Текст книги "То, что мы прячем от света (ЛП)"

Автор книги: Люси Скор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

– Ой свали, у тебя уже глазки сердечками.

Он пошёл к раздевалкам и оставил меня киснуть в одиночестве.

– Йоу, ЛДНБ! – миссис Твиди подошла ко мне с полотенцем на шее. – Твоё лицо выглядит получше.

– Спасибо, – сухо сказала я. Мой подбитый глаз наконец-то выцветал до тошнотворного жёлто-зеленоватого цвета. Через несколько дней мне больше не придётся маскировать его макияжем.

– Ты сегодня везёшь меня за продуктами, – объявила миссис Твиди.

– Да?

– Да! Будь готова через десять минут, – она схватила своё полотенце с шеи и шлёпнула им меня по заднице.

Потирая горящую ягодицу, я собирала свои вещи. Наверное, хорошо, что плохие парни не выбирались из койки раньше полудня.

– Лина, – Нолан мотнул головой, подзывая меня к себе.

Я обошла Нэша за километр и присоединилась к Нолану перед зеркалом.

– Что такое?

Нэш прошёл мимо меня, чтобы убрать гантели на стеллаж, и я ощутила волнение его близости.

Наши взгляды встретились в зеркале, и я нарочито отвернулась, не желая видеть, что жило в этих неспокойных голубых глазах.

– Хочешь сегодня вечером выпить после того, как я уложу ребёнка баиньки? – он показал большим пальцем на Нэша.

– Это мы ещё посмотрим.

– Что посмотрим?

– Выпить – это просто выпить, поскольку ты только что водил мою подругу на свидание.

Он закатил глаза.

– Я не пытаюсь забраться в твои трусики, Солавита.

Выпить с другом-парнем – это, похоже, единственный вид общения, к которому я готова. Это означало никаких разговоров о чувствах. Никакого сексуального напряжения. И не надо нянчиться с пьяными подружками.

– Тогда увидимся вечером.

– До свидания, – заявил он и усмехнулся.

– Засранец ты, – любовно отозвалась я.

Температура в спортзале внезапно понизилась на десять градусов. Я осознала, что проблема не в кондиционере. Это Нэш стоял рядом со мной. Мы не смотрели друг на друга, не соприкасались, но мой мозг посылал сигналы об опасности, будто я только что свалилась в вольер с гориллами в зоопарке.

– Ты собираешься сегодня работать чем-либо помимо языка? – спросил он у Нолана.

– Слушай, приятель. Тебе не обязательно так беситься, потому что я надрал тебе задницу в жиме стоя, – сказал Нолан.

У меня были вещи поважнее, чем наблюдать за развитием броманса. Например, свозить пожилую бодибилдершу за продуктами.

– Увидимся, – сказала я Нолану, демонстративно игнорируя Нэша.

Я дошла аж до фонтанчика с водой, и тут снова ощутила темное присутствие Засранэша.

– Ты не можешь игнорировать меня вечно, – сказал он, встав передо мной. Я резко остановилась, чтобы не врезаться в его потную грудь. Я не могла позволить себе фантазии.

– Мне и не нужно игнорировать тебя вечно, – ответила я сладким тоном. – Как только я завершу это расследование, мы больше никогда не увидимся.

– А как же свадьба?

«Чёрт». Свадьба.

– Не могу говорить за тебя, но я взрослый человек. Если один лишь вид тебя вызывает у меня желание врезать тебе складным стульчиком по роже, это не означает, что я не могу один день притворяться, будто терплю тебя.

Он оскалил зубы, и я гадала, не померещилось ли мне низкое, опасное рычание.

– Ты продолжаешь давить на все мои кнопки.

– А ты просто продолжаешь меня бесить, – пристальное соревнование в гляделки продлилось добрых тридцать секунд, после чего я наконец спросила: – Что случилось с твоим лицом?

– Оно налетело на мои кулаки. Несколько раз, – сказал Нокс, с топотом проходя мимо нас к водному фонтанчику.

– Серьёзно? Когда вы двое это перерастёте?

– Никогда, – хором ответили они.

