Текст книги "То, что мы прячем от света (ЛП)"

Автор книги: Люси Скор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)

– Давай не будем откладывать.

Я пожала плечами.

– Ладно. Сам напросился. Ты мутный политический консультант, который связан с падением нескольких выдающихся мужчин и женщин в столице нашей страны, не говоря уж о восхождении нескольких других. «Макиавеллист» – это слово, которое чаще всего шепчут о тебе. И тебе это нравится. Тебе нравится, что люди тебя боятся. Полагаю, это потому что однажды ты попробовал страх на вкус, и это заставило тебя почувствовать себя беспомощным. Так что теперь ты получил власть дёргать за все возможные ниточки. Но ты до сих пор несчастен.

Его глаза прищурились.

– Ты позволяешь себе по одной сигарете в день, наверняка чтобы просто доказать себе, что ничто не имеет власти над тобой. Ты верен своим друзьям, и у меня складывается впечатление, что ты сделаешь для них что угодно. И это «что угодно» определённо не ограничивается законопослушными вещами. Но разве ты сам хотел бы, чтобы Нокс или Нэш «разбирались» с чем-то ради тебя за твоей спиной?

– Это другое, – настаивал он.

– Тебе нравится так думать, но это одно и то же, – возразила я. – Позволь перефразировать так, как тебе наверняка придётся по вкусу. То количество времени и сил, что ты потратил, действуя за спиной своего друга и пытаясь «исправить» всё для него, можно было сэкономить одним разговором на десять минут. Представь, скольких политиков ты мог бы разрушить, сколько кварталов города ты мог бы скупить, если бы тебе не приходилось выслеживать ни в чём не повинных женщин и озвучивать расплывчатые угрозы.

Каменное выражение его лица не изменилось ни на йоту, но я всё равно это подметила. Проблеск чего-то вроде веселья в его ледяных глазах.

– Я бы никогда не употребил термин «ни в чём не повинная» по отношению к тебе, и мои угрозы были скорее открытыми, нежели расплывчатыми, – сказал он.

– Семантика, – беззаботно отозвалась я.

Он наблюдал, как я доедаю салат.

– Предлагаю оставить этот разговор между нами.

Хранить секреты. Только этим я и занималась. Однако я прежде была на месте Нэша. Мои родители не верили, что я могу справиться с чем-то плохим. Я ненавидела то ощущение, когда люди обсуждали моё благополучие у меня за спиной, будто я недостаточно сильна, чтобы принимать участие в собственной жизни. Наверное, Нэш почувствует то же самое.

– Кого из нас ты пытаешься защитить, Люс? Можно мне называть тебя Люс?

– Надеюсь, ты не намереваешься причинять боль моему другу, Лина. Потому что мне было бы ненавистно разрушать твою жизнь.

– Мне не терпится посмотреть, как ты попытаешься. А теперь иди донимай кого-нибудь другого.

Глава 16. Пара благодарностей

Нэш

Я намотал поводок Пайпер на ладонь и схватил один из двух букетов в подстаканнике моего автомобиля.

– Пойдём, Пайп. Нужно ненадолго заглянуть кое-куда.

Мы вышли на улицу как раз в тот момент, когда Нолан свернул на обочину позади меня. Я саркастично отдал ему честь, на что он без энтузиазма ответил поднятым средним пальцем.

Этот парень почти начинал мне нравиться.

Пайпер первой семенила по дорожке к дуплексу. Это было двухэтажное здание из кирпича и винила. Обе квартиры в нём имели небольшое переднее крыльцо и клумбы.

Я поднялся по трём ступенькам к двери слева. На окне серо-белая кошка уткнулась в сетку. До меня доносилась классическая музыка. Я помахал скептично настроенной кошке, затем ткнул пальцем в дверной звонок.

Пайпер сидела у моих ног, с энтузиазмом виляя хвостиком. Держать её при себе на работе оказалось не таким раздражающим, как я думал. Её постоянные требования внимания не давали мне уйти в свои мысли за бумажной работой. И пусть пока она не позволяла другим офицерам гладить или почёсывать её, но она начала каждый час выходить в общее офисное пространство, когда поняла, что в их карманах есть вкусняшки для неё.

По другую сторону двери раздались шаги и раздражённое:

– Иду я, иду. Придержи лошадей, чёрт возьми.

