Текст книги "Перемотай назад (ЛП)"

Автор книги: Лиз Томфорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Его глаза становятся большими и блестящими.

Я прижимаю руку к пояснице Хэлли, когда лифт открывается и снова пустеет. – Мы едем.

– Как тебя зовут? – Спрашивает Хэлли нашу новичку, заходя со мной в лифт.

– Мейсон.

– Приятно официально познакомиться с вами, Мейсон.

Он улыбается ей с чертовыми сердечками в глазах. – Пока, Хэлли. Скоро увидимся на работе, хорошо?

Я качаю головой, когда двери закрываются. Хэлли нажимает кнопку своего этажа, и я понимаю, что это тот же этаж, что и мой.

– Видишь? Не нужно стесняться моих товарищей по команде. Они нормальные люди. Ну… вроде того. Если уж на то пошло, Новичок должен быть смущен, думая, что у него есть шанс победить тебя в аду.

Она смотрит прямо перед собой, вздернув подбородок. – А кто сказал, что у него нет шансов?

Я поворачиваю голову в ее сторону. – Хэлли. Это не смешно.

Она пожимает плечами, и я вижу улыбку, которую она пытается сдержать, в отражении лифта.

Мой рот все еще разинут, когда мы выходим на нашем этаже.

Я следую за ней в ее комнату, прислоняясь к стене, пока она открывает дверь своим ключом-картой, чтобы переодеться во что-нибудь более удобное.

– Мне нужно напомнить тебе о том поцелуе, которым мы обменялись, когда виделись в последний раз?

Она смеется. – Мне больше не шестнадцать, Рио. То, что мы поцеловались, не делает меня твоей.

Я приподнимаю бровь. – Это вызов?

– Ты можешь воспринимать это как угодно. На ее губах играет дразнящая улыбка, когда она проскальзывает в свою комнату, закрывает дверь и оставляет меня одного в коридоре.

Глава 20

Рио

– Ты хочешь сказать, что это все еще работает? Хэлли проводит рукой по моему бумбоксу, стоящему на комоде в моем гостиничном номере.

– Просто прелесть.

– Сколько ему лет?

Я ничего не говорю, ожидая, пока она сложит кусочки воедино.

– Ни за что! Она поворачивает голову в мою сторону. – Только не говори мне, что это тот же, что было у тебя, когда тебе было лет пятнадцать.

– Единственный и неповторимый.

– Вау. Она присаживается рядом со мной на диван. – И ты не хотел в какой-то момент обновиться?

Новые устройства больше не воспроизводят кассеты или даже компакт-диски.

Но я ей этого не говорю.

– Зачем чинить то, что не сломано? – вот что я говорю вместо этого.

Хэлли откидывается на спинку дивана рядом со мной, скрещивает ноги под собой и открывает ноутбук. – Итак, это два макета, с которыми я игралась. Мы можем полностью отказаться от обеих концепций, комбинировать их – все, что ты пожелаешь.

Я наклоняюсь к ней, чтобы получше рассмотреть ее компьютер, закинув ноги на кофейный столик перед нами. Тот же кофейный столик, который завален нашими теперь пустыми обеденными тарелками.

Мы оба переоделись, я в спортивные штаны и футболку, а она в леггинсы и толстовку моей команды, которую она украла, прежде чем заказать все по меню в номер. В основном потому, что Хэлли никак не могла решить, что она хочет съесть, а я просто хотел, чтобы она хорошо провела время со мной, поэтому в панике заказал все меню.

Что угодно. Это было восхитительно.

Хэлли выводит первую трехмерную концепцию на свой компьютер, и я чувствую, как меняется выражение моего лица, когда я воспринимаю это.

– Это мой дом? – Недоверчиво спрашиваю я.

– Может быть. Если тебе это нравится.

Я наклоняюсь ближе к компьютеру, впоследствии еще больше прижимаюсь к ней.

