Текст книги "Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты"

Автор книги: Макар Бабиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 43 страниц)

Глава двадцать девятая

После освобождения Финмаркена и Сер-Варангера наступление советских войск было остановлено. Сил было вполне достаточно, чтобы изгнать разгромленных фашистов не только из Приполярной зоны, но и вообще из Норвегии. Ничто уже не могло остановить продвижения Красной Армии вперед.

Однако король и правительство Норвегии заявили, что с оккупантами в остальной части страны они справятся сами.

Это позволило советскому командованию снять значительные силы для других фронтов. Часть их пошла на запад освобождать страны Центральной Европы, других повезли на восток, к Тихому океану, к протянувшейся на тысячи километров границе с Монголией, Маньчжурией, Китаем, Кореей.

В конце зимы на точке возле Бак-фьорда остались лежавшие в полузабытьи в голодном обмороке двое разведчиков. Третий ушел промышлять, чтобы спастись от голодной смерти.

Богданов и Сизов временами открывали глаза, сознавали, что еще живы, мутным взглядом смотрели на небо, не в силах оторваться от лежака, и ждали своего командира.

Наконец, Матисен появился с двумя рюкзаками продуктов. Рассказал, как жители поселка в первую минуту в страхе шарахнулись от него, такой он был заросший, грязный, изможденный, в висящей лохмотьями одежде. Его отмыли, подкормили, дали отоспаться, а потом на боте Эдмонда Нильсена с грузом доставили к берегу невдалеке от того места, где он оставил своих товарищей.

Как ни изголодались, как ни тянуло нестерпимо к аппетитно пахнущему хлебу и рыбе, перебороли себя, ели маленькими порциями. Через сутки почувствовали себя лучше, смогли снова нести вахту и передавать радиограммы.

База сообщила, что 20 марта возле них должен пройти самолет, предлагала разложить на снегу опознавательные знаки, показать, куда сбрасывать продукты. Ночью перед приходом самолета не сомкнули глаз. Днем, как было условлено, выложили на снегу на поляне два красных полотнища крестом. Получили радиограмму, что самолет вышел. Прождали весь день до сумерек, но он пролетел в стороне от них, так и не заметив сигнала. На следующий день база предупредила, чтобы приготовились к съемке подводной лодкой. Несколько раз ходили к берегу, но безуспешно. Немецкие корабли патрулировали побережье, лодка подойти не смогла.

К этому времени отсырели батареи, испортилась радиостанция, разведчики лишились связи с родной землей.

Снова пришлось идти за помощью к норвежцам. Сизов остался на точке. В поселок отправились Матисен и Богданов. Возвратились они с хлебом, сухарями, рыбой, спичками. Потом ходили в поселок за продуктами еще дважды. Помогали им Антон и Эдмонд Нильсены, Халдур Лингвал.

С каждым днем все более убеждались, что оставаться на берегу без связи и без продуктов нет никакого смысла.

24 апреля на боте Нильсенов перешли в поселок Бак-фьорд.

Просушили рацию, но заработал только передатчик. Сообщили командованию, где находятся, как устроились, какова обстановка.

Хозяева дома рассказали им, как оккупанты зимой и весной обшаривали побережье в поисках советских разведчиков. Первый раз взвод немцев на большом боте ходил вдоль берега, не миновал ни одной мало-мальски заметной бухты и заливчика, но на берег из-за сильного прибоя не высаживался.

Вторично они появились в марте, после того, как Матисен побывал в поселке. Жители тогда уже знали, где укрываются разведчики. Тридцать немецких солдат высадились в селении и на лыжах пошли в горы. Двое суток они ходили то вблизи берега, то уходя в глубь материка, но на пристанище разведчиков не наткнулись. Один из жителей поселка – Астрид Нильсен – тоже надел лыжи и ходил невдалеке от немецкого отряда, из укрытий наблюдал, куда они двигаются. Когда он увидел, что немцы прошли всего в полукилометре от шалаша группы по другому склону высоты и повернули в горы, облегченно вздохнул и поспешил в поселок порадовать своих земляков.

Теперь разведчики жили в поселке, поочередно находясь то в одной, то в другой семье. По делам хозяйственным жители зачастую отправлялись в соседние селения, особенно в Хаммерфест и Хоннингсвог. Повсюду было много друзей и знакомых, они помогали добывать сведения о немцах. Чаще всего передавали их Нильсенам. Через них же достали питание к радиостанции. Сизов долго копался в приемнике, нашел неисправность – теперь они принимали радиограммы от своих.