Я не знаю, кто из нас подвинулся ближе, но теперь мы с Нэшем стояли так, что носки нашей обуви соприкасались. Я находилась достаточно близко, чтобы провести пальцами по его потному торсу, и эта мысль должна была вызывать отвращение. Но естественно, не вызывала. Я начинала думать, что со мной что-то всерьёз не так.

– Нам надо поговорить, – сказал Нэш. Такими темпами я обгорю под его испепеляющим взглядом как на солнце.

– Извини, шеф. Я уже наговорилась. Тебе придётся найти себе другой объект для раздражения.

– Проклятье, Ангелина.

На сей раз я определённо не вообразила себе рычание. Или горячую, твёрдую ладонь, которая распласталась по моему животу и оттеснила меня в тёмную, пустую студию. Тут пахло потом и промышленным дезинфицирующим средством.

– Ты что делаешь? – прошипела я, когда Нэш захлопнул дверь за собой и встал перед ней.

Тут имелось потенциальное оружие – гантели по 2 кг и большие спортивные мячи. И то, и другое может отлететь от его чугунной башки.

– Прекрати морозить меня, – приказал он.

Я не знаю, чего я ожидала, но совершенно точно не этого, чёрт возьми. Определённо выберу гантели.

Нрав пылал под моей кожей подобно пожару.

– У тебя есть два варианта. Либо я буду морозить, либо испепелять тебя адским пламенем. И позволь сказать, шеф, я буду так счастлива, если ты выберешь адское пламя.

– Что, бл*дь, я должен делать? – потребовал он. – Ты злоупотребляешь моим доверием, предаёшь меня, а я должен просто смириться?

На сей раз уже я сократила расстояние между нами.

– Ты себя вообще слышишь? Я тобой воспользовалась? Я тебя предала? Да мы едва знакомы. Определённо не настолько близки, чтобы я провернула подобное. И как бы мне ни было болезненно это признавать, ты не настолько тупой, чтобы позволить кому-то едва знакомому воспользоваться тобой. Ты пришёл с этим багажом, и тебе так и не терпелось вывалить его на меня. Ну и угадай что, мудачина? Я была с тобой честнее, чем кем-либо другим в моей жизни, и ты тут же заставил меня пожалеть об этом.

Я ударила его ладонью по потной груди и толкнула. Он не поддался. Даже ни на дюйм. Но его ладонь сжала моё запястье, и он дёрнул меня к себе.

Он был стеной жара, мышц и злости. Моя ярость сливалась с его яростью, и всё во мне плавилось.

– Я ненавижу то, как сильно я всё ещё хочу быть рядом с тобой, – его голос был низким, сердитым хрипом, подобным тому, как гравий ранит босые ноги. Именно то, что мечтала услышать каждая девушка.

– А я ненавижу, что когда-либо открывалась тебе, – прошипела я.

Это правда. Я ненавидела то, что поделилась с ним какой-то частью себя. Что теперь он владел частью моей истории. Которую я никому не доверяла в течение очень долгого времени. Я ненавидела то, что как бы я ни злилась, как бы мне ни было больно, я всё равно просто хотела, чтобы он прикоснулся ко мне. Это похоже на мою соседку по комнате в колледже, у которой была непереносимость лактозы и токсичные отношения с чизкейком.

Мы оба тяжело дышали, дышали одним и тем же воздух, вдыхали один и тот же гнев, разжигали один и тот же огонь. Музыка и какофония звуков спортзала казались такими далекими.

Мне хотелось ударить его. Поцеловать его. Кусать его губу, пока он не потеряет контроль.

Он наклонил голову, затем остановился в нескольких миллиметрах от моего рта, и его нос коснулся моей щеки.

Его руки обхватили мои бицепсы и скользнули вниз к запястьям.

– Тогда почему прикасаться к тебе кажется таким правильным? – прохрипел он.

Я почти растаяла в его объятиях. Чуть не выбросила все принципы в окно и не прыгнула в его злобные объятия. Я понимала это не лучше, чем он. В моей ДНК был изъян, из-за которого его прикосновения казались мне родными.

Моё сердце бешено колотилось о рёбра. Борись или беги. Я хотела выбрать борьбу. Я хотела отдаться гневу и позволить ему выплеснуться наружу. Я хотела посмотреть, что произойдёт, если мы взорвёмся вместе.

Но я больше не хотела быть такой.

