Текст книги "Вольные стрелки (СИ)"
Автор книги: Максим Макеев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
После свадьбы засели с Добрушем, который еле успел на праздник, с корабля на бал попал:
– Мы путь вот этот прошли, обратно вот так, кривенько двигались. По дороге метки специальные ставили, от них считать проще, – Добруш водил по карте указкой, – они хитрый, одним концом на север смотрят, другим на юг...
– Молодец! Вот как есть – молодец! – без меня парень до геодезических меток додумался, а мне минус – не сказал ему.
– То пустое, одно дело делаем. Так вот, метки те на карте я отметил, с высотой от крепости. что-то выше, что-то – ниже. Там, где холмиков больше было, мы их чаще ставили. Край болота мы отметили, тут вот еще озерца небольшие, ручейки, что Горшок не увидел, вот тут места, где лоси соль лижут, вот тут – известняк, много. Мы обратно шли криво специально, больше места изучить, потому и задержались. Вот расстояния какие получаются, в таблице. Дырки не сверлили – земля промерзла, только на болоте делали с торфом тем.
– Ну, как торф, получилось? – я подался вперед, очень интересно мне.
Ну... – протянул с улыбкой Добруш, издевается, гад, – вот смотри.
На стол упали мерные чугунные образцы, мы такие делали, для испытаний, это уже тут сделали.
– Испытать надо, но вроде добрый чугун. Руду там же брали, в соседнем болоте, ее больше, чем на нашем месте, треть только в глину уходит. Одно плохо, – Добруш покрутил в руках заготовку, – чтобы уголь торфяной сделать в шесть раз торф тот уходит, на одну часть угля – шесть частей из земли достать надо.
– Н-да, муторно. А по глубине как?
Добруш ухмыльнулся:
– А по глубине – хорошо. Мы дырок по всему болоту нарыли, оно больше, чем Горшок указал, раза в три. Дырок под сотню навертели, буром складным...
– Да не тяни, говори уже сразу, – Добруш продолжал меня подкалывать.
– Меньше чем три метра нигде нет. Местами – до конца так и не дошли. Уклон у поля того к болоту рудному, чем ближе к нему – тем глубже, получается.
Я прикинул на бумажке. Оторопело посмотрел на Добруша – пацан улыбается, сам уже посчитал, небось.
– ...ть! Так, это слово не запоминай, и не вздумай повторять.
– Да понял-понял, – Добруш был рад, большое дело сделали.
– Я вот что подумал тут, – я разглядывал аккуратные записи Добруша, – мы теперь решили стены делать сначала, крепость, потом гавань рыть. Надо бы промеры сделать, высоты определить, где что стоять будет, что под землей у нас... Возьмешься?
– Как скажете. Только вот что надо...
Добруш описал по сути нормальный прибор для измерения расстояний, углов, уже с оптикой. Парень рос на глазах. Я добавил к его рисунку пару штрихов, чтобы авторитет не терять, совместно решили бур побольше сделать, метров на десять, да тракторную оснастку к нему, что бы не самим крутить. Перешли на план будущего города, точнее – на ту часть, где стена описана. Добруш обещал подумать, что еще сделать надо из приборов, взял план и пошел изучать.
Объем работ по стене был большой. Периметр – три с половиной километра, высота, считая подземную часть – метров двенадцать, ширина два метра, чтобы бегать можно было туда-сюда. Итого сто тысяч кубов камня. Деревянное основание делать не будем, максимум кирпич будет поверх камней для облицовки. Итого двадцать пять тысяч кубов кирпича. Ужас. Чтобы это все привезти, с учетом того, что более куба на трактор не влезет, надо чуть не полмиллиона ходок сделать. Размах наш впечатлял. И это мы еще известняк не посчитали, торф для его обработки, кстати, попробовать надо, глину, железо. Проект рисковал быть первым в мире долгостроем, по крайней мере, с моей точки зрения. И не известно, что там еще под землей Добруш найдет. А то песок пойдет – надо будет землю везти, или сваи вбивать. Но надо еще планы свои согласовать с мужиками.
