Текст книги "Дочерь Божья"

Автор книги: Льюис Пэрдью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

22

Свет у дальнего берега Цюрихзее прочертил желто-белую дорожку на зеркальной глади озера. На закате ветер стих. Воздух был кристально чистым.

– Черт бы тебя побрал, Бог, – вышел из себя Сет Риджуэй, глядя на замечательный вид, которым они с Зоей любовались последний раз, когда она была жива. – Будь ты проклят! Будь я проклят, что оказался таким простофилей и поверил в тебя!

Он отвернулся от окна и пошел к дверям своего номера «Озерного рая». Но остановился, достал из кармана куртки «магнум» и убедился, что барабан полностью заряжен, поставил револьвер на предохранитель и положил обратно в карман. Затем проверил, не забыл ли он положить в другой карман запасные патроны. Еще раз повторил про себя все инструкции, которые дал Якоб Йост. Малейшая неточность – и ему конец.

Удостоверившись, что все как надо, Сет вышел из номера и закрыл за собой дверь. Потом нажал кнопку вызова лифта. Он спускался.

Зоя прошла по комнате. На ней были свободный свитер и «ливайсы». Первым из номера вышел Страттон и оглядел коридор. Зоя вышла следом. Картьер закрыл за ней дверь в номер и между косяком и дверью слюной прилепил собственный волос. Будет понятно, входил ли кто-нибудь сюда в их отсутствие.

Они втроем подошли к лифту и вызвали лифт. Никто не говорил ни слова. Индикатор показал, что лифт остановился этажом выше.

В коридоре над ними перед Сетом Риджуэем плавно разъехались двери лифта. Но едва он собрался шагнуть в кабину, кто-то окликнул его сзади:

– Майн герр?

Голос говорил с акцентом, но казался знакомым. Кто это – друг или убийца? Сет обернулся и опустил руку в карман с «магнумом». Человек направлялся к нему от двери в его номер. Сет насторожился. Где он мог видеть этого человека, слышать его голос?

– Хорошо, что я вас поймать, пока вы не ушел, – продолжал человек на ходу. Сухопарый брюнет, одет неброско. – Снизу звонил, но в номере трубку не брал. Большая опасности.

Но ни в голосе мужчины, ни в его движениях никакой опасности не чувствовалось. Появление незнакомца в коридоре сбивало с толку. Откуда он знает, где Сет остановился? Сердце Риджуэя стучало, как паровой молот. Но мужчина казался безобидным.

Таким же безобидным, как женщина, появившаяся на палубе «Валькирии».

Сет взвел курок «магнума», когда человек поравнялся со световым пятном от бронзового светильника.

То был водитель такси, подвозивший его от вокзала прошлым вечером. Сет услышал, как за его спиной закрылась дверь лифта.

Риджуэй снял курок с боевого взвода, поставил револьвер на предохранитель, достал руку из кармана и протянул ее улыбающемуся турецкому гастарбайтеру, с которым они вчера вечером делили стол и делились мечтами о лучшей жизни. Мужчина радостно потряс Риджуэя за руку, но потом улыбка сползла с его лица.

– Один человек задавать вопросов про вас, – произнес таксист на своем ужасном немецком. – Они сказать – они полицай… правительство. Но я чую, в них что-то не так. Я таких много повидать. Это заносчивый нехороший люди. Наверняка русскую мафию или другой нехороший человек. Одеты, как банкир, и давать мне огромные деньги, чтобы рассказать, где вы. Я им ничего не говорить. Вы так хорошо со мной отнеслись.

Риджуэй взглянул на таксиста, и на миг ему даже стало неловко: такой пустяковой щедрости хватило, чтобы обеспечить преданность этого человека. Надо же, не перевелись еще добрые люди, подумал Сет, глядя на бедного турецкого эмигранта, оказавшегося честным и порядочным человеком.

– Сколько их было? – спросил Сет.

– Два-три, наверное. Они утром пришел на вокзал и показывал всем вашу фотографию.