Как бы сильно моё тело ни желало кипящего от злости мужчину передо мной, мой разум понимал, что это ошибка.

– Держись от меня подальше, Нэш, – сказала я, собрав в своём тоне лёд Антарктиды.

– Я пытался, – признание было похоже на недозволенную ласку.

– Попытайся получше, – я высвободила руки. В моменте мелочной злобы, которая была чертовски приятной, я пихнула его плечом, направляясь к двери.

***

– Не могла не заметить, что в последнее время вы с Нэшем не устраиваете никаких ночёвок, – объявила миссис Твиди, бросая коробку вина в тележку рядом с упаковкой консервированного тунца и дюжиной почти просроченных пончиков.

О человеке многое можно сказать по содержимому его продуктовой тележки. Тележка миссис Твиди кричала «хаос».

– Вы явно многое видите свой этот глазок, – сказала я. Я всё ещё чувствовала жар, беспокойство и ярость после стычки с Нэшем в спортзале. И я сомневалась, что пяти минут в морозилке с мороженым будет достаточно, чтобы остудить меня.

– Не увиливай. Мой нос уже полностью инвестирован в ваши дела. Вы двое стоите рядом друг с другом в комнате, и внезапно возникает ощущение, что что-то вот-вот взорвётся. В сексуальном смысле, – она добавила к своему продуктовому набору упаковку из шести банок светлого пива.

– Ну, что ж. Мы не из тех людей, которым стоит хоть пытаться быть вместе, – сказала я. Мы не могли даже стоять рядом друг с другом, не слетая с катушек.

Физическое влечение, которое я испытывала к Нэшу, было подобно гравитационному полю. Неизбежное. У него была сила преодолеть все очень веские причины, по которым мне следовало держаться от него подальше, и причина номер один заключалась в том, что он был приказывающим, эмоционально травмированным придурком.

– Что тут может не нравиться? У него хорошая голова на плечах, он умеет стрелять как ковбой, он спасает собак, и у него такая задница в этих форменных штанах. Моя подруга Глэдис роняет сумочку каждый раз, когда видит его, только для того, чтобы он наклонился и поднял её.

– Он также видит всё в чёрно-белом цвете, ведёт себя так, будто имеет право указывать мне, что делать, и грубо обращается со мной.

– Я знаю, что это неполиткорректно, но я люблю хорошее рукоприкладство по обоюдному согласию, – сказала миссис Твиди, многозначительно изогнув бровь.

Ладно, я тоже это не ненавидела. Если бы кто-нибудь, кроме Нэша, затащил меня в ту комнату в спортзале, он бы дышал через соломинку в приёмной пластического хирурга. Но мне не хотелось думать об этом. Вместо этого я схватила банку арахисового масла и бросила её в тележку.

– А ещё он сейчас весь такой мрачный. Как будто у этого человека в голове грозовые тучи, и он просто ищет немного солнечного света.

– Да, ну, он может пойти поискать свой витамин D где-нибудь в другом месте.

И я тоже. Ха. Неплохая мысленная шутка про член⁹.

Моя престарелая партнёрша по покупкам хмыкнула.

– Два человека, которых тянет друг к другу, как магнитами, не могут быть неподходящими друг другу. Это закон природы.

– На этот раз природа совершила ошибку, – заверила я её и добавила в нашу тележку упаковку газированной воды.

Миссис Твиди покачала головой.

– Ты неправильно на всё это смотришь. Иногда тело распознаёт то, чего голова и сердце не видят, ибо слишком глупы. Это и есть настоящая правда. Тело не лжёт. Хм. Может, мне стоит сделать это наклейкой на бампер? – размышляла она.

– Я бы скорее доверилась своей голове, чем своему телу.

Тем более, что моё тело, казалось, было настроено на режим самоуничтожения. Меня никогда раньше так не привлекал мужчина, приводящий меня в бешенство.

Это дезориентировало, раздражало и граничило с садомазохизмом. Ещё один признак того, что мне нужно решительно изменить свой образ жизни. Именно такое сообщение посылала мне Вселенная, а не «Эй, вот горячий парень. Разденься с ним, и всё получится».

Миссис Твиди неделикатно фыркнула.

– Если бы у меня было твоё тело, я бы слушала все, что оно говорит.

