Текст книги "Страх во тьме (СИ)"

Автор книги: Максим Шторм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Возможно, в своей жизни я не встречу более никого, подобного тебе, и я желаю, чтобы ты запомнил меня не только, как друга, но и как женщину. А я более чем уверена, что не забуду тебя, как мужчину...

Трейси положила руки на мои обнажённые плечи и села на меня верхом. Я со скрипом стиснул подлокотники кресла. Пухлые губы горячо зашептали мне на ухо:

– Не бойся, милый. Я уже давно не девственница и ты не причинишь мне большую боль, чем ту, что я испытала два года назад... Ш-ш... Не спрашивай ни о чем, пожалуйста. Просто возьми меня, прошу.

Она жадно приникла влажными губами к моему рту, обвив руками за окаменевшую шею. Язык девочки настырно проник в мой рот, не встречая сопротивления и... Я взял её за запястья и мягко, но твёрдо оторвал от себя. Трейси с искренним недоумением смотрела на меня, её набухшие соски острыми кончиками проступали сквозь тонкую майку. Огромные глаза заполнялись обидой и гневом.

– Прости, лапочка, но я не могу, – чуть слышно прошептал я, выдержав горящий взгляд Трейси. – Прости.

И тут началось. В смысле, я хотел сказать НАЧАЛОСЬ!

– Ты что – «голубой»?

– Нет.

– Импотент?

Как же меня распирало ответить утвердительно!

– Нет. Если бы я снял штаны, ты бы воочию в этом убедилась.

Трейси спрыгнула с моих колен и, закусив губу, убежала на середину комнаты. Я встал и на неверных ногах доковылял до окна. Шторы были раздвинуты, пропуская внутрь тусклый, робкий дневной свет. Я уткнулся мокрым лбом в холодное стекло. Снаружи был... туман. Я вздрогнул. Мне показалось, что туман внимательно разглядывает меня. В его клубящихся внутренностях, застилающих весь обзор, как будто просыпалась некая противоестественная жизнь... У меня моментом свело живот от нарастающего панического, мерзкого на вкус, страха.

– Так... в чём дело, Алекс?

Я повернулся к Трейси. В узеньких красных трусиках, чёрной майчонке, стройная, аккуратная девушка вызывала у меня смешанные противоречивые чувства. Короткие чёрные волосы стояли торчком, кулаки воинственно сжаты, в потрясающих по глубине глазах (совсем как, у НЕЁ, только цвет другой...) бурлили бьющиеся в экстазе эмоции. Стюарт не собиралась сдаваться.

– Как её зовут?

Признаюсь, Трейси удалось прижать меня к стене! Я попытался угрюмо сдвинуть брови:

– О ком это ты?

– О той стерве, которую ты, дурак, до сих пор любишь! – с неожиданной ненавистью выкрикнула Трейси. – Я тебя спрашиваю, как звать эту суку?!

– Не смей ТАК о ней говорить!!! – сам не знаю как, но я взорвался... – Ты не имеешь никакого права судить её! Ясно тебе?!

Трейси, не сробев, повысила тон, добивая меня.

– Я не имею права? Это я не имею права?! А эта дрянь, эта сука имела право довести тебя до твоего нынешнего состояния? Что отводишь глаза? Не нравится! Так я тебе ещё больше скажу... Об этой мерзкой шлюхе!..

– Заткнись! Не говори так о ней! – срывая голос, заорал я, дёрнувшись в сторону Трейси. Безумная ярость застилала мой мозг, я с трудом видел вокруг себя. – Она лучше всех! Была и есть, и останется такой навсегда! Она лучшее, что было в моей никчёмной жизни! И не вздумай больше поливать её грязью, маленькая сучка, иначе я...

– Иначе что – ударишь меня? – ласково прошептала Трейси, запрокидывая мордашку, чтобы затопившие глаза слёзы не хлынули по щекам. Но я не замечал её слёз. В моих глазах плескались собственные...

И этот шёпот, лишённый жалости и страха, полный ласки и чего-то ещё, во что я отказывался более верить, вернул мне способность здраво рассуждать. Господи, да что же это... Ведь я действительно едва не сорвался и был готов ударить Трейси. Я медленно сполз по стене на пол и спрятал лицо в ладонях.

