Текст книги "Драэкора (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Только ты можешь считать идею о том, что я причиню тебе вред, подарком.

– Удар с любовью, – торжественно сказала Алекс, но она не смогла сохранить серьезное выражение лица, когда Рока закатил глаза.

– Вот компромисс, – сказал он. – Если ты сможешь обезоружить меня в ближайшие десять минут, я дам тебе один поединок с настоящим мечом, прежде чем мы закончим на сегодня.

– Это не компромисс, – возразила Алекс. – Ты знаешь, что я никак не смогу тебя разоружить.

– Либо так, либо никак, Эйлия.

– Это отстойная сделка, – проворчала она в знак согласия.

Она изо всех сил старалась обезоружить его, но с его силой и ловкостью, настолько естественными для него, все, что ему нужно было делать, это пригибаться, уворачиваться и уклоняться, все время держа ее на расстоянии вытянутой руки. Она и близко не подошла к тому, чтобы выбить у него меч, не говоря уже о том, чтобы нанести ему хоть один удар.

Извиняясь, пожимая плечами в конце десятиминутки, он пообещал посвятить больше времени их спаррингу, как только вернется. Затем он сжал ее плечо, зная, насколько она не удовлетворена, и проводил девушку в комнату.

Разочарованная и раздраженная неиспользованным адреналином, Алекс знала, что в ближайшее время не сможет заснуть. Ей нужно было выйти и проветрить голову, подышать свежим воздухом. В идеале она хотела бы полетать с Ксираксусом, но когда она позвала его, он предупредил ее, что надвигается шторм, и если она не хочет рисковать оказаться на спине жареного цыпленка, ей придется подождать, пока он пройдет.

Вздохнув, Алекс вышла на балкон и посмотрела в ночь. Действительно, далеко на горизонте, за Золотыми утесами и далекими лесами, она увидела предательскую вспышку молнии высоко в небе. Но до них было еще далеко.

Быстро приняв решение, Алекс схватила плащ и вышла из своей комнаты. Все еще настроенная на свои чувства меярина со времен пребывания с Рока, она вызвала Валиспас, направила его, пока не остановилась на вершине скалы с видом на город.

Усевшись на краю скалистого обрыва, Алекс откинула капюшон, чтобы почувствовать ночной ветерок в волосах, и нагло свесила ноги с края, впервые уверенная в своей способности снова вызвать Вечный Путь, если уступ рухнет под ней.

Посмотрев вниз, она усмехнулась при воспоминании о своем первом опыте использования Валиспаса, когда будущая Кия хитростью заставила Алекс, Джордана, Биара и Д.К. спрыгнуть со скал на невидимый Путь. Теперь Алекс знала, что в этом трюке вообще не было необходимости, так как Кия могла легко активировать Валиспас с вершины скал – или даже обратно в Раэлию – и спасла их всех от потери десяти лет жизни из-за одного только шока.

Испытывая ностальгию, Алекс гадала, что бы сейчас делали ее друзья, если бы они не были заморожены во времени; если бы Биар и Д.К. были заняты составлением планов между занятиями, чтобы спасти Джордана и ее саму. Она знала, что они не откажутся ни от одного из них, что ее друзья отправятся на край света, если это будет означать, что они вчетвером снова смогут быть вместе.

Тошнотворный привкус появился во рту Алекс, когда она подумала о Джордане и тех ужасах, которые он пережил, будучи связанным с Эйвеном в течение нескольких недель до разборок в Раэлии. Больше, чем когда-либо прежде, она была полна решимости спасти его от того, чтобы на него претендовали. Ей просто нужно было придумать, как убедить Эйвена добровольно освободить его.

Размышляя о своих родителях, учителях и, возможно, слишком долго задерживаясь на Кайдене, Алекс просидела, возможно, несколько часов, наблюдая, как лунный свет отражается от Мирокса. Даже когда начали собираться грозовые тучи, сияние города не померкло, настолько сияющим был серебристый металл сам по себе.

Когда Алекс почувствовала, как капелька воды защекотала и скатилась по ее лбу, она поняла, что пришло время возвращаться во дворец, не желая больше задерживаться и рисковать использовать Валиспас в надвигающейся грозе.