Дверь открылась, и показалась она. Мой ангел-хранитель.

У Ксандры Ремпальски были густые курчавые волосы. Они были чёрными, но с вплетёнными фиолетовыми прядями. Она убирала половину волос в низкий узел, а вторая половина рассыпалась по её плечам. У неё была смуглая кожа и карие глаза, в которых раздражение сменилось любопытством, а потом узнаванием.

Вместо медицинского костюма на ней был джинсовый фартук с инструментами и кольцами проволоки в карманах. Длинные серебристые серёжки, сделанные из десятков сцепленных меж собой обручей, свисали с её ушей. Её ожерелье расходилось крохотными цепочками, образовывавшими V-образный силуэт меж её ключиц. Это вызвало у меня ассоциации с кольчугой.

– Привет, – сказал я, внезапно почувствовав себя глупо из-за того, что не сделал это намного раньше.

– И тебе привет, – ответила она, прислоняясь к косяку.

Кошка лениво вилась под её обнажёнными ногами. Пайпер съёжилась за моими ботинками и притворилась невидимой.

– Не знаю, помнишь ли ты меня…

– Шеф Нэш Морган, сорок один год, два огнестрельных ранения в плечо и торс, первая отрицательная, – отчеканила она.

– Видимо, помнишь.

– Не каждую ночь девушка находит шефа полиции, истекающего кровью на обочине дороги, – сказала она, слегка улыбнувшись.

Пайпер рискнула выглянуть из-за моих ботинок. Кошка зашипела, затем плюхнулась в коридоре и принялась вылизывать попу.

– Не обращай внимания на Гертруду Грубую, – сказала Ксандра. – У неё слишком много дерзости и никакого чувства приличия.

– Это тебе, – сказал я, протянув ей букет подсолнухов. – Мне стоило прийти ранее и поблагодарить. Но всё было…

Она подняла взгляд от цветов, и её улыбка сменилась сочувственной гримасой.

– Это непросто. Видеть такое на смене нелегко. Уверена, что пережить такое тоже не фонтан.

– Такое чувство, будто у меня должен быть иммунитет к подобному, – признался я, глянув на Пайпер, которая опять приклеилась к моим ногам сзади.

Ксандра покачала головой.

– Когда начнёшь чувствовать себя невосприимчивым к такому, пора увольняться. Именно боль и забота делают нас хорошими специалистами своего дела.

– Давно ты работаешь в отделении неотложной помощи?

– С тех пор, как получила образование медсестры. Восемь лет. Ни одного скучного дня.

– Когда-нибудь задумываешься, долго ли ещё сможешь оставаться небезразличной?

Её улыбка вернулась.

– Я не беспокоюсь о таких вещах. По одному дню за раз. Пока хорошее перевешивает плохое, я готова к следующему дню. Легко никогда не будет. Но мы делаем это не ради лёгкости. Мы делаем это, чтобы внести свой вклад. И вот такие вещи? Благодарственные открытки от тех, кто выжил? Это многое значит.

Надо было приложить открытку.

Или что-нибудь, что сохранится дольше, чем груда подсолнухов.

Но в моём распоряжении были лишь слова. Так что я дал ей слова.

– Спасибо, что спасла мою жизнь, Ксандра. Я никогда не сумею отплатить тебе за это.

Она приподняла букет повыше, прижимая его к себе. Её серёжки сверкнули, отражая солнце.

– Вот поэтому продолжай платить вперёд кому-то другому, шеф. По одному дню за раз. Продолжай делать добро. Продолжай уравновешивать те весы.

Я чертовски надеялся, что отстранение Дилтона было шагом в этом направлении. Потому что в данный момент, как и всё остальное, это ощущалось далеко не достаточным.

– Постараюсь изо всех сил.

– Знаешь, иметь что-то помимо работы помогает. Что-то хорошее. Вот я? Я встречаюсь с неподобающими мужчинами и делаю украшения, – сказала она, проведя рукой по своему фартуку с разными инструментами.

Прямо сейчас мне казалось, что у меня не было ни черта, кроме приставучей собачки и пары дырок, которые никогда не заживут.

По соседству раздался оглушительный грохот, за которым последовал громкий протяжный вой. Я дёрнулся, и моя рука автоматически потянулась к табельному оружию.