– Кажется, я припоминаю, как полчаса назад ваше тело надрало моему задницу в спортзале, – напомнила я ей.

Она поправила волосы, когда мы свернули в отдел с хлопьями.

– Я действительно неплохо выгляжу для своего возраста.

В противоположном конце прохода стоял мужчина, толкавший тележку в нашем направлении.

– Если ты так решительно настроена против Нэша, как насчёт того, чтобы я свела тебя с ним? – предложила миссис Твиди.

Он был крепким парнем лет тридцати в очках и с короткими тёмными волосами.

– Не смейте, – прошептала я уголком рта.

Но было слишком поздно. Миссис Твиди остановилась перед секцией с зефиром и хлопьями с героями мультфильмов и демонстративно потянулась к верхней полке. Полке, до которой я могла бы легко дотянуться.

– Извините, молодой человек. Не могли бы вы достать мне коробку зефирных конфет? – спросила миссис Твиди, хлопая ресницами.

Я притворилась, что очарована отсутствием питательной ценности в коробке «Спаркл Пинки О».

– Без проблем, мэм, – сказал он.

– Это так мило с вашей стороны, – сказала она. – Разве это не мило, Лина?

– Очень, – сказала я сквозь стиснутые зубы.

Мужчина схватил коробку и одарил меня понимающей ухмылкой.

Он был почти на 40 см выше миссис Твиди. Вблизи он выглядел как бухгалтер, который часто ходит в спортзал. Судя по его тележке, Здоровяк серьезно относился к своему питанию. У него был цыпленок-гриль, все ингредиенты для пары салатов, упаковка из шести протеиновых коктейлей и… большой пакет мармеладных конфет. Ну, никто не был идеальным.

– Вы женаты? – спросила миссис Твиди.

– Нет, мэм, – сказал он.

– Какое совпадение. Моя соседка Лина тоже не замужем, – сказала она, подталкивая меня вперед.

– Так, миссис Твиди. Давайте оставим в покое милого мужчину с длинными руками, – сказала я.

– Обломщица, – пробормотала она.

– Извините, – одними губами сказала я мужчине, таща свою назойливую соседку и нашу тележку по проходу.

– Такое случается сплошь и рядом, – сказал он, подмигнув.

– Что-то не так с твоим либидо? – спросила миссис Твиди, когда мы, вероятно, всё ещё были в пределах слышимости.

Я подумала о том, как проснулась с Нэшем и его стояком у меня между ног.

– Определённо. А теперь идём. Мне нужно сунуть голову в холодильник для мороженого.

Глава 27. Змейки и шейки

Нэш

– Я сожгу этот дом дотла, – ворчала мэр Хилли Свонсон, пока я убирал из её шкафа в прихожей обувь и садовые калоши.

– Пожалуй, не стоит говорить такое перед офицером правопорядка, – сказал я, вытрясая зимние ботики и отбрасывая их в сторону.

Она стояла позади меня на стульчике в прихожей и заламывала руки.

Офицер Трой Уинслоу прислонялся к входной двери и держал дробовик 12 калибра, который мы по прибытии забрали у мэра. Он выглядел так, будто готов был дать дёру.

– Мне стоит подать в суд на ту чёртову риелторшу. Если бы она на каком-то этапе оформления покупки упомянула миграцию змей, моя задница сказала бы «нет, спасибо», – продолжала Хилли.

Она жила в этом доме двадцать лет, и полиция Нокемаута проделывала этот ритуал дважды в год. Весной змеи ползли от песчаниковых утёсов к болотистой местности близлежащих парковых земель штата, чтобы провести там лето. Осенью они ползли обратно к утёсам, чтобы переждать долгую зиму.

Дом Хилли Свонсон находился прямёхонько в центре их миграционного пути. За годы она потратила целое состояние, чтобы сделать фундамент непроницаемым для змей, но одна-две всегда умудрялись проскользнуть внутрь.

Я отодвинул в сторону теперь уже опустевшую полку для обуви и проверил за ней.

– Это всё равно что сидеть и ждать, когда вылетит пробка из бутылки, – сказал Уинслоу. – Ты знаешь, что это случится, но это не означает, что ты готов к этому, – Уинслоу недолюбливал змей. Этот парень без проблем мог прогнать медведя из палаточного лагеря, но если это ползучий гад, то он к нему не приблизится.

