во всех наших перипетиях. – По-моему, всё ясно.
– Что вам ясно? – Стокман болезненно реагировал на каждый, как ему казалось, выпад в его сторону. – Что вам ясно, дьявол вас побери?! Нашли крайнего, да?..
– Где-то я уже это слышал, – пьяно улыбнулся Мастерс. – Совсем недавно был вынужден оправдываться я...
– Я откуда знал, что так всё завертится? Мне не лучше вашего, а даже хуже во стократ! Меня... Меня кинули, как зелёного юнца, как несмышленого младенца!
– Короче, как лоха! – с радостью подсказала Трейси. Стокман махнул рукой и, скрежеща зубами от злости, умолк.
– А на фига барону, если он жив и всего лишь инсценировал свою кончину, вся эта канитель? – я подвёл неутешительные итоги. – Друзья, мы так и не нашли ответ на главный вопрос. Даже два вопроса. Зачем? И как нам с этим бороться?.. Герти, милая моя, ты так тщательно последние минуты оттопыриваешь ушки, что я не могу не спросить... Что ты слушаешь? Не пугай меня, пожалуйста.
Девочка подняла на меня испуганные глазёнки и уверенно указала рукой на дверь, ведущую в кладовую.
– Там. Там что-то шевелится. Там КТО-ТО есть. Не мыши. Там СТРАННЫЙ шорох.
Странный шорох. Шевеление... Братишки, чегой то мне опять стало здорово не по себе...
– Герти, но там же, кроме продуктов, ничего нет! – дворецкий ободряюще подмигнул сжавшейся от страха девочке. – Ну что ты, испугалась картошки с луком?
Точно. Никого там нет, кроме... Кроме... Кроме... трёх трупов.
И тут мы все услышали ЭТОТ шорох.
ГЛАВА 16
...Вихрем из звёзд, тенью из сна
Шепчешь последние слова -
Я экзорцист, сила дана
Верить и не сойти с ума!..
Арда «Экзорцист»
Луч прорезал небо, направляя слепо
Когти и клыки мертвецов.
И пошло начало эры тёплой крови,
Крови мудрецов и глупцов.
Крюгер «Флаг вампира»
Жутковатый такой шорох. Могу сравнить его с трущимися жерновами, в щебень дробящими камень... С неприятным, до нутра пробирающим звуком грызущих дерево жуков-короедов... С судорожной, шаркающей поступью человека, после тяжёлой затяжной болезни делающего первые шаги... Шаги? Человека?! Ой, мама...
Я только было вскочил, чтобы подпереть дверь кладовой, пока не поздно, чем-нибудь тяжёлым... Но события уже в который раз взбрыкнули не хуже дикого мустанга и завертелись в бешенной неконтролируемой круговерти. Короче, пошло-поехало!
С загробным скрипом, от которого я покрылся мурашками, как утопленник, дверь кладовки неспеша так приоткрылась... Сначала робко, на пару сантиметров. Но и этого хватило, чтобы все мы застыли с душами, поспешно ретировавшимися в область пяток. О себе я это точно могу сказать. Затем дверь, осмелев, отворилась ещё шире, пропуская в затемнённый провал кладовки испуганно задрожавший свет масляных фонарей. Осмелели и те, КТО стоял за дверью. От сильного толчка дверь резко распахнулась, с хрустом треснувших досок ударилась о стену и...
Из кладовой в кухню выпрыгнули три мёртвых человека! Три трупа! Три покойника! Кажется, многие из нас, живых, (пока!) заорали благим матом. Надеюсь, хоть я молчал. Кричать-то было от чего. В оживших мертвецах без труда угадывались наши недавние знакомцы: Грейс Брайен, Хэтфилд и Блейк! В нос шибанула вонь разлагающейся плоти, смрадный, приторно-сладкий удушливый дурман... Выглядели ОНИ не лучше, чем пахли. То, что раньше отзывалось на имя Джон Хэтфилд, представляло из себя отвратительную вонючую тушу грязно землистого цвета. Некогда белая пижама покойника превратилась в заляпанную кровью дерюгу, из прорехи в животе выпадали сизые внутренности, разорванное горло словно ухмылялось нам. Хэтфилд и при жизни был мне не больно симпатичен, а после смерти так вообще внушал кошмарное омерзение. Глаза мертвеца напоминали два бездонных провала, залитых абсолютной космической тьмой... Лицо повара выглядело кровавой маской из загнивающего мяса. Но вот оживший труп повёл головой, и эти страшные глаза остановились на мне. Как будто он видел меня. И помнил. На морде с ободранной кожей не дрогнул не один гниющий мускул.
