Текст книги "За Гранью (СИ)"

Автор книги: Литта Лински

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Элвир спешился, подошел к притихшим насильникам, спокойно и деловито склонился над трупом, вокруг которого медленно растекалась лужа крови, пятная белизну свежевыпавшего снега.

– Очень гуманно с твоей стороны было его убить, – он кивнул на мертвого Табрэ. – С такими шрамами ему пришлось бы оставить роль дамского угодника. А вы молодец, энья Линсар, – одобрительно обратился Элвир к девушке. – Славно его отделали.

Тэсс нервно хихикнула, не предпринимая, впрочем, попыток встать на ноги. Ее вполне устраивало пребывание в монарших объятиях да и сил не было.

Король передал девушку другу, вскочил в седло, затем бережно подхватив ее, усадил перед собой. После этого он заботливо укутал совершенно окоченевшую Тэссу своим плащом и тронул поводья.

– Я могу поехать на своей лошади, – пробормотала она, не размыкая век. – Отпустите меня, ваше величество.

– Никуда я тебя больше не отпущу, – Валтор плотнее закутал ее в плащ и крепко прижал к себе. – Никогда.

Глава 14

Альва поплотнее запахнула концы шали, старой, но очень теплой, и поспешила на крышу. Надо было отнести обед Вайну и заодно попробовать уговорить его спуститься.

Брат прохаживался, похлопывая себя руками по плечам и стараясь держаться подальше от края, где ветер становился совсем уж нестерпимым. Альва продрогла, едва ступив на крышу. Каково же Вайну, торчащему тут несколько часов?

– Эй, пигалица, ты что здесь делаешь? – завидев сестру, громко, чтоб перекричать ветер, спросил Вайн.

– Принесла тебе поесть. Спустись, погрейся хоть ненадолго.

– Спущусь, когда Барнис придет меня сменить, – мрачно отозвался он. – Он тут всю ночь провел. Мне в сравнении с ним, считай, повезло. А за еду спасибо. Здесь поем.

– Поешь в тепле, – настаивала Альва. – Я за тебя подежурю пока.

– Ты? – недоверчиво переспросил брат. – Вот еще, выдумала!

– А что? – ощетинилась она. – Думаешь, у меня глаза видят хуже твоих? Или я такая дура, что не замечу врагов на подступах к замку и не догадаюсь позвать вас?

– Ты здесь в пять минут окоченеешь. Ветер-то какой. Живо вниз!

– Никуда я не пойду. Не хочешь спускаться, буду тут с тобой.

– Размечталась, мелкая, – усмехнулся Вайн. – Заброшу тебя на плечо, да и спущу. Хотя, ладно. Если тебе так уж охота погеройствовать, то оставайся на полчаса. Я и правда схожу погреюсь. Только, само собой, не в этой тряпке, – он кивнул на сестрину шаль.

Вайн стянул с себя камзол и заставил сестру надеть его. Альва утонула в просторной одежде брата, зато сразу согрелась.

– Ну все, мелкая, охраняй замок, – добродушно напутствовал он и, прихватив поднос с едой, направился вниз.

Оставшись одна, Альва сразу направилась к краю крыши и устроилась на каменной кладке между зубцами. Здесь было холоднее, зато отлично просматривались три стороны. С четвертой же все равно был лес, откуда не приходилось ждать нападения. Разве что сама проклятая Королева Метрвецов поведет на них свою рать.

Хотя даже случись подобное, вряд ли будет хуже, чем теперь. Разве можно вообразить, что настанет день, когда они с братьями останутся практически единственными защитниками замка, если не считать кучку преданных слуг. Из тех, что выжили.

Больше половины их людей стали жертвами болотной хвори. А почти всех оставшихся перебили соседи. Из мести. Будто смерть тех, кого пощадила страшная болезнь, может вернуть им потерянных родных или защитить от мучительной неизвестности и страха собственного конца. Но люди мстили. Альва ненавидела и презирала их за это. Но где-то в глубине души, содрогаясь от ужаса, понимала, что ими движет.

