Текст книги "То, что мы прячем от света (ЛП)"

Автор книги: Люси Скор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 29 страниц)

Тут всё выглядело как спальня Нокса, когда он был подростком. И пахло точно так же. Я и не замечал, пока не увидел, как это заметила Лина, а потом Гаэл.

Так что вместо того чтобы увязнуть в бумажной работе в участке, как планировал, я включил фоном футбольный матч, открыл чёртовы жалюзи и принялся за уборку.

Посудомойка мыла третью и последнюю партию посуды. Мне предстояло убрать в шкаф целую гору Эверест из постиранного белья… если мне удастся не дать собаке растащить все мои вещи. Я расправился со слоями пыли и липкими ручками мебели, выбросил недельные залежи заплесневевших контейнеров с едой на вынос и даже умудрился заказать небольшую доставку продуктов.

Пайпер составила мне компанию, пока я мыл, скрёб, сортировал, отчищал и раскладывал вещи по местам. Пылесос её не особо смущал. Но потом я решил, что ей нечего жаловаться, ибо до этого утра она жила в сливной трубе.

Она склонила голову набок и потопталась на месте, а её недавно подстриженные коготки цокали по деревянному полу.

Ругнувшись, я бросил овечку в сторону гостиной и смотрел, как собака восторженно несётся за ней.

Моё плечо ныло. Голова раскалывалась. От усталости мои кости ощущались хрупкими, будто я страдал от непрекращающегося гриппа. Как просто было бы просто сидеть на полу до конца дней моих?

Раздался громкий стук, с которым рукоятка метлы упала на пол, затем послышалось жалобное взвизгивание и цокот когтей по полу. Пайпер вернулась без носка и без овечки и запрыгнула ко мне на колени, дрожа всем телом.

– Ну бл*дь, – пробормотал я. – Ты думаешь, я способен защитить тебя от чего-то? Я даже себя-то защитить не могу.

Похоже, это не беспокоило собачку, потому что она усердно пыталась зарыться в мой пах.

Я вздохнул.

– Ладно, чудик. Пошли. Я спасу тебя от большой и грозной метлы.

Я сунул её под мышку и со скрипом поднялся на ноги, чувствуя себя столетним дедом. Остатки дохлых цветов я выбросил в переполненную мусорную корзину, схватил последнюю партию выстиранного белья и потащился в спальню.

– Вот. Счастлива? – спросил я, положив Пайпер и бельё на постель.

Она посеменила к изголовью кровати и моей подушке, свернулась тесным калачиком так, что хвост оказался у носа, и вздохнула, прихрюкнув.

– Не привыкай. Я только что выложил 86 баксов за собачью лежанку для тебя, не говоря уж о том, что как только я найду тебе новых хозяев, ты отсюда вылетишь.

Она закрыла глаза и проигнорировала меня.

– Ладно. Можешь оставить кровать себе.

Я всё равно там не спал. Вместо этого я оставался на диване, позволяя монотонной болтовне телеведущих убаюкать меня и погрузить в сон, где меня преследовали кошмары, пока я не просыпался вновь в тёмном облаке, никогда не пропускавшем свет.

Какой весёлый и продуктивный цикл.

Гора постиранного белья – почти весь мой гардероб – сидела там и бросала вызов, чтобы я её проигнорировал.

– Иисусе.

Сколько же мне реально нужно серых футболок? И почему, чёрт возьми, из сушилки вечно доставалось нечётное количество носков? Ещё одна великая тайна жизни, которая никогда не будет раскрыта. Вместе с тем, в чём смысл этой самой жизни, и с тем, почему кролики ждали до того самого момента, когда ты прибавишь газу, и потом выскакивали на дорогу перед машиной?

Бутылочки с таблетками на тумбочке привлекли моё внимание.

Я не прикасался к обезболивающим. Но те, что от депрессии и тревожности, вначале помогали. Пока я не решил просто принять ту холодную, тёмную пустоту. Тонуть в ней. Посмотреть, как долго мне удастся выживать в её мутных глубинах.

Я скинул все бутылочки в ящик тумбочки и захлопнул его.

Собака издала громкий храп, и я осознал, что на улице стемнело.

Я пережил ещё один день.

Я ел.

Я делал уборку.

Я разговаривал с людьми, не ограничиваясь недовольным бурчанием.