До конца зимы как раз и согласовывали. Споры были жаркие, мысли у ребят – дельные. Отказались от сплошных стен – теперь между внешней и внутренней будет полутораметровый проход, и набор перемычек, чтобы соединены были. Между стенами получались коридоры длинной десять метров, и шириной полтора. Количество камня сразу уменьшилось вдвое. Для прохода наверху будем использовать бревна, вроде настила получится, и крышу сделаем. Все – в колючей проволоке, мужики мое изобретение оценили, особенно Святослав. Он, оказывается, был одним из тех, кто год назад пытался за стену проникнуть, и не смог. Шрамы на руках до сих пор остались. Глубину фундамента стены уменьшили на метр, Лис сказал что и так хватит, он в свое время имел небольшой опыт строительства из камня. Эти два решения уменьшили количество камня еще на десять процентов. Ворот в крепости осталось трое – на каждую сторону по одним. Ранее думали ставить в каждом трехсотметровом "кубике", но мужики сказали, что и так хватит – у нас основной поток товара пойдет через озеро, и нечего лишние дырки в стене делать.
Самый долгий спор был насчет технологии строительства. Кто-то предлагал делать из больших блоков, по полкуба, кто-то – из более мелких, погоняя их друг к дружке. Я вообще предлагал заливать смесью щебня, извести и глины с песком, да делать арматуру. Яму роешь, досками отделываешь, заливаешь, ждешь пока застынет и перемещаешь доски выше, опять заливаешь. Надо только, чтобы арматура насквозь проходила через всю стену. А это проблема – такую длинную можем и не сделать. Да и устойчивость всей конструкции под вопросом будет. И металла много уйдет...
Споры грозили затянуться надолго. Я принял волевое решение:
– Мужики! Мы так еще год спорить будем. Предлагаю следующее. Практика, как вы все понимаете, критерий истины, – мужики закивали, – надо нам все три способа попробовать. Предлагаю разделиться. Буревой с Ториром и Лисом строят из малых камней, Святослав, Кукша и Обеслав – большими, я – с опалубкой, заливать буду.
– Чего строить-то будем?
– Каждая команда будет строить кусок стены десять метров, двойной, как и планировали. Аккуратно записываем все расходы, затраты, время, и потом уже принимаем решение. По технике – каждой команде по большому и два малых трактора, людей с десяток, из крепостных. Стенки те будем строить в следующих местах, – я достал карту местности, – вот тут, тут и тут. В двух километрах от будущей стены.
– Зачем? Давайте лучше крепость обносить начинать, – это Лис.
– Не, крепость строить будем так, как лучше получится, какая технология выиграет – так и будем делать.
– Куда остальных людей девать будем? Почему по десять человек? – Святослав рисовал карандашом на черновике, освоил канцелярию.
– Остальные будут делать дорогу к торфянику. Вот так она пойдет, вдоль болота, пока в него не упрется.
На копии карты местности я нарисовал карандашом линию. Почти прямая получилась, вдоль болота, метров в пятидесяти-ста от края, сорок километров почти дорога выйдет.
– Кто дорогу строить будет? – по поводу торфа никто не спорил, все уже были в курсе его преимуществ.
– Добруш, он такой путь сам наметил, – я кивнул на парня, он тоже сидел за столом, но в спорах не участвовал, – дорогу делать будем под зимник. То есть надо такую, чтобы можно было зимой большие грузы на больших же санях тягать трактором. Зацепили друг за друга – и вперед. Что думаешь?
Добруш полез в записи, начал сверять с картой. Долго водил по ней карандашом, что-то шептал про себя, шевеля губами.
– А летом как? Не будем летом возить? Да и дорога та твоя пойдет далеко от крепости, получается, – Лис тоже вникал в карту, – тут вот расстояние большое...
– Я вот что хочу сказать, – Добруш закончил думать, – так дорогу конечно можно сделать, но можем сделать и по-другому.