Грейс... Мёртвая девушка с сосульками слипшихся от крови волос, такими же чёрными глазами и неестественно белой кожей, усеянной, как шкура леопарда, трупными пятнами, напоминала ведьму из ночных страшилок. Я невольно сглотнул. Пожалуй, мы зря набивали желудки... Третий покойничек был без головы. Труп Блейка казался значительно ниже ростом, но шире в плечах. Голову он сжимал в окостеневших пальцах правой руки. Я не мог не заметить, что мертвецы чересчур быстро начали разлагаться. В кладовой прохладно, как в погребе, да и времени прошло всего ничего... Неужели опять магия? Ну да! В конце то концов восстали они из мёртвых не по своей воле. Кто-то превратил убитых в зомби. Кто-то, обладающий магией. Чёрной магией.
Наша сплочённая компания отреагировала предсказуемым образом, я иного и не ожидал. Кристи беззвучно сползала в своевременном обмороке под стол. Стокман в полном здравии нырнул под этот самый стол, Дон сделал попытку вскочить на ноги, зацепился за крышку стола, упал обратно на стул, и вместе со стулом грохнулся об пол... Прокомментировать действия остальных я не успевал, потому как зомби, после минутной паузы, в полном молчании набросились на нас.
Движения мертвецов были ломанными, дёрганными и неестественными, как у марионеток, подвешенных за ниточки. Вот только кукольных дел мастера я не видел. Да и для кукол они перемещались слишком быстро. Ну и пошла потеха...
Труп Блейка размахнулся и мощным броском швырнул свою голову в толпу сбившихся студентиков. С пронзительными воплями детвора бросилась врассыпную. Блейковский кочан сбил с ног путём прямого попадания Трейси! Стюарт с трёх, нет, десятиэтажным матом шлёпнулась на пятую точку. Жуткий метательный снаряд лежал у неё на коленях. В тот же миг глаза оторванной башки, превращённой в шар для боулинга, открылись, и чернильные провалы вытаращились на Трейси! Это, пожалуй, зря. Девочку незамедлительно стошнило, и недавний ужин оказался на мертвой голове. Мне показалось, что даже Блейк, до того уверено шаркающий на меня, замедлил шаг. Батюшки святы, да так же и свихнуться не долго!
Я выхватил «Глок» и всадил в мертвеца несколько пуль. Бесполезно, пустая трата патронов. Зомби продолжал надвигаться на меня. Как он без головы видел, где я нахожусь, ума не приложу! Я засунул пистолет в кобуру и помчался через всю кухню к плите. Размахивая руками, обезглавленный покойник шустро меня преследовал, по ходу наступив на пытающегося подняться с пола Рейнолдса. Гид едва успел протестующе пискнуть...
Ральф врукопашную схватился с Грейс. Зомби-девушка прыгнула через стол и вцепилась клешнями немцу в горло, самую малость не успевшему взяться за винтовку. Тузя друг друга, они покатились по кафельным плитам. Щерясь в мёртвой ухмылке, Грейс основательно давила охотника, тот, рыча, как тигр, пытался всеми силами оторвать от себя порождение чёрной магии. Куда там! Хрупкая девушка, после превращения в зомби, обрела мощь пещерного медведя и боролась с немцем на равных.
Покойный Джон Хэтфилд зажал в угол за камином отбивающихся сообща кочергой и увесистым сосновым поленом Мастерса с Коннором. Старая гвардия с трудом сдерживала лезущего напролом жирного мертвяка, скалящего щербатый рот в недоброй улыбке. Что-то они все слишком много улыбаются. Это нормально для воскресших трупов, изголодавшихся по свежему мясу, а? Вот и я не знаю. Хэтфилд не обращал внимания на выпадающие из брюха кишки и продолжал зажимать пенсионеров, оставляя им всё меньше места для манёвров.