– Я отлично помню, что сказала Элис Блэр во время нашей с ней встречи в Гринсвуде, – словно издалека донёсся до меня грудной голосок Трейси. – Она предостерегла тебя... Сказала, что ты можешь престать быть собой. Что с тобой может случиться что-то плохое. И ещё она сказала, что я могу помочь тебе не потерять себя. Можешь смеяться, но эти слова намертво запали мне в душу. А теперь я железно в них уверена! И я не позволю тебе загубить свою жизнь, не позволю, Алекс... Ты слышишь меня? Я стану твоим персональным ангелом-хранителем.

Я не решался поднять голову. Ангел... Был уже один такой. Я, шморгая носом, пробубнил:

– Я сомневаюсь, что ты способна помочь мне... Если уж время оказалось бессильно.

По комнате прошелестели лёгкие девичьи шаги, и Трейси опустилась на пол рядом со мной. Девочка прикоснулась рукой к моим волосам и тихо спросила:

– Ты сильно любил её?

– Да, – я плотно сжал веки. – Я... безумно любил её. Я до сих пор её люблю. И боюсь, что буду любить вечно. Время не всегда лечит, Трейси. Это как проклятие... Как... как же мне п-плохо...

– Не стесняйся, дурачок, поплачь... Любое проклятие можно развеять.

Не буду от вас скрывать, что я тогда сделал... Я взял и самым банальным образом разрыдался. Я уронил голову на колени Трейси, обхватив её за талию, и плакал... Плакал так, как никогда в жизни. Горькие жгучие слёзы неудержимым каскадом изливались из меня, грудную клетку распирали надрывные всхлипы. Мужской плач зрелище не для слабонервных. Трейси прижала меня к себе, прильнув щекой к моей обнажённой спине...

Зачем я всё это рассказываю? Не знаю, ребята... Раз уж я изначально решил ничего от вас не утаивать, то и дальше буду придерживаться этой линии. Рассказываю потому, что это очень важно для меня. Так всё и было. Я ревел, а Трейси успокаивающе шептала какую-то белиберду, то и дело роняя на мою спину чистые хрустальные слёзы.

– Расскажи мне, пожалуйста, о себе, – горячее дыхание Трейси обжигало мне кожу. – Поделись своей болью со мной. Не держи всё внутри.

– Хорошо, – прогудел я, сглатывая слёзы. Как ни странно, но мне уже полегчало. – Слушай, Трейси... Она... Она была всем для меня. Жизнью, светом, тьмой, смыслом и безумием, печалью и радостью. Она была первой и последней, кого я ЛЮБИЛ по-настоящему. Любил, не путая это чувство с увлечённостью, пошлой похотью, привыканием, дружбой... Хотя с дружбы-то всё и началось! Я знал её давно, с детства, хорошо знал её родителей. Я был очень дружен с ними. К ней я относился как к младшей сестрёнке, которую стремился оберегать и защищать. Я был своим в их доме... Пока... Пока она не подросла.

– Превратилась из гадкого утёнка в прекрасного лебедя и ты, конечно, не устоял перед её чарами, – прошептала Стюарт, едва ли не касаясь губами моей покрывшейся мурашками спины.

– Примерно так всё и произошло. Сначала я и сам не понимал, что со мной. Меня невидимым магнитом тянуло к ней. Я не мог и дня прожить, чтобы не увидеть её. Я постоянно думал о ней. Она отравленной иглой засела в моём сердце. А я, идиот, не сообразил сразу, пока рана не зажила, вытащить эту иглу... А потом было поздно! Я втрескался в неё по уши! Моя любовь сжигала меня, терзала, иссушала. Я стал жить не своей жизнью. Я пожертвовал многим: и всё ради неё. Я оказывал ей всяческие знаки внимания, всегда разговаривал с ней на равных. Окружил её заботой, пониманием, никогда и не в чём ей не отказывая... Я любил её.

– Ты признался ей?

– Понимаешь, она была умной девочкой и, разумеется, догадывалась, что я для неё больше, чем просто друг и намекала, что так же испытывает ко мне не просто родственные чувства... Да, бывало, мы ссорились, не без этого. Но всегда, даже когда не права была она, я брал всю вину на себя. Я и в мыслях не мог допустить плохих слов в её адрес. Она была для меня всем. Надеждой и... талисманом. Однажды так получилось, что я был вынужден сказать ей, как я её люблю... И это был счастливейший день в моей жизни! Она ответила взаимностью. Она сказала, что тоже любит меня...

