Текст книги "Страх во тьме (СИ)"
Автор книги: Максим Шторм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)
До боли в суставах сжав кулаки, я несколько запальчиво рявкнул:
–Шёл бы ты... куда подальше, отморозок!
– Ах, Алекс, Алекс, ты опять говоришь за одного себя... Не стягивай с других одеяло.
Трейси мечтательно скорчила гримаску.
– Кози Пауэлл, Дэвид Уэйн, Фредди Меркури... Какие имена, какие это были люди! Но... пусть они навсегда останутся в моей памяти действительно великими легендами... в ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ обличии. Я всё равно их не забуду, они живут в моей памяти и мне этого вполне хватает. Мой ответ – нет, засранец.
– Ну что, подонок? – презрительно сказал Роберт Мастерс. Расхрабрился что-то старик... И это он ещё наполовину трезвый! – Не ожидал?
Успокаивающе подняв правую руку, я невзначай брякнул:
– Стойте, стойте... Вы ничего не заметили, ребята? Нет? Хреново. Единица за внимательность. Кролл, а почему ты ничего не предлагаешь... Стокману? Нам всем наобещал с три короба, в надежде, что мы клюнем на твои гнусные уловки, но... Но Бенни ты ничего не сказал. Почему? Ты не хочешь его купить?
– В этом нет никакой нужды, – не моргнул и глазом барон. – С Бенджаменом я уже успел поговорить. Мы всё обсудили и пришли к единогласному решению.
– Э? – у меня на затылке встали дыбом волосы.
– Мистер Стокман оказался на редкость умным и рассудительным человеком. Он всё понял с полуслова, – чернокнижник повелительно прищёлкнул пальцами. – Бенджамен, ваш выход, пожалуйста.
Стокман, до последнего момента молча подпиравший стену, так же, молча, улыбнулся и под нашими ненавидящими взглядами невозмутимо зашагал к двери.
– Ублюдок ты, Стокман, – презрительно сказал Роберт Мастерс. – Продался с потрохами, Иуда?
Так вот почему тогда, на кухне у Бенни был такой пришибленный видок... И «Дон», помнится, здорово вспотел. Ещё бы! Сначала мысленно прополоскал мозги бизнесмену, а затем оживил мертвецов. И тогда же он и «поседел»... Н-да, мелочи, смысл которых понимаешь слишком поздно.
– Я – предприниматель, – холодно отвечал Бенни, не глядя на нас. – А мистер Галлахер предложил контракт на выгодных условиях. Поэтому разрешите откланяться.
Бенни двинул дальше, но дорогу ему преградил старый дворецкий. Коннор заложил руки за спину, глядя на хозяина спокойно и выдержано.
– Куда вы собрались, сэр? Мы все остаёмся здесь, в этом зале. И вы не исключение.
– С дороги, тупоголовый осёл! – раздражённо прикрикнул Стокман. – Не разыгрывай из себя героя.
– Вы никуда не уйдёте, – Коннор был непоколебим.
– Ты не оставляешь мне выбора.
Стокман, поразив меня, неуловимо быстрым движением выхватил из-за пояса револьвер, наставил на опешившего мажордома и нажал на крючок. Сухой выстрел и несколько отчаянных криков слились в одну палитру... Бенни спокойно переступил через упавшего на пол дворецкого, вставил в замочную скважину ключ, провернул, вышел наружу и захлопнул дверь. Я услышал, как ключ провернулся ещё раз. Чёрт, вот мразь... Он запер нас. Оставил наедине с чернокнижником и отрезал единственный путь к отступлению. И... Неужели он убил бедного старика?
– Ваше последнее слово, господа подсудимые, – с издёвкой произнёс Кролл.
Я внезапно с ошеломляющей ясностью понял, что настало время принимать решение. Едва ли не самое важное решение всей своей жизни. И именно от моих дальнейших действий будет зависеть судьба окружающих меня людей. Не говоря уже о моей собственной... Но вот только хоть убей, а придумать что путное я не мог.
Ральф как бы невзначай направил на барона винтовку, с самым невинным видом глядя в потолок. Кролл холодно улыбнулся и щёлкнул пальцами. Я передёрнулся. Блин, его дурацкая манера уже начала меня доставать! Ральф же с истошным воплем выронил «экспресс» и торопливо задул на обожженные красные пальцы, от лязгнувшей о каменный пол винтовки поднимались сизые струи пара. Немец неверяще уставился на предавшую его «боевую подругу» – все металлические детали «экспресса» раскалились добела...