Я же, напротив, вырос у ручья и в ручье, что дало мне чертовски много опыта со змеями.

– Я же говорила Микки не оставлять дверь открытой, пока он заносил внутрь пакеты с продуктами. Но он сказал, что я чокнутая. А потом он смотался на гольф, и мне приходится разбираться с последствиями. Будь я более храбрым человеком, которому не грозило бы вот-вот описаться, я бы положила эту чёртову змею на его половину кровати, чтобы преподать ему урок.

Я потянулся к поясу от пальто в углу, но тут осознал, что он шевелится.

– Попалась.

– О Господи. Я убью Микки.

Я навёл луч фонарика на рептилию и молниеносно вытянул руку, чтобы схватить её пониже головы. Она была холодной и противно скользкой в моей ладони, будто как бы крепко я её ни держал, мышцы под всей этой гладкостью всё равно выскользнут.

– Да она практически детёныш, – сказал я, заталкивая взбешённую полутораметровую крысиную змею в наволочку, которую держал в своём Крузере для таких целей.

Я выбрался из шкафа и поднялся на ноги.

Хилли отшатнулась.

– Господи, помилуй.

Уинслоу выглядел так, будто очень старался попятиться сквозь дверь, при этом не открывая её.

– Думаю, мы тут закончили, – сказал я, держа в одной руке извивающуюся наволочку.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – затараторила Хилли, выходя следом за нами на крыльцо и всё ещё заламывая руки. – Есть минутка поговорить о другой змеиной проблеме?

– Конечно. Можешь устроить нашу новую подружку в машине, Уинслоу? – я передал ему змею в наволочке, чисто ради забавы. – Смотри куда ступаешь. Земля в это время года скользкая, – предупредил я.

Он с трудом сглотнул, аккуратно взял наволочку в вытянутую руку и на цыпочках пошёл к внедорожнику.

– Что последнее слышно о Дилтоне? – спросила Хилли, входя обратно в свою привычную роль стервы теперь, когда змеи уже не было поблизости.

– Расследование продолжается, – сказал я.

– Это стандартная реплика, – пожаловалась она.

– Официально всё так.

– Ну так скажи мне неофициально, чтобы я могла начать готовиться к тому, что, чёрт возьми, мне придётся сказать городскому совету.

– Неофициально – пока что мы копнули лишь в последние несколько месяцев, опросив жертв и подозреваемых по его делам.

– Но?

– Но по вызовам, на которые он ответил в одиночку после моего ранения, прослеживается тенденция. Нехватка одного сотрудника предоставила ему окно возможности, и он воспользовался этим. После такого ему не вернуться к службе.

– Какова ответственность города в этом всём? Как нам всё исправить?

Я ожидал первого вопроса и чертовски уважал её за второй.

Я шумно выдохнул.

– Мы делаем всё по правилам, чтоб было не подкопаться. Он не отделается за счёт какой-нибудь формальности. Но вот та часть, которая вам не понравится.

– Так и знала.

– Я связался с четой Кеннеди, мужем и женой, которых Дилтон остановил и докопался. Я поговорил с обоими без адвоката.

Она вскинула свои рыжевато-каштановые брови.

– И как прошло?

– Это субъективное решение. Я скажу вам то же, что сказал им. Дилтон – моя ответственность. Это случилось под моим руководством. Муж был более понимающим, чем должен был быть. Жена не так охотно шла на уступки, её можно понять. Я много извинялся и взял всю ответственность на себя.

– Солиситор будет в восторге, – сказала Хилли.

– Ну что ж поделать. Иногда попросить прощения важнее, чем прикрыть свою задницу. В любом случае, это был правильный поступок. Миссис Кеннеди позвонила мне вчера и дала контактные данные обучающей организации, которая работает с департаментами над деэскалацией и принятием многонациональности. Недешёвая штука, но необходимая, по моему мнению. И дешевле иска, по которому пришлось бы платить компенсацию.

– О каких суммах мы говорим?

Я кивнул в сторону своей машины, где Пайпер высунула голову из окна с водительской стороны.

– Скажем так, это единственная полицейская собака, которую мы сможем позволить себе в ближайшее время.

Она покачала головой.

– Бл*дский Дилтон. Хватает всего одного плохого копа, и вот.