Я подскочил к плите – где-то здесь должен был быть набор здоровенных мясницких тесаков. Ага, а вот и они! То, что нужно в битве с ожившими трупаками. В кино видел. Я схватил самый здоровый и еле успел развернуться и сместиться в сторону. На всех парах Блейк врезался в плиту, с отчаянным лязгом и грохотанием сметая на пол кухонную утварь. Я не зевал! Издав боевой клич пьяного ирокеза, я с хеканьем опустил тесак на хребет мёртвого культуриста. Широкое лезвие без труда перерубило позвоночник и у трупа подогнулись колени. Не знаю, кто или что заставляло ИХ двигаться, но кое-каким законам физиологии они ещё подчинялись. Трупы, конечно, не колени! Правда, долго радоваться успешному началу у меня не получилось. Лёжа на полу, зомби вцепился своими лапами в мои лодыжки. Я заорал, дёрнулся и упал на спину. С маниакальной резвостью, достойной лучшего применения, зомби полез на меня, больно впиваясь пальцами в моё исстрадавшееся тело. Со стороны всё это смотрелось, наверно, не очень прилично...
Ребята, клянусь, я не знал, что и делать то! И по роже не дашь, в виду отсутствия таковой. Покойник почти добрался до моего горла, я уже мог пересчитать все косточки обрубка позвоночника, торчащего из шеи мертвеца... Но вдруг он неожиданно дёрнулся назад! Я с трудом приподнял чугунную голову. Изо всех сил упираясь в пол, Трейси и Колин, ухватив зомби за ноги, тянули его на себя. Вот это я понимаю!
Блейк весил за центнер, цеплялся как клещ, но подростки не сдавались. Я почувствовал, что они тянут и меня заодно! Ни хрена себе. Я, извиваясь ужом, умудрился выбраться из-под очаровательно воняющего зомби, и подняться на ноги. Зомби царапал кафель и бешено дёргался, тинэйджеры с исказившимися от запредельных усилий лицами, едва удерживали его.
– Алекс, сделай же что-нибудь, – стиснув зубы, простонала Трейси. – Я больше не могу-у...
Я подхватил тесак и в два захода откромсал мертвяку руки по самые плечи. Тоже самое проделал и с ногами. Мои спасители облегчённо выбросили содрогающиеся в чудовищных конвульсиях обрубки. Зрелище в агонии копошащихся на земле частей человеческого тела, никак не хотевших второй раз умирать, было просто умопомрачающим и тошнотворным. Трейси с руганью подфутболила подкатившуюся сзади оторванную голову Блейка, а я последним чётким ударом располовинил черепушку, как кокос, на две половинки. Во все стороны брызнули мозги и гной... Бр – р– р.
Я быстренько осмотрелся. Кристи и Рейнолдс продолжали валяться на полу... Дона, там что, окончательно затоптали? Стокман делал вид, что ищет под столом нечто очень важное, без чего и жить нельзя, скотина трусливая. Так, а где Герти?! Слава богу, девочка спряталась за шкафом с посудой и старалась быть незаметной, как мышка. На повара всем скопом навалились пришедшие на выручку старикам Мартин с Артуром. Вопя дурным голосом, они охаживали мертвеца подручными средствами типа табуретки и топора. Саша и Джесс оказывали парням посильную помощь, забрасывая зомби всякой хренью: тарелками, ложками, стаканами, кастрюлями... Дрязг стоял такой, словно в посудную лавку наведался слон!
А что Ральф? Немец в обнимку с бойко лягающейся неупокойной зомби по-прежнему барахтались на полу, в боевом азарте сбивая стулья и разную кухонную дребедень. Шнитке сопел натруженным бульдозером, а восставшая из мёртвых Грейс так и не издала ни звука. Молчаливые какие-то трупы попались! Ни тебе чавканья, утробного рычания, доводящих до седин загробных стонов... Одна лишь нездоровая целеустремлённость лишить здоровья нас. Ей богу, марионетки! Что их двигает, через какой канал эти твари питаются поддерживающей в них подобие неестественной жизни энергией?..
Не успел я и шагу ступить подмогнуть охотнику, как бравый ариец сам разрешил свои трудности. Полузадушенный немец оставил бесплодные попытки оторвать от горла терзающие его нежные руки-крюки и ткнул «козой» мертвячку в глаза. Узловатые пальцы с хлюпаньем погрузились в «очи чёрные» ... Покойница ослабила хватку, Шнитке хлебнул живительного воздуха и мощнейшим ударом в солнечное сплетение катапультировал зомби. Грейс как деревянная упала на табурет, разнеся его в щепки. Ральф, отплёвываясь и матюгаясь, подобрал винтовку и двумя артиллерийскими выстрелами, закладывающими уши, отстрелил мертвецу ноги на уровне колен. Рыжеволосая ведьма так и не поднялась с пола, сломанной игрушкой корчась в обломках табуретки... Действенный способ.