Парень начал разрисовывать карту:
– Пустим ее от крепости будущей, вдоль, стены. Ближе на пять километров, но болото то большое, лучше там потом свернем. Прямая дорога будет, да и местность там получше. По летним перевозкам – надо дорыть канал на болоте, там где мы брали руду, да и плотами вот сюда спускать. Мы по кромке шли, там скал больших нет, просто будет. Летом – на плотах, зимой – по дороге.
– Дельно малец говорит, – Буревой включился в разговор.
– По болоту? На плотах? – Святослав не понимал, о чем речь.
Разъяснили про канал вдоль края болота, который мы рыть начали, когда руду вынимали. Мысль Добруша была хорошая – получается у нас перекресток возле крепости из двух дорог, к болоту рудному и к торфяному.
– Надо причал сделать, чтобы с плотов удобнее доставать все, – дед начал делать пометки в блокноте, – два. Один на дальнем болоте, другой – на рудном. Глину – на кирпичи, если годная будет. Но берег укрепить придется, чтобы не сползло. Да плоты специальные надо, узкие, да придумать, как вынимать из болота землю.
– Землю можно вот такой штукой, – я быстро начал накидывать на листе некое подобие болоторойной машины, – на плот ставим ленту, вроде той, что дрова подает у нас в бараках, конвейер она называется. Вглубь нам же не надо сильно? На метр ее заглубить, под углом вот таким. Да в перегородках, их побольше сделать надо, дырки, воду пропускать. Идем, шестами правим, глина на плот сыпется. А тут вот, перпендикулярно, ставим еще такую же штуку, чтобы глину ту на берег сбрасывать. Идем, вал делаем, потом можно собирать, если она с рудой, мыть, или сразу на кирпичи.
– Не засосет? Болото топкое... Да и придумать как-то надо, – Обеслав разглядывал рисунок новой игрушки, – Как прижимать к земле болотной конвейер тот твой? Хотя, если не глубоко, да шестами, да еще и веревки можно, по деревьям, через них тянуть, если не пойдет... Я думаю, сделаем.
– Значит, план такой. Как земля растает – начинаем расширять дорогу к рудному болоту, мы начинаем делать этот плот хитрый, земснаряд его назовем. Потом, когда лед окончательно сойдет, оборудуем причал, пристань, укрепим берег, да и пустим его. На плот тот нужно человека...
– Кнута поставим, – корабел проснулся, – а то он уже дремать начал.
– Я? На болото?
– Ага. Ты у нас самый главный мореход, озероход, рекоход. Будешь еще и болотоход!
Ржач за столом, Кнут тоже улыбается.
– Надо, так надо. Машины там будут?
– Да, две штуки, я тебе мелких дам, Растимира, Предвоя, Власа. Справятся. Влас на плоту будет, ему уже четырнадцать, а мелкие на берегу, обслуживать станут. Да мужиков, дрова рубить.
– Тогда ладно. Обеслава бы... – Кнут сдружился с племянником.
– Не, Обеслав нам пока тут нужен. Остальных на рубку дров. Срок нам – до первого мая на подготовку. Инструменты, лопаты, топоры, насадки на трактора, и прочее – все надо сделать. Кто не знает, когда первое мая – рекомендую уточнить, – я выразительно посмотрел на "новеньких", – Первого мая начинаем строить тестовые стены. Материалы надо посчитать...
Опять закипели споры. Где брать, что брать, как везти. Но спорили уже каждый под свою команду. Я был один, мне спорить ни с кем не надо. Я сидел и улыбался.
– А ты чего такой довольный? – Лис обратил внимание на меня.
– А хорошо...
– Чего ж тут хорошего? Вон работы сколько... – Святослав рукой указал на карту, – Успеть бы.
– А то хорошо, друзья мои, что на месте не стоим.
– Расширяемся, что ли? – подал голос Буревой.
– Нет. Не о том я. Я переживал сильно этот год, – признался я мужикам, – о том, что совсем мы не занимаемся ничем новым. Сыто, тепло, одежка есть, дома – все вроде как успокоились, да дрова добывают, больше ничего. Руды чуть, кирпичей чуть, досок там, леса – и все. А мы только ходим, да покрикиваем и мужикам говорим что делать. Текучка. Жизнь слишком легкая получилась – вот и расслабились. А расслабляться нельзя – сомнут. Так еще пять лет бы провели, да и отупели бы окончательно. А теперь мы дело неподъемное задумали, большое, громоздкое. Опять машины нужны, опять механизмы, опять думать надо да делать. Только масштаб другой, ну, больше нас стало...
