Текст книги "Перемотай назад (ЛП)"

Автор книги: Лиз Томфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Глава 7

Хэлли, 13 лет

– С днем рождения, девочка Хэлли. – миссис ДеЛука ставит передо мной на стол торт с зажженными тринадцатью свечами, готовый для того, чтобы я загадала желание.

Моя улыбка сияет, когда я оглядываюсь и вижу своего отца, который обнимает маму за плечи и прижимает ее к себе. Я смотрю, как мистер ДеЛука кладет руку в руку своей жены, пока они все поют в честь моего дня рождения. Люк и Рио сидят за столом напротив меня, и затем румянец расползается по моей груди, когда я встречаюсь взглядом с Рио и обнаруживаю, что он поет громче всех.

У меня нет сил снова смотреть в его сторону, пока песня не закончится, и я, конечно же, не смотрю ему в глаза, когда задуваю свечи.

Мое желание остается таким же, каким было весь год. Это то же самое, чего я желаю каждый раз, когда сдуваю одуванчик, вижу падающую звезду в небе или замечаю, что на часах 11:11.

Наши родители заняты болтовней и смехом друг с другом, когда Люк наклоняется вперед, кладет локти на стол перед нами и спрашивает – Итак, что ты загадала?

– Я тебе не скажу.

– Да ладно тебе. В чем дело? У тебя какая-то большая глупая влюбленность, о которой ты не хочешь нам рассказывать? Ты хотела, чтобы ты понравилась ему в ответ или что-то в этом роде?

Мой взгляд падает на Рио, сидящего рядом с моим братом, мои щеки пылают. – Заткнись, Люк. Нет, я…

– Она не может нам сказать, – вмешивается Рио. – Иначе это не сбудется.

Он улыбается мне, на его щеках появляются ямочки, и это заставляет меня улыбнуться в ответ.

Неважно. Люк макает палец в белую глазурь, прежде чем отправить ее в рот.

– Вероятно, это все равно не сбудется.

– Лукас Уильям Харт, – ругает нас мама. – Убери свои грязные пальцы от торта своей сестры. Это будет твоя порция, если Хэлли вообще решит угостить тебя сейчас. – Она хватает торт со стола. – Давай. Я нарежу, а ты раздавай.

Люк закатывает глаза, вставая со своего места, чтобы помочь нашей маме на кухне.

Рио наклоняется через стол и тихо говорит мне. – Не слушай его. Твое желание сбудется.

Эти добрые зеленые глаза сверкают в свете столовой, темные волосы беспорядочно падают на лицо. Он такой милый и понятия не имеет. От этого мой желудок переворачивается.

– Спасибо.

Его улыбка съезжает набок, мягкая и искренняя, совсем как у него. – С днем рождения, Хэл.

Ладно, если бы я могла кричать, не заставляя наши семьи пялиться на меня, я бы точно закричала. Мне нравится, когда он называет меня Хэл. Это как секрет, который есть только у нас с ним.

Прошло ровно два года с тех пор, как мы переехали в Бостон, и за это время Рио и Люку исполнилось по четырнадцать, и они стали лучшими друзьями. И мы с Рио… ну, мы тоже друзья, но это отличается от его дружбы с Люком. Они вместе занимаются спортом и разговаривают о девушках. Они учатся в восьмом классе, а я все еще в седьмом. Когда Рио устраивает вечеринки с ночевкой у меня дома, это происходит в комнате Люка, а мой брат никогда не разрешает мне тусоваться с ними.

Но Рио всегда добр ко мне, независимо от того, рядом Люк или нет и, хотя мой брат не знает, что мы с Рио друзья, мы определенно друзья. Я уверена в этом. Только посмотрите на подарки, которые он подарил мне на день рождения в этом году. Я знаю, что не его мама выбирала их.