– Не надо, – отрывисто сказала Ксандра. Она затолкала цветы и кошку внутрь, затем попыталась протолкнуться мимо меня.

– Тебе нужно вернуться в дом, – настаивал я, едва не споткнувшись о Пайпер и поспешив вниз по ступеням. Нолан тоже спешил по дорожке, расстегнув кобуру.

– Подождите! Это мой племянник. Он не разговаривает, – объяснила Ксандра, следуя за мной к соседней двери.

В моей голове всплыли детали её показаний. Она опаздывала на работу, потому что осталась и помогла сестре успокоить её племянника.

Я помедлил и переглянулся с Ноланом. Позволил Ксандре обогнать меня на ступенях.

– У него аутизм, – сказала она, без стука входя к сестре.

– Придержи собаку, – я бросил поводок Пайпер Нолану и последовал за ней внутрь.

Моё сердце всё ещё быстро стучало, фокус внимания сузился. Посреди серого ковра в гостиной был мужчина… нет, мальчик, свернувшийся на боку и закрывший руками уши. Он раскачивался и выл от боли, которую чувствовал лишь он. Рядом с ним были остатки расколовшегося игрушечного замка из кирпичиков.

– Копы? Серьёзно, Ксан? – женщина, обладавшая поразительным сходством с Ксандрой, стояла на коленях прямо вне досягаемости пинков длинных худых ног парня.

– Очень смешно, – сухо отозвалась Ксандра. – Я займусь шторами.

– Могу я что-то сделать? – осторожно спросил я, пока Ксандра тихо задёргивала шторы на окнах.

– Пока что нет, – сказала сестра Ксандры поверх жалобных криков её сына. – Через час у нас визит к врачу. Его наушники стоят на зарядке.

Я стоял у двери, чувствуя себя беспомощным, пока две женщины работали в тандеме, чтобы сделать комнату тёмной и тихой. Я осознал, что для них это протокол.

Завывания вскоре стихли, и мать мальчика набросила ему на плечи некий утяжелённый плащ. Затем он сел. Он был высоким для своего возраста, с тёмной кожей и тощими конечностями, свойственными раннему подростковому возрасту.

Он глянул на разрушенный замок и издал тихий стон.

– Знаю, дружок, – сказала его мать, осторожно обнимая его рукой за плечи. – Всё хорошо. Мы это исправим.

– Эми, это шеф Морган, – сказала Ксандра. – Шеф, это моя сестра Эми и мой племянник Алекс.

– Шеф, – отозвалась Эми, покачивая Алекса в своих объятиях.

– Привет. Я просто зашёл поблагодарить Ксандру за…

– Спасение твоей жизни? – подсказала она с лёгкой улыбкой.

– Ага. За это.

– Извините, что мы побеспокоили вас, – сказала она, принимая книгу, которую протянула ей Ксандра.

– В извинениях нет необходимости.

– А ты беспокоилась, как хорошо пройдёт своя стычка с копами, – Ксандра поддразнила сестру.

Губы Эми снова изогнулись, затем она поцеловала сына в макушку и начала читать.

– Это ещё одна стратегия. Смейся, даже когда не смешно, – сказала Ксандра, подавая мне матерчатую сумку.

Пока Алекс бросал обеспокоенные взгляды в мою сторону, я сделал свою работу и помог восстановить порядок кирпичик за кирпичиком.

Когда комната была прибрана, а история закончилась, я кивнул Эми и последовал за Ксандрой к двери. Алекс встал на ноги и медленно подошёл к нам. Он был высоким и широкоплечим, хватка его ладони на моей руке была крепкой. Но пока он смотрел на мою грудь, на его лице играла милая улыбка маленького мальчика.

– Он не понимает идею личного пространства, – предупредила Ксандра, забавляясь.

Алекс протянул руку и провёл пальцем по моему жетону, прослеживая звёздочку от одного острого кончика к другому. Дважды обведя пальцем все её вершинки, он кивнул и отпустил меня.

– Мне тоже приятно с тобой познакомиться, Алекс, – мягко сказал я.

***

Поскольку мои руки были заняты, я дважды легонько пнул дверь и стал ждать.

Секунды спустя она открылась, и при виде Лины всё во мне потеплело. На Лине были тёмно-пурпурные леггинсы и флисовый свитер цвета слоновой кости, заканчивавшийся на пару сантиметров выше пояса её штанов. Широкая повязка удерживала её волосы от лица, а ноги оставались босыми.