– Боишься, значит, что как в том болоте? – сказал Торир,– Остановишься – и потонешь?
– Ага. А теперь двигаться будем.
– И впрямь, – дед почесал бороду, – я сам замечать стал, что встали мы. Проблемы свои порешили, да встали. Даже скучно...
– И тупеть начинаешь, на мужиков-то покрикивая... – Обеслав внес свою ленту.
– Хм, князья некоторые и старшины только тем и занимаются, и ничего, не кучно им, – Лис улыбнулся, – охоты всякие, бабы, пиры. Сами так не хотите?
– И много те князья после себя оставили? – дед посмотрел на бывшего "начальника Ладоги", – о многих люди помнят? Да так, чтобы хорошо? Да так, чтобы потомки знали, да своим детям передавали?
– Да и что за жизнь это такая, еду на навоз переводить? – подключился Обеслав, – Изо дня в день одно и тоже, потом помер, прах по ветру, другой также продолжает. Смысл-то какой?
Мужики за столом "зависли". Обеслав поставил вопрос о смысле жизни. И как на него ответить? Даже в мое время никто не мог до конца понять, зачем мы живем. Тут же мужики суровые, практичные, о таком даже не задумывались.
– Детей оставить. Волю богов познать. Прожить достойно, – народ начал формулировать свои мысли по этому поводу.
– Жизнь – это инструмент самопознания Вселенной, – выдал я, когда все высказались, – нам не зря разум дан, в отличии от животных. Мир наш, волей ли богов сделан, или как у нас говорили, из облака огромного, почти живой организм. Вот и мается он, как дитя в люльке, пытается понять, зачем он на свет народился. А потом и мы появились, как часть мира этого, как руки его, уши, глаза, что бы понять, зачем мы на свете, и почему свет этот появился...
Во как загнул! Сам не ожидал – мужики вон смотрят с уважением, прониклись.
– Это ты хорошо сказал, – Буревой почесывал бороду, – Вселенная эта твоя...
– А дети? – спросил Кукша.
– А дети – это продолжение рода нашего, они после нас смысл искать будут. Чем больше мы им знаний о мире передадим – тем легче им будет. А они – внукам, там и дойдем умом человеческим до сути мира нашего.
– А боги, стало быть, тоже с нашей помощью разбираются, зачем они на свете да почему свет тот есть, – задумчиво проговорил Торир.
– И они тоже. Мы же не зря внуками Перуновыми себя называем.
Народ расправил плечи – мысль им понравилась.
– И надо соответствовать, значит. Что там у нас с глиной?...
Первого марта собрали совещание с участием всех крепостных. Решение донесли о стене, объяснили его причину. Народ поддержал – многие после прихода всадников по зиме переживали насчет того, не примучат ли их сборами новыми. Распределили команды, изменили чуть учебную программу для взрослых – и понеслась работа.
В нашем соцсоревновании появился азарт. Болельщики нашлись, из женского населения и детского. Мужики прониклись – предлагали свои решения насущных проблем. Моя команда была в легкой депрессии – не понимали как я собираюсь строить. Я терпеливо рассказывал, добавлял ясности, но народ сомневался. Совместно сделали трактора необходимые, да запчасти. Потом начали каждой команде готовить инструмент, опять же совместно. Мужикам нужны были повозки, корыта, ручной инструмент – добывать хотели руками, трактора на перевозках использовать. Мы же с моими мужиками занялись более интеллектуальными вещами. По моим прикидкам, нам надо следующее: отбойные молотки с компрессорами, с питанием от трактора, экскаваторы, для глины, песка, и щебня с известняком, да бетономешалку. Ее делать хотел как мини-заводик. По набору конвейеров должны подаваться компоненты смеси, смешиваться, выливаться в опалубку. Для опалубки деревянной наделали разных замков, чтобы легче было снимать и одевать, выносную кузню с паровым молотом, от трактора. Арматуру побольше будем делать путем соединения трубок металлических, и сваркой кузнечной. Да сетку ковать, связывать между собой. На каждый метр вставим длинные трубы железные, вроде как несущие они будут, между ними сетку натянем, потом зальем. На малых объемах мы такое уже пробовали, ту же водокачку так частично делали. А вот на больших – еще нет. Расчеты показывали что рабочая идея, а как на самом деле будет – посмотрим.