Только Рио знает, что я хочу стать дизайнером интерьеров, когда вырасту, и он подарил мне блокнот в клетку. Мне нравится рисовать дома с высоты птичьего полета, разрабатывать макеты, и раньше я делала это на линованной бумаге, но вариант с клеткой будет намного лучше.

Из своего окна он наблюдал, как я трижды красила свою комнату с тех пор, как мы переехали, и переставляла мебель больше раз, чем я могу сосчитать. Когда он спросил меня, почему я все время меняю, я рассказала ему, как я практиковалась, чтобы стать дизайнером интерьера.

Он также подарил мне на день рождения новую кассету и, если бы это был кто-то другой, он бы купил мне компакт-диск, потому что сейчас они намного популярнее, но я все равно считаю, что кассеты лучше. Вот откуда я знаю, что Рио сам выбирал мне подарки.

Люк ставит передо мной кусок торта, прежде чем раздать тарелки нашей семье и семье ДеЛука.

– Спасибо, что приготовили это, миссис ДеЛука, – говорю я перед первым кусочком. Пирог "Пища дьявола" тает у меня во рту, как только попадает на язык.

И Люк, и мистер ДеЛука заказывали этот торт на свои дни рождения в этом году, и оба раза он был настолько вкусным, что я поняла, что именно такой торт стоит пожелать мне.

Мама Рио сжимает меня в объятиях сзади. – Для тебя все, что угодно, милая девочка.

Мое внимание переключается на Рио, который снова улыбается мне.

– Миа, мне понадобится этот рецепт, – говорит мама. – Обоим моим детям он нравится, и они никогда ни в чем не соглашаются.

– Я уже записала это для тебя, Стеф. – Миссис ДеЛука указывает на кухню, и они вдвоем исчезают из виду.

Лучшие друзья не только Люк и Рио, но и наши мамы. Они все делают вместе. Планируют дни рождения, расставляют машины, и больше раз, чем я могу сосчитать, я заставала их поздно на заднем крыльце за бутылкой вина. Хорошо, что мы живем в десяти футах друг од друга.

Наверное, можно сказать, что наши отцы тоже лучшие друзья, но я не уверена, что у отцов бывают лучшие друзья. Они никогда не называли друг друга так, но каждое воскресенье либо смотрят футбол вместе, либо работают над старой машиной мистера ДеЛуки в его гараже.

Наши родители даже запланировали семейный отпуск для всех нас этим летом во Флориде. Это самое лучшее – жить так близко к ДеЛукам, но иногда мне кажется, что я здесь лишняя. Иногда мне кажется, что я пытаюсь тащиться за своим старшим братом и его другом, и Люк обычно доставляет мне за это неприятности. Потом наши мамы приглашают меня присоединиться к ним, но это не так весело.

– С днем рождения, малышка. Папа целует меня в макушку. – Не могу поверить, что ты так сильно повзрослела. Ты точная копия своей мамы.

– С днем рождения, мисс Хэлли, – добавляет мистер ДеЛука.

– Благодарю вас.

Они доедают свои куски торта, прежде чем медленно направиться в гараж, оставляя меня в столовой наедине с мальчиками.

– Я купил новую игру Mario Kart, – говорит Люк Рио. – Хочешь поиграть?

– Конечно.

Они встают, чтобы уйти, и Люк уже у входной двери, когда Рио останавливается на полпути и поворачивается ко мне. – Хочешь пойти поиграть, Хэлли?

– Не-ет, – хнычет Люк. – Она не знает, как в это играть.

Я улыбаюсь Рио. – Все в порядке. Но все равно спасибо.

Его внимание переключается с меня на моего брата, затем обратно на меня, прежде чем он возвращается к столу и снова занимает свое место. – Это твой день рождения. Что ты хочешь делать?

– Тебе стоит пойти поиграть.

– Рио, пойдем, – умоляет мой брат от входной двери.

– Ты иди. Я останусь здесь.

– Это так глупо. С ней все в порядке.