Друзья из Хаммерфеста рассказали, что немецкие суда формируются караваном возле их города, потом в Реппа-фьорде строятся в походный строй с охранением и отплывают к восточному побережью к Киркенесу или Петсамо. В Хаммерфесте постоянно отстаиваются три миноносца, четыре тральщика, три сторожевых корабля и не менее пятнадцати патрульно-дозорных катеров.

База поблагодарила за важные сообщения и поручила узнать, где стоят крупные корабли, в каких местах выставлены минные заграждения. Соратники из Хаммерфеста узнали и об этом. Командование в Полярном могло нанести на карты точные стоянки «Тирпица», подводных лодок и кораблей противовоздушной обороны. 4 мая Халдур Лингвал из Хаммерфеста предупредил жену по телефону, что к ним намереваются наведаться визитеры. Разведчики не стали ждать их прихода и ушли на другой берег залива, там отсиживались в укрытии.

На следующий день на катере в поселок пришел отряд немцев, находился несколько часов в бухте, затем ушел. Разведчики вернулись к своему жилью. Но через некоторое время катер снова пристал к причалу. Скрыться в горах они уже не смогли. Пришлось прятаться в подвале дома Нильсенов. Люк в подполье забросали дровами и всякой рухлядью. Чтобы отвлечь внимание овчарок, с которыми явились поисковики, хозяйка впустила в дом своих собак, поставила возле крышки в погреб миски и стала их кормить.

Немцы зашли в дом, все осмотрели, потом обошли поселок, заходили в другие дома, проверяли документы, выспрашивали о посторонних, но разведчиков не нашли. Потом они отправились в горы, долго и безуспешно бродили там, затем вернулись и на катере ушли в Хаммерфест.

Подошел к концу май. Стало тепло, снег стаял. Лишь остатки его лежали в лощинах да на северных склонах каменных гряд. Жить стало веселее, но возникла новая трудность: почти круглые сутки было светло, солнце на какие-то считаные минуты погружалось в море на западе. Выходить на сеансы радиосвязи на сопку приходилось едва ли не ползком.

Связь с радиоцентром в Полярном держалась неустойчиво. Расстояние до приемного центра весьма далекое, часто сказывались атмосферные помехи.

Своих продуктов давно не было, но через квартирных хозяев продовольствие покупали в соседних городках по спекулятивным ценам. Деньги подошли к концу. Жить было не на что.

Богданов и Сизов все чаще стали обсуждать, как быть дальше. Решили искать путь возвращения домой. В одной из расшифрованных Сизовым радиограмм узнали, что предстоит заброска продуктов с воздуха. 27 мая самолет прошел над поселком на малой высоте и сбросил груз. Тюк вывалился без парашюта, он упал посреди улицы, брезент лопнул, и все продукты рассыпались. Жители быстро все собрали и передали разведчикам.

В старательно упакованном конверте из нескольких слоев пергаментной бумаги нашли письмо от своего оперативного командира и 10 тысяч крон.

В селении в это время был в гостях житель Хаммерфеста, брат одной из жительниц поселка. Он видел, как самолет сбросил груз, и понял, кому он предназначен. Пришлось разговаривать с ним напрямик, строго-настрого предупредить, чтобы он держал язык за зубами, если не хочет нажить себе больших неприятностей. Его земляки-мужчины не хотели отпускать его домой, а оставить в поселке, под присмотром. Сестра вступилась за брата, уверяла, что он человек надежный, на него можно положиться. Ему поверили на слово. И не ошиблись: он не только никому ничего не выболтал, но и впоследствии помогал разведчикам.

Поддержка была весьма существенной, поэтому думать об уходе разведчики перестали.

Флотское командование интересовало, где и какие маяки у немцев действуют, в каких местах установлены брандвахты, где расположены шумопеленгаторные и радиопеленгаторные станции, откуда следят за морем посты наблюдения. Штаб хотел знать подробно все, что делается в Хаммерфесте и Хоннингсвоге. Братьям Нильсенам и Халдуру Лингвалу все чаще приходилось наведываться в эти городки. Собранные сведения ждали их там. И через море шли шифровки о том, где расположены казармы, сколько немцев в них живет, у каких причалов швартуются корабли, где находятся склады, что в них хранится.