Я умолк, вновь смежив веки. Трейси мудро молчала, не подгоняя меня. Я набрался сил и продолжил:

– Тогда я ещё не знал, что это было началом конца. Но какое-то время я был счастлив. Счастлив, что я люблю, и меня любят... Она говорила, что я её Ромео, а она – Джульетта. Она не лгала мне, она действительно так думала. Она верила в свои чувства. А я верил в НЕЁ... Но боялся.

– Чего?

– Знаешь, что было самым трудным и тяжёлым?

– Не – а...

– Постоянно, ото всех, скрывать свою любовь к ней. Прятать свои чувства. Я ни с кем не мог поделиться своими переживаниями. Некоторые мои друзья догадывались, но они считали, что я просто увлечён симпатичной девчонкой, и моя дурь скоро сойдёт на нет... Но никто не знал, ЧТО кипит у меня на душе. Мне было тяжело, я постоянно жил с этой ношей...

– Но почему вы скрывали свою любовь? Чего вы боялись?

Я сглотнул.

– Понимаешь, Трейси. Это я видел в ней самую чудесную, милую, красивую, замечательную, лучшую девочку в мире, за которую можно умереть, к ногам которой я положил свою жизнь... Но что увидели бы другие? Как бы они отнеслись к нашей ситуации?.. Я был на несколько лет старше неё, Трейси. Я боялся. Боялся, что кто-нибудь узнает. За кого бы меня приняли, за маньяка? Кто поверил бы в мою любовь? Но более всего я боялся, что ЕЁ любовь иссякнет. Что она разлюбит меня. Что она путает любовь с увлечением мною. Запретный плод сладок... Девчонок тянет к взрослым парням. Всё это невидимым саваном стало довлеть над нами. Мы стали часто ссориться. Я понимал, что не смогу дать ей всего, что она захочет. По сути, мы были совершенно разными, но противоположности обычно притягиваются. Я надеялся, что моей любви, в крайнем случае, хватит на двоих. Не хватило.

Я как зверь чуял беду, я был постоянно на нервах, я понимал, что наша сказка заканчивается. А как хотелось, чтобы она продолжалась вечно. Кто знает, возможно, это я подталкивал нас к пропасти своими постоянными придирками и ревнивыми выходками. Я искал оправдание во ввергающей меня в пучину сумасшествия любви. Или же мы чувствовали себя, после обоюдного признания, в чём-то обязанными друг перед дружкой? Это тяготело над нами обоими...

Наша любовь постепенно начала превращаться в агонию. Пока... Я хорошо запомнил тот день. Худший в моей жизни! Пока она не сообщила мне по телефону, что ошибалась, что любит меня, как друга. И короткое «прости». Сказать, что я был в шоке, значит, ничего не сказать. Свершилось то, чего я боялся больше всего в жизни. Она не любит меня... Я чуть не сошёл с ума от горя. Я всерьёз подумывал о самоубийстве. Все мои слова, способные растопить каменное сердце мраморной статуи, отскакивали от неё как горох от стенки. В один миг она превратилась в чужого, не знакомого мне человека. Который знать меня не хотел. Как будто её подменили.

Я не буду заострять внимание на том, что творилось в последующий месяц. Зачем рассказывать о том, что она говорила мне, словно вбивая каждой фразой гвоздь в моё сердце, и что говорил я, в тщетной попытке всё вернуть? Один хрен ничего не вышло... Я не жил, а существовал.

– И что, ты простил её? Я бы не смогла... Она растоптала тебя. Трудно начать жизнь заново, когда был уверен, что твоя судьба уже переопределена.

– Конечно, простил. Она была для меня всем. Я ставил её счастье выше своего. И если она будет счастлива без меня, значит, так тому и быть. Я дал себе слово, что сделаю ВСЁ для её блага. В том числе и принесу в жертву себя. И я отступил. Одному Богу известно, чего мне это стоило, но я отступил! Мы остались вроде как друзьями, иногда мне казалось, что... Ну, что её любовь ещё вспыхнет, оживёт... Я запер своё сердце у себя в груди, а ключик спрятал у неё в комнате, сказав, что я всегда буду её ждать и, если она захочет, то найдёт ключ и вновь завладеет моим сердцем...