– Фотографию? Какую? Что на ней было?

Турок закрыл глаза, припоминая.

– Цветная фотография, – наконец сказал он. – Еще на ней красивый женщина. Вы сидеть за столиком в кафе или ночном клубе. Там было видно и название, но я его не запомнил.

– Понятно, – сказал Сет. – Случайно, не «Портовый риф»?

– Не знаю, – огорченно ответил таксист, – может, и он. Там было на английский, а я знать только чуть-чуть немецкий и свой язык.

«Портовый риф»! Сет знал эту фотографию. Это был полароидный снимок, который сделали года три назад, когда они с Зоей ездили на остров Каталина. И все эти три года – если это была та фотография – она лежала у Зои в бумажнике! Что это значит? Зоя жива или наоборот? Или это просто означает, что человек, который ее похитил, не смог узнать от нее того, что хотел, и сейчас продолжает поиски, которые начал в Лос-Анджелесе?

– …и скоро будут искать в отелях, – продолжал таксист, – вам надо уходить.

Уходить? Кстати, да, подумал Сет и посмотрел на часы. Оба Якоба Йоста – отец и сын – должно быть, уже его ждут.

– Конечно, потом они начнут искать меня в отелях, – согласился Сет и посмотрел на лестницу. А может, и уже ищут. Может, прямо там, за углом, его уже поджидают с пистолетом. У Сета в животе неприятно закрутило. – Но у меня сейчас очень важная встреча, и мне надо спешить, – сказал Риджуэй, направляясь к лестнице. – Сейчас мне просто некогда об этом думать.

– Давайте я вас отвезу, майн герр, – продолжал уговаривать таксист. – Вам не надо перед другими таксистами. Они вас продавать.

Уже спустившись на пролет, Сет взглянул на таксиста:

– И много денег?

– Больше, две тысячи франков.

Две тысячи франков! Это около тысячи американских долларов. Конечно, не бог весть какие деньги, но точно гораздо больше того, что предлагают полицейские таксистам за информацию. Кому-то он очень нужен.

Они дошли до лестничной площадки второго этажа. Сет достал из внутреннего кармана бумажник и вынул тысячедолларовую банкноту Уэйнсток.

– Вы потеряли много денег из-за своей честности, – сказал Сет, когда они подошли к последней площадке перед вестибюлем. Риджуэй положил руку на плечо таксиста. – Я хочу, чтобы вы это взяли. – Он протянул банкноту. Турок сперва посмотрел недоуменно на деньги, потом, обиженно, – на Сета.

– Я это не возьму, – твердо сказал он. – Я пришел к вам не за деньги или что-то. А потому, что вы хороший человек и вам грозит опасность.

– Но ваша семья… дети… – Сет запнулся. – Они… вы… им ведь нужны деньги?

– Деньги не важно, когда дело чести, – гордо ответил турок. – Я человек чести и делаю, как человек чести. – Он вежливо, но решительно отвел руку с банкнотой. – Пойдем! У вас важная встреча. Я вас отвезу.

Пораженный до глубины души, Сет двинулся вниз по ступенькам.

– Вы хотите сказать, что без телефонного звонка или иного уведомления от нас вы отправили содержимое сейфа моему мужу по почте? – Зоя была вне себя от злости. Ей удалось обойти двух бюрократов администрации отеля и поймать менеджера прежде, чем он ушел домой. Теперь она общалась с ним в вестибюле под барельефом Бернини. Вокруг крутились Страттон с Картьером, пытаясь выглядеть незаметно. Получалось не очень – Картьер был слишком велик.

– Но, мадам Риджуэй, уверяю вас, у нас просто не было выбора, – полушепотом робко протестовал менеджер. Он сбивался на этот полушепот в конце каждой фразы, ежесекундно оглядываясь, не заметил ли кто из других гостей, что он спорит с постояльцем. – Такова официальная политика руководства – если гости покидают отель, мы возвращаем им все вещи, хранившиеся в депозитарии. В конце концов, было бы несправедливо по отношению к другим гостям лишать их возможности хранить особо ценные вещи в нашем депозитарии – у нас ведь ограниченное число ячеек.

– Политика! – всплеснула руками Зоя. – Такая политика подходит бюрократам, банкирам и прочим чинушам, которые не видят дальше собственного носа. Но никак не для менеджмента одного из лучших отелей мира.

Лицо менеджера моментально осветилось, когда он услышал неожиданный комплимент от скандальной американки.

– Э-э, мы полагаем…

– Эта картина – одно из сокровищ мировой культуры! – говорила Зоя. – Бесценная вещь! Могли бы в крайнем случае отправить с курьером. А не доверять ее безалаберным почтальонам.

На слове «бесценная» кровь отлила с лица менеджера.

– Но… почта Швейцарии…

– Я знаю, что швейцарская почта работает как часы, – прервала его Зоя, – но в Америке посылка попадает в руки Почтового ведомства Соединенных Штатов, а эти в туалет не дойдут без карты и компаса.

После этих слов смертельная бледность на лице менеджера сменилась лихорадочным румянцем. Он по-прежнему беспрестанно оглядывался. На них по-прежнему никто не смотрел. Постояльцев в холле не было, а служащие разбирали квитанции, оставшиеся после напряженного дня.

– Э-э, кхм… – Менеджер прочистил горло. Пришло время разыграть последнюю карту – рискуя вызвать крупную домашнюю ссору. Либо ярость этой женщины направится в другую сторону, либо – он сглотнул – удвоится. Она даже не подозревала, что ее муж вчера въехал в номер и снова положил ту же картину в сейф. Отель «Озерный рай» по праву гордился своей репутацией респектабельного заведения, и всегда грудью вставал на защиту частной жизни постояльцев. Конфиденциальность сохранялась до последнего момента, пока ситуация не обострялась настолько, что могла угрожать репутации отеля. И сейчас эта ситуация обострилась дальше некуда, решил менеджер.

– А вот ваш муж остался доволен нашими действиями – я разговаривал с ним вчера вечером, когда он получал ключи от номера. – Ее гнев рассеялся как летняя гроза. – И, к слову, я лично вчера поместил картину, о которой вы говорите, снова в сейф депозитария отеля.

Ярость на ее лице сменилась сперва удивлением, потом радостью. Американка перестала хмуриться, и менеджер впервые смог увидеть, насколько она красива.

Сердце Зои неистово забилось. Сет был здесь! Он здесь!

– Сет в отеле? – Она повернулась к Страттону. – Вот почему он не отвечал по телефону ни вчера, ни сегодня! – Она недоуменно огляделась. – Но как? Откуда он узнал? – Зоя повернулась к менеджеру и тронула его за рукав. – В каком он номере? – спросила она с нетерпением.

Менеджер внимательно посмотрел на нее. Не похожа на сварливую матрону. Никаких признаков ревности или злости, только радость. Только, вот… он запнулся.

– Кхм, обычно, – начал он, несколько приободрившись, – мы не предоставляем подобную информацию о наших гостях, но…

– Мы оба… путешествовали. Мой муж и я, – сказала Зоя. – И, судя по всему, разминулись…

– Как я уже говорил, мы не выдаем подобную информацию о наших гостях, но в вашем случае, я полагаю, можно сделать маленькое исключение.

– Спасибо! – с чувством поблагодарила Зоя и двинулась за менеджером к стойке регистрации.

Сет Риджуэй спустился по лестнице и шагнул в вестибюль.

– Подождите. – Таксист придержал его за плечо. – Не сюда. – Сет остановился. – Тут слишком много людей может увидеть. Пойдемте к другой выход. Я на всякий случай встал там.

Сет оглядел вестибюль. Главный выход был прямо перед ними, слева – стойка бронирования и регистрации, а прямо располагался уютный холл под фризом. Кроме человека богатырского сложения у стойки регистрации, там никого не было видно. Да и тот ушел куда-то влево, как только Сет его заметил. Настоящий человек-гора.

– Вы правы, – сказал Сет. – Ведите.

И он пошел за турком по узкому служебному коридору мимо кухни, через обшарпанную деревянную дверь – в бодрящую прохладу ночи.

23

Таксист медленно подрулил к тротуару набережной Лиммат с северной стороны «Вассеркирхе». Плотный вечерний поток машин буквально забурлил вокруг такси, когда они притормозили. За ними раздался нетерпеливый гудок клаксона, который таксист совершенно проигнорировал, и мгновение спустя мимо них, взвизгнув тормозами и посигналив напоследок, промчался «БМВ».

– Я могу проводить вас до места встречи, – предложил таксист.

– Спасибо, – поблагодарил его Сет. – Но у меня есть инструкции, что надо делать. – Таксист кивнул. – Могу я, по крайней мере, оплатить проезд от отеля? – Таксист какое-то время пристально смотрел на Сета темно-карими глазами. – Пожалуйста, – попросил Сет, достав из бумажника швейцарские франки. – Ведь за такси надо платить?

– Если вам так лучше, – сказал водитель. Сет кивнул и протянул турку сложенные купюры.

– Спасибо, – ответил таксист, убирая деньги в карман. Сет открыл дверцу. – Смотри, осторожнее, друг, – напутствовал его турок.

Сет повернулся к нему:

– Ты тоже. – И захлопнул дверь машины. Мотор взревел, набирая обороты, а когда таксист отпустил сцепление, ровно заурчал. Проехав мимо Сета, турок посигналил на прощание, и его такси растворилось в плотном потоке машин в сторону набережной Брюкк.

Сет немного постоял, улыбаясь своим мыслям. Таксист только дома обнаружит, что в швейцарские франки была завернута тысячедолларовая купюра.

Порадовавшись за своего нового друга, Сет взглянул на часы и увидел, что у него есть еще пять минут, чтобы добраться до первой контрольной точки, оговоренной в инструкциях Якоба Поста. Он не спеша двинулся по набережной Лиммат, время от времени поглядывая по дороге в витрины.

Вечер был почти теплым, и Сет, чтобы не запариться, расстегнул куртку. По словам таксиста, это называется «фён». [26]26
  Сильный, теплый и сухой ветер в северных долинах Альп от Женевы до Зальцбурга, дует осенью, зимою и весной.


[Закрыть]Иногда зимой области высокого атмосферного давления в Северной Африке смещают раскаленный воздух Сахары на север, вытесняя низкое давление, доминирующее зимой в Европе. В результате порывы горячего ветра растапливают снег и – в снежных отрогах Альп – горнолыжные склоны. При фёне возрастает опасность лавин. Вроде ветров, дующих зимой в Санта-Ане, Южная Калифорния, подумал Сет. Только фён не иссушает зелень и не вызывает пожары, сводя людей с ума. По крайней мере, пока.

Риджуэй остановился посмотреть сквозь металлическую решетку на большую витрину ювелирного магазина, где выставлялись кольца с драгоценными камнями самых разных цветов и оттенков – красные, зеленые, белые, голубые, желтые. Магазины здесь были куда как проще, чем на Банхофштрассе, на другом берегу. Да и цены, наверное, не так кусаются.

Вдруг слева и сзади Сет услышал шаги – кто-то пару раз шаркнул подошвами и остановился. У Риджуэя перехватило дыхание, он тут же развернулся и сунул руку в карман с «магнумом».

Никого! Сет огляделся, чувствуя, как его сердце бьется в груди раненой птицей. Он стоял совершенно один. На тротуаре на полквартала в обе стороны – ни единой души.

Все так же осторожно Сет прошел мимо нескольких дверей. В проемах никто не прятался. Озадаченный Сет двинулся дальше, всматриваясь в тени. Он был уверен, что ему не послышалось.

Нервы, подумал он, дойдя до угла Торгассе, и сошел с тротуара, переходя узкий темный переулок. За последнюю неделю ему так часто действовали на нервы, что с них стерся весь налет здравого смысла. Вдруг ему снова показалось, что в темноте Торгассе он заметил какое-то движение. Сет быстро перешел через дорогу и зашагал дальше на север по набережной Лиммат.

Сердце все еще учащенно билось, когда Сет подошел к Рами-штрассе. Оглянувшись, он достал из кармана туристическую карту Цюриха и стал разглядывать ее при свете уличного фонаря. Йост поставил на карте крестик примерно в квартале отсюда, на левой стороне Рами-штрассе. Сет посмотрел поверх карты и увидел чуть поодаль небольшой сквер, где и должно было находиться место X. Рядом со сквером – табачная лавка, как Йост и говорил. Улыбнувшись, Сет сунул карту в карман и пошел вверх по Рами-штрассе.

Довольно странный парень этот Якоб Йост-младший, думал он по пути. Полковник армии Швейцарии, телохранитель своего отца, неразговорчивый сильный человек, сухопарый, мускулистый, целеустремленный. Эпитеты возникали будто бы сами собой. Сет нахмурился: они хорошо описывали Йоста, но ничего не объясняли. Получалось, будто он посвятил свою жизнь охране отца. Но зачем это нужно?

Что насчет других братьев Йост? Тех двоих круглых и мягких людей, что управляли галереей на Аугустинерштрассе. В голосе Якоба сквозило неприкрытое отвращение, когда он говорил о них. Как получилось, что они настолько разнятся? Вопросы лишь вызывали новые вопросы.

Сет покачал головой и взглянул на часы. Ровно 7:30. Точно по инструкции Якоба Йоста Сет открыл дверь табачной лавки и вошел. Внутри витал запах старых книг и табака. Слева – стойка с журналами и всевозможными книгами, старыми и новыми, в бумажной обложке и переплете. Еще левее находилась витрина с курительными трубками и различными сортами табака. Прямо перед ним за конторкой сидел продавец и читал какой-то роман. Когда дверь открылась, он поднял голову и посмотрел на Сета.

– Добрый вечер, – поздоровался с ним Сет по-немецки.

– Добрый, – ответил продавец, аккуратно закладывая книгу пустым кисетом и вставая. – Чем могу? – Продавец внимательно посмотрел на Сета.

У Сета пересохло в горле. Неужели люди с его фотографией заглянули и сюда, предлагая деньги за информацию о нем? Интересно, они оставляют номер, по которому люди вроде этого торговца могут им позвонить, когда увидят Сета? Риджуэй сглотнул.

– «Тайм» за эту неделю, – с трудом проговорил он.

– У стены. – Продавец указал на книжную стойку. – Наверху, с левого края.

Подходя к стойке, Сет выискивал глазами знакомую обложку. И ежеминутно кидал настороженные взгляды на вход, постоянно ожидая, что в нее вот-вот ворвутся те, кто ищет его, чтобы завершить то, что они начали за семь тысяч миль к западу отсюда. Нужный журнал обнаружился между «Шпигелем» и «Интернэшнл Гералд Трибьюн».

Чуть позже, взяв вместе с тощим международным изданием «Тайм» маленькую одноразовую зажигалку, Сет вышел в почти жаркую ночь. Пройдя несколько шагов, оглянулся на витрину табачной лавки. Продавец уже разговаривал с кем-то по телефону.

Он работал с Йостом? Такова часть конспиративного плана? Йост особо подчеркнул, где, во сколько и какой именно журнал купить. Наверняка этот продавец – свой. Но едва Сет повернулся и зашагал дальше в гору, его неудержимо потянуло узнать, кому же все-таки звонил продавец.

Замечательный был бы вечер, думал Сет по пути к следующей контрольной точке, если бы только в темноте не прятались те, кто предлагает таксистам или портье целые состояния за любую информацию о нем. Сет немного расстегнул куртку – подъем оказался крутым, и его прошиб пот. Он миновал одну стройку, затем другую. Где-то впереди был следующий крестик Йоста на карте.

Сет на секунду задержался у одной стройки, чтобы еще раз при свете прожектора свериться с картой. Здесь все точно так же, как и в холодных районах Штатов. Строителям приходилось работать сверхурочно, чтобы наверстать то время, когда погода не так хороша.

Оглядевшись, Сет увидел шесть расцвеченных гирляндами огней строящихся зданий, по каркасам которых ползали строительные рабочие.

Сет снова посмотрел на карту. Очередной крестик Йоста должен быть здесь – прямо и налево. Теперь хруст гравия под ногами тонул в животном реве тяжелой строительной техники из-за соседнего забора стройки. Сет быстро прошел насквозь еще один квартал и вышел к Хаймплатц. Шесть человек переминались на бетонной площади в ожидании трамвая. Сет прошел мимо, поглядывая в окна зданий вокруг и гадая, за каким из них убежище старого Якоба Йоста.

Ровно в 7:40 Сет подошел к урне, стоявшей на тротуаре. Щелкнул зажигалкой и поднес ее к журналу, словно хотел разглядеть дату. Затем выбросил нечитаный номер в мусор.

Неплохой трюк, подумал он. Младший Якоб мог легко рассмотреть его в свете огонька зажигалки, стоя за любым из темных окон вокруг. Следуя инструкциям Йоста, Сет должен был выждать еще пять минут, пока Якоб рассмотрит его и, что гораздо важнее, изучит окрестности, чтобы обнаружить возможный «хвост». Планы – какие, Йост не уточнял, – изменятся, если будет обнаружена слежка.

Время тянулось. Сет снова попробовал молиться, однако мысли ворочались зазубренными осколками металла. Возможно, Бог действительно умер. От такой мысли мучительно заныла совесть. Страх за собственную смертную душу вновь ударил по истерзанным нервам Сета, когда в одном из темных окон дома на юго-западном углу Рами-штрассе и Цельт-Вег зажглась свеча, а за ней и вторая.

Пульс Сета участился, когда он двинулся через дорогу к этому дому. Две свечи – условный знак Якоба Поста, что все в порядке. На другой стороне Сету пришлось подождать, пока в ворота стройки не въедет бетоновоз. Стоя у забора, Сет смотрел, как кран опускает огромный бункер с присохшими кляксами старого цемента. Кончик его стрелы едва не утыкался в стену дома Якоба Йоста – с земли казалось, что до столкновения не хватает какой-то пары дюймов.

Огромная бетономешалка взревела, выпустив облако солярного выхлопа, и со слоновьей грацией покатила, переваливаясь на рессорах, чтобы сменить своего близнеца: без сомнения, пустой, тот уже выруливал с площадки. Наконец путь был свободен, и Сет вместе с еще одним пешеходом – согбенной старушкой, катившей полную тележку всякой бакалеи, смогли пройти дальше.

Сет зашел в указанный Йостом дом и подошел к двери, рядом с которой были кнопки звонков и номера – никаких фамилий. Он нажал на номер 874 – один короткий, за ним длинный, секунды две.

Едва Сет отпустил кнопку, дверь зажужжала. Сет зашел и двинулся к лифту. Его ждала пустая кабина. Сет нажал на кнопку восьмого этажа – последнего. Двери сдвинулись, над головой, раздался шум старых моторов, которые плавно потащили лифт наверх.

Кабина замерла, но двери не открылись. Застрял, подумал было Риджуэй, но тут зазвонил телефон на стенке. Сет поднял трубку.

– Риджуэй?

– А как же.

– Встаньте в центр кабины и снимите пальто.

– Что? – не понял Сет. – Какого черта…

– Посмотрите в угол, – ответил Йост. – Там есть камера. Я просто хочу убедиться, что все идет как надо.

Сначала Риджуэй ее не заметил, но миниатюрная камера действительно смотрела на него. С легкой неловкостью Сет снял пальто, и двери тут же разъехались. Сет вышел в элегантный холл с мраморным полом и деревянными панелями на стенах. Перед ним, сжимая в руках «ХК», стоял Якоб Йост-младший.