– Я догоню тебя позже.

Рио поворачивается ко мне и даже не вздрагивает, когда Люк закрывает входную дверь слишком сильно и слишком громко.

– Чем ты хочешь заняться? – снова спрашивает он.

Я пожимаю плечами, пытаясь придумать что-нибудь достаточно интересное, чтобы он захотел остаться здесь, а не идти с моим братом.

– Люк купил тебе набор браслетов дружбы, – говорит он. – Хочешь их сделать?

Я хихикаю. – Ты же не хочешь этого делать.

Он улыбается моему смеху. – Я хочу! Но тебе нужно научить меня, как это сделать.

– Неужели?

– Абсолютно. Я сделаю тебе его же на день рождения.

– Хорошо. – Мои щеки болят от кривой улыбки на моем лице, когда я беру набор с другой стороны стола, где лежат мои открытые подарки. Пока я это делаю, мой взгляд зацепляется за новый бумбокс, который мне подарили ДеЛуки. – Мы можем послушать музыку, пока их делаем?

– Отлично, – говорит Рио. – Хочешь послушать новую кассету, которую я тебе купил? -

Я не уверена, что смогу улыбаться больше, чем сейчас. – Да, звучит заманчиво.

Новый бумбокс также воспроизводит компакт-диски, и поскольку кассеты становится все труднее найти, я уверена, что это пригодится, когда я буду вынуждена переключаться. Но пока я устанавливаю свою новую кассету ее на место.

– Какую песню ты слушаешь первой? – спрашивает он.

Я не тороплюсь, выбирая песню из списка треков, потому что знаю, что это момент, который я захочу запомнить, и какую бы песню я ни выбрала, я включу ее в микстейп следующего года, потому что я захочу перемотать ее назад и проигрывать еще долгое время.

Я пишу число тринадцать на своем готовом микстейпе, подписывая его буквой "Х" и сердечком. Вы знаете, в честь Хэлли Харт. Сердце, как у Харт. В любом случае, это моя новая подпись, и мне она нравится.

Я работала над завершением этого микстейпа несколько часов, поэтому, когда я наконец поднимаю взгляд от своего стола, я обнаруживаю, что небо черное как смоль, и освещает его только сияние луны.

За моим окном на крыше, которая соединяет дом ДеЛуков с нашим, сидит человек. Та же крыша, которая соединяет комнату Рио с моей.

Я бы, может быть, испугалась, если бы уже не знала, что это был он. Пару раз я просыпалась посреди ночи и видела его там, лежащим на спине и смотрящим на луну. Я никогда не спрашивала, что он там делает, никогда не спрашивала, почему он все еще не спит. Я думаю, может быть, потому что я не хотела, чтобы он знал, что я могу его видеть. Что, я думаю, на самом деле не имеет смысла. Мы все время машем друг другу из наших комнат, так что, конечно, он знает, что я могу его видеть. Наверное, я не хотела, чтобы у него возникло ощущение, будто я застукала его за чем-то, чего он делать не должен. Я не хотела, чтобы он перестал сидеть там, на крыше между нашими комнатами.

Уже поздно, и, взглянув на часы на прикроватной тумбочке, я вижу, что до конца моего дня рождения осталось всего двадцать минут. Если бы это был школьный вечер, моя мама бы уже проверила, сплю ли я, но сегодня суббота, и после того, как Рио вызвался провести со мной весь день, возможно, он был бы не против, если бы я его поймала.

Я распахиваю окно, и холодный весенний воздух врывается в меня в одно мгновение. Я шепчу, но достаточно громко, чтобы он меня услышал. – Что ты делаешь?

Когда он поворачивается в мою сторону, на его лице отражается паника, как будто он вот-вот попадет в беду но, когда он обнаруживает, что это всего лишь я, его губы растягиваются в улыбке. – Не могу уснуть. Почему ты все еще не спишь?

– Наслаждаюсь своим днем рождения.