– Нравится? Мне это нравится. Как, черт возьми, получилось, что это тот же самый дом, что и у меня сейчас?

Она использует мышку, чтобы провести меня по каждой комнате.

– Это не обязательно должны быть окончательные цветовые решения или что-то в этом роде. Просто идея того, что, по моему мнению, будет хорошо смотреться вместе. В этом варианте добавлено несколько частичных стен, в то время как другой вариант представляет собой более открытую концепцию. Но добавление стен также означает увеличение стоимости, что, если ты собираешься продавать, может оказаться не лучшим выбором.

Конечно, я знал, что она хорошо справляется со своей работой. Я видел дом Рен, но наблюдать за тем, как это происходит, видеть, как она ничего не берет и превращает это в это? Она такая талантливая. Такая впечатляющая, и я не могу гордиться ею больше. Наблюдаю, как она тысячу раз перекрашивает комнату своего детства в, это? Как она только не проводит каждый день, рассказывая о том, какая она творчески одаренная?

– Хэлли, – выдыхаю я, рассматривая изображения на компьютере. – У тебя чертовски крутой мозг. Как ты до этого додумалась?

Я наблюдаю, как она пытается сдержать гордую улыбку, прежде чем рассказать о второй концепции, которую она создала.

Я не могу точно сказать, что в этом отличается, только то, что это так. Точно так же, как и в первом варианте, цвет покрывает каждый квадратный дюйм, выбор кажется преднамеренным, и я не могу представить, чтобы кто-то приходил и не чувствовал себя желанным гостем. Это главное, чего я хотел бы от этого дома, независимо от того, сохраню я его или продам.

– У тебя есть предпочтения? – спрашивает она. – Между двумя.

Она смотрит на меня, и только тогда я понимаю, насколько близко мы сидим. Мы прислоняемся друг к другу, наши плечи пересекаются, ее плечи лежат поверх моих. И наши губы, наши губы всего в одном дыхании от соприкосновения, когда она поворачивается спиной, чтобы посмотреть на меня вот так.

Осознав это, Хэлли не отстраняется, и это похоже на победу.

Черт. Я хочу поцеловать ее снова.

– Что бы ты выбрала? – Спрашиваю я, и, черт возьми, мой голос звучит чертовски хрипло.

– Что ж, решать тебе. Если стоимость не является проблемой, большая разница заключается в открытой концепции или продуманных помещениях. Одно не обязательно лучше другого. Это вопрос предпочтений.

– А если бы это был твой дом, что бы ты выбрала?

Ее взгляд перемещается на мои губы, прежде чем она перестраивается, садясь, чтобы создать между нами небольшую дистанцию. – Это не мой дом.

В ее голосе слышится что-то окончательное.

Я это не слушаю.

Я провожу рукой по ее бедру, потому что уже скучаю по ее близости. – Притворись, что это так. Мне нужно твое мнение.

Она выдыхает, и это звучит тяжело, устало и настороженно – представить, что мой дом может принадлежать ей. – Мне нравится идея добавить несколько стен. Открытая концепция сейчас популярна, но я не думаю, что это правильный выбор для всех.

– А почему это было бы неправильным выбором для тебя?

– Кроме попыток сохранить чистоту в доме с открытой концепцией? Потому что добавление стен означает, что каждая комната может иметь свой собственный момент и рассказывать свою собственную историю. В открытой концепции тебе нужно, чтобы все идеально перетекало из одного пространства в другое, поскольку ты можешь видеть все это сразу. Если твои вкусы часто меняются, как у меня, то вместо обновления одной комнаты ты меняешь весь дом.

Я издаю смешок, вспоминая все те случаи, когда я наблюдал, как Хэлли меняет свою комнату, пока росла.

– Это стены, – говорю я окончательно.

– Я должна уточнить, что добавление стен увеличит не только стоимость, но и сроки реализации проекта.

– Отлично. Добавляем стены.