Ребятам сделали плот с болоторойной машиной, они ее уже собирали на болоте. В марте и апреле мужики делали дорогу до рудного болота, точнее – расширяли и укрепляли существующую. Это у них вроде тренировки, перед длинной дорогой к торфяникам. Добруш за главного – считать умеет да приборами пользоваться. Народ не роптал, каждое действие сопровождалось максимально подробными разъяснениями. Я настоял, так проще. Учебу пришлось для дорожных рабочих делать посменную. Три дня в поле – два дня на учебе, небольшими группами, да день самостоятельно подготовки. Сказки, подаренные на Новый год, тут помогли – читать народ начал. Потом группы меняются. К первому мая подошли во всеоружии.
Старт соревнованию дали демонстрацией. Вынесли флаг, я объявил это день Днем Весны и Труда, попели песни разные, угостились прямо на улице, это был последний день отдыха перед долгой и трудной работой. На второе мая, рано утром, почти до зари, построились рабочие команды перед воротами. Опять небольшая речь о будущих трудностях, и что все мы делаем одно и тоже дело. Болельщики-женщины нас провожали, было приятно. Мы выдвинулись к участкам работы, распределенным по жребию. Мне достался за Перуновым полем, самый трудный. Там дороги нет, и до мест с материалами ходить неудобно. Старт по ракете – крики "Ура!" и мы пошли...
Может, зрелищ тут мало, может, скучно просто так работать, но азарт охватил всех. Мужики вечерами хвастались друг другу:
– Мы уже яму сделали!
– А мы диском хитрым камень здоровы попилили! – это они про некое подобие шлифмашинки с приводом от трактора, пришлось Кукше с Обеславом делать целый цех по выделке дисков по нашей старинной технологии склейки песка на тканевую основу.
– Глины гору натаскали!
– Воды нанесли!
– Извести нажгли!
Мои стояли понурые – мы собирали установку для смеси бетона, да монтировали тележки для перевозки. Ни рыть, ни строить не начинали. Тележки делали восьмиколесные, на широких колесах, но низкие, чтобы не тратить усилия на подъем тяжестей. Команда "Больших камней", Святослав, Кукша и Обеслав, перли с упорством, достойным лучшего применения, грандиозный камень, который отпилили диском и трактором от глыбы. Перли вроде как даже с умом, подкладывая бревна. Бревна разрушались – шли в топки тракторов. Да и трактор им пришлось переделать, сделать более низкую передачу. У Буревоя, в команде "Малых камней", началось сооружение стены, в яме грандиозной, иначе не развернуться. Мы собрали машину, и начали потихоньку возить материал.
Тележки вмещали в себя по полкубометра каждая. На малый трактор вешали по четыре таких, на большой – шесть, сами тележки еще тянуть пришлось, вот и получалось что при удвоенной мощности только полуторный выигрыш по массе. За ходку тележки привозили какой-то один материал, его экскаватор накидывал, а он у нас один, ходок в день делали пять штук, с перерывом на обслуживание тракторов. Тележки оснастили откидывающимся бортом боковым, и высыпали сырье в большие кучи, ограниченные деревянным забором, высотой по колено. Гордостью моей был отбойный молоток. Большая пружина, компрессор, жало на стреле, неподвижное. Мужики подъезжали к камням, один бил молотком, другие подкидывали ему камни, чтобы щебень помельче получался.