И я не позволял никому увидеть зияющий раскол пустоты, что жил в моей груди.

Если сумею ещё принять душ и побриться, этого будет достаточно.

Лапки Пайпер напряглись, и она сонно тявкнула. Ей что-то снилось, и я гадал, хороший это сон или кошмар. Аккуратно, чтобы не разбудить её, я положил рядом с ней овечку, чтобы та отгоняла плохое, и направился в ванную.

Я включил воду в теперь уже чистом душе и настроил подходящую температуру, после чего сбросил одежду. Розовые морщинистые шрамы привлекли моё внимание в зеркале. Один на плече, другой на животе, где пуля прошла навылет.

Моё тело исцелялось, по крайней мере, внешне. Но меня беспокоил именно разум.

Терять рассудок и скатываться по спирали в раздрай, к сожалению, являлось семейной чертой.

И никто не мог вечно сбегать от того, что вытатуировано в его ДНК.

Пар поманил меня в душ. Я позволил воде струиться по мне, расслаблять тугие мышцы жаром. Я плашмя упёрся ладонями в прохладный кафель и опустил голову под струи.

Лина.

Образ её, смеющейся в мокром спортивном лифчике, всплыл на поверхность, а следом за ним и остальное наше утро вместе. Встревоженная Лина с широко распахнутыми глазами. Лина на четвереньках, пока я вытаскивал её к себе. Лина, улыбающаяся мне с пассажирского сиденья, пока я вёз нас домой.

Мой член тяжело набух между ног, пробуждаясь к жизни по мере того, как мысли о ней перешли в фантазии.

Это была тоска, порождённая лишениями. Я почти упивался этим ощущением, потому что чувствовать что-то – это лучше, чем ничего. И потому что эта извращённая нужда подарила мне то, что я страшился потерять.

После ранения я ни разу не испытывал эрекции. До этого самого утра… с ней.

Мой член становился всё толще, пока во мне разгоралось возбуждение.

Я не позволял себе думать об этом. В конце концов, какой мудак ставит работу своего члена наперёд собственного психического здоровья? Так что я похоронил все тревоги и притворился, будто всё ниже пояса просто заскучало, устало, или что там ещё бывало с членами.

Но стоило Лине Солавите оказаться на коленях передо мной, и мои фантазии ожили. Я подумал об ощущении её бёдер под моими ладонями. Об изгибе её задницы, когда я притянул её к себе. Желание стиснуло меня за горло и яйца. Оно вытаскивало меня из тьмы в огонь. К ней.

Я ничего не мог с собой поделать. Мне нужно было больше.

Упёршись одной ладонью в кафель, другой я стиснул свой вздыбившийся ствол и подавил желание выругаться. Прикосновение принесло одновременно облегчение и разочарование. Я хотел, чтобы это была её рука, чтобы её ротик обхватил меня. Чтобы моя рука в её волосах направляла её, пока она вставала на колени ради меня и снова делала меня человеком.

Её капитуляция помогла бы мне почувствовать себя мощным, сильным, живым.

Я буду корить себя за эту фантазию попозже, пообещал я себе. Буквально несколько движений рукой, чтобы убедиться, что я до сих пор целый, что всё работало. Несколько движений, и я переключу воду на холодную.

Представляя, как эти полные губы приоткрываются пускают меня внутрь, я провёл крепко сжатым кулаком до головки, пока струи воды били меня по затылку. Моя хватка вызвала капельку влаги, выступившую на головке. Воображая, как её нетерпеливый язычок слизывает эту капельку, я грубо погладил себя до основания.

– Бл*дь, – пробормотал я, сжимая свободную руку в кулак на кафеле.

Это казалось неправильным. Но ощущалось так охеренно хорошо, и я нуждался в чём-то хорошем.

Чувствуя себя беспомощным, я представил, как сдёргиваю вырез той её кофточки и обнаруживаю её без лифчика, и её напрягшиеся соски умоляют о моём внимании, пока она ласкает мой член ротиком.

Мои бёдра самопроизвольно дёрнулись вперёд, вбиваясь в мой кулак.

– Ещё разок, – всего одно движение, и я перестану.

Вот только в моей фантазии Лина была уже не на коленях. Она оседлала меня. Тот влажный жар её киски был прикрыт лишь бесполезной полоской шёлка. Мои губы накрыли её грудь. Я с трудом сглотнул, думая о том, как взял бы в рот одну тёмно-розовую горошинку и принялся сосать.

