Текст книги "Дочерь Божья"

Автор книги: Льюис Пэрдью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

– Логично, – мрачно ответила Зоя и откусила кусок сэндвича. Потом долго молча жевала, ощущая всей кожей металлический дребезг, заполнявший все пространство вокруг. А когда проглотила, ответила: – Что ж, есть и хорошие новости: среди импрессионистов и прочих «декадентов» подделок, судя по всему, больше нет. – Она сделала паузу. – Не было особого смысла подделывать то, что было объявлено нацистами вне закона. С другой стороны, я бы сказала, что добрая четверть всех произведений искусства, датируемых от Средневековья до начала XIX века, – либо фальшивка, либо отреставрирована так, что хоть в универмаге продавай.

– У них просто крыша поедет.

– Нет, если мы им не скажем, – улыбнулась Зоя. Талия озадаченно посмотрела на нее. – Я прошлась по большей части, – пояснила Зоя, – и проставила крошечную букву «ф» в правом нижнем углу каждой картины и в разных местах на скульптурах или реликвиях. В базе данных это тоже учтено – «ф» стоит в графах с описанием.

– Какое коварство, – сообразив, протянула Талия. – Если станет известно, что ом толкают фальшивки, никто у них никогда ничего больше не купит.

– В яблочко, – сказала Зоя. – Кроме того, тебе они не смогут ничего предъявить, потому что экспертом по фальшивкам была я. Мне нужно одно – выбраться отсюда, и ребята будут по уши в дерьме.

Лицо Талии вытянулось, когда до нее дошло, что Зоя может попросту не дожить до момента, когда ее план осуществится. Обеих охватило уныние.

Талия жила в отеле неподалеку; туда и обратно ее сопровождали тюремщики. В заложницах ее держали угрозами отцу. Ей ясно дали понять, что они с отцом будут долго мучиться перед смертью, если вдруг произойдет какой-нибудь неприятный сюрприз – сбежит Зоя, нагрянет полиция или кому-то что-то передадут без их ведома. Даже не по ее вине.

– Ну, жду не дождусь, когда увижу, как ты определяешь подделки. – Натянутый энтузиазм Талии прервал молчание. Она расчистила место и поставила две чашки с горячим чаем. – Надо приступать завтра, чтобы эти работы нам больше не мешали.

– Это будет неплохое дельце, – сказала Зоя, добавив себе в чашку молока и отхлебнув. – Я мало что понимаю в неолите и палеолите, в отличие от тебя.

Талия лишь скромно пожала плечами.

Женщины какое-то время пили чай молча – каждая предавалась невеселым мыслям о своем неопределенном будущем, которое никому из них не хотелось торопить.

– Чем быстрее мы вернемся к нашим богиням, тем лучше мне станет, – сказала наконец Зоя.

– Мне тоже, – согласилась Талия. – К сожалению, наши гениальные работодатели не слишком заботятся о судьбе… как они их назвали? «Черепков с жирной девкой».

Зоя допила чай и снова пробормотала себе под нос:

– Логично.

– Можно заняться ими вечером, – предложила Зоя.

– Фальшивками?

– Я думала о богинях.

Талия покачала головой:

– Они уперлись. Сначала – последние поступления, потом – богини.

– Так мы сможем заняться ими вечером? Думаешь, разрешат?

– Не вижу причин для отказа, – сказала Талия. – Им самим не терпится поскорее закруглиться. Им же хотелось делать ставку на богинь. Я выбила нам еще неделю, убедив, что эти «жирные девки» могут принести им миллионы. А потом они сказали, что, возможно, придется свернуться меньше чем за день, так что надо готовиться к тому, чтобы увязать все концы за пару часов.

У Зои от страха перехватило дыхание. Она и была таким концом. Талия однажды спасла ей жизнь, а потом защищала ее много месяцев, ограждала, как могла, от ужасов заточения, даже делала иногда приятные сюрпризы – то роза, то хороший чай. Но Зоя знала, что Талия такая же узница, как она. У нее тоже – ни ключей, ни свободы передвижения. Пока отца держат в заложниках, Талия ничем ей больше не поможет.

Зоя постаралась избавиться от мрачных предчувствий – настолько реальных, что их можно было потрогать. И у Талии лицо вытянулось от невеселых раздумий.

Зоя решила подбодрить их обеих.

– Послушай, даже если бы мы с тобой сейчас работали в большой галерее на Банхофштрассе, нас мог бы сбить «мерседес» на переходе. Никто на самом деле не знает, сколько времени осталось. Так что давай используем все… сколько бы его ни было. Нефиг сидеть на задницах и морды корчить.