Начались мелкие жульничества. Кукша своих мужиков подговорил, они чуть не до заката работать стали, вместо восьми часов. Я скооперировался с Буревоем, отправили к ним фельдшеров. Итого – день штрафа, нечего народ изматывать. Буревой меня соперником не считал, у них потихоньку росла стена, у меня – горы материала. Команда "Малые камни", мои кстати были "Монолит", действовала по принципу "лучше меньше да лучше". Собирали камни, разбивали глыбы, путем вбивания деревянных колышков в щели и поливания их водой, потом грузили на трактор большой, и везли. Малые трактора возили песок, глину, известняк, потихоньку собирали стены в яме. Но тоже, гад, поддался азарту – он взятку моему отбойному молотку, точнее, его оператору предлагал! Мол, метнись, пока перерыв в погрузках, мы метрах в двухста друг от друга работали, да набей мне камней. На Буревоя наехали вместе с Кукшей – сам готовил инструмент, сам все делал, нечего теперь другие ресурсы захватывать. Наезд – это громко сказано, мы каждый вечер на совещании обсуждали ход работ у каждого, да принимали решения вместе.
У Кукши росла стена в яме, вышли наружу – начались проблемы. Как засунуть большой камень наверх? Лепили сходни, блоки, Обеслав чуть не кран подъемны соорудил, только вот он завалился, из бревен был. Подсказал ему о противовесе – дело пошло веселее, затянули. Затянули каменный блок – тот упал и раскололся. Мужики расстроенные – я рад, никто не покалечился. Буревой тихой сапой уже метр стены вывел, у меня – готовы сетки да арматура. Да материала половина уже лежит, это за две недели. Много потратил времени на притирку коллектива, распределение обязанностей. А то если каждый раз менять человеку фронт работ – как он опыта наберется? У меня четко – водители, три, экскаваторщик, отбойник, арматурщик, по помощнику для экскаваторщика и отбойника, механик для закладки топлива и воды, обслуживания техники, и бетонщик. Он пока установку осваивал, да режимы подбирал. И я мечусь между ними, помогаю на тех участках, где необходимо приложить мозги или грубую силу.
Двадцатого числа мы приступили к рытью котлована. Остальные уже половину работы сделали. Волевым решением, причем совместным, все Игнатьевы ушли на посевную – мужики продолжили работать сами, без нашей помощи. Разве что по утрам инструктаж с докладом, да при полном непонимании бегут к полю, плачут, жалуются. Засеяли поля, девушки посадили овощи, пришли к тестовым стенам. Соревнование можно считать завершенным, я выиграл у всех остальных один день.
Моя стена уже была готова, разве что облицовку сделать надо кирпичную, но по условиям эксперимента она не входит в соревнование, у всех же облицовывать надо. Моя команда ходит гоголем, посматривая свысока на остальных. Вторым пришел к финалу Буревой, третьим – Кукша. Он второго июня только закончил. Поздравили участников соревнований, устроили праздничный ужин. Обещали подумать над тем, как кого отметить. Вроде конкуренцию разводить не хочется, конфликты плодить, но и люди старались, не дело это без подарка оставлять. Совещание по этому поводу собрали в воскресенье, хоть и выходной, но на посиделки с разговорами его использовать можно было.
– Ну что, граждане, приступим. Стены стоят, работа окончена, пора итоги подводить.
– Да, интересно получилось, – Буревой разбирался в своих записях.
– Ага, и мужики рады. Твои, – это мне Кукша сказал, – мои грустные, вроде как обошли их.
– Одно дело делаем, – махнул Лис, – теперь так как Сергей делать будем. Если десять этих ваших метров мы за месяц сделали, значит все мужики бы три десятка сделали, за год крепость по одной стене бы обнесли. На всю стену – лет десять получается.
– Нет. Меньше.
Все посмотрели на меня.
– Сейчас объясню. Ошибки какие вы видите в том, что делали?
– Камни сильно здоровые брали, – Обеслав начал перечислять, – подъемник не сразу предусмотрели, делать на ходу пришлось.
– Тележки как у тебя надо делать, у нас на ходку меньше получалось песка да глины, – Буревой вступил в разбор полетов, – да и яму рыть сильно большую пришлось, не развернуться иначе.