Моя ладонь совершенно забыла про лимит одного движения и принялась двигаться быстрыми, ожесточёнными рывками вверх и вниз по моему члену. Двигая бёдрами в том же ритме, я ощутил тяжесть в яйцах и знал, что она не уйдёт от того, что я трахну свою руку. Но это тёмное желание всё же лучше, чем пустота.

Я представлял, как сдвигаю шёлк её стрингов в сторону, хватаю её за бёдра и вхожу до упора.

– Бл*дь, да, ангел.

Я почти слышал, как она резко втянула бы вдох, когда я её наполнил. Вторым кулаком я ударил по кафелю. Один раз, второй.

Сейчас я уже не мог остановиться, и мой кулак превратился в бл*дское размытое пятно, обслуживая мой благодарный член.

Я бы лизал и сосал второй её сосок, пока тот не превратится в напряжённую горошинку, а мои руки тем временем приподнимали бы и опускали бы её на моём члене. Пока она цеплялась за меня и руками, и внутренними мышцами. Пока она нуждалась в том, чтобы я довёл её до оргазма.

– Нэш.

Я почти слышал, как она выдыхает моё имя, пока удовольствие нарастало между нами. Пока её сладкая киска сжимала меня всё теснее и теснее.

Я видел, как те карие глаза стекленели, чувствовал вкус её бархатного соска на моём языке, чувствовал болезненную хватку, пока её жадные стеночки стискивали каждый дюйм моего ствола.

– Ангел, – я снова ударил кулаком по стене.

Она бы кончала так сильно и долго. Такой оргазм оставил бы её обмякшей, а я поднял бы её и отнёс в постель. Такой оргазм не оставил бы мне иного выбора, кроме как последовать за ней и пролиться в неё. Заклеймить её как мою.

Но вместо разрядки, к которой я стремился, я нашёл нечто другое.

Перед глазами всё помутилось, шум воды в душе приглушился, в ушах зазвенело. Сердце бешено стучало в груди, которую будто сдавило обручем напряжения. Я выпустил свой член и прерывисто вздохнул, борясь с давлением, борясь с волной ужаса, накатившей на меня.

– Бл*дь. Бл*дь, – прохрипел я. – Проклятье.

Мои колени подкосились, и я сумел опуститься в ванну.

Всё ещё твёрдый. Всё ещё желающий. Всё ещё боящийся. Я закрыл лицо ладонями и стоял на коленях под струями воды, пока та не сделалась холодной.

Глава 6. Все вокруг меряются членами

Лина

Общественная библиотека Нокемаута располагалась по другую сторону коридора от полицейского участка, в Муниципальном Здании Нокса Моргана – и это название служило для меня бесконечным источником веселья.

Я сделала фото крупных золотистых букв, затем отправила сообщением тому самому мужчине, ворчуну и легенде.

Ответ Нокса пришёл незамедлительно. Смайлик поднятого среднего пальца.

Улыбнувшись, я убрала телефон и направилась внутрь.

Строительство здания по большей части было оплачено щедрым «пожертвованием», исходившим из выигрыша в лотерею, который Нокс попытался всучить Нэшу. По моему мнению, это было «пошёл ты нахер» экспертного уровня.

Судя по всему, это также вызвало раскол между братьями, который лишь усилился наследственным упрямством и паршивыми навыками коммуникации.

Не то чтобы мы с Ноксом за годы дружбы часто разговаривали по душам. Мы придерживались лёгкого общения, не хотели обременять друг друга тяжёлыми темами. Не пытались вытаскивать всякое дерьмо на свет для бесполезного изучения.

И именно так, леди и джентльмены, можно сохранить отношения на долгие годы.

Никакого бремени. Никакого эмоционального багажа.

Держать свои потребности на минимуме и весело проводить время вместе.

Держа это в уме, я приложила сознательные усилия, чтобы не заглядывать через стекло в полицейский участок. Я не готова была вести светские беседы с шефом полиции, тогда как считанные часы назад я слышала, как он довёл себя до оргазма в душе, находясь буквально за стенкой, которую нельзя назвать звуконепроницаемой.

От одной лишь мысли об этом мои щёки заливались румянцем, а внизу всё трепетало.

