Текст книги "Апостолы Феникса"
Автор книги: Линн Шоулз
Соавторы: Джо Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
БАР «ЗИРАГАН»
2012, Мехико
Мэтт стоял в вестибюле гостиницы «Торре Линдависта», глядя на свой мобильный. Он шел в свой номер, когда ему позвонил Эл и в сильном волнении сказал, что Сенеку везут в Мехико. Эл метнулся в аэропорт и пытался попасть на ночной рейс «Майами – Мехико». Это могло значить только одно: связь между Сенекой, Скэрроу и сегодняшним шоу Миссии Феникса подтвердилась. Эл прилетит через несколько часов.
Мэтт подошел к стойке портье.
– Чем могу помочь? – с едва различимым акцентом обратился к нему клерк.
– Сколько времени нужно, чтобы добраться до места, где сегодня вечером будет крупное мероприятие с телевидением? У пирамид?
– Обычно минут сорок пять, но сегодня это просто невозможно.
– Почему?
– Власти перекрыли дороги и закрыли этот район. Там страшные пробки, и больше никого не пускают. Все это было в новостях. Так что если вы еще не там, то забудьте.
«Дорога перекрыта, – подумал Мэтт. – На сей раз буквально. Если Сенеку привезут именно туда, то как быть им с Элом?» Он фыркнул, сердито и разочарованно.
– Вы можете смотреть по телевизору в баре. – Клерк указал на двери в бар «Зираган».
– Спасибо, – кивнул Мэтт и вошел в бар, откуда по всему вестибюлю разносились громкие голоса и музыка.
В баре было темно и тесно – в основном здесь проводили субботний вечер молодые люди. Усевшись на свободное место у стойки, он увидел на стенах несколько телевизионных экранов, показывавших новости или спорт.
Он заказал выпивку и, сделав глоток, взглянул на экран, висящий над баром. Футбольный матч сменился трансляцией масштабного шоу под открытым небом в режиме реального времени. Хотя все надписи шли по-испански, Мэтт узнал логотип Миссии Феникса. Словно складывая косточки домино, операторы показывали каждый свой кусок громадной площадки, подводя зрителя к центру событий. Мэтт знал из газет, где будет происходить сегодняшнее шоу – его решили устроить среди руин доколумбова города Теотиуакана, покинутого задолго до прихода ацтеков. Построенный около двух тысяч лет назад, Теотиуакан представляет собой череду храмов вдоль Дороги мертвых: Пирамида Луны, Храм Пернатого змея и величественная громада третьей по величине пирамиды в мире, Пирамиды Солнца. Сейчас они красиво подсвечивались бесчисленным множеством прожекторов. Между двух древних пирамид возникло сверкающее современное здание, тоже в форме пирамиды, но очень маленькое на фоне колоссов – храмов Солнца и Луны. В свете прожекторов его стены из стекла и хромированного металла искрились, как бриллиант среди мексиканской пустыни.
– Вы говорите по-английски? – обратился Мэтт к женщине, которая сидела рядом с ним.
Она утвердительно кивнула.
– Не могли бы вы перевести мне, что там говорят? – показал он на экран.
Она прислушалась и стала переводить.
– Это крупное религиозное событие. – Пауза: она слушала, что говорит ведущий. – Сначала этот человек из Миссии Феникса будет держать речь.
Мэтт стал смотреть, как говорит Хавьер Скэрроу. В простом белом одеянии он стоял у основания сооружения под названием Храм мира Миссии Феникса, перед ним – громадная толпа народа. Как на концерте группы «Ш», только больше.
Женщина сделала глоток пива, послушала.
– Он говорит, что сейчас устроит жертвоприношение.
– Жертвоприношение?
– Да.
– Что же он хочет принести в жертву?
Она пожала плечами.
– Он говорит, что примет смерть – принесет в жертву себя, чтобы спасти мир.
Мэтт похолодел. Или она чего-то не поняла, или сейчас этот тип покажет какой-то фокус. «Очень интересно, что за фокус и как он заставит людей в него поверить?»
– Вы уверены?
– Я понимаю, это звучит странно. Но он так сказал.
«Не собирается ли он принести в жертву и Сенеку?»
– А теперь что он говорит?