– Отойдите от него! В сторону! – командным голосом гаркнул я, взводя курок «беретты».
Вокруг беснующегося повара тут же образовалось свободное пространство... Хэтфилд, несмотря на более чем внушительные габариты, вертелся на месте волчком, далеко выбрасывая загребущие лапы и держа сплотившихся против него людей на почтительном расстоянии.
– Эй, ублюдок! – позвал я, не особо, впрочем, рассчитывая на созидательную беседу.
Хэтфилд раскачивался как сомнамбула, вонючие кишки, выпадая из его брюха, разбухнув как сытые питоны, волочились по земле... Вспучившаяся булькающей массой цвета крови ряха повернулась на мой голос. Услышал всё же. Или услышал тот, кто управлял этим телом? Чёрт, слишком много вопросов.
Безразлично-безликие глаза отыскали меня, зомби вытянул гниющие руки и пошёл на вашего покорного слугу...
Я навскидку произвёл залп автоматическим огнём, целя в коленные чашечки трупа. Хэтфилд, что называется, слетел с катушек, но продолжал наступать, отталкиваясь от пола руками! Размочаленные культи бесполезными придатками волочились за ним, оставляя на плитке кровавые разводы... Это были его последние поползновения. Мои соратники стаей разъярённых коршунов накинулись на зомби, метеля его всем, чем придется. Через минуту всё было кончено.
На кухне воцарился форменный кавардак, обломки мебели валялись вперемешку с черепками и тарелками. Пол застилал кошмарный ковёр из конвульсивно сокращающихся кусков и конечностей расчленённых зомби и потёков чёрной, мёртвой крови... Запашок стоял, хоть святых выноси, хорошо, что у меня крепкий желудок и многолетняя закалка. Мы возвышались (ну, некоторые из нас) посреди всего этого хаоса исцарапанные, грязные, взъерошенные, усталые и злые. И напуганные. Во время бойни страх отступил на задний план, но сейчас вновь уверенно возвращался, вонзая в душу холодные, мерзко-студеные когти.
Я ободряюще прижал к себе Герти, отечески чмокнув в макушку. Ральф с винтовкой наперевес скрупулёзно осматривал поверженных мертвецов. Правильно, не хотелось бы получить очередной сюрприз в спину. Студенты, похожие на побывавших в уличной драке бродяг, молча подошли ко мне. Делиться полученными впечатлениями сил не у кого не осталось... Мастерс, трезвый как стёклышко (ещё бы, от такого и мёртвый протрезвеет) на пару с дворецким вытаскивал из-под стола несчастную Кристи. Стокман вылез сам и, испуганно озираясь, стараясь не наступить на содрогающиеся обрубки, попятился к выходу.
– Так... – я лихорадочно подыскивал нужные слова. – Как видите, чем дальше в лес, тем толще партизаны... Я полагаю, что больше не у кого не возникает сомнений по поводу причастности барона Кролла к чертовщине, происходящей здесь?.. Вот и отлично. Так... Хм...
Я покосился на часы. Вечер подкрался подло и незаметно. Семь с четвертью. Впереди ночь. Долгая тёмная ночь. Страшная и опасная, добавлю от себя. И я не рискнул бы поставить на кон уверенность, что мы доживём до утра. Не теперь. Наши шансы падали, как курс акций разоряющейся финансовой кампании. А ночью, я уверен, будет ещё хуже. Твою мать. Хотелось ругаться матом! Ну ладно мы – взрослые... А вот эти семь несмышленых, не успевших и пожить толком юных созданий? Что, и у них нет шансов? Мир – штука определённо несправедливая и не похожа на коробку шоколадных конфет. Но сколько можно? Когда добро и честь начнут побеждать?.. Может, тогда, когда мы сами приложим хоть немного усилий для этого? Каждый горазд рассуждать о вечных ценностях и ратовать за торжество справедливости, но даже когда предоставляется реальный шанс доказать свою готовность бороться за улучшение мира не на словах, а на деле, многие из нас стыдливо опускают глаза... На словах то оно всегда лучше получается. И безопасней. Это я к чему? Да к тому, что если предоставится хоть малейший шанс выжить, я зубами вцеплюсь в него. Себя не обманешь. Помирать-то неохота, пусть я и давно не подросток...