Осторожно отодвинувшись от края, Алекс убедилась, что достаточно устойчива, прежде чем подняться на ноги. Как только она это сделала, начал накрапывать дождь, еще не совсем сильный, но достаточный, чтобы доставлять неприятности. Поскольку она сидела там так долго, ей потребовалось несколько минут, чтобы очистить свой разум и снова настроиться на свои чувства меярина, и когда она это сделала, она как раз собиралась активировать Валиспас, когда шум заставил ее остановиться.

Это было похоже на стон, доносящийся из леса.

Нахмурившись, Алекс направила свои внутренние навыки первоклассного фильма ужасов и крикнула:

– Эй? Там кто-нибудь есть?

Когда ответа не последовало, она решила, что ее воображение сыграло с ней злую шутку, но затем она снова услышала звук, за которым последовал звук, похожий на треск чего-то в кустах.

Не уверенная, бежать или исследовать, у нее не было времени принять решение, прежде чем темная фигура, спотыкаясь, вышла из густых деревьев и рухнула всего в десяти футах от того места, где она стояла.

Это был момент, когда небеса решили разверзнуться, дождь полил уже всерьез, над головой прогремел раскат грома, и шторм налетел с угрожающей скоростью. Но Алекс не пошевелилась, не могла пошевелиться, потому что вспышка молнии с поразительной ясностью высветила, кем именно была эта фигура.

Это был Нийкс.

И он был весь в крови.

Глава 28

– Нийкс! – воскликнула Алекс, бросаясь к нему и опускаясь на колени рядом с ним. – Нийкс! Нийкс! Посмотри на меня!

Когда она перевернула его лицом к себе, то громко ахнула, когда он застонал в агонии.

Четыре длинных пореза, похожие на следы когтей, разорвали его одежду и вонзились в плоть. Линии пересекали его правое бедро до самого левого плеча, по диагонали рассекая грудную клетку. Но какой бы ужасной ни была рана, не это заставило Алекса ахнуть, и не количество вытекшей серебряной крови.

Нет, что заставило ее ахнуть, так это мутная коричневая жидкость, которую дождь быстро смывал с его тела. Потому что она точно знала, что это было. Не обращая внимания на риск для собственного здоровья, она протянула руку, чтобы надавить на рану и подтащить его достаточно близко для Валиспаса, но с криком боли Нийкс резко дернулся, прежде чем она смогла прикоснуться к нему.

– Не надо, – выдохнул он. – Не… прикасайся… ко мне.

– Нийкс, мне нужно вытащить тебя отсюда, – сказала Алекс, разговаривая с ним, как с раненым животным, тихо и спокойно. – Ты должен позволить мне помочь тебе.

– Не… прикасайся, – с трудом выдавил он из себя. – Сарнаф… кровь.

Алекс почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, когда он подтвердил, что это была за мутная слизь, вытекающая из его раны. Благодаря крови Эйвена в ее венах, если бы ее кожа соприкоснулась с ней, она была бы почти такой же ослабленной, как Нийкс.

– Это… это не так плохо, как кажется, – солгала она, вместо этого потянувшись к его лицу и успокаивающе проведя рукой по его щеке и темным волосам. Даже под дождем она могла сказать, что он сильно вспотел, чего она никогда раньше не видела у меярина. Он нуждался в помощи, и нуждался в ней немедленно.

– Я сейчас вернусь, – сказала она, когда ей в голову пришла идея, и рванула в лес. Алекс вернулась к нему в размытом движении благодаря своей скорости меярина, неся с собой целую охапку лэндры. Зная, что он не в состоянии жевать цветок, она призвала Аэнару и разрезала луковицу, липкая жидкость стекала по пальцам и смешивалась с усиливающимся дождем.

Перемещая ее, чтобы она стекала на его раны, она продолжала резать луковицы, пока лэндра не покрыла его грудь, как мед. Затем она разрезала последний цветок и осторожно взяла голову Нийкса в руки, нежно приподняв его лицо и заставив проглотить целебную жидкость. Хрипя и отплевываясь, он едва смог проглотить.