Ее взгляд подозрительно сужается. – Все? Потому что мы можем взять несколько, если все они тебе не понравятся.

– Все они.

– Ладно, – тянет она. – Почему ты все так упрощаешь?

Этот проект должен быть легким. Она, вероятно, этого не помнит, но однажды она рассказала мне все, что представляла себе для нашего будущего дома, и мне понравилась каждая ее идея.

– Есть ли что-нибудь еще, что нам нужно обсудить? – Спрашиваю я, поглаживая большим пальцем ткань ее леггинсов, кончиками пальцев зацепляя внутреннюю поверхность ее бедра.

– Да. – Хэлли достает из сумки ноутбук и образец буклета. – Эта часть не обязательно должна быть предметом принятия окончательного решения, но мне действительно нужно представить моему боссу общую концепцию дизайна.

Я убираю тарелки с журнального столика, освобождая ей место, чтобы разложить и открыть буклет. Он заполнен коллажами разной эстетики, которые она создала. Здесь есть фотографии мебели, цветовых палитр и различных печатных узоров. Возможно, обои.

Опять же, я действительно не знаю, на что смотрю, но что бы это ни было, мне это нравится.

– Есть ли какая-то особая эстетика, которая привлекает твое внимание? – спрашивает она, и мы оба приподнимаемся с дивана.

– Все они.

Она тихо смеется. – Что ж, это хорошо. Мы тоже можем выбирать. Если тебе что-то нравится в каждой концепции, мы можем объединить их, чтобы сделать ее твоей собственной.

Мой взгляд снова медленно перемещается на нее. – Что бы ты выбрала?

Она приподнимает бровь, молча говоря мне, что это тоже касается моих предпочтений, прежде чем ее внимание падает на мой рот, который ужасно близко к ее собственному.

– Я имею в виду, если бы это был твой дом.

Я наблюдаю, как эта настороженность снова овладевает мной, но она, не колеблясь, указывает на свое любимое. Это сочетание насыщенной зелени, кремовых тонов и натурального дерева с мебелью, которая выглядит удобной, но прохладной. Тип, на котором вы действительно сели бы, а не модные дизайнерские вещи, которые, кажется, должны быть выставлены в музее.

– Это тот самый, – решаю я.

– Рио

– Хэл, я действительно не знаю, на что, черт возьми, я здесь смотрю, но ты знаешь. И ты знаешь, мне всегда нравился твой стиль, так что это действительно не такое уж сложное решение. Если ты хочешь этого, то и я хочу того же.

– Рио, – вздыхает она.

Я готовлю себя к тому, что она скажет мне что-нибудь вроде "перестань проектировать свой дом, думая обо мне" или "перестань ворошить старые воспоминания".

Но вместо этого она говорит: – Это могло быть электронное письмо.

Между нами непринужденность, и мы чувствуем себя легко и весело, как раньше. Я скучал поэтому. По этому комфорту и совместимости. Я скучал по тому, что она носила мою одежду. Скучал по тому, что мы абсолютно ничего не делали вместе. Меня никогда не знали так, как знала меня она, и становится очевидным, что это ничуть не изменилось.

– Могу я спросить тебя кое о чем? Откидываясь назад, она скрещивает ноги под собой, лицом ко мне на диване.

– Конечно.

– Зачем ты хотел, чтобы я приехала сюда? Встретиться с тобой в дороге.

– Честно?

Она кивает, прикусив нижнюю губу.

Я подумываю о том, чтобы дать ей полный ответ, но вместо этого ограничиваюсь частичным, но правдивым ответом. – Потому что я хотел тебя увидеть. Вот и все.

– Хорошо.

Она находит мою руку на диване между нами, возвращая ее к своей ноге. Она нежно поигрывает костяшками моих пальцев. Она прослеживает дорожную карту вен на тыльной стороне, прежде чем, наконец, набирается храбрости, чтобы просунуть свои пальцы между моими.