Травлю начала Арнера Ферр. Кто бы мог подумать, что старая ведьма способна на такое. Конечно, характер у нее всегда был премерзкий, но заподозрить суровую и склочную даму в организации безжалостной охоты на людей никому бы в голову не пришло. И между тем, сразу после смерти брата она собрала людей и отправилась в деревню Свеллов и без того наполовину опустошенную болезнью. Страшно вспомнить, что они учинили. Поджигали дома один за другим, вопя о том, что надо уничтожить источник заразы. Всех, кто противился – калечили. А если видели на человеке признаки заражения, то убивали без малейшей жалости, невзирая на пол и возраст.

Барнис и Дирек, едва поняв, что происходит, помчались на помощь своим людям. Но огонь распространялся слишком быстро из-за ветра, бушевавшего в тот день, а у дэны Ферр было слишком много вооруженных людей. И пусть часть из них пала от рук разгневанных рыцарей и нескольких верных бойцов Свеллов, оставшиеся продолжали нести смерть.

Барнис потом рассказывал, что старуха вопила как одержимая, сама походя на Королеву Мертвецов. Будь Альва там, она бы точно пустила стрелу в сердце обезумевшей женщине, ни секунды не мучаясь угрызениями совести. Но ее там не было. Только Барнис и Дирек. Оба отчаянно бились за безнадежное по сути дело. Могучий Барнис положил немало людей Ферров, да и сухопарый Дирек не отставал, пока не получил удар мечом в спину.

По словам Барниса жизнь покинула брата мгновенно. Даже в гробу у Дирека было удивленное выражение. Словно он так и не поверил в случившееся.

Увидев, к чему привела ее мстительная вылазка старуха предпочла отозвать людей и ретироваться под стены собственного замка. Думала, что Свеллы тут же возжаждут ответной мести. И, конечно, они этого хотели. Однако штурмовать замок Ферров с кучкой оставшихся людей – настоящее безумие, обреченное на провал. Альва строила у себя в голове планы тайной вылазки, пока их не достигла весть о том, что Арнера Ферр скончалась, пораженная болотной хворью. На третий день после учиненного злодеяния. Большая часть ее людей, побывавшая в зараженной деревне так же вскорости отправилась за Грань.

Но свершение мрачного правосудия не утешило Свеллов и улучшило их положения. Вслед за дэной Ферр их начали атаковать другие соседи – от самых знатных до безродных арендаторов. Конечно, не все поддались этому безумию, но и тех, кого страх, скорбь и отчаяние толкнули на ужасный путь было достаточно.

Уцелевших крестьян из деревни Свеллы забрали в замок, рискуя подхватить заразу. Однако прошло уже почти две недели, и никто не заболел. Это, пожалуй, единственное светлое пятно в их нынешнем положении. Вчерашние друзья стали врагами. И если даже не пытаются разделаться со Свеллами, то шлют проклятья на их головы.

И вот теперь дошло до того, что братья по очереди дежурят на крыше, высматривая врагов, а Альва, даже ложась в кровать, оставляет у изголовья свой лук.

Злой холодный ветер дохнул в лицо мокрым снегом. Погода была под стать их ужасному положению. Альва уже переступила черту, за которой страх и гнев переходят в тупое отчаяние. Все чувства словно притупились. Она вставала каждое утро, готовила еду, следила за замком. Пару раз пришлось пустить лук в дело, чтоб отогнать особо ретивых мстителей. Правда до сих пор она стреляла лишь в лошадей, благо таких предупредительных жестов нападавшим пока хватало.

– Альва!

Она обернулась, ожидая увидеть Вайна, но вместо него обнаружила Барниса.

– Что ты здесь делаешь? – строго спросил брат.

– Вайну нужно было погреться, я сменила его ненадолго, – она поймала себя на том, что оправдывается, хотя не видела в своем поступке ничего дурного.

– Это лишнее. Ты продрогнешь, – Барнис говорил короткими фразами, словно жалея слова. – Спускайся. Я останусь.

– Хорошо.

Она повернулась и направилась к маленькой дверце, служившей выходом на крышу.

– Стой, – внезапно окликнул Барнис.

– Да? – Альва замерла у дверей.