– Пошло и примитивно, но всё ещё действенно, – снисходительно сказал барон. – Итак, ваше слово? И советую больше не принимать скоропалительных решений.
Чёрт, чёрт, чёрт! Старый хрыч давал понять, что не стоит его недооценивать лишь потому, что он давно покрылся плесенью и поменял резвого рысака на кресло-качалку. Совсем плохо. Кролл весь подался вперёд, привставая с кресла. Кристи передвинулась поближе к хозяину, погрузив кромку ножа в кожу Герти. По шее девочки скатилась рубиновая капля крови. Герти старалась вовсе не дышать... Время застыло, поплыло ме-едленно, поползло, как муха, угодившая в вязкую патоку. А счёт шёл уже не на минуты, а на секунды.
Я обливался потом, лихорадочно пытаясь сообразить хоть что-нибудь. Но, увы, Кролл оказывался прав по всем статьям: чернокнижник владел ситуацией, не мы... И тут номер выдала Джессика, да такой, что у меня сердце ёкнуло. Смуглая девушка испустила протяжный стон и зарыдала в три ручья, размазывая по лицу слёзы и сопли, и сотрясаясь всем телом! Трейси подпрыгнула, как ошпаренная, покрутила пальцем у виска и шмыгнула мне за спину...
Всхлипывая, Джесс завыла не своим голосом:
– Не хочу!.. Я не хочу у-умира-а-ать!.. Я не м-могу. У меня мама, папа, куча сестёр! Я хочу дом-ой! Я хочу к маме...
Галлахер виновато развёл руками.
– Сожалею, но твоё желание категорически неприемлемо. Поздно ты спохватилась, дорогуша. Надо было и впрямь сидеть дома, факт!
– П-пожалуйста, мистер Кролл, не убивайте меня, – плача, девушка с трудом выговаривала слова, срываясь на родной испанский. Огромные тёмные глаза затянуло поволокой слёз, бегущих непрерывным потоком. – Por favor... Не убивайте меня, senor, я боюсь с-смерти. Я... Я отслужу, отработаю, клянусь la vida! Только не надо...
Кролл оживился!
– О, а вот это уже интересно! Наша черноволосая испанская шлюшка, похоже, взялась за ум. Очень похвально. Продолжай, дитя.
Мастерс еле слышно процедил сквозь зубы.
– Чёртов сукин сын, ещё наслаждается...
– Я сделаю всё, что вы захотите, – Веласкес подняла заплаканное личико, с надеждой, по-телячьи глядя на барона. – Я... Я готова на ВСЁ. Честно. Хотите меня? Я согласна, здесь и сейчас... Только не убивайте, ну пожалуйста...
Бездонные зрачки Кролла блеснули. Маг тряхнул седой гривой и изрёк:
– Не верю, querida.
Джесс, едва не разрыдавшись с новой силой, трясущимися пальцами взялась за пуговицы кофточки... У Артура и Колина глаза начали вылазить из орбит. Я про себя матюгнулся. Какого хрена?! Что она делает? Неужто Джесс от страха свихнулась?.. Саша закрыла лицо ладошками, не в силах смотреть на унижающуюся подружку.
Расстегнулась последняя пуговица, и испанка последовательно избавилась от кофточки, майки и белого ажурного лифчика. Обнажилась довольно-таки внушительная для её возраста тугая, округлая грудь. Это произвело фурор! Эффект разорвавшейся бомбы. Секс-бомбы. У Мастерса отвисла челюсть, юноши были на грани обморока... Кролл одобрительно крякнул. А глотающая слёзы Джесс взялась за пояс джинсов. В итоге оставшись в одних узких стрингах, демонстрируя великолепные, от природы смуглые бёдра, и сапожках, девушка прошептала:
– Мне п-продолжать, senor?..
– Джессика, дура полоумная, прекращай! – взревел Шнитке. – Не унижайся перед этим ублюдком, ты слышишь? Не смей! Не...
– Заткнись, не мешай девочке, – Кролл так и прилип замаслянившимся взглядом к полуобнажённой Джесс. Видимо, колдун весьма падок на женский пол, и прелести молоденькой студентки не оставили равнодушным иссохшее старческое сердце. И тело.