Женщина наклонила голову, слушая.
– Что-то насчет объединения всего мира. И что его жертва предотвратит страшную катастрофу.
Мэтт не отрывал глаз от экрана. Скэрроу стоял на платформе у подножья ступеней, ведущих на вершину храма. Вот появились мужчины, одетые в черное, окружили его. Вот часть платформы начала медленно подниматься, и показался большой круг с выгравированными на нем древними знаками и символами. Мэтт прикинул – футов двадцать в диаметре.
– Диктор говорит, что это деревянная реплика календаря ацтеков, – перевела женщина. – Его еще называют Камень Солнца, или, точнее, Сосуд орла Куаушикалли.
Мэтт подался к ней, чтобы лучше слышать в гомоне бара. Посетители стали посматривать на экраны и заговорили громче, обсуждая прямую трансляцию шоу в Теотиуакане.
– Что означают эти знаки?
– Они рассказывают о верованиях ацтеков – о начале мира и о том, когда ему придет конец. Это очень сложно.
– И когда же ему придет конец?
– Если верить ему, – указала она на Скэрроу, – то он говорит, что все древние календари указывают на двадцать первое декабря.
Мэтт почесал переносицу.
– Во всех старинных предсказаниях конца света фигурирует 2012 год. И он нагнетает страсти в преддверии приближающейся даты?
– Он говорит, что докажет свою правоту, и после сегодняшнего вечера ни у кого не останется сомнений. Даже закоренелые скептики пойдут за ним, когда завтра утром взойдет солнце.
– За ним – мертвым? – то ли фыркнул, то ли вздохнул Мэтт.
Уровень закадрового шума в баре возрастал. Видимо, народ реагировал на то, что сказал Скэрроу. И, посмотрев на экран, он понял, почему. Большой круг приподнялся и наклонился под углом примерно в двадцать градусов. В нижней его части Мэтт увидел две полочки, прикрепленные к поверхности круга почти перпендикулярно. С помощью мужчин, одетых в черное, Скэрроу стал на эти полочки ногами, откинулся на деревянный круг и обратил лицо к массам и телекамерам.
Потом случилась удивительная вещь.
Скэрроу раскинул руки. Двое в черном вскарабкались по лестницам и потянулись к его ладоням. В руках у них были длинные гвозди и большие молотки.
Через мгновенье шум в баре стих – люди в черном вонзили острия гвоздей в запястья Скэрроу и занесли молотки.
– Издеваетесь? – сказал Мэтт.
Молотки ударили синхронно. Посетители бара ахнули, кто-то вскрикнул.
Двумя ударами молотков люди в черном вогнали гвозди в руки Скэрроу по самые шляпки. Его страшный вопль подобно пуле прорезал пространство бара.
Палачи аккуратно спустились с лестниц и двинулись к ступням Скэрроу, покоящимся на полочках. Взяли в руки по гвоздю, коснулись острием кожи и с силой вогнали их в живую плоть, пригвоздив ступни Скэрроу к дереву.
И снова весь бар ахнул. Двое в черном отступили, и огромный круг ацтекского календаря стал медленно подниматься, пока не расположился вертикально. На древние знаки лилась кровь из ран Скэрроу, окрашивая дерево в красный цвет. На его лице, крупным планом возникшем на телеэкранах, застыла гримаса боли, глаза закатились.
По всему бару слышались рыдания, крики ужаса и отвращения. Хотя слов Мэтт не понимал, было совершенно очевидно, что вид распинаемого человека поразил буквально каждого. Мэтт поискал глазами свою переводчицу. В самом дальнем углу бара она плакала, закрыв лицо руками.
– Это безумие! – Мэтт посмотрел на часы. Несколько минут первого ночи, а он беспомощно сидит в баре, забитом потрясенными до глубины души людьми. «Неужели Сенеку уже не спасти?»
АНОНИМНЫЙ ЗВОНОК
2012, Мехико
Мэтт вывел взятую напрокат машину из международного аэропорта Бенито Хуареса и повернул на запад, к центру города. Фонари вдоль проспекта прорезали темноту оранжевыми пятнами света. Он взглянул на Эла, который сидел на пассажирском месте.