– С тобой все будет в порядке, – сказала ему Алекс, стараясь придать своему голосу твердость, чтобы скрыть, как сильно она дрожала внутри.

– Не… сработает… – Нийкс тяжело дышал. – Просто… поможет… от боли.

– Не будь смешным, – сказала она ему, подавляя растущую панику от его слов. – Лэндра может исцелить что угодно.

– Нет… Сарнаф… кровь, – сказал Нийкс. – Ничто… не может… исправить.

– Неправда, – сказала Алекс, пытаясь выглядеть уверенной, хотя ничего подобного не чувствовала. – У меня есть друг, которого отравили, и сейчас он в полном порядке.

Но Заин чуть не умер, по крайней мере, так он сказал Алекс. Только благодаря Флетчеру меярину удалось пережить стрелу, попавшую ему в плечо. Проблема была в том, что Алекс понятия не имела, как Флетчер спас его.

– Смотри, – сказала Алекс с трясущимися руками, – кровь Сарнафа теперь вся смыта. Я собираюсь вернуть тебя во дворец… кто-нибудь там знает, как тебе помочь.

Она просунула руку под него, приподнимая его и обняв за плечи, притягивая ближе и заставляя себя игнорировать его мучительные стоны.

– Не можешь… спасти… меня, – пыхтел он. – Я… умру.

Несмотря на свое беспокойство, Алекс была уверена, что это неправда. Нийкс остался жив в будущем, поэтому она знала – она знала – что он переживет это.

– Ты не умрешь! – непреклонно сказала она ему, слегка встряхнув его, чтобы донести свою мысль до сознания. И все же именно тогда с шокирующей ясностью к ней пришло воспоминание; звук голоса Эйвена после того, как он впервые увидел, как она заявляет о шраме, и услышал, как она лжет о его причине.

«Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь пережил заражение кровью Сарнафа…»

Это было не все, что он сказал. Это были его следующие слова, которые заставили Алекс задрожать так сильно, что Нийкс застонал и попытался отстраниться от нее, толкая свое раненое тело.

«Я никогда не слышал, чтобы кто-то выжил после заражения крови Сарнафом, – сказал Эйвен, только чтобы закончить, – без того, чтобы над ними не провели Менаду дэ Лоранса».

Глядя сверху вниз на своего быстро угасающего друга, Алекс задыхалась почти так же тяжело, как и он, ведя мысленную войну с самой собой. Возможно ли, что Нийкс действительно не переживет яд… если она не поможет ему? Если только она не поделится с ним своей жизненной силой? Если только она не заявит на него права?

Это была отвратительная мысль, и она не могла поверить, что даже рассматривала эту идею, особенно учитывая, что у нее был непосредственный опыт воздействия связи. И все же она также знала, что он был прав. Если она не попытается заявить на него права и поделиться с ним своей энергией… он умрет.

Может быть, если она вернет его во дворец, кто-то другой захочет провести ритуал. Может быть, она сможет убедить их нарушить закон, и, может быть, они были бы готовы рискнуть казнью, чтобы спасти его жизнь. Но Алекс знала, что это маловероятно. И, глядя на то, как быстро Нийкс таял у нее на руках, она сомневалась, что он продержится, пока она не найдет кого-нибудь, кто сможет помочь. Его жизнь была буквально в ее руках.

Именно тогда ее поразило другое воспоминание, о том, как он разговаривал с ней из темноты своей будущей тюремной камеры.

«Жизнь за жизнь… Теперь я освобожден от своего долга.»

– Не могу в это поверить, – сказала Алекс, глядя на него сверху вниз затуманенными дождем, невероятно широко раскрытыми глазами. – Не могу поверить, что я даже думаю об этом.

Но, несмотря на ее неверие, она ни за что не собиралась позволить своему другу умереть, даже зная, каким убийцей он станет. Это был не тот, кем он станет, пока нет. И если она не сделает все, что в ее силах, чтобы спасти его сейчас, то это сделает ее такой же злой, как и его будущее «я».

Когда Нийкс издал булькающий, прерывистый вздох, который показался ей тревожно кровавым, Алекс поняла, что это было сейчас или никогда.