– А она? – слёзы Трейси уже бежали не преставая.

– Она смеялась... Она говорила, что я сошёл с ума. Да я и не отрицал. Я понимал, что скатываюсь в бездну. Я отдал ей всего себя без остатка, всю любовь, что накопил за годы, не оставив себе ни – че – го. Я не знал, что делать, как жить дальше. Учёба в институте потеряла для меня всякий смысл... Жизнь потеряла смысл. Я пошёл в армию. Отслужил. Потом подписал контракт на пять лет и в течение всего этого времени пытался забыться. Я воевал, и я убивал, чтобы не убили меня. Трейси, я выбросил на ветер несколько лет жизни, я не умею ничего, кроме как убивать... Я думал, что это достаточный срок. Но я не забыл её... Продолжать служить я больше не мог. Тебе не представить столько крови и ужаса, сколько выдержал я. Я не стал продлевать контракт и уволился.

– Ты служил в спецвойсках?

– Что-то вроде того. Но окромя денег и боевых навыков я ничего не вынес оттуда. Теперь я жалею о своём скоропалительном решении. Но утерянного не вернуть, как не вернуть и оставленных за бортом лет. Я не видел её с тех самых пор. Я не держу на неё зла, потому что ей можно простить всё, а мне – нет. Я сам принёс ей немало слёз и переживаний... надеюсь, она счастлива без меня. Хотя никто не сможет подарить её и половину той любви, на которую был способен я. Теперь мне двадцать шесть лет, я совсем один и ничего в жизни не добился. Я – волк одиночка.

– Ты дурак, Алекс, – Трейси взяла моё лицо в ладошки и, давясь слезами, посмотрела на меня. – Такой здоровый и дурак... Тебе ВСЕГО двадцать шесть, и вся жизнь у тебя впереди. Я не знаю человека лучше тебя. И я хочу быть частицей твоей жизни. Пожалуйста, позволь мне.

Я провёл кончиками пальцев по её зарёванной мордашке. Как же я хотел ей сказать... Но не мог. Не имел права.

– Я похожа на... неё? – Трейси поджала губы. – Поэтому ты не захотел меня?

– Да, – я опустил взор. – У вас есть что-то неуловимо общее, хотя вы и абсолютно разные... У тебя такие же глаза, только зелёные, а не карие. Ты худее, но в целом фигура похожа. У вас схожая мимика лица. Когда ты морщишь свой носик, это так напоминает о ней... Рост... Она маленькая, как и ты. В остальном ты другая. Волосы, губы, характер...

– Ты знаешь, – улыбнулась сквозь слёзы Трейси. – Давай поднимемся с пола, а? А то у меня вся попа заледенела!

Я невольно ухмыльнулся и легко вздёрнул девушку на ноги. Мы стояли, глядя друг другу в глаза и... не знали, что сказать. Она смущённо держала меня за руку, маленькие пальчики были совсем холодными.

– Глупая. Так и заболеть недолго. Одевайся. Нам надо уходить из замка.

Сверкая голыми ягодицами, Трейси подобрала штаны. Я застегнул заплечную кобуру с пистолетами и накинул джинсовую куртку. Натянув кожаные штаны, Стюарт всунула ноги в «казаки» и притопнула каблуками.

– Надеюсь, что хоть немного, но я облегчила твою ношу. Не бойся, не смотри, что я мелкая, я могу выдержать и больше.

– Милая, я не смею больше взваливать на тебя. Ты маленькое чудо. Не вру, мне и впрямь полегчало. Даже дышать стало как-то попроще... – я подошёл к ней и обнял. – Спасибо, Трейси.

– Я никому не расскажу... Это будет нашим общим секретом, – пообещала девочка, уткнувшись носиком в моё плечо. – Спасибо тебе. Ты первый разглядел во мне человека, способного понять и... любить. Я не бездушный манекен.

– Я знаю это...

– Эти старые зажившие шрамы у тебя на спине и на плече... От чего они?

– Огнестрельное и осколочное ранения, – я приложил к губам девочки палец. – Я не хочу вспоминать об этом. Хорошо?

