Текст книги "Драэкора (ЛП)"

Автор книги: Линетт Нони

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Алекс спрятала улыбку при этой мысли… и от того, что Рока преследует брата, что, по общему признанию, было бы довольно забавно, и от мысли, что Заин может поднять руку на своего будущего лучшего друга.

Наконец, глубоко вздохнув, Рока подошел и встал перед Алекс.

– У него есть один шанс, – твердо сказал принц. – Вот и все. Если он сделает что-нибудь не так, его не просто выпустят, я сам запру его в Тэварге. Ясно?

Алекс широко улыбнулась.

– Кристально.

Рока скорчил гримасу, которая сказала ей, как сильно он хотел бы, чтобы за нее отвечал кто-то другой. Это только заставило ее улыбнуться еще шире.

– Отдохни немного, Эйлия, – приказал он с покорным ворчанием. – Мне нужно выяснить, как найти твоего нового друга и убедить его попробовать Варрунгард, так как я уверен, что ты также не примешь от него «нет» в качестве ответа, я прав?

– Ты уже так хорошо меня знаешь, Рока. Мы отлично поладим.

Судя по взгляду, который он послал ей, Алекс решила, что она достаточно испытала свою удачу на эту ночь, и быстро пошла открывать свою дверь.

– Я не уверен, что происходит с Эйвеном, – сказал Рока как раз перед тем, как она смогла уйти в свою комнату, заставив ее оглянуться. – Но, несмотря ни на что, завтра у тебя будет целый день обучения. Будь готова, так как после того, как я потеряю все свое достоинство, умоляя преступника стать воином, поклявшимся защищать наш народ, я, вероятно, не буду относиться к тебе легко.

Зная, что его угроза не была пустой, она сказала:

– Я могу принять это. И серьезно, спасибо, Рока. То, что ты готов это сделать, очень много значит. Все это… забота обо мне, обучение меня, все.

Рока слегка улыбнулся, но в остальном отмахнулся от ее благодарности.

– Спи, Эйлия. Увидимся утром.

Она вошла в комнату и уже почти закрыла дверь, прежде чем окликнула его в последний раз, сказав:

– Просто чтобы ты знал, мы также не закончили говорить о Кие. Так что приготовься, Рока. Если ты думаешь, что я серьезно относилась к Заину, просто подожди, что я собираюсь сказать тебе о ней.

Увидев его испуганный, но в то же время вопросительный взгляд, Алекс быстро закрыла дверь, зная, что ей придется заняться этой конкретной проблемой в другой раз. Сватовство – это совсем другая игра, особенно когда в ней участвует такая важная пара, как Рока и Кия. Ей нужно было быть свежей, если она хотела как-то помочь им, особенно если их текущее состояние отношений было таким плохим, как он предполагал. И Алекс поможет им. Потому что, несмотря на то, что они были вместе в ее будущем, кто мог сказать, что она не сыграла свою роль в том, чтобы это произошло в прошлом?

Весь парадокс временной шкалы был настолько запутан, что у Алекс болела голова всякий раз, когда она думала об этом. Но она все больше и больше убеждалась, что находиться там, где находится, не просто так. Ей нужно было только переждать, чтобы понять почему. И если она не добилась ничего, кроме того, что помогла Заину и Рока найти свой путь друг к другу, то она уже считала свое время в прошлом потраченным не зря. Кия и Рока были бы просто дополнительным бонусом.

Пока она ходила по комнате и готовилась ко сну, Алекс связалась с Ксираксусом, чтобы убедиться, что он и остальные драконы пережили шторм, только чтобы обнаружить, что они не испытали его с Драэкорой, расположенной так высоко над облаками. В итоге ей пришлось целых десять минут выслушивать его разглагольствования о ее беспокойстве. Молния, поразившая Мейю, помешала ему улететь куда-нибудь поблизости от города, но он все еще чувствовал ее страдания в таверне и ненавидел то, что не мог броситься и спасти ее.

