Текст книги "Страх во тьме (СИ)"
Автор книги: Максим Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Как ни крути, а я остался наедине с, вероятнее всего, неопровержимым фактом, и от него надо было отталкиваться в дальнейшем. Значит, большой волк, любящий разгуливать на двух задних лапах? Ну что ж, пусть будет так. Принимается. И... Что? Что дальше то делать? Забиться в панике под кровать? С безумными воплями носиться по замку, требуя защиты и неприкосновенности? Попытаться разобраться в ситуации? Кто знает, может, это чья-то не слишком удачная шутка, разыгранная для привлечения туристов... Хотя, по-моему, такими шуточками, наоборот, распугаешь всех на хрен!
Ладно, хорошо, себя я как-нибудь успокою. Ну а как преподнести эту фантастически нелепую новость моим подопечным? А сказать надо! Мне бы не хотелось, чтобы та же Трейси или Колин по незнанию попали в крутой переплёт. Понятно, что про упорное нежелание этой неведомой зверюги бегать на четырёх лапах, я смолчу. Поскольку мне вряд ли поверят – это раз, и запросто сочтут недалёким доверчивым придурком – это два. Скажу, мол, волчара затесался в окрестных лесах. Здоровый, свирепый, голодный... Из чего следует, что ночью из замка – ни на шаг. Точно, так и скажу! Но вот как начать, чтобы они сразу не начали смеяться...
– Хм, надеюсь, вы все слышали детскую прибаутку о том, что нельзя ложиться на краю, иначе придёт серенький волчок и укусит за бочок?
Вот так вот, с ходу, без лишних словоблудий, рубанул я. Судя по оторопевшим, вытянувшимся лицам моих юных приятелей, я добился нужного мне результата. Но, с точностью, да наоборот. М-да, не слишком удачное начало... Для экстренного внеочередного собрания я выбрал так полюбившуюся мне Древесную комнату. Здесь нам никто не мешал, и мы могли спокойно побеседовать и обсудить выдвинутую мной тему и так и эдак. Одна голова – хорошо, две – лучше, ну а семь... Горы свернуть можно! Или головы...
– Э – э – э... Это ты к чему сказал? – почесался за ухом Артур.
– К тому, чтобы после наступления ночи все находились в своих комнатах. С этой минуты в замке вводится комендантский час. И все нарушители будут сурово и беспрекословно наказываться, невзирая на пол, возраст и сословия. Я понятно объясняю?
Мартин, вольготно развалившийся на диване, недоумённо, с нотками недовольства, пробормотал:
– Чё то я один хрен не понял... Мы уже не маленькие дети, чтобы нам запрещать делать то или иное!
Расположившись в удобном кожаном кресле, сцепив руки на колене, я ухмыльнулся и неспеша обвёл преувеличенно серьёзным взглядом сгрудившихся напротив меня студентиков.
– Насколько мне известно, в штатах совершеннолетними становятся по достижению двадцати одного года. А сколько тебе, Мартин? Наверняка не больше семнадцати, а то и меньше.
Скотт оскорблено пропыхтел:
– Ну и что? Ну и что? Зато, я соображаю будь здоров!
– Да уж здоровьем ты наглядно обижен! Умственным, – заржала Трейси.
– Ты же неспроста затеял весь этот разговор? – поспешил спросить Колин, в очередной раз препятствуя возможному кровопролитию.
– Неспроста. Скажу прямо, без заумностей, в простой доступной форме. В лесу завёлся огромный свирепый волк, скорее всего, бешенный.
Шестеро тинэйджеров как один вылупились на меня. Артур, упрямый как все шотландцы, выразил крайнюю степень сомнения.
– Волк? Да откуда же ему взяться? Скорее всего, в Гринсвуде нет зоопарка, чтобы он мог оттуда сбежать.
– Причём здесь зоопарк, молодой человек? – не въехал я.
– Да при том, что волков у нас, в Англии (МакДжонс кисло скривился. Ха – ха!), практически не сыщешь, – вынужден был чуть ли не оправдываться Артур. – Вам, иностранцам, может, и невдомёк, но серые у нас обитают исключительно в зоопарках. Трейси, ну подтверди же ты!
Девочка, в кои-то веки соглашаясь с шотландцем, кивнула.
– Алекс, у вас там, в России, я слышала, и медведи по улицам шастают! Но у нас подобных диковинок нет и в помине. Кто тебе наплёл об этом волке? Спорю на что угодно, что без обвешанного «шмайсерами» усатого фашиста тут не обошлось!