– Верно все, но не о том говорите, – я достал записи, – организация, порядок у вас не такой был. Другим манером можно больше сделать. У меня каждый на своем месте, они неделю учились, неделю навыки оттачивали, неделю привыкали, а неделю только стену делали. Но каждый в той стене только свое делал! Мои мужики, которые камень били, половину времени отдыхали, пока бетон, смесь та лилась. Те, что смесь лили, да железо делали, отдыхали, пока материала не было. Каждый только свое делал! А у вас? Кукша, у тебя народ, как муравьи, камень толпой откололи, камень толпой погрузили, камень толпой поволокли, с тракторами вместе. У Буревоя вообще каждый чуть не сам себе смесь готовил, на которую камни клал, сам лепил, сам камни из куч выбирал, да также толпой их собирали. А потом все по дрова бегают. Бред какой-то...
– Выходит, зря все делали, неправильно это было, – приуныли дед и Кукша, остальные мужики тоже нахмурились.
– А вот хрен вам! Я-то тоже косяков, ну, ошибок наделал!
Народ воспрял, значит, и я не безгрешен, вроде как вместе с ними в один ряд встал. Соревнование даже между нами небольшую конкуренцию создало.
– Я не подумал, как на верх раствор поднимать, это раз. Мужики с ведрами чуть не померли, заливая его с лестницы. Я не подумал, как я буду дальше облицовку делать, чтобы держалась, надо чтобы сетка или прутики, к ней приваренные наружу торчали, это два. Да еще много чего не подумал. Вот тележки те же, что мешало их сделать съемными? Приехал, снял, поехал дальше. Но даже так, мои мужики работали с разделением труда, каждый свое дело делал, и если бы сейчас я продолжил – еще такую стену бы за неделю сделал, ну или за две. Опыт-то не пропьешь!
– Значит, пять лет уйдет, – констатировал Лис, – а наши сносить надо, да заливать другие.
– Не, не пять. И сносить рано. Мы сейчас их трактором тягать будем, посмотрим, насколько крепко стоят. Прямо за верхушку канат зацепим, и малым ходом опробуем. Это для начала. А потом вот что сделаем. Возьмем вашу подъемную машину, – Кукша и Обеслав заулыбались, – переделаем ее, вот так.
На бумажке был нарисован кран, который по рельсам ездит. Только с расчетом на бревна, вместо рельс. Куча деревянных колес, две А-образных конструкции вдоль рельс, одна здоровая перекладина между ними, на ней – сама стрела крана. Помесь такая кранов, которые я видел в мое время.
– Потом возьмем твоих, Буревой, кто кладку делал, – команда "Малые камни" тоже заулыбалась, – да пустим их облицовку у стен делать. Тележки поменяем, мешалку мою вот так переделаем.
Мешалка для бетона была у меня сделана на скорую руку, теперь же было время подумать, да посмотреть ее в деле. Она стала выше, вместо подачи с трех сторон в одну бочку теперь конвейеры подачи стояли в линию, и приводились в движение одним мотором, количество компонентов регулировалось количеством заборных планок на конвейере. Приемное отверстие было сужающимся, и сливало все в более высокую бочку, в которой был "металлический краб" с цепью, помешивающий смесь.
– Теперь представьте. Все наши мужики поделятся, как у меня. Одни возят, другие камень бьют, третьи арматуру делают да устанавливают, четвертые на смесь компоненты подают, пятые возят ее в тележках съемных, шестые на кране ее в ямы да опалубку заливают, в которых седьмые доски ставят...
– ...Непрерывно! – Лис просветлел, – Это ж как быстро-то получится!
– И от каждого нашего полезное взяли, – Торир разглядывал рисунки, – выходит, не зря трудились.
– Ага. Не зря. Еще по топливу люди специальные, воду провести от насоса, шлангами нашими, рельсы укладывать из бревен, металлические элементы нужны, для крепежа, проволоки много...
– И что там по сроку будет? – Обеслав открыл блокнот.