В то время как он прямо высказал ей свое беспокойство, она с разочарованием осознала, что весь ее вечер мог быть предотвращен, если бы она догадалась связаться с ним раньше и попросить подвезти ее обратно во дворец до того, как разразилась буря. У нее, конечно, никогда раньше не было собственного летающего такси, так что вполне естественно, что она не подумала о нем.

«Ксира?» позвала она, слово прервало его клятву выследить любого, кто снова попытается поднять на нее руку. «Я ценю твою заботу, но сейчас мне действительно нужно поспать».

Алекс не была уверена, что он сказал в ответ, только то, что его тон был достаточно спокойным, чтобы она задремала, не дожидаясь его полного ответа.

В ту ночь ей приснился яркий сон, вероятно, из-за того, что она провела день, полный тревог. Ей снились ее друзья, Джордан, Д.К., и Биар, все они гуляли по лесам вокруг Вудхейвена, смеясь над чем-то, что сказал Джордан. Ей снилось, как ее родители, Рейчел и Джек, проводят каникулы на Кальдорас в своей библиотеке Древнего Египта, исследуя окаменелый помет летучих мышей и все остальное, что попадется им под руку, и прекрасно проводят время. Ей снился ее директор и друг Дарриус Марсель, а также многие другие ее учителя, Картер, Финн, Охотник, Каспар Леннокс, Мэгги и даже администратор Джарвис. Ей снились ее одноклассники, их лица мелькали перед ее мысленным взором. Ей снился Флетчер, доктор, который делал все возможное, чтобы сохранить ей жизнь, даже когда она создавала ему трудности. Она мечтала о своих друзьях – меяринах будущего – ее Рока, Кие и Заине. И, наконец, ей приснился Кайден. Она мечтала о спарринге с ним на уроке боевых искусств. Она мечтала танцевать с ним на вечеринке по случаю дня рождения Д.К… Она мечтала о его нежных прикосновениях, его сильных руках, его невероятно, невероятно голубых глазах.

Каждый ее сон заканчивался одинаково: смеющийся Эйвен торжествующе стоял над их мертвыми телами.

Джордан мертв.

Д.К. мертва.

Биар мертв.

Ее родители, ее учителя, ее одноклассники. Все мертвы.

Рока, Кия, Заин. Мертвы.

Кайден… мертв.

Когда она проснулась, тяжело дыша, посреди ночи, Алекс почувствовала, что между ней и всеми, о ком она заботилась, нависла тяжесть тысячи жизней.

Тоскуя по дому, который в настоящее время был далеко за пределами ее досягаемости, все, что она могла сделать, это перевернуться на другой бок и попытаться снова заснуть. Когда ей, наконец, удалось снова заснуть, она сделала это с мокрой подушкой и единственной слезинкой, все еще катящейся по щеке.

Глава 19

Прошла почти целая неделя, прежде чем Эйвен снова появился во дворце. До тех пор все говорили только о том, как он кричал на своего отца… о том, как принц сошел с ума и кричал на монарха о смертных, которые крали у Мейи. Новость быстро распространилась за пределы дворцовых стен, и всякий раз, когда Алекс бродила по городу, она слышала сплетни меярин на улицах. Она изо всех сил старалась игнорировать все это, зная, что будет, и вместо этого сосредоточилась на своих тренировках.

Рока был требовательным учителем, но Алекс и не ожидала меньшего. По ее просьбе они сосредоточились в основном на теоретических знаниях, а не на практическом опыте, поскольку она все еще понятия не имела, как обойти проблему цвета своей крови, и упорно избегала спарринга с ним каждый раз, когда он предлагал, а ее оправдания становились все более ничтожными каждый раз, когда он спрашивал. Бонусом стало то, что в течение шести дней она почти бегло заговорила на языке меярин, начала изучать долгую историю бессмертного народа и, что самое интересное, ее научили пользоваться Валиспасом.