Саша горячо запротестовала, грудью вставая на защиту отчизны. Умница ты моя...
– И ничего у нас медведи по улицам не бродят! Ты хоть подумала, что сказала, глупая дурёха? Вы что, до сих пор считаете, что мы в космос в шапках-ушанках летаем, в метро ездим в валенках зимой и летом, и на каждом углу торгуем водкой и матрёшками?!
– А разве нет? – рискнул спросить любопытный Колин. Саша просто очаровательно запылала праведным гневом!
– Да ты вообще рехнулся, Колин? Я была о тебе лучшего мнения.
Вспыхнув как маков цвет, Рэнделл поспешил загладить вину.
– Извини. Я не хотел никого обидеть...
Однако Зверева не унималась, как разогнавшийся гоночный болид.
– Посмотрите, какие цивилизованные нашлись! Да куда бы вы без нас делись лет шестьдесят назад, хотела бы я знать? Да если бы мы захотели, от вашей бы хвалённой Британской империи и воспоминаний не оста...
Сморщившись от пронзительных воплей обычно такой невозмутимой девочки, я громко сказал по-русски:
– Саша, да успокойся ты! Потом будешь пищать, сколько тебе влезет. Я действительно говорю на полном серьёзе. Я тоже патриот, но сейчас не до этого. Прости.
Продолжая бурчать, Саша притихла. Джессика миролюбиво положила ладонь на колено подруги.
– Не унывай, милая, такова жизнь.
Артур поделился с Мартином догадкой:
– Должно быть матом её обложил...
Я хлопнул в ладоши, привлекая внимание студентов.
– Я не шучу, ребята. И вы не считайте Ральфа помешанным на охоте чудаком. Он своё дело знает крепко, я ему гарантированно доверяю. И ни капли не сомневаюсь в его словах. Раз он говорит, что по лесу и вокруг замка... Да, да, чего это у вас мордашки побледнели? Вокруг замка ночами кружит волк, то так оно и есть. Помимо прочего, Ральф не исключает, что эта зверюга не брезгует человечьим мясцом.
– Дева Мария, то есть как это – мясцом? – Джессика вздрогнула.
– Иным словом, возможно, повторяю, ВОЗМОЖНО, волк – людоед.
Джессика враз посерела, аки тот самый волчок, и втянула длинные стройные ножки на диван.
– Во всяком случае, волк очень опасен...
– Чего же немец его не пришил? – недоумевал Мартин.
Я, помедлив, ответил:
– Волк, со слов Ральфа, очень хитёр. Невероятно умная зверюга.
Показав завороженной моими словами Саше язык, Трейси изрекла:
– Круто-то как, у меня мурашки по коже побежали. Вот, глянь.
Трейси сунула Колину под нос сжатый кулак. Бедный юноша чуть не запрыгнул Мартину на руки, судорожно отпрянув от Стюарт.
– Так что я был бы оч-чень признателен, если бы вы вняли моим речам, – подытожил я. – Конечно, для всех нас было бы наилучшим вариантом поскорее убраться из этих мест. Но пока мы здесь и имеем то, что имеем. И хорошо бы, что б нас никто за это время не поимел. Такое вот статус-кво! Понимаете, мальчики и девочки? Предоставим Ральфу возможность разобраться с волком, не путаясь под ногами. Не хватало, чтобы волчара кого-нибудь из вас попробовал на зубок. А Шнитке – профессионал высокого класса, он справится. Для паники причин нет. Днём хищник из леса не выйдет, а в замок ему никак не проникнуть.
Отчего-то я сильно сомневался в своих заверениях. Но детворе об этом знать не обязательно. А вы бы как поступили на моём месте? Напугали подростков до мокрого исподнего?
Во внезапно наступившей тишине негромкий, робкий стук в дверь прозвучал громогласным набатом. Трейси, во время нашего разговора гордо и независимо стоящая в сторонке, заложив большие пальцы за проклёпанный ремень, одним прыжком очутилась возле меня, взлетев на подлокотник кресла! Встретившись с моим выразительным взором, она натянуто рассмеялась. Вопреки моим ожиданиям, язвить никто не стал...
– На наши крики сбежалось пол Стиллхолла, – предположила Саша. – Может, кто-нибудь соблаговолит ответить?
– Да, войдите! – повысил я голос. Я бы не удивился, увидев за дверью самого настоящего волка!