– Значит так, сплочённо, один за другим, держа ушки на макушке, выходим в коридор и идём в оружейную комнату, – говорил я спокойно и размеренно. Очень было важно, чтобы все поверили в мою уверенность в том, что я делаю. – Вооружаемся, затем двигаем в обеденный зал, баррикадируемся и держимся до утра.
– А что утром? – Артур не выпускал из рук окровавленного топора.
– Утром наступит среда и к Стиллхоллу подъедут мастера, реставрирующие замок, – напомнил я. – Думаю, что светиться перед большим количеством народа Кроллу вовсе не нужно и у нас появится шанс уйти отсюда. Единственное, что от нас требуется, ребята, это продержаться до утра. Нам надо выстоять. Во что бы то ни стало.
– Ты считаешь, что на оживших мертвецах наши злоключения не закончились? – прямо спросил Колин.
Я не стал вертеть хвостом и согласно кивнул.
– Да. Если уж ОН задействовал чёрную магию и поднял мёртвых, то будет идти до конца. У него тоже времени осталось только до утра. Либо пан, либо пропал. Или мы, или он.
Коннор и Мастерс подвели Кристи. Девушка была очень слаба, и старики поддерживали её под руки. Шведка беззвучно плакала, избегая опускать глаза вниз. Незадача... Но ничего, оклемается. Зачастую я веду себя цинично и грубо, скажете вы. И будете правы. Сам вижу. И, когда мы бились против зомби, один из которых при жизни был нравящейся мне девушкой, я, кажется, не употребил ни одного слова сочувствия в её адрес. Тоже верно. Потому как девушка, которую я знал, умерла несколько часов назад. А то, что набросилось на нас, было не Грейс. И не Блейком. И не поваром. Это были пустые оболочки, приводимые в движение чьей-то зловещей, отвратной и непостижимой адской волей. То были порождения Тьмы и Хаоса. А та девушка умерла, оставив частицу себя в моём сердце. Как и многие другие...
– Ладно, все выходим. Я первый, следом ребятня... Да, да, Трейси, не смотри так на меня. Ты тоже подпадаешь под эту категорию. Потом наши почтенные старцы с Кристи, Стокман... Мистер Стокман, я к вам обращаюсь! Замыкающими идут Дон и Ральф. Всё всем понятно? Пошли.
Мы тронулись к выходу. Стокман упрямо молчал и никак не реагировал на презрительные взгляды окружающих. Ох, не нравится мне он в последнее время. Я вытащил из кобуры «Глок», а «Беретту» снова отдал к зависти остальных Трейси. Она уже стреляла из него, никого не задела и себе ничего не отстрелила, так что вотум доверия к ней у меня имелся. Мы выстроились неровной цепочкой. Шнитке водрузил на голову помятую шляпу, утерянную во время схватки, и отсалютовал мне винтовкой. Чтобы я делал без этого, надёжного как скала, и отчаянного как берсерк, человека? Дон, всю битву провалявшийся в затоптанном состоянии на полу, выглядел несколько сконфуженным и ошалелым. Ничего, приятель, и такие казусы бывают. И... Я невольно прикусил язык. Кажется, гид пострадал больше, чем я подумал сначала. Я присмотрелся. Так и есть: коротко стриженные чёрные волосы Рейнолдса на висках словно припорошило снегом. Дон поседел. Интересно, он сам уже заметил или нет? Что ж, я не буду тем, кто первым укажет ему на это...
Я открыл дверь и с пистолетом в руке высунул нос наружу. Освещённый чадящими факелами, коридор встретил меня угрюмым молчанием и сумрачной пустотой. Я махнул рукой.
– Путь свободен. За мной.
Я отважно зашагал вперёд. Рыцарь печального образа. В который раз уже взваливаю на себя общие проблемы. Почему? Зачем? НА ХРЕНА оно мне всё одному? Да потому что больше некому... А я не могу так. Не могу прятаться за чьи-то спины.
– Алекс, – ко мне протиснулся Колин и, наклонившись, зашептал на ухо. – Я только что заметил одну нездоровую хреновину.