Оказалось, что последнее на самом деле довольно просто. Все, что ей нужно было сделать, это заставить его активироваться вокруг нее и сосредоточиться на том, куда она хотела пойти, и это просто как бы… происходило. Но ей также приходилось концентрироваться на протяжении всей поездки, иначе она могла оказаться где-нибудь непреднамеренно … как она узнала на собственном горьком опыте во время одной из своих первых сольных поездок. В какой-то момент она каталась на американских горках вместе со своими мыслями о Золотых утесах, а в следующий момент она задавалась вопросом, почему Заин постоянно отказывается принять предложение Рока попробовать себя в Зелторе. Это навело Алекс на мысль о самих воинах, и не успела она опомниться, как Валиспас выплюнул ее в центр гарнизона, как раз в тот момент, когда элитные гвардейцы были в разгаре учебных учений. Все взгляды обратились на нее, и она неловко заставила себя отшутиться, сказав на меаринском:

– Ну, это точно не кухня.

Рока не позволял ей забыть это в течение целого дня. Нийкс постоянно подшучивал, поскольку в отсутствие Эйвена он достал карточку «лучшего друга» и регулярно связывался с членами королевской семьи, сообщая им, что с их сыном и братом все в порядке, но им нужно некоторое время, чтобы остыть. Делая это, Нийкс проводил во дворце гораздо больше времени, чем Алекс могла бы предположить. Что еще более странно, он, казалось, был в дружеских отношениях со всеми ними… даже с Рока, который был тем, кто советовал Эйвену лучше выбирать друзей. Было просто странно видеть, как Нийкс так непринужденно общается с Рока, Кией, даже с Астофом и Ниидой, зная, что, как и Эйвен, он не был одним из хороших парней. И все же, в этот период времени, он вроде как был. Конечно, он патологический ловелас и неутомимый обаяшка в придачу, но Алекс заметила, что он был таким не только с ней, но и со всем, что двигалось. Как только она пришла к этому осознанию, ей стало гораздо комфортнее находиться рядом с ним. Она не могла забыть его угрожающую будущую версию, но каким бы невероятным это ни было, она не испытывала к нему абсолютной ненависти в прошлом. Одна только его жизнерадостная личность делала это почти невозможным.

Помимо уроков с Рока и ежедневных словесных перепалок с Нийксом, Алекс проводила большую часть своего времени с Кией, которой было поручено рассказать ей об обычаях и культуре меярин. Все это было ужасно скучно, но это дало Алекс возможность тщательно разведать, как женщина-меярин относится к Рока. К сожалению, принц не притворялся, когда намекал, что они с Кией не ладят. На самом деле, если Алекс правильно поняла их отношения, Рока сильно преуменьшил уровень, на котором они ненавидели друг друга. Настолько сильно, что она задумалась, не лучше ли ей просто позволить им самим справиться с этим, зная, что в конечном итоге они окажутся вместе. Она собиралась пробыть в прошлом всего пару недель и пришла к выводу, что, возможно, будет безопаснее не поднимать больше волн за то время, которое у нее осталось.

Решив, что это лучший план – если, конечно, не возникнет возможности, когда она не сможет удержаться от роли Купидона – Алекс сдерживала волнение, проводя дни беззаботно. Каждое утро она завтракала с королевой, чей общий язык улучшался так же быстро, как и меяринский Алекс. Помимо ее желания лучше общаться с Алекс, официальная причина королевы заключалась в том, что она приютила кого-то, воспитанного смертными, и считала это хорошим признаком того, что она должна инвестировать в способность общаться с человеческой расой. Возможно, это был ее официальный ответ любому, кто спрашивал, но Алекс знала правду. Однажды утром Ниида расплакалась и призналась, что благодарна судьбе за то, что у нее есть чем заняться, чтобы отвлечься от мыслей о своем младшем сыне, о котором она очень беспокоилась. Любовь и страх, сиявшие в ее глазах, чуть не поставили Алекс на колени, и она без сомнения знала, что королева была в ужасе от перемен в Эйвене. Все, что Алекс могла сделать, это держать Нииду за руку и говорить ей, что все будет хорошо, предлагая ложную надежду, но истинное утешение, когда королева плакала у нее на плече.