6

Бледный зимний день уже давно сменился римскими сумерками, когда американец завершил аудиенцию у Асессора. Кардинал Нильс Браун сидел спиной к посетителю, глядя в окно, где все четче проявлялись их с гостем отражения по мере того, как темнело на улице.

Американец похудел, подумал кардинал. Лицо гостя теперь бороздили морщины, неожиданно появившиеся за последние полгода.

– Просто не понимаю, как им удается до сих пор ускользать от нас, – обессиленно произнес американец. Кардинал отметил про себя, что человек не жалуется и не оправдывается. Это хорошо. В конце концов, мешки под глазами говорят о его старании красноречивее любых слов.

– Вы уверены, что у вас есть все необходимые средства? – спросил Браун, повернувшись к американцу.

– Ваша щедрость безгранична, – ответил тот. – К тому же я имею доступ к ресурсам моего работодателя.

Кардинал кивнул, потом неожиданно улыбнулся:

– Господь наградит нас за старания.

Американец не смог сдержать вздох облегчения, хоть и очень старался. После недолгой паузы кардинал продолжил:

– Вы поступили благоразумно, не задавая вопросов и не пытаясь копать слишком глубоко.

– Благодарю вас. Я не люблю лезть не в свое дело. В действительности большинство вещей я предпочитаю не знать…

Браун кивнул:

– Все же я решил, что о сути происходящего вам следует знать больше – это должно помочь вам в поисках. Возможно, у вас появятся новые идеи.

– Целиком полагаюсь на ваш суд, – опасливо ответил американец. – Во всех смыслах.

– Неужели все эти месяцы вам не было интересно, что спрятано в ларце, который вы ищете? – спросил кардинал. – Как его содержимое может доказать подлинность плащаницы Софии и ее собственное мессианство? В конце концов, мы говорим о событиях, произошедших более семнадцати столетий назад… Войны, Крестовые походы… разруха… Как вообще можно доказывать что-либо важное, не испытывая ни малейших сомнений?

– Я думал об этом, – согласился американец, – и понял, что это – из разряда вещей, которые мне точноне следует знать.

– Возможно, – улыбнулся Браун, – как доброму прихожанину и верующему человеку, вам и не следовало бы. Но как Солдату Господа, я считаю, вам необходимо понимать некоторые детали для дальнейших поисков.

Американец долго выдерживал взгляд кардинала, затем кивнул.

– История изобилует доказательствами, – начал Браун, – так что позвольте начать с 310 года от Рождества Христова, когда в маленькой анатолийской деревушке в семье торговца появилась София, незаконнорожденный отпрыск старшей дочери. Обстоятельства, сопутствующие рождению, неясны. Семья старалась скрыть факт появления незаконнорожденной дочери, и тринадцать лет им это удавалось. Девочке не позволялось выходить за пределы довольно уютного семейного дома, а также общаться с кем-либо из прислуги. Объяснение подобной таинственности очевидно – необходимость избежать позора от появления ребенка вне брака. Однако из дневника ее матери ясно, что главная причина – сверхъестественное появление здорового ребенка всего на половине срока… Несомненно, мать девочки во время беременности посещали видения: все они касались обыденных жизненных ситуаций, некоторые – отцовского дела. Все сбылись… После рождения Софии люди, купавшие ребенка или бравшие его на руки, на время обретали дар предвидения. Тот факт, что Софию – не только незаконнорожденную, но и одержимую бесами – не умертвили во младенчестве, говорит о том, что семья о рождении девочки знала больше, чем сохранилось в письменных источниках.

– Больше? – спросил американец. – Например?

– Возможно, были послания или какие-то знаки божественного происхождения младенца. – Браун в сомнении глянул на американца. – Но это всего лишь домыслы, а мне хотелось бы оперировать фактами. – Американец кивнул. – Тогда суеверия подстрекали насилие даже легче, нежели сейчас; Одно лишь подозрение на одержимость бесами означало быструю смерть от рук суеверных соседей. Поэтому, чтобы ни слова о девочке не просочилось, для ее собственной безопасности и спокойствия всей семьи ее держали в полной изоляции… Однако замки и заборы не стали для растущей Софии серьезной преградой. В тринадцать лет девочка появилась на дедовской половине дома прямо во время торговых переговоров. Этот случай подтвердили двенадцать свидетелей. По их показаниям, она их заворожила, разговаривая как взрослая и даже неким образом проповедуя им. Они были ошеломлены и очарованы ею. Ее дед в ужасе прогнал ее, справедливо опасаясь за свою жизнь, свою торговлю… за жизнь дочери и вообще всей семьи. Но ожидаемого насилия и не последовало. Напротив, люди, услышавшие ее, обретали, по их признанию, умиротворение и просветление. Они приходили в восторг от Софии и желали встречаться с ней еще и еще. Вскоре она неотъемлемо влилась в жизнь поселка и обрела приверженцев. Потом стала лечить людей.

