Текст книги "Утопия"

Автор книги: Линкольн Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

16 часов 16 минут

Со времени последнего визита Уорна в центр для почетных гостей количество охранников там существенно поубавилось. Он заметил лишь двоих – один наблюдал за входом, второй стоял внутри, в тени алебастровой колонны, заложив руки за спину. Откуда-то из глубины доносились задумчивые, меланхоличные звуки струнного квартета.

Сотрудник у входа взглянул на служебный значок на лацкане Уорна, кивнул и пропустил его.

– Что мы, собственно, собрались делать? – спросил Пеккем, шагая следом за Уорном по мраморному полу.

– Не знаю, – ответил ученый. – Спроси через пять минут.

Но на самом деле он знал. По крайней мере, надеялся на это.

Сквозь музыку, негромкий шорох фонтана и разговоры нескольких обеспокоенных гостей, сидящих на кожаных диванах, до него снова донеслись слова Пула: «Помните тот мощный передатчик, который мы нашли в мешке? Цель должна находиться в пределах прямой видимости. Сигнал не может проходить сквозь стены. Как только они окажутся вне здания, они намерены воспользоваться передатчиком, чтобы взорвать купол. Обрушить его прямо на головы посетителям, а затем благополучно скрыться».

Возможно, Пул успел бы вовремя добраться до зарядов и обезвредить достаточное их количество, чтобы не дать рухнуть куполу. Но на это они рассчитывать не могли. Значит, остается лишь одно – не дать бронеавтомобилю покинуть Подземелье.

В голове у Уорна снова прозвучал голос Пула: «У них есть оружие, помните? Множество прекрасного оружия крупного калибра. А охрана Утопии не вооружена».

Он был прав. В парке не нашлось бы ничего, что можно было бы использовать против броневика. Но возможно – лишь возможно, – она располагала кое-чем другим.

Уорн прошел через двустворчатые двери по устланному ковром коридору, пытаясь мысленно воспроизвести расположение помещений. Он плохо его помнил – и тогда, и сейчас он спешил. «Кажется, здесь». Не заботясь о том, чтобы постучать, он взялся за ручку, повернул ее и толкнул дверь.

Услышав звук открывающейся двери, невысокий худощавый человек по фамилии Смайт повернулся к ним. Толстые очки сидели на самом кончике его носа, редкие волосы, столь аккуратно уложенные и напомаженные утром в монорельсе, свисали на лоб. Он нервно расхаживал по комнате – судя по всему, уже давно.

Из-за стола, на котором стояла кофемашина, послышался шорох, затем какое-то движение. Появился Непоседа, вертя во все стороны головным модулем. Устремив взгляд двух камер на хозяина, робот заковылял вперед, издавая громкий отрывистый лай. Уорн с облегчением погладил его по «голове». Слава богу, Смайт тоже был здесь.

– Мистер Смайт, – сказал он, – я Эндрю Уорн. Помните меня?

Пиротехник, нахмурившись, посмотрел на него из-под очков.

– Ах да. Вы ехали со мной утром на монорельсе. А потом, кажется, мы виделись здесь. Мисс Боутрайт позвала вас после того, как… после того… – Он замолчал.

– Верно, – поспешно сказал Уорн. – А это Ральф Пеккем. Он работает видеотехником в службе безопасности, у Боба Аллокко. Вы с ним тоже встречались.

«Десять минут, – прошептал у него в голове холодный голос. – У тебя осталось десять минут, может быть, даже меньше». Все эти слова, формальный обмен представлениями, казались ему проявлением агонии. Но с другой стороны, разговор этот был жизненно необходим – Уорн понимал, что если он рассчитывает хотя бы на малейший успех, ему требуется доверие со стороны пиротехника.

– Мистер Смайт, – продолжал он, – надеюсь, вы меня простите. Мы немного спешим, и мне хотелось бы знать, не могли бы вы нам кое в чем помочь.

Смайт снял очки и начал протирать их концом галстука. Без очков взгляд его голубых глаз казался беззащитным и удивленным.

– Конечно, – ответил он. – Если смогу.

– Мистер Смайт, не могли бы вы… в общем, не могли бы вы рассказать, какого рода фейерверки есть в парке?

Смайт продолжал протирать очки.

– Самые обычные, класса В.

– Класса В?