– Альва, ты должна знать… – он запнулся и отвел глаза. – Помнишь, я обещал, что отправлю вас с Оланом в Дайрию, к твоему рыцарю?

– Помню, – напоминание об Элвире Торне вызвало у нее горькую улыбку. – Но что толку бросаться такими обещаниями? Разве в твоей власти вывезти нас через закрытые пограничные кордоны?

– Нет. Но если он смог пересечь их, то смог бы и вас провести. Я написал ему. В тот же вечер, когда мы вернулись от Тайрина… будь проклята его гнусная сестра.

– И что? – против воли она ощутила трепет в сердце, хотя последние недели все чаще думала, что оно остановилось.

– Ничего, – Барнис отвернулся, обхватив голову руками. – Ничего! Думаю, по теперешним временам оно и до границы не дошло, а если дошло, то его тут же сожгли, опасаясь заразы. У нас нет надежды, – с отчаянием простонал он.

– Тогда зачем ты мне об этом рассказываешь? – холодно спросила Альва.

Она уже взяла себя в руки, вновь вернувшись к привычному бесстрастному равнодушию.

– Чтоб ты не надеялась зря. Я сделал все, что мог. Прости меня, сестренка.

– Я уже давно ни на что не надеюсь, Барнис. И глупо просить прощения за то, в чем нет твоей вины. Тебе только не стоило говорить об этом. Не надо было напоминать…

И она быстро закрыла за собой дверь, чтоб не продолжать тягостный разговор. На самом деле Альва почти не вспоминала то данное сгоряча обещание брата. Нарочно запрещала себе вспоминать. Ясно же, что выбраться из зараженной Фьерры совершенно невозможно, даже если бы озверевшие соседи не устраивали засад на подступах к замку. Из Фьерры сейчас никого не пускают и в соседние провинции Элара, не говоря уже о вражеской Дайрии, которая закрыла границы задолго до эпидемии.

И уж совсем безумно надеяться, что дайрийский рыцарь, приближенный к королю Малтэйру, из благодарности примчится в охваченную смертельной хворью провинцию, чтоб спасти ее. Да, он обещал вернуться за ней, и при других обстоятельствах, возможно, сдержал бы слово. Но не теперь. Глупо рисковать жизнью даже ради того, кто эту жизнь спас. Да и не для того она его спасала, чтоб стать причиной погибели, куда более страшной, чем смерть в бою.

Она смирилась с тем, что никогда больше не увидит Элвира Торна. Что бы там ни говорила покойная Хэнн, но все пророчества мира бессильны перед охватившей их бедой. Альва не забыла благородного рыцаря, но старалась не мучить себя мыслями о нем. Лишь каждую ночь, перед тем, как уснуть доставала из-за под сорочки перстень с темным камнем на цепочке и подолгу смотрела на него в темноте. Просто смотрела, почти без мыслей и чувств. Она словно понимала, что нельзя дать себе оттаять даже ненадолго, что ожившее сердце не выдержит непосильной для него боли. Именно поэтому она удержалась от желания перечесть письмо, которое привезли люди Торна вместе с подарками. Теплу и свету, которыми дышала каждая строка письма эна Элвира нет места в ее нынешней жизни.

Обратить сердце в камень – единственный способ продержаться еще хотя бы немного. Кто знает, в какой из дней все это закончится? Но пока она нужна братьям и тем немногочисленным людям, которых пощадили человеческое безумие и болезнь, посланная из-за Грани.

Альва собиралась отыскать Вайна, чтоб вернуть ему камзол. Девушка спустилась на несколько ступенек по узкой лестнице, освещенной тусклым светом одного жалкого факела. Остановившись, чтоб нашарить ногой очередную ступеньку, она услышала скрип открываемой двери. И тут же сверху раздался крик Барниса:

– Альва, беги к Вайну! К нам опять гости, сожри их Изгой.

Перепрыгивая через ступеньки Альва понеслась к брату. Как и рассчитывала, она нашла Вайна в большом зале в обществе Олана и нескольких воинов.

– Барнис заметил кого-то с крыши! – задыхаясь, сообщила она. – Вайн, иди к нему. Я – за луком.