– Она классная... – пробубнила трущаяся за моей спиной Трейси. Господи, она что, не нашла лучшего времени для своих озабоченных... И... Я почувствовал, как Трейси осторожно приподняла край джинсовой куртки и сунула мне за ремень что-то угловатое и твёрдое. Пистолет. «Беретта». Разве у неё ещё остались патроны?..
Веласкес упрямо «закусила удила», подцепив пальцем резинку белых трусиков... напряжение в зале нарастало.
– Я готова пойти на ВСЁ. Если вы сохраните мне жизнь.
Джессика откинула с глаз чёлку, и на секундное мгновение её взор пересёкся с моими горящими глазами. Меня продрал мороз. До самых костей. Это МНЕ предназначались те слова! «Я готова пойти на ВСЁ...» адресовалось мне, а не Кроллу! Тёмнокарие глаза девушки просили... Нет. Они умоляли, кричали, орали: действуй! Действуй, недогадливый дурак, пока я его отвлекаю! Я с хрипом втянул в лёгкие порцию живительного воздуха. Да я же сейчас всё на свете просплю...
Без малейшего шороха, на одном дыхании я рванул из заплечной кобуры «Глок» правой рукой, в левой оказалась взведённая (Трейси-ты чудо!) «Беретта». Время для меня замедлилось ещё больше. Каким-то периферийным зрением я смог увидеть всю картину происходящего целиком и разом. Джессика плашмя упала на пол, заблестевшие похотью глазки чернокнижника с нарастающим раздражением повернулись ко мне, Кристи... Кристи ждала приказов.
Раскинув руки в разные стороны, я смежил веки и одновременно нажал на «собачки», в душе молясь, чтобы наработанная интуиция и безошибочный глазомер, позволяющие мне с лёгкостью высчитывать расстояние до цели, вносить корректировки и выбирать оптимальный угол стрельбы, и на этот раз не подвели.
Девятимиллиметровая пуля попала прямёхонько в плечо Кристи, пробив мягкую плоть на вылет и не задев кость. Рука, державшая нож, разжалась, и шведку силой удара отшвырнуло на несколько шагов назад. Герти, отделавшись неглубокой царапиной, рухнула на колени, схватившись за горло... Кристи беззвучно приземлилась на пол и замерла.
Вторая пуля вошла в контакт с переносицей барона Галлахера. У чернокнижника словно открылся третий глаз – маленький и красный. Я знал, что с обратной стороны у него оторвало половину черепа. Ноги барона подогнулись, он шлёпнулся на колени, простоял так секунды три и упал навзничь. Остекленевшие глаза его навсегда застыли в несусветном изумлении...
Я посмотрел на отъехавшие затворы обоих пистолетов. Магазины были пусты! И в «Глоке» и в «Беретте» было всего по одному патрону! По одному!
– Ни хрена себе.
Колин вытер измождено-потное лицо, его изрядно трясло, бросая то в жар, то в холод.
– Чёрт, так недолго и обделаться... Извиняюсь за вульгарность, но нервы уже сдают, сдают...
Герти, поднявшись, со всех ног кинулась в мои объятья... Мастерс, не утратив присутствия духа, подбежал к неподвижно лежащей Кристи и прощупал пульс. Слава Богу, златокудрая шведка была жива, но пуля вышибла из неё всё сознание. Грудь Кристи порывисто вздымалась и опадала, полуоткрытые губы испускали хриплое дыхание. Роберт осмотрел простреленное плечо.
– Вы настоящий снайпер, Алекс! Пуля прошла навылет и ничего серьёзного не задела... Хирургически точное попадание! Правда, меня беспокоит несколько сильное кровотечение, но это поправимо...
– А меня беспокоит, как бы она после того, как очухается, не впала в буйство и не набросилась на кого-нибудь, – Шнитке был как всегда предельно лаконичен и прямолинеен. Он подошёл к навеки упокоенному барону Кроллу и покачал головой. – Чудеса, да и только! Отличный выстрел, дружище, в самое яблочко. Ты уложил двух зайцев одним махом. Грохнул чёрного мага, как обычного смертного. Ха.
– Да, я такой и есть. Крутой, – я вымученно улыбнулся. Я лукавил слегка. Я и сам не понимал, как в моём состоянии, в убийственной спешке и сильнейшем напряжении я попал, куда целился. Я наклонил голову и зарылся лицом во взъерошенные волосы прижимающейся ко мне Герти, вдыхая её запах. Девочка вкусно пахла кремом, карамелью и молоком, начисто забивающим слабый запах гари и крови. Я подумал, что с ароматом ускользнувшего из объятий смерти ребёнка не сравниться ни один дезодорант.