– Добрый вечер, – сказал я, неспешно переступая порог и целуя её в щёку. Пайпер последовала за мной и устремилась к дивану.

– Ну привет. Ээ, а это что такое? – спросила она, закрыв за мной дверь.

Я зашёл на кухню и поставил пакеты на стол.

– Ужин, – объявил я.

Лина появилась в дверном проёме.

– Это не похоже на тайскую кухню на вынос, которую я собиралась заказать.

– Не только красивая, но и умная, – я выхватил полевые цветы из одного пакета. – Ваза?

Она показала на пустующие поверхности кухонных шкафчиков.

– А что, похоже, будто у меня завалялась ваза?

– Обойдёмся как-нибудь, – я начал открывать двери шкафчиков, пока не нашёл уродливый пластиковый кувшин. Я наполнил его водой, затем сдёрнул пластиковую обёртку с цветов. – Полевые цветы, потому что они напомнили мне о тебе, – объяснил я. И немного ландышей, потому что они напоминали мне маму.

Лина бросила на меня один из тех сложных женских взглядов, затем сдалась и уткнулась лицом в цветы.

– Это очень мило с твоей стороны. Мило, но без необходимости, – сказала она.

Я заметил, что она сторонится меня даже в таком крохотном пространстве. Мило, что она думала, будто сможет заново отстроить те стены, что рухнули прошлой ночью.

– Можешь дать Пайпер миску воды, пока я начинаю подготовку?

Она поколебалась с секунду, затем открыла шкафчик и нашла пустую миску от еды на вынос.

– Ты правда не обязан готовить мне ужин. Я как раз собиралась заказать доставку, – сказала Лина, включая воду в раковине.

– У меня выдался долгий денёк, – произнёс я будничным тоном, доставая из одного пакета бутылку вина, штопор и пару бокалов. – И благодаря тебе, у меня впервые за долгое время были силы с этим справиться, – я с хлопком открыл вино и отставил бутылку.

– Я слышала, что-то произошло с одним из твоих офицеров, – призналась она, ставя миску с водой на пол. – Миссис Твиди сказала, что ты поймал одного из своих парней, кравшего поддельные купюры из улик и тратившего их в стрипклубе.

– Если бы, – буркнул я.

Пайпер появилась на пороге со спортивным лифчиком в зубах. Она выплюнула лифчик прямо в миску и принялась пить рядом с ним.

– Ну же, Пайп. Прекрати есть бельё, – я подхватил лифчик. – Полагаю, это твоё.

Лина взяла лифчик и бросила его на стол рядом с брокколи.

– Затем Ниси чуть ли не повалила меня на тротуар перед «Дино», – сказала Лина, запрыгнув на край стола. – Она сказала, что ты боднул этого негодного Тэйта Дилтона прямо в конфетном ряду продуктового магазина.

– Иногда я серьёзно беспокоюсь из-за неспособности этого города понимать человеческую речь.

Она усмехнулась.

– Ниси также сказала, что она слышала, как вы двое сцепились и упали на пирамиду из консервов, и что управляющий магазина нашёл две банки консервированного супа аж в секции с замороженными товарами.

– Если нальёшь вино, я расскажу тебе настоящую, куда менее насыщенную событиями историю.

– По рукам.

Я рассказал ей о своём дне. Обо всём. Это было приятно. Делить кухню. Делиться своим днём. Лина казалась искренне заинтересованной. Она сидела на столе рядом, и мы говорили, пока я обжаривал курицу, болгарский перец и лук. Пайпер присоединилась к нам, устроив бесконечный парад игрушек и белья.

Мне приходилось дюжину раз останавливать себя от желания встать между ног Лины, скользнуть руками вверх по её бёдрам и наброситься на эти красивые красные губы.

Та связь, что я чувствовал, была реальной, осязаемой и глубокой, но я не знал, насколько глубокой она была для Лины. И я не собирался пугать её масштабами своей потребности в ней.

– Почему в этом пакете пижамные штаны? Это какой-то новый десерт, о котором я не знаю? – спросила она, заглянув в последний пакет.

– Ага, насчёт этого, – начал я.

– Нэш, – моё имя нежным предупреждением сорвалось с этих губ.

