Текст книги "Вольные стрелки (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)
Лето пролетело быстро. Рыбацкий баркас, под управлением сначала Обеслава и Юрки, потом Юрки и Толика чуть не через день ходил на ловлю, надо сделать большие запасы, да и на текущее потребление много уходило. Наши-то погреба и амбары пустели на глазах, много на семена ушло да и питается куча людей. Под конец августа пришлось весь подножный корм в окрестностях собрать. Голода не было, но ожидаемый дефицит случился, правда, не долго и не такой сильный. Рыба нас сильно выручала.
Животина росла, плодилась и размножалась, даже коровы. Коней на пашню мы не использовали, а вот в патруль они хорошо пошли, удобно с ними. Владельцы лошадей против ничего не имели, им компенсация положена, да кормежка у коня бесплатная. Кролики плодились, овцы, птица – мы даже начали потихоньку мясо запасать. Яйца шли на яичный порошок, его закатывали в банки, на будущее. Но в основном на цыплят да гусят – хотелось больше живности.
Наконец-то выстроилась наша система управления хозяйством. Теперь я был государь России, люди так прозвали, у меня был глава правительства, Святослав. Его на должность поставили потому, что у него авторитет немалый среди крепостных, да и умел дядька управляться с большими кучами народа, я так не мог. Теперь я ему задачу ставил, он – Ладимиру ее растолковывал. Ладимир занимался крепостными, вроде как министр труда. Лис числился министром торговли и иностранных дел. Пока ни того, ни другого нет, но и министр наш не сильно соображает в нашем хозяйстве. Буревой – министр строительства, запасов и глава муниципалитета, у него Леда в подчинении, вроде помощницы и министра финансов в одном лице. Кукша – министр обороны, а ему в помощь Святослав, по совместительству. Бывшему ЗК, кстати, военную нагрузку чуть не насильно впихнули, после пережитого что-то сломалось в дядьке, тянуло на спокойную работу, без смертей. Его вояк, кстати, тоже. Агна – по ткацкой части, моя супруга прочно заняла должность главы юридической службы и отдела образования. На ней Законы, детсад, школа, учебные материалы и прочее. Обеслав у нас самый главный механик в государстве, стало быть министр промышленности. Остальные дети, правда, Игнатьевых-детей почти не осталось, самому младшему десять лет, на подмоге, они грамотные, а у нас с этим туго. Вроде пока все работало.
В середине лета у нас образовалась еще одна пара – Лис повел Леду в ЗАГС. С первого комплимента, на второй день его появления у нас, между ними началась сначала пикировка, потом – нечто большее, а потом он и за бланком заявления пришел. По его словам, после зимы в горячке, решил он прочно с семьей осесть. А то, говорит, помер бы – и поминай как звали, что был человек, что не было. Мы бланк выдали, Леду нарядили, она тоже уже намаялась одна-одинешенька, да и сыграли свадьбу. Все радовались, только Кукшу чуть подпортил настроение своей печальной мордой.
Он все переживал за свою любимую, не мог успокоиться. И впрямь засада – не известно ничего о судьбе Торира и Сигни, где они, живы ли, не принесли ли мор к себе домой. Страшно это – неизвестность. Я после свадьбы оставил в стороне свои принципы, взял пару бутылок настойки, и напоил Кукшу до полного изумления. Парень сначала держался, держался, потом вывалил на меня все, что на душе накипело. Позвал в помощь тяжелую артиллерию – Святослава и Лиса. Мужики тоже поднакачались, Кукша рыдать начал, но пьяный "базар" начал приходить в конструктивное русло. Лис и Святослав были местными и достаточно умудренные житейским опытом, они рассказали пасынку десятки, если не сотни историй о тех, кто возвращался тогда, когда уже никто не ждал. Возвращались, сбежав с галер на юге, из рабства в Скандинавии, возвращались вплавь, пешком, на конях, лодках, плотах, санях, в одиночку и в толпе таких же "возвращенцев", с кучей награбленного и с дыркой в суме, полуживые и сытые, через месяц и через пять лет, но возвращались домой. Кукша вырубился, мы тоже недолго задержались за столом после этого. Супруга меня даже не пилила – все понимала, и за сына тоже переживала. Два дня Кукша отходил от попойки, на третий уже был как огурчик – зеленый и в пупырышках. Отработал на общественных работах три дня, за пьянство, Закон никто не отменял, и вернулся в строй. Рассказы мужиков ему помогли – в глазах помимо стали плескалась надежда, надежда на встречу со своей возлюбленной. Город вернулся к обычной жизни. Обычной для нас, и удивительной и странной для остальных...