– Будь они все прокляты, – срываясь с места, пробормотал Вайн. В его голосе было больше усталости, чем ненависти или гнева. – Олан, дуй к Барнису, а я – на стены. Тебе же, Альва, лучше не высовываться без нужды. А то, неровен час, и на тебя найдутся лучники.

– Тогда уж на всех нас, – возразила она на ходу.

Девушка не собиралась подчиняться брату, который оберегал ее, скорее, по привычке. Она – такая же хозяйка замка, как и мужчины, а потому будет защищать родные стены до последнего вздоха. Да и терять-то по сути нечего. Цепляться за такую жизнь бессмысленно. Она понимает это не хуже братьев, а потому не собирается отсиживаться в комнате, пока мужчины сражаются.

Через пять минут она, запыхавшись, взбежала на крышу. Вообще-то со стен, окружавших замок, стрелять было сподручнее. Но Вайн мигом спровадил бы ее оттуда. Барнис однажды уже поступил с ней подобным образом. А когда она уперлась, велел дюжему деревенскому парню унести ее, забросив на плечо. Альва не собиралась повторно переживать такое унижение, тем более, что и с крыши стрелы достигали цели.

На этот раз отряд, пожаловавший к ним, был больше обычного. Однако Альва вздохнула с облегчением, не заметив среди нападавших соседей-дворян. Возможно, те, кто собрались сейчас под стенами Свеллов, были посланы хозяевами окрестных замков, но лучше уж так. Пусть ее сердце окаменело, но слышать проклятия от вчерашних друзей, понимая, как они жаждут твоей смерти, слишком мучительно.

Возглавляли отряд несколько всадников, а вокруг них толпились вперемешку и солдаты, и крестьяне, и непонятные личности, походившие на разбойников. Предводитель нападавших что-то кричал, но ветер, дувший в сторону леса, относил слова, и Альва с Барнисом ничего не могли разобрать. Мужчина потрясал мечом, а выражение перекошенного злобой лица не оставляло надежды на мирное разрешение очередной стычки.

Барнис покачал головой и, обреченно вздохнув, коротко приказал сестре:

– Стреляй.

Альва выстрелила в лошадь и попала. Животное, взбрыкнув, сбросило седока, а потом еще и придавило его, рухнув сверху. Нападавшие тут же задрали головы, понимая, что стрела пущена не со стены. Барнис тут же задвинул сестру за каменный зубец, будто кто-то из атакующих мог причинить ей вред.

– Подстрели оставшихся коней, – велел он. – Глядишь, это образумит подонков и нас оставят в покое. До следующего раза. Хотя вряд ли. Они вон даже лестницы притащили. Никак серьезно настроены на штурм. Я пойду на стены, а ты прикрывай нас здесь. Только стрелы зря не трать.

– Знаю, – отмахнулась Альва. – Не в первый раз. Иди уже!

Она проводила глазами брата и вновь натянула тетиву. Еще один конь упал, правда в этот раз всаднику повезло больше. Он всего лишь вылетел из седла. Тем временем защитникам стен приходилось несладко. Нападавшие перебрались через ров и приставили к стенам лестницу. Вайн, выждав, когда на лестнице окажется как можно больше людей с силой отпихнул ее подальше.

Не успела Альва подумать о том, какими надо быть идиотами, чтоб штурмовать замок таким образом, как задохнулась от ужаса, увидев, что за миг до падения верхний мерзавец метнул в Вайна нож.

Лестница рухнула, увлекая нападавших, но Альва этого уже не видела. Она смотрела только на брата, бесконечно медленно оседавшего на каменный пол. Хотелось кричать, но из горла вырвался лишь задушенный хрип. Внезапная боль оказалась слишком сильной. Можно было бы хоть ненадолго обмануть себя надеждой, что рана Вайна не смертельна, но Альва не сомневалась, что брат мертв.

Несколько тягучих как темная патока мгновений она стояла с закрытыми глазами, тяжело привалившись к стене. А затем наложила стрелу на лук, натянула тетиву и выстрелила в какого-то выродка, метя прямо в сердце.