Когда она не лгала эмоционально разбитым монархам или не училась у Рока и Кии, остальное свободное время Алекс проводила, исследуя просторные и экстравагантные залы дворца, прогуливаясь по улицам прекрасного города и проверяя Ксираксуса, чтобы узнать, насколько он близок к тому, чтобы получить энергию для возвращения через абрассу обратно в свое время. Каждый день его ответ оставался одним и тем же: недостаточно силен. Но она все равно продолжала спрашивать, ожидая того дня, когда он скажет ей, что они готовы. И в то же время она была полна решимости, что когда, наконец, покинет прошлое, ее присутствие почти не оставит никакого следа.

…Кроме как разобраться с Заином.

…И, может быть, с Кией и Рока, если бы она могла это сделать.

Но больше ничего.

Как будто ее там никогда и не было.

В воскресенье, ровно через неделю после ее прибытия в прошлое, Алекс направлялась в свою спальню, чтобы привести себя в порядок к ужину после ошеломляющего трехчасового сеанса, на котором Кия читала ей лекцию о семи разных палатах Верховного суда меярин. Далмарта, очевидно, была одной из них, так же как и семья Нийкса в Доме Рэдон. Пятью другими были Лоренн, Варсей, Фрейлорн, Куорис и Таренния. У каждой из Палат был один избранный представитель, который заседал в правящем совете, и Кия сочла необходимым как можно скорее просветить Алекс, узнав, что все эти члены совета будут присутствовать на ужине этим вечером.

Голова раскалывалась от необходимости воспринимать так много информации за такое короткое время, Алекс смотрела вниз, когда открывала дверь в свою комнату, поэтому, только когда услышала, как кто-то кашлянул, ее взгляд поднялся, и она увидела, кто сидел на кровати, ожидая ее.

– Эйвен! – взвизгнула она. – Что… Как… я имею в виду… Все тебя искали! Что ты здесь делаешь?

Осознав, что он не понял ее, она хотела повторить на меяринском, когда он первым вмешался, показывая, что также практиковал свои языковые навыки, прекрасно отвечая на общем языке.

– Прости мое вторжение, Эйлия, – сказал он, вставая на ноги и проводя расстроенной рукой по своим растрепанным волосам. – Я только хотел поговорить с тобой без свидетелей.

Алекс никогда не видела его таким растрепанным, ни в прошлом, ни в будущем. Его одежда была измята, кожа покрыта грязью, а под глазами залегли тени, что говорило о том, что он некоторое время не спал.

– Ты в порядке? – выпалила она, прежде чем смогла сдержаться. Это твой враг, напомнила она себе. Но, глядя на него сейчас, она просто не могла вызвать в себе ненависти по отношению к нему. Не тогда, когда он выглядел таким… потерянным.

Принц испуганно засмеялся, но в смехе не было веселья.

– В порядке? – повторил он, его тон был таким же непроницаемым, как и выражение лица. – Эйлия, я бросил тебя посреди чужого города без возможности вернуться в безопасное место прямо перед тем, как на нас обрушилась одна из самых сильных бурь, которые когда-либо видел город. Как, после всего этого, ты можешь быть настолько любезна, чтобы спросить, все ли со мной в порядке?

Когда он так выразился, Алекс не могла придраться к его рассуждениям. Заправив прядь волос за ухо, она нерешительно отошла от двери и приблизилась к нему.

– Ты казался очень расстроенным, когда уходил от меня, – осторожно сказала она, продолжая настаивать, даже когда его челюсти сжались. – И никто не видел тебя почти неделю. Конечно, я хочу знать, все ли с тобой в порядке. Твоя мать, твой отец, Рока… все так волновались.

– Нийкс должен был передать, что со мной все в порядке, – сказал Эйвен, его позиция была жесткой.

– И он это сделал, – подтвердила Алекс. – Но одно дело слышать, что ты «в порядке» от твоего лучшего друга, и совсем другое – полностью поверить в это. По крайней мере, я так полагаю, поскольку твоя мать плакала в моих объятиях последние три утра.

Наконец на лице Эйвена промелькнуло раскаяние, сказав Алекс, что глубокая любовь Нииды к сыну не была односторонней.