– Мне кажется, что с Кристи у нас проблем не возникнет, – поделился соображениями Рэнделл. – По идее, после смерти Кролла, душа Кристи освободилась от влияния тёмных сил. Колдовские чары должны исчезнуть.
– По идее, – буркнул немец.
– Ну разумеется.
Я склонился над недвижимым дворецким. Храбрый старик был мёртв. Стокман хладнокровно и безжалостно убил Энтони Коннора. Ну ничего, сочтёмся...
– Прощайте, старина,– прошептал я, мягким касанием закрывая глаза покойного. – Вы мне нравились...
– Он был хорошим человеком, – надо мной возвышался покусывающий кончик усов немец.
– Отличным человеком, – Трейси была тут как тут, шмыгая носом и с жалостью глядя на Коннора. – А что Стокман? Он так и уйдёт от нас?..
– Никуда этот ублюдок не денется, – твёрдо пообещал Ральф. Почему-то я был склонен верить охотнику.
Джессика Веласкес успела натянуть джинсы и прикрывала обнажённую грудь сложенными крест-накрест руками. Вид у неё был, не смотря на мои благодарно-ободряющие подмигивания, до нельзя смущённый. Растроганная Саша без лишних слов обняла испанку. Плотоядно поглядывающие на раздетую девушку, Артур с Колином притворялись, что ничего не замечают.
– Знаешь, ты очень натурально ревела, даже я купилась на твои театральные экзерсисы, – призналась Саша. – Ты просто молодец, Джесс! Если бы не ты...
– Я не больно-то и притворялась,– Джессика зябко повела плечами. – Слёзы у меня вышли самые что ни на есть настоящие... А в остальном пришлось полагаться на импровизацию и надежду, что у барона ещё остались кое-какие влечения и желания... В нём, как бы он не кичился превосходством над нами, было слишком много от простого заурядного человека. Мужчина, одним словом.
Трейси протянула испанке свёрток одежды, в которой та опознала собственную кофточку.
– Одевайся, нечего вводить наших джентльменов в искушение. Хотя, конечно, будь у меня такие классные сиськи, и я бы не упустила случая продемонстрировать их окружающим.
Трейси инстинктивно зажмурилась, справедливо ожидая бурю негатива и возмущённых криков, но Джессика неожиданно улыбнулась и постучала Трейси по лбу костяшками пальцев... Открыв глаза, Трейси опешила...
– Даже и не надейся, дорогая, никуда я тебя посылать не собираюсь. И я сделаю вид, что не замечу твоих слов. И забуду обо всех твоих прошлых выходках, колючий ты ёжик!
Оторопевшая Стюарт стыдливо потупилась.
– Прости...
– Но с одним условием!
– С каким это? – навострила уши Трейси.
– Не смотри больше на меня ТАК.
– Как это ТАК?
– А вот ТАК, – Джесс сделала страшные глаза, пытаясь достоверно изобразить томные взгляды маленькой металлистки.
Трейси не удержалась и прыснула со смеху.
– Замётано. ТАК смотреть не буду. А жаль... Грудь-то всё равно у тебя классная!
Джессике ничего не осталось, как перетянуть Трейси по голове кофточкой. Саша не скрывала счастливой улыбки. Я с обжигающей теплотой в душе смотрел на подростков. Какие же вы все молодцы, ребята... Вы даже не представляете.
– Господа, – Мастерс в упор смотрел почему-то на меня одного. – А как мы откроем дверь? Выбить её представляется мне проблематичным.
– А если прострелить замок? – Колин тоже уставился на меня.
Я отрицательно махнул головой.
– У меня пусто. Ральф?
С ужасом и болью держа на вытянутых руках остывшую винтовку, как лучшего погибшего друга, Шнитке выдавил:
– У моей малышки стволы повело от жара... Я хочу убить ЕГО повторно!
Я спрятал улыбку, немец бы меня не понял... И тут... Как уже надоело это избитое «и тут»! И тут мы услышали, как во входной двери с тихим шелестом повернулся ключ! Стокман решил проверить, чем всё закончилось? Или?.. Одна из створок осторожно, тихонечко приоткрылась и... в проёме показалась голова Мартина Скотта! А затем и весь он собственной персоной, целый и невредимый. Джессика радостно запищала, Ральф вторично выронил винтовку, у меня отвисла челюсть.