Глава 15

Тэссу разбудили лучи солнца, от которого она за последние недели успела отвыкнуть. Некоторое время она просто лежала, рассматривая сквозь шторы движение облаков на светло-голубой небесной глади. Ей не хотелось думать ни о чем, особенно о вчерашнем. Но упрямые мысли, одна за одной, постепенно вытеснили созерцательное настроение.

Несмотря на благополучный, почти сказочный исход, девушка не могла вспоминать вчерашние события без ужаса. Да, она помирилась с Дайрийцем, но какой ценой! Она содрогнулась, вспоминая труп Табрэ. В сердце Тэсс не было ни капли сожаления о его смерти. Она переживала за Валтора, которому пришлось совершить это убийство. Когда-то, в той прошлой жизни король обещал убить ради нее. Кто мог знать, что это обещание придется сдержать по сути другому человеку? Какие причудливые узоры плетет судьба, соединяя людей из прошлого и настоящего призрачными узами.

За дверью послышались шаги и голоса. Тэсса вспомнила, что застала верную фрейлину в своих покоях прошлой ночью. Король нес ее всю дорогу от конюшен до комнат. Графиня Фиделл, разумеется, обомлела, увидев ее величество с Лотэссой на руках. Валтор выложил фрейлине историю о разбойниках, напавших на Тэсс, имевшую неосторожность путешествовать в одиночестве.

Тэсс не знала, поверила ли ему графиня, но она сразу вызвалась провести ночь в заботах о пострадавшей госпоже. Лотэсса была благодарна фрейлине, но при этом совсем не горела желанием обсуждать с ней подробности происшествия. В этом заключалась еще одна причина, почему она не торопилась подняться с постели. Однако теперь, услышав голоса, один из которых явно принадлежал мужчине, девушка пожалела, что до сих пор не на ногах и не одета.

Она резко вскочила, но тут же со стоном опустилась обратно. Тело отозвалось болью в самых разных местах. Да уж, досталось ей вчера. Однако, стоило Тэсс осознать, что могло быть гораздо хуже, как она подумала о боли чуть ли не с благодарностью.

Внезапно открылась дверь и на пороге возникла эна Фиделл с расстроенным выражением лица.

– Я так и думала, что вы еще отдыхаете. Я ведь сказала его величеству…

– Его величеству? – Тэсса встрепенулась.

– Ну да, – со вздохом отозвалась графиня. – Я настаивала, что покой сейчас необходим для вашего здоровья, но он оставался непреклонен. Король желает говорить с вами и во что бы то ни стало именно сейчас.

– Но я не успею одеться, – растерянно пробормотала Тэсс.

И тут же мысленно содрогнулась, представив, каково сейчас будет натягивать и зашнуровывать платье. Спина, плечи и руки ощутимо болели и требовали крайне осторожного обращения. Поэтому о том, чтоб одеться быстро не могло быть и речи. В конце концов, Валтор сам виноват, раз требует немедленной встречи. Придется его величеству потерпеть ее в утреннем платье.

Легкое нежно сиреневое одеяние, отделанное кружевом, вовсе не было излишне откровенным, но в то же время слишком тонкая ткань, струясь по телу, повторяла все изгибы фигуры. Правила приличия допускали принимать мужчин в утреннем платье, но лишь в случаях крайней нужды. Тэсса позволила себе считать, что сейчас как раз такой случай.

Она вышла в гостиную, где ее уже дожидался король, сидя в кресле. При виде девушки он быстро встал и склонился в поклоне.

– Энья Лотэсса, как вы себя чувствуете?

– Вполне сносно, – слегка приукрасив свое положение ответила она. – Благодарю вас.

– Прошу прощения, – вмешалась графиня. – Но мне все-таки кажется, что энью Лотэссу должен осмотреть врач. Эти ужасные синяки…

Король мгновенно помрачнел, а Тэсса мысленно обругала фрейлину за излишнюю болтливость.

– Я подумаю об этом, эна Фиделл, – пообещал Дайриец. – А пока не могли бы вы оставить нас? Мне нужно поговорить с эньей Линсар с глазу на глаз.

– Да, конечно, ваше величество, – графиня присела в реверансе с обиженно-смиренным видом и направилась прочь нарочито шурша юбками.

– За последние пару дней я, кажется, успел нанести этой даме слишком много обид, – усмехнулся Дайриец. – Но кто же виноват, что она все время крутится возле вас, опекая, как заботливая наседка, именно в те моменты, когда мне нужно остаться с вами наедине? Хотя в прошлый раз лучше бы мне этого не делать, – вздохнув добавил он. – По крайней мере, теперь я запомнил ее имя.

– Осталось вам разузнать о заслугах ее покойного мужа, – улыбнулась девушка.

– Полагаю, об этом мне еще доведется услышать. Однако я пришел не ради того, чтоб обсудить почтенную фрейлину. И даже не затем, чтоб узнать о вашем здоровье, хотя нам и придется вернуться к этой теме. Я хотел поговорить о другом.

– О чем? – сердце Тэсс резко забилось.

– Я должен попросить у вас прощения за свою безумную выходку прошлой ночью. Я знаю, моему поведению нет оправданий, но…

– Оставьте, – оборвала его Лотэсса. – Я давно простила. Было бы черной неблагодарностью продолжать корить вас, после того, что вы сделали для меня.

– Это не искупает моей вины перед вами. Не поведи я себя подобным образом, вы бы не сбежали и не стали бы жертвой мерзавцев, от которых мне пришлось вас спасать.

– Вы уверены? Думаете, они не нашли бы другой возможности отомстить мне?

– Полагаю, эти твари во дворце менее опасны, чем в лесу. Хотя кто знает, на что они способны. В любом случае речь не о них, а обо мне. Я повел себя недостойно мужчины, рыцаря и короля. Обещал вам свое покровительство и вместо защиты обидел вас. И все же, полагаясь на ваше великодушие, я молю о прощении.

– Говорю же, что простила, – она подтвердила свои слова улыбкой. – Только скажите, что вы сами не верите в то, что говорили тогда, что не считаете меня шпионкой и распутницей. Скажите, что верите мне!

– Я верю вам, Лотэсса! – король взял ее руки в свои.

Тэсса невольно поморщилась от боли, хотя в другое время была бы счастлива подобному жесту со стороны Валтора.

– Что? – он без церемоний откинул кружевные манжеты, обнажая запястья с темными пятнами синяков. – Прах и пепел! Как мне хочется лично убить каждого из этих мерзавцев! Но это было бы слишком милосердно.

А Лотэсса смотрела на свои руки и вспоминала другие отметины на запястьях – багровые «браслеты», оставшиеся после встречи со змеехвостым на'ари. Надо же, оказывается, люди могут быть куда большими чудовищами, чем самые страшные демоны. И пусть эти синяки пройдут без вмешательства колдовских теней, однако, глядя на них, Тэсс испытывала больший ужас, чем при воспоминаниях о твари Изгоя.

– Признаюсь, сейчас и я жажду их смерти, – она говорила не поднимая глаз, боясь встретиться взглядом с Валтором. – Но хватит и одного Табрэ. Убийство слишком тяжкий груз, даже когда речь идет о таких выродках. Простите, мне не следовало говорить таких вещей и такими словами.

– Они заслуживают смерти, – Дайриец чеканил каждое слово. – Но не от моей руки. Повторю, это было бы слишком гуманно. Они умрут как преступники. На плахе.

– Но ведь они…

– Они аристократы и родня самых главных сановников королевства. Увы, я помню об этом. Но я должен казнить их. Посягнуть на женщину по крови равную принцессе – это деяние за гранью дозволенного людям зла. За такое не может быть иного наказания, кроме смерти. И именно об этом я хотел поговорить с вами.

– О казни? – от ужаса ее голос прозвучал почти шепотом. – Но я бы не хотела стать причиной…

– В том-то и дело, что вы – не причина! – с досадой перебил ее Валтор. – Но, разумеется, близкие этих мерзавцев решат именно так. Они могут ненавидеть меня, но мстить захотят вам. О, как я бы хотел защитить ваше имя, энья Лотэсса, и скрыть ваше отношение к этому гнусному делу. Но вряд ли это возможно. Я не смогу казнить столь родовитых преступников без суда, а на суде правда всплывет так или иначе. Кто знает, что придет в голову Ризу Нолану, когда его брату вынесут смертный приговор. Он – глава тайной службы, в его руках сотни людей и множество способов…

– Думаете, он способен на такое?