– Я знаю, прошлая ночь должна быть единичным случаем. Я знаю, ты сжалилась надо мной, потому что я пребывал в бл*дском раздрае, – я выключил конфорку под курицей и накрыл сковородку крышкой, после чего повернулся к Лине. – Я также знаю, что не спал так хорошо уже… ну, возможно, никогда.

– Мы не можем так продолжать, – мягко сказала она.

Я вытер руку о кухонное полотенце, которое принёс с собой, затем сделал то, что так давно хотел. Я встал между её коленей и провёл ладонями вверх по её бёдрам.

Её ладони легли на мои плечи и остались там. Не отталкивая. Не притягивая.

Это было интимное положение. И я хотел большего, ибо моя кровь мгновенно начала распаляться.

– Слушай, я знаю, что несправедливо просить тебя о таком. Делать тебя ответственной за эту часть моего благополучия. Но я отчаялся. Ты нужна мне, Ангелина.

– Почему ты зовёшь меня Ангелиной?

Я сжал её бёдра.

– Это твоё имя.

– Я в курсе. Но никто не зовёт меня Ангелиной.

– Это прекрасное имя для прекрасной, многогранной женщины.

– Ты весьма обаятелен. Надо отдать тебе должное. Цветы. Ужин. Милота. Но как долго мы будем играть в эту игру?

– Детка, для меня это не игра. Это моя жизнь. Ты единственная вещь во всём моём существовании, которая позволяет мне почувствовать, будто у меня есть шанс найти дорогу обратно. Я этого не понимаю. И если честно, мне не нужно понимать. Я лишь знаю, что чувствую себя лучше, когда прикасаюсь к тебе. Проснувшись сегодня утром, я не чувствовал себя призраком или тенью. Я чувствовал себя хорошо.

– Я, эээ… тоже чувствовала себя хорошо, – призналась Лина, не совсем глядя мне в глаза. – Но мы играем с огнём. Ну то есть, рано или поздно, ты излишне привяжешься ко мне, и мне придётся разбить твоё хрупкое мужское сердце. Не говоря уж о том факте, что мы буквально тёрлись друг о друга, когда проснулись.

Я широко улыбнулся.

– Поэтому я принёс штаны. На завязке.

– Вот к такому давлению со стороны сверстников сериалы меня не готовили. «Эй, Лина. Спи со мной в обнимку, чтобы я вновь мог почувствовать себя живым», – сказала она, изображая низкий баритон.

Я снова сжал её бёдра и притянул на пару сантиметров ближе к себе.

– «Мне больше всего хотелось бы отправиться в постель и не заниматься с тобой сексом, Нэш», – произнёс я с придыханием, подражая Мэрилин Монро.

Она вздохнула с досадой.

– Ты просто раздражающе обаятелен.

– Достаточно раздражающе, чтобы ты позволила мне поспать с тобой сегодня ночью?

Она стиснула мои плечи и опустила свой лоб к моему.

– Я правда стараюсь впредь принимать ответственные решения, но ты не упрощаешь мне задачу.

Я поддался искушению и поцеловал её в нос.

– Уф. Ты невозможный! – пожаловалась Лина.

– А что не так с твоими предыдущими решениями?

Она прикусила губу.

– Мне нужно напомнить тебе, что я был отвратительно уязвимым с тобой, сколько, уже сорок восемь часов? Я только что двадцать минут рассказывал тебе о своём дне. Твоя очередь. Баланс между «брать и отдавать». Говори, Ангел.

Лина сморщила нос.

– Мне не нравится делиться. Особенно когда я предстаю не в лучшем свете.

– Повторяю. Поза эмбриона у основания лестниц.

– Я возглавляла команду во время операции. Нам пришлось неожиданно и незапланированно уходить через крышу, потому что вор рано вернулся домой. Я не знала, что парень, с которым я работала, боялся высоты. Я спрыгнула и приземлилась в канал. Когда я обернулась, он всё ещё стоял там, застыв. Я заорала, он запаниковал и приземлился задницей на капот машины.

– Ауч, – сказал я, решив, что мне не надо знать, что за опасность может потребовать бегства через крышу.

– Он сломал копчик, так что ему повезло. Но я должна была знать. Как минимум я не должна была заставлять его идти на риск.