Дверь отворилась и на пороге к всеобщему облегчению и изумлению показалась маленькая, худенькая девчушка лет десяти – двенадцати. Она быстренько зашла внутрь и замерла в центре комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Это ещё кто? – Артур во все глаза рассматривал нежданную, странную гостью.
Девочка продолжала молчать, косясь на меня из-под неровно обрезанных чёрных волос.
– Какая она худенькая, бедняжка, – подалась вперёд Саша. – Как тебя зовут, дорогая? Ты здесь живёшь?
– А вдруг она глухонемая? – предположил Мартин. – А что, я встречал таких людей...
– Эка невидаль. Флаг тебе в руки, – Трейси с необычной добротой в глазах смотрела на девчушку. – Эй, а что у неё на лице?
– Да она просто грязная неумытая чухонка! Скорее всего, кто-то из прислуги.
– Артур, заткнись, не смей пугать её.
Трейси напрасно пыталась поймать напряжённый взгляд ребёнка.
– Это не грязь, а не сошедшие синяки. Я права, девочка?
Маленькая гостья едва заметно дёрнула острым подбородком. Она нервно теребила подол простецкого серого платья. Спутанные пряди иссиня-чёрных волос падали ей на лоб.
– Какой негодяй посмел сделать это? – вознегодовала Джесс. – Кто тебя обидел, милая?
Маленькая мисс Хэтфилд сфокусировала взор на мне, и я поспешил расставить все точки над i.
– Я... Я знаком с этой девочкой. Её зовут Герти.
Студенты поражённо уставились на меня. Артур погрозил мне кулаком.
– Чего ж ты молчал, воду мутил? А?..
Я встал с кресла.
– Герти, ты ведь меня искала, да?
– Да, – впервые с момента появления в комнате, заговорила девочка. – Я просто хотела... Хотела попросить у вас прощения...
– Прощения? За что же? Герти, ты ни в чём передо мной не виновата.
Мартин вякнул с дивана:
– Она у тебя чего-то спёрла?
И тут же заработал весьма болезненную оплеуху от разъярённой кошкой подскочившей к нему Трейси.
– Вы... спасли меня, а я так подло и плохо поступила. Убежала, не сказав вам ни слова, и не поблагодарив. Просто... я сильно растерялась. Я не привыкла к людской доброте. От отчима я ничего хорошего не видела и, кроме побоев, ничего не получала. Но не это самое страшное...
Герти по-прежнему робко стреляла глазёнками в мою сторону.
– Вот её прорвало! – Колин покачал головой. – А для такой малютки у неё неплохой словарный запас, между прочим.
– Спасибо вам, сэр, я никогда не забуду, как вы ко мне отнеслись, – Герти шаркнула ножкой. – Вы меня простите?
Я с болью в глазах улыбнулся.
– Ну что ты такое говоришь, Герти? Мне не за что тебя прощать, и ты не должна благодарить меня. Любой мужчина на моём месте должен был поступить так же. Единственное, что ты можешь для меня сделать, это перестать мне «выкать» и говорить «сэр»! Называй меня по имени. Сможешь?
Герти неуверенно улыбнулась.
– Отчим? Это отчим ТАК тебя изукрасил? – наконец-то поняла Саша и от ярости пошла багровыми пятнами. – Вот же скотина! Да я ему глаза выцарапаю! Он в замке работает?
Я громко кашлянул.
– Вообще-то, я уже успел потолковать с этим хмырём. Провел воспитательную беседу, так сказать. Он получил сполна, не сомневайтесь.
– Ты набил ему морду? – обрадовался Артур. – Слушай, давай ещё раз тромбанём этого козла? Все вместе, а?
– Не исключаю подобной возможности. Герти, он больше не трогал тебя?
Девочка отрицательно махнула головой.
– Нет. Со вчерашнего дня он ни сказал мне ни слова. А я не ночевала в нашей с ним комнате...
– Если он опять хоть как-то, хоть чем-то тронет тебя, сразу скажи. Я ему поотрываю все выступающие и явно ненужные части тела. Пока я в замке, тебе нечего бояться.
– Да, мы это смогём, без проблем, – напыжился Мартин. – Кстати, мелкая, ты говорила, что побои не самое страшное... А что самое?
Я возвёл очи горе. Твою мать, ну кто тебя, олуха царя небесного, за язык тянул спросить про ЭТО?! Я был готов выбросить чересчур любознательного американца в окно. Джессика сжалась в нехорошем предчувствии. У смуглой испаночки был крайне испуганный вид. Как будто она боялась, что её предположения, те, о которых и думать противно, окажутся правдой.