– Пожалуйста, не ненавидь меня за это, – прошептала она ему, потянувшись к Аэнаре. – Или ненавидь меня, если хочешь, просто пока ты жив.

Прежде чем она смогла отговорить себя от этого, Алекс разрезала ледяным кинжалом линию над шрамом, который уже был на ее ладони. Она зашипела от боли, которую это причинило, и упорно игнорировала искаженное ужасом лицо Нийкса, когда он увидел, как ее вопиюще очевидная смертная кровь смешивается с дождем и стекает на землю.

– Эйлия… Что… Что…

– Тсс, – сказала ему Алекс. – Побереги силы. – Мысленно она добавила: – Нам обоим это понадобится.

Имея лишь смутное представление о том, что делать, и никаких гарантий, кроме ее знания о том, что Нийкс будет жив в ее будущем, Алекс протянула заметно дрожащую руку и приложила окровавленную ладонь к разорванной плоти над его сердцем.

– Что… – попытался сказать он, но затем его глаза закатились к затылку, и он испустил последний булькающий выдох.

– Нийкс? – прошептала Алекс, сильно надавливая на его кожу, их кровь смешивалась, темная и светлая. Он не ответил и не вдохнул; его грудь оставалась неподвижной под ее пальцами. – Нет! Нийкс!

Зная, что у нее не было времени, Алекс не думала, она просто действовала. Прокричав в уме слова Требования, она направила их вовне так же, как взывала бы к Ксираксусу.

Трей Менада сае, Нийкс!

Под дождем, пропитывающим их тела, и молниями, проносящимися над головой, Алекс склонилась над его мертвенно-неподвижным телом. На долю секунды она испугалась, что это не сработало; что, возможно, она должна была быть меярином, чтобы провести ритуал. Но затем ее разум внезапно отключился, а подсознание выплыло из нее, как какой-то внетелесный опыт, и ее втянуло в то, что, как она инстинктивно знала, было разумом Нийкса. Окруженная тьмой его быстро угасающих мыслей по мере того, как он приближался все ближе и ближе к смерти, она повторила свои слова с большей настойчивостью, чем когда-либо считала возможным.

– Трее Менада сае, Нийкс! – закричала она, навязывая ему свою волю. – Я заявляю на тебя права!!!

В одно мгновение ее выдернули из темноты и вернули в ее собственный разум, когда жжение пронзило ее тело. Ощущение было настолько сильным, что она вскрикнула от боли и склонилась над его телом, не в силах удержать свой вес против агонии, пронзившей ее нервные окончания.

Крик вырвался из ее горла, когда дюйм за дюймом она почувствовала, как плоть разрезают от правого бедра до левого плеча. Свободная рука потянулась, чтобы прижаться к животу, но все, что она почувствовала, была промокшая от дождя одежда. Она сунула руку под ткань, уверенная, что обнаружит зияющие края разорванной плоти, но там ничего не было… вообще никакой раны, только фантомная боль. Тем временем настоящие следы от когтей Нийкса начали пульсировать мягким мерцающим свечением… сиянием, которое отражалось на неповрежденной коже Алекса четырьмя отчетливыми диагональными разрезами.

Тяжело и прерывисто дыша, когда силы покидали тело с пугающей скоростью, боль, которую испытывала Алекс, была достаточно мучительной, чтобы заставить ее задуматься, что будет с ее будущим, если она умрет в прошлом. В отличие от Нийкса, у нее не было гарантии, что она доживет до следующего дня в своем реальном времени. Насколько Алекс понимала, она никогда не вернется домой. И если бы это случилось, она была бы не единственной, чья жизнь была бы потеряна.

«Алекс! – раздался крик Ксираксуса, в его голосе было больше паники, чем когда-либо. – Алекс, что ты сделала?»

«Ксира, – позвала она, и даже ее мысленный голос прозвучал слабо на фоне абсолютной агонии, пульсирующей в ней. – Ксира, мне так жаль!»

Она каким-то образом собрала силы, чтобы послать ему воспоминание о своих действиях. В ответ он издал глубокий, тревожный рев.