Её пальцы рисовали крохотные кружочки на моей груди.

– Видишь ли, есть награды за хорошее выполнение работы. Бонусы, статус, волнение погони. Быть героем и приносить домой победу. В моей компании хвалят за агрессивные тактики. Я получила бонус, а Льюис получил расквашенную задницу. Я осознала, что как бы я ни была хороша, иногда всё сводится к удаче. И я не хочу вечно полагаться на удачу.

– Я понимаю всё это, кроме денег, – меня беспокоило, что я стоял на этой кухне лишь благодаря удачи.

– Более героично быть героем не ради большого жирного чека, – сказала Лина.

– Насколько большого и жирного? – поддразнил я.

Её улыбка была поистине кошачьей.

– А что? Тебя смущает, что ты зарабатываешь намного меньше, чем твой дружок по постели для эмоциональной поддержки?

– Нет, мэм. Не смущает. Просто интересно, сколько это «намного меньше».

– У меня есть брокерский счёт и отдельная гардеробная комната с прекрасными дизайнерскими вещами. Видел тот секси Чарджер на парковке? Я заплатила за него наличными из бонуса прошлого года.

Я тихо присвистнул.

– Мне не терпится увидеть, что ты подаришь мне на день рождения.

– Если мне не изменяет память, ты и твой брат несколько лет почти не разговаривали, потому что он дал тебе деньги.

– Вот это бессовестная ложь, – сказал я, беря свой бокал вина. – Мы несколько лет почти не разговаривали, потому что он силой всучил мне деньги, сказал, что мне с ними делать, а потом ему не понравилось, что я с ними сделал вместо этого.

– В таком случае я в команде Нэша, – сказала Лина.

– Так и думал, что переманю тебя к себе.

– Что именно Нокс хотел, чтобы ты сделал с деньгами?

– Чтобы я вышел в отставку.

Её брови взлетели на лоб.

– Вышел в отставку? Зачем?

– Он ненавидит тот факт, что я вырос и стал копом. Мы немало нарушали закон, пока росли. Нокс так и не перерос своё недоверие к властям. Он немного смягчился, но всё равно любит баловаться в серой зоне. Например, те нелегальные игры в покер, о которых я не должен знать.

– А что насчёт тебя? Почему ты уже не балуешься в серой зоне?

– Если спросить моего брата, то это «средний палец» ему и нашему детству. Мы против него.

– Но это неправда.

Я покачал головой.

– Я думал, почему не изменить систему вместо того чтобы переть против неё? Наши стычки с законом были относительно незначительными. Но Люсьен? Никого не оказалось рядом, чтобы защитить его или служить ему. В семнадцать лет он был брошен в тюрьму и отсидел там неделю, чего вообще не должно было случиться. Это изменило для меня всё. Сколько бы мы ни чинили проблемы и ни нарушали закон, это не помогло бы ему выйти на свободу. Но если бы один хороший коп поступил правильно, этого было бы достаточно.

– То есть, ты делаешь свою работу для всех будущих Люсьенов, – сказала Лина.

Я пожал плечами, слегка смутившись.

– Ну и ради бесплатной униформы. Ходят слухи, что моя задница отменно выглядит в форменных брюках.

Лина улыбнулась, и я почувствовал то тёплое, подобное костру свечение в груди.

– О, Секси-Паинька, этот слух подтверждён доказательствами. Это официально констатированный факт.

– Секси-Паинька?

– Неужели ты всё же чего-то не знаешь об этом городе? – поддразнила она.

Я прикрыл глаза.

– Скажи мне, что это не моё прозвище.

Лина похлопала своими длинными ресницами.

– Но Нэш, я же знаю, как важна для тебя честность.

– Иисусе.

Глава 17. Постельные разговорчики

Лина

– Итак, ты приехала со статусного, требующего прыжков с крыши задания с командой, и теперь ты здесь? – спросил Нэш.

Мы лежали в моей постели и смотрели в потолок. Нэш расположился на левой стороне, ближе к двери спальни. Пайпер свернулась калачиком и храпела ему в подмышку. Я втиснула между нами подушку, чтобы избежать повторения прошлой ночи.

Я поколебалась, удивившись желанию признаться во всей правде, сказать ему, что мы ищем одного и того же мужчину. Но я задавила это желание. Я уже настроилась на план. Мне не нужно тратить энергию на сомнения в этом плане.