– Он... Отчим... требовал от меня, чтобы я доставляла ему удовольствие, – едва слышно произнесла Герти, стыдливо покраснев и опустив глаза. Исцарапанные пальчики продолжали суетливо теребить подол.
– К-какое? – начал заикаться Мартин. – Я уже жалею, что спросил... Если не хочешь, то не...
– Чтобы... Чтобы я делала ему... – Герти словно собиралась с силами, не слыша никого, и внезапно выпалила одним духом. – Чтобы я делала этому ублюдку приятное!
Мартин чуть не упал с дивана, хватая ртом воздух. Я сжал зубы, Артур за моей спиной смачно и грязно выругался.
– П-приятное? – и последнему дураку было видно, что Колин потрясён до мозга костей, догадавшись, что именно подразумевала Герти под этим словом.
– Да.
Из глаз девочки жемчужными ручейками потекли слёзы.
Саша не могла вымолвить ни слова, беззвучно шевеля губами. Джессика, хлюпая носом, от жалости чуть не ревела сама.
– Я убью этого пидора. – во всеуслышание заявила Трейси. На её скулах заиграли желваки. Металлистка была настроена ОЧЕНЬ решительно. – Ей Богу, я его убью.
________________________________________________
Ночь хищной чёрной птицей упала на Стиллхолл, накрыв башни и стены крыльями тьмы. Эта ночь стала первой, когда постояльцы замка с тревогой и ужасом поняли, что лишь тонкая грань отделяет их от бытия, где властвует страх и... смерть. Хрустальный шар спокойствия и безмятежности гостей замка дал значительную трещину. И не последнюю. Страх начал прятаться во тьме, а тьма проникать в души...
Воинственно взъерошив короткие волосы, Трейси целенаправленным шагом двигалась по бесконечным коридорам замка. По счастью, идти пришлось не слишком далеко. Место, куда она направлялась, находилось на третьем этаже. Со слов Герти Трейси, в принципе, довольно сносно представляла себе дорогу. Правда, эти сведения из маленькой девочки пришлось вытаскивать чуть ли не клещами. О том, что затеяла Стюарт, знал один Болотин, махнувший рукой и благословивший Трейси на ратные подвиги, раз уж не сумел о них отговорить.
Отбрасывая на каменные стены и угрюмый потолок чёрные тени, Трейси звонко цокала подбитыми каблуками по гранитным плитам пола. Уткнувшись, в конце концов, в тупик, девушка повернула налево и остановилась перед прочной на вид дверью. Трейси несколько раз ударила по двери носком «казака» и стала ждать. Ждать пришлось не долго. Послышались приглушенные шаги, грубое ворчание и дверь распахнулась во всю ширь.
– Наконец-то ты заявилась, несносная мелкая дрянь! Ну, сейчас я тебе всыплю, так всыплю... Будешь знать, как пропадать незнамо где целые сутки! Не думай, что этот урод меня сильно испугал! Да я таких, как он... – над Трейси навис внезапно замолчавший мужик в одних трусах и майке. Наступившее молчание объяснялось, видимо, тем, что хозяин комнаты разглядел, КТО стоит на пороге его жилища. – Э – э... Да ты не моя непутёвая доченька... Ты кто такая, мать твою?
Трейси вызывающе буровила мужика взглядом зелёных, опасно горящих глаз. Вот ты, значит, каков весь из себя... Толстый, с нависающим над латаными семейными трусами брюхом, с трудом прячущимся под до треска натянутой майкой, двойным подбородком и колючими свиными глазками. Физиономия повара была в скверном состоянии: расквашенные, чуть поджившие мясистые губы, сине-зеленые синяки под бараньими очами, распухший нос... Алекс хорошо поработал над внешним видом этого борова, одобрила Трейси.
– Ты чё, не понимаешь? Спрашиваю ещё раз, дамочка, ты кто такая? – Хэтфилд рыгнул, обдав Трейси винным перегаром.
– Я пришла к вам в гости, – старательно улыбаясь, процедила Трейси. – Вы не против?
Толстяк озадаченно поскрёб лысеющий череп. Трейси почти слышала, как в голове этого дегенерата со скрипом вращаются ржавые шестерни и гайки, заменяющие мозги.