В одну из таких поездок Лингвал привез необычайное сообщение. В местечке Форше – в северной оконечности острова Квалей раскрыта группа английских разведчиков. Выдали их гестаповцам местные квислинговцы. Всех разведчиков и тех жителей, кто им помогал, расстреляли. Около 120 норвежцев содержатся под арестом и ждут наказания.

В середине июля к причалу в поселке подошли два немецких катера. С них высадилось полтора десятка солдат – все они, как потом стало известно, прибыли с фронта на Лице, и двадцать пять гестаповцев. Разведчики в это время находились в доме Антона Нильсена. В горы уходить было поздно. Они едва успели налегке выскочить и по берегу озера, а иногда и вброд по воде выбрались из поселка, ушли на другую сторону озера и там спрятались в кустах. Арнульф Матисен забрался в узкую расщелину между валунами.

Немцы обшарили все дома и постройки, прочесали округу, ходили совсем близко от разведчиков, ребята даже слышали, как солдаты о чем-то разговаривают между собой, но нагромождения больших валунов удачно спрятали их от ищеек. На ночь немцы остались в поселке, разошлись по домам, выставили посты, а по улице до утра непрерывно ходил патруль. О возвращении в селение нечего было и думать. У разведчиков было с собой только оружие. С утра немцы снова пошли в горы, но в противоположную от ребят сторону. Оставшиеся в поселке поисковики установили радиопеленгатор и стали прослушивать эфир.

Жители Бак-фьорда понимали, что надо как-то помочь попавшим в беду. Они снарядили бот, как бы собираясь ловить рыбу. Вместе с сетями и своей спецовкой прихватили одежду и продукты для ушедших. Целый день ходили по фьорду на боте, в разных местах забрасывали сети, иногда подходили к берегу. Они сумели сказать разведчикам, чтобы ждали их до вечера. Когда стемнело, приняли их на борт и переправили в Кюль-фьорд. Оттуда беглецы пешком ушли в глубь материка километров на двадцать и там в горах укрывались пять дней. Как только немцы убрались из поселка в Тромсё, жители известили разведчиков, и те смогли вернуться назад.

В последних числах июля им снова пришлось уйти в горы. На этот раз друзья Нильсенов позвонили из другого селения по телефону и предупредили, что отряд немцев вышел на поиски их из Лилле-фьорда на Порсангер и на Хоннингсвог, намеревался быть и в поселке, где обосновались разведчики. Им пришлось снова уйти в горы и пробыть там целую неделю.

Август работали спокойно, никто их не тревожил. Видимо, гестаповцы после безуспешных поисков посчитали, что группа либо успела уйти с этого побережья, либо радиопередатчик работал откуда-то с моря.

База настойчиво продолжала интересоваться Хаммерфестом. Их норвежские друзья еще несколько раз побывали в городе. Они засекли точные места зенитных батарей, узнали, где находятся склады торпед и боеприпасов, обнаружили две ранее неизвестные береговые батареи, но выяснить, какого калибра орудия и количество обслуги, не смогли. На плане города в штабе в Полярном появились пометки, показывающие, где стоят казармы и бараки, в которых расквартирован двухтысячный немецкий гарнизон. Радиограммы давали короткие, чувствовали, что немцы тщательно следят за эфиром. Для радиопередач забирались в горы, иногда на боте ходили вдоль побережья, высаживались в укромных бухтах и оттуда стучали на ключе.

К концу августа удалось добыть сведения о всех немецких гарнизонах в ближайшей округе, где и сколько стояло вражеских солдат, на каких островах они располагались, где разместились штабы.

4 сентября разведчики передали на базу очередную радиограмму. Через два часа в фьорд вошел обыкновенный рыбацкий бот, каких по прибрежным водам плавают десятки, и направился в сторону пристани. Тревожных сигналов ниоткуда на этот раз не поступало. Богданов и Сизов были в доме Антона Нильсена, Матисен – у Лингвала. Как только бот причалил к пристани, с него высадилась группа немцев и бегом кинулась в селение, к дому Нильсена. Уходить было поздно. Сначала Сизову посоветовали бежать, он было и бросился, но его тут же вернули назад.

Хозяева успели спустить их в подвал, что был под коридором дома. На люк положили доски, а сверху Астрид и Юнетта поставили большой деревянный обрез от бочки. Женщины налили в него воду и затеяли стирку, рядом набросали белье, одежду.