– Хорошо... Обещай мне, что... Что мы и дальше будем дружить. У нас разные дороги, но мне бы не хотелось терять с тобой связь в будущем.

Я не ответил. Я не знал, есть ли у меня будущее.

ГЛАВА 15

Эй, кто спасёт наши души,

Кто выручит нас?

Мы кодекса не нарушим,

Мы помним приказ!

Эй, кто спасёт наши души

От гнева небес?

Эй, кто-нибудь там на суше,

S.O.S!

Харизма «S.O.S.»

Когда мы вернулись в холл, оказалось, что только нас и не хватало для полной компании. Все остальные были уже в сборе. Коннор протянул мне бухту прочной пеньковой верёвки. Я прикинул, что в мотке не менее двадцати метров, то есть более чем достаточно. Мастерс и команда тинэйджеров браво отрапортовали, что для спуска наиболее удобен участок, расположенный меж двух надвратных башен. То есть мы должны были уйти чуть ли не по парадному!

Не мешкая более, мы вышли во внутренний двор и по каменной лестнице поднялись на стену. Я посмотрел на часы: три пополудни. До темноты успеем. Трейси ухватила меня за рукав куртки.

– Эй, ты ничего странного не замечаешь?

Я сосредоточился на великолепной панораме близлежащих окрестностей, открывающихся со стен замка и... чертыхнулся. Никаких живописных пейзажей и в помине не было. Ни далёких окраин Гринсвуда, ни соседствующего со Стиллхоллом лесного массива, ни дороги, даже гаража со сторожкой не было! Ну, я немного неправильно выразился. Конечно, никуда все вышеперечисленные мной объекты не исчезли. Просто мы их НЕ видели. Огромный замок окружила плотная стена тумана, угрожающе замерев со всех сторон на границе рва. Туман был повсюду. Небо превратилось в белесо-свинцовое полотно без единой прорехи. Мир стал пасмурным и призрачно-зыбким.

Я охренел. Хотелось выразиться покрепче, но я не люблю матерно ругаться и никому не советую. Туман был как... живой. Он словно неподкупным стражем, бездушным куполом накрыл замок и нас заодно. Как будто не хотел выпускать. Не хотел выпускать... Я похолодел. И вовсе не от предвечерней прохлады. И ещё была тишина. Глухая и непроницаемая. Туман глушил все звуки и надёжно отрезал нас от внешнего мира. Он стал недоступен для нас, одновременно близким и таким далёким. А в каком же остались мы? Совсем некстати вспомнился Стивен Кинг, что уж точно не приподняло мне настроения.

У моих сотоварищей вытянулись лица и округлились глаза. Что и говорить, после всех злоключений любой из нас может смело идти в мимы. Каких только рож мы не корчили в последнее время, переполняемые самыми разными чувствами... Но всё больше страхом и изумлением. И вот опять то же самое... Панический ужас множился на нарастающее недоумение.

– Хм, а чем это так воняет? – Кристи приложила к носу надушенный платочек. – Такой запах, словно протухла целая корзина яиц...

– Признавайтесь, кто испортил воздух? – потребовала Трейси и заработала сочащийся отвращением взгляд Артура.

– Джентльмены, леди, мисс Нотенберг совершенно права, – принюхался Бенни. – Странно. Я готов поклясться, что ещё несколько минут назад этого запаха не ощущалось.

– И, по-моему, запах усиливается, – поморщился Мастерс. Ему-то чего жаловаться? От его дыхания сера воспламеняется.

Я глубоко втянул ноздрями воздух. Отчётливо пахло чем-то приторно-сладким, примешивался аромат мускуса и... моря?! Должно быть, я совсем нюх потерял. Я подмигнул Ральфу. У опытнейшего охотника на лице было написано растерянное удивление. Немец так же терялся в догадках по поводу происхождения настолько СТРАННОГО запаха.

– Эй, быстро посмотрите в ров! Что это за туман, вашу мать?! – подскочил на месте Дон, лениво до этого поглядывающий в низко нависающее небо, облокотившись о парапет стены, а за тем опустивший глаза.

– Откуда там взяться туману? – нахмурился Бенни. – Ты что мелешь, недоумок?

Я подошёл к самому краю стены и, высунувшись между двумя каменными, иссечёнными ветром и временем зубцами, посмотрел вниз. И... с трудом сдержал рвущиеся с губ ругательства.