– Мне нужна была передышка, чтобы всё обдумать. Открывается новая вакансия. Больше командировок. Более длительные задания. Это работа моей мечты. Но… – я умолкла.

– Твоя семья знает, чем ты занимаешься?

– Они думают, что я путешествую по стране и занимаюсь корпоративным обучением сотрудников. Я предпочитаю жить свою жизнь, не неся на себе ответственность за мнения других людей. Особенно мнения о том, что мне нужно найти более безопасный и простой способ заработка.

– Справедливо. Что в коробке с файлами?

– Нэш, вся эта идея спать вместе сработает лишь в том случае, если ты заткнёшься и заснёшь.

– Просто обдумываю всякое.

Мне не нравилось, к чему вёл этот разговор. Такое чувство, будто Нэш подталкивал меня к одной маленькой лжи за другой. И с каждой минутой мне становилось всё дискомфортнее. Так что я обратилась к своему арсеналу и применила своё любимое оружие: перенаправление.

– Я сегодня наткнулась на Люсьена, – объявила я, повернувшись на бок, лицом к нему в темноте.

– Здесь?

«Интересно». Значит, гипер-оберегающая заноза в моей заднице действительно не хотела, чтобы Нэш знал о нашем разговоре.

– Нет. В закусочной Лоулервиля.

– Люсьен ел в закусочной? Ты уверена, что это был он, а не какой-то двойник?

– На самом деле, он не ел. Он пил кофе, пока ела я, – сообщила я ему.

– О чём вы двое говорили?

– Не говори мне, что Секси-Паинька ревнует, – поддразнила я, потянувшись через подушку, чтобы пощекотать его. Нэш поймал мою руку и поднёс к своим губам.

– Ещё как, чёрт возьми, – он куснул подушечку моего указательного пальца.

– Мы говорили о тебе. Думаю, он о тебе беспокоится.

Нэш на мгновение притих, и я чувствовала, как его беспокойство нарастает в темноте.

– Ты же ему ничего не сказала, нет?

– Конечно, нет. Ты просил меня не говорить. Я посчитала, что есть причина, по которой ты сказал о своих панических атаках незнакомке по соседству, а не своему самому давнему другу или брату.

– Мы не незнакомцы, – упорствовал он, положив мою ладонь себе на грудь и удерживая там.

– Значит, мы… друзья? – спросила я. Его грудь была тёплой под моим прикосновением.

Нэш притих на несколько долгих мгновений.

– Ощущается как нечто большее, – признался он.

– Но какое именно большее?

«Давай-ка посмотрим, как ты сам справляешься с досадными, неудобными вопросами, мистер».

– Такое большее, где если бы я был в лучшей форме, то ты была бы голой, и между нами точно не было бы подушки.

– О.

– О? Это всё, что ты скажешь?

– Пока что.

***

Будильник пронзительно заорал, выдёргивая меня из прекрасного сна обо мне, Нэше и искусной наготе, которая определённо вела к чему-то горячему.

Подо мной раздалось низкое рычание, и я на секунду забеспокоилась, что во сне навалилась на собаку.

Но Пайпер была намного пушистее и намного меньше того, на чем покоилась моя голова. Будильник перестал орать, и рычание сменилось зевком. Тёплая ладонь погладила меня от колена к бедру. А внутренней частью бедра я отчётливо чувствовала эрекцию.

– Да вы издеваетесь, – простонала я.

– Ты перелезла через забор, Ангел, – самодовольно и сонно сказал Нэш.

Я лежала поверх подушки, которую я втиснула между нами. Моя голова и рука покоились на широкой груди Нэша. Моя нога была перекинута через его… эээ… паховую зону.

– Это становится откровенно постыдным, – пробормотала я.

Я попыталась отстраниться, откатиться на свою половину кровати. Но его руки обвились вокруг меня. Один быстрый рывок, и я распласталась поверх него, грудь к груди, пах к паху.

Пресвятая горячая аллилуйя.

– Ну, хотя бы мои штаны остались на месте, – бодро сказал Нэш.

– Это не смешно, – проворчала я. Я не любила обнимашки, и никакой мужчина этого не изменит. Особенно тот, что полагается на меня для эмоциональной поддержки.