– И вы во все это верите? – скептически спросил американец.

– У меня нет выбора, – ответил Браун. – Документальных подтверждений слишком много, чтобы не… как вы сами увидите. К примеру, Валерий Дайа [6]6
  Валерии – старинный римский род патрициев, принадлежность к которому давало имя Валерий; император Константин тоже был Валерием. Гай Галерий Валерий Максимин II Дайа (Даза) – цезарь и тетрарх времен Константина Великого.


[Закрыть]– ее первое чудо. Он был зачислен в римскую армию в 285 году нашей эры, в 295-м по приказу императора Диоклетиана отбыл со своим легионом в Месопотамию. Год спустя Нарсес Персидский разбил наголову римские легионы и их командира Галерия. Подробные военные отчеты ясно описывают случай Валерия. Его правая нога была покалечена и парализована, и он не годился для дальнейшей строевой службы… Затем он вдруг появляется в деревушке неподалеку от Смирны, где живет София. По приказу императора это село также облагалось налоговым сбором, средства которого должны были поступать в Рим – в фонд, поддерживавший солдат, пострадавших в войне за честь империи. Это была одна из первых попыток выплаты ветеранских субсидий. Так или иначе, имя Валерия впервые появляется в списках этой деревни в 297 году. А позже, в 323-м, возникает другая, весьма необычная запись о приостановке выплат в связи с «загадочными обстоятельствами чудесного выздоровления парализованной ноги Валерия Дайи».

Браун умолк, чтобы собеседник вдумался в его слова. Затем поймал взгляд американца и, подавшись вперед, произнес:

– Она, видите ли, дотронулась до его ноги. Возложила руки, и нога исцелилась. У нас есть документально запротоколированный факт чуда, который подтверждается финансовыми и армейскими документами. – Он снова сделал паузу. – Есть и другие записи. Римляне были тщательными бюрократами. Также имеются вещественные доказательства в виде реликвий и артефактов, описанных и запротоколированных местными властями и дошедших до нас практически в первозданном виде. Невозможно не признать это.

В комнате стало прохладнее, и впервые за весь удивительный монолог кардинала Брауна американец заметил, что в комнате стемнело. Далеко на западе солнце уходило за горизонт. Американец поежился.

– Все эти записи. Как могло случиться, что за шестнадцать столетий они ни разу не выплыли наружу?

– В подземельях Ватикана есть хранилище, где на стеллажах общей протяженностью около сорока миль хранятся самые значительные книги, пергаменты, каменные скрижали, досье и манускрипты. Там, например, церковь хранит протоколы судебных процессов над колдунами, письма Жанны д'Арк, оригинал рукописного протокола судебного процесса над Галилеем, петиция семидесяти пяти английских лордов с просьбой аннулировать брак Генриха VIII, [7]7
  Имеется в виду отказ Папы Климента VII (Джулио де Медичи) расторгнуть брак Генриха VIII Английского с Екатериной Арагонской, что явилось поводом к Реформации в Английской церкви и отделению ее от Рима.


[Закрыть]документация Крестовых походов, скандальные подробности жизни монашек из Монцы, пророчества о событиях произошедших и событиях грядущих. Миллионы экспонатов тайно хранятся под неусыпным надзором в L'Archivo Segreto Vaticano – Тайном архиве Ватикана, – пояснил Браун. – Записи, неопровержимо доказывающие воскресение Софии, хранятся там же. – Он снова прервался, будто произнесение этих мыслей вслух доставляло ему страдание. – И до 1084 года, когда войска императора Генриха IV ворвались в Рим, плащаница Софии, история ее Страстных мук и прочие, без сомнения подлинные документы, хранились там же. Мы считаем, что Евсевий, панегирист Константина, тайно хранил эти реликвии в золотом ларце, инкрустированном драгоценными камнями.

– Почему именно он? Он же был главным епископом.

– Из мести, скорее всего.

– Простите?