– Не знаю, – он покачал головой. – Хотелось бы верить, что нет, но я только что имел возможность увидеть, как низко могут пасть люди самого благородного происхождения. Теперь я уже ничему не удивлюсь. Тем более, жажда мести заложена в человеческой природе. Часто месть становится единственным смыслом существования для тех, кто потерял все. Когда ничего нельзя исправить, можно хотя бы отомстить. Мне ли не знать, сколь многие готовы руководствоваться такой философией. Даже мягкосердечный Табрэ, возможно, пожелает причинить вам зло, разумеется, чужими руками. Поэтому я должен вас защитить.

– И как же? – похолодев, спросила Лотэсса. – Прикажете мне покинуть столицу?

– Ну уж нет! Один раз вы уже попытались это сделать, теперь нам приходится расхлебывать последствия вашей опрометчивости. Впрочем, вина за ваш поступок лежит на мне. Как бы то ни было, из дворца я вас не отпущу.

– И как же вы тогда планируете защитить меня? Приставите гвардейцев к дверям моих покоев и заставите их повсюду меня сопровождать?

Тэсс вспомнились времена, когда Валтор так и делал, правда, скорее не с целью защитить, а для того, чтоб держать под надзором.

– Если понадобится, – ответил король без тени улыбки. – Но, думается, я знаю лучший способ обеспечить вашу безопасность и защитить доброе имя. Надеюсь, вскоре вы будете окружены таким почтением, что никто не посмеет посягнуть на вас или хотя бы оскорбить.

– С трудом верится, – хмыкнула Тэсс. – Я даже не представляю, что нужно для этого сделать.

– Всего лишь стать королевой Дайрии.

– Что?! – она оторопело уставилась на Валтора, опасаясь, что либо плохо расслышала, либо не так поняла его слова.

– Энья Линсар, я предлагаю вам свою руку и дайрийскую корону, – король опустился на одно колено.

– Неужели вы говорите серьезно?

– Абсолютно серьезно, – подтвердил он.

Мало что на свете Тэсс так страстно желала услышать, как эти слова. Но вместо ликования ее терзала мысль, что предлагая руку и корону, Дайрией не предложил ей свое сердце. Это и понятно. Он готов жениться на ней лишь для того, чтоб защитить. Не по любви, а из рыцарского долга.

– Это невозможно, – Тэсс отвернулась, чтоб он не увидел ее слез, готовых скатиться в любой момент. – Вы не можете так бездумно распорядиться своей свободой. Королевские союзы призваны упрочить положение государства, мне ли не знать. Сумей вы захватить Элар, в этом браке был бы смысл, а сейчас… – она умолкла.

– Не стоит тратить силы, объясняя мне очевидные вещи, энья Лотэсса. – Я знаю, что могу купить за свою свободу, но не поменяю своего решения. Надев на вашу голову корону, я огражу вас от всех опасностей.

Сейчас перед ней был прежний Валтор, готовый жертвовать собой ради того, что почитал своим долгом. Душа Тэссы была переполнена любовью и восхищением вперемешку с болью. Как мучительно отказываться от собственной мечты. Почему она это делает? Что ей движет? Должно быть, то же самое, что и Дайрийцем – благородство. Хоть в чем-то они похожи.

– Я ценю ваш рыцарственный жест, ваше величество, – все так же, не поворачиваясь, проговорила Лотэсса. – Но не могу принять эту жертву. Уверена, вы найдете способ защитить меня, не делая королевой.

– То есть, вы отказываете мне? – в его голосе послышались злость, которую девушка помнила по прошлым ссорам.

– Я должна, – пробормотала Тэсс.

– Извольте объяснить, почему.

Лотэсса собиралась повторить доводы об опрометчивости в распоряжении таким бесценным товаром, как дайрийская корона, о слишком высокой цене за свою безопасность и репутацию, однако, не находила в себе сил вымолвить ни слова.

– Так почему же? – требовательно повторил король.

– Потому что люблю вас!