– О, дорогая, я согласен. Нет ничего смешного в том, где ты сидишь, – его стояк дёрнулся подо мной, отчего моя вагина закатила истерику, ибо её лишали удовольствия шорты, которые я упорно натянула перед тем как лечь в постель.

Я совершила достойную попытку слезть с Нэша, но последовавшее барахтанье и трение лишь возбудили меня ещё сильнее.

Ладони Нэша легли на мою талию.

– Успокойся, Ангел, – его голос звучал хрипло, но не столько сонно, сколько возбуждённо, пока эти руки удерживали меня на месте.

Тем временем я втиснула свои руки и ладони между нами, чтобы создать как можно больше расстояния. Я была на волоске от оргазма, и если Нэш хоть немножко толкнётся в нужном направлении, это невозможно будет скрыть.

– Боже, ты просто великолепна с утра, – сказал он, убирая прядь моих волос со лба. – Лучшее пробуждение для меня.

А для меня это пробуждение стояло на втором месте после вчерашнего. Но я совершенно точно не собиралась делиться с ним этой информацией.

– Прекрати быть милым, – потребовала я.

Но эти голубые глаза, такие мягкие и мечтательные, притягивали меня. Я больше не боролась за свою свободу. Я нависала над ним, наши глаза не отрывались друг от друга, а рты находились слишком близко, чтобы принимать хорошие решения.

Нэш поднял вторую руку. Его пальцы прошлись по линии моего подбородка и запутались в волосах.

– Я сейчас поцелую тебя, Ангелина.

«О нет, чёрт возьми», – должна была сказать я. Или хотя бы «Я думаю, это плохая идея, и нам нужно взять паузу на обдумывание последствий». Как минимум я могла сказать, что надо почистить зубы, а потом запереться в ванной, пока мои дамские части не образумятся.

Вместо этого я тупо кивнула и сказала:

– Ага. Окей.

Но как раз когда Нэш рванулся вверх, когда я видела лишь эти голубые глаза, когда мои губы разомкнулись, в мою дверь затарабанили.

Пайпер дёрнулась в изножье кровати и несколько раз пронзительно тявкнула.

Нэш нахмурился.

– Ты ждёшь кого-то в шесть утра?

– Нет. Ты же не думаешь, что это миссис Твиди пытается затащить меня в спортзал, нет? – с меня станется спрятаться под кроватью.

Стук снова возобновился.

– Она невысокая. Она стучит по двери ниже.

Не буду врать, я испытала укол облегчения, что это не моя престарелая соседка, желающая опять надрать мне задницу в спортзале.

– Оставайся здесь, – приказал Нэш, спуская меня с себя на кровать.

– Чёрта с два. Это моя квартира. Кто бы ни стучал, это ко мне.

– Тогда кого-то ждёт весёлый сюрприз, когда на пороге окажусь я, да? – сказал он, говоря не столько как сонный любовник, сколько как жёсткий коп.

Я схватила халат и поспешила за ним.

– Нэш! – прошипела я. – Может, я не хочу, чтобы стоящий по ту сторону двери знал, что мы снова провели ночь вместе.

– Поздно, – из-за двери донёсся низкий, раздражённый баритон.

Нэш распахнул дверь, и в квартиру вошёл Люсьен в очередном пошитом на заказ костюме, выглядящий так, будто он бодрствовал уже несколько часов.

– Да вы издеваетесь, – пробормотала я.

– Ты спишь в костюме? – спросил у него Нэш.

– Я не сплю, – сострил он.

Моя вагина ненавидела Люсьена Роллинса.

– Что ты здесь делаешь? – потребовала я.

– Следую твоему совету, – сказал он с лёгким шипением в тоне. – Пошли, Нэш. Мы идём завтракать.

– Без обид, Люси, но ты помешал кое-чему, чего мне хочется намного больше, чем омлета в твоей компании.

Люсьен бросил на меня взгляд, который испепелил бы на месте более слабую женщину.

– Ты волен вернуться к этому после того, как я своё скажу.

– Мне надо кофе, – буркнула я и пошла на кухню.

– Я тебя предупреждал, – крикнул мне вслед Люсьен.

– Да? А я предупреждала тебя в ответ, – я показала ему средний палец через плечо.

– Предупреждал её? Это что такое, чёрт возьми, Люси? – потребовал Нэш.