– Есть документальные подтверждения, что Евсевий являлся тайным последователем Ария, епископа, который исчез с политической арены после поражения на Никейском соборе. Евсевий был духовным партизаном в стане Константина. Ларец, который он приготовил – мы будем его называть Страсти Софии, – содержит убедительнейшее свидетельство того, что на Никейском соборе были вынуждены предпринять определенные шаги для сокрытия божественной природы Софии, помимо принятия Символа Веры, чтобы паства не сбилась с единого пути.

Он некоторое время разглядывал вздувшиеся вены на своих руках, как будто наблюдал там повтор битвы, в результате которой на мир снизошла истина.

– Когда сообщения о проповедях и чудесах Софии достигли Рима, – продолжал Браун, – Папа Сильвестр I и император Константин восприняли их весьма серьезно. Согласно учебникам, самый нестабильный период в нашей истории – период Реформации. [8]8
  Церковное и общественное движение в Западной Европе в XVI в., направленное против злоупотреблений католической иерархии с Папой во главе, стремившееся к очищению церковного строя и христиан, вероучения от средневекового нароста и имевшее последствием образование протестантских церквей.


[Закрыть]На самом же деле бывало и хуже – период, когда стоял вопрос о самом существовании Церкви Христовой. Представьте, каково было Константину и Сильвестру, когда они узнали о Софии. Константин – первый император, гарантировавший на государственном уровне поддержку христианства; Сильвестр – первый легитимный в глазах светской власти Папа после более трех сотен лет гонений… Эта эра по всем признакам должна была стать величайшей в истории нашей церкви, – говорил Браун. – Только вот не стала. Перейдя под защиту официальной государственной религии, церковники стали утрачивать чувство взаимозависимости, необходимое для выживания. Легко бороться с ересью и устанавливать духовное единство, когда верующие вынуждены сплачиваться, чтобы противостоять бродячим бандам римских легионеров, которые должны были вырвать с корнем любой росток христианской мысли. В единстве было спасение. Однако церковь, официально признанная императором, быстро утратила целостность. Воодушевленная поддержкой светских властей, она очень скоро превратилась в бюрократический Ватикан, который так хорошо известен нам сегодня. Любой вызванный к жизни бюрократический организм тут же начинает поедать сам себя… Чтобы подстраховать свое существование, церковь быстро превратилась из религиозного движения, основанного харизматическим лидером, в бюрократический институт. Для начала им пришлось избавиться от разного рода духовных отщепенцев – особенно от гностиков, [9]9
  Гностицизм – совокупность религиозно-философских учений, возникших на почве христианства, иудейства и языческой мифологии Востока. Главная тенденция гностиков заключалась в слиянии разнородных элементов: пифагорейских, неоплатонических, еврейских и христианско-догматических с целью утвердить метафизическое основание веры. Основная идея – истечение всех существ из природы Бога, причем каждая последовательная степень истечения представляется менее совершенной.


[Закрыть]которые продолжали опровергать церковные догмы. В числе аргументов таких опровержений были факты признания Христом за женщинами равных с мужчинами прав на апостольство и духовное лидерство, а также Его высказываний о двойственной природе Бога – мужской и женской.

– Это правда?

Браун кивнул.

– Боже правый, – только и сумел вымолвить американец.

– Да, – мягко сказал Браун, – теперь у вас есть более полное представление о том, с чем мы втайне боремся. – Он помолчал. – На чем это мы остановились? Да, Константин. Так вот, Константин прекрасно понимал преимущества правления, освященного духовным лидером, – и Сильвестр отдавал себе отчет, как тяжело ему придется без содействия светской власти. Так что когда они услышали о девушке в глухой деревне, которая творит чудеса и читает проповеди старейшинам, тут же поняли, что в предотвращении этойугрозы их власти любое промедление смерти подобно… Эмиссары Константина и Сильвестра тотчас отправились к удивительной девушке, – продолжал Браун, – и, прибывши на место, нашли положение более серьезным, чем рисовалось ранее. София, несмотря на свои пятнадцать лет, стала центром вероотступничества, захватившего полностью ее родное село и уже распространявшегося далее по окрестностям… Церковь раздирали на части всевозможные схизмы, которые основывались на разных интерпретациях Писания. Можно содрогнуться от мысли о том, какую силу и привлекательность обретет группа, сплоченная вокруг лидера, обладающего такой силой и харизмой, как София. Никто не упустил бы шанса провести параллели между нею и Иисусом Христом… Кроме того, – Браун уселся поудобнее и оперся локтями о стол, – она была женщиной. А никто из апостолов, признанных ортодоксальной церковью, не был женщиной. Женщины…

– Простите, Ваше Преосвященство…

– Нильс.

– Нильс, – послушно промямлил американец.

– Да?