Я никогда в жизни ещё не чистила зубы так долго.

Одно ясно точно: шеф Морган – это тикающая бомба. И кем бы ни была эта Ангел, я надеялась, что мне не придётся её ненавидеть.

Я направилась в библиотеку. Тут оказалось более оживлённо и шумно, чем я ожидала. Благодаря «Часу Историй от Дрэг-Квин», детская секция напоминала детский сад в обеденный перерыв. Дети и взрослые заворожённо слушали, как Черри Попп и Марта Стьюхот читали про различные семьи и заведение питомцев.

Я осталась и прослушала целую детскую книжку, и только потом вспомнила, что у меня есть своя миссия.

Я нашла Слоан Уолтон, выдающегося библиотекаря, на втором этаже. Она спорила на какую-то книжную тему с пожилым, но стильным Хинкелем Маккордом.

Слоан не походила на любого другого библиотекаря, которого я знала. Она была миниатюрной, но дерзкой девушкой с платиновыми волосами, в которых виднелся лёгкий лавандовый отлив. Она одевалась как крутой подросток, водила тюнингованный Джип Вранглер и проводила ежемесячный «Счастливый Час с Книжками и Бухлом». Насколько я поняла, она единолично превратила увядающую библиотеку Нокемаута в сердце этого сообщества, приложив усилия, решительность и несколько грантов.

Что-то в ней напоминало мне тех крутых и добрых девочек в старших классах. Когда-то я была участницей этого эксклюзивного клуба.

– Я просто говорю, что тебе стоит попробовать почитать Октавию Батлер. А потом придёшь с букетом и текилой в знак обвинения, потому что ты катастрофически заблуждаешься, – сказала она мужчине.

Хинкель покачал головой.

– Попробую. Но когда я её возненавижу, тебе придётся доставить мне буханку того хлеба с вялеными томатами.

Слоан протянула руку.

– По рукам. Но хорошая текила. А не в духе «Я украл эту текилу из шкафчика с алкоголем моих родителей и принёс на школьную дискотеку».

Хинкель с пониманием закивал и пожал её руку.

– По рукам.

– Ты всегда подкупаешь посетителей выпечкой? – спросила я.

Хинкель сверкнул жемчужно-белой улыбкой и дотронулся до своей соломенной федоры.

– Мисс Лина, если не возражаете, позвольте сообщить, что своей красотой вы затмеваете осенние листья.

Я схватила с полки книжку в мягкой обложке и принялась обмахиваться ей.

– Славный сэр, вы определённо умеете вскружить даме голову, – произнесла я с акцентом южной красотки.

Слоан скрестила руки на груди, изображая раздражение.

– Прошу прощения, мистер Маккорд. Я думала, что я была объектом вашего флирта этим воскресным утром.

Он указал на свой костюм в тонкую полоску и бантик-бабочку.

– Хинкеля хватит на всех. А теперь, если вы, очаровательные леди, не возражаете, я пойду вниз и пофлиртую с королевами.

Мы наблюдали, как старичок проворно направляется к лестнице, держа в одной руке трость, а во второй книгу.

– Нокемаут определённо не испытывает нехватки в обаятельных мужчинах, – заметила я.

– Это точно, – согласилась Слоан, жестом приглашая меня следовать за ней.

Мы вошли в просторный конференц-зал, где Слоан направилась прямиком к доске и начала стирать несколько примитивных изображений пенисов, нарисованных маркерами.

– Подростки? – предположила я.

Она покачала головой, отчего её высокий конский хвост подпрыгивал.

– Урологи Северной Вирджинии. Они вчера проводили здесь свою ежеквартальную встречу. Подумала, что стоит стереть следы, пока не закончатся совместные чтения.

– Такого я не ожидала.

Слоан усмехнулась.

– Вот подожди до встречи СеВиП в январе.

Я перебрала в голове варианты.

– Проктологи Северной Вирджинии?

– Всюду попы, – Слоан бросила губку и принялась раскладывать маркеры по цвету. – Что привело тебя в моё славное заведение?

Я решила быть полезной и начала собирать распечатки (тоже с изображениями пенисов) в корзину с бумагой на переработку.

– Ищу, кто бы мне посоветовал пару книг.

«И информацию», – добавила я про себя.