– Думаю, лучше вам самим увидеть ЭТО...

Люди дружно навалились на парапет, пугливо вытягивая шеи.

– Что это? – Джессика явно не рассчитывала на ответ. Потому что ответить всё равно никто из нас не мог. Происходило нечто невероятное, граничащее со сверхъестественным. Таинственное и завораживающее зрелище, внушающее запредельный страх...

Дна неглубокого рва уже не было видно. Насколько хватало глаз, его заполонил плотной, дымчато-белесой, клубящейся субстанцией туман. Он поднимался вверх... Он жадно облизывал отвесные, изрезанные шрамами древности замковые стены. Неприятный запах всё острее чувствовался и усиливался. Туман, будто бы живой, испускал из общей призрачной массы бестелесные щупальца, исследующие стены замка по всему пути продвижения восходящего тумана. Я сразу вспомнил, как Элис Блэр выделывала с туманом похожие фокусы, только меньшего масштаба.

– Там зло, – Герти, чьего роста едва хватало, чтобы лицезреть выкрутасы свихнувшегося тумана, мёртвой хваткой вцепилась в мою ногу. Глазёнки девочки расширились от ужаса. – Алекс, пойдём отсюда быстрее, умоляю! Нам нельзя стоять на стене! И даже не вздумай лезть вниз по верёвке, слышишь?

– Но это же всего-навсего... – я замялся. Как объяснить необъяснимое? – Всего-навсего туман...

– Это не простой туман. Это зло. Он пахнет смертью. Неужели вы не чувствуете? – тихий голосок Герти гремел оглушающим набатом и бил по ушам. – Если мы сию секунду не уберёмся со стены, мы все погибнем.

– Серьёзное заявление, – почесал в затылке Колин. – Откуда такие познания, малышка?

– Да что вы её слушаете? – вякнул Стокман. – Заткните этой дурёхе малолетней глотку и давайте начинать спуск!

– Сам заткнись, – проворчал Шнитке. Немец привычным движением потянулся за винтовкой.

Не обращая внимания на нашу перепалку, туман продолжал неумолимо подниматься со дна рва, как будто ров был не засыпанной мусором ямой, а глубокой бездонной пропастью. Ещё три – четыре метра, и первые призрачные языки-разведчики перемахнут через край зубчатого парапета.

Запах уже мощным одуряющим духом бил в нос, становилось тяжело и противно дышать.

– Чёрт возьми, – на глазах у Стокмана выступили слёзы. – Что же ТАМ издохло такое здоровое? Неужели в ров незаметно свалился заблудившийся слон и начал тут же разлагаться?

Герти упрямо тянула меня за руку.

– Пойдём же, ну!.. Ну, пожалуйста, не стойте тут! Это плохо закончится!

– Да закройте вы ей рот, – Бенни нервно ослабил узел галстука. – Хватит каркать, истеричка, и без твоих пророчеств тошно!

Бизнесмен находился на достаточно безопасном для здоровья расстоянии от меня и храбро выпячивал узкую грудь.

– Не смейте кричать на неё, – вступилась за Герти Саша. – Как вам не стыдно! Алекс, ну скажи ему...

Я, с трудом оторвавшись от гипнотизирующей картины вздымающегося тумана, обжёг Стокмана холодными серыми глазами.

– Бенни, друг мой, я дважды повторять не буду. Устал я, понимаешь? Так что буду краток. Ещё раз хоть слово хрюкнешь – отправишься вниз. Без верёвки и страховки, понял?

Стокман подавился невысказанной тирадой и поспешно умолк.

– Друзья, – несколько неуверенно начал Мастерс. – Может, стоит послушать нашу очаровательную малютку и вернуться внутрь? Мы уже имели наглядную возможность убедиться, что всякое бывает... Так чем чёрт не шутит, вдруг и этот туман окажется совсем не туманом, а каким-то ядовитым испарением? И уж начинать эвакуацию из замка точно не следует, мало ли что!

Я и сам уже решил, что немного повременим, совать голову в очередную зубастую петлю у меня не было никакого желания.