Лис и Святослав освоили винтовки, да тренировались со всеми нами. Реакция была, как у Торира. Радость, задумчивость, печаль – теперь силушку богатырскую особо не покажешь, мигом пулями набьют, навроде подушки для иголок. Пулемет, кстати, до ума довели, два штуки у нас теперь. А так дела с прогрессом были полный швах...
Почему раньше чуть не три раза в месяц у нас появлялись новинки? Из-за дефицита рабочих рук да нехватки сил на все. А если в такой ситуации вместо пяти-десяти "человеческих" сил пригнать почти сто пятьдесят человек здоровых мужиков да крепких юношей? Избыток рабочих рук сыграл дурную шутку. Зачем придумывать что-то новое, если можно команду рабочую послать, а те все сделают? Но рабочая команда – это силы на управление ей, администрирование, так сказать, содержание, решение бытовых вопросов. Вот и получается, что вместо того, чтобы двигать науку, занимались мы в основном вопросами управления и решения конфликтов. Раньше чтобы бревна доставить с лесоповала пришлось целую системы погрузки-разрузки, перевалки на плотах делать, а теперь мужики половину блоков да приспособ выкинули, руками прекрасно справляются. Раньше мы искали нужные стали, делали механизмы, приспособления, а теперь в основном только простейшие инструменты – пилы, топоры, домкраты, лопаты. А как иначе? Доверить сложную технику, например, трактор, кроме нас, Игнатьевых, некому. Не дорос еще народ до такого. А вот десятку человек выдать топоры да лопаты – и вот тебе пожалуйста результат. Таким вот образом мы просели в технологиях, регресс у нас наступил...
Но самое интересное, у нас образовался избыток рабочих рук! Особенно по женской части. Ткацкие станки с приводом от парового двигателя прекрасно переваривали многократно возросший объем сосновой кудели. Куда девать и чем занять крепостных барышень – мы не знали. Ну не посылать же их глину копать да лес валить! Пока лето, они на сборах ягод, корешков, грибов и прочих даров леса, а осень придет? Буревой с Обеславом закончили насадку для сбора урожая на большой трактор, зерно соберем. Овощи они соберут, консервы сделают, а дальше?
Да и мужики у нас как бы "лишние". Лесоповалы все уже пустые стоят, что засеяно, что на следующий год приготовлено. Мы пять плотов сделали для лесосплава, да ход поменяли рыбацкому судну на более низкие обороты. Оно тянуло эти плоты-баржи – эффективность труда возросла, и мужики остались не у дел. Послали на глину – делают кирпичи да руду моют, известняк жгут. А по зиме чем им заниматься? Дома сидеть? Тоже не дело...
Совещание собрал по этому поводу Буревой. За нашим столом народу прибавилось, Лис и Святослав теперь живо участвовали в решении насущных вопросов. Ладимир же больше занимался крепостными, на принятие глобальных решений влияния оказывал мало, и потому к совещаниям мы его привлекали редко..
– Мужики наши хорошо отработали, леса у нас теперь куча в крепости, да и на лесоповалах чуть не в два раза больше осталось. Рыбой Юра занимается, урожай еще не поспел, сейчас глиной занимаются да известью, но скоро останутся без работы, – констатировал дед, – нам просто хранить негде будет то, что они нанесут.
– Без работы их оставлять нельзя, кормить станем просто так – на шею сядут, и ножки свесят, – я на бумаге рисовал схемы и пытался наиболее рационально распределить ресурсы.
– Верно, не дело это, – чуть не хором ответили новенькие, Лис со Станиславом.