Хэлли долго смотрит на наши переплетенные руки, как будто хочет получить напоминание о том, как это выглядело, и именно тогда я их вижу.

Ее ногти.

Как я не заметил их раньше, когда она печатала на компьютере или заказывала обслуживание номеров, понятия не имею.

Я беру ее за руку, направляя ее ногти в мою сторону. – Хэлли Харт. Десять разных цветов? – Моя улыбка становится глупо широкой. – Поговорим о ретроспективе.

– Прекрати. Она смеется, убирая руку.

– Когда ты это сделала?

– Вчера.

– Почему? – спрашиваю я

– Я не знаю. Потому что я всегда так делала, я думаю, и в последнее время я снова чувствую себя самой собой. – Она поднимает на меня взгляд. – Впервые за долгое время.

Я снова беру ее за руку, позволяя нашим пальцам сплестись. – Да. Я полностью понимаю, что ты имеешь в виду.

Глава 21

Хэлли

Время, уставившееся на меня с будильника на тумбочке, показывает 1:48 ночи.

У меня нет абсолютно никаких причин бодрствовать. Мне не пришлось работать допоздна, день в пути прошел легко, а эта гостиничная кровать – одна из самых удобных, на которых я когда-либо лежала.

Единственная причина, по которой я могу предположить, что все еще не сплю, – это мужчина дальше по коридору, о котором я не могу перестать думать.

Он спит? Может быть. Передалась ли мне его бессонница? Возможно.

Я хочу позвонить ему. В конце концов, сейчас моя очередь делать то, что я хочу делать. Но это также кажется безрассудным, когда я должна защищать себя.

К черту все. Никто из нас не горел желанием прощаться, когда я выходила из его комнаты, поэтому я беру стационарный телефон с прикроватной тумбочки и набираю его номер. Ну, номер его комнаты.

Он отвечает после второго гудка. – Алло?

– Ты спишь? – спрашиваю я

– Ну, если бы это было так, я чертовски уверен, что уже не был бы таким после того, как рядом с моей кроватью заорал телефон.

Я тихонько хихикаю. – Извини за это.

– Не стоит. Почему ты не спишь?

– Я не знаю.

Он ничего не говорит, ожидая, пока я продолжу.

– Не мог бы ты… – Я запинаюсь. – Может быть, ты хотел бы пойти ко мне в комнату и переночевать здесь?

– Да, – быстро выдыхает он. – Да, я бы так и сделал. Я сейчас буду.

Сразу после того, как я сбрасываю одеяло, наступает момент, когда я слегка паникую. В моей комнате беспорядок. Повсюду разбросана одежда. Я намеренно упаковала свою наименее сексуальную пижаму, чтобы удержаться от того, что я только что сделала, поэтому я ни в коем случае не готова к тому, чтобы мужчина спал в моей постели.

Какая-то часть меня хочет прибраться в своей комнате, запихнуть все в чемодан, заскочить в душ и посмотреть, смогу ли я найти что-нибудь более симпатичное для сна, но потом я вспоминаю, что это Рио, и каждый мускул во мне начинает расслабляться.

Его стук тихий, только постукивание костяшками пальцев. Я открываю дверь, света из коридора освещает комнату ровно настолько, чтобы он мог видеть, куда идет, прежде чем он закрывает за собой дверь, снова окутывая нас темнотой.

Он стоит рядом, я чувствую его, и как только мои глаза снова привыкают, я вижу, как он протягивает руку, играя пальцами с подолом моих ночных шорт. Как только он находит меня, он проводит рукой по моему боку, вдоль ребер, пока не обнимает меня за плечи и не притягивает к своей груди для объятий.

– Привет, Хэл, – тихо шепчет он, прежде чем поцеловать меня в макушку и задержать там свои губы. – Спасибо, что позволила мне немного поспать.