– Когда вы говорите, что не было женщин-апостолов, признанных ортодоксальной церковью,похоже на речь адвоката. Значит ли это, что были непризнанные?

– Вне всяких сомнений, – согласился Браун. – И первая из них – Мария Магдалина. Они со святым Петром вели жаркие дискуссии.

– Это известно из гностического Евангелия?

– Да, – кивнул Браун, – и из других священных писаний.

– Настолько же правомерных, как и канонизированные?

– Настолько же правомерных, но не настолько же удобных Константину и человеку, основавшему то учреждение, которое мы с вами видим и сегодня. Дело в том, что Петр одержал верх над Марией Магдалиной, вследствие чего женщину сместили на ступень ниже мужчины, отведя ей второстепенные роли в любой церкви. Христианство заимствовало у иудаизма и канонизировало доктрину мужской доминанты, дав ей духовное толкование. « Отецнаш сущий на Небесах». Для них, совершенно ясно, Бог был мужчиной, таким же, как его сын. Признать сейчас, что церковь в этом ошибалась, означает подвергнуть Папу критике по многим другим вопросам.

Американец был ошеломлен.

– Поймите, – сказал Асессор. – В то время люди, ответственные за Церковь, были весьма сведущи и прагматичны. Им было ясно, что метод выживания церкви состоит в привлечении как можно большего числа последователей, придерживающихся единой догматики, чтобы прекратить бесконечные распри и тем обеспечить стабильное правление императора Константина. Вот почему они снизили и предельно упростили требования к христианам: исповедовать Символ Веры, быть крещеным и ревностно следовать эдиктам священноначалия. Христианское самосознание и духовное собеседование были упразднены и забыты, потому что могли вызвать ненужные вопросы. Путь гностиков был слишком труден и требовал от верующих значительных духовных усилий. Для окончательного торжества церкви необходимо было также ассимилировать ромейских язычников. Поэтому день поклонения Солнцу, день Бога-Солнца стал нашим Днем Воскресным. По той же причине день рождения римского бога Митры – 25 декабря – стал и днем рождения нашего Спасителя. Помимо этого существует еще множество заимствований из языческих практик.

Гримаса боли исказила лицо американца.

– Вижу, что это причиняет вам страдания, но вы должны быть крепки, сын мой.

Американец кивнул.

– Вернемся к Софии. Требовались четкие, быстрые и решительные действия, – продолжил Браун, – но у эмиссаров не было времени связываться с Константином или Сильвестром, поэтому ими было принято историческое решение. – Кардинал прервался, чтобы сделать глоток чаю. – Древнейший сборник в L'Archivo Segreto Vaticano содержит толстую стопку листов пергамена с рукописным протоколом суда Константина, включая протоколы ведения предварительных допросов крестьян. Их спрашивали о Софии и ее жизни и подробно записывали их ответы для сравнения с показаниями предыдущих свидетелей. Допрос Софии был произведен в последнюю очередь. Завершив, они просмотрели все записи и не нашли противоречий. У меня есть копия этих текстов для вас… английский перевод с латыни.

Американец кивнул:

– И что случилось потом?

– Римские легионеры их убили.

– Всех? Всех этих крестьян?

– Судя по записям, сто пятьдесят человек и Софию, – печально ответил Браун. – Их похоронили, – голос Брауна дрогнул, – а неделю спустя, когда проверяли саваны в пещере, служившей им общей могилой, увидели, что один пуст. На нем отпечаталось лицо пятнадцатилетней девушки.

Браун медленно поднялся и обошел сидевшего американца. Положил руки ему на плечи и посмотрел на него сверху вниз.

– Мы – хранители этой тайны Мессии, – сказал Браун. – Нам необходимо отыскать Страсти Софии и удостовериться, что мир никогда не узнает ее тайны. Или того, что она и Господь наш Иисус Христос были двумя из многих Мессий, которых посылает Бог, чтобы учить и проверять нас. Раскрытие этой тайны разорвет церковь на части и откроет путь врагам веры. Усомнившись в едином слове, люди потеряют доверие ко всему. Если они поймут, что их обманывали, то их вера будет утеряна навсегда. Этот путь приводит лишь к страданию и смерти.

Американец посмотрел на кардинала.

– Я… мне очень жаль, что я об этом спросил. Мне… я не мог и подумать. Наверное, действительно не стоило это знать.

– Правда не всегда делает тебя свободным, сын мой, – ответил Браун. – Особенно если ты теперь один из тех, кто несет ответственность за стойкость веры сотен миллионов братьев и сестер во Христе.