– Оставить тебя одну было прискорбно с моей стороны, – сказал Эйвен, избегая слов Алекс и возвращаясь к своей первоначальной теме. – Я сделал это, потому что в то время меня снедала жажда справедливости. Это желание не менее сильно во мне и сейчас, несмотря на мою неудачную попытку служить своему народу. Но в данный момент это не имеет значения. – Он сделал глубокий вдох и снова выдохнул. – Я здесь, чтобы извиниться, Эйлия, за свое непростительное поведение. Я не могу предложить вескую причину для того, чтобы бросить тебя, но, пожалуйста, знай, что всю прошлую неделю я был полон глубокого сожаления о том, что сделал. Я искренне сожалею.

Все, от выражения его глаз до поникших плеч, говорило Алекс, что он имел в виду каждое сказанное им слово. Но она не нуждалась в его извинениях. Хотя та ночь была отстойной, в основном из-за грязного Скрэгона, если бы Эйвен не оставил ее одну, она, возможно, никогда бы не столкнулась с Заином и, следовательно, у нее никогда не было бы шанса заставить Рока дать ему шанс на Зелтору… что Заин все еще отказывался делать, но Алекс утверждала, что ему просто нужно было время. Ничего из этого не случилось бы, если бы Эйвен не сбежал от нее. И то, что он был так подавлен этим, странно подействовало на Алекс… почти так, как будто ей было жаль его. Поэтому она сделала единственное, что могла.

– Я принимаю твои извинения, – сказала она ему тихо и искренне. – И я ценю, что ты предлагаешь это, Эйвен. Это очень много значит. Но теперь, когда мы все выяснили, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал.

Он подошел ближе к ней, его взгляд потерял часть своей мрачности, когда надежда сменила темные эмоции.

– Что угодно.

– Я хочу, чтобы ты отпустил это, – сказала ему Алекс. Когда его лицо стало непроницаемо, она внутренне вздохнула и решила, что сделает все, что можно, уточнив свои слова: – Я хочу, чтобы ты перестал сожалеть о том, что бросил меня. Каким бы ни был твой крестовый поход за справедливость, это твое решение. Но что касается нас, почему бы нам просто… не начать все сначала?

– Начать все сначала? – повторил он, и на его лице снова появилось выражение сомнения, но надежды. – Ты бы согласилась на это?

Алекс пожала плечами, мысленно задаваясь вопросом, о чем, черт возьми, она думает.

– Уверена, ты заметил тот факт, что мне было неловко рядом с тобой с тех пор, как мы впервые встретились, – и в прошлом, и в будущем это было правдой, – поэтому я думаю, что для нас может быть хорошей идеей начать все с чистого листа и начать заново. Что ты об этом думаешь?

Алекс знала – она знала – то, что она делала, было рискованно. Леди Тайн сказала, что в будущем невозможно что-либо изменить, поскольку события уже произошли и, следовательно, произойдут. Но, может быть, просто может быть, был способ, которым Алекс могла оставить след на Эйвене, который каким-то образом смягчил его по отношению к смертным. Даже если он все равно продолжит свою ужасную резню в следующий раз, когда люди посетят его – а она молилась, чтобы это произошло еще через много-много лет – возможно, если она проведет с ним достаточно времени, то сможет посеять семя, которое однажды позволит ей преодолеть его ненависть к смертным и…

Ну, она еще не знала, что в этом есть «и». Все, что она могла сделать, это надеяться, что ее присутствие в прошлом может принести что-то хорошее в будущем. Потому что прямо сейчас все, что у нее было, – это надежда. И этой надежды должно быть достаточно, чтобы она пережила следующие несколько недель.

– Если ты хочешь, – тихо сказал Эйвен, подходя к ней и протягивая руку к ее рукам, – тогда я бы очень этого хотел.

В то время как Алекс предложила оливковую ветвь, она былапсихологически не способна не реагировать на его прикосновение, но ей удалось лишь слегка напрячься, когда его пальцы переплелись с её и слегка сжали.