Он говорит это так, как будто я крепко спала и проснулась только для того, чтобы понять, что он, вероятно, все еще бодрствует. Как будто я сжалилась над ним, позволив ему прийти отдохнуть, тогда как на самом деле я ворочалась с боку на бок, думая о нем.

– Я беру слово? – спросил он. В его тоне слышится нотка юмора, но, зная его, если бы я сказала ему "да", он бы с радостью соорудил импровизированную кровать на полу.

– Я почти уверена, что ты перестал выступать, когда тебе было около семнадцати.

Он слегка смеется, и звук вибрирует в каждом дюйме моего тела. Теплый, успокаивающий и знакомый.

Отпуская меня, он садится на неиспользуемую сторону кровати, и, все еще одетая в его толстовку с капюшоном, я забираюсь обратно под одеяло вместе с ним.

Мое колено касается его, а его нога касается моей, пока мы пытаемся устроиться поудобнее. Я отодвигаюсь, чтобы создать небольшую дистанцию, оставаясь полностью на своей стороне кровати. Лежа на спине, я скрещиваю руки на животе, не позволяя ни одной своей части прикасаться к какой-либо его части.

Я тоже не должна позволять какой-либо части себя хотеть, чтобы он был здесь, но я хочу.

Мне действительно нравится.

– С каких это пор ты так спишь?

Поворачиваясь, чтобы посмотреть на него, я обнаруживаю, что он лежит на боку, лицом ко мне, с глупой понимающей ухмылкой на губах.

– С каких это пор ты спишь в рубашке? – Возражаю я.

– Ну, я не думал, что у нас будет такая вечеринка с ночевкой.

– Мы не собираемся.

– И именно поэтому я все еще одет, любимая. Нет такого мира, в котором я лежал бы с тобой в постели, даже частично одетый, и все, что мы делали бы, – это спали.

Я тяжело сглатываю. – Ну, может быть, поэтому я так и сплю. Держусь на безопасном расстоянии.

– Я не собираюсь кусаться, Хэл. Ну, если ты меня не попросишь.

Я протягиваю руку, чтобы ударить его в живот тыльной стороной ладони, но он ловит мое запястье прежде, чем я успеваю коснуться его.

– Иди сюда, – шепчет он, притягивая меня к себе.

Я обнаруживаю, что охотно иду, перекатываясь к центру кровати, чтобы оказаться к нему лицом.

– Я хочу поцеловать тебя снова, – мягко говорит он.

Я слегка качаю головой, но в этом нет особого авторитета.

Он облизывает губы. – Ты жалеешь об этом?

– Нет, – быстро отвечаю я. – Но ты не можешь поцеловать меня, потому что я этого хочу, а это кажется опасным.

Его рука скользит вниз по моей грудной клетке, кончики пальцев рисуют круги вдоль моей тазовой кости. – Хотеть этого снова кажется опасным?

Я киваю. – Большая часть того, что помогало мне пережить последние шесть лет, – это вера в то, что ты ужасен, и мне было лучше без тебя. Было довольно страшно осознавать… ну, помнить, что ты совсем не ужасный.

Он заправляет волосы мне за ухо, гладит по щеке и проводит подушечкой большого пальца по косточке. – Хэлли, я…

– Ты ушел и совсем забыл обо мне, Рио. Да, это снова приятно. Это кажется удручающе правильным. Здесь явно что-то еще есть, но я не могу смириться с тем фактом, что ты вообще забыл о моем существовании.

Как только эти слова слетают с моих губ, меня охватывает укол вины, потому что он пришел немного поспать, а не спорить со мной.

Он усмехается, но это звучит болезненно, как будто он просто пытается набрать достаточно кислорода, чтобы дышать после такого удара. – Боже, Хэлли. – Его пальцы сжимаются в моих волосах. – Ты понятия не имеешь, насколько это неправда. Я хотел. Я так чертовски сильно пытался забыть о тебе, и не смог. Я знаю, что сейчас мои слова ни хрена не значат, но, думаю, достаточно скоро ты поймешь, как сильно я держался за тебя все эти годы, даже когда пытался отпустить.