– Я хотел попасть на это шоу Скэрроу, но в новостях объявили, что дороги перекрыты, всюду стоят посты полиции. Я бы и близко не подобрался, так что я смотрел трансляцию по телевизору в баре. Это не укладывается в голове.
– Могу себе представить. То есть, наоборот, не могу. Никогда не видел, как распинают человека, кроме как в фильме с Мэлом Гибсоном.
– Неприятное зрелище. – Ранним утром дорога была свободна, и Мэтт прибавил скорости. – Он умирал почти три часа.
– Меня удивляет, что телекомпании показывают такие вещи.
– Это повышает их рейтинг.
Эл не спорил.
– Но я чего-то не понимаю. Если он хочет спасти мир, почему он решил себя распять?
– Хороший вопрос. Когда Скэрроу сняли с этого диска, международная команда врачей признала его мертвым. У них была тонна всякого медицинского оборудования. И они не обнаружили никаких проявлений жизни.
– Ты думаешь, это какой-то фокус?
– Все может быть. Но его руки и ноги снимали крупным планом. Очень близко. И было видно, как течет кровь – под разными углами и с высоким разрешением. Мне показалось, что он мертв. Миллионы людей видели эти крупные планы, все они свидетели.
– И что с ним сделали?
– Такое сделали, что просто мурашки по коже. Тело сняли и уложили в прозрачный пластиковый или стеклянный гроб. Тут же все камеры нацелились на него. Когда я выходил из гостиницы, никаких признаков жизни он не подавал.
– А народ что делает?
– Кто молится, кто плачет, кто спит. Не знаю. Огромные толпы верующих чего-то ждут. Что-то должно случиться, ты понимаешь не хуже меня.
– А про Сенеку ничего?
Мэтт покачал головой.
– С тех пор как ты позвонил, я все думаю. Когда ты мчался на самолет, то был не в себе. Расскажи, пожалуйста, еще раз, что случилось.
– Мне кто-то позвонил и сказал, что видел Сенеку и разговаривал с ней, и она попросила связаться со мной и сообщить мне, где она находится. Он утверждал, что ее везут сюда и ей угрожает непосредственная опасность. Ее захватил этот тип из Миссии Феникса, Хавьер Скэрроу, которого, ты говоришь, распяли. И еще он сказал, что Скэрроу хочет принести ее в жертву.
– Что он имеет в виду?
– Я пытался выспросить подробности, но больше он ничего не сказал.
– И ты ему веришь?
– А что остается?
Зазвонил мобильный, и Эл вытащил его из кармана. Глянув на экран, сказал:
– Анонимный звонок. – Потом, нажав на кнопку, ответил. – Палермо. – Послушал. – Подождите! О чем вы? Кто…
– Что случилось? Кто это? – повернулся к нему Мэтт.
– Тот самый тип. Велел встречать его на площади Сокало.
– Зачем?
Эл пожал плечами.
– Не знаю. Сказал только, что встречаемся в пять утра.
Мэтт посмотрел на часы.
– Не много времени он нам оставил. А почему такая таинственность?
– Должно быть, есть причины.
– А что, если все его причины – отвлечь нас от попыток найти и спасти Сенеку? Ты не знаешь, кто он, и не знаешь, действительно ли он говорил с Сенекой. Если она и впрямь у Скэрроу, нам надо поднапрячься и найти способ попасть туда.
– Вот поэтому я и склонен ему поверить, – сказал Эл. – Он знает про Скэрроу не понаслышке, явно тесно с ним связан. Плюс он сказал, что это он звонил Сенеке в Париж и намекнул насчет Эль Ягуара.
– Ну да, и потом нас чуть не убили.
– Но это привело нас к библиотеке Флореса и затем к Гровсу. Хотя бы поэтому я склонен ему поверить.
– Может быть. Не знаю.
– Не забывай, у него был номер моего мобильного. Кто кроме Сенеки мог ему дать?
– И все же, Эл, мне это не нравится. Мы должны найти способ добраться до Скэрроу.
– Мне кажется, мы должны послушать этого типа. Он наша единственная зацепка.
– Но это может обернуться чудовищной потерей времени, а у Сенеки нет лишнего времени.
– Или ты едешь, или высади меня и я пересяду на такси. Я не могу пренебречь возможностью узнать от него, где моя дочь и как ее вызволить.