– Конечно. По классификации «Оранжевой книги», версия 1.3.– Услышав в ответ молчание, Смайт добавил: – Это одна из классификаций ООН для опасных товаров. Один-точка-три. Воспламеняющиеся заряды. Естественно, не для частного использования.

Похоже, его потрясло столь вопиющее невежество.

– И много их?

– Много? В смысле – фейерверков? О да. Вы удивитесь, сколько их запускают на финальном шоу каждый вечер. Особенно «цветы», «кометы» и…

– Понятно. Какие из них взрываются?

Смайт перестал протирать очки.

– Взрываются? – переспросил он. У него имелась раздражающая привычка повторять последнее слово вопроса. – Что ж, посмотрим. Все фейерверки взрываются, такова их природа, – начал он объяснять медленно и терпеливо, словно маленькому ребенку. – Естественно, имеются две разновидности черного пороха – неизмельченный, использующийся для выброса заряда, и другой, для…

– Нет-нет, – прервал его Уорн. – Я имел в виду – какие из них взрываются по-настоящему?

– По-настоящему? Это зависит от того, что понимать под взрывом. У нас есть кроссеты и турбильоны, которые взрываются во все стороны – вверх, вниз, вправо, влево. Или разноцветные фонтаны, которые…

– Нет! – Уорн едва сдерживался. – Какие из них могут причинить вред?

Потрясенно глядя на него, Смайт снова надел очки.

– Я бы сказал, большинство из них. Особенно если неправильно ими воспользоваться. – Он поколебался, пристальнее посмотрев на Уорна. – Хотя, вероятно, бураки [43]43
  Бурак представляет собой картонную гильзу, в нижней части которой расположен вышибной заряд, а в верхней пиротехнические элементы. Как и высотные фейерверки, он заряжается в пусковую мортиру, но образует светящиеся от самой земли траектории.


[Закрыть]и высотные фейерверки, предназначенные для запуска на открытом воздухе… – Он замолчал.

– И где они хранятся? – спросил Уорн, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения.

– На складах, на уровне «С».

– У вас есть туда доступ?

– Естественно. Я как раз проверял, как они оборудованы.

Уорн посмотрел на Пеккема, который слушал их разговор с все возрастающим недоверием, затем снова повернулся к Смайту.

– Видите ли, – сказал он, – нам действительно нужна ваша помощь. Это имеет отношение к… к тому, что вы обнаружили в комнате отдыха для специалистов. Не могли бы вы показать нам эти склады?

Пиротехник снова заколебался.

– Прошу вас, мистер Смайт. Это крайне важно. Я все потом объясню. Нам нужно спешить.

Наконец Смайт кивнул.

– Тогда идем, – сказал Уорн, беря пиротехника под руку и почти толкая его к двери. – И чем быстрее, тем лучше.

Он оглянулся и отрывисто бросил:

– Непоседа, рядом!

Довольно тявкнув, робот метнулся вперед, следом за ними.

Быстро шагая по коридору, Уорн задумчиво поглаживал эхолокатор Непоседы, вертя его на запястье.

16 часов 20 минут

Энгус Пул бежал по узкой металлической лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и подтягиваясь обеими руками за перила. Прошло слишком много лет с тех пор, как ему приходилось совершать марши с полной выкладкой, и он запыхался куда сильнее, чем рассчитывал. Слева уходила вверх бетонная стена лестничного колодца с закрепленными на ней флюоресцентными лампами, справа за односторонним стеклом простирались зеленые лужайки и разноцветные палатки Камелота – пышный ковер из зубчатых стен, знамен и ярких средневековых зрелищ. Но на все это Пул не обращал никакого внимания.

На то, чтобы найти лестницу, ему потребовалось больше времени, чем он предполагал, – пришлось польстить одной из служащих Камелота, обманом пробраться мимо охранника с помощью пропуска Уорна. Взбираясь по лестнице, телохранитель старался забыть о том, сколько минут он уже потратил впустую.

Не хотелось ему думать и о том, насколько безумно выглядела вся эта затея. Мысль о том, что в массивный купол заложена взрывчатка, способная обрушить бесчисленные осколки стекла и обломки металла на всю территорию парка, казалась ему чрезмерной даже для такого типа, как Джон Доу. В самом ли деле та женщина, Сара Боутрайт, поняла, что говорил разбитым ртом Барксдейл?