– И как я должна в это верить?

Его глаза прыгают между моими, умоляя меня об этом. – Дай мне немного времени, чтобы сориентироваться здесь, и я покажу тебе.

Тишина затягивается надолго, но я чувствую, как мое тело движется к нему, в то время как он делает то же самое, медленно приближаясь ко мне. Его рука снова опускается на мое бедро, прежде чем скользнуть вниз, обходя мою задницу и закидывая мое бедро себе на талию, притягивая нас еще ближе. Его мозолистые кончики пальцев продолжают скользить по моей коже, когда он легонько проводит по верхней части моей ноги.

Я неуверенно протягиваю руку, играя с его рубашкой, прежде чем наберусь немного больше храбрости и провожу рукой по его шее, запуская пальцы в волосы.

Должно быть, в этот момент мы лежим на одной подушке, наши носы соприкасаются, а губы находятся в опасной близости.

– Прости, – шепчу я в пространство между нами. – Ты пришел сюда не для того, чтобы обсуждать это со мной. Ты просто хотел немного поспать.

– Я бы с радостью не спал всю ночь, обсуждая это с тобой, Хэлли. И мы оба знаем, что этот разговор должен состояться. Я хочу, чтобы мы двигались вперед.

– И что это значит для тебя? Двигаться вперед.

Я опускаю руку на его шею и чувствую, сквозь мою ладонь, как он сглатывает. – Ты помнишь, раньше ты спрашивала, почему я хотел, чтобы ты приехала сюда?

Я киваю.

– Тогда я не дал тебе полного ответа. Но если бы я хотел сказать тебе всю правду, я бы сказал, что, несмотря на то, что я, возможно, провел шесть лет, не видя тебя, мысль о том, чтобы прожить там две недели, сейчас кажется невозможной. И нет, у меня нет ответа, почему это так, но я хочу получить шанс разобраться в этом.

Слова застревают у меня в горле, поэтому он продолжает.

– Знаешь ли ты, что все мои друзья в какой-то момент брали с собой в дорогу кого-нибудь из своих друзей? Стиви раньше путешествовала с нашей командой в качестве стюардессы. Так она и познакомилась с Зи. Инди и Райан встретились, когда графики командировок их команды пересеклись. Миллер провела целое лето, путешествуя с Каем и Максом. И Кеннеди, ну, она врач команды Исайи, так что они всегда вместе. После всего этого времени я просто хотел, чтобы подошла моя очередь.

– Но я не твой человек. – Мое горло горит, когда я произношу это, и слова на вкус как ложь, как только они срываются с моих губ.

– Да, – невесело усмехается он. – Это то, в чем я тоже пытался убедить себя последние шесть лет. Но я устал лгать, Хэлли. Разве нет?

– Я не хочу хотеть тебя.

– Да, детка. – Он прижимается своим носом к моему. – Значит, нас двое.

Он больше не ждет, а наклоняется вперед и прижимается своими губами к моим, крадя любой ответ, который у меня мог бы быть.

Рио подтягивает мою ногу к своему бедру, прежде чем скользнуть ладонью вверх по моему бедру и снова по моей заднице. Он сжимает его и в то же время издает удовлетворенное рычание напротив моих губ. Затем он продолжает, просовывая руку под толстовку, которая на мне, поглаживая мой позвоночник.

Он быстро понимает, что под его толстовкой на мне ничего нет, когда отрывает свой рот от моего.

– Черт, – протягивает он, запрокидывая голову и обнажая кадык. – Черт возьми, Хэлли.

Я хихикаю, прижимаясь своими бедрами к его и поворачивая их один раз, но на этот раз это я издаю нуждающийся стон.

Он запускает руку в мои волосы, обхватывает мое лицо ладонями, прежде чем прижимается своим лбом к моему. – Хэл, – выдыхает он, уже задыхаясь. – Я хочу этого. Я хочу попробовать еще раз. Ты и я.

У меня нет для него ответа, потому что еще слишком рано. Все это происходит слишком быстро, несмотря на годы нашей истории. Есть так много такого, чего он еще не знает, так много в моем сердце, которое все еще разбито, что я даже думать не могу о том, чтобы снова поставить себя в такое положение.

Но это, его тело, прижатое к моему. Я хочу этого. Я могу справиться этим.

Я целую его снова, сильнее и без всякого терпения, облизывая его нижнюю губу, пока его рот не приоткрывается, и я нахожу его язык своим.

Оглушительный рык Рио звучит дико и голодно, прежде чем он хватает меня за задницу одной рукой и переворачивает нас, перекатывая меня на спину. Мои ноги инстинктивно раздвигаются, и он устраивает свои бедра в колыбели моих. Его пальцы скользят между моими, вдавливая мою руку в матрас, в то время как он переносит большую часть своего веса на другую руку.

Он такой большой, такой подавляющий. Намного более восхитительно широкий, чем в прошлый раз, когда он был на мне. Я приподнимаю бедра, в то время как он вдавливает меня, и наши рты на мгновение соприкасаются, ощущение почти ослепляет от того, насколько это приятно.

Я запрокидываю голову, когда он опускает свою мне на грудь и снова прижимается ко мне. Его спортивные штаны скользят по шву моих шорт, вызывая безумное трение о мой клитор. Это сводит с ума, как будто этого недостаточно, но все же это больше, чем у меня было за столь долгое время.

– Да, – шиплю я. – Еще. Пожалуйста.

Отчаянный, нуждающийся звук, поднимающийся к моему горлу, отражается в звуках самого Рио. И он твердый. Боже, он сейчас такой чертовски твердый. Я чувствую каждый дюйм его тела.

Прошло так много времени, что это должно было казаться почти непривычным, но все же мое тело движется, точно помня, что нужно делать.

Перекидывая свою ногу через его ногу, я призываю его сделать это снова.

Рио подталкивает мое колено к матрасу, прижимаясь ко мне, звук нашего дыхания смешивается в тишине комнаты. Он перемещается от моего рта к шее, прокладывая теплую дорожку вниз по моему горлу.

Я запускаю руки в его волосы, прижимаясь к нему, пока он целует и покусывает.

– Я скучала по тебе, – признаюсь я хриплым шепотом ему на ухо.

Он опускает голову мне на грудь, приостанавливая движения, прежде чем обхватить мое лицо ладонями и наклониться, чтобы поцеловать снова. Медленно. Глубоко. Отчаянно.

– Скажи это еще раз, – умоляет он.

Мои губы растягиваются в улыбке напротив его. – Я скучала по тебе.

Он хмыкает от этого признания, пока я нащупываю край его рубашки, просовывая руку под нее. Моя ладонь касается твердой поверхности его живота, мои пальцы касаются волос на его груди, когда я задираю его рубашку. Потому что я хочу ее снять. Я хочу, чтобы мы все сняли.

– Подожди, – выдыхает он, его грудь быстро прижимается к моей, когда он кладет руку мне на запястье, чтобы остановить меня. – Подожди, детка.

Его глаза поднимаются на мои, на его лице появляется умоляющее, отчаянное выражение.

– Ты думаешь, что… Я имею в виду, ты когда-нибудь могла представить себя дающей нам еще один шанс? – спрашивает он. – Без твоего брата, от которого можно было бы это скрывать, без наших семей на пути. Ты когда-нибудь хотела попробовать еще раз со мной?

Мое сердце физически разрывается от его сладких слов, от того, как мягко он их произносит.

От осознания того, что у меня нет ответа, который ему нужен.

– Я не знаю, как на это ответить, – честно говорю я ему.

– Попробуй, Хэл. Пожалуйста. Просто скажи мне, о чем ты думаешь.

Тяжело сглатывая, я провожу рукой по его волосам. – Мы оба совершали ошибки. Я знаю это, но ты ушел, когда мне было нужно, чтобы ты остался.

Я наблюдаю, как с его лица исчезает всякая надежда.

– Ты разбил мое сердце, Рио, и я знаю, что разбила твое.

– Я был молод, Хэлли. Мы были молоды. Мы были гребаными детьми, которые совершали ошибки. Мне был двадцать один год, и я просто наблюдал, как вся моя жизнь разваливается на части и… – Он закрывает глаза, пытаясь восстановить самообладание. – Я выместил это на тебе.

– Я знаю, – успокаиваю я, проводя рукой по его лицу. – Я знаю. Я просто пытаюсь быть честной с тобой. Ты еще так многого не знаешь, и…

– Тогда расскажи мне.

Я слабо улыбаюсь ему. Я пока не готова доверить ему эту часть своей жизни и не знаю, смогу ли когда-нибудь.

Он сокрушенно вздыхает, прежде чем нежно взять меня за запястье и запечатлеть там легкий поцелуй – его молчаливый способ принять положение вещей.

Я замечаю, что он не убирает руку с моих ног, не перекатывается обратно на свою половину кровати, поэтому я приподнимаю бедра, надеясь возобновить то, на чем он остановился.

– Рио, – шепчу я. – Может, я и не готова к этому, но у нас могло бы быть это.

Он саркастически смеется про себя и закрывает глаза, как будто ему причиняет физическую боль то, что он собирается сказать. – Ты знаешь, я так не работаю. Я не могу обойтись с одним без другого.

Это означает, что он не может заниматься сексом без обязательств.

– Все еще? – спрашиваю я. И да, это полный шок в моем голосе, потому что этот человек уже много лет играет в НХЛ, и я вроде как предполагала, что по пути он начал бы заниматься случайным сексом.

И он, вероятно, так и сделал. Но я не подхожу под это определение, потому что у нас с ним никогда не было случайных отношений.

Он улыбается моему удивлению. – Да, Хэл. Все еще.

Наклоняясь, он целует меня еще раз. Медленно. Нежно. Все это время осторожно слезая с меня, чтобы лечь рядом.

Он убирает волосы с моего лица. – Спасибо, что пришла навестить меня.

Я хочу пожаловаться, поныть о том, что он все останавливает, но я не могу. Не тогда, когда он обозначил мне свои границы, одновременно прося меня снова захотеть его. Не то чтобы я не хотела его. Я просто не хочу, чтобы мне причинили боль.

– Спокойной ночи, Рио. – Я наклоняюсь и целую его в губы в последний раз, прежде чем повернуться и вернуться на свою сторону.

Слишком скоро тяжелая рука обвивается вокруг моей талии, притягивая меня к нему, пока моя спина не упирается ему в грудь.

– Ты что, с ума сошла? То, что мне нужно, чтобы ты была моей, прежде чем я тебя трахну, не значит, что я не хочу обниматься. – Он подсунул одну руку под меня, позволяя мне использовать его бицепс как подушку, в то время как другая обвилась вокруг моего живота, его рука скользнула под мою толстовку, и его ладонь прижалась к моей коже. – Но в следующий раз я буду маленькой ложкой.

Посмеиваясь, я прижимаюсь к нему.

На моем лице появляется отвратительно широкая улыбка, когда я закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Но я слишком сосредоточена на том, как его большой палец рисует томные круги на моем животе, и на том, как его дыхание кажется спокойным и ровным позади меня.

– Я понимаю, почему ты колеблешься или тебе неинтересно, – шепчет он. – Я не собираюсь заставлять тебя хотеть меня. Но я буду здесь, ждать, если ты когда-нибудь решишь попробовать снова. На этот раз я никуда не уйду.