– Хочешь насладиться этим здесь?

О… Боже мой. Я сжимаю губы, чтобы не завизжать. Клянусь, это желание на день рождения было намного сильнее всех остальных в этом году.

– Я эм… ты не думаешь, что у нас будут неприятности из-за того, что мы были на крыше?

Он пожимает плечами. – Меня еще никто не ловил. Ну, кроме тебя. Хотя тебе и не обязательно.

Но я хочу.

Я шире открываю окно, разглядывая выступ. Перепад высот всего около фута, и эта часть крыши совершенно плоская. Прежде чем я теряю самообладание, я перекидываю одну ногу через карниз, прежде чем сесть на подоконник и тоже вытянуть другую ногу.

К счастью, у нас выдалась не по сезону теплая неделя, так что я не беспокоюсь о снеге или гололедице. К этому моменту все растаяло, но я все равно ползу на четвереньках, чтобы встретиться с ним посреди крыши между нашими домами.

Он хихикает, когда я осторожно сажусь, и только тогда я понимаю, что, хотя снега уже нет, на улице все еще холодно, а я не догадалась накинуть толстовку поверх пижамы. Но я также не хочу ползти обратно в свою комнату и рисковать пропустить это.

Я прижимаю колени к груди, чтобы сохранить как можно больше тепла.

Он прижимается своим плечом к моему. – У тебя хорошо прошел день рождения?

– Ага.

– Какая часть тебе понравилась больше всего?

Эта.

– Эм, может быть та, где мы с твоей мамой сегодня утром сделали маникюр?

Я протягиваю руки, чтобы показать ему.

– Десять разных цветов? – спрашивает он со смехом. – Не смогла определиться?

Я качаю головой.

– Вроде как твоя комната. – Он кивает в сторону окна, за которым я недавно покрасила стены в своей спальне… снова.

В этом году я решила покрасить каждую из четырех стен в разные оттенки зеленого. Мне это нравится. Пока.

– Моя мама любит тебя, – говорит он. – Я почти уверен, что она хотела бы, чтобы ты была ее дочерью.

Я хихикаю, но мои зубы при этом стучат.

– Тебе холодно? – спрашивает он.

Я быстро качаю головой. Я не хочу, чтобы он говорил мне возвращаться в мою комнату. – Нет. Я в порядке.

Он расстегивает молнию на толстовке, вытягивая руки. Я замечаю браслет дружбы, который я надела ему на запястье. Он пытался сделать такой же и для меня, но ему было трудно разобраться в узлах, и он закончил всего на паре дюймов.

Он протягивает мне свою толстовку, чтобы я взяла ее.

– Тебе не будет холодно? – Спрашиваю я.

– Я играю в хоккей. Я привык к холоду. Мне достаточно тепло.

Я сжимаю губы, чтобы сдержать любые возбужденные звуки, которые хотят вырваться наружу.

Его толстовка теплая от тепла его тела, когда я просовываю руки в рукава, и она пахнет так похоже на него, что мне кажется, его запах пропитал волокна. Я пытаюсь скрыть свой глубокий вдох, пряча руки в карманы, понимая, что была слишком взволнована, чтобы выйти сюда, что у меня все еще в руках микстейп с моим днем рождения.

Между нами повисает тишина, мы оба просто сидим на крыше и смотрим на луну. Я ищу, что бы такое сказать, желая продлить этот момент как можно дольше.

– Как прошла тренировка по хоккею? – спрашиваю я.

Рио пожимает плечами. – Это была потасовка. Мне не удалось много поиграть.

– Может быть, на следующей неделе тебе удастся поиграть еще.

– Наверное, нет. Он вздыхает. – Другие парни намного лучше меня.

Я не знаю, что на это ответить, потому что он не совсем неправ. Я была на многих его играх, и когда он все-таки выходит на лед, становится очевидным, что он не так хорош, как его товарищи по команде. Он стал лучше кататься, но он не силен в обращении с клюшкой и шайбой. Хотя обычно он рад просто быть на поле.