Именно тогда его брови нахмурились, и он поднял ее левую руку, пока она не оказалась на уровне глаз, где он раскрыл ее ладонь и нахмурился, глядя на ее плоть.

– Во имя света, какая рана могла оставить на тебе такой след?

Алекс отдернула руку, прижав ее к груди в защитном жесте, и быстро отступила.

– Эйлия, – вопросительно прошептал Эйвен, его лицо наполнилось беспокойством, и ирония этого не ускользнула от Алекса.

– Я… Это… Правда, это ничего, – сказала она ему, мысленно крича на себя, чтобы успокоиться. Сердце бешено колотилось только от тихого вопроса о шраме на ее руке, который никто еще не заметил за все время ее пребывания. – Просто неприятный порез, вот и все.

Эйвен выглядел скептически.

– Я видел много ран, нанесенных клинками, но ни одной, которую лэндра не смогла бы залечить.

– Воспитанная смертными, помнишь? – сказала Алекс, пытаясь одарить его странной улыбкой, которая, вероятно, больше походила на гримасу. – Я должна была исцелиться, как одна из них. Никакой лэндры для меня.

Половина из этого была правдой – часть о лэндре. Другая часть была ложью, поскольку рана закрылась почти сразу после того, как Эйвен порезал ее Аэнарой и завершил свой запрещенный ритуал Притязания. Флетчер пытался избавиться от светящегося серебристого шрама, но безрезультатно. То же самое можно было сказать и о входном отверстии на ее спине, где лезвие вошло в тело. Флетчер признался, что гадал, было ли мгновенное заживление обеих ран и оставшихся в результате рубцов следствием меяринской крови Эйвена или, возможно, просто из-за самой Аэнары. По сей день у Алекс не было ответа на этот вопрос, и она смирилась с тем, что это может навсегда остаться загадкой.

– Это имеет смысл, однако, должно быть, это была серьезная травма, раз ты не смогла полностью исцелиться от нее естественным путем, – настаивал Эйвен, внимательно наблюдая за ней.

– Она загноилась, – сказала Алекс, не подумав. По озадаченному взгляду Эйвена она поняла, что, поскольку меярины не могут смертельно заболеть, вполне вероятно, что они также не могут заразиться инфекцией крови. Она быстро добавила: – Я имею в виду, лезвие было пропитано кровью хироя, и мне было очень трудно исцелиться.

Эйвен продолжал вопросительно смотреть на нее, заставляя вспомнить, что у его расы было другое название для рычащих зверей и их парализующей крови. Напрягая память, она вспомнила имя, и Алекс выкрикнула его, возможно, слишком громко:

– Сарнаф! – Она откашлялась и гораздо более спокойным голосом продолжила: – Лезвие было пропитано кровью Сарнафа. Вот почему у меня были такие проблемы с исцелением.

Выражение ужаса на лице Эйвена сказало ей, что ее ложь была достаточно правдоподобной, чтобы объяснить ее шрам, и она почувствовала, что ее тело снова расслабилось… немного.

– Должно быть, это был травмирующий опыт для тебя, – сказал он, его тон показывал, насколько серьезно он это говорил. – Я никогда не слышал о том, чтобы кто-то выжил после заражения крови Сарнафом без того, чтобы ему не провели Менаду дэ Лоранса.

Даже новые способности Алекс к переводу не могли полностью интерпретировать фразу, которую он использовал, поэтому она повторила ее в вопросе.

– Менада дэ Лоранса?

– Требование Жизни, – сказал ей Эйвен, заставив ее тело мгновенно замереть. – Когда-то это была процедура, используемая целителями в самых тяжелых обстоятельствах. Это позволило им связать жизнь другого меярина с собой, позволяя им делиться энергией, почти как связь ваэлианы, которую ты имеешь с твоим драконом.

Все внутри Алекс задрожало от его слов, и по мере того, как он продолжал, становилось только хуже.

– Ритуал был запрещен задолго до моего рождения, в основном из-за побочных эффектов связи, когда кто-то не желает отпускать получателя после того, как его жизнь была спасена.

Алекс удалось выдавить два слова из своих одеревеневших губ.