– Знаю. Это стопроцентно моя вина, ведь я его оставил в штате. Подумал, что сумею его изменить.

Она положила руки на бёдра и посмотрела в лес.

– Да, ну, теперь ты знаешь, каково это – быть женщиной, влюблённой в дурака с потенциалом. В 99 % случаев этот потенциал никогда не реализуется.

– У Микки есть потенциал? – поддразнил я.

Её усмешка не заставила ждать.

– О да, был. И я не дала ему выбора насчёт реализации.

– Я тут подумал, – начал я.

– Каждый раз, когда официальное лицо говорит такие слова, дело приобретает дорогостоящий оборот.

– Необязательно. Раз мы уже добавляем некоторое обучение, то что вы думаете о том, чтобы социальные работники тоже пришли обучать нас?

– Обучать чему?

– Вызовам, связанным с психическим здоровьем. Знаете Ксандру Ремпальски?

Она бросила на меня взгляд, который сообщал, что я говорю глупости.

– Медсестра, которая спасла жизнь моего шефа полиции? Неа. Никогда не слышала. И совсем не имею у себя четыре её подвески и три пары серёжек.

– Ладно. Ясно. У её племянника аутизм.

– Да, конечно. Я знаю Алекса.

– Он не разговаривает, ростом метр восемьдесят, и чёрный, – продолжил я, покачиваясь на пятках.

Хилли шумно выдохнула.

– Я понимаю, к чему ты ведёшь. Матери чёрных детей много разговаривают со своими детьми о том, как взаимодействовать с копами.

– И я хочу, чтобы с нами, копами, говорили о том, как безопасно и уважительно взаимодействовать с такими детьми. Со всеми детьми. Особенно с теми, кто не может ответить. Мне не нравится, что некоторые наши жители до сих пор не чувствуют себя в безопасности. Именно поэтому я занял свою должность, и мне по-прежнему надо многому научиться и проделать немало работы.

– Разве это касается не всех нас, шеф? Так как нам это сделать?

– Я бы хотел поговорить с Иоландой Суарез. Она долго работает соцработником, и у неё будут идеи. В данный момент я думаю, надо организовать обучение в департаменте и выезды с соцработниками на вызовы, касающиеся психического здоровья. В департаментах более крупных городов есть подобные программы, и у них уже видны результаты. Возможно, мы могли бы подключить Наоми Уитт, раз она координатор по связям с общественностью.

– Чертовски хорошая идея.

– Я тоже так думаю.

– Почему бы тебе сначала не организовать встречу для тебя, меня и Иоланды? А там будем действовать по ситуации.

– Я это ценю. Наверное, мне лучше отвезти вашего ползучего соседа в его новый дом.

Хилли передёрнулась.

– Шеф, когда закончу сжигать этот дом дотла и убивать своего мужа, я выпишу тебе прибавку к зарплате.

Я помедлил. Если Хилли что-то и оберегала ценой своей жизни, так это бюджетные средства Нокемаута.

– Мне это не показалось бы правильным. Учитывая всё, что происходит в последние несколько месяцев.

Она протянула руку и потрепала меня по щеке.

– Вот именно поэтому тебе и полагается прибавка. Ты заботишься. Ты берёшь на себя ответственность. И ты создаёшь решения. Этому городу повезло иметь тебя. Я чертовски горда тем, каким мужчиной ты вырос.

Обычно я не испытывал ком в горле из-за нескольких комплиментов, но детство без матери, которая одаривала бы меня ими, оставило после себя бездну. Глубинную бездну, которую я только теперь начинал осознавать.

Я давным-давно не имел близкого человека, который гордился бы мной.

Я удивил нас обоих, наклонившись и поцеловав её в щёку.

– Спасибо, мэр.

Она сделалась ярко-красной.

– Иди уже. Увези эту чёртову змею с моей территории и возвращайся к работе. Нам надо служить людям.

Я отдал честь и направился к машине.

– Проследите, чтобы у вас было алиби на период поджога и убийства.

– Будет сделано, шеф.