Но это было все, что она смогла услышать от него, потому что жжение, подобного которому она никогда раньше не испытывала, обожгло ее тело, вызвав еще один крик. Свечение следов когтей усилилось до почти ослепительной вспышки, смешиваясь с молниями, которые теперь начали проноситься вокруг них.

Последнее, что увидела Алекс, прежде чем потерять сознание, было исчезающее свечение, когда раны Нийкс начали затягиваться. Его тело содрогнулось под ее телом, грудь вздымалась с громким, судорожным вздохом, а затем Алекс больше ничего не видела.

«Алекс! Проснись! Просыпайся… просыпайся… ПРОСЫПАЙСЯ!»

Резко выпрямившись, сердце Алекс бешено заколотилось в груди, когда она пришла в себя.

«Ксира! Что случилось? Как я… Это Нийкс… Где… Что…»

Ее голова пульсировала, и она изо всех сил пыталась собрать воедино законченную мысль. Все, что она могла сказать, это то, что она вернулась в свою комнату во дворце. Над городом бушевал шторм, сейчас он был гораздо сильнее, чем тогда, когда она была на Золотых утесах, и ее одежда все еще была мокрой, пропитывая постель.

«О чем ты думала, Алекс? Ты с ума сошла?» – спросил Ксира.

«Это все еще обсуждается», – ответила она, обводя взглядом комнату, пока ее взгляд не остановился на неподвижном теле, прислонившемся к стене рядом с незажженным камином, колени подняты, голова подложена под скрещенные руки.

Пульс Алекс участился, когда она быстро сказала Ксираксусу:

«Послушай, я не могу сейчас говорить. Я свяжусь с тобой позже.»

«Тебе лучше это сделать, – пригрозил дракон, – потому что шторм или нет, я полечу туда и заставлю тебя говорить, если ты этого не сделаешь.» И с этим предупреждением его присутствие покинуло ее разум.

Алекс соскользнула с кровати, поднялся на дрожащих ногах и направился к фигуре, скорчившейся у камина.

– Не приближайся ко мне!

Слова прозвучали так резко, как щелчок хлыста в тишине комнаты.

– Нийкс, – взмолилась Алекс, останавливаясь на полушаге.

Он поднял голову и уставился прямо на нее, его глаза были похожи на пылающий пурпурный огонь. Алекс никогда не видела его таким опустошенным, будто он понятия не имел, что думать, что чувствовать, что сказать или сделать. Исчез уверенный, самоуверенный Нийкс, которого она так любила. На его месте был кто-то, кто явно вел внутреннюю борьбу.

– Ты спасла мне жизнь, – сказал он хриплым голосом. – Это единственная причина… – Он замолчал, сглотнул и попытался снова. – Это единственная причина, по которой я принес тебя сюда и никому не сказал, что ты сделала. Кем ты являешься.

Алекс сжала руку в кулак вокруг своего нового шрама, зная, что ее плоть зажила так же, как и раньше, но также понимая, что Нийкс не мог не заметить красный цвет ее крови, даже будучи так близок к смерти, как он был.

– Нийкс… – прошептала она, но он прервал ее.

– Ты ничего не можешь сказать, что могло бы все это исправить.

Алекс согласилась с ним. Но она также этого не сделала. На данный момент она решила не обращать внимания на свою смертность и просто сказала:

– Я не могла позволить тебе умереть.

– Так ты заявила на меня Права? – спросил он, поднимаясь на ноги, его изодранная в клочья рубашка висела. – Ты с ума сошла? Теперь мы оба умрем! Они казнят нас за то, что ты сделала… Ты ведь понимаешь это, не так ли?

Алекс покачала головой.

– Никто не должен об этом знать. Я освобожу тебя от уз, и никто, кроме нас, никогда не узнает, что это произошло.

Нийкс издал горький смешок.

– Если ты веришь в это, ты лжешь только себе. Мы оба знаем, что ты не освободишь меня, пока я знаю твой маленький смертный секрет.