– Боже мой, ты доверился какому-то анониму, который даже не сказал тебе, кто он, и совершенно игнорируешь тот факт, что мы нашли связь между Скэрроу и похищением Сенеки? Здравый смысл мне подсказывает, хотя я и не супершпион, как некоторые, что мы должны сделать все что в наших силах, чтобы оказаться на этом шоу Миссии Феникса. Ты не можешь придумать, как? Вместе со своими шишками из ИЛИОНа?
Эл положил руку на плечо Мэтту.
– Послушай, я понимаю, ты волнуешься за нее. И ты понимаешь, что я тоже волнуюсь. Но за годы работы я усвоил одно: нельзя принимать решения под влиянием эмоций. Надо иметь холодную голову и объективно оценивать ситуацию.
Мэтт провел пятерней по волосам.
– Ты прав, я волнуюсь. И безумно боюсь, что мы опоздаем.
– Ссоры не помогают делу. Это пустая трата времени. Мы оба хотим ее спасти. Но, в конце концов, я ее отец. Мэтт, я могу только просить – доверься мне.
Мэтт с размаху опустил ладонь на руль и длинно выдохнул.
– Я только молюсь, чтобы ты оказался прав. – Он свернул на боковую улицу. – Площадь Сокало большая. Он не сказал, где именно его ждать?
– Еще одна причина, почему я ему поверил. Помнишь, я говорил о справке ИЛИОНа насчет предприятий Консорциума Гровса? Что там сплошь громадные многомиллионные корпорации – кроме одной. Я еще спросил, любишь ли ты тако.
– Закусочная «Тако Санчеса»? Которую я должен был проверить?
ТУННЕЛЬ
2012, Мехико
Мэтт оставил машину на одной из боковых улочек рядом с площадью Сокало. Они с Элом быстро пошли через вымощенную камнем двухсотсорокаметровую площадь. В этот предрассветный час было уже достаточно светло, но кроме них, на площади почти никого не было, только уборщики улиц и работники ресторанов и пекарен, спешившие готовить пищу для грядущего дня.
Утренняя прохлада заставила Эла застегнуть легкую куртку. Мимо кафедрального собора и руин Темпло Майор они прошли к месту, где погиб Даниель и команда археологов. Территорию вокруг главного раскопа обнесли оградой, чтобы публика не заходила на место взрыва. Объявления на испанском и английском языках запрещали перешагивать через ограду, ссылаясь на приказ федеральной полиции. Продолжая идти на восток, они оказались на улице, где днем толпятся продавцы-разносчики, политические активисты, танцоры-ацтеки, уличные музыканты и орды туристов. Сейчас, перед рассветом, улица была темна и пуста.
Когда они свернули на Кале-дель-Кармен, над головой послышался рокот.
– Черт, как низко летит, – сказал Мэтт, глядя на вертолет, пролетевший над крышами к площади.
– Так низко, что прямо антенны срезает. – Эл обернулся, продолжая идти по пустынной улице. Через несколько минут они остановились перед закусочной «Лос Санчес», она же сувенирная лавочка. Дверь закрывала гофрированная металлическая штора. Судя по выцветшим граффити и общей запущенности, лавочка не работала уже давно. Среди других магазинчиков только «Лос Санчес» был постоянно закрыт, остальные были готовы через насколько часов впустить шумные толпы туристов.
– Похоже, его открывали долгие годы. – Эл взялся за замок, сильно дернул, но замок не поддался.
– Он сказал, что мы встретимся в переулке за закусочной, так ведь?
– Попробуем пойти туда. – Эл свернул в проход, который через некоторое время вывел их в переулок. Он был завален черными пластиковыми мешками для мусора и картонными ящиками с отбросами. Уже на подходе стало невозможно дышать от тошнотворной вони гниющей пищи. Переулок освещали два фонаря; в их свете Эл и Мэтт пробирались между кучами мусора на зады магазинчиков. Вонь отбросов мешалась с запахами кухни, застарелого спиртного и мочи. Мэтта затошнило. Наконец они свернули в переулок, перпендикулярный первому, и миновали несколько задних дверей разных заведений.