– Побочные эффекты?

Эйвен кивнул, его лицо было мрачным.

– Пока связь действовала, воля потерпевшей стороны больше не была их собственной. Они были полностью под контролем целителя, пока их не освободят от уз.

Едва смея надеяться, Алекс спросила:

– Как… Как они освобождали их?

Эйвен посмотрел на нее с любопытством, как будто мог прочитать ее едва сдерживаемое отчаяние, чтобы услышать его ответ.

– Насколько я понимаю, связь позволяла создателю связи отдавать мысленные и словесные команды тем, над кем они проводили ритуал. Все, что создателю нужно было сделать, это приказать пострадавшей стороне принять свою свободу от уз после того, как их общая энергия исцелила рану, и после принятия связь была мгновенно разорвана.

Неужели это может быть так просто? Может ли Джордан быть освобожден от Эйвена одним приказом?

– Конечно, именно поэтому было так важно объявить ритуал вне закона, поскольку были случаи, когда те, кто его проводил, были поглощены силой, которая была у них под рукой, и отказывались освободить волю того, с кем они были связаны. – Эйвен покачал головой с грустью и отвращением. – То, что они сделали, достойно порицания. Чтобы украсть чью-то волю… Это была бы участь хуже смерти. Я не могу представить себе монстра, который причинил бы такие страдания другому.

О, милая ирония судьбы.

Эйвен стряхнул с себя все темные мысли, по которым блуждал его разум, и снова сосредоточился на Алекс.

– Я действительно не слышал ни о каком меярине, пережившем порчу крови Сарнафом без Менады дэ Лорансы. И поскольку это запрещено, я знаю, что ты не могла пройти ритуал. Так как же получилось, что ты стоишь здесь, Эйлия?

Быстро подумав, все, что смогла придумать Алекс, было:

– У смертных, с которыми я жила, у них был действительно хороший врач… целитель, я имею в виду. Мне повезло, лезвие было лишь слегка покрыто кровью Сарнафа, так что в мой организм почти ничего не попало, но и этого оказалось достаточно, чтобы я сильно заболела на несколько дней и рана не заживала так быстро, как должна была. Целитель прикладывал ко мне травы и припарки, поддерживал мое здоровье и помог мне пройти через это.

Эйвен издал насмешливый звук.

– Травы и припарки. – Он покачал головой, в его глазах сверкнул гнев. – Методы смертных. Тебе повезло, что они не убили тебя по незнанию.

– Они не все плохие, Эйвен, – прошептала Алекс, даже зная, что от этого мало толку. Увидев, как его глаза потемнели, она попыталась придать голосу более веселый тон, когда сказала: – Давай посмотрим правде в глаза, если кто-то вроде меня может выжить так долго, как я с ними, значит, в них что-то есть. Не забывай, ты видел меня на Валиспасе.

Выражение лица Эйвена просветлело, когда юмор проник в его сердце.

– В тебе, кажется, слишком мало изящества, хотя ты одна и нас.

– Эй! – воскликнула она с притворным возмущением, собравшись с духом и слегка ударив его кулаком в бицепс, точно так же, как она сделала бы с Джорданом или Биаром. – Мы не можем все двигаться так, как будто плывем по воздуху.

– И все же, остальные из нашего вида делают, так что очевидно, что мы все можем так двигаться, – ответил он с ухмылкой на лице. – Ты, кажется, единственное исключение из правила. Поздравляю.

– Да, да, – пробормотала Алекс, изображая игривое ворчание. – Разве тебе сейчас не нужно быть в другом месте? Кого-то еще беспокоить?

Его ухмылка стала еще шире от ее фальшивого отношения.

– Я знаю, но и тебе тоже. – Когда она непонимающе посмотрела на него, он напомнил: – Ужин с советом. Я полагаю, ты присутствуешь?

Ее глаза расширились, когда она подумала, сколько времени она потеряла с Эйвеном и как скоро они оба должны будут спуститься вниз. Затем ее взгляд скользнул по его неопрятному виду, и она отреагировала автоматически.