– Я думаю, что собираюсь бросить.

– Что? Я отшатываюсь, и он протягивает руку, чтобы поддержать меня, как будто думает, что я упаду. Он быстро убирает руку с моей ноги, когда понимает, что я в безопасности. – Почему ты бросаешь?

Он приподнимает бровь, как бы говоря: неужели я действительно должен это объяснять?

– Я не попаду в школьную команду в следующем году, так какой в этом смысл? Может быть, мне попробовать поиграть в лакросс с Люком. По крайней мере, я не выглядел бы идиотом на коньках.

Поражение в его голосе огорчает меня. Он всегда так позитивно относится ко всему, даже к тому, что не является лучшим в хоккее.

– Тебе вообще нравится лакросс? – Спрашиваю я.

– Я не знаю. Может быть.

Нет, ему не нравиться.

– Я не думаю, что тебе следует бросать.

Он выдыхает белое облако холодного воздуха, и я знаю, что прямо сейчас он замерзает. – Почему бы и нет?

– Потому что играть за НХЛ – твоя мечта. За "Бостон Бобкэтс". Твоя любимая команда.

– Этого никогда не случится, Хэлли. Я не гожусь.

– Ты этого не знаешь. В следующем году ты пойдешь в старшую школу, и твои тренера будут еще лучше. Ты тоже станешь лучше. И мне нравится ходить на твои матчи и наблюдать за тобой, даже если ты играешь.

Он молчит, и мне кажется, что я сказала слишком много, поэтому я ерзаю, чтобы тишина не стала слишком неловкой.

Рио смотрит на мои колени краешком глаза.

– Что это? – спрашивает он, кивая на карман своей толстовки, которая на мне, где отчетливо видны прямоугольные очертания.

– О, это эм… – Я вытаскиваю это. – Микстейп.

Он смотрит на этикетку. – Тринадцать? Тринадцать песен?

– Тринадцать, столько лет мне.

– И что это? – спрашивает он, проводя указательным пальцем по букве "Х" и сердечку.

– Я. Хэлли Харт. "Х" и "сердечко".

У сердца есть небольшой дополнительный хвостик, который я случайно нарисовала, не остановшись его там, где два конца должны были соединяться.

Рио прикрывает его пальцем, чтобы скрыть дефект. – Это круто. От всего сердца. Хэлли Харт.

Мои щеки болят оттого, что я сдерживаю улыбку.

– Какие песни? спрашивает он.

– Все мои песни этого года. Мои песни о важных моментах.

– Ты собрала их все вместе? На одной пленке?

– Да. Я занимаюсь этим третий год, так что сейчас у меня их три.

Он одобрительно кивает. – Это так здорово, Хэл.

Опустив глаза на колени, я немного смущенно поворачиваюсь. – Спасибо.

– Можно мне это послушать?

Это привлекает мое внимание. – Хочешь послушать?

– Да, и я хочу, чтобы ты рассказала мне, что случилось, что сделало эти песни важными для тебя.

О.

– Ну… Я…Я не знаю. Некоторые песни не очень хорошие. Это просто песни, которые я слушала, когда происходило что-то важное, понимаешь? Тебе, наверное, не понравится музыка.

– Я все еще хочу это послушать.

– Я… но…

– Пожалуйста? – мягко спрашивает он.

Это снимает все нервы, которые у меня есть.

– Хорошо. – Я протягиваю ему. – Можешь взять эту, чтобы послушать. Я могу сделать другую.

Его зеленые глаза сверкают. – Правда?

– Да, если ты этого хочешь.

– Безусловно, я хочу это. Я просто… У меня нет возможности это прослушать. У меня нет ничего, что воспроизводит кассеты.

– Если хочешь, можешь воспользоваться моим новым бумбоксом.