– Ты пришла в нужное место. Что предпочитаешь? Триллеры? Путешествия во времени? Автобиографии? Поэзию? Полицейские детективы? Фэнтези? Нонфикшн про самопомощь? Любовные романы про маленькие городки, которые заставят тебя покраснеть?

Я подумала о Нэше в душе прошлым вечером. Об ударах кулака по мокрому кафелю. О сдавленных ругательствах. У меня слегка закружилась голова.

– Что-нибудь с убийствами, – решила я. – А ещё есть ли какая-нибудь база данных графства, где я могла бы посмотреть характеристики объектов недвижимости?

– Планируешь перебраться сюда насовсем?

– Нет, – быстро возразила я. – У меня есть друзья, живущие в округе Колумбия. Они планируют уехать из большого города и открыть свой бизнес.

Это была хлипкая ложь. Но Слоан – занятой библиотекарь, а люди здесь не лишены причуд. Она не будет тратить время на выискивание прорех в моей истории.

– Что за бизнес?

Проклятье.

– Мастерская по кастомизации машин? Ну типа, мне кажется, это что-то связанное с кастомизацией машин.

Слоан поправила очки на переносице.

– Уверена, твои друзья умеют пользоваться обычными веб-сайтами, где представлены объекты недвижимости.

– Он… она, эм, они знают. Но что, если недвижимость не выставлена на продажу? У них немало денег, и они умеют делать предложения, от которых сложно отказаться.

Формально эта часть не была ложью. Не совсем.

Слоан пригвоздила меня любопытствующим взглядом. Обычно мне лучше удавалось сплести хорошую историю. Вся эта ситуация с Нэшем в душе, должно быть, реально выбила меня из колеи. Заметка себе на будущее: избегать мужчин, которые заставляют тебя тупеть.

– В таком случае, можно обратиться к оценочной базе недвижимости. В них есть схематичные планировки объектов недвижимости, данные по ним и оценочные суммы налогов. Я могу дать тебе ссылки.

***

Через двадцать минут я на цыпочках пробиралась мимо «Часа Историй с Дрэг-Квин», неся стопку несексуальных триллеров про убийства, одну книгу про борьбу с саморазрушительными наклонностями и красочные клейкие листочки с названиями трёх баз данных по недвижимости.

Я вышла за дверь в коридор, и тут меня остановил знакомый голос.

– Следователь Лина Солавита.

Я застыла, затем медленно развернулась на каблуках ботинок.

Призрак из прошлого усмехался мне с порога полицейского участка позади него. Со времени нашей последней встречи он отрастил усы и набрал примерно пять кило, но ему это было к лицу.

– Маршал Нолан Грэхэм. Что ты… – мне не нужно было заканчивать этот вопрос. Здесь имелось лишь одно местное дело, требовавшее присутствия федерального маршала.

– Дело поручили, – он взял книгу с верха моей стопки и глянул на обложку. – Эта тебе не понравится.

– Один уикэнд лет пять назад, и ты считаешь, что знаешь мои пристрастия в книгах?

Он одарил меня улыбкой.

– Что я могу сказать? Ты определённо запоминающаяся.

Нолан был дерзкой занозой в заднице. Но он был хорош в своей работе, не вёл себя как сексистский идиот и, если мне не изменяет память, умел неплохо танцевать.

– Хотелось бы мне ответить тем же. Славные усики, между прочим, – поддразнила я.

Он пригладил их двумя пальцами.

– Хочешь прокатиться на них попозже?

– Я смотрю, ты всё ещё неисправимая задница.

– Это называется уверенность. И она опирается на годы опыта и удовлетворённых женщин.

Я широко улыбнулась.

– Ты невозможный.

– Ага. Я знаю. Ты-то какого чёрта тут делаешь? Кто-то украл Мону Лизу?

– Я приехала в гости к друзьям. Вот, нашла время почитать, – я приподняла стопку книг повыше.

Он прищурился.

– Херня полная. Ты никогда не берёшь отпуск. Что «Притцгер Страхованию» понадобилось в этом городе?

– Не знаю, о чём ты говоришь.

– Да брось. Развлеки меня. Я, по сути, хожу хвостиком за местным шефом полиции и жду, когда один говнюк попытается его добить.

– Ты думаешь, Дункан Хьюго попытается снова? У тебя есть подтверждающие сведения?

– Что ж, а ты хорошо осведомлена.