Он испуганно хихикнул, когда она развернула его, положила обе ладони ему на спину и с силой подтолкнула к двери.

– Тебе нужно привести себя в порядок, прямо сейчас, – сказала она, подталкивая его вперед. – Твоя мать умрет, если увидит тебя в таком состоянии.

Эйвен снова усмехнулся.

– Я надеюсь, что нет, так как я навестил ее перед тем, как прийти в твою комнату.

– Тогда я предполагаю, что она была слишком счастлива видеть тебя, чтобы заметить, что ты выглядишь как бездельник. Если ты появишься на ужине в таком виде, я сомневаюсь, что тебе улыбнется удача.

Последовала пауза.

– Признаю, что за последнюю неделю я многое выучил на вашем языке, но термин «бездельник» выше моего понимания.

– Это… Ты знаешь что, неважно, – сказала Алекс, когда они подошли к выходу из ее комнаты. Она убрала руки с его спины и открыла дверь, нетерпеливо постукивая ногой, когда он просто посмотрел на нее, очень довольный.

– Я нахожу тебя очаровательной, Эйлия, – сказал Эйвен, золотые глаза загорелись юмором.

– Это фантастика. Но как насчет того, чтобы сделать это позже, а не прямо сейчас? Иначе мы оба опоздаем.

Эйвен слегка рассмеялся и, застав ее врасплох, протянул руку и нежно погладил ее по скуле, прежде чем активировать Валиспас и исчезнуть из поля зрения.

Алекс на мгновение застыла на месте, прежде чем вздрогнула и снова закрыла дверь.

«Это то, что мне нужно», – напомнила она себе, отбрасывая свое беспокойство.

Если план смягчить его отношения к смертным вообще будет эффективным, надо быть достаточно дружелюбной, чтобы поделиться своим мнением. Она должна преодолеть себя и принять сегодняшнего Эйвена, а не того, которого она знала в ближайшие годы.

Друзья с Эйвеном, подумала она, качая головой и продолжая готовиться к ужину. Я, должно быть, сошла с ума.

Все, что она могла сделать, это надеяться, что это того стоит.

Глава 20

Если ужин в тот вечер и был напряженным из-за повторного появления Эйвена и присутствия всего совета, Алекс едва ли это заметила. Она почти не знала сегодняшних

трех членов, которых уже знала в будущем: Лоро Гайэль из Дома Варсей, Ласа Риза из Дома Фраелорн и Лоро Роатус из Дома Лоренн. Хотя, конечно, было интересно увидеть их в прошлом, особенно мудрого старого Роатуса – не говоря уже о том, что Гайэль и Риза больше не смотрели на нее свысока, – Алекс была слишком отвлечена, чтобы уделять кому-либо из них много внимания. И это было связано с присутствием другого члена совета, представителя Дома Куорис; семья, в которой родилась королева Ниида, прежде чем выйти замуж за Дом Далмарта. Членом совета Куориса был ее отец, дед Рока и Эйвена, и его звали Яанрака.

Основатель Акарнаи.

Всю первую половину ужина Алекс изо всех сил старалась отвести от него взгляд, настолько она была поражена его присутствием. Она просто не могла поверить, что ужинает с меярином, создавшим академию, которая станет ее домом через тысячи лет в будущем. Только когда по кругу разнесли десерт, он заговорил с ней напрямую, отчего ее ошеломленное «я» пришло в еще больший восторг.

– Итак, Эйлия, да? – сказал Яанрака, его бирюзовые глаза пронзили ее с другого конца стола. – Я слышал, ты выросла среди смертных. Это правда?

Алекс быстро проглотила глоток, который сделала из своего кубка, и ответила на идеальном меаринском:

– Да, Лоро Яанрака. Я прибыла сюда всего неделю назад.

– Кто были твои родители, малышка? – спросила Ласа Наэлин из Дома Таренния – тетя Кии.

– Эйлию бросили в младенчестве, – сказал Рока, сидящий справа от Алекс, прежде чем она успела ответить, его твердый тон говорил всему совету быть осторожными со своими следующими вопросами.