– Эге, да ты ещё совсем молоденькая! – обрадовался Хэтфилд, как следует рассмотрев незнакомую девчонку. – Какая у нас хорошенькая мордочка (Трейси предусмотрительно начисто смыла грим)! В гости, говоришь, пришла? Ну, ну, заходи, будь как дома, хе-хе.
От идиотской улыбки у Трейси свело челюсти. Она едва сдерживалась, чтобы не впиться в жирную глотку этого извращенца. Подумать только, ужаснулась Стюарт, Герти почти всю жизнь вынуждена терпеть рядом с собой эту... эту отвратительную, жирную, небритую, вонючую образину! Представив пахабные, волосатые лапы повара на тоненькой девочке, Трейси затряслась от злости и гнева. Терпеть постоянные побои, унижения и пошлые притязания? Жить с ЭТИМ? Делать этому выродку минет?!
Трейси чуть не сорвалась, чудовищным усилием воли погасив пламя ярости.
– Ну что же ты, лапочка, заходи. Папуля тебя не обидит, – Хэтфилд от возбуждения тяжело дышал, восприняв нежданно-негаданное появление этой девочки как нечто само собой разумеющееся.
– А, может, займёмся этим прямо здесь и сейчас?
– Чем же это? – вылупился толстяк, уперев руки в дверной косяк.
– Вот этим, – с мраморным лицом Трейси рванула вниз «молнию» кожаной куртки. Распахнув «косуху», Стюарт продемонстрировала офигевшему повару маленькие упругие полушария грудей. Глазки Хэтфилда тот час съехались в кучку. ТАКОГО продолжения знакомства он никак не ожидал!
А вот такого – уж точно. Размахнувшись, Трейси со всей накопленной злости саданула повара кулаком в нос. Из опухших ноздрей тут же брызнули две алые струйки, оросив грязную майку толстяка. Взвыв, Хэтфилд схватился за нос, в надежде остановить кровь. Трейси тем временем не дремала. Её нога мелькнула как молния, всаживая носок сапога в пах «жирного борова»... Раз, другой, третий! Ревя от боли и бессильной злобы, повар грузно брякнулся на колени.
– К-куда же т-ты бьёшь, мразота-а-а?.. – провыл толстяк, держась за причинное место. В затуманенную болью и паникой буйную головушку закралась мыслишка о всеобщем заговоре против его бедной персоны. Каждый встречный-поперечный норовит врезать ему по морде и отбить все причиндалы!
Ухватившись руками за верх двери, Трейси легко подтянулась и ударила обеими ногами по окровавленной харе. Сила удара была такова, что повар влетел обратно в свою берлогу и бесчувственно сомлел на полу, раскинув в разные стороны волосатые руки. Нос его был неестественно свёрнут на бок.
Безжалостно хлопнув напоследок дверью так, что стены содрогнулись, Трейси с глубоким чувством выполненного долга поспешила прочь...
Стюарт очень удивилась, застав под дверью своего номера Джессику Веласкес. Испанка старательно заглядывала в замочную скважину. Она настолько увлеклась подсматриванием, что даже прозевала появление Трейси.
– Кх-м... Это как понять, как посягательство на личную жизнь? – Стюарт мило улыбнулась.
– Ой! – испуганно отпрыгнула Джесс. Вид у неё был несколько растерянный и виноватый. Однако Трейси не собиралась давать ей спуску.
– Кто дал тебе право подсматривать? Это моя комната. МОЯ. Что ты надеялась увидеть?
– Ничего, ничего особенного, – лепетала Джесс, густо краснея в блеклом свете масляных фонарей. – Я... Я решила проверить, всё ли у тебя в порядке. Ты сегодня вся какая-то перевозбуждённая. Вся на нервах! Мы с Сашей беспокоились за тебя... Вдруг тебе взбредёт в голову натворить что-нибудь э-э-э...
– Беспокоились за меня? И кинули жребий, кому выпадет честь посмотреть, чем это я таким противозаконным могу заниматься в своей комнате? – ядовито подсказала Трейси. – А вдруг я мастерю атомную бомбу, чтобы разнести чёртов замок по кирпичику? Или затачиваю нож, чтобы прирезать втихую парочку другую недоумков?
– А вдруг?
– К твоему сведению, милашка, я умею держать себя в руках. Но... Сдаётся мне, ты больше надеялась застукать, как я занимаюсь скорее чем-нибудь этаким... Неприличным. А то и хотела увидеть меня голенькой... Я права?