– Значит, надо начинать строиться в камне, – Буревой полез за планом застройки, – да ремесленные бараки ставить.
Лис со Станиславом с интересом разглядывали план застройки, задавали много вопросов, причем толковых. Разъяснили мысль – первая крепость жилая, вторая – пока производственная и для хранения. Стены – еще слой бревен, между ними утрамбованная земля со щебнем, обильно сдобренная глиной, поверх нее – кирпичи, причем внутренняя стенка тоже становится каменная, как и та, что разделяет крепости. Ворота меняем на другие, причем добавляется решетка. Бараки стандартные, кроме металлоплавильных – они у нас будут железные, как ангары в мое время. Мы просто с дедом прикинули, разбирать и собирать на новом месте доменную печь – удовольствие то еще. Особенно если ее из камня строить, как та, что у нас сейчас. А вот нечто подобное быстровозводимой конструкции из моего времени позволит ускорить этот процесс. Да еще и фундамент из глинянно-известковых блоков с укреплением арматурой. Надо переехать – верхнюю часть печки разобрал, блоки раскрутил, вынул, и перенес на новом месте, трактором. Нагрузка-то на печь практически статическая, вибраций нет, блоки разрушаться вроде не должны. Народ идею поддержал, вроде все верно посчитали, а я себе пометку сделал – надо изобретать вибростенд.
Вопрос оставался только с канализацией. Она у нас предполагалась местная, с уборкой "продукта" из ямы, что возле барака трактором. Святослав спросил, почему не стали делать так, как с водопроводом. Дед на пальцах рассказал, что запахи, которые источает "продукт" таковы, что мы тут просто жить не сможем. Значит, надо выносить отстойники и сушилки дальше, а сколько это работы? Кирпичей? Труб? Вот и обходились пока так, да и впредь, наверно, будем, пока не придумаем нормальное решение, или народу у нас еще больше не станет. Короба-то мы заложили для канализации, потом только трубы кинуть да соединить. Я добавил про микробов, и угрозу здоровью – все вопросы сразу отпали.
Совещание приняло решение – строим для начала каменную стену вокруг крепости. Во-первых, там работ по камню чуть не меньше чем по дереву и земле. Во-вторых, с работой этой мужики справятся. А это немаловажный фактор. Сейчас наши крепостные выполняют работу с постановками задачи а-ля "бери больше, кидай дальше". Причем проблема даже для этого приходится привлекать человека, знакомого с нашей системой счета и мерами измерения. Поручили мы мужикам сделать лотки для кирпичей, формочки из досок – сделали быстро, только вот размеры у кирпичей получились плюс-минус десять сантиметров. На вопрос почему, народ пожал плечами – а какая разница? Чуть больше, чуть меньше – все едино. И так со всем. Больше – так отбей, меньше – два положи, не входит – стамесочкой поправь, неплотно стоит – щепку подложи. И как им доверить что-то серьезнее сарая?
На первое время с работой для мужиков определились. Слово взял Лис. Сначала рассказал, как они Ладогу строили, он в этом непосредственное участие принимал. А потом он задал вопрос. А торговать да с другими людьми взаимодействовать мы вообще собираемся? А где они лодки ставить будут? А где пристань торговая? А наши суда тоже так и будем трактором на берег вытаскивать постоянно? А заводь наша вообще поместит хоть сколько серьезные суда по глубине? А если народу прирастет, лет через десять-пятнадцать? А строить мы суда будем? Торговля-то тут по водным путям, а значит нужны корабли и лодки. Строить их, собирая каждый раз стапели временные? А не охренеем ли мы от такой работы? А если шторм на озере – куда кораблям спрятаться? Бухта-то неудобная, заводь наша, и маленькая...