Я закатила глаза.

– Это маленький город. Мы все хорошо осведомлены.

– Тогда мне не нужно разжёвывать тебе ситуацию.

– Да брось. Хьюго попытал удачи со списком, чтобы произвести впечатление на папочку, но всё просрал. Последнее, что я слышала – он дал дёру. У него нет причин возвращаться и заканчивать начатое.

– Если только Шеф Амнезия вдруг не вспомнит инцидент со стрельбой. У нас есть лишь заявление чокнутой занозы в заднице и злобной двойняшки-бывшей, которая сидит в тюрьме. И показания двенадцатилетней девочки. Физических улик не хватит. Машина в угоне. Пистолет не зарегистрирован. Отпечатков нет.

Дункан Хьюго сошёлся с сестрой-близнецом Наоми, Тиной, чтобы обманывать, жульничать и воровать по всей северной Вирджинии, а потом совершил фатальную ошибку и подстрелил Нэша.

– Что насчёт камеры видеорегистратора? – упорствовала я.

Нолан пожал плечами.

– Там всё тёмное. На парне была толстовка и перчатки. Профиль-то еле можно разглядеть. Но любой приличный адвокат сможет оспорить, что это мог быть буквально кто угодно.

– Всё равно. Зачем посылать тебя нянчиться? Хьюго же мелкая пешка, разве нет?

Нолан приподнял бровь.

– Ооо. Федералы нацелились на папулю.

Энтони Хьюго был криминальным лордом, чья территория включала в себя Вашингтон, округ Колумбию и Балтимор. Если его сын баловался краденой электроникой и машинами, то Дорогой Папуля обзавёлся гадкой репутацией из-за рэкета, наркотиков и сутенёрства.

– Я не вправе говорить, – сказал он, побрякивая мелочью в кармане. – А теперь выкладывай. За каким маленьким сокровищем охотишься ты?

– Я не вправе говорить, – моя улыбка была откровенно кошачьей.

Нолан положил ладонь на стену позади меня и наклонился, как школьный квотербек к дерзкой чирлидерше.

– Да брось, Лина. Может, мы могли бы поработать вместе?

Но я вовсе не была дерзкой чирлидершей. А ещё я не была командным игроком.

– Извините, маршал. Я в отпуске. И как и в случае с работой, я предпочитаю проводить его в одиночестве, – так было безопаснее.

Он покачал головой.

– Самые хорошие всегда упорно одинокие.

Я склонила голову набок, изучая его. В выпущенном правительством чёрном костюме и галстуке он выглядел как ведущий продавец Библии на районе.

– Ты разве не женился? – спросила я.

Он поднял левую руку, лишённую кольца.

– Недолго продержался.

Я уловила проблеск грусти за напускной бравадой.

– Из-за работы? – предположила я.

Он пожал плечами.

– Что я могу сказать? Не все способны с таким справиться.

Я понимала. Командировки. Долгие недели помешательства на деле. Прилив торжества, когда всё сложилось. Не все вне нашей сферы деятельности могли справиться с таким.

Я сморщила нос в гримасе сочувствия.

– Мне жаль, что у тебя не сложилось.

– Ага. Мне тоже. Ты можешь поднять мне настроение. Поужинаем? Выпьем? Слышал, что место под названием «Хонки Тонк» через несколько кварталов отсюда подаёт неплохой скотч. Мы могли бы заскочить туда и пропустить несколько бокальчиков по старой памяти.

Я могла лишь вообразить себе реакцию Нокса, если я войду в его бар с федеральным маршалом. Если его брат был фанатом закона и порядка, то Нокс имел в себе бунтарскую натуру, когда дело касалось правил.

– Хмм, – мне надо было взять паузу. Составить план, стратегию.

Открывшаяся дверь участка спасла меня от необходимости формулировать ответ. А потом хмурая гримаса на лице Нэша вообще лишила дара речи.

– Вы потерялись, маршал? – спросил Нэш. Его голос звучал обманчиво кротко, с чуть более сильным медовым южным акцентом, чем обычно. Он был одет в свою униформу, состоящую из тёмно-серой рубашки полиции Нокемаута и форменных брюк – и то, и другое выглядело постиранным и выглаженным. И то и другое выглядело в пятьдесят миллионов раз сексуальнее, чем костюм Нолана.