Словно пронзенная кинжалом, Алекс ощутила всю силу его слов, как удар, которым они были. Потому что он был прав. Она была так поглощена спасением его жизни, что не думала об этом, не беспокоилась о последствиях своих действий. Для Рока было одно дело знать правду о ней; Рока, в которого она верила и знала, никогда не сделает ничего, что могло бы причинить ей вред. Но Нийкс был под знаком вопроса. Мало того, он был лучшим другом Эйвена. И если лидер гарсетов узнает правду об Алекс… Ей было невыносимо думать о том, что может случиться.

– Я отпущу тебя, – пообещала Алекс дрожащим голосом. – Конечно, я так и сделаю, Нийкс. Это просто…

– Просто что, Эйлия? – спросил он с усмешкой на красивом лице. – Только то, что ты не можешь прямо сейчас? Что сейчас неподходящее время? Ну, знаешь что, милая. Это оправдание очень быстро устареет.

– Нийкс…

– Но это не будет иметь значения, не так ли? – продолжал он, крадучись направляясь к ней. – Потому что ты можешь сделать так, чтобы мне было все равно. Ты можешь сделать так, что я забуду, почему мне было бы не все равно. Звезды, ты можешь заставить меня делать все, что захочешь! – Он вскинул руки, его ярость была ощутима, когда он продолжал приближаться к ней.

Почувствовав, что пришло время отступать, Алекс попятилась в направлении балкона.

– Нийкс, пожалуйста, – сказала она с беспокойством в голосе. – Ты меня знаешь. Ты же знаешь, я не сделаю с тобой ничего подобного.

Он остановился на полушаге.

– Я знаю тебя? – повторил он тихим голосом. – Ты действительно думаешь, что это твой лучший аргумент прямо сейчас?

Вспышка гнева разгорелась в Алекс, но она знала, что должна оставаться спокойной и рассудительной.

– Несмотря на то, что я спасла тебе жизнь, я знаю, что ты имеешь полное право злиться из-за того, что я сделала.

– Почему, во имя света, я должен злиться, Эйлия? – спросил он, его голос кипел. – Может быть, потому, что ты украла у меня мою волю?

Алекс вздрогнула, когда он проревел эти слова, благодарная за то, что дождь лил тяжелыми потоками достаточно громко, чтобы защитить их от любых подслушивающих бессмертных ушей.

– Ты злишься, – сказала Алекс. – Я понимаю это. Поверь мне, я тоже. – И она так и сделала, испытав на себе тревожный кукольный эффект связи.

– Я не сержусь! – крикнул Нийкс. – Я в ярости!

– Давай просто… давай просто остановимся на минутку и подышим, – предложила Алекс перед лицом его гнева, когда она дошла до края комнаты. Если она отступит еще дальше, ей придется выйти на балкон под дождь. Но Нийкс не остановил свое продвижение, поэтому она подняла руки перед собой, пытаясь остановить его. – Ты в шоке. Конечно, это так. Но, пожалуйста… давай просто поговорим об этом.

– Ты хоть представляешь, что ты натворила? – он прорычал ей в лицо.

Именно тогда в Алекс вспыхнула искра гнева, побудившая ее накричать на него в ответ.

– Прекрати это, Нийкс! Сделай вдох и успокойся!

Она почувствовала это в тот момент, когда это произошло. Это было похоже на ощущение натяжения, невидимый кусочек нити двигался от ее покрытой шрамами ладони и прикреплялся к груди Нийкс, где она создала связь. Эффект был мгновенным: он остановился, перевел дух и успокоился.

В ужасе от того, что она сделала, даже если результат был ей на пользу, ладони Алекс взлетели ко рту. С широко раскрытыми глазами она прошептала:

– Мне так жаль… Я не хотела… – Она прикусила щеку, останавливая свои слова, прежде чем могла случайно сказать что-то еще, чего не имела в виду.

Подняв пальцы, чтобы поправить свои мокрые, растрепанные волосы, Алекс беспомощно призналась:

– Нийкс, я не знаю, что делать.

Он просто смотрел на нее, его взгляд был яростным, но его тело совершенно расслабилось благодаря ее команде.

Ненавидя то, что она непреднамеренно сделала, Алекс тихо сказала:

– Пожалуйста, будь… эм, пожалуйста, снова будь собой. – Она почувствовала напряжение между ними и закончила: – Делай, что хочешь, говори, что хочешь. На данный момент просто веди себя так, как если бы между нами не было никакой связи.