Все с уважением посмотрели на Лиса. Мужик дело говорил, надо не только о текущем моменте думать, но и на перспективу. А значит – строить пирсы, расширять заводь, продумать как разгружать суда, как их к пристани ставить, как от штормов спасаться, как вообще работу организовать круглогодичную? Совещание продолжилось с новой силой. Пока у нас два решения проблемы – временные сооружения из дерева, вроде как на Ладоге, или более капитальные, из камня. И заводь расширить, да с тем учетом, что лес таскать плотами мы продолжаем. Народ спорил, Юка в процесс включился, Обеслав, Кукша, обозначивший проблемы безопасности. Если открытая гавань будет, не будет стен крепостных – то надо как-то ее защищать от врагов. А как? Форт выносной делать? Или еще что? Спорили про ресурсы, про то, хватит ли сил, что да как надо делать. Я же несколько от разговоров, сидел, считал, прикидывал.
– Я вот что тут подумал, – я начал рисовать на чистом листе, – надо нам еще третью крепость обозначить, потом еще пять вот так, потом еще три тут.
Народ смотрел на рисунок. Заводь на нем окружена кольцом стен, получилось по три на каждую сторону, это около километра по каждой грани.
–Потом вынимаем грунт вот из этого пространства, вдоль крепостей делаем пирсы причальные, вот тут – сухие доки, в крепостях на противоположной стороне.
– Что сухое? – Лис не понял.
– Ну сделаем ворота специальные, в них лодка заходит, их закрываем, да и воду откачиваем. Лодка постепенно опускается, мы подкладываем под нее подпорки, да обслуживаем. А если построить надо – на подпорках строим, а потом воду запускаем, чтобы не тягать туда-сюда.
– Как хитро придумано! – Лис был в экстазе, душа человека, построившего своей волей Ладогу в ее современном виде, радовалась масштабам и красотой будущего города, торговая же часть души ликовала от получаемых возможностей.
– Значит, по нашей стороне будет стоянка для больших лодок. Для малых – в глубине гавани, по восточной стороне. По противоположной стороне также сделаем, но вот эта крепость, которая в глубине, будет у нас судовой верфью, с доками теми сухими, оставшиеся два – пусть будут тоже торговые, с пристанями.
– А если военные лодки у нас будут? – Кукша, министр обороны, все думал о безопасности.
– Во! Точно! Забыл! На противоположной стороне будет у нас одна крепость, ближе к озеру которая, военная, с причалами для боевых лодок. Или обе для них сделать? Посмотрим, короче. Может, под рыбозавод да лес отдадим. Теперь дальше. Вдоль всех крепостей, по береговой линии будет дорога, перед стеной. Метров... – я прикинул, вспомнил видимые мною в будущем города портовые, по телевизору в основном, пробки в них вдоль набережной, – Пусть будет метров двадцать. Из камня тоже делать надо. Вот такая вот получается у нас застройка. В гавани буйки разместим, ну, плавающие такие штуки, чтобы путь отметить для судов разных. Мелкие – ближе к центру пусть ходят, крупные – вдоль берега. И выходить вот так, по кругу. Можем, кстати, одну крепость напротив сделать погрузочную, на нашей стороне разгрузка, на той – погрузка. Под погрузкой они все равно наверно меньше стоят.
– Да как бы не больше, товар найти надо, доставить, погрузить... – Лис разглядывал схему.
– Н-да, тогда надо все-таки тут ее оставлять, – я черкал на листе карандашом, – встал к пристани, разгрузился, погрузился, умчался.
– А сколько тех пристаней будет? Какой ширины? Сколько кораблей за раз в длину поместится? – посыпались вопросы.
Собрали на скорую руку данные по кораблям от Лиса и Святослава, сформировали список. Расписали длины, осадки, ширину, какие паруса бывают. Я прикидывал на самый большой из здесь используемых кораблей, с запасом. Получилось, что глубина нашей гавани должна быть под восемь метров, для одного судна место для стоянки с запасом – площадка шестьдесят на двадцать метров. Делать пирсы от берега, да ставить их вдоль? Или один здоровый пирс, а в нем кармашки для кораблей? Сели считать в каком случае больше кораблей вместим на километровой гавани. И так и так получалось около пятидесяти больших кораблей, и небольшое пространство оставалось.
– Да тут столько и не плавает, – заявил Лис, – в лучший год десятка четыре одновременно были. И как они веслами будут тут махать? И как потом по пирсу этому твоему товар перевозить? Да и меньше лодки-то в основном...
– Железная дорога небольшая будет, потом про нее расскажу, на паровом ходе, краны подъемные, на нем же, да типа вагончиков или платформ, – я набрасывал кривоватые рисунки, – два пути по пирсу, пришел, заплатил, тебя разгрузили, собрал товар на складе – загрузили. Кран тоже передвижной, с упорами делать надо. Если лодки меньше – по три запихнем вдоль одного пирса. А веслами нефиг махать – буксир на то есть, паровой опять же, у нас тут огрызок есть в углу гавани, там они стоять будут. Да и стоять непрерывно не будут – только под разгрузку и погрузку. А так пусть на рейде стоят, вот тут.
Схема порта покрывалась значками, линиями. Прочитал лекцию про железную дорогу, буксиры малые, но с ходом сильным, краны, как я себе это все представлял.
– Земля под крепостью выше чем озеро, – Юрка задумчиво водил пальцами по схеме.
– Шторма могут быть, защита нужна, – Святослав откинулся на стуле.
– Если пирсы те сделаем, то впотьмах или при тумане народ биться будет, – Лис закрашивал небольшой прямоугольник карандашом.
– Склады где будут надо подумать, – Буревой дорисовывал стены крепостей.
– А сколько работы-то предстоит? – подал голос Обеслав, – что нужно делать-то?
Все притихли, посмотрели на меня.
– А теперь, как верно заметил Обеслав, перейдем к грустному. Нам нужна гавань в восемь метров глубиной и квадратный километр площадью. Ладно, пусть будет четыре-пять метров глубиной.
Лис и Станислав скисли, плохо у них с нашими единицами.
– Четыре миллиона кубометров земли, – ахнул Буревой.
– Чего??? – новенькие уставились на него.
– Он говорит, что надо вынуть тысячу тысяч вот таких вот кубиков из земли, – я встал из-за стола, и из подручных материалов обозначил кубометр, – и так четыре раза. Плюс по длине у нас получается пирсы и дорога, три километра периметр, да пирсов длиной сто двадцать метров...
Я углубился в расчеты. Лис и Станислав, если бы были крещенными, наверно за крестики бы схватились от такого количества незнакомых слов, да креститься начали. Ну или на костер потащили, это если католики. Сплошное колдунство. А мои ничего, привыкли уже.
– Получается, камней или кирпичей на дорогу и пирсы, если они восемь метров, да еще и фундамент, плюс два считай, округленно, то надо где-то взять и уложить пятьсот тысяч кубометров камней. Вот таких куч камней надо пятьсот тысяч, пять сотен раз по тысяче штук.
– ...ть! – Буревой.
– ....ц! – Кукша, и получил по губам, нечего материться.
– .... .... .... !!! – Станислав высказал свое мнение.
– ...! ...! – Лис был не так многословен.
– И это мы еще не посчитали металл, – я наслаждался выражением лиц моих друзей и родственников.
– Не доживем, – Юрка подытожил наши расчеты.
– Да еще и крепость наша, – Обеслав на краешке листа начал черкать, – и постройки, и ремесло, и дома...
Я посмотрел на народ за столом. Все приуныли, фантазии и "хотелки" уперлись в наличные ресурсы, то, что замечательно выглядело на клочке бумаги превращалось в недостижимую мечту. Мужики загрустили.
– Так! Чего носы повесили! Дальше думать надо! А ну давай считать! Землекоп за день достанет кубометр, сколько он так работать сможет в году?
– Лето, да по половине осени и весны, – Лис подал голос, – мы так строили.
– Значит, землекоп за год сделает сто пятьдесят кубов, наших восемьдесят-сто мужиков взрослых – двенадцать тысяч. По земле получается сто лет. Не дело? Не дело... Буревой, насадку на мощный трактор надо, чтобы землю копала, да пути подъездные и тележки. Нам на то месяца три придется потратить, чтобы на два трактора сделать. Каждую если на четверть куба сделать, да чтобы за пять минут вынимала и в тележку бросала, сколько в день получится?