Мэтт включил фонарик. Никаких сомнений – они добрались до заднего выхода закусочной «Лос Санчес». Как и парадный, он, казалось, был давно закрыт. Металлическую дверь с замком покрывали выцветшие надписи и старые спортивные афиши.
Послышались голоса. Мэтт выключил фонарик, и они с Элом шагнули в тень. Из черного хода какого-то кафе через несколько дверей от «Лос Санчес» вышли двое мужчин, стали под фонарем, закурили. Их лица осветило пламя зажженной спички. Эл и Мэтт неподвижно застыли в двадцати футах от них.
Вдруг один заметил их и окликнул:
– Ола!
Эл приветственно помахал рукой и покачнулся, словно выпил слишком много пива, а потом расстегнул штаны и стал мочиться на стену. Мэтт немедленно последовал его примеру. Скоро грубый окрик из помещения магазина заставила двух курильщиков затоптать бычки и вернуться.
Эл направился по переулку туда, откуда они пришли.
– К нам посетитель.
Мэтт всмотрелся. С трудом разглядел он мужскую фигуру, почти неразличимую в темноте.
Незнакомец подошел к ним. Высокий, долговязый, он был одет ковбоем: джинсы, сапоги, замшевый жилет поверх клетчатой рубахи с длинным рукавом, стетсоновская шляпа. В руках у него были отмычки и фонарь. Мэтту он показался неестественно тощим и слабым – лицо совсем как у скелета, кожа бледная и тонкая. Только глаза и жили на этом лице.
– Вы Эл Палермо, отец Сенеки? – Его голос, тихий и нетвердый, звучал словно из дешевого транзисторного приемника.
– Да, это я.
– А это кто?
– Мэтт Эверхарт. Я друг Сенеки.
– У вас лодку разбомбили.
– Вы знаете об этом? – Мэтт посмотрел на Эла и вновь на незнакомца. – Где Сенека? Помогите нам вернуть ее!
– Она в дурном месте.
– Кто вы? – спросил Эл.
Вместо ответа он протянул Элу кусачки.
– Открывайте.
Помедлив секунду, Эл взял кусачки и взломал замок. Ковбой ткнул дверь носком сапога и та, заскрипев, открылась. Через секунду все трое стояли в темном помещении сувенирной лавки и закусочной Санчеса. Мэтт включил свой фонарик и обвел им помещение. Видимо, оно служило складом: рядами стояли металлические стеллажи. Еще здесь был рабочий стол для приготовления еды, раковина, швабра с ведром, многочисленные картонные ящики с мусором, маленький холодильник – все в чрезвычайном запустении. Пол устилали разорванные коробки и разбросанные бумаги; пахло гнилью и плесенью. В луче света мелькнула крыса. Создавалось впечатление, что это место покидали в спешке и потом не открывали много лет.
Эл посмотрел на ковбоя.
– Так в чем дело? Почему вы назначили встречу здесь?
Не ответив, тот указал на деревянную дверцу рядом с холодильником. На ней тоже висел большой замок.
– И ту вскрывайте.
Эл послушался, и замок не устоял перед мощным захватом кусачек. Дверь открылась. Ковбой подошел к Элу и направил зажженный фонарь в темноту. За дверью не было ни склада, ни кладовки, только ступени. Четыре ступени вели на площадку, потом опять шли ступени. Он повернулся к Мэтту.
– Идите первым.
Мэтт начал спускаться. После площадки еще восемь ступеней вели в подвал. Эл с ковбоем спустились вслед за ним.
В подвале пахло сыростью, пылью и старым камнем. Подобно помещению наверху, он был завален обломками и обрывками: неоновая вывеска «Пепси», кучу ресторанных столов и стульев, снова картонные коробки с запыленными старыми газетами и деревянные ящики с пустыми бутылками из-под содовой.
Стоя рядом с лестницей, ковбой показал лучом фонарика.
– Посмотрите под лестницей.
Под лестницей Мэтт увидел кучу грязных обломков камней и железного лома. Подойдя поближе, он обнаружил, что там отсутствует часть пола и кусок стены, образуя четырехфутовый лаз. Низ его был вымощен камнем, очень похожим на тот, что окружает руины Темпло Майор. Это был вход в узкий туннель.
Ковбой подошел к нему.