Глава 28. Дерьмовый Час Акульей Недели

Лина

Я рано пришла на своё несвидание с Ноланом. Это делалось не из-за энтузиазма, а в попытках избежать встречи с Нэшем, когда они с Пайпер вернутся с работы. Но после долгого дня сидения в машине и наблюдения за тем, как приспешник низшего уровня посещает спортзал, китайскую забегаловку и стрипклуб, мне действительно не терпелось поболтать с маршалом.

Толпа в «Хонки Тонк» в основном состояла из женщин, и на столиках стояли маленькие таблички «Предупреждение: Акулья Неделя». Я усмехнулась. С Нолана станется выбрать вечер, в который менструальные циклы сотрудниц бара синхронизировались.

Зная правила, я заняла пустой столик на двоих и не пыталась подозвать официантку Макс, которая была занята – одной рукой поправляла грелку, приклеенную к животу, второй заталкивала в рот шоколадный кексик.

Макс примет мой заказ, когда будет готова, а получу я свой напиток, когда бармен Сильвер закончит бить током пресс дородного байкера с помощью мини-устройства для электротерапии.

Это было нововведение в Дерьмовый Час Акульей Недели¹⁰. Электрические импульсы от электродов симулировали спазмы при месячных. Обитатели Нокемаута не привыкли отступать перед вызовом, и надо признать, довольно весело было смотреть, как татуированные байкеры и мускулистые фермеры выстраиваются в очередь, чтобы попытаться ходить со спазмами на 10 уровне мощности.

Прошло где-то минут пять, и Макс наконец-то приковыляла к моему столику и плюхнулась на стул напротив. На подбородке у неё виднелся крем от кексика.

– Лина.

– Макс.

– Твой глаз выглядит получше.

– Спасибо.

– Слышала, ты одолела двух убийц, которые пытались напасть на Слоан и Наоми, и параллельно сняла пилотный эпизод сериала про охотников за головами.

К чёрту профессиональную анонимность… и туда же такие ничтожные мелочи, как правдивость.

– Ничего настолько захватывающего, – заверила я её.

– Что будешь? Не хочешь попробовать спецпредложение Дерьмового Часа? У нас Кровавая Мэри за полцены и коктейль, который Сильвер назвала Красная Смерть. На вкус дерьмо, и тебе потом пи**ец.

– Думаю, ограничусь бурбоном, – мне хватит одной порции, пока я не взяла свой уровень стресса под контроль.

– Сама смотри, – Макс вздохнула и кое-как поднялась на ноги. – Я вернусь, когда подействует обезбол.

Она пошаркала обратно к бару, а я воспользовалась этой возможностью, чтобы просмотреть кое-какие рабочие письма на телефоне, пока в углу не взорвался буйный мужской хохот.

Я много времени проводила в барах, наблюдая за взаимодействием людей. Я понимала, когда атмосфера не та. И в моём мозгу не оставалось сомнений, что среди этих четырёх мужчин что-то назревает. Их столик был усеян пустыми пивными бутылками и стопками. Язык их тела был буйным и агрессивным, как у акул, выбирающих момент для нападения.

Макс подошла к их столику и начала собирать пустую посуду на поднос. Один из мужчин, пожилой тип с пивным брюхом и белыми кустистыми усами (далеко не такими красивыми как у Вернона), сказал что-то, что не понравилось Макс. Собравшиеся за столиком снова взорвались хохотом.

Макс накренила поднос, отчего пустая посуда скатилась обратно на стол, затем показала средний палец и потопала обратно к бару.

В одном из более молодых чинителей проблем я узнала того мужчину, который пялился на меня, когда я уходила с футбольного матча Уэйлей.

– Да ладно, Макси Прокладка, не будь такой чувствительной. Мы просто дразнимся, – проорал он ей вслед.

Все четверо склонились друг к другу, наверняка для очередной безвкусной шутки, и снова заржали.

– Прижми зад, Тэйт, – предупредила Таллула из-за соседнего столика. Она сидела с тремя другими постоянными посетителями, и похоже, что проделки мужчин веселили их ничуть не больше, чем меня.

Так это Тэйт Дилтон, провинившийся плохой коп и старина.

– Ужасно сложно прижать что-то, когда на тебя так и встаёт, – заявил один из приятелей Дилтона, похотливо показывая на свой пах.

Мужчины за столиком снова взвыли, и напряжение в помещении сгущалось.