– За восемь часов, да с перерывом, четыре-пять в работе, – дед бойко считал прямо на схеме, – не-е-е, четверть никак.
Буревой откинулся:
– Трактор перевернется. Восьмушку надо. Если восьмушку, то под десять кубов можно. За день, один трактор. Но тогда же весь год можно рыть, он-то железный! За год под три тысячи получается. Десяток тракторов...
– Экскаватор это уже получится, – я подсказал деду новое слово.
– Ага, ими. Так вот, получится тридцать тысяч за год. Тридцать лет – и готово.
– Срок снизили втрое. Сделаем с подпорками, без колес, да с противовесами, на рельсах – сможем и по половине куба за раз вынимать. Значит – пятнадцать лет...
Народ зашевелился. Пятнадцать лет – срок нормальный, застать окончание строительства вполне реально.
– По камням – отбойный молоток, рельсы до мест, где их брать будем, да такой же экскаватор. Десяток сделаем – семь лет потратим, и готово. Удвоим силу у тракторов – за десять все про все управимся.
– А крепость? – Лис вынырнул из мрачный мыслей.
– А крепость тогда тоже переделаем. Крылья вот эти, которые по бокам гавани будут, их под склады и ремесло отдадим. А в тех пяти, которые к полю Перуновому вплотную подойдут – будем дома ставить, каменные, и администрацию.
– А наши теперешние как? – Святослав уже обжился в доме Агны, и переживал за родной очаг.
– А наши пусть стоят, пока. Пять крепостей, одна полностью под ремесло, одна – под животину, – я широко размахнулся, не порваться бы, – одна под склады...
– Много под склады.
– Да и хрен с ним – три под заселение! Домов там будет под триста штук, под две тысячи человек! Ну, если по четыре ребенка будет в семье.
– Обычно больше, – подал голос Буревой.
– Значит – еще больше народу будет! Ну или домов поменьше сделаем, нам еще всякие управы делать, да прочие строения полезные. Площадь нужна. Красная! И Кремль, с часами! – я ходил по комнате, размахивал руками, народ тоже распалялся.
– Где поля делать будем? Можно руду прямо на болоте выплавлять... Под воинов место надо... Стены внутренние можно не делать... Шторма могут случиться...
– От штормов – я резким движением начертил у входа в будущую гавань две вложенные друг в друга буквы "V", – волнорезы, они же для входа в гавань будут. Казармы для военных – там где и договорились! Внутренние стены – нафик, и так тесно! Руду пока тут плавить будем, поля – на юг тянуть будем. Водопровод – по-другому сделаем, канализация вот так пойдет! Электростанция..., ладно, это потом. Потом – поле Перуново обстроим, вот такими же квадратами, самая большая площадь будет наша!...
Я распалялся, народ сначала кивал, потом поддакивал, потом покрикивать начал "Да. Да! Да!!"
– Театр сделаем, большой, с конями наверху! Музей организуем! Заводы поставим! Фабрики!! Башню телевизионную!!! Так, это тоже потом... Быть Москве каменной!!! Ура!!!
– Ура-а-а!!! – подхватили мои, вскочили с мест.
– Уу-у-у-урргггаааа!!! – добавили крика Лис и Святослав, последний схватился за то место, где меч был, вроде как выхватить, да вверх его поднять, опомнился, поднял кулак.
– Ура-а-а-а! – разнеслось на всю деревню.
– Чего орете, спят все уже, Вовку разбудите, вас аж на улице слышно – в дверях стояла моя супруга, закутавшись в одеяло.
– Золотце мое, мы не специально! Просто... просто...
– Город строим, – отрезал дед, – каменный.
– Завтра построите, каменотесы громкоголосые, – пожурила нас жена, и вышла.
Мы заржали. Настроение было потрясающее – давно такого не было. Большое дело задумали! Виданное ли дело, города строить, да еще и такие!
На улице, когда все расходились, дед подошел ко мне:
– Такое дело... Город, да из камня... Вытянем ли? Жилы не надорвем? Людей хватит?
– Я, Буревой, тебя когда в первый раз увидел, ты через дырку в штанах задницу чесал, а не бороду на лице холенном, как сейчас, – дед улыбнулся, вспоминая начало нашего знакомства, – нас тогда пятнадцать было. Теперь нас больше двухсот, за семь лет в тринадцать раз больше народу стало. Из трех ваших избушек крепость встала. Из горстки картошки – поля километровые. Из молотка каменного – трактор образовался. Помнишь это все? А теперь экстраполируй...
– Ругаешься, – шутейно всплеснул руками дед.
– Не, просто график сделай. Я тебя научу, – я в потемках на стене пальцем рисовал график, – вот сколько нас было, вот сколько стало, вот семь лет. Еще семь прибавь – тысячи людей встанут, порты и заводы.
– Эх-х-х, дожить бы, – дед мечтательно закатил глаза.
– Доживешь, какие твои годы! Или ты уже на пенсию собрался? А? Будешь в парке сидеть, да правнуков нянчить, да в цирк их водить! Я тебе запрещаю ранее от нас в Ирий твой собираться, понял! – я в шутку погрозил дед пальцем.
– Да понял, понял, тока не бей! – дед со смехом выставил руки перед собой.
– То-то же! Смотри у меня! – я тоже засмеялся.
Так, со смехом, мы и направились по домам. Нам еще предстоит крепостным рассказать о нашей задумке. Да надо так все представить, чтобы они не разбежались все, от объема работ. А то узнают – и деру по лесам, лови их потом.
Презентацию для крепостных перенесли на две недели. Ровно столько потребовалось Веселине и Вере, чтобы сделать красивый макет будущего города – люди должны наглядно видеть, что они делают. Так что в макете плавали лодочки, стояли аккуратные домики, другие строения, заводы и даже военная крепость. Конечно, все будет не совсем так, надо еще спроектировать. Но пусть видят, зачем они жилы рвут. Один домик сделали разборной, вроде как для куклы Барби в мое время. Раскрываешь его – а там комнаты, мебель, занавесочки на окнах, и зеленая травинка, обозначающая фикус. Лепота!
Испытали будущую презентацию на Ладимире. Тот впал в экстаз, прострацию, панику, печаль, грусть, радость, опять экстаз. Именно в таком порядке. Рассказали крепостному деду обо всем, показали домик, как лодочки подходить будут, как их буксиры забирать и ставить будут, как по дорогам трактора ездить начнут, или машинки, чем черт не шутит? Ладимир по мере рассказа охреневал, но под конец и я опять распалился, и он тоже разорался, идеи двигал. Опять нас разогнала супруга, Вовку мы таки разбудили.
Аналогично прошла и презентация для крепостных. Начал я, продолжил Ладимир, потом опять я, другие подключились, потом опять я, разорался, как обычно, народ, стоящий по началу напряженно, воспрял, потом крики пошли, потом все сильнее. Орала уже вся крепость, даже моя супругу. Вовка мелкий орал "У-ла!" и махал ручонками у нее на руках. А потом мы сняли тряпицы с макета, и народ начал по одному подходить смотреть. Макет вызывал восхищение. Люди прикасались кончиками пальцев к будущим домам, порту, брали лодки в ладошки, удивляясь тонкой работе. В Москве, пока еще не белокаменной, царило всеобщее воодушевление. Вот что значит цель дать людям! Макет поставили на входе в санитарный блок, они там часто бывают, пусть видя. И табличку сделали сверху, полукругом – "Москва-870". Вот вам и срок, и план. А особо ретивые начали дома себе выбирать, в каком жить!
Теперь вечером в бараке кипели нешуточные страсти. Люди спорили, какой из домов удобнее, искали аргументы, отстаивали свою точку зрения, чуть до драк не доходило. Слава Перуну, никто не пострадал да не обиделся, коллектив стал дружнее, объединенный общей целью.
Мы же засели за проект, даже скорее, за архитектурный план. Умещали дома, ремесленные и хозяйственные постройки, портовые сооружения, прикидывали необходимое оборудование и материалы. Наука опять сдвинулась с места – много нам еще надо, чтобы реализовать проект Москвы. Я радовался, Буревой тоже, Ладимир частенько теперь заходил, спрашивал и давал советы.
К концу лета определили порядок работ. Для начала нам надо расширять гавань, а для этого – строить стену на входе в нее, чтобы вода не мешала. Потом углублять фарватеры, нужна машина для рытья дна, потом, в грандиозном котловане строить фундаменты будущих пристаней, пирсов, стен по периметру – основ для дорог. Для этого надо сделать пути подъездные, к каменоломням, для тех – отбойные молотки. Для этого – рубить дрова на паровые двигатели. Дел куча, но направление есть, желание есть, цель есть – что еще нужно для работы? Пузо набитое, чем срам прикрыть, да крыша над головой? А это все и так есть. Дело спорилось...
Первого сентября отметили традиционный День знаний. С поднятием флага, торжественной речью, описанием процесса учебы для новоявленных школьников. Народ относился с пониманием, учиться хотели. Виной всему был тот же макет. Люди-то не дураки, прикинуть могут, сколько труда в такое вложить придется. Вот и спрашивали. Соорудили с дедом кубометр земли, кубометр кирпичей, дров. Лис помог сделать надпись на словенском, его тут знали немного. Надпись гласила о количестве работ, относительно стоящих кубометров. Люди ошарашено смотрели, кто мог читать, рассказывали друг другу. Пошли делегации, на момент того, а не звиздишь ли ты, мил человек, что при нашей жизни все закончим? Устроили показательные соревнования между землекопом и экспериментальным трактором-экскаватором, на время. Рыли одинаковые ямы. Потом землекопов стало два, затем три. На десятке они так сровнялись с производительностью экскаватора на восьмую часть кубометра. А потом лекция, на тему строения и обслуживания экскаватора, его возможностей и поглощаемых им дров и металла. На лекции народ ни хрена не понял, хотя я старался сделать ее максимально доступной. Лекции продолжились, стали еще проще. Потом крепостные начали пробовать работать на экскаваторе. Разбирать, собирать, кормить дровами, смазывать, даже ездить и копать.
Призадумались – знаний людям не хватало, а жить в модном каменной доме очень хотелось. Пошли делегации с требованиями не только учить детей, но и их самих. Организовали вечернюю школу, теперь взрослые по часу-два в день учились читать, писать, считать. Чуть научились все – тут и пришел День Знаний. Рассказал на "линейке" о целях наших и задачах, трудностях и радостях, народ серьезно слушал, кивал головой. Образование в нашей Москве уже начинало цениться. Дети вели себя как и всегда – говорили, шутили, вертелись, за что получали от родителей подзатыльники, и тоже задумывались над моими словами. Я же откровенно радовался такому отношению к учебе.
Почему в мое время такого не было? Ответ прост – цели нет. Явной, достижимой, которую руками пощупать можно. Ну научат тебя читать, писать, физика там, химия. Потом вуз или техникум, вроде как ты с профессией. А зачем все это, если и так кругом всего полно? Магазины завалены, денег много и без образования заработать можно, все уже придумали, сделали, да на полку поставили. А представьте, что пришлось половину, а то и больше, семьи потерять, из-за болезни? Чуть не пару месяцев по морозу за санями плестись, в голоде? Смотреть, как умирают близкие и знакомые люди? Жить в землянке на том же морозе, перебиваясь с древесной коры на воду, да кутаться во все, что под руку попадется, чтобы не околеть? Веточки по всему лесу собирать, чтобы воды из снега сделать? И тут людям, пережившим такое, дают цель. Мечту. И путь к этой цели и мечте – только через знания. Нет ничего тут в магазинах, да и самих их нет. Не придумали еще ничего и не сделали. Все самим делать придется, если хочешь к мечте той хотя бы на шаг приблизится. Вот и проникся народ. Да и наши рассказы о том, как тут все это поднималось да начиналось, тоже в копилку пошли. Если кто не верит в проекты наши – пусть по сторонам посмотрит, да того же Добруша спросит, как мы жили без знаний. Мы – живое свидетельство эффекта от науки, крепость – материальное воплощение. Смотри да спрашивай.