«Будьте вы прокляты, тонкие стены душевой. Чтоб вам провалиться в ад».

Моё горло пересохло, а мозг отупел и на повторе воспроизводил низкий стон Нэша с прошлой ночи.

Если угрюмый, раненый Нэш был сексуальным, то командующий шеф Морган откровенно заставлял трусики плавиться.

Он посмотрел на меня, затем окинул взглядом с головы до пят.

Нолан так и держал руку упёртой в стену выше моей головы, но сдвинулся, чтобы взглянуть на Нэша.

– Просто общаюсь со старым другом, шеф. Вы уже имели удовольствие познакомиться со следователем Солавитой?

Теперь я просто обязана заехать Нолану коленом по яйцам.

– Следователем? – переспросил Нэш.

– Страховым следователем, – быстро сказала я, затем бросила на Нолана гневный взгляд. – Мы с шефом Морганом знакомы.

Обычно я хорошо работала под давлением. Нет. Не просто хорошо. Я отлично работала под давлением. Я была терпеливой, сообразительной и проницательной, когда мне это нужно. Но Нэш наградил меня таким жёстким, авторитарным взглядом, будто он хотел затащить меня в допросную комнату и орать на меня целый час кряду, и это определённо выбивало меня из равновесия.

– Предположу, что вы знакомы не так хорошо, как мы, – Нолан подмигнул мне.

– Серьёзно? – потребовала я. – Забудь уже.

– Ангел и я близки, – протянул Нэш, не отводя от меня взгляда.

Ангел? Это я тот Ангел из душевых фантазий Нэша? Мой мозг устроил красочный повтор того ночного подслушивания. Я мысленно встряхнулась и решила разобраться с этой информацией попозже.

– Мы делим стену, – сказала я, не понимая, почему мне приспичило объяснить. Моё прошлое с Ноланом не касалось Нэша. Моё настоящее с Нэшем не касалось Нолана.

– Вчера ещё и ванну разделили, – сказал Нэш.

У меня отвисла челюсть, а из горла вырвался невнятный звук, как будто кто-то раздавил аккордеон.

Оба мужчины уставились на меня. Я с резким щелчком захлопнула рот.

Затем решила, что врежу Нолану коленом по яйцам, а Нэша с лестницы спущу.

– Она всегда была падкой на сотрудников правоохранительных органов, – сказал Нолан, покачиваясь на пятках и, похоже, весьма наслаждаясь происходящим.

Я кипела внутри, но прежде чем я успела пропесочить этих двух тестостероновых идиотов, дверь библиотеки открылась. Нэш подошёл, чтобы придержать её.

– Мэм, – произнёс он, обращаясь к вышедшей оттуда Черри Попп.

– Очаровашка, – проворковала она.

Нолан поклонился.

– Какие все тут сладенькие, – заметила драг-квин, направляясь к выходу.

– Что ж, это было весело, – зарычала я на идиотов, столпившихся в коридоре, а затем пошла следом за прекрасной драг-квин.

– Знаешь, что никто не говорит про ситуации, когда ты оказываешься посреди состязания, кто дальше пописает?² – спросила Черри, тряхнув светлыми кудрями.

– Что? – спросила я.

– Мочой вонять придётся именно тебе.

Глава 7. Мы не тёрлись друг о друга

Лина

Я всё ещё пребывала в оправданной ярости, когда села в машину и направилась в дом Нокса и Наоми на ужин. Само собой. Какая женщина не фантазировала о том, как два мужчины борются за неё? Но это далеко не так сексуально, когда борьба на самом деле сводилась к стычке юрисдикций, а я была всего лишь пешкой.

Немного давления на педаль газа, и мощный Чарджер с рёвом понёсся по открытому участку дороги. Я любила мощные двигатели и быстрые машины. Что-то в открытой дороге и рокоте восьмицилиндрового двигателя помогало мне почувствовать себя свободной.

Я сбавила до своей типичной скорости – на 14 км/ч выше допустимого лимита. Ровно столько, чтобы немного повеселиться, но не столько, чтобы какой-нибудь коп потрудился меня остановить.

Агрессивная, крутая женская музыка ревела из магнитолы, и ветер развевал мои волосы.

И слишком скоро мне пришлось свернуть на гравийную дорогу, петлявшую через леса. Часть меня испытывала искушение просто гнать дальше. Ехать быстро и громко петь, пока всё нараставшее раздражение не вылетит в окошко.