Немцы в это время уже подошли к их дому и через двор направились к крыльцу. Несколько человек остались на улице, наблюдали за домом и за постройками снаружи, остальные вошли в дом и начали обыск. Перевернули все вверх дном, стучали по стенкам, по полу, заглянули на чердак, сходили на скотный двор, на сеновал, обшарили все закутки. Брат хозяина Эдмонд ни на шаг не отставал от немецкого офицера, с виду услужливо показывал все, что тот требовал, а сам тайком ощупывал висящий на ремне под свитером нож. Офицер подошел к четырехлетней дочери Эдмонда и стал спрашивать ее про чужих людей в их доме, но маленькая Нильсен ничего не сказала ему о посторонних.

Возле постовых на улице крутились Антон, его жена, дочь Астрида и сын Селькир. Магнар и Юхан спустились на причал и прошли на бот, на котором появились немцы.

Никого не найдя, ищейки отправились с обыском в следующий дом. За это время Арнульф успел скрыться из поселка и уйти в горы. Немцы походили по окрестностям, но так никого не нашли, вернулись на причал и ушли в Хавесунд.

После этого случая они больше ни разу не искали разведчиков, а те продолжали свое опасное дело, держали связь с друзьями в округе, сведения передавали за море на базу. Отметили годовщину своего пребывания на норвежской земле.

С Квалея пришла печальная весть: на острове обнаружили двух советских разведчиков, донесла об этом гестаповцам местная жительница. О гибели товарищей и фамилию доносчицы сообщили на базу.

Но вскоре оттуда пришло другое известие. На острове удачно высадился еще один разведчик, он попал к верным людям, те надежно спрятали его.

Когда началось большое наступление советских войск на севере, разведчики были в боевой готовности, спали попеременно, вахту несли без перерыва, боялись пропустить что-нибудь важное или чтобы их самих не застали врасплох.

Наступили тревожные дни. Немцы, отступая, угоняли за собой население, жгли и взрывали поселки, не оставляли даже отдельные дома, что приютились в разных местах по побережью, уничтожали военные сооружения. Артиллерийские установки разбирали, тяжелое оборудование с береговых укрепленных пунктов сняли, вывезли и часть боеприпасов. Все, что не могли взять с собой, взрывали и предавали огню. Все линии телефонной связи разрушили, столбы свалили. Последними жгли Хаммерфест, Хоннингсвог, Хавесунд.

Западный Финмаркен опустел, людей в селениях почти не осталось. Так было по всему побережью. Ни поездок, ни телефона, ни почтовой связи между восточным и западным Финмаркеном не стало. Правда, до населения дошли вести о том, что после освобождения Киркенеса советские войска пошли дальше на запад, освободили Хебугтен, Мункельвен, Нейден, что русские десантники высадились на Варангер, были в Вардё и Вадсё.

Те из жителей, которых не успели угнать оккупанты, постарались уйти в горы и укрыться там. Разведчики убедили их не дожидаться, когда немцы нагрянут к ним и учинят расправу, а отойти в глубь материка, подальше от дорог и от берега. Собрав имущество, попрятав в укромных шхерах свои рыболовные суда, они пешком двинулись по горным тропинкам, угнали скот. Там построили себе землянки и жили три недели. Когда стало известно, что немцы из северной Норвегии ушли, решили возвратиться к своим домам. С ними же вернулись разведчики. Они помогали своим норвежским друзьям устроиться на зиму, наблюдали за морем и воздухом, узнавали, что делается в других городах и поселках, следили, не появятся ли немцы вновь.

В конце декабря получили долгожданную радиограмму: им предписывалось закончить работу в Норвегии и возвратиться на родную землю.

Сразу после Нового года Богданов, Сизов и Матисен распрощались с норвежскими друзьями, с суровой, каменистой землей Финмаркена, на которой они пробыли пятнадцать месяцев. В конце января они появились в Мурманске. Арнульф Матисен после визита в Полярное и доклада возвратился на Варангер, в родной дом. Там, на освобожденной земле, надо было налаживать новую жизнь.

Глава тридцатая

Бои на суше в области Петсамо, в провинции Финмаркен завершились. Выбитая из своих заполярных укреплений, разбросавшая по дорогам и в тундре десятки тысяч погибших солдат, кинувшая огромные запасы военного имущества и техники, устлавшая дно моря вдоль северного и южного побережья полуострова Варангер потопленными судами и кораблями, Лапландская армия уползла к западному побережью Норвегии, к Тромсё.