– О. Жив, что ли, мать твою?!
– Я тоже рад всех вас видеть, – Мартин улыбался от уха до уха. – Кстати, там за углом сидит Стокман и смеётся, как идиот... Чего вы на меня вылупились? Честно вам говорю, ржёт ну как вылитый псих!
Часть 5
ГЛАВА 20
Ангел крылья распахнул, грудь руками разорвал,
Вырвал сердце и с небес в пропасть страшную упал.
Крюгер «Ангел»
Я беглец, властелин колец, победитель зла,
Я беглец, я понял, наконец – мир сгорит дотла...
Харизма «Беглец»
В твоей душе звучит фаэтон, наркотик твой – адреналин.
Дурманит разум дерзкий обгон, как ЛСД и героин.
Не испугает слово «нельзя», мотора рёв не даст остыть.
Лишь только смерть сумеет тебя остановить...
Химера «Фаэтон»
В мои глаза било ослепительное, не по-осеннему жаркое солнце. Я недовольно морщился, жалея, что не имею с собой чёрных солнцезащитных очков. День выдался тёплым и ясным, я распахнул джинсовую куртку, засунув большие пальцы за ремень. От душившего нас все последние дни тумана не осталось и воспоминаний. Небо было чистым и бирюзовым, а промозглая сырость испарилась вместе с туманом...
– Занимательно мы провели время, да? – Шнитке, безрадостно ухмыльнулся, дымя зажатой меж зубов сигарой.
– Будет о чём вспомнить на старости лет, – не стал спорить я.
– Угу, и рассказать внукам, – кивнул немец и внезапно ну просто «конкретно наехал на меня»! – Слушай, а ты чего до сих пор холостой ходишь? А? Чего ты выкобениваешься?..
– Боже мой, приятель, ну хоть ты не истязай меня, – я набычился. – Не говори, как моя мама! Ты не похож на неё...
– А что? Ну, ежели надумаешь-таки, то не забудь прислать пригласительную открытку. Иначе я обижусь и... И всё! Ты не представляешь, насколько я ужасен в гневе!
– Да ну тебя...
Роберт Мастерс добродушно похлопал немца по широкой спине и сказал:
– Ну, ну, друзья, не подеритесь... Кстати, молодой человек, как вы намереваетесь поступить с боевыми трофеями? Повезёте домой? Не боитесь осложнений?
– А то как же, – неопределённо ответил Ральф и надулся, понимая, куда клонит старик. Ушлый охотник насобирал целое ожерелье из вампирских клыков и не поленился повыуживать из останков сгоревших упырей уцелевшие в потустороннем огне кости и головешки. Всё это добро немец бережно упаковал в отдельный узелок.
Я засмеялся.
– М-да... При таможенном досмотре Ральфу придётся приложить все усилия, чтобы объяснить, что он не каннибал и не последователь Ганнибала Лектора!
Ральф насупился. По его представлению выходило, что раз он знаменитый охотник, то имеет полное право на добытые в бою заслуженные трофеи. И плевать он хотел на дотошных таможенников. Немец и так пошёл на уступки, поддавшись моим уговорам не забирать отрезанную голову Герберта Уэнрайта. Скрепя сердце, Ральф согласился, что заспиртованную голову уж точно воспримут неадекватно.
– А вы с утра, как я погляжу, пока при памяти, – язвительно заметил немец, не желая оставаться в долгу. – Ах, совсем забыл... У вас впереди целый день, вы же не придерживаетесь закона об ограничении потребления спиртных напитков. Всегда сумеете наверстать упущенное. По части виски, разумеется.
Мастерс одёрнул лацканы пиджака и снисходительно усмехнулся.
– Милый мой, вы поражаете меня своей исключительной ненаблюдательностью. Где вы видите виски? Здесь? – и в самом деле трезвый Роберт помахал под носом у Шнитке пустой фляжкой. – С виски покончено, друзья, ровно, как и с другими напитками крепче кока-колы. Больше ни капли алкоголя... Ну, за исключением пары кружечек пива вечером перед телевизором в ожидании игры «Ливерпуля»!
– Неужели завязали? – хмыкнул я.
– Совершенно верно. Иногда сильный стресс может оказывать положительное влияние на психику человека. Вплоть до исцеления от алкогольной зависимости.
Ральф пыхнул дымом.
– Волшебство!
– Не иначе.
– Это же как мне надо шугануться, чтобы бросить курить?
Мы рассмеялись. Мы втроём стояли на заасфальтированной площадке подле гаража и неторопливо болтали меж собой, изредка бросая хмурые взгляды на закрывающую полнебосвода тёмную громаду замка Клостер Даркнес. Рядом с нами на солнце прогревался вызывающе красного цвета старенький пассажирский автобус марки «Мерседес», НАКОНЕЦ-ТО добравшийся до этих дремучих мест.
Когда окончательно рассвело, и мы поднялись на стены, живого тумана и замерших в нём жутких монстров не было и в помине. Со смертью Кролла, как и предполагал Колин, развеялись и все колдовские чары, наводнившие страшный замок... Мы спустились вниз по верёвкам и из сторожки вызвали все необходимые службы (сторож ожидаемо был мёртв... таким образом, число жертв оборотня официально дошло до четырёх человек). Наверняка после чудовищных событий, потрясших своды замка, самые невероятные слухи, обрастая всё новыми подробностями, с быстротой молнии облетят всю округу. И Стиллхолл приобретёт воистину жутковатую славу на долгие годы вперёд.
Первыми же прикатила бригада строителей-реставраторов. Парни жутко подивились нашему внешнему виду и словам, что в их услугах больше нет нужды. Все претензии возмущённых трудяг мы ловко перевели на мистера Стокмана... Сомневаюсь, что они смогут добиться от него большего, чем от нас. Медики и пожарные, прибывшие следом, быстро взялись за дело. Кристи была оказана первая помощь и девушку увезли в больницу. Напоследок она клятвенно пообещала, что возьмётся за ум и после выздоровления сразу же улетит домой, в Швецию, под папино крылышко. Самое мудрое её решение из слышанных мною! Истерично рыдающему Стокману, периодически переходящего на демонический хохот и вопящего о мертвецах, оборотнях и поедающем людей тумане, так же не отказали во внимании. Спятившего бизнесмена сноровисто скрутили, запеленали в смирительную рубашку и запихнули в одну из машин. Я видел его глаза: с расширенными зрачками, уставившимися в одну точку, и навсегда поселившимся в них безумием... Так оно и получается, Бенни, не рой другому яму. Или ментальное вмешательство Галлахера, или что иное было причиной, но как бы там ни было, а Бенджамен Стокман сбрендил почище шахида-смертника. И знаете, мне не было жаль его.
Местная полиция во главе с комиссаром МакКаферти прибыла немного позже и с радостью ухватилась за выдвинутую нами версию о неуловимом Потрошителе, которым оказался лорд Герберт Уэнрайт, окончательно спятившим на маниакальной форме и устроившим в замке настоящий террор. Комиссар, уже мысленно представляя себя работающим не в абы где, а в Скотланд-Ярде, ограничился поверхностным протокольным допросом, не зацикливаясь на куче нестыковок и расхождений в нашем рассказе. Он ещё больше удивится, если всё же решит копнуть поглубже и непременно наткнётся на множество необъяснимых с точки зрения здравого смысла странностей. Ну и ладно, меня к этому времени здесь уже и близко не будет. С миром отпустив нас, МакКаферти укатил в Гринсвудский участок. Ему предстояло выполнить огромный объём бумажной работы и раздать десятки распоряжений подчинённым. Для провинциального городка десяток трупов – это явный перебор! Скорая, пожарная бригада и мастера-строители, не мешкая, последовали за полицейскими, оставив нас в гордом одиночестве. Что ж, им ещё предстоит поломать голову над тем, как опустить подъёмный мост замка. Но, это уже, как я говорил, без меня!
Наша пёстрая компания выглядела настоящим отребьем, чего уж там. Грязные, побитые, в рваной одежде, усталые как собаки, но... живые. А это было самым главным. И нам было всё равно, что подумают окружающие о нашем внешнем виде. А окружающих хватало с избытком. Половину автобуса занимали пассажиры, спокойно и безмятежно прожившие все эти дни в гостинице «Король Ричард». Эти люди даже не представляли, НАСКОЛЬКО им крупно повезло. Спенсер вдвоём с водителем «Мерседеса» деловито обходили автобус по кругу, пиная ногами скаты и профессионально рассуждая о преимуществе инжекторных двигателей над карбюраторными.
– Ты с нами не едешь, верно? – спросил Ральф, кивая на автобус.
– Нет, – покачал головой я. – Думаю, вам и без меня будет достаточно весело. С нашими детишками скучать вам не придётся.
Мастерс глубоко вздохнул.
– Ну что ж...
Автобус плавно заурчал, вклиниваясь в наш разговор. Водитель был готов к отъезду. Подошла пора расставаться. Я мимоходом оглянулся. В десяти метрах от автобуса в ожидании замер «прихватезированный» мною роскошный «ягуар» мистера Стокмана. Ему-то эта машина уж точно не понадобится! А мне пригодится... На заднем сидении вертелась, как заводная, Герти, то и дело радостно, счастливо улыбаясь. Оно и понятно... Разве могла бедная забитая двенадцатилетняя девчушка, находящаяся под опекой садиста-извращенца отчима мечтать о лучшей жизни, чем та, что она вела до последнего времени? Конечно, нет. Я выступал в роли этакого мессии-спасителя, ангела, сошедшего с небес, дабы защитить и обогреть несчастного ребёнка... Ангел. Как же. Скорее уж демон.
Ко мне, беззаботно треща, подошли шестеро студентов, как-то неуловимо изменившихся за эту неделю. Ставших более зрелыми, взрослыми, что ли...
– Ну... Не люблю я долгие прощания, – буркнул Ральф. – Для меня это чересчур сентиментально. Давай, дружище, может, ещё свидимся.
Немец по-медвежьи облапил меня, стиснул мою ладонь своей клешнёй и повернул к автобусу. Мастерс крепко пожал мне руку и похлопал по плечу.
– Знаете, я не жалею об этих днях. Помимо горестей, я испытал и много хорошего. Вы же так и остались полны тайн и сюрпризов... Успехов вам, молодой человек.
– Берегите себя, – улыбнулся я. Бывший алкоголик улыбнулся в ответ и вслед за Шнитке нырнул во чрево «Мерседеса».
Колин, Артур и Мартин скопом накинулись на меня и повисли как собаки на медведе. Я вынуждено пошатнулся!
– Удачи, чувак!
– Кореш, наш уикенд неоправданно затянулся, но ЭТО было нечто.
– Бывай, Алекс. И спасибо за всё.
Я от души пожал каждому из юношей руку, напутствуя «так держать» и в дальнейшем. А Колину я прямо сказал:
– Парень, у тебя отличные стихи, но... Взгляни на мир немножко под другим фокусом. Всё не так уж и плохо, в конце концов. Вокруг нас немало и хороших вещей. Как и людей. Побольше позитива, идёт?
Рэнделл понимающе усмехнулся. Сообразительный малый, я же говорил... Саша крепко, по-дочернему прижалась ко мне и поцеловала в щетинистую щёку. Джессика же подставила для поцелуя свою смуглую атласную щёчку, чем я тут же и воспользовался.
Ну а Трейси... Трейси несколько отстранённо чмокнула меня и под удивлёнными взглядами быстро побежала к автобусу. Распрощавшись со мной, ребята, посекундно оглядываясь, цепочкой втянулись в «Мерседес». Звук работающего на холостых оборотах двигателя изменился, став более низким и уверенным.
Я круто развернулся и зашагал к «ягуару», вновь засунув большие пальцы за ремень. Сзади доносился гул отъезжающего автобуса. До «ягуара» осталось пройти шага три, Герти, высунувшись в окошко, послала воздушный поцелуй... И... «Мерседес» за моей спиной заглох и остановился, раздалось шипение открываемой двери. Я непроизвольно напрягся и замедлил шаг.
– Алекс! Алекс, подожди меня! Пожалуйста!
Я медленно развернулся на дрожащий от волнения, грудной, с приятной хрипотцой голос Трейси.
Так и есть. Цокая каблуками «казаков», ко мне со всех ног неслась Трейси. Маленькая стройная фигурка, одетая в кожаные штаны и куртку с оторванными рукавами. Короткие чёрные волосы девушки торчали во все стороны, солнечные лучи игриво преломлялись на продетом в ноздре вечно наморщенного носика колечке, огромные зелёные глазищи часто моргали...
– Подожди!
Стюарт затормозила в каком-то метре от меня. Она нервно ломала пальцы. Я терпеливо выжидал, не роняя ни слова. Притихшая Герти демонстративно отвернулась, изучая дорогую кожаную обивку салона.
– Адрес, – выпалила Трейси.
Что – «адрес»? – не совсем понял я, изрядно смешавшись.
– Ну как же! Ты же не знаешь моего адреса! Как ты собираешься выслать мне диски? Куда будешь писать?..
– На деревню дедушке, – сказал я.
– В смысле? – вытаращилась девочка. – Да хватит тебе!.. Я же не шучу. Вот, держи.
Трейси настырно запихала мне в карман куртки какую-то скомканную бумажку.
– Здесь мой адрес и номер домашнего телефона. Так что, если надумаешь...
– Ты на ходу выпрыгнула из автобуса только для того, чтобы сообщить мне свой адрес?..
Она неопределённо передёрнула плечами.
– Ну-у-у... Как бы тебе сказать, чтоб не соврать...
– Врать не рекомендуется, учти. Так почему?
– Я забыла тебе сказать кое-что ОЧЕНЬ важное, – Трейси гордо, вызывающе вскинула головку, не спуская с меня изумрудных глаз. – Тогда, в твоём номере... Когда ты не взял меня...
Я сдавленно крякнул. Вот о чём она...
– Трейси, родная, всё же, как не крути, но разница между нами, да и вроде мы...
– Да пошёл ты со своей разницей! – закричала Трейси и захлюпала носом. – Что ты всё заладил – «возраст», «ты ещё маленькая», «я слишком стар»! Заколебал ты своими рассуждениями и оправданиями! Понял? За-ко-ле-бал!
Под натиском брызжущей слюной и слезами девушки я невольно сжался и отступил на шаг назад. Трейси продолжала напирать.
– Почему! Почему! Да потому, что я люблю тебя, придурок недобитый! Ясно тебе? ЛЮБЛЮ!
Задыхаясь от душивших слёз и ярости, Трейси пыхтела как паровоз, воинственно сжимая кулачки. Я так и сел. В переносном смысле этого слова, конечно. Я не мог поверить, что Трейси всё же сказала ЭТО.
– Ну что, устраивает тебя такое объяснение? – торопливо зашептала севшим хриплым голосом Стюарт. – Я не спрашиваю, любишь ли ты меня... Можешь не отвечать, я подожду. Но обещай мне, что непременно, слышишь, непременно мы с тобой увидимся. Не ограничивайся одной перепиской, понял? Ну, в смысле... Мне начхать на всех остальных и на косые взгляды окружающих, ты знаешь это. Я люблю тебя и этим всё сказано! И я БУДУ ждать тебя, не сомневайся.
Я мысленно собрал всю волю в кулак. Я ДОЛЖЕН был сказать эти слова. Должен! Но видит бог, как же я ненавидел себя в тот момент! Но по-другому я не мог. Не имел права. Я постарался говорить как можно более ровным голосом:
– Трейси, у тебя вся жизнь впереди... У тебя всё будет хорошо, я более чем уверен в этом. Ты – чудесная девушка, достойная многого, поверь мне. Я вижу это. Но... НЕТ. Не жди меня.
Я вонзил ногти в ладони... Боль не давала мне раскиснуть и сказать всю правду. Я должен устоять. Должен.
– Ч-что? – глаза Трейси поглотил океан слёз... Она навзрыд разрыдалась и ударила меня рукой в грудь, в плечо, по лицу. Я стоял, не двигаясь... – Как ты можешь... Ну как?! Почему?..
Глядя поверх её головы, я отстранённо сказал:
– Ты видела фильм «От заката до рассвета»? В финальной сцене главный герой говорит: я, конечно, негодяй, но не до такой же степени... Это и обо мне тоже, Трейси. Я не могу быть с тобой. Просто поверь мне на слово.
– Не-е-ет... Я не хочу в это верить, – закрыв ладонями лицо, рыдала железная Трейси Стюарт. – Ты... Ты врёшь! Я же вижу, что ты сам не веришь в то, что мне говоришь!.. Но зачем ты так со мной поступаешь?.. Элис говорила, что я смогу помочь тебе... Спасти! Что с тобой?!
Она плакала... Из-под пальцев мокрыми дорожками стекали обильные слёзы, плечи девушки судорожно вздрагивали. А я стоял напротив неё, сунув руки в карманы и изо всех сил стараясь казаться спокойным и непоколебимым. И как же я проклинал себя... А так хотелось... Стоп. Сейчас уже не важно, что я хочу, и к чему это может привести. Важно, что Трейси обязана забыть меня. Пусть даже мне для этого придётся стать распоследним мерзавцем в её глазах.