– Ты хочешь послушать это сейчас?

– Сейчас? – Мои глаза расширяются. – Сейчас полночь и…

Он приподнимает бровь, и я мгновенно чувствую себя глупо. Он старше. Наверное, у него не комендантский час так рано, как у меня. Он и другие восьмиклассники, вероятно, все время не спят за полночь.

– Я еще не устал, – говорит он. – Мы могли бы послушать это в твоей комнате. Мы убавим громкость.

Что? Он никогда раньше не был в моей комнате. Он всегда в комнате Люка, когда тот приходит, но и сейчас я не чувствую усталости.

Это круто. Слушать музыку в своей комнате после полуночи.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Просто веди себя тихо, чтобы мы не разбудили Люка или моих родителей. Или ты хочешь, чтобы я разбудила Люка? Он тоже может прийти ко мне в комнату, если хочешь.

– Ты не обязана, если не хочешь. Мы можем послушать только вдвоем.

Этого не может быть. Это самый лучший день рождения в моей жизни.

Рио тихо следует за мной через окно. Пока я устанавливаю бумбокс на прикроватную тумбочку, он совершает экскурсию.

– Мне нравится твоя комната, – шепчет он. – Вблизи даже лучше, чем когда я машу тебе из окна.

Он смотрит несколько моих рисунков, которые я прикрепила к стене, внимательно рассматривает мои трофеи по плаванию и футболу. Он плюхается в мое кресло-мешок и не дразнит меня из-за моего детского одеяльца, которое у меня все еще есть, как это делает мой брат.

Я сажусь на кровать, все еще одетая в его толстовку, а Рио растягивается и ложится на пол рядом с матрасом, сцепляя руки за головой.

– Что произошло во время первой песни? – спрашивает он.

Ого, ничего себе. Ладно, это происходит, и это будет намного более неловко, чем я думала.

– Я эм… ну, не дразни меня, но парень сказал мне, что я ему нравлюсь прямо перед весенними каникулами в прошлом году.

Он быстро садится, и только при лунном свете я все еще вижу, как его брови сведены вместе. – Кто?

– Кевин Гросс.

Лицо Рио искажается от отвращения. – Кевин Гросс? Хэлли, фу. Его фамилия Гросс не просто так. Этот парень собирает жучков между уроками и держит их у себя в кармане.

– Это случилось почти год назад! – Я громко шепчу. – И я не знаю. Это был первый раз, когда я кому-то понравилась, так что да. Я хотела запомнить это. Я слушала эту песню прямо перед тем, как он мне сказал.

Рио раздраженно ложится обратно. – Включи ее.

Я так и делаю, нажимая кнопку воспроизведения, когда "Waterfalls" начинает тихо просачиваться через динамики.

Он качает головой. – Ты потратила песню TLC на Кевина Гросса? Вау.

Я смеюсь, откидываясь на спинку кровати, чтобы повторить его позу.

Мы слушаем всю песню в тишине, и во время долгой паузы перед началом второй песни Рио тихо произносит – Хэлли? – с пола.

– Что? – шепчу я в ответ. – Да?

– Тебе тоже понравился Кевин?

– Нет. Это не так.

Снова долгая пауза.

– Ну, может быть, это был первый раз, когда тебе сказали, но я точно знаю, что это был не первый раз, когда ты кому-то понравилась.

Мне кажется, что мои глаза вот-вот выскочат из орбит от того, как быстро они расширяются. Он имеет в виду себя или кого-то другого? Мое сердце колотится в груди и, если бы я была смелее, я бы спросила его, что он имеет в виду. Но я не такая. Я не прошу разъяснений и вместо этого решаю обдумывать это единственное предложение всю оставшуюся жизнь.

Начинает играть следующая песня, и совершенно небрежно, как будто он только что не сбросил на меня потенциальную бомбу, он спрашивает. – Почему вторая песня важна для тебя?