Туман приближался, покрывая каждый квадратный сантиметр стены, словно на дне рва гремел незримый и неслышимый огромный водопад, из брызг и испарений которого и образовался этот гигантский облачно-сизый ковёр. Все подавленно молчали. Свобода была так близка, но путь к спасению из захлопнувшейся ловушки опять преграждало НЕЧТО. Определённо злой рок преследовал постояльцев Стиллхолла. Жуть какая-то...

– Алекс, ну пожалуйста... – скулила Герти, щёки девочки промокли от бегущих из перепуганных глаз слёз. – Давай уйдём, пока не поздно...

Пристально посмотрев на маленькую девчушку, я кивнул и...

Это произошло. Туман достиг верха могучих стен замка, сливаясь с внешним, окружившим Стиллхолл непроницаемым кольцом, и окутывая нас сплошным белесо-клубящимся кругом.

__________________________________________

А потом из тумана появилась сама смерть. Смерть в невероятном, фантастическом, уродливом и кошмарном обличии. Как если бы разверзлись врата в преисподнюю... Над башнями Стиллхолла воспарил многоголосый человеческий крик, исполненный первобытного страха и вгрызающегося в души ужаса.

Из сокрытой туманом пустоты метнулась добрая дюжина чудовищных щупалец болотисто-зелёного цвета. Достигая в длину десяти метров (по крайней мере, видимая часть) и толщиной до полуметра в диаметре, щупальца были покрыты жёсткой, складчатой кожей. Извиваясь подобно выводку взбешённых кобр, гигантские отростки неведомого монстра (осьминога? кальмара? чего?!) устремились к застывшим в ступоре людям. По всей длине щупальца были усеяны бледно-розовыми присосками. Присоски непрерывно сокращались, напоминая изголодавшиеся, охочие до свежей крови пасти: розовые провалы присосок ощетинились острейшими зубами-иголками, способными перепилить наковальню.

Непонятно каким образом – глаз то в наличии у отростков не имелось, щупальца выборочно набросились на окаменевших постояльцев, словно знали, где кто стоит... Ориентировались по запаху, движениям?.. Опять же возникает вопрос – как?

Быстрее всех пришёл в себя я, богатый опыт прошлого и на сей раз не подвёл. Как только щупальца-змеи, с шипением рассекая воздух, накинулись на нас, я истошно заорал:

–Назад!! Все назад, живо! Прочь со стены!!!

Тут же схватил за руку Герти, Джессику за плечо и, что есть силы швырнул девчонок через всю широченную стену к лестничному спуску... Развернулся и размашистым пинком отправил туда же Мартина. Юноша с воплем просунулся несколько метров и кулем рухнул на копошащихся на каменных ступенях девчонок. Жёстко, не отрицаю, но времени на светские расшаркивания у нас не осталось! Я и так достаточно протормозил...

Шустро соображать умел не я один. Издавая крики придавленной грузовиком вороны, Стокман ломанул так, что Флэш от чёрной зависти удавился бы на месте! Кристи и очнувшиеся от шока студенты не отставали от Бенни ни на шаг.

Уподобившись карающим дланям одного из чудовищных богов Хаоса, щупальца упали на замешкавшихся людей, хватая первые жертвы. Престарелый дворецкий уже не мог соперничать в подвижности с молодёжью, и грязно-зелёное щупальце обвило старика поперёк туловища, играючи подняв на пару метров. Коннор протяжно закричал... Я, моментом сориентировавшись, вскинул пистолеты и открыл шквальный огонь, стараясь не задеть дворецкого. Половина пуль промчалась мимо и поразила разве что туман, не зацепив монструозной плоти. Остальная половина яростно впилась в толстенное щупальце. По мышцам отростка прошли хаотичные судороги, во все стороны брызнула вонючая зелёная кровь, и щупальце торопливо разжалось.

Коннор тяжело упал оземь, едва не свернув шею, а щупальце, беспорядочно извиваясь, скрылось в туманной завесе. Ага, значит, для вас и обычные патроны подходят! Не утративший присутствия духа Дон Рейнолдс подхватил потерявшего сознание старика под мышки и, стиснув зубы, потащил к лестнице. Я прикрывал отступление, расстреливая наиболее наглые и храбрые щупальца, норовившие захапать ускользающую добычу. По моим вискам струился пот, в голове галопом метались сбрендившие от изумления и бесчисленных вопросов мысли. Но я предпочитал стрелять, чем напрасно ломать голову над очередным проявлением сверхъестественных сил. Если существуют оборотни, чокнутые провидицы, то почему бы не существовать и такой нелепости, как разумные гигантские клыкастые щупальца?.. Лавкрафту понравился бы этот Дагон-младший.

Мастерс вовремя пригнулся от пролетевшего над головой увесистого отростка добрых двенадцати метров длинной и кинулся наутёк, обогнав Рейнолдса, волочащего по каменным плитам порядком ободранного мажордома.

Дважды громыхнул «Экспресс». Крупнокалиберные пули вдрызг разнесли парочку особенно мерзких и вонючих щупалец. Я был готов присягнуть, что изо рва донеслось приглушенное шипение боли. Что же за тварь там засела, каких она должна быть размеров?! Мы с Ральфом спиной к спине отступали к лестнице, пятясь к краю стены, изредка отпугивая жалящими выстрелами выпрыгивающие из тумана исходящие слизью и немилосердной вонью щупальца... И тут я заметил одну немаловажную вещь.

– Эй, да они же дальше середины стены не проникают! – я смахнул со лба испарину. – Смотри сам, щупальца остановились. Они дальше не лезут...

Немец пригладил усы. Мы были уже на ступенях, в прошлом отполированных множеством ног.

– Может, выжидают, сволочи? Или вдруг у них ограниченный радиус действия?

– Не думаю... Скорее всего, они не сочли нужным продолжать преследование. Точно! Они отогнали нас от стены и заставили убраться обратно. Это... это просто стражи! Стражи, которые не хотят, чтобы мы удрали из замка.

– Это не они хотят, а КОЕ-КТО, – ворчливо поправил меня охотник. – Стражами кто-то должен обязательно управлять. – И мне кажется, что я знаю кто... Совпадение ну очень уж подозрительное. Щупальца появились именно тогда, когда мы собрались спускаться со стен. Их кто-то вызвал, тот, кто оч-чень не хочет, чтобы мы покинули это гостеприимное местечко.

– А я что говорю!

Тем временем хищные щупальца перестали яростно извиваться и тихо-мирно исчезли в породившей их бездне. Туман без труда поглотил неистовых посланцев адских недр. В отличие от змееподобных чудовищ, туман никуда не делся, по-прежнему окружая замок белесой, клубящейся стеной-кольцом. Наши предположения подтверждались. Выполнив свою работу, щупальца выжидающе затаились...

Мы сбежали вниз по ступеням, пересекли внутренний дворик, и вошли в холл замка.

– Ну, слава Богу! – пропыхтел Мастерс, успевший налить в стакан крепкого виски. Что поделаешь, после пережитого Роберт посчитал, что немного горячительного не повредит и «раскодировался». – Почему так долго? И что с этим монстром? Не могли же вы перестрелять все эти гнусные щупальца!

– Вы закрыли двери? – на взмокшем, словно загнанная лошадь, Стокмане лица не было. – Если эти твари решат...

– Не решат, – поспешил я успокоить публику. Я прошагал к Роберту, бесцеремонно забрал у него стакан и опрокинул виски в глотку. Зажмурился, и, не замечая негодующего взгляда старика, продолжил: – Щупальца убрались обратно в туман. Мы им не нужны. Они всего лишь стерегут нас, чтобы мы и носа не высунули из Стиллхолла! Итог? Побег невозможен. Вот такие вот пироги.

Обрадованные появлением меня – живого, невредимого и колющегося сарказмом, студенты облегчённо перевели дух. Коннор, приведённый в сознание, очумело сидел в кресле, всё ещё не веря, что не отправился на корм чудовищному монстру.

– А если начистоту, то у нас с вами большие неприятности, – влил свою порцию дёгтя Шнитке. – И незапертые двери – сущий пустяк по сравнению с тем, во что мы вляпались.

– ЧТО может быть хуже того, что уже случилось? – пискнула Кристи, дрожа всем телом и с трудом сдерживая истеричные рыдания. – Ну сколько м-можно... Последнее время наши дела идут всё хуже и хуже. Куда уж дальше?.. Что нам делать?.. Я вас спрашиваю, ЧТО за бред с нами творится?!

– Для начала успокоимся, поедим и перекурим, – на полном серьёзе сказал я. – А потом поговорим. Кое о чём интересном.