Глаза Нийкса вспыхнули от ее приказа, и его тело немедленно напряглось от сдерживаемой ярости. Затем, без всякого предупреждения, он вытащил свой меч из ножен, все еще пристегнутых к его спине после охоты, и бросился на Алекс.

Глава 29

Алекс едва успела отскочить от атаки, выскочив на балкон и оказавшись под дождем.

– Нийкс, что ты… – Ей пришлось прервать свое восклицание, когда он снова набросился на нее, заставляя уклониться от удара и продолжать отступать.

Когда низкие перила коснулись ее ног, она поняла, что не может позволить себе повторное падение со спиральной башни: Ксираксус, застрял в Драэкоре из-за шторма. Поэтому, когда Нийкс снова замахнулся на нее мечом, она сделала единственное, что могла… призвала Аэнару и встретила его оружие в воздухе. Лезвие столкнулось с лезвием, и голубое пламя вспыхнуло вдоль руки Алекс, кружась вокруг них обоих в такт ее движениям.

– Пожалуйста, не делай этого, Нийкс, – крикнула она ему сквозь громкий раскат грома, свободной рукой убирая с глаз мокрые от дождя волосы.

– Это приказ, Эйлия? – потребовал он, снова замахиваясь на нее.

– Я не заставлю тебя остановиться, – пообещала она ему. – Но я прошу тебя.

– Тогда тебе придется просить повежливее, – ответил он и с криком снова бросился к ней.

У нее была доля секунды, чтобы собраться с мыслями, но она мудро использовала эту долю, заставив себя успокоиться, и только… едва-едва… успела вовремя щелкнуть внутренним переключателем своих меяринских чувств, чтобы отразить его атаку.

Именно тогда их борьба началась всерьез.

Нийкс был неумолим в своем нападении. Подпитываемый неконтролируемой яростью, он наносил удары, колол, парировал и атаковал Алекс снова и снова, пока она скользила и перемещалась по скользкому балкону. Девушка встречала его почти ударом на удар, но только потому, что он был настолько ослеплен яростью, что дрался плохо… просто отчаянно. Это была единственная причина, по которой она не приказала ему остановиться; она знала, что ему нужно избавиться от этого. Страх от того, что он чуть не умер, облегчение от того, что он все еще жив, и гнев от того, что его воля больше не принадлежала ему. Она знала, что он чувствует; она сама прошла через это.

Небо вспыхнуло, и гром оглушал, но их битва все еще продолжалась. Алекс не сражалась со другими меяринами ни в одной из временных линий, только с Эйвеном, Рока и Заином, но она могла сказать, что Нийкс был необычайно искусен в обращении с клинком, даже когда он бушевал вслепую. Ей было трудно выстроить защиту от него. С такой силой его нападения у Алекс не было никакой надежды самой нанести какой-либо наступательный маневр, но она надеялась, что сможет продержаться достаточно долго, чтобы он смог сбросить свой гнев и прийти в себя.

Однако, когда она поскользнулась и упала, Алекс поняла, что попала в беду.

Растянувшись на спине, она смотрела вверх сквозь дождь, ее меяринское зрение позволяло ей видеть кристально ясно, когда она приняла облик Нийкса, стоящего над ней, как ангела мщения. Его меч был направлен ей в грудь, удерживая ее на месте, его глаза пронзали, как осколки пурпурного льда.

– Прикажи мне не делать этого, – осмелился он, его голос был хриплым, прижимая кончик своего клинка к ее сердцу.

Ее пульс был неровным, и она дико задыхалась, как от борьбы, так и от страха, но она покачала головой.

– Не буду.

Чтобы доказать свою точку зрения, она отпустила Аэнару, и тот исчез из виду.

– Прикажи мне не делать этого! – криком повторил Нийкс.

– Не буду! – крикнула она ему в ответ.

Они уставились друг на друга, их яростные взгляды встретились, пока Нийкс не издал свирепый рык, крепко зажмурился и не отступил. Он развернулся на каблуках и выбросил руку назад, швырнув свой меч со всей силы и отправив его в стену дворца, где тот с грохотом упал на землю. Затем он снова повернулся к Алекс и, шокировав ее до глубины души, наклонился и рывком поднял ее на ноги, грубо оттащив обратно в укрытие ее комнаты.