И вообще, можно ли ему верить? Возможно, он просто бредил или пытался таким образом сбежать, оставшись один в медицинском центре. Но в душе Пул в этом сомневался. Англичанин явно хотел успеть сказать как можно больше, захлебывался кровью, пытаясь предупредить руководителя Утопии о том, что должно произойти. Даже просто открыть рот наверняка было для него мучением. Вне всякого сомнения, он говорил правду.

Коридор плавно свернул, картина Камелота исчезла, и лестница впереди закончилась металлической дверью, очерченной тонкой линией солнечного света. Навстречу ему спускался по лестнице рабочий в комбинезоне, с огромным мешком в руке. Он бросил быстрый взгляд на спешащего мимо мужчину. Пул продолжал карабкаться наверх – меньше всего ему сейчас хотелось останавливаться и отвечать на вопросы какого-то бездельника. К счастью, никто его не окликнул, не потребовал остановиться, и Пул продолжал взбираться к двери, сосредоточившись на предстоящей задаче.

Если под купол действительно заложена взрывчатка – что, собственно, он мог бы сделать за несколько оставшихся минут? «Ты бежишь не в ту сторону, придурок!» – кричал ему инстинкт самосохранения. Те парни явно были профессионалами – что бы ни ожидал о его впереди, это явно не самодельная бомба с часовым механизмом. Тут работа для команды саперов, располагающих первоклассными ресурсами и свободным временем…

Но потом он подумал о своей двоюродной сестре и ее семье – хоть и достаточно несносной, но все-таки семье – и бесчисленных тысячах других посетителей Утопии, которые пребывали в блаженном неведении, улыбались и болтали, прогуливаясь в тени огромного купола… и начал карабкаться наверх с удвоенной скоростью.

Возможно, все не так уж и безнадежно. Все-таки здесь не зона военных действий, и вряд ли взрывчатку и оборудование тащили сюда больше двух человек. Уже лучше. И если у них имелся передатчик, то где-то должен быть и приемник. Найти его куда быстрее и надежнее, чем извлечь несколько детонаторов, надеясь спасти купол. Приемник наверняка находится где-то на задней стороне, над ведущей из парка служебной дорогой – в этом Пул не сомневался. Тот техник, Пеккем, говорил, что передатчик должен быть в пределах прямой видимости.

Еще четыре шага, еще два – и он у двери. На одно тошнотворное мгновение он испугался, что она окажется непреодолимым препятствием, с каким-нибудь датчиком линий ладони, типа той двери, которую он убедил открыть ему ту служащую из Камелота, но затем он с облегчением понял, что на ней всего лишь простая стальная ручка. Хватило одного мощного удара, чтобы сломать замок и открыть дверь.

На него обрушились ослепительный свет и обжигающая жара. Пул на миг остановился, отвернувшись и плотно зажмурив глаза, слегка ошеломленный после прохладной темноты лестничного колодца. Он сделал шаг, за ним другой; ослепительное белое сияние ослабло, и окружающее приняло реальные очертания.

Лестница заканчивалась в маленькой металлической будке, расположившейся, словно детская игрушка, на вершине широкого плато. На изрытом трещинами и оврагами красноватом песчанике перед ним росла скудная высокогорная растительность – можжевельник и клочковатая полынь. Плато окружало круглую чашу, внутри которой находилась Утопия. А над ней возвышался купол, крыша парка, стальные ребра и шестиугольные стеклянные панели которой мерцали в лучах солнца, подобно крыльям стрекозы.

При виде купола Пул снова остановился как вкопанный. Сооружение было столь массивным, кривая его простиравшейся над изрытым неровным песчаником поверхности так точна, что казалось, будто оно принадлежит нереальному миру, миру снов. Пул заставил себя отвести взгляд. Посмотрев в небо, он сориентировался и с некоторым усилием двинулся вперед.

Приближаясь к куполу, он различил сеть мостиков и лестниц, хитроумно встроенных в поддерживающие ребра и крестовины. Нигде не было видно следов какой-либо деятельности, никаких подозрительных предметов. Он едва не вздохнул с облегчением – возможно, Барксдейл все-таки ошибался…

И тут он увидел провод детонатора.

Он тянулся под самым нижним мостиком, вдоль основания купола. Пул подошел ближе, присел и осторожно взялся пальцами за покрытую пластиковой изоляцией проволоку – тонкую, легкую и очень надежную. Он с трудом подавил желание ее перерезать, понимая, что заряд наверняка заложен таким образом, что любое вмешательство вызовет преждевременный взрыв.

Снова поднявшись и чувствуя внезапную слабость в ногах, он побежал вдоль основания купола, следуя за проводом. Футов через пятьдесят ему встретился первый заряд – маленькая горка пластика, аккуратно уложенная у основания фермы. В иной ситуации он бы оценил утонченное изящество подобного расположения и одобрил экономию материала. Специалист по разрушениям – Пул более не сомневался, что именно такой человек руководил закладкой взрывчатки, – явно избрал путь «хирургической» атаки, предпочитая точность объему заряда.

Он продолжал двигаться вдоль основания сооружения, в сторону задней части парка. По пути он наткнулся еще на один заряд, потом еще. Все они были тщательно размещены таким образом, чтобы причинить максимальный ущерб при минимальном количестве взрывчатого вещества. Этим явно занимался один человек, самое большее два. И действовал тут профессионал. Очень аккуратная работа, не позволявшая ни ошибок, ни промахов.

Чувство усталости, охватившее его, усилилось.

Пул не отрывал взгляда от проволоки, тянущейся под мостиком. Впереди наверху виднелась металлическая коробка, в которую уходили провода. «Вероятно, приемник», – с новой надеждой подумал он.

Неожиданно он заметил на дне неглубокого оврага впереди какой-то предмет и попытался было его обогнуть, но тут же остановился и присел рядом.

– Силы небесные, – пробормотал он.

Перед ним лежало тело человека лет за тридцать в форме ремонтного рабочего. Ноги в ботинках на резиновой подошве были подогнуты, с пояса свисало какое-то электронное устройство. На белом комбинезоне расплылось большое кровавое пятно. Пул коснулся ткани пальцем – тело окоченело, со времени смертельной раны прошло несколько часов.

Снизу мостика, меньше чем в пяти футах от мертвеца, был установлен еще один заряд. Пул наклонился, чтобы внимательнее его рассмотреть.

Краем глаза он заметил какое-то движение. Сработали старые полузабытые рефлексы, и Пул тут же распластался на камнях рядом с телом. Он осторожно поднял взгляд, используя труп в качестве прикрытия.

Сначала он ничего не увидел – неровная высохшая поверхность плато выглядела совершенно неподвижной. Затем он заметил в тени купола человека – тот медленно пробирался вдоль основания сооружения; Пулу была видна лишь левая половина его тела. Он был одет в бежевый рабочий комбинезон, и телохранитель выругался про себя, узнав того, с кем разминулся на лестнице. Тогда его мысли настолько были заняты текущей проблемой, что ему даже не пришло в голову задаться вопросом, кто может спускаться по служебной лестнице. Он считал, что все люди Джона Доу уже собрались вместе, готовые уехать в бронеавтомобиле. Но он ошибался – главарь оказался чересчур предусмотрителен, оставив одного из своих подручных наблюдать за дорогой до последней минуты. «Никогда ничего не предполагай, – учили его. – Всегда спрашивай. Ничего не принимай как должное».

Застыв неподвижно позади трупа, он наблюдал, как человек на мгновение остановился, огляделся вокруг и снова двинулся вперед. Пул догадался, что незнакомец кого-то преследует. И он прекрасно понимал, кого именно.

Приблизившись к границе тени, Пул отошел от купола, словно обходя некое невидимое препятствие. Стала видна его правая рука, и отблеск солнца упал на ствол крупнокалиберной винтовки.

Телохранитель снова яростно выругался про себя. Подобное оружие полностью меняло расстановку сил. Бесполезно выходить один на один против снайпера. Он мог лишь занять оборонительную позицию, постараться остаться незамеченным. Кроме того, на игры просто не было времени.

Оставалось лишь одно – застать противника врасплох, дать ему подойти достаточно близко для того, чтобы винтовка не смогла дать ему преимущества.

Он снова поднял взгляд: человек в комбинезоне входил в тень купола. Пул быстро отполз дальше за тело, пытаясь слиться с его окоченевшими очертаниями. Тот человек наверняка знал о трупе – несомненно, это его работа. Вряд ли убийца ожидает, что рядом с ним окажется еще кто-то.