На эти же рубежи подтянулись три пехотные дивизии и крепостная бригада 71-го армейского корпуса. Все они готовились отразить возможное наступление советских войск с востока и десантных частей союзников, которые ожидались из Англии.

Но 7 ноября Ставка Верховного Главнокомандования расформировала Карельский фронт, 14-ю армию преобразовала в отдельную. Большая часть войск была передислоцирована на другие фронты, освободители Петсамо прошли по Балтийскому побережью, по Дунаю вплоть до Вены.

Десанты союзников в Норвегию высаживать не пришлось, судьба войны решалась не здесь, а в Германии.

Долголетняя охота за «Тирпицем» завершилась. Англичане всячески к нему подбирались, не раз были близки к успеху, но уничтожить не смогли. Наконец, они обратились к советскому командованию с просьбой о содействии. На аэродромы под Архангельском прилетели 40 тяжелых самолетов «Ланкастер», на подвесках у которых были шеститонные бомбы. Взлетев с советского аэродрома, английские самолеты, отбомбив линкор, утопили его.

Недавно в печати мелькнуло сообщение, что норвежцы подняли со дна Альтен-фьорда злосчастный линкор и бронированный его корпус пустили на иголки. Что ж, отлит корпус был из отличной стали.

Германские армии и по суше, и морем потянулись на юг Норвегии, а оттуда в Германию защищать рейх. В Норвегии оставили войска только для охраны побережья.

Настало время подводить итоги, описывать успехи, подсчитывать потери, отыскивать ошибки.

Мемуаристы 20-й горной армии стыдливо умалчивают, сколько транспортов и боевых кораблей отправилось на морское дно только за один месяц, когда оккупанты изгонялись из Заполярья.

Они представляют дело так, будто во исполнение планов «Береза» и «Северное сияние» горная армия планомерно откатилась к западным норвежским берегам, благополучно забыв, что 30 тысяч немецких солдат навсегда остались лежать в холодной тундре.

14-я армия и Северный флот нашей страны добыли эту победу тоже не бескровно. На крохотном участке норвежской земли полегло более двух тысяч советских солдат.

В многовековой норвежской истории ничего подобного никогда не случалось.

В Киркенес, где стояли и советские войска, и корабли флота, 10 ноября 1944 года прибыла норвежская военная миссия. С нею же высадился отряд около 270 человек. Он начал исполнять функции норвежской администрации. В последующем переправилось туда еще более 2700 человек, в основном из находившихся в годы войны в Швеции норвежских полицейских.

Немецким вооруженным силам у Полярного круга и на побережье Северного Ледовитого океана пришлось сняться со своих долговременных позиций и отойти. Но военные операции на театре Северного флота не прекратились.

Между Порсангер-фьордом и Нарвиком пролегла обширная нейтральная полоса: войск там не было, норвежская администрация проникала медленно, жителей оккупанты выпроводили к западному побережью. Немцы по ими же разрушенной дороге к покинутым землям не возвращались. Они несколько раз высаживали с моря для обследования команды, которые обнаружили хаос и запустение. Только у самого моря в укромных уголках фьордов ютились немногие жители, переждавшие октябрьскую беду в глубине материка.

Надводные германские корабли, самолеты восточнее Нордкапа появлялись лишь изредка. Но подводные лодки операционную зону Северного флота не покинули. В базах северной Норвегии их было более семидесяти. Они еще появлялись на пути океанских конвоев, выскакивали в пиратские рейды в дальние воды Арктики, в одиночку и стайками дежурили у подходов к Кольскому заливу, у горла Белого моря, разбрасывали мины в морской акватории.

Море еще не стало мирным, флот по-прежнему воевал.

За годы войны от союзников в северные советские порты прошел 41 конвой, в них плыло 703 судна. Противник потопил 59 транспортов. Почти половина из них были из семнадцатого конвоя. Менее одной десятой судов не дошло до цели. Считается, что это меньше обычных средних военных потерь.

Германия капитулировала… Отпраздновали День Победы… После 20 мая на морских путях уклонялось от капитуляции еще 37 немецких подводных лодок.

Через неделю после Победы Отряд особого назначения Северного флота получил приказ передислоцироваться на Дальний Восток. Для него война еще не закончилась.

Почти месяц Северный флот оставался на военном положении.