Я пристально уставилась на Дилтона через всю комнату и ждала. Много времени не потребовалось. Люди обычно чувствовали угрозу, если они были достаточно трезвы.

Он окинул меня долгим взглядом, затем сказал что-то своим дружкам. Они все повернулись и посмотрели на меня. Я вытянула ноги и скрестила их в лодыжках.

Он встал и направился в мою сторону, используя свой лучший запугивающий взгляд. Он шёл с уверенностью мужчины, который достиг пика славы в старших классах и не осознавал, что те деньки уже закончились.

Добравшись до моего столика, он остановился и продолжил пялиться.

– Какие-то проблемы, милая? Надо унять кое-какой зуд?

У него были короткие усы как у Гитлера, подёргивающиеся при каждом движении челюсти, пока он жевал жвачку.

– Сомневаюсь, что ты можешь что-то для меня сделать.

– Ты сучка Моргана, так? – на нём была футболка с эмблемой полиции Нокемаута, и это взбесило меня сильнее оскорбления.

– Нет. Может, ты его сучка? – сладко поинтересовалась я.

Его глаза сощурились, почти скрывшись за покрасневшими щеками, пока он выдвигал стул напротив меня. Он развернул стул спинкой вперёд (жест, который не должен производить впечатление на женщину любого возраста) и уселся без приглашения.

– Видел, как вы ссорились на футбольном поле. Скажи своему бойфренду-копу, что среди нас полно тех, кому не нравится то дерьмо, что он заталкивает нам в глотки. Может, дашь ему знать, что если он не будет осторожен, мы собьём с него спесь.

– А ты не думал довести до вышестоящих лиц твоё неприятие к социальной норме регулярных гигиенических процедур?

– А? – он моргнул, затем несколько секунд ожесточённо чавкал жвачкой.

– О. Возможно, твоя проблема имеет отношение скорее к связям с общественностью. Дай угадаю. Ты не считаешь, что должен надевать штаны, когда выходишь в супермаркет купить шесть бутылок дешёвого пива.

Он наклонился ближе, и я чувствовала запах алкоголя в его дыхании.

– Какими умными словечками ты разбрасываешься?

– Тебе трудно воспринимать такие многосложные слова?

– Продолжай в том же духе, и найдёшь нешуточные сожаления на свою сучью задницу, – его взгляд скользнул к моему глазу. – Похоже, кто-то уже научил тебя манерам.

– Пытались. А теперь почему бы тебе и твоим друзьям не пойти домой, пока один из вас не сделал что-нибудь глупее обычного?

– Хочешь, чтобы я отвёз тебя в участок за то, что оскорбляешь копа? – он сделал акцент на последнем слове, и я едва не закатила глаза.

– А шеф Морган знает, что ты бегаешь и притворяешься офицером полиции? Потому что я уверена, что чтобы быть копом, надо иметь жетон. А я слышала, что твой жетон заперт в ящике стола Нэша.

Он вскочил на ноги и шарахнул мясистыми ладонями по столу передо мной. Я не шевельнула ни единым мускулом, когда он вторгся в моё личное пространство, заполняя мои ноздри запахом дешёвого алкоголя.

Фи, Макс и Сильвер направились в нашу сторону, выглядя готовыми развязать войну. Но им не нужно было сделать себя мишенями. Только не тогда, когда это я здесь ненадолго.

Я подняла ладонь.

– Я разберусь, – заверила я их и медленно поднялась на ноги, оказавшись лицом к лицу с опухшим задирой.

– Иди домой, Тэйт, – сказала Фи, доставая изо рта леденец и используя свой страшный мамский голос.

Сильвер стискивала зубы, прижимая одну руку к своей матке, а другую сжимая в кулак. Макс держала поднос на плече как бейсбольную биту.

– Хочешь замахнуться на меня, Дилтон? – тихо прошептала я.

Он обнажил зубы… а вместе с ними и жвачку.

Я одарила его коварной улыбочкой.

– Бросаю тебе вызов. Потому что если сделаешь это, то не уйдёшь отсюда нетронутым. Не только мне так и хочется добавить «разбитый нос» к твоему перечню физических черт вместе с «пивным брюхом» и «залысинами», но и всё женское население Нокемаута катается на кровавом приливе. Я готова поспорить, что за годы ты рассердил немало местных женщин.