Сунув руку в карман пиджака, Пул осторожно достал пистолет хакера. Стараясь как можно меньше двигаться, он убедился, что патрон в стволе, затем, держа руку поперек груди, стал ждать, прислушиваясь. На свои глаза он рассчитывать больше не мог – противник теперь тоже находился в тени, и если бы телохранитель поднял голову, сразу же заметил бы его движение. Пул ждал, когда послышится предательский звук приближающихся шагов. Острые камни вонзались в спину, запах дешевого лосьона мертвеца забивал ноздри. «Неплохой выбор, Пул, – подумал он. – Сейчас ты мог бы сидеть с очередной кружкой пива в „Море Спокойствия“. А вместо этого лежишь рядом с покойником, и в любую минуту тебя либо пристрелят, либо взлетишь на воздух…»

Послышались шаги. На мгновение они смолкли, затем снова начали приближаться. Пул ждал, почти не дыша. Еще пять секунд, и на него упала тень приближающейся фигуры.

Когда появилась голова незнакомца, Пул поднял оружие, поддерживая правую руку левой.

– Стой, – сказал он.

Человек резко остановился, затем медленно опустил на землю поднятую ногу. Пул продолжал лежать, направив пистолет ему в голову. Несколько мгновений оба молча смотрели друг на друга.

– Хорош был денек, да дождь помешал, – наконец сказал телохранитель.

Если мужчина его и слышал, то никак не прореагировал – крепко сложенный, с коротко подстриженными, слегка волнистыми волосами. Винтовку он держал в правой руке, в стороне от тела, дулом к земле.

Пул медленно поднялся на ноги, все время держа противника под прицелом. Чувствуя, как со спины осыпаются камешки, он отошел на несколько шагов назад, аккуратно ставя ноги и стараясь не потерять равновесие, после чего кивнул на винтовку.

– Я знаю, кто предпочитает подобное оружие. Служил в морской пехоте?

Незнакомец молчал.

– Я служил в Девяносто шестом экспедиционном корпусе, – продолжал Пул. – По крайней мере, пока их не утомило мое общество. Целая история из моей жизни.

Человек продолжал молчать, безразлично глядя на него.

– Что ж, – вздохнул Пул, – если разговор по душам у нас не получается, то, может быть, просто бросишь это?

Тот не двигался, и пару секунд спустя Пул резко опустил пистолет, целя в ноги. Шутки кончились – он прострелит противнику коленную чашечку, обездвижит его и добудет нужные ему сведения.

Правая рука незнакомца тут же расслабилась, и винтовка упала на землю. Пул улыбнулся. Тот оказался достаточно умен, чтобы прочитать все в его взгляде.

– Хорошее начал о, – сказал он. – А теперь – руки за голову, и рассказывай быстрее, как отключить все то, что вы тут наворотили.

Мужчина начал медленно поднимать руки. Пул уже собирался его поторопить, но тут правая рука незнакомца молниеносно метнулась за спину.

Пул поднял пистолет и нажал на спуск. Выстрела не последовало, лишь негромкий сухой щелчок. Когда телохранитель понял, что произошла осечка, и передернул затвор, рука противника появилась снова, с кольтом сорок пятого калибра, а затем из его дула вырвалось пламя, и Пул почувствовал, словно ему в живот вонзилось раскаленное копыто. Его пистолет отлетел в сторону, но он уже падал на спину, видя, как кружится над ним черная кривая купола и голубое небо. Он ударился о твердый камень плато, у него перехватило дыхание, и все вокруг внезапно окутала тьма.

16 часов 20 минут

На тяжелой стальной двери висела табличка: «Опасно для жизни. Посторонним вход воспрещен». Уорн стоял рядом с ней, бросая нервные взгляды вдоль коридора, пока Смайт набирал код на клавиатуре, проводил пропуском через считыватель и прикладывал к сканеру ладонь. Послышался щелчок, и дверь распахнулась. Из-за нее со свистом вырвался сухой воздух. Уорн заметил, что края двери покрыты резиновыми полосами.

– Что-то тут совсем безлюдно, – произнес Уорн.

Хотя замечание выглядело совершенно бессодержательным, ему хотелось хоть что-то сказать, неважно что. По пути сюда он уклонился от ответа на большую часть вопросов Смайта, признавшись только, что Утопии грозит серьезная опасность И один Смайт может им сейчас помочь. Лучше было заполнить тишину пустой болтовней, чем выслушивать новые вопросы. Напротив двери ждал Пеккем, лицо которого не покидало недоверчивое выражение.

– Пока бронеавтомобиль в здании, доступ сюда закрыт, – ответил Смайт. – Для всех, кроме специалистов и сотрудников с допуском второго уровня и выше.

Он шагнул внутрь, Уорн и Пеккем за ним.

Помещение за дверью показалось ученому очень большим и просторным, напомнив размерами спортивный зал. Пол покрывали квадраты черной резины. На голых стенах висели разнообразные плакаты и предупреждающие надписи: «В одежде из синтетики не входить. Избегать открытых поверхностей тела. Соответствие техническим условиям АРА 87-1». В центре помещения на расстоянии метров двадцать друг от друга стоял ряд одинаковых металлических контейнеров, каждый примерно семь футов в высоту и пятнадцать в длину, привинченных к бетонной платформе. На их передних стенках висели тяжелые замки. Рядом с каждым стояла маленькая зеленая мусорная корзина с надписью: «Опасные отходы», сделанной по трафарету черными буквами.

– Это и есть склад? – спросил Уорн, показывая на контейнеры.

Смайт кивнул.

– Как видите, он расположен на достаточном удалении, чего требуют правила Бюро по контролю за оборотом алкоголя, табака и огнестрельного оружия. Собственно, здесь все соответствует нормам, за исключением одного. – Он подошел к небольшой двери в задней стене помещения и дернул за ручку. – Видите? – хмуро сказал он, вернувшись назад. – Закрыто.

– И что?

– Эта дверь запирается на электрический замок. Мера безопасности на время загрузки бронеавтомобиля. И вопиющее нарушение требований Администрации по охране труда и здоровья, по которым полагается иметь несколько выходов. Я уже несколько раз выражал свое недовольство, но мне все время говорят, что это всего на десять минут, раз в неделю. Как только хранилище закрывается и машина уезжает, электрический замок отпирается. Но все равно это нарушение. – Смайт внезапно посмотрел на Уорна, словно в голову ему пришла новая мысль. – Может, сумеете поговорить на этот счет с нужными людьми?

«Значит, броневик все еще здесь», – подумал ученый.

Он снова повернулся к Смайту.

– Покажите мне, пожалуйста, где хранятся…

– Мощные заряды, – закончил за него пиротехник.

Уорн кивнул. Смайт неодобрительно поджал губы, но повел обоих по резиновому полу к ряду контейнеров. Непоседа следовал за ними, двигаясь осторожнее обычного и обводя взглядом камер стены и потолок, пока его процессоры строили топологическую карту обширного помещения.

Смайт остановился у четвертого контейнера и полез в карман за ключами. На полу у контейнера лежал прорезиненный коврик, в переднюю стенку было вмонтировано устройство защиты от остаточного тока в водонепроницаемом корпусе, а сбоку виднелась большая оранжевая табличка с надписью: «Взрывчатые вещества, 1.3g».

Открыв замок, пиротехник включил свет, распахнул тяжелую металлическую дверь и вошел внутрь. Уорн шагнул следом. На полу стоял гигрометр, с потолка свисали полосы фильтровальной бумаги. Вдоль обеих стенок контейнера тянулись высокие деревянные полки, на которых лежали десятки картонных коробок с одинаковыми этикетками: «Фейерверки UN 0771. Обращаться осторожно. Беречь от огня». На каждой коробке были написаны черным маркером длинные ряды цифр. В дальнем конце контейнера ученый увидел множество трубок из похожего на толстый черный картон материала. Верх каждой из них был окрашен в свой цвет, в соответствии с высотой трубки.

Смайт повернулся к ближайшей полке и провел пальцем по рядам написанных от руки цифр на одной из коробок, затем снял ее с полки, поставил на пол и осторожно открыл. Внутри, запечатанные в отдельные пластиковые пакеты, лежали несколько шарообразных предметов, завернутых в коричневую бумагу.

– Это фейерверки для применения на открытом воздухе, – сказал Смайт. – Мы запускаем их над куполом при закрытии парка.

Взяв одну из упаковок, он осторожно освободил ее от пластиковой обертки и поднес к свету, поворачивая в руках, словно проверяя на наличие дефектов, затем протянул ее Уорну.