– Это там, внизу.
ГРОБНИЦА
2012, Мехико
– Вы хотите, чтобы мы отправились туда? – направляя свет своего фонарика в темную дыру в полу подвала, Мэтт вспомнил парижские катакомбы. Кто-то ведь выкопал в подвале эту темную дыру, расчистил каменные ступени, ведущие ко входу в туннель – очень узкий туннель. С того места, где он стоял, казалось, что он едва сможет туда протиснуться. Если попытается.
– Нет. Только вы. Вы помоложе будете, чем я и ваш приятель. – Ковбой стал рядом с Элом. – Хотите спасти ее?
– Что там такое уж важное? – Мэтт, присмотревшись, заметил кирку и лопату. Но раскоп был старый. Как и все остальное в служебных помещениях закусочной, кирка и лопата были покрыты застарелой пылью и грязью.
Ковбой кивнул Мэтту, словно говоря: «Давай иди».
– Пройдете туннель, там в конце есть комната. Где-то в ней небольшой серебряный сундучок с латинской надписью на крышке. Принесите его мне.
– А что в нем? – спросил Эл.
– Мы с вашей дочерью заключили сделку. Я отдаю ей то, что в этом сундучке, а она, воспользовавшись этой штукой, прекращает мои муки и уничтожает Скэрроу. Вы теряете драгоценные секунды, – обратился он к Мэтту.
– Уничтожает Скэрроу? – переспросил Мэтт. – Но он уже мертв. Я смотрел по телевизору, как его распяли.
Ковбой засмеялся – по крайней мере, так показалось Мэтту. Но в его смехе не было радости.
– Скэрроу очень даже жив, уж поверьте мне. Идите. – При этих словах ковбой зашелся лающим кашлем и перегнулся пополам.
В последний раз оглянувшись, Мэтт полез, освещая ступени, ведущие в туннель. Стены и потолок были оштукатурены, пол грязный. Его фонарик выхватывал из темноты всего несколько футов, но он понял, что этот туннель страдает тем же, чем и многие другие древние сооружения Мехико. Возведенные на бывшем озерном дне, представлявшем собой мягкую глину, многие постройки, в том числе и кафедральный собор, стали медленно проседать. Неровный пол и стены туннеля свидетельствовали, что время изрядно разрушило этот проход. Кое-где было видно, что в прошлом в этот туннель просачивалась вода. Пол был сырой, на стенах отметки, докуда доходил уровень воды. Он вспомнил, Сенека рассказывала, что спросила Даниеля, почему гробницу Монтесумы не затопило. Тот ответил: изначально гробница была построена на земле, на том же уровне, что и храм – испанцы строили свой город поверх него и других ацтекских сооружений.
Туннель был узким – его плечи касались стен, и приходилось нагибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Он присел на корточки и усомнился, что лезть сюда такая уж хорошая мысль. Моля Бога, чтобы обошлось без наводнений, землетрясений и крыс, он шагнул в туннель.
Согнувшись, как сгорбленный старик, он не мог посмотреть наверх – не позволял низкий потолок. Поэтому двигался он медленно, внимательно всматриваясь в неровный пол и рукой ощупывая потолок – нет ли там выступов, о которые можно разбить голову. Футов через двадцать от входа туннель слегка свернул вправо и пошел под уклон. На полу появились мелкие осколки камня – возможно, стены стали осыпаться из-за идущего наверху транспорта или веков постоянного строительства. Еще через пятьдесят футов туннель резко свернул влево. Пройдя еще немного, Мэтт увидел три крутые ступени, ведущие в прямоугольное помещение, достаточно большое, чтобы он смог расправить плечи. Его дальнюю стену скрывала темнота.
Очень осторожно он поднялся по ступеням и направил луч фонарика в темноту.
И едва не вскрикнул от того, что открылось его глазам.
Так Сенека и рассказывала – именно это они с Дэниелем видели на мониторе. Значит, он прошел по древнему туннелю, который привел его в гробницу Монтесумы.
Обведя помещение лучом фонарика, он увидел ацтекские артефакты и предметы искусства, алтарь, погребальный покров на полу. Наконец луч света остановился на одном-единственном предмете, стоявшем на деревянном столе. На серебряном сундучке.