Но как бы я ни сердилась, поездка по загородным дорогам едва ли приведёт мои мысли в порядок.

Так что я совершила досадный, ответственный поступок и выполнила поворот.

Даже в своей взбешённости я всё равно могла оценить пейзаж, который рисовала осень. Деревья оживали яркими красками. Красные, золотые и оранжевые листья еле держались на ветках и дождём падали на подъездную дорожку. Осень вызывала у меня смешанные чувства. То, что раньше ассоциировалось с воссоединением друзей и началом новых приключений, теперь означало лишь тоску по обеим этим вещам.

– Чёрт, что-то я сегодня стервозная, – проворчала я, пока Кэрри Андервуд пела про то, как царапает ключами грузовик своего бывшего.

Я убавила громкость стерео, и салон машины наполнился тихим журчанием ручья меж деревьев.

За следующим поворотом показался дом Нокса и Наоми. Брёвна и стекло примостились между деревьями так, будто являлись частью леса. Я припарковалась за внедорожником Наоми и вышла прежде, чем успею уговорить себя сидеть и внутренне кипеть. Чем быстрее зайду, тем быстрее выйду, поеду домой и буду кипеть в одиночестве.

Я направилась к каменной тропинке, которая вилась между низкими кустарниками и осенними цветами к широким ступеням переднего крыльца.

На участке газона виднелся детский велосипед, на креслах-качалках лежали полосатые подушки. Папоротники в горшках свисали с балок на крыльце. Трио тыкв, вырезанных и превращённых в хэллоуинские светильники, стояло прямо возле входной двери.

Я готова была поспорить, что тыква Нокса – это та, что выглядела ужасающе мерзкой и выблёвывала свои внутренности. Тыква Наоми – та, что вырезана идеально, с зубастой улыбкой. А тыква Уэйлей – нетерпеливая, кривоватая и со страшными бровями.

Всё это место так и кричало «семья». Что казалось одновременно милым и забавным, когда я думала о Ноксе, которого знала целую вечность.

Из-за двери-сетки раздался восторженный вой, за которым немедленно последовала какофония гавканья и тявканья. Собаки всех форм и размеров высыпали на крыльцо и вниз по ступеням, окружив меня дружелюбной суматохой.

Я наклонилась поприветствовать их.

Собаки бабушки Нокса – это миниатюрный одноглазый питбуль по имени Китти и неугомонный бигль по кличке Рэнди. Родители Наоми, которые теперь обитали в хижине на этом же участке, привезли свою собаку Бипер, беспородную дворняжку, которая напоминала лохматый кирпич на лапках.

Пёс Нокса, толстенький бассет-хаунд по кличке Уэйлон, упёрся своими коротенькими передними лапками в мои бёдра, чтобы подняться над сворой и получить свою долю внимания.

– Уэйлон! Прекрати, – гаркнул Нокс с крыльца, толкая дверь-сетку. На плече у него висело кухонное полотенце, в руках были щипцы для гриля, а на его привлекательном лице виднелось нечто сродни улыбке.

– Я накрываю на стол, как ты и сказал! – донёсся возмущённый крик двенадцатилетней девочки из дома.

– Уэйлон, а не Уэйлей, – проорал Нокс в ответ.

– А чё сразу так не сказал? – проревела Уэйлей.

Я широко улыбнулась.

– Семейная жизнь тебе к лицу, – сказала я, шагая вброд сквозь свору собак к крыльцу.

Он покачал головой.

– Я вчера целый час гуглил сраную математику для шестого класса и всю неделю слушаю, как женщины не могут выбрать цветочные композиции, – из дома донёсся хор смеха. – Тихо никогда не бывает. Вечно везде люди.

Может, он и жаловался, но было очевидно, что Нокс Морган счастлив как никогда.

– Похоже, ты заслужил вот это, – сказала я, приподнимая упаковку из шести бутылок пива, которую я принесла с собой.

– Давай выпьем их на заднем дворе, пока нас никто не нашёл с просьбой, чтобы я починил сушилку или посмотрел очередной «уморительный тик-ток», – он сунул щипцы в задний карман джинсов, схватил две бутылки пива, затем взял подставки с перил крыльца. Одну подставку он сунул мне. – Последний шанс сбежать, – предложил он.