Как будто небеса сыграли с ними злую шутку, дождь начал стихать, и буря рассеялась, оставив их в жуткой тишине, пока с них капала вода по всему полу.

– Итак… – спросила Алекс, желая заполнить тишину. – Ты можешь сражаться.

Взгляд, который он послал ей, был уничтожающим.

– В отличие от тебя, я настоящий меярин… конечно, я могу сражаться.

– Эй, мне удалось постоять за себя там, не так ли? – защищалась она, скрестив руки на груди.

– Так и было, – ответил он. – И мне любопытно, как тебе это удалось, если бы я уже не знал ответа.

– И какой же это ответ, умник?

– На тебя уже претендовали раньше, – сказал он. – И хотя это больше не так, каким-то образом кровь меярин осталась с тобой.

Ее тело напряглось.

– Как…

– Я чувствую это, – сказал он, прерывая ее. – Я чувствую твою кровь во мне, как порчу.

Алекс решила не обижаться, так как она надеялась, что он имел в виду кровь Эйвена, а не ее смертную кровь… Хотя она сомневалась, что это так.

– Я не чувствую твоей крови во мне, – сказала Алекс, и она также никогда не чувствовала кровь Эйвена, только ее усиленный эффект. – Ты уверен, что не драматизируешь?

Его взгляд сузился, напоминая ей, что он все еще очень взвинчен, и ей следует следить за своими словами.

– Ты смертная. Ты и близко не так чувствительна, чтобы почувствовать что-то настолько тонкое.

– Но, как ты уже догадался, у меня есть чувства меярин.

– Что не то же самое, что быть меярином, – возразил он. – И кроме того, если я не ошибаюсь, ты, кажется, не всегда используешь эти чувства. Я предполагал, что это потому, что ты выросла среди смертных. Теперь я знаю, что это потому, что ты смертная.

Алекс поморщилась, раздраженная тем, что он сумел заметить нечто подобное.

– Я действительно отстой в том, чтобы быть одной из вас, – призналась она. – Но я пытаюсь.

– Почему?

– Почему? – повторила Алекс, приподняв брови от его любопытства.

– Почему ты пытаешься быть одной из нас? Почему ты вообще здесь?

Алекс прикусила губу, не уверенная, как много ей следует сказать. Но опять же, технически он был связан ее волей. Она могла рассказать ему все, что угодно, и ему пришлось бы держать это в секрете, если бы она попросила. Проблема была в том, что она не хотела приказывать.

– Я имела в виду то, что сказала ранее, – сказала она ему, на мгновение проигнорировав его вопрос, – о том, что ты знаешь, через что проходишь. Ты прав… на меня претендовал меярин, тот, кто приказывал мне делать невыразимые вещи, и я ненавидела каждую секунду этого. Ты можешь презирать меня сколько угодно, Нийкс, и я это заслуживаю. Но, пожалуйста, знай, я сделала то, что сделала, чтобы спасти твою жизнь, и я бы сделала это снова, если бы пришлось.

Она понизила голос почти до шепота.

– Я не могу убедить тебя поверить мне, но кроме сохранения моего секрета, сохранения нашего секрета, даю тебе слово, что я не буду приказывать тебе делать что-либо без твоего разрешения. Не намеренно. И когда я покину Мейю, а это будет уже скоро, я отпущу тебя перед уходом.

Она выдержала его пристальный взгляд и закончила:

– Каждый имеет право на свободу воли. Я не буду сковывать твою. Во всяком случае, осталось недолго.

Он внимательно наблюдал за ней на протяжении всей речи.

– Ты это серьезно, не так ли? – На ее вопросительный взгляд он уточнил: – Ты действительно собираешься освободить меня?

Она кивнула.

– Обещаю.

– И ты не заставишь меня делать то, чего я не хочу?

Его взгляд по-прежнему был прикован к ней, поэтому она открыто встретила его взгляд, демонстрируя свои честные намерения, когда ответила: