Текст книги "Вольные стрелки (СИ)"

Автор книги: Максим Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Тут уже и я задумался. Совсем про людей забыл, про крепостных, хорошо, что Святослав помнит обо всем да заботится о них по старой памяти.

– Дорожников успокой. У нас таких дорог десятки километров будет, без работы не останутся, – Буревой достал наши планы, – лучше будем делать. Строители – те также, после стены будем город строить, там работы еще куча. Металлурги, с болота которые придут, пусть освоятся пока, пока в дело войдут, пока с торфом дело пойдет – не заскучают. Лис, по людям ремесленным – не нужны они тут...

Немая сцена, все на деда посмотрели.

– Не нужны, – повторил Буревой, – сам вспомни, у вас, небось, как и в нашем селище было? Кузнец сам себе руду роет, сам железо варит, сам кует, сам уголь делает. Так? Киваешь... А у нас? Что он у нас делать будет? Чугун льем, много, железо варим, тоже много, куем штампами да под паром. Он как делать будет? По-старому продолжит, или к нам пойдет, где ничего не знает. А зачем он нам такой нужен? На стройку его – так а зачем тогда кузнец? Людей с земли взять – лучше будет, да проще. На Ладоге кузнец – человек уважаемый, а у нас – ненужный. Со стеклом также, с углем, да со всем! Даже каменных дел матера тут не особо нужны, не умеют камни лить, как мы стены. Вот и выходит, что нужны нам те, кого научить проще будет, да под себя подмять. Не как холопов да рабов, а как людей работных, да крепостных...

– Как мы пришли, – подал голос Юрка, – сейчас понятно, что да как делалось. А тогда неясно было. Боялись мы, признаю. Потом интересно стало, потом, когда знаний набрались, помогать стали, и еще интересней стало. Если бы По-старинке работали бы, рыбу бы ловили, как я сперва хотел, то ушли бы отсюда, как есть ушли. Нечего тут делать таким.

– И помоложе брать, у них ум гибче, быстрее освоятся, – добавил я, – Лис, понял задачу? Думай, как нам таких получить да где взять.

– А чего тут думать-то? – Лис ухмыльнулся, – Сироты нужны. Таких мало, да устроены они, большей частью, кто по родичам, кто в подмастерьях. Но после мора были ребята неприкаянные, сейчас уже не знаю. По селищам найти можно, тех, кто помоложе да без крыши над головой, кто с чужой руки живет.

– Кнут! Верфь временную строить будем, по весне, по лету за людьми пойдете, – я думал над словами моих товарищей, – Буревой! Про барак отдельный для них подумай, как для рыбаков был, Кукша охрану подумай, да еще учителя нужны да воспитатели...

– Моих баб возьмите, – подсказал Торир, – они крепкие, даже с парнями справятся. Себя в обиду не дадут. Учить, правда, не смогут, сами буквы плохо понимают. Но порядок наведут...

Я себе представил группу подростков, вроде наших рыбаков, и над ними Брунгильду. Бр-р-р, забавно получится. Посмотрел – народ тоже улыбается, особенно Кнут.

– Все о Брунгильде подумали? Ага, по глазам вижу. У дураков мысли сходятся, – я посмотрел на записи, – значит, так и порешим. Лис маршрут продумает, Торир, на тебе формирование отряда для их поиска и перемещения. Кнут! На тебе транспорт. Предварительно, выход на июль назначим, месяца два вам хватит? Отлично! Подведу итог. По людям, определились, сирот ищем да наших в учебе переориентируем. Чтобы новых крепостных найти, да к нашим под начало определить можно было. По ресурсам, Буревой, вот тебе записи мои, почитай на досуге, пока праздники. Будем думать потом, вместе.

Новый Год прошел весело. Мы задумали некоторые новшества, вроде представления детского под Елкой для взрослых. Однако, планы пришлось корректировать. Ни свет ни заря в ворота "постучалась" Машка с толпой лосей. Пришли лоси, в количестве чуть не десяток, с таким видом, как будто их обидели смертельно. Ну да, сена в лесу не положили, соли не насыпали, как тут не возмущаться? Накормили втихаря лосей, да и отвели в лес. Всех, кроме Машки да Васьки. Их принарядили, и использовали в представлении, они наиболее спокойные у нас, привыкли к людям.

Дед Мороз в этот раз приехал практически на санях. Ворота открылись, там два лося, санки, Буревой и Веселина в костюме, девочка окончательно отошла, решили ее привлечь. Дед объяснил, что подарков в этот раз много, вот и пришлось на лосях добираться. У народа – буря восторга, праздник удался на славу. Подарками выступили книжки, на этот раз сборники Законов для взрослых, Азбуки для самых маленьких, Сказки и короткие истории про разные страны, животных, птиц для подростков.

Развлечения были стандартные. Традиционный групповой махач, скромно называемый боксом. В каппах, шлемах, перчатках получилось безопасно и забавно. У детей – зоопарк, лоси паслись под крепостью, а "наши", Машка с мужем и детьми, даже позволяли себя гладить и кормить. Ну и снежки, горка, крепости снежную строили, весь набор зимних развлечений. Устроил забег на лыжах, на приз, попытался изобразить коньки. С ними надо еще пробовать, как госзаказ оформили нашему мастеру по музыкальным инструментам и в ателье. Девушки делали сам ботинок, мужик – лезвие. Что-то получилось, но оценить я не мог, не умел даже в будущем коньками пользоваться. Так вот закончились Новогодние праздники и продолжилась работа.

9. Москва. Год 864.

Зимой у нас и начались изменения, согласно результатам предновогоднего совещания. Буревой ушел с головой в мои записи, ходил задумчивый, и даже не садился за опыты. Ему много чего надо было осмыслить, продумать, принять. Это на самом деле не так просто, как кажется. Всю жизнь живешь и знаешь, что вода – это вода. Проще быть не может, она может быть грязная, соленая, чистая, замерзшая, но это вода. А тут тебе на голову вываливают, что вода – это два разных элемента, вещества по сути, которые соединены вместе. Причем одно из них – прямо в воздухе есть. Который тоже не просто воздух, элементарный элемент, а смесь каких-то газов. Ужас. И так со всем. Дерево теперь не дерево, просто разное, а набор жутких компонентов, про которые так у меня и написано – "набор жутких компонентов", подробнее я не знал. Уголь – углерод, причем уголь этот, углерод то есть, есть чуть не везде. А человек – так вообще не пойми чего, включая светящийся фосфор! И веществ таких – около трехсот, я не помнил конкретнее, и хуже того – все они в свою очередь всего лишь различное сочетание трех самых малых частиц – протонов, электронов, нейтронов! Весь мир, такой разнообразный, красивый, непознаваемый превращался в набор из трех частиц. Это полностью переворачивало концепцию представлений об окружающем мире для деда. Буревой долгими вечерами допытывался у меня новых знаний, задавал уточняющие вопросы, пытался опровергнуть мои теории, пытался выдвигать свои. Пытался перестроить свой мозг.

Трактор большой мы закончили, получился он огромный. С большим коробом для топлива, с большим баком для воды, высокий, широкий, на гусеницах. Его автономность позволяла ему дойти своим ходом до торфяного болота, причем с грузом. Там его "заправляли" заново, и он мог идти обратно. Первым грузом, который он начал таскать, стали сборно-щитовые домики, из досок и листового железа, с двойными стенками и утеплителем из кудели сосновой и стружки. Домик был на десять человек, без кухни, зато с печкой-буржуйкой. За раз очень тихим ходом трактор увозил три домика, шесть тонн по нашим прикидкам.

Испытания проводили на новой дороге-просеке, домики были на салазках, с возможностью поставить их на восемь широких колес. Мощь, выдаваемая трактором, гулкое его урчание, произвели впечатление на всех. Святослав, после того как трактор чуть не с корнем вырвал небольшую сосну, так и заявил:

– Бычара! Не, у него хм..., не торчит ничего – значит вол. Такими на юге пашут.

– Не, – я посмотрел на трактор, – вот же крюк торчит, значит, бык. Бычок...

Так вот у нас и появились названия для тракторов. Малый стал "Осликом", средний – "Жеребцом", большой – "Бычком". "Одушевление" таким вот образом тракторов, случайно причем, привело к интересному эффекту. За ними стали больше ухаживать и вообще, относиться как к домашним животным. Даже имена давали некоторым. Началось наращивание количества наших тракторов. По плану надо двадцать "Осликов", десять "Жеребцов", пять "Бычков". Благо детали двигателей практически одинаковые. А вот вал разный, да трансмиссия с рамой, но процесс шел быстро. Дополнительных модернизаций не вносили – на это была своя задумка. С первого марта она начнется.

А в конце января к нам пришли гости.

– Государь! Государь! – ко мне спешил мужик, из тех, что строили стену, – Сергей!

– А? – я наконец понял, что это ко мне обращаются, не привык еще, – Чего стряслось?

– Там этот, инсфектор пришел, тебя хочет, – мужик с трудом выговорил новое слово.

– Кто?! Инспектор? Златобор?

– Ну да, сказал, Сергею скажите, мол, налоговый инспектор пришел,– мужик помял в руках шапку, – мы его к воротам почти подпустили, ничего страшного?

– А много их там?

– Да нет, пять человек всего. С вежеством пришли, еще в лесу с коней слезли, да пешим ходом двигались сторожко.

– Спасибо, ладно, скажи – сейчас буду, – я пошел собирать свое "правительство".

Пришли мы впятером, я, Лис, Торир, Святослав да Кукша. Буревой сидел в лаборатории, читал да проникался моими записями, отвлекать не стали. У ворот застали забавную картину. Раскрыв рот, пять мужиков в кольчугах под тулупами, мечами, копьями, держали под уздцы коней, и, раскрыв максимально широко рты, пялились на стену. Мы прыснули со смеха. В принципе, понять ребят можно. Живешь ты такой в девятом веке, направляешься к деревянной крепости, а застаешь каменную стенку. Причем такое ощущение, что стоит она тупо посреди поля. От кого та стена? Зачем в этом месте? Кого защищает? Может, вообще культовое сооружение? Но зачем такое большое? Тут народ практичный, про запас делать не станет, да и не сможет. Только текущие потребности сил обычно хватает закрывать, а остальное – только если нужда заставит. А тут просто стена посреди поля. Бред какой-то...

– Здорово, Златобор! Какими судьбами? Опять нас на мыто примучивать пришел? – я протянул руку молодому парню.

– Не, в гости, без мыта, – тот чуть склонил голову, но без раболепия, так, отметился просто, покраснел малость, замялся, и пожал таки руку, – вот, пришли узнать, как у вас дела...

И опять покраснел... Хм, задумал что? Или на разведку пришел? Надо бы понять, пока не поздно. Разложились на прежнем месте, только вот палатку им не пришлось раскладывать. Из ворот с гулом вышел "Жеребец" с новым домиком щитовым, поставил его метрах в двухста от крепости, да еще и с запасом дров. Все, теперь отряд налоговой полиции можно брать голыми руками, окончательно народ охренел. Ну так того и добивались! Затопили буржуйку, принесли еды, засели в домике, да и начали разговоры разговаривать:

– Как там мыто? Много ли собрал? Что Рюрик на Ладоге? – я переживал за потенциального правителя Руси, а то с моим появлением ему и места в истории может не достаться.

– Мыто в это раз мало, в том году больше взяли, да людей поубавилось, кто-то ушел, кто-то под других лег с землями, у меня, правда, как в том лете получилось, – инспектор охотно шел на контакт, – Рюрик в Новгород сходил, с дружиной, но пока на Ладоге сидит. Там, в Новгороде, замятня так и идет, да резать друг дружку начали. Рюрик войско собирает, по теплу опять пойдет.

Златобор трепался, как будто на экзамене, все выдал. От чего удостоился неодобрительных взглядов меня, своих мужиков, Лиса, да и Торира с Кукшей. Покраснел, пошли оправдания:

– Да то всем известно, он же сам клич объявил, мол, кто поучаствовать хочет, пусть у него собираются. Я вот и думал, может и вы того, поучаствовать...

– Не, мы пока не будем. Нас и тут неплохо кормят. Сам как, как семья, как жизнь?

Златобор расцвел, теперь можно и поговорить, и секретных сведений не слить:

– Семья хорошо! Отец расторговался хорошо в этом году, – ну да, до весны еще этот год получается у них, – хорошо торговля шла. С мурманами торговал, с хазарами, да и тут, на Ладоге мены хорошие были. Он у меня купец, мены мытником пристроил, чтобы освоился я, да потом тоже к делу приставит. Торговому. Женился я, душа моя – красавица! Соседская, давно нас родители засватали, еще по детству.

– Ну раз такое дело, надо бы и отметить, – я достал настойку ягодную, да рюмки деревянные, – За здоровье молодых! У нас тоже вот Кукша женился, да и другие тоже. Святослав, ты лучше знаешь, надо бы нашему инспектору подарок сделать, на свадьбу. Да жене его новой. Нам для друзей ничего не жалко!

Я выразительно, насколько смог, поглядел на Златобора с его людьми. Парень довольный, лыбу тянет, мужики степенно закивал, мол, да, хорошо когда друзья. Проговорили еще часика два, пока Златобор, покраснев как девица, не выдал нам цель своего прихода. Меч он хочет. Булатный. Как у нас были. Рассмотрел в тот раз, да и загорелся. Серебра принес, десять гривен, тех, что на свадьбу собирал.

Мы с мужиками переглянулись, надо переговорить. Вышли по нужде со Святославом, да и в процессе обсудили по-быстрому

– Как думаешь, продать стоит? – начал прямо за порогом Святослав.

– Не, продавать не стоит. Подарим! С доспехами да копьем и топором, наш комплект.

– Винтовку тоже? – Святослав недоверчиво смотрел на меня.

– Не, винтовка ему не нужна. Как и арбалет. С коня он как стрелять-то будет? Тем более, мы же не оружие дарим, а подарок, символ нашей дружбы. Такое продавать нельзя, только в подарок. Пусть рефлекс вырабатывают...

– Чего?

– Ну, рефлекс. Это такая штука, хм... вообщем, вот когда тебе соринка в глаз попадает, ты моргаешь. Так? Так. Вот рефлекс – это действие, которое ты без его осознания совершаешь. Ну там моргнуть, или руку одернуть от кипятка, или вот как мы сейчас вышли, нужду справить. То что само делается, а ты о том даже не думаешь.

– Понятно вроде. А тут какой этот рефлекс будет?

– Условный. Который получается, когда живешь долго. Вот, например, ты за меч хватаешься периодически, а его у тебя на поясе нет. Вот такой рефлекс у тебя.

Святослав инстинктивно потянул руку к тому месту, где висел меч, но одернул, даже испугался чуть:

– Ишь ты, как оно! И впрямь получается... А я даже не думал!

– Во-во, инстинкт сработал, это тоже, что и рефлекс. Так вот, пусть рефлекс вырабатывают, что если с нами дружить, то будем куча всякого полезного, причем такого, что за деньги не купишь. Вот. И мужикам надо его подарить чего, да и бабам их, если у них есть. Они ж не виноваты, что женились не в этом году? – я улыбнулся, Святослав тоже.

– А дарить что будем?

– Вот я тут у тебя спросить хотел, в чем потребность может быть у них? Чему порадуются больше всего? Да, еще бате его надо что-то присмотреть, чтобы значит уважить.

– Тут думать надо...

Засиделись за полночь. Попросили мужиков остаться на день, пока мы им подарки приготовим. На утро отправили к ним Агну, та обмеряла Златобора, да выбрали ему доспехи из запасных. Юркины как раз по размеру подошли. Мужикам, тут не стали оригинальны, сделали деревянных ящиков для перевозки бутылок, по два штуки, да и распотрошили наши запасы с настойкой. По четыре бутылки вышло на брата, чуть не треть запасов алкоголя. А бабам – ткани сосновой, благо, ее много было, ниток таких же, да иголок и прочих швейных принадлежностей. Жене Златобора – набор из женской настойки, она не такая крепкая, да тоже ткани, только льняной, ее у нас тоже накопилось про запас, и такие же швейные наборы. Их делали много, бабы на швейном производстве у нас пока в основном руками работают. Швейная машинка стоит на случай быстрого обшива населения, да и доработать ее надо.

Весь день мужики пришлые пялились на нашу стройку. А как тут не пялиться? Толпа народу в фуфайках заливает стену, трактора туда-сюда бегают, отбойный молоток прикопанный в траншее с жутким грохотом бьет скалу. Дабы не приняли нас за колдунов и не получили инфаркт, Кукша отвел их на экскурсию, на Перуново поле. Там зачитал таблички, показал идолов. Мужики малость отошли от шока, идолы знакомые, боги общие, значит, без их воли тут не обошлось. А кто знает волю их-то? Вот и успокоились ребята. Вечером вручили торжественно подарки.

Златобор в шоке, такого точно не ждал, бегал в доспехах и орал, что, мол, не расплатится. Мы успокоили – это подарок, на свадьбу. Женам рюкзак с тканями да иголками, воякам его – подарочный набор с выпивкой. Те в еще большем шоке. Не от бухла – от стекла! Взяли и просто так придарили ценнейший ресурс, да еще и такой качественный. Было от чего впасть в задумчивость. Златобор пробовал совать деньги, мы гордо отказались, за такое, за подарки, мы денег не возьмем. Златобор приуныл, отдарка не смог дать. Лис разрулил ситуацию:

– Ты как на Ладогу придешь, к бате подойти с теми деньгами, да вот с этой штукой, – Лис достал короб с подарком для отца Златобора, – ему передашь, на словах скажешь, что государь России благодарит за то, что сына нормального воспитал, да умного, и передает подарок ему, соответствующий.

В подарок отцу Златобора мы оформили канцелярский набор. Ну там чернила, записные книжки, скрепки всякие. Короб получился в виде чемоданчика небольшого, там все и поместилось. Подарок делали с мыслью о том, что раз мужик дела торговые ведет, значит пишет много, документацию ведет. А учитывая масштаб его деятельности, да подходы его, Злаботором нам рассказанные, мужик должен быть не глупым, и презент оценит. Показали на бумажке как пользоваться всем, Златобор сам проникся. Ему в довесок тоже вручили записную книжку небольшую да карандашей десяток. Нам не жалко, а ему приятно.

– А также бате передашь, – не унимался Лис, – что пусть на твои деньги, если отдариться хочет, присылает нам олова. Очень поможет нам.

Я посмотрел на министра торговли – молодец Лис! Все правильно придумал. Олова не хватает на консервные банки, запас один остался небольшой, мы в него стекло льем. А если нам на десять гривен олова пришлют – тут-то мы и развернемся! Здорово придумал. Правда, серебро нам тоже надо, на фотографии. А то уже к концу подходит. И Лис не подвел!

– Ну а если такая вот штука для записей еще понадобится, бумага она зовется, пусть не стесняется, серебра захватит, да может еще чего нагрузим.

– А чего еще? – сквозь мытника пробились гены купца, Златобор заинтересовался.

– Смолы можем дать, доброй, у вас такой нет, железа, разного, но не оружия. Оружие только друзьям в подарок, – и Лис похлопал мытника по доспехам.

Расстались с мужиками на рассвете, как добрые друзья. Проводили на конях патрульных до заметной речушки, обняли на прощание, и отправили восвояси. На обратном пути международную обстановку обсуждали.

Если собрать все сказанное мытником да людьми его, то выходит следующее. Рюрик собрал бригаду, практически агитационную – обвешанную оружием, доспехами, мечами да топорами, и отправился на "выборы" в Новгород. Там свои разборки, желающих посидеть на троне княжеском хватает и без Ладожских "сидельцев". Основных группировки две, бьются они уже серьезно, со смертями да поджогами. Остальные мелкие группки по интересам пытаются угадать победителя и примкнуть к нему. Рюрику сказали, что, мол, вы конечно ребята бравые, но вас тут не стояло, да и отправили в пешее эротическое путешествие. Ну, в смысле, на Ладогу обратно. Мол мы тут разберемся – вам потом о результатах "выборов" отдельно доложим, под кого теперь ложиться. Рюрик не будь дурак, в драку не полез, а принял Соломоново решение. Пусть эти двое сейчас друг дружку попинают, а он придет через год, и нагнет всех ослабевших под себя. В таком деле спешка лишнее. Вот и отправился спокойно к себе на Ладогу, дальше собирать да обучать дружину, да готовиться к летнему походу. Авось, там уже и биться не с кем будет. Красавчик дядька, уважаю.

Нам от тех новостей ни тепло, ни жарко. Жарко, или даже горячо станет, когда он окончательно сядет в Новгороде. Вот тогда надо суетиться. Пару лет он в дела входить будет, а потом – держись. Дружина-то здоровая уже, надо бы ее куда послать, типа в поход. Добычу возьмут – хорошо, вернуться вполовину от отправленных – еще лучше. Сейчас по рассказам у него сборная солянка из кучи ратей, объединенная одной целью, посадить его на трон. Объединили их не на убеждении, а на обещании доли немалой да преференций различных. А Новгород-то не резиновый, чтобы кормить всех. Вот и сольет он союзников ситуативных, как мы все думаем. А куда сольет – вот тут могут быть варианты. Может на юг, там хазар нагнуть можно или дальше, византийцев каких-нибудь. А может и на север кого отправить, к нам. Вот этот момент надо четко понимать, и готовиться к нему. А пока продолжим крепить промышленность и оборону.

Провели парад на День защитника отечества. Народу понравилось, ходили строем с песнями, маршами, даже показали пару боев показательных на мечах, да перемещения стрелков с поражением мишеней. Тоже развлечение.

Первого марта состоялся перелом в нашей жизни. Дед наконец-то проникся новыми знаниями по химии, и засел в лаборатории. На текущий момент его задача – попытаться найти индикаторы для разных веществ. Из инструментов у него – все его реактивы, горелка, холодильник трубчатый, по трубкам вода ледяная течет, склянки-банки, нос да глаза. Надо деду сейчас узнать, где какое вещество у нас бывает, как их разделить и обнаружить в растворах, смесях, взвесях и прочем.

Второй перелом наступил у наших крепостных. Программа обучения поменялась. Раньше было письмо да счет, а теперь добавилась новая наука – "Техника и экономика". Вот такой вот предмет. Два месяца я делал учебную программу, опрашивал народ исподволь, слушал, о чем они между собой в клубе говорят. В клубе у нас теперь тесно вечерами, особенно когда Держислав с детьми сценки всякие ставит. У него фантазия – на пятерых хватит, интересно придумывает даже для меня. Ателье наше половину времени на него работает, костюмы шьет, да реквизит делает. По сути сейчас Держислав в клубе главный, мужик-музыкант фактически самоустранился, не его это. А парень меня послушал, да и пошел творить. Какие-то зайчики с волками у него добывают не то морковку, не то Золотое Руно. Какие-то боги бьются, да пируют. Какие-то битвы делает, игрушечные. Молодец. Повесил на него еще и оркестр. Теперь у нас пяток мелких дули в трубы да дудочки и били в барабаны да литавры. Главная цель – выучить Гимн России тот, из будущего, по моим скупым подсказкам. Получалось плохо, у меня со слухом проблема, а другие никто не слышал его. Слова придумывать не стал – взял тот гимн, который помнил, на музыку Александрова. А что, слова там нейтральные, явных противоречий нет, разве что моря южные упоминаются. Но то какие наши годы! А вот про "братских народов союз вековой" – так прям вообще в точку, у нас тут как минимум четыре разных народа – мурманы, мы, словене да рыбаки. Вот на таких представлениях да в буфете после них и слушал я разговоры, направлял их в нужное мне русло, да вечерами думал много. Причем вторым гимном, уже народным, была "Песня защитников Москвы", там где "В атаку стальными рядами...". Как дальше пойдет, какая из песен приживется, я не знаю, пусть будет две, про запас.

Новая программа обучения строилась на принципах наглядности, самостоятельности, практичности, и построения причинно-следственных связей. Я их сформулировал, оценивая результаты учебы детей и взрослых. Если мелким можно авторитетом да ремнем отцовский вбить знания, то взрослым теоретические знания казались бесполезными. Задал как-то стандартную задачку, у Васи было три яблока, одно он съел, второе потерял. Сколько яблок осталось у Васи? Мне один мужик выдал качественный ответ. Мол, дурак тот Вася, надо за яблоками следить. И ведь не поспоришь! Курс экономики, подсчета ресурсов в нашем случае, и техники объединился в набор вполне себе практических задач, с которыми народ сталкивается каждый день.

Задал первую – наши трактора потребляют вот столько леса, когда опустеют окрестности? Народ задачу не понял, отправил их считать деревья. Побегали по лесу, пришли с результатом. Научил их расчетам площади. Посчитали – прослезились. Облысеют леса вокруг очень скоро. Усложнил задачу – мы сажаем лес. Сколько леса можно брать, учитывая что растет он лет пятнадцать до момента его использования. Засели надолго, выдали результат, вроде как десятую часть можно брать. Усложнил еще – а сколько на доставку того леса уйдет тех же дров, если площадь сбора будет в десять раз больше, чтобы потребности наши закрыть. Народ в шоке, посчитали, в воскресенье рванул сажать дедовы саженцы. Дальше – больше. Расчеты по механике, расчеты по расходу ресурсов, расчеты по расстояниям и перевозимым грузам. Народ смотрел ошалело на окружающий мир – таким его они еще не видели.

К концу апреля вся работа в деревне встала. Не делали ничего из-за того, что народ теперь мозгом начал понимать то, что он делает, сколько на это тратит, к чему это может привести. Подключил Кушку, своих родичей, задачки пошли еще сложнее. Добавилась военная составляющая, типа расчета возможного ущерба от нападения, количества ресурсов на случай осады, и прочего. У крепостных началась ломка сознания. Все, что раньше казалась блажью, вроде торфоразработок, обрастало цифрами, расчетами, тоненькие ниточки связей между всем, происходящим в деревне начинали ложиться на взбудораженные умы крепостных.

Задачи им давались плохо, не хватало знаний. Начали устраивать лабораторные работы, вроде тех, что сами проводили. Эксперименты давали новые данные, часть задачек двигалась вперед, до новых затруднений. Опять эксперименты. Потом – расчеты затрат на эксперименты, опять шок, опять новые данные.

Из задач на простые подсчеты перешли к сравнительным. Что лучше? Чего больше? Как быстрее? Народ окончательно закипел, сломался, и... начал задавать вопросы! Вопросы сыпались, как из рога изобилия. Что, почему, как, сколько – неслось со всех сторон. Улыбался, отправлял в библиотеку с документацией. Ее пришлось перенести в клуб, да еще и сделать по несколько копий, благо типография на стальных лентах уже была, и заново набирать шрифты не пришлось. Наступала эра любопытства.

Бытовые работы, такие как посадка урожая, шли незаметно, как и другая повседневная деятельность. Народ сидел над задачками, новыми глазами смотрел на все вокруг. От массовых решений перешел на групповые – теперь каждой группе давал кусок задачи, потом – совместное решение, потом – выводы, результаты, новые задачи. В задачах было все. Не там поставил запятую, каков перерасход по глине? Не та марка стали указана в задании на работы – сколько придется переделывать? Все это двигало грамотность. Ошибся в направлении дороги на пару градусов, на сколько дольше придется делать, указал не тот азимут, куда она вообще выведет, этим двигали геометрию. Арифметика и так шла на ура, физику двигали механикой. Расчеты по трению, расчеты по массе и силе, расчеты по рычагам, расчеты по энергии – все шло в ход, сдвигая мозги наших людей с привычной им колеи. Наконец, под самую осень, у нас случился прорыв.

Задача практическая, простая, трудозатраты на постоянное закапывание отбойного молотка, для разрушения скалы, с последующей утрамбовкой земли на месте ямы от отбойного молотка. Скала тянулась почти под всей предполагаемой северной стеной, и сильно мешала строительству. Группа мужиков пришла ко мне с предложением. Вот так, решали задачу, а пришли с предложением. Предложили сделать трубу с молотком на конце. Мол, по трубе пусть идет воздух сжатый, о том я им рассказывал, а трактор тогда и закапывать не надо, на земле пусть стоит. Напряг их подумать над тем, как менять высоту молотка – труба-то фиксированной длинны, а скала "пляшет по уровню. Пришли через два дня с проектом гибкой трубы, шлангом. Мол, если сделать, тогда мужика с тем шлангом да молотком поменьше в яму, пусть ковыряется. Мужикам – премию за рацпредложение, и задачу – делать тот шланг. Народ воспрял!

Долго думал почему, потом из разговоров понял. Крепостные работают так, как мы им сказали. Ни вправо, ни влево не откланяются. Задачки раскрыли суть процесса, ресурсоемкость, затраты труда и материалов. Масштаб расходов поражал, посреди циферок с кучей нулей, которые им кстати еще и освоить пришлось, каждый ощущал себя даже не винтиком, так, пылью под ногами, муравьем в муравейнике. А вал цифр и задач увеличивается, становится более качественным, на оценку, а не конкретный результат, добавляется много описательной части. Когда болото собственной никчемности посреди этого потока данных начало окончательно засасывать – нашлись люди, вот эти самые мужики, которые не стали с этим мириться. Взяли, да и предложили поменять процесс. Сами! Без моей подсказки! Вот вроде как бродил ты посреди целого мира, и не мог повлиять на него, а тут собрал силу воли в кулак, и давай его под себя переделывать. Вот и тут так же. Люди спину-то расправили, сгорбленную под градом данных и расчетов, можно, значит, и самим повлиять на мир этот! Можно выйти из состояния муравья того, да и переклеивать под себя действительность, не полагаясь на обстоятельства и волю начальников и богов!

Аккурат к Дню Знаний закончили шланг, правда, с нашей помощью. Но идея-то их! На базе существующих для воды делали. Гибким его назвать можно весьма условно, править приходится после и перед использованием. Но мужики свой шланг отстояли, причем чуть не драться ко мне пришли, когда я им на качество указал сего продукта. Драться-то драться, но с расчетами! Выдали мне технико-экономическое обоснование, да рядом затраты на раскопку ямы для тракторного отбойного молотка. Вот, мол, сравни сам. Я сравнил – мужикам премия, Обеславу – работа по созданию новых отбойных молотков.

Это Первое сентября встречали в совершенно другой атмосфере. Ну, во-первых, наш сводный оркестр таки изобразил подобие гимна. Во-вторых, люди, пришедшие на него, на этот раз прониклись торжественностью момента. Еще бы! Своими знаниями, своим трудом, создаваемым под воздействием этих знаний, они меняли окружающий мир под себя. Строчка из гимна, по поводу "предками данная мудрость народная" легла на удобренную почву, народ смотрел гордо, да детям своим назидательно рассказывал про пользу от знаний и образования. Отдельно стояла группа беременных и с мальцами на руках, тоже проникались, тетешкаясь с младенцами и поглаживая животы с будущими школьниками. У нас в этом году бум – народ откормился, стрессы прошли, и пошла рожать Москва. У нас в семье, в широком ее смысле, тоже скоро пополнение, Агна с пузом ходит. Под Новый Год аккурат ей срок выйдет рожать.

Муж ее, правда, вместе с Лисом и Кнутом ушли на лодке по озеру плавать, сирот собирать и прочих. Кнут мудрить не стал, нам товара много возить на лодке не надо, взяли они старую свою, на которой приплыли, чуть модернизировал ее, парус поменял на высокий и косой, дров нагрузили и вышли по лету еще. Торговли большой не планировали, так, на обмен только погрузили малость. Ну вдруг чего понадобится в пути? Нагрузили стали в полосках, по нашим меркам – дерьмовой достаточно, а по местным – так лучше можно и не найти. Ждем их в конце сентября обратно, с прибавкой населения. Кнут сам отказался строить временную верфь и лодку. Он в некотором роде перфекционист, не любит времянки делать. Да и лодки для него – почти живые люди. А значит и пускать их на дрова, как мы тримаран пустили по итогу – кощунство, сродни убийству. Он мне, кстати, по этому поводу высказывал.