Шар оказался удивительно тяжелым. Взвешивая его в ладонях, Уорн заметил прикрепленный сбоку белой ниткой фитиль и несколько маленьких этикеток на его оболочке. «Внимание! – гласила одна из них. – Крайне опасно. Для использования только профессионалами».

– Это «Золотая ива», – сказал Смайт. – Не особо яркая, зато очень мощная – поднимается на тысячу футов, прежде чем раскрыться. Впечатляющее зрелище. Для их запуска требуется не меньше чем десятидюймовая мортира.

Уорн поспешно вернул шар обратно. Смайт положил его на пол рядом с коробкой и прошел дальше в глубь контейнера.

– А здесь у нас «Двойные хризантемы», очень большие заряды, которые обычно используются в самом конце вместе с осветительными ракетами. – Он переместился к противоположным полкам и показал на ряд ящиков. – А это «Серебряные драконы», заполненные алюминиевым и магниевым порошком. Магний придает им особую яркость, смесь горит при невероятно высокой температуре. Отличное дополнение к буракам.

– Буракам, – повторил Уорн. – Вы уже про них говорили.

Смайт моргнул и протер очки, затем, дав знак следовать за ним, вышел и двинулся дальше. Остановившись возле другого контейнера, он отпер замок, и они вошли внутрь. Непоседа остался снаружи, негромко жужжа и беспокойно катаясь туда-сюда.

Стены этого контейнера были покрыты деревянными панелями. В нем не было полок, лишь на полу стояли в два ряда тяжелые металлические ящики.

– Бураки, – сказал Смайт, открывая ближайший ящик. – Салюты, как обычно называете их вы, американцы. Сделаны целиком из черного пороха. Никаких звезд, никакого освещения – просто очень мощный и очень громкий взрыв. Любимое творение испанских пиротехников.

– Черный порох, – проговорил Уорн, глядя на цилиндрические упаковки, лежащие внутри ящика. – Чистый черный порох.

– Да. Или дымный порох.

Неожиданно раздался низкий гудок.

– Сигнал из хранилища, – сказал Смайт. – Это означает, что оно снова заперто, а наш запасный выход открыт. Вероятно, через пару минут мы услышим сигнал отбоя – как только бронеавтомобиль покинет Подземелье.

Уорн развернулся кругом.

– Покинет? – Он показал на открытый ящик. – Нам придется позаимствовать несколько штук.

– Прошу прощения? – моргнул из-под очков пиротехник.

– И несколько зарядов из первого контейнера, просто на всякий случай. «Золотые ивы» и мортиры для них.

– Позаимствовать, – все так же моргая, повторил Смайт.

– Ну же, быстрее!

Смайт осторожно извлек из ящика несколько салютов, затем вышел из контейнера, направляясь обратно к первому.

Уорн повернулся к Пеккему.

– Сколько у нас еще времени до отъезда броневика?

Парень посмотрел на него.

– Точно не знаю. Немного. Если хранилище заперто, значит, броневик уже движется к выходу.

– Черт! – На мгновение Уорна охватило отчаяние. – Слушай, ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать?

Глаза Пеккема сузились.

– Думаю, да.

– И ты согласен, что у нас нет другого выбора?

Техник медленно кивнул.

– Я пойду со Смайтом, прослежу, чтобы он взял все, что нужно. Возможно, у нас еще есть время – будем молиться, что это так. А тебя я кое о чем попрошу.

Он отстегнул эхолокатор с запястья.

– Это устройство для вызова Непоседы, – сказал Уорн, протягивая его Пеккему. – Если я прикажу, он придет на зов, где бы ни находился.

Видеотехник осторожно взял эхолокатор, так, будто Уорн дал ему один из пороховых зарядов из ящика. Робот ждал снаружи, с интересом наблюдая за ними.

– Знаешь, что с ним делать?

Пеккем кивнул.

– Тогда вперед. Бегом. Не рискуй больше необходимого. Смайт покажет мне нужное место. Если время еще осталось и мы не опоздаем – встретимся там.

Парень снова кивнул. С выражением мрачной решимости на бледном лице он повернулся и, не говоря больше ни слова, бросился к аварийному выходу.

Уорн вышел из контейнера.

– Идем, малыш, – мягко сказал он Непоседе.

Он посмотрел на часы. Двадцать четыре минуты пятого.