– А вот со сроком надо думать. Первое, надо добиться того, чтобы люди правильно распределены были. Чтобы не получалось, что одни работают, а другие баклуши бьют. Все должны максимально время свое использовать. А то получится, что мужики с металлом быстро работать будут, а землекопы – медленно. Тогда сделали сеток – сидят, бездельничают. Вот и надо нам сесть, да прикинуть, сколько времени на что уходит, – я открыл журнал работ.
Остальные смотрели смущенно, только что ножкой не водили под столом.
– Вы что, не считали, что ли!?
– Да не до того было, работали... – Лис развел руками.
– Так, ну с этим то ясно, – я ткнул в Лиса карандашом, – его Леда съест, когда он ей учетные карточки сдавать будет, или от постели отлучит...
Все заржали, чувство сделанной работы, да ее полезности поняло настроение, испорченное проигрышем.
– А с вами я отдельно поговорю! Учет должен быть! Да контроль... Придется опять нам все заново начинать, считать уже будем правильно
– А со стенами что делать будем? Стоят чуть не посреди леса, кому они нужны? – подал голос Торир.
– Нам нужны, – народ вытянулся, я улыбнулся, – вы же не думаете, что Москва у нас такая маленькая будет, они потом основой станут для новых стен. А пока – часовыми башнями. Они высокие, только их квадратными сделать надо, с дверью, да лестницей, площадкой там для наблюдения, крышей. По часовому поставим – со всех сторон наблюдение.
Народ посмотрел на карту, с отметками тех стен. Выдох то ли восхищения, то ли удивления, то ли просто нереальности задуманного пронесся над столом.
– Да Новгород-то поменьше может будет, – задумчиво протянул Лис.
– А нам Новгород не указ! Кстати, Новгород – это Новый город. А старый где?
– А его нет, – улыбнулся Лис, – раньше просто Город был. Потом терем княжеский перенесли на другую сторону реки, вокруг него дома дружинников, стал он Новым городом. А потом все так называть стали.
– Тоже нормально. Кстати, про дома дружинников, точнее – крепостных. Я тут подумал, мы мужиков наградим. Те, кто первыми пришел, "Монолитовцы" пусть первыми себе дома и выбирают. Но только когда для всех готовы будут.
– И вроде наградили, но и других не обидели, – Торир хлопнул по коленке, – здорово придумано. Только когда то еще будет...
– Считать надо, – выдал Лис, и склонился над картой.
Прогресс, однако! Новенькие прониклись-таки нашими методами! Теперь дело быстрее пойдет. Мы налили себе отвара, и засели за расчеты. Пока по моим записям, а дальше видно будет...
Подарок мужикам понравился. Причем всем, справедливым посчитали такое. Дальше перетасовали команды, теперь у нас стройбригада на тридцать человек. Еще надо им тракторов, штук пять, а лучше – семь, у нас трактора используются как передвижные двигатели, и можно начинать. Месяц нам сделать новые машины и инструменты, а на старых пусть пока тренируются, закруглят будущие часовые башни.
Месяц не получилось, получилось полтора. Все из-за крана, очень уж капризный механизм вышел. Гигантские рельсы из цельных бревен, огромные колеса, и их много, перевозки процесс и установки – вообще ад. Чуть не так поставишь, перекосит его, и поминай как звали – два раза уже заваливали эту конструкцию. А все из-за того, что рельсов нормальных нет, металла за плавку мало, вот и не получается их лить.
Появились люди от Рудного болота – там своя беда. Долго очень получается вынимать грунт, прижать как следует не выходит к главной субстанции, смеси глины и земли с рудой. Веревками пока протянешь на новое место – еще ничего, хоть плот и перекашивает. А чуть ослабишь – все, молотит воду темную впустую, да дрова пережигает. А еще его ворочать сильно приходится, узкий конвейер. В разные стороны направляешь его – снимаешь слой, дальше двигаешься. Они только километр прошли, почитай за три месяца. Ужас. Посоветовал Власу приделать винт, но в трубе, там вода грязная, накрутит чего-нибудь, и сломается все. Влас сказал, что не вопрос – но где металл взять? Всю руду уже перегнали с прошлого раза. Отвлеклись все на рудодобычу.