Джессика, зардевшись, как кумач, отчаянно защищалась.
– Да ты что о себе возомнила? И как ты смеешь обвинять меня в подобном? Я не страдаю сатириазом... А ты уже напридумывала чёрт знает что! У тебя вообще есть мозги? Нет, вы только послушайте её...
– Ну-ну, что дальше?
– Слушай, ты какая-то странная, – собравшись с духом, словно вынесла обвинительный вердикт Джессика. – Нет, нет, ты не обижайся, но что есть, то есть. Я, знаешь ли, привыкла говорить правду в глаза.
– Интересно... И какой же тебе кажется эта твоя правда? – по непроницаемому лицу Трейси было не понять, способна ли она вообще обижаться или проявлять какие-то эмоции.
Джессика мрачно взглянула на неё и неловко мазнула носком сапожка по каменному полу, тут же упрямо вздёрнув подбородок.
– А правда в том, что ты мне не очень нравишься.
Прислонившись плечом к двери, Трейси изумлённо выгнула чёрную бровь.
– Вот те раз! И чем же я не угодила вашей светлости? По-моему, я не в чьи дела не вмешиваюсь, не сую нос, куда не просят, и не перемываю косточки ни тебе, ни кому бы то ещё! Так в чём же проблема?
– В том! – выпалила Джесс, сверкая тёмными глазами. – В том всё и дело, что тебе на всех наплевать! Тебя ничего не волнует, ничего не радует, тебе ничем не пронять. Ты словно неживая статуя! Из тебя слова лишнего не вытянешь, нелюдимая дикарка!
Разразившись сей бурной тирадой, Веласкес опасливо отодвинулась от усеянной заклёпками оппонентки. Кто её знает...
Трейси звонко рассмеялась. Это её забавляло.
– А чему радоваться-то, милая моя? До Рождества далеко, а здесь особых причин для радости я не вижу. Или нам полагается по миллиону фунтов за наши красивые глазки?
– Ты жалкая приземлённая материалистка! – порывисто выкрикнула Джесс. – Разве так можно? Ты... Ты даже на парней не смотришь!
– Ах, это... На мой взгляд, они не стоят того, чтобы обращать на них внимание.
– Да как ты можешь!
– Между нами огромная разница, милая. Я не хочу выглядеть слабой, беспомощно кудахтающей, глупой курицей, пляшущей вокруг раздутых от важности тупоголовых петухов, в надежде, что те уделят мне кусочек своего драгоценного внимания.
Джесс безнадёжно всплеснула руками. Что она, собственно, пытается доказать этой, судя по всему фригидной, недотроге?
– Ты говоришь, что я тебе не нравлюсь, – внезапно сменила тему Трейси и чему-то улыбнулась. – А вот ты мне, наоборот, очень даже нравишься, честно. Ты такая сладенькая и хорошенькая... И ты постоянно чертовки сексуально выглядишь. Для меня стараешься?
– А? – ошарашено откликнулась Джесс, вытаращив глаза. – Ты это о ЧЁМ?
Тени на стене сместились. Трейси придвинулась к испанке и провела языком по губам.
– О том, что ТЫ мне нравишься. Разве непонятно? Ты меня возбуждаешь...
Трейси резко ухватила изумлённую девушку за талию и прижала к себе. Словно загипнотизированная огромными зелёными глазами Стюарт, Джесс даже не пыталась сопротивляться, руки её безвольно болтались.
– Я хочу тебя... – прошептала Трейси и потянулась к полным губам испанки.
Грудь Джесс часто вздымалась. В горле пересохло.
– Что ты делаешь?..
– Успокойся, тебе понравится.
– Но – о – о...
– Расслабься, милая.
Джессика, вырываясь, отпрянула назад, испугавшись самой себя.
– Да пошла ты!
– Ну так что, неужели не хочется? – похотливо улыбаясь, спросила маленькая металлистка.
– Ты с ума сошла! – выдохнула Джесс. – Ты ненормальная... лесбиянка!
– Ой – ой – ой, какое страшное слово! – с издёвкой воскликнула Трейси.
– Я тебя ненавижу!
Закусив губу и роняя из глаз слёзы, Джесс круто развернулась и умчалась по коридору. Вслед ей нёсся чуть хрипловатый смех Трейси.
– Ну и вали. Дура... – Трейси сложила руки на груди. Неожиданно её глаза потемнели и подозрительно заблестели. – Ничего вы не